Холод, растопивший сердца (гет)

Гермиона покрутилась перед зеркалом, любуясь своим вечерним платьем силуэта «русалка», покрытым мерцающим золотым декором. Волшебница поправила бусины медового оттенка, вплетённые в волосы, и пробежалась пальчиками по идеальным каштановым волнам, уложенным на один бок. Она чувствовала себя… Волнительно. Макгонагалл настояла на том, чтобы преподаватели явились на бал в паре с тем, с кем занимались всеми приготовлениями. Гермиона и сама не понимала, почему очередной вечер, проведённый в компании Снейпа, вызывал в ней столько эмоций. Возможно, причина в том, что один-единственный раз она была на балу на таком далёком четвёртом курсе?

В этом же году Макгонагалл превзошла саму себя, взявшись за организацию большого мероприятия. Ей захотелось порадовать оставшихся на каникулы студентов, коих было на удивление много. Бал решили провести накануне Нового года, чтобы отметить сразу два события, включая прошедшее Рождество. Гермионе уже не терпелось увидеть долгожданный результат праздничных приготовлений.

Северус громко постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул её.

Он был… Собой. Высокий, стройный, с пронзительными чёрными глазами. Разве что мантию поменял на парадную. Мужчина скользнул по Гермионе внимательным взглядом, и всего на мгновение на его лице мелькнула какая-то эмоция, впрочем, сразу исчезнувшая.

— Готова? — просто спросил он, не утруждая себя комплиментами.

Гермиона сдержанно улыбнулась, поймав себя на мысли, что случись этот бал год назад, — она была бы в восторге. Вот только время ушло, и Гермиона давно переросла идею сблизиться с ним. Спасибо магопсихологу. Ведь сколько можно биться о стену? Тем более если от любой, даже самой жалкой, попытки прорваться в лоб прилетают кирпичи. Да, у неё «синдром спасателя», но ведь не процветающий же мазохизм. Гермионе уже самой становилось смешно от собственных чувств и порывов. Сначала Рон, которого она едва ли не усыновила в попытках воспитать и уберечь. И, слава Мерлину, они оба быстро поняли свою ошибку… Поцелуй, как следствие всплеска адреналина в крови — только и всего. Потом Северус, за фасадом холодности и жестокости которого пряталась тонкая душевная организация. И эта тайна, сокрытая в его воспоминаниях, стала для Гермионы словно зелёный свет для пешеходов, — когда перебегаешь дорогу, не желая упускать момента. В её мозгу пульсировала одна-единственная мысль — спасти. Утешить, понять, стать близким другом или подарить любовь, лишь бы раскрыть потенциал не бояться быть хорошим. Гермиона злилась на него: Северус не давал приблизиться, не давал помочь, намеренно обижая. И она прекрасно это знала, в самом деле, она ведь не дурочка. Только вот кого угодно заденет, если в ответ на протянутую руку помощи получаешь ведро с помоями.

Гермиона кивнула, бросив последний взгляд на зеркало. В отражении Северус разглядывал её так, словно ему было не всё равно. Будто в зазеркалье был совсем другой мир. Гермиона обернулась, встретившись с абсолютно равнодушными глазами. Так она и думала… И почему её это задело? Чего ещё она могла ожидать от этого человека? Гермиона выдохнула, собираясь с мыслями. В конце концов, это просто Снейп — человек, у которого по определению не выходило быть милым.

Они шли по празднично украшенным коридорам на расстоянии вытянутой руки. Из Большого зала доносилась торжественная музыка, слышался смех и разговоры взбудораженной молодёжи.

Северус предложил Гермионе руку с таким выражением лица, словно был бездушной статуей — никаких эмоций. Даже тени улыбки не промелькнуло. Однако профессор Грейнджер ничуть не обиделась, давно привыкнув к холодности коллеги. Она вдруг решила для себя, что ничему и никому не даст испортить себе настроение в этот праздничный вечер.

Гермиона приняла его руку, позволив себе мягко улыбнуться, и они вошли внутрь Большого зала. Повсюду пестрели, сверкали яркие праздничные наряды. С потолка летел наколдованный воздушный снежок, растворяясь в воздухе над головами присутствующих. Пространство было расчищено, столы убраны, в углу — огромная великолепная ель, над украшением которой Гермионе пришлось немало потрудиться. Местами возвышались красивые ледяные скульптуры, сохранявшие свою температуру благодаря магии, наложенной Снейпом. Пара профессоров синхронно кивнули, оставшись удовлетворёнными увиденным. Макгонагалл зацепила их взглядом и с довольной улыбкой подошла.

— Счастливого Нового года! — воскликнула директор, беря за руку когда-то свою самую любимую студентку, а теперь коллегу по работе. Она перевела многозначительный взгляд на Снейпа, и Гермиона прищурилась, до конца не понимая, на что именно намекает Минерва. — Вы прибыли последними, поэтому готовьтесь, сейчас будем танцевать!

— Танцевать? — переспросил Северус с нескрываемым недовольством.

— Ах да, неужели я забыла предупредить? — ничего нового. — Профессора открывают сегодняшний бал! — словно в подтверждение этих слов к ней с лёгким поклоном и широкой улыбкой подошёл Слизнорт, предлагая свою руку.

Северус и Гермиона невольно переглянулись, отчего последней стало вконец неловко. Они вышли в центр зала, становясь в танцевальную позицию. Гермиона выдохнула, почувствовав широкую тёплую ладонь сквозь тончайший слой платья на своей спине. Она инстинктивно подалась вперёд, почувствовав щекочущие кожу мурашки. Снейп прижал хрупкое тело ещё ближе, наклоняясь и щекоча горячим дыханием её ушко:

— Только не отдави мне ноги…

Гермиона напряглась, прислушиваясь к собственным ощущениям. Её тело отзывалось на прикосновения Северуса, — она буквально горела в его руках, словно зажжённая спичка. Интересно, если сгореть, это поможет понять свою ошибку? Гермиона сделала вывод, что ещё пара психологических консультаций ей точно не помешают.

Они начали танцевать. Северус вёл в танце одновременно плавно и уверенно, тонко чувствуя свою партнёршу и подстраиваясь под её темп. Гермиона была действительно изумлена. Никогда прежде она даже не задумывалась о том, умеет ли Снейп танцевать. А, как оказалось, в этом он был просто великолепен. Музыка уносила Гермиону куда-то далеко, убаюкивая в сильных и тёплых руках. Северус неожиданно покружил её и прижал к себе, удерживая от падения. На какое-то мгновение их взгляды пересеклись в опасной близости, и волшебница готова была поклясться, что за маской безразличия что-то мелькнуло. Это было быстро, почти незаметно. Но точно было. Гермиона ощутила, как погружается в бездонные чёрные глаза, на дне которых плескалось нечто опьяняющее. Как же долго она этого ждала, — одного короткого мгновения, способного решительно всё перевернуть. И как же её это испугало.

* * *

Гермиона в спешке покинула зал, надеясь обрести покой где-то за его пределами. Мысли были в полном беспорядке, сердцебиение зашкаливало, — как и отрицание происходящего. В коридоре было не так шумно, и волшебница выдохнула, наслаждаясь собственным одиночеством. Время, проведённое наедине с собой, всегда приносило ей исключительно пользу. Гермиона вспомнила, что Невилл упоминал организованные им секретные балкончики для свиданий. Он поработал над ними втайне от Макгонагалл и других профессоров, сделав там какие-то особые фишечки. Сейчас Гермиона даже вникать не хотела в то, что именно могло порадовать студентов и повлечь негодование учителей. Кровать с лепестками роз? Гермиона усмехнулась, подумав, что было бы неплохо занять такое место, чтобы отдохнуть на свежем воздухе и привести свои мысли в порядок.

Гермиона свернула за угол и зацепила взглядом желанный балкончик. За считанные секунды она дошла до него, распахнула тяжёлую дверь и вышла на усыпанные зачарованными маргаритками каменные плиты. Под ногами всё было в цветах, а вокруг открывался вид на заснеженную территорию Хогвартса. Необыкновенный, потрясающий фантазию контраст. Гермиона выдохнула облачко пара, поёжившись от холода. Приходить сюда без волшебной палочки и верхней одежды определённо было не лучшей идеей. Она развернулась, чтобы уйти. Но дверь, ведомая странной магией, захлопнулась, оставляя Гермиону практически на улице. Профессор Грейнджер предприняла попытку открыть её, но та отказывалась поддаваться — окончательно и бесповоротно.

— Вот ведь влипла! — в сердцах воскликнула Гермиона, сетуя на открытое платье и пытаясь согреться, обнимая себя руками. — И это в канун Нового года! И где обещанное новогоднее чудо?!

Ах, если бы она только знала, какое именно чудо ей уготовила судьба…

* * *

Северусу был жизненно необходим свежий воздух. Гермиона ушла от него сразу, как закончился танец, растворившись в толпе и оставив Снейпа задыхаться от нахлынувших эмоций. Он быстро взял себя в руки, решительно направившись к выходу. Грёбаные панические атаки… Любое эмоциональное потрясение, — и он снова ощущал, как лёгкие опустошались, отказываясь принять в себя новую порцию кислорода. Словно организм пытался оборвать страдания самым быстрым способом. Однако, нахрен такие способы… На его пути возникла Макгонагалл с какими-то жизненно важными вопросами. Северус отвечал ещё более нервно чем обычно, из последних сил контролируя своё дыхание. По нему давно уже плакал маггловский «Оскар». Снейп плохо понимал, сколько времени у него занял разговор с назойливым директором, — перед глазами стояла дверь на балкон. Упасть в припадке посреди толпы студентов абсолютно не входило в его планы. Ему и так пришлось потрудиться, чтобы заполучить у магопсихолога разрешение преподавать.

И вот, Северус целенаправленно шагает по коридору к ближайшему балкончику в надежде не встретить по пути очередного любителя поболтать. Он быстро достиг нужной двери, распахнул её и вошёл, глубоко вдыхая морозный воздух. Снейп не сразу заметил притихшую в углу и продрогшую до костей Гермиону. Северус замер, не веря собственным глазам. Опомнившись, поспешно подошёл к своей коллеге и, сняв мантию, накинул ей на плечи.

— Всё в порядке? — обеспокоено поинтересовался мужчина, не заметив никакой ответной реакции.

Состояние Гермионы было почти бессознательным, — она повисла на перилах, словно они были единственной её опорой. Синюшные губы дрожали, лицо по цвету слилось со снегом. Северус наложил на волшебницу согревающее заклинание.

— Так, мы отсюда уходим, — властным голосом заявил Снейп, утягивая женщину к выходу. Дверь оказалась закрытой, и Северус предпринял несколько попыток справиться с помощью магии, однако никакое из заклинаний не помогло её открыть. Всё волшебство словно растворялось в воздухе, не достигая цели. Снейп нахмурился, оглядываясь по сторонам, и, наконец, поднял голову вверх.

— В рот мне зелье, серьёзно?

Если бы у Гермионы были силы, она бы обязательно посмеялась над этим высказыванием и впредь упоминала бы его при любом удобном случае. Но это не тот случай.

Омела над их головами светилась особым золотым цветом, в эту волшебную ночь отказываясь выпускать пару без выполнения Магического долга. Северус скрипнул зубами от раздражения. Даже став профессором, Лонгботтом по-прежнему приносит одни неприятности… Снейп на мгновение прикрыл глаза, выдыхая. Потом распахнул их вновь, чтобы изучить нежные черты своей коллеги. Времени было в обрез — Гермионе нужны были специальные зелья, потому Северус лишь скользнул быстрым взглядом по женскому лицу, медленно наклонился и после недолгой борьбы с самим собой коснулся мягких губ.

Свечение стало более тусклым, но до конца не ушло, определённо намекая на продолжение.

— Ещё условия ставишь?! — мужчина задохнулся от возмущения. Если бы он только мог, обязательно бы испепелил растение с помощью палочки. Но нет, так это не работало.

Северус вернул свой взгляд на Гермиону, теперь стараясь разглядеть каждый миллиметр её неестественно бледной кожи. Он мог сколько угодно отрицать свою симпатию к этой девчонке, но чтобы считать её некрасивой, надо было быть попросту слепым. Северус поцеловал её. Опять. Наплевав на всё. В конце концов, он всегда мог стереть ей память. Впился в нежные губы так, словно они были живительным источником, а он, Салазар, уже давно умирал от жажды. Дверь отворилась, пропуская волшебников обратно в замок. Снейп нехотя прервался, ощущая в груди давно забытое чувство. Ну, с наступающим, мать его… Он вынес Гермиону в тепло, понимая, что первостепенная задача — спасти девчонку, а с остальным он разберётся потом.