Волки и Овцы (джен)

Когда они разошлись, было уже за полдень. Лестрейндж уже откровенно валился с ног, хотя изо всех сил боролся с собой. Направляясь в собственные покои, Люциус отдал распоряжение эльфу незаметно присматривать за гостем и в случае необходимости разбудить. Если Лорд поставил себе цель свести с ума своего слугу, противостоять ему вряд ли получится. Но и не спать совсем Руди не мог. Раз они теперь были союзниками в столь сложной битве против двух армий разом, они оба должны быть сильными.

За обедом Рудольфус ничего не сказал по поводу такого самоуправства, но с благодарностью кивнул Люциусу. Он выглядел всё ещё вымотанным, но уже неплохо контролировал своё тело: дрожь в руках исчезла, и движения вновь стали плавными.

Последующие дни для Малфоя выдались плодотворными. Он не только облёк свою рискованную идею в конкретную форму, но и составил чёткий список последовательных шагов, а также успел прикинуть, кого мог бы перетянуть на свою сторону. Он не сомневался в Макнейре. Кребб и Гойл пошли бы за ним, как и старик Нотт. У них тоже были сыновья, по всем параметрам соответствующие неблагонадёжным планам Лорда. Но пользы от первых было немного, а Нотт уже терял хватку.

Лорды Паркинсон и Забини этой хваткой не обладали в принципе, но имели нужные связи, и они могли присоединиться, но лишь при наличии гарантий безопасности. Гнев Тёмного Лорда они на себе испытывать не желали и всячески избегали даже любых провокационных разговоров в узком кругу. Были ещё нейтральные семьи, вроде Гринграссов, которые на деле так же поддерживали идеи Чистой крови, но не открыто. Северуса Люциус не включал в этот список намеренно. Он так и не смог понять, что на уме у его приятеля, но точно знал, что Снейп не так прост и играет в какую-то свою игру.

И так вышло, что в уговоренный день он смог пригласить на "игру в карты" лишь Уолдена. Но каково же было его удивление, когда в небольшом уютном помещении обнаружил, кроме братьев Лестрейндж, Эйвери, Мальсибера и, что оказалось самым неожиданным, Долохова. Вот уж кого он бы никогда не заподозрил в неверности Лорду. Люциус даже не сразу заметил, что так и замер в дверях, чем вызвал ироничную ухмылку у русского.

Руди выглядел спокойным. Он лениво играл с Эйвери в шахматы в противоположном от стола углу малой гостиной, отпивая ароматный чай из изящной чашки. Шутки о предпочтениях братьев Лестрейндж в напитках те уже даже не пресекали. Французы с примесью немецкой крови, пьянеющие от одного запаха вина и отключающиеся от бокала пива. Они и сами подшучивали друг над другом, чем обезоруживали ядовитые языки еще до того, как у тех сформировывался едкий комментарий в адрес непоколебимых трезвенников. Люциус иногда задавался вопросом, как эти двое вообще могут общаться с Долоховым? Ведь даже не считая ощутимого разрыва в возрасте, последний мог при желании перепить ирландскую сборную по квиддичу вместе с их болельщиками и тут же, играючи отбиться от группы авроров, чтобы затем, как ни в чём не бывало, вот так раскинуться за карточным столом с бокалом выдержанного скотча.

Не успел Люциус усесться за стол, как в комнату почти одновременно вошли Руквуд и Трэверс, о чём-то переговариваясь. Малфой даже усомнился, что Рудольфус верно его понял, когда принимал приглашение на дружескую партию, хотя выразился он вполне однозначно. Но тут Руди парой взмахов волшебной палочки запер дверь за вошедшими и наложил несколько мудреных заклинаний на комнату.

Люциус вновь бросил недоверчивый взгляд на Лестрейнджа. Ладно, его брат со своей компанией. Может, они и вправду сдружились настолько, что уже и Руди им доверял. Даже присутствие Долохова можно было с натяжкой объяснить. Всё же они были знакомы многие годы, прошли вместе через Азкабан. Но Руквуд и Трэверс? Чем только Рудольфус думал, приглашая их? Он хоть представлял, какому риску они теперь подверглись? Тем временем Трэверс уже плюхнулся на соседний с Малфоем стул, а Августус расположился у камина с книгой.

На мгновение Люциусу показалось, что Лестрейндж его предал, и все собравшиеся пришли по его душу. Но он сделал усилие над собой и отогнал неуместные страхи. Окажись его подозрения верны, он бы всё равно уже ничего сделать не смог. Значит, и смысла поддаваться сомнениям уже не было.

— Трэверс, судя по твоему довольному лицу, ты раскопал что-то интересное. — Тот лишь хитро улыбнулся Руди, продолжив деловито раздавать карты. — Поделишься с нами, убогими?

— Даже не знаю, стоит ли? Ладно, ладно. Только не надо в меня заклятьями швырять. Если в двух словах, то той скандальной журналистке из «Пророка» кто-то прищемил хвост. Поэтому мы в последнее время не имеем возможности наслаждаться её яркими трудами. Но, похоже, я нашёл в ней наш рупор.

— Ты же сказал, она больше не пишет?

— Нет. Она не имеет того простора для своего творчества, коим обладала раньше. Не может писать на определённые темы. Эйвери, не смотри так, морщины появятся. И если исходить из простейшего анализа её последних статей, в узде её держит кто-то из Светлых. Даже не так. Кто-то из дружков Поттера.

— Конечно, куда же без спасителя магического мира. — От слов Рабастана так и сквозило иронией.

До сих пор в памяти были свежи воспоминания о той злополучной погоне в Министерстве, когда эти безмозглые детишки, возомнив себя героями, ринулись в бой с Пожирателями. И ведь они искренне верили, что могут противостоять превосходящей их многократно силе. Даже Белла воспринимала их стычку не более чем забаву, что уж говорить об остальных?

Они даже не бросили ни одного тёмного заклятья в шайку малолетних идиотов. А те, вместо того, чтобы воспользоваться благородным порывом противника, сами развязали явно неравный бой. Который неизвестно, чем бы для них закончился, если бы к ним на помощь не подоспел их пресловутый Орден.

Если бы не их грифиндорская безответственность, Люциусу не пришлось бы почти целый год томиться в крохотной сырой камере, а род Блеков не потерял бы единственного наследника. Конечно, туда ему и дорога. Вот только других мужчин по прямой линии у них не осталось. В этом было что-то неправильное. Война за волшебный мир уничтожала всё больше чистокровных семейств, а предатели крови и потомки магглов, из-за которых она и была развязана, всё прибывали и прибывали.

— И какая нам от неё польза в таком случае? — Голос Долохова вывел Малфоя из неприятных раздумий.

— Польза очевидна. Поясню для непонятливых: она не может негативно отзываться о шрамоголовом очкарике и его дружной компании. О Министерстве она также не могла писать всё это время из-за отсутствия поддержки, которую мы, господа, как раз обеспечить в силах. Как и снабдить материалами. Её читают все. И ей верят обыватели. Верят даже тогда, когда точно знают, что все её эмоциональные выпады — откровенная, неприкрытая ложь. Мы же не просто дадим скандальный материал. Мы предоставим правду, но правду грязную, до безобразия откровенную. Всё, как она любит. Страх заставит её сделать то, что нам нужно, не отклоняясь от намеченного пути. А мстительность поможет проявить завидное рвение. Ей по силам представить и наших нынешних собратьев по оружию, и наших противников в не самом радужном свете. И поверьте, у этой змеи яда хватит, чтобы попутно утопить даже нынешнее Министерство за компанию. Для простого обывателя, для сомневающихся, для нейтрально настроенных, даже для некоторых приверженцев той или иной стороны именно мы станем оплотом спокойной, стабильной жизни.

— Говоришь красиво, не спорю. Будто уже успел с ней лично пообщаться.

— Ну, найти её было несложно…

— Так вот откуда эта довольная физиономия!

— Мы свободные взрослые люди. Что тебя удивляет? К тому же, как я мог убедиться в её профессионализме, не встретившись лицом к лицу?

— И правда, как?

В комнате царила непринуждённая атмосфера, будто они все и действительно собрались лишь за тем, чтобы скоротать вечерок и пообщаться на отвлечённые темы. Правда, сложно было не заметить, что как раз эта тема Рудольфусу была неприятна. Он старался не подавать виду, ведь сам согласился пойти на этот шаг, но было видно, как сильно отведённая ему роль его раздражала.

— Несомненно, работа госпожи Скитер окажет большое влияние на общественность, но нам нужно больше козырей для реализации наших замыслов. — Руквуд, наконец, оторвался от своей книги. — И смею предположить, что в скором времени у нас появится если и не Туз или Король, то Валет точно.

Его слушали внимательно, и, казалось, только Лестрейнджи и Трэверс понимали, к чему он ведёт.

— Исследователями в нашем отделе недавно было сделано весьма интересное открытие. Думаю, оно поспособствует повышению нашего с вами авторитета в глазах не только среднестатистического обывателя и расположит к нам некоторых небезызвестных представителей Светлой стороны…

— Да что ж вы все постоянно делаете эти глубокомысленные паузы! Не томи уже, Августус! — Мальсибер так активно выражал нетерпение, что умудрился засветить свои карты всем. И пока недовольный Долохов заново раздавал, Руквуд продолжил всё в том же неспешном темпе. По его безэмоциональному лицу этого никак нельзя было понять, но было очевидно, реакция Мальсибера его забавляла:

— После нашего разрушительного провала…

— Сокрушительного, — на автомате поправил до сих пор хранивший молчание Эйвери.

— Нет, я выразился верно. В нашем случае именно это слово наиболее точно описывает нанесённый вами ущерб Отделу Тайн. — Эйвери тут же поник, словно был главным зачинщиком во всей этой истории. — Так вот, исследователи Отдела Тайн были вынуждены провести немалую работу, чтобы хотя бы частично восстановить документацию, имущество и артефакты. Многие из которых были безвозвратно утеряны, к слову. Но, как говорится, нет худа без добра: за всеми этими изысканиями всплыли новые факты о некоторых древних и до конца не изученных артефактах. И тот, что представляет интерес для нашей небольшой компании — всем нам известная Арка Смерти.

— Опа! Не уж-то ваши умельцы научились ею управлять?

— Нет. Боюсь, это совершенно невозможно. Но есть мнение, что своё название она заслужила отнюдь не потому, что забирает жизнь у провалившихся в неё, а из-за принадлежности самой Смерти.

Тишину, что воцарилась после слов Руквуда, долго никто не решался нарушить — каждый задумался о своём.

— Погоди-ка, говоришь, та работа, которую ты продвигал последние пару лет таки сдвинулась с места? Выходит, вы сможете вытащить оттуда всех провалившихся? И Блека, значит? Живьём?

— Верное умозаключение, господин Долохов. Не удивлён Вашей проницательностью в этом вопросе.

— Ещё бы, ты мне все уши прожужжал с этой злосчастной аркой.

— Именно. — Не замечая комментария Антонина, продолжил Руквуд. — Есть ряд проблем, на решение которых потребуется время. Но да, мы сможет вытянуть угодивших туда людей.

— Может я чего-то не понимаю, но даже если всё получится, нам-то с этого какая польза? Он ведь ярый сторонник Светлых, к тому же вроде крёстный Поттера.

— Мальсибер, мысли на пару ходов вперёд. Тем более всё до банальности просто. Ты сам себе только что ответил. Он пойдёт ради крестника на многое, а тот будет благодарен за возвращение близкого человека. А там и его дружки подтянутся. Сам же Блек, хочет он того или нет, будет обязан жизнью, но к тому моменту уже не ненавистным Пожирателям Смерти, а нейтральной стороне, которой мы и предстанем к его возвращению. — Люциус, вдохновлённый полученной информацией, уже предвкушал дальнейшие действия. Он не прогадал, высказав наболевшее Рудольфусу. Тот явно уже успел подсуетится. Вот зачем ему Руквуд. — Это не говоря о том, что таким нехитрым образом мы перетянем сомневающихся чистокровных, ведь сейчас эта ветвь Блеков считается безвозвратно утерянной.

— Хорошо, что ты не прихватил своего приятеля Снейпа. Он бы тебя прямо сейчас заавадил.

— Да, Северус от этой новости будет не в восторге. — Мальсибер и Эйвери печально переглянулись.

— Переживёт. Много отделу тайн нужно времени на вызволение Блека? — Рудольфуса мало интересовали застарелые школьные обиды взрослых мужчин, которые всё никак не могли наиграться в затянувшуюся на годы войну факультетов. В конце концов, у них было и без того много нерешённых задач.

— Если мои расчёты верны, то нам понадобится месяца три. Но это в благоприятных условиях, в отсутствии внешних препятствий.

— Кстати, говоря о внешних препятствиях, мы с Басти тоже без дела не сидели. Порывшись в документах отца, мы наткнулись на прелюбопытнейший факт. Для кого-то из присутствующих, возможно, это не будет новостью, но вот для нас, как ни странно, это было полнейшей неожиданностью. Как-то так вышло, что среди сокурсников и тем более школьных друзей нашего отца никогда не было никого с именем Волдеморт. Зато был некто Том Реддл. Вам знакомо чистокровное семейство с именем Реддл? Неудивительно, что нет. Потому что Том Реддл — весьма состоятельный помещик из Литтл-Хэнглтона. А ещё он потомственный маггл.

— Ты это сейчас к чему, Руди?

— Удивлён, что и ты, Тони, оказался не в курсе. Знаете, это даже забавно, ведь эта информация лежала всё это время на поверхности, но никто не желал её замечать. У нас двоих заняло всего пару дней, чтобы докопаться до подноготной нашего дражайшего Повелителя. Как я уже сказал, некто Том Реддл старший жил со своими родителями в Литтл-Хэнглтоне. По счастливому стечению обстоятельств там же обитало и семейство Гонтов, у главы которого была дочь Меропа. Мне нужно продолжать?