Богема (гет)

Часть 2.2

VIII

Июньская пятница была чересчур щедрой, даря слишком большое количество тепла окружающим, от чего такие люди как я, прятались от неё в закрытых помещениях, и изнывали от плавящегося мозга. Как только прозвенел будильник, означающий начало нового дня, я ещё не подозревала, что ближайшие несколько часов будут мукой для меня.

Экзамены в самый знойный день — настоящее наказание. По крайней мере была единственная радость, что это всего лишь математика, с ней я точно легко расправлюсь, если, конечно, мой мозг не расплавится раньше.

Изначально у меня была идея дойти самой до школы, она не так уж далеко, но также была и ещё одна причина, почему я хотела сделать это сама, а не доехать. Эта причина — разгрузка мозга во время прогулки, однако, увидев степень щедрости солнца, эта идея быстро отпала. Поэтому, взяв карандаш, и пару распечаток, я всё-таки поехала на машине.

На улице было практически пусто, из-за чего я быстро приехала, и припарковалась рядом со школой. Единственное, что меня расстроило — отсутствие парковочных мест на территории школы, они все были заняты, от чего мне потом придётся идти до машины.

Сама школа не вызвала во мне какого-то чувства восхищения, как вызвал бы Оксфорд или Гарвард. Конечно, она была построена во всем канонам эстетики: тёмный камень, шпили, зелёный сад во дворе школы, но в этом не было ничего завораживающего, особенно в летний день. Возможно осенью я буду восхищаться, и с радостью буду просыпаться утром, только чтобы увидеть это здание в осеннем наряде, но сейчас такого желания не возникало. Поэтому я просто взяла карандаши, распечатки, и направилась к директору.

Внутри здание было довольно тёмным, а свет поступал лишь из окон, из-за чего я попеременно шла то на светлом квадратике, отражавшемся на полу, то на темном, пока не дошла до кабинета директора. Ещё раз посмотрев на табличку, и точно убедившись, что это именно кабинет директора, я постучала.

— Входите! — раздался голос строгий голос из-за двери.

Я немного даже испугалась, но быстро поняла, что это пустой страх, мне нечего бояться, это всего лишь экзамен, который почти ничего не решит. А директор — не маньяк, а просто серьёзный человек.

Я аккуратно вхожу, закрывая сразу за собой дверь, и понимаю, что директор — старый друг мистера де Вида, у которого мы были на мероприятии по случаю открытия нового корпуса этой школы. Это немного расслабляет меня.

Сам он был довольно добродушным по виду: плотный, с круглым лицом, прилизанной укладкой, в клетчатом костюме, и странными круглыми очками.

— Ох, Бри! — ласково воскликнул он, — я рад тебя видеть! Точнее не ожидал, но рад, — поправил он свои слова. — Меня зовут Маллоки Хамфри.

Да знали бы Вы, что я тоже не ожидала от себя такого, но вот чудеса какие!

— Здравствуйте, — прежде всего сказала я, — мне приятно это слышать, — слегка улыбнулась, чтобы поддержать его настрой.

— Почему же ты решила пойти в школу, а не продолжить домашние обучение?

Хороший вопрос, на который бы мне тоже хотелось знать ответ. Это было импульсивно, выплеск накопившихся эмоций, желание отстраниться от дома, где произошло столько всего. Мне не хотелось находится в нём одной.

— Захотелось сменить обстановку, — лаконично ответила я, — как раз выпускной класс.

— Это хорошее решение, — поддержал он меня. — Смена обстановки позволяет расширить кругозор, завести новые знакомства, которые могут стать ключевыми, ну и конечно же это пространство для идей и реализации своего потенциало, поэтому ты молодец, что решила ходить в школу.

— Надеюсь, всё будет так, как Вы говорите, — решила не менять тон разговора.

— Какие ты хочешь взять предметы на новый учебный год?

— А какой список предметов?

Он дал мне листок, где было перечисленно

множество предметов, от органической химии до углубленного английского. Я сразу глазами начала искать букву “Л”, где по моим мыслям должно быть все, что связано с литературой.

“Углубленное изучение английской литературы”

“Английская литература”

“Международная литература”

“Мифология в литературе” — факультативный курс, длится в течении первого семестра, итог — экзамен.

“Углубленное изучение поэзии”, — факультативный курс, длится в течении первого семестра, итог — экзамен.

Опустившись ниже, мне были представлены предметы, связанные с английским:

“Древний английский” — факультатив, длится в течении первого семестра, итог — экзамен.

“Современный английский язык”

“Английский язык”

Мне хотелось выбрать всё, ибо каждый предмет казался мне интересным.

— А у меня есть ограничения по количеству? — спросила я.

— Нет, у тебя будет один обязательный предмет — математика, остальное уже твой выбор. Но также тебе нужно будет обязательно вступить в какой-либо клуб или кружок, как там у Вас это называется.

О Господи! Только не это…

— Ладно, — более удрученно ответила я, а после галочкой начала отмечать предметы, которые хотела выбрать, и вернула обратно директору.

— Как много предметов, связанных с литературой! — удивился он. — Хочешь связать свою жизнь с литературой или писательством?

Самой бы знать, с чем я хочу связать жизнь.

— Я пока точно не знаю, мне просто нравится литература.

— Когда что-то нравится — уже хорошо, отличная почва для выбора дальнейшей сферы деятельности.

— Надеюсь, так и будет, — согласилась я, но верила в это не особо. Увлечения это просто увлечения, вряд ли они могут стать чем-то большим.

— Сейчас мы подождём ещё одного человека, он пересдает сегодня переводной экзамен, и я Вас двоих отведу в нужный кабинет.

О нет, я думала одна спокойно сдам и уйду, но нет же, нужно кого-то ждать. По крайней мере взаимодействовать с ним не нужно.

— Может Вы с ним подружитесь, как раз первое знакомство будет, — ободрительно рассудил директор.

— Возможно.

Точно нет, пока что мне новых знакомств хватит, и так уже достаточно потрясений на голову.

— С минуты на минуту он должен быть, — вновь сказал мистер Хамфри, и как только закончил, раздался стук в дверь. — Входите! — громко ответил он.

Я не обернулась, чтобы посмотреть на нового посетителя, эта возможность не особо радовала меня, и ещё больше раздосадовала, когда я услышала знакомый голос:

— Я чуть не опоздал, извините пожалуйста, мистер Хамфри, — впопыхах сказал Спенсер, не успев отдышаться.

Только не это. Только не это! Как черт возьми это случилось таким образом.

— Прощаю, мистер Бельмондо, — радушно сказал директор. — Вам бы стоило поучиться пунктуальности у мисс ван дер Бил, — обратил на меня внимание мистер Хамфри.

Я чувствовала на себе прожигающий взгляд Спенсера, но не хотела поворачиваться, чтобы взглянуть.

— А что здесь делает мисс ван дер Бил? — я отчетливо заметила дольку ехидства в его вопросе. Уверена, он скрестил руки на груди, сказав это.

— Мисс ван дер Бил сдаёт экзамен, и я подумал, что будет проще поставить тех, кто пересдает, и тех кто сдаёт в один день, чтобы не создавать проблем преподавателям.

— Мисс ван дер Бил переводится к нам? — с наигранным удивлением вновь спрашивает он. — Мы всегда рады новеньким!

Я ответила быстрее, чем успел что-либо произнести мистер Хамфри.

— Да, мисс ван дер Бил переводится сюда, — раздраженно ответила я, резко повернувшись к нему. Он смотрит прямо мне в глаза, но теперь это взаимно. — Думаю, мистер Бельмондо, Вам нужно скорее пересдать, — сделала акцент, — экзамен, а мне сдать, поэтому не будем терять время на бесполезные вопросы.

Его видимо позабавил ответ, раз он слегка улыбнулся, но в этом читалась насмешка. Но я оказалась права в том, что руки у него действительно скрещены на груди.

Да смейся сколько угодно, мне плевать.

— Думаю, и правда пора уже, — сказал директор, не заметив, что мой ответ имел личный характер.

Помеха в вида Спенсера не должна портить мне настроение, поэтому просто буду игнорировать его присутствие.

Мистер Хамфри встал из-за своего стола, и подошёл к двери.

— Идемте.

Я хотела выйти сразу вслед за ним, но вдруг Спенсер быстро оказался рядом с дверью и открыл её.

— Дамы вперёд, — обольстительно произнёс он.

— Какая щедрость, мистер Бельмондо, — саркастично удивляюсь. — Благодарю Вас, — говорю я, а потом выхожу из кабинета, а он за мной.

Мистер Хамфри был в паре шагов от нас, и мы быстро нагнали её, а через пару миныт оказалась около кабинета.

— Ну, что же, удачи Вам, — сказал директор, после чего удалился.

Сразу после того, как он ушёл, я хотела зайти в кабинет, но как только я поднесла пальцы к дверной ручке, почувствовала на своём запястье прохладу.

— Что ты делаешь? — укоризненно прошипела я.

— Постой, не так сразу! — тихо сказал я.

Я опустила руку.

— Да что такое? — также шёпотом спрашиваю я.

— Я не могу войти туда так сразу!

— О Господи, ты боишься что ли? — Моё настроение заметно улучшилось после этого предположения.

— Нет! — оправдательно отрицает он, но я понимаю, что это ложь. — Мне нужно набраться моральных сил, прежде чем войти. Это моя последняя попытка сдать…

— Что ты сдаешь?

— Геометрию… — нехотя произносит он.

— Не разделяю твоего страха, геометрия довольно простой предмет, если разобраться в ней.

— Ты не особо мне помогает, мисс ван дер Бил, — нервно говорит он, пытаясь при этом внести в слова иронию.

— Я и не пытаюсь этого делать, — произношу, как очевидный факт.

— Не будь такой злой, помоги мне, — более жалобно просит он, положив обе руки мне на плечи.

— Во-первых, убери руки, во-вторых, я тебе ничем помочь не могу.

— Не уберу, пока не поможешь. Ну, пожалуйста! — вновь умоляюще просит он.

Если он так продолжит, я же могу и согласиться…

— Да я ничем помочь не могу, — пытаюсь достучаться до него. — Если бы так хотел сдать — давно бы сдал, сейчас уже ничего нельзя сделать. Так что перестань, и убери руки.

— Мисс ван дер Бил… — Он наклоняется ко мне, и наши лица оказывают на одном уровне. Я чувствую его дыхание на себе, и взгляд, проходящийся по каждой частичке моего лица. Он смотрит мне в глаза, а потом постепенно расстояние между нами сокращается, и мое сердце начинает биться чаще. Предательски чаще. Но тут я слышу его шёпотом рядом с моим ухом:

— Ты можешь оказать мне незаменимую помощь. — Его горячее дыхание проходится по коже, от чего тело покрылось мурашками.

Но я на такое не поддамся.

— Мистер Бельмондо, — строго начала я, чуть отстранившись от него. — Таким способом уламывают на секс, а не просят о помощи. — Я руками поворачиваю его голову чуть в сторону. — Видите кабинет? Берете, идёте туда, и сдаете экзамен, уверена, на проходной балл Вы сдадите. Не устраивайте драму!

Мне нравилось то, как мы перепрыгивали с “ты” на “Вы”.

— Это не драма, это трагедия, — чуть улыбнувшись, произносит он. Спенсер касается своими руками моих, которые всё ещё были на его лице. — Мне правда нужна помощь.

— Послушай, — я высвободила свои руки, — а если бы меня не было, чтобы ты делал?

— Отдался судьбе, что-нибудь придумал бы, но мне повезло и тут есть ты, так что нет смысла употреблять сослагательное наклонение.

— Ну ты как ребёнок, честное слово, — обессилено сказала я. Его действительно нельзя наставить на путь истинный что ли?

— Детям нужна помощь! — еще более воодушевленно сказал он. — До начала экзамена осталось пару минут, давай придумаем план по моему спасению!

Видимо, он от меня не отстанет. Ну что за безвыходная ситуация.

— Я вся во внимании, — все-таки согласилась.

— Правильное решение, буду твоим должником, если всё получится, — его радость чувствовалась даже в воздухе. — Смотри, если мы сдаём один экзамен, то задания у нас будут одинаковые, только, скорее всего в разной последовательности. Мне не нужно экзамен на максимальный балл, только 6 заданий, а лучше 7, чтобы сдать на “C”. Напиши мне 4 задания с кратким ответом, только добавь какие-нибудь цифры из задания, чтобы я понял к какому заданию относится ответ, и 3 развернутых, выбери самые лёгкие, в одно-два действия. Я оставлю лист бумагу и карандаш в туалете сейчас.

— Так он же разделён на женский и мужской. Какой-то плохой из тебя стратег, не проще будет если я сразу оставлю в женском, а потом просто подложу в мужской. Например, в первую кабинку.

— Ну да, не подумал, хорошо, сделаем так.

— Думать иногда полезно.

— Ну что, по рукам, мой криминальный коллега? — проигнорировав мои слова, он протянул мне руку.

— По рукам, — я пожала в ответ.

* * *

Миссис Лайн была довольно приятной женщиной, не смотря на то, что Спенсер явно с ней не ладил. Но с другой стороны, а кто захотел бы поладить с ним? Ну-ка, не слышу ответа. Правильно, никто! Поэтому я сразу составила свое мнение о ней, более правильное, как я думаю, ведь объективно, она — явный профессионал своего дела, при этом очень терпеливый, и, что было важно для меня, у нас с ней было взаимное уважение к друг другу.

Она не участвовала в нашем плане напрямую, но важно было создать соответствующую атмосферу для воплощения задумки.

Помимо нас пришли еще пару учеников, которые также пересдавали математику. Это было хорошо, тем более Спенсер сидит за одним из них, но не сдаст ли этот кто-то его — хороший вопрос. Обычно культура “сдачи” ученика за списывание здесь развита, и это не осуждается, хотя, может они поймут, что коллеги по несчастью и не сделают этого. В любом случае это уже проблема Спенсера, я сделала все, что хотела, поэтому меня продолжение всей этой истории не касается.

Но если все же его поймают, не будут же они делать сверку почерков? Надеюсь нет, иначе они с легкостью выйдут на меня. Тогда лучше, на всякий случай, запишу ответы другим почерком.

Сам экзамен был действительно не сложным. Будучи на домашнем обучении, я это проходила очень давно, поэтому задачи на теорему синусов и косинусов, а иногда и Пифагора, не особо меня удивили. Первая часть была с краткими ответами, и в процессе решения я мысленно отбирала то, что потом напишу ему. Самое сложное было запомнить все краткие ответы, которые я выбрала, потому что при этом нужно было обозначить, что это именно это задание. Я решила пойти от обратного. Ответ: 12. Мы получаем 12 если извлечем корень из 144.

Но цифры для сложения или вычитания запомнить сложно будет, может просто написать, что это при сложении цифр в задании получается 144? Но он не поймет, ибо там же все равно нужно цифры в квадрат возводить.

Ладно, нужно искать другой способ. Я могу выйти несколько раз, но это будет странно, и тем более Спенсеру нужно будет успеть все написать. Ладно, тогда нужно положиться на свою память. Запомню две цифры из задачи и напишу ответ. Правда, нужно посмотреть, не повторяются ли они где-то.

Проверив все задания, я воодушевилась, ведь цифры все-таки нигде не совпадали, а значит я могу запомнить как минимум несколько пар. В общей сложности около 14 пар цифр.

* * *

Я написала большую часть пар на листе, предварительно разделив его еще на несколько, потому что нужно оставить место для последующих заданий. Выйдя из женского туалета, направилась к мужскому, который заметила еще при выходе из кабинета директора. Нужно было действовать быстро, поэтому не обнаружив никого, и не услышав посторонних звуков, вошла во внутрь мужского туалета, а затем в первую кабинку. Оставила записку так, чтобы любой другой человек, не являющийся Спенсером, не смог найти. А затем, вновь прислушиваясь к посторонним звукам, быстро вышла.

Войдя снова в кабинет, почувствовала на себе взгляд Спенсера, но не ответила взаимностью, а лишь безразлично села на свое место. Не хватало еще давать повод другим подумать что-то не то.

* * *

Следущие сорок минут прошли для меня в неимоверной скуке, а главное — жаре. Я быстро доделала экзамен, поэтому все свободное время провела над тем, чтобы запомнить то, что хотела написать Спенсеру. Не думала, что так тяжело изображать вид, как будто ты что-то делаешь.

Как только засеченное мной время истекло, повторила тоже самое, что и делала в первый раз, а после, сдав работу, ушла.

* * *

— Бри, как Вы думаете, почему люди лгут? — спросил меня врач.

— Потому что не хотят говорить правды, — не вру я, однако при этом не смотрю в глаза психотерапевту.

— Почему тогда лжете Вы?

— Я не вру.

— Когда?

— Сейчас.

— А если — не сейчас?

— Я не вру.

— Я связывался со Спенсером, он не припоминает таких событий.

— Разве все, о чем мы говорим, не конфиденциально? — раздраженно спрашиваю я.

— Я не говорил ему о Вас, однако он все же не подтвердил Ваши слова. Почему Вы солгали мне?

— Я не лгу, просто ему не хочется признавать, что это было. Конечно, тяжело признать свои чувства к такой, как я.

— К такой — это к какой? — вновь спрашивает врач.

— Больной. Они все считают, что со мной не стоит общаться, когда узнали мой диагноз. Думают, что я могу их затянуть тоже.

— Я слышал другую версию, что это Вы отдалились.

— Они, — с уверенностью заявляю я.

— Бри, чтобы мы могли продвинуться дальше, Вам нужно перестать говорить неправду.

— Я повторяю: в моих словах нет лжи.

— Бри, Вам хочется верить, что это правда, но реальность подтверждает обратное. Чтобы я мог помочь Вам, расскажите правду.

— Какую такую правду? — я яростно встала с дивана, на котором сидела до этого. — Может правду о том, что мои друзья — Спенсер и Мэри — отвернулись от меня, когда узнали о моем диагнозе? Или правду о том, что Спенсер скорее воскресил бы свою бывшую, чем полюбил меня? — Я расхаживала по комнате, произнося вопросы друг за другом, а потом остановилась. — Или, может правду о том, что пока все живут счастливую жизнь, радуются, я гнию заживо, оставаясь на задворках вселенной, испытывая ненависть к себе за то, что ничего не могу.

— Бри, Вы обратились ко мне, значит Вы однозначно сможете выпутаться из своих оков, и я, как специалист, помогу Вам, при условии, что Вы перестанете выдавать желаемое за действительность.

— Но я не вру Вам, эти события действительно были! — Я вновь села на диван.

— Значит Вы по-разному их интерпретируете, — спокойно навел меня на мысль врач. — То есть на одно и тоже событие со Спенсером вы реагируете по разному, соответственно в голове оно запечатлевается также по-разному.

— Например?

— Например, ситуация с экзаменом. По Вашей версии, Спенсер даже не поблагодарил Вас, но из той информации, что получил я, все было не так. Он хотел множество раз Вас отблагодарить, но Вы не позволяли, избегая.

— Конечно, он настолько сильно хотел меня отблагодарить, что как только мы оказывались вместе в одном помещении, он ни разу не подошёл.

— А Вы не задумывались о том, что он хотел сделать это наедине, а не при всех?

— Ну да, конечно. Сделать это при всех, значит подвергнуть себя позору.

— Бри, Вам нужно взглянуть правде в глаза. Вы испытывали сильные чувства к Спенсеру, однако Ваш вектор поведение был направлен на избегание, а не сближение. Как только Вы поняли, что возможно тоже интересны ему, то начали бояться самой мысли, что это может перерасти во что-то большее. Поэтому теперь Вы пытаетесь убедить меня, а главное себя в том, что Вам показалось, что ничего не было. Вот только это было Бри, и если этот факт не принять, мы не сможем двигаться дальше.

— Я не отрицаю того, что испытывала к нему что-то, однако я не думала никогда, что это возможно взаимно.

— Бри, Вы об этом думали, просто Вам проще убедить себя в том, что это не так. Люди все разные, и по-разному проявляют свою симпатию к другу другу, однако все мы понимаем, когда интересны человеку. Подумайте, стали бы Вы его избегать, если бы не почувствовали, что это взаимно?

— Нет… — смущенно ответила я, как будто бы меня застали за чем-то неприличным.

— Значит, у Вас с ним были взаимные не озвученные чувства к друг другу. Теперь перейдем к Мэри. Почему ты ушла из ее танцевального коллектива?