Душа (джен)

Примечания:

Арт к главе: https://vk.com/wall-206327178_481

— Эх, — тяжело выдыхает Санс, захлопнув экран телефона-раскладушки. — Похоже, Папс не торопится отдавать человека страже. А-А-АГХ! — от злости он взъерошивает свои волосы и пинает снег.

Сменив наконец пост, Санс заходит за угол перекрёстка и тут же оказывается у порога дома. Он уже собирается войти, но радостный голос брата останавливает его.

— Назови меня ещё по имени! — лепечет словно ребёнок.

— Папирус! — отзывается хрипловатый голос настоящего ребёнка.

— Давай ещё!

— Папи-и-ирус!!!

— Нье-хе-хе-хе! Отлично!

Санс утыкается лбом в дверь. Теперь ещё сложнее будет напомнить брату о королевской страже.

— А теперь скажи «Санс»…

Парень дёргает за ручку и заходит внутрь, опустив голову.

— Санс! — восклицает дитя, глядя на Папируса. Старший брат не ожидал такого радушного приёма: девочка стояла на диване, а парень сидел рядом, выдвинув руки вперёд, чтобы она не упала. Взоры их обоих приковались к Сансу, когда тот зашёл.

— Оу, Санс, привет, ты быстро! — приходит в себя Папирус и помогает девочке сесть.

— Ага, — слетает с его уст. При виде ребёнка лицо Санса мрачнеет.

Фриск, ощутив опасность, вцепляется в руку Папируса и хочет спрятаться за ним.

— Что такое, человек? Это же Санс, вы уже виделись ранее, — не пытается оттолкнуть дитя, только гладит по волосам и улыбается.

— Папс, ты знаешь законы, — подходит ближе старший.

— Знаю… — грустно молвит парень. Он смотрит на дитя, как на собственную сестрёнку. Она кажется такой беззащитной и хрупкой, её хочется обнять покрепче и уберечь от всех невзгод.

— Не привязывайся к человеку, — произносит Санс напоследок и продвигается к лестнице.

— А ужин? — смотрит через плечо Папирус.

— Я не голоден, — звучит со второго этажа, и захлопывается дверь.

Девочка выскальзывает из рук Папируса и соскакивает с дивана. У неё испуганное лицо. Учащается дыхание, глаза бегают по комнате. Она прижимает руки к груди. Мелкая дрожь пробегается по телу дитя.

— Фриск, всё нормально, не бойся, — улыбкой Папс пытается показать уверенность, но глаза выдают его переживания. Он привстаёт и тянет к девочке ладонь.

— Нет, не надо, — отмахивается она и прячется под стол.

— Если тебе так будет лучше, — сдержанно говорит парень.

Фриск может видеть только его ноги. Он топчется на месте, а потом отдаляется к лестнице и вовсе покидает первый этаж. Не похоже, что он пошёл общаться с братом. Не было звуков разговора, лишь тихий скрип и щелчок.

День не задался с самого начала, а точнее со вчера, когда человек впервые встретился с Сансом. Все трое забились в свои углы и размышляли на свои темы. Папирус не хочет отдавать дитя страже, так как не знает, что они с ней сделают. Санс намеревается совершить обратное, чтобы вернуть старую повседневность. Фриск хочет вернуться домой, дабы не мешать спокойно жить другим. Эти люди или существа, они ей чужие, как и наоборот. Каждый из них преследует свои цели.

Фриск выползает из-под стола. Трудно сказать, сколько она там просидела, но дрожащие от холода конечности явно свидетельствует о часе или больше. Девочка берёт с дивана одеяло, укутывается в него, хватает подушку и возвращается под стол. Ей кажется, что так будет лучше и братья не станут спорить на пустом месте.

* * *

«Что за чёртов день…»

Санс лежит на голом матрасе, закинув руки за голову. Подушка и одеяло валяются на полу вместе с верхней одеждой, носками, скомканными бумажками, книгами и так далее. За окном в коем-то веке светает, и парень рывком поднимается. Он не спал всю ночь и очень раздражён из-за этого.

Спрыгивает с матраса, пинает ни в чём неповинную подушку, всучивает ноги в тапочки и отходит к выходу. Удивительно, но в углу его комнаты крутится самоподдерживающееся торнадо, где летает остальной мусор. Удобно, наверно.

Санс чешет затылок и ещё с лестницы замечает, что диван чист.

«И куда запропастился человек?» — игриво усмехается про себя и вскидывает бровью. Но улыбка быстро сходит с его лица. Похоже, он сказал это, чтобы подбодрить самого себя, однако отсутствие нормально сна и потрёпанные нервишки дают о себе знать.

Человека он находит за пару мгновений: не трудно заметить красное одеяло, торчащее из-под стола. А ведь это одеяло Папируса. Санс цокает.

«Как собака, заныкалась под стол. Её точно нужно было запереть в сарае»

Санс садится на корточки и дёргает девочку за плечо.

— Вставай, мелкая, — ворчит парень с кислой миной на лице.

Дитя спросонья не понимает, что происходит, и хочет завалиться спать обратно. Это бесит Санса. Он сильнее трясёт её.

— Хватит дрыхнуть! Вставай давай!

— Не хочу! — прорезается детский крик.

— Серьёзно? — поражается такой наглости. — Хах!

Санс тянет за одеяло, однако Фриск крепко держит его одной рукой, а второй хватает ножку стола. Они оба пыхтят и рычат, не желая давать заднюю. Парень прилагает чуть больше силы, чем хотелось, и одеяло взмывает в воздух. Он ловит торчащую ногу девочки и отчасти залезает под стол. Дитя начинает понимать, что дальнейшее сопротивление может обернуться чем-то плохим.

Сжав край подушки, Фриск замахивается на Санса. Он блокирует удар рукой, стукается макушкой о стол, морщится и шипит. Это дало девочке преимущество. Она двумя ногами выпинывает Санса, поджимает подушку к груди и ползёт в сторону кухни. Парень не удержал такой неожиданный пинок и распластался по полу. Выглядит уставшим.

Фриск мотает головой в поисках чего-то, что ей поможет. На кухне множество опасных вещей, но стоит ли ими пользываться? К тому же там, в проходе лежит Санс, и он не позволит пройти просто так. Единственное, что ей осталось, это прижимать подушку крепче и верить, что скоро придёт Папирус и спасёт её от собственного брата. Хотя… Нет. Нет смысла ждать помощи от других.

В груди Фриск загорелось какой-то тёплое чувство, оно придавало сил и желание одержать победу.

Дитя берёт подушку в качестве оружия. Приставив локти к груди и закинув руки за правое плечо, она осторожно выходит из кухни в гостиную. Санс тут же обращает на неё свой взор. Он явно не торопится вставать. Однако Фриск не сдаёт позиций и решительно показывает всем своим видом, что готова ударить в любой момент. Она медленно обходит парня, продвигаясь к выходу.

— Успокойся, малыш, — через силу принимает сидячее положение Санс. — Ладно, будем считать, что ты победила, — устало улыбается и поднимает руки.

Это обескуражило девочку. Она уже не чувствует враждебности от него. Всё не так, как вчера.

Санс поднимается и отряхивает шорты. Поднимает одеяло, закидывает на диван и плюхается туда же. Фриск наблюдала за этим с каким-то недоверием.

Снаружи послышались чьи-то шаги. Через окно в двери можно было увидеть, что это Папирус вернулся. Парень заходит внутрь, одной рукой стряхивает с головы и плеч снег, а второй держит большой бумажный пакет. Девочка прижимает подушку и уходит в глубь комнаты, отдаляясь тем самым от братьев.

— Самый настоящий жаворонок? — усмехается Санс. — Так рано ушёл… — недобро смотрит на пакет.

— Жаворонок — это естествено, в отличие от тебя у меня много дел, — надменно фыркает Папирус, снимает коричневое пальто и полосатый оранжево-красный шарф и вешает на крючки.

— Фриск, — радостно переключается младший на девочку, — я купил кое-что для тебя!

Дитя до сих пор не может понять одного: что у них на уме? Что за законы такие, что нужно ловить заблудившихся людей и отдавать страже и королю. Кто такой этот их король? Складывается нехорошее предчувствие, что они совсем не возвращают чужаков домой.

Но при всём этом перед ней находятся единственные существа, которые могут ей правда помочь.

Замявшись, она подходит к Папирусу. Парень вопросительно косится на подушку в её руках.

— А зачем ты держишь подушку? — спрашивает, отходит к столу и ставит на него пакет.

Фриск не находит слов, чтобы ответить, Санс тоже отмалчивается и отводит взгляд. Папирус начинает шебуршать бумажным пакетом и осматривает его содержимое.

— Я подумал, что тебе понадобится хоть какая-нибудь тёплая одежда, — с мягкой улыбкой показывает шерстяной голубой свитер с двумя розовыми полосками. — Здесь может быть довольно холодно для людей.

Дитя берёт свитер. По её лицу обычно трудно понять, какие эмоции она испытывает, однако в данным момент можно заметить, что девочка не ожидала такого и очень удивилась. На душе становится спокойнее.

Санс был этому недоволен. Он нехотя встаёт с дивана, затолкав руки в карманы шорт. Голова его опущена, поэтому тень чёлки падает на глаза и скрывает хмурые брови.

— Надо поговорить, Папирус, — заворачивает к лестнице. Санс горбится, от чего его спина кажется широкой и напряжённой.

— Хорошо, — без всяких мыслей следует за братом и кидает пару слов перед ребёнком: — Поройся сам в пакете, там много интересного.

Девочка не обернулась, пока не захлопнулась дверь одной из комнат.

— Этот разговор… — начинает Папирус. Санс стоит к нему спиной, — насчёт человека?

Методом исключения можно предположить, что это комната Папируса. Здесь во раз много чище и приятнее, чем в соседней. Сразу как входишь, ступаешь на тёмный ковёр с огнём по периметру. Повернёшься налево, а там кровать в виде оранжевой гоночной машины. Чуть дальше по стене находится стол с самыми разными фигурками. Похоже, Папирус в душе совсем как ребёнок. На дальней стене висит чёрный пиратский флаг с черепом и костями. Рядом располагается шкаф с книгами, дверь, ведущая в каморку, и компьютерный стол. Слева от входной двери стоит закрытая большая коробка. Интересно, что там?

Прежде чем Санс ответит, Папирус дополняет свою речь:

— Это просто ребёнок, — его глаза полные боли и непонимания. — Ему страшно, он не знает, что его ждёт.

— Папс, — говорит, не смотря на брата, — это не просто ребёнок, это человеческий ребёнок. Если мы будем и дальше скрывать его здесь и об этом узнают, у нас могут быть проблемы. Ты же сам хотел поймать человека, чтобы добиться известности, — оборачивается. В отличие от Папируса в глазах Санса пустота.

— Я… — мнётся младший. — Мне его стало жалко. Это невинный ребёнок, — он сжимает руку и тупит взор в пол. — Все вокруг говорят, что люди опасные, но нельзя же всех гребсти под одну гребёнку! — вскидывает головой.

— Невинный… — произносит на выдохе и делает шаг вперёд.

— Что?

— Этот ребёнок невинный, пока от его руки не умрёт первый монстр.

Слова брата громом прозвучали в голове Папируса. «Как такой ребёнок может убивать?!» — хотел возразить он, но не осмелился. Атмосфера в комнате стала давящей.

— Или ты хочешь выбрать чужака вместо родного старшего брата? — хмурится Санс.

— Нет, — резко отвечает Папирус.

— Тогда что это за взгляд? — кричит старший и взмахивает рукой. От этого жеста фигурки на столе пошатнулись. Левый глаз Санса загорелся голубым огнём, переливаясь с жёлтым цветом. — ЧТО ЗА ЛИЦО? Жалко стало? — не смеши! Ты не знаешь этого ребёнка, он для нас НИКТО, так почему ты ЕГО жизнь ставишь выше нашей? А, Папирус?!

— Чего плохого в жалости? — сжимает пальцы на кофте в районе сердца. — Может всё, что мы знаем о людях, это неправда… — спокойно размышляет вслух. — Или просто отголоски времени… — смотрит брату в глаза.

Санс молчит. Он выглядит так, будто хочет что-то сказать, но не может.

— Если стать членом королевской стражи — значит пожертвовать жизнью одного ребёнка, то я отказываюсь, — решительно говорит Папирус. — Думаю, Андайн поймёт меня.

Парень ещё какое-то время ждёт ответа от брата, потом разворачивается и уходит. Мнение Папируса совершенно не изменилось. Работа в королевской страже не подошла бы ему никогда.

* * *

Когда братья ушли, я ринулась к пакету, бросая подушку по пути.

«Что там ещё?» — любопытство сжирало меня изнутри.

Высыпаю содержимое на стол и кидаю пакет за спину. Пара вязанных белых носков, белые варежки, синие лосины с мягким мехом внутри и пуховые наушники с сероватым оттенком. Набор одежды не для зимы, конечно, но это было лучше, чем ничего. Среди вещей была ещё какая-то странная круглая коробочка, я не обратила на неё внимание.

Надеваю поверх тонкой футболки свитер, натягиваю прям на шорты лосины, сидя на полу. Закидываю голову назад, чтобы проверить братьев. Едва чувствуются, что они там разговаривают. Возвращаюсь к одежде. На ступни идут носки, а на ладони — варежки. Обуваю свои башмаки и беру наушники. Из верхней комнаты, что напротив лестницы, раздаются крики.

— Тогда что это за взгляд? ЧТО ЗА ЛИЦО?

Никогда не думала, что Санс может так громко кричать. Мурашки пробежались по всему телу. Такой тон не ведёт ни к чему хорошему. Подбегаю к входной двери, и моя ладонь останавливается у ручки. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Набравшись смелости, прокручиваю дверную ручку и выхожу наружу.

Первым делом в нос бьёт зимняя свежесть. Воздух хоть и чистый, но дышать им крайне тяжело с непривычки. Я осматриваюсь. Что слева, что справа простирается очищенная от снега площадь и густой туман. Из-за него почти ничего не видно. Я всё же делаю несколько шагов от порога дома и выбираю бежать налево. Не знаю, как долго они будут разговаривать и как скоро они бросятся вдогонку. Единственное, что знаю, это убегать, как можно быстрее и дальше.

Туман сгущается. Не видно ничего дальше вытянутой руки. Слышится журчание реки, я ориентируюсь по ней. От беготни дыхание меняется на болезненный кашель. Как шарф я натягиваю на лицо воротник свитера. Наушники бережно держат уши в тепле, а лосины не сковывают движения.

«Хорошая одежда,» — от одной мысли о доброте Папируса губы расплываются в улыбке, но я мотаю головой, вспоминая Санса.

Из-за плохой видимости не замечаю камня, спотыкаюсь и лечу руками вперёд. Мне удалось защитить лицо, но вот грудная клетка вся скрипит от боли. Поднимаюсь. Ноги предательски дрожат. Внутри тяжесть. Голова кружится.

Вдруг неподалёку от себя слышу голос, а точнее чьи-то стоны. Иду на звук. Приближаясь, я встречаюсь с девочкой примерно моих лет. Она тоже упала, и теперь сидит с голыми коленками. Её круглое детское лицо искривляется из-за боли. У неё каштановые прямые волосы почти до плеч, тёмно-красные большие глаза и нежно-розовые щёки. Она прям как кукла. Из одежды на ней зелёная кофта, на середине которой простирается бледно-жёлтая широкая полоса, заправленная в чёрные джинсовые шорты. На ступнях лёгкие красные босоножки и белые носки.

Я настолько засмотрелась на неё, что не заметила, как на меня в ответ смотрела пара рубиновых глаз. Девочка глядит с непониманием. Я мотаю головой, подхожу к ней ближе и протягиваю руку.

— Вставай, — кратко говорю ей.

Она озадаченно смотрит на руку, словно не верит в происходящее. В конце концов, сама встаёт, кидает на меня пронзительный взгляд и скрывается в тумане.

— Стой! — хрипло кричу и бегу за ней, но никого не нахожу.

«Привиделось?» — единственное объяснение, которое смогло прийти мне в голову. Эта девочка… Она была похожа на меня, когда я только оказалась в этом странном месте. Может она такой же потерявшийся ребёнок?

* * *

Папирус вышел из своей комнаты весьма расстроенным. Этот разговор должен был состояться. Даже понимая это, он чувствует в груди ноющую боль. Санс слишком негативно настроен против человека.

Парень отходит к перилам, ограждающим второй этаж, и смотрит вниз. Входная дверь приоткрыта, на полу валяются подушка и бумажный смятый пакет.

— ЧЕЛОВЕК! — во весь голос вскрикивает Папирус, моментально перепрыгивает через перила и смягчает приземление кувырком. Выскакивает на улицу и с одышкой оглядывается по сторонам.

На крики младшего встрепенулся Санс и выбежал за ним. Без слов они разошлись в разные стороны: один влево, второй направо.

Впервые в жизни туман сыграл им злую шутку. В такое время суток магазинчики только открываются, улицы совсем пустые. Среди белой пелены виднеются огоньки гирлянд и свет в некоторых окнах.

«С самого утра столько мороки,» — стискивает зубы Санс. Он не бежит и только глазами пробегается по закоулкам. Его кулаки сжаты до побеления костяшек. Зрачки пропали вовсе. Если в таком состоянии ему попадётся человек, то скорее всего тому незачем будет прятать СКЕЛЕТ в шкафу.

— ФРИ-И-И-ИСК! — окрикивает девочку по имени Папирус.

Он очень переживает, что человек может попасться совершенно не тем монстрам или заблудиться.

Туман сильно всё усложняет. Папирус уже забыл, от куда пришёл и где сейчас находится. Однако до его ушей доходит урчание реки. Это помогает парню сориентироваться и понять своё местоположение. Папирус плотно сжимает губы. Ладони потеют.

«Что если человек убежал дальше…» — не покидает эта мысль его голову.

У Санса дела шли не лучше. Да и какая разница, если человек убежал? Он, в конце концов, заблудится, замёрзнет и умрёт — вот и всё. Однако такого не примет Папирус. Этот парень об стенку расшибётся, но сделает начатое. Наивность и вера в дружбу — это мило, только Санс сильно переживает, что это может ещё аукнуться младшему брату.

В это время дитя шло в сторону, куда скрылась та девочка. Что-то тянуло её туда. Вдруг Фриск натыкается на картонную мятую коробку. Туман постепенно рассеивается. Девочка стоит у какой-то мусорки. Одна часть Фриск хотела уйти отсюда как можно скорее, но другая наоборот, внутри закралось ощущение, что нужно найти что-то. «Что-то» — это ещё хорошо сказано, каждый выкинутый мусор может подойти под это определение.

Фриск подсознательно подошла к сугробу, из которого торчали деревяшки, металлические пластины. Поверх снега блистают цветастые конфетти и кусочки мишуры. Девочка опускается на колени и убирает мешающий мусор. В варежках очень удобно копать снег. Тело начинает подрагивать от холода, кожа на щеках неприятно сморщивается. Раскопав весь сугроб, дитя находит чёрную подвеску. Из-за слоя грязи сложно изначально понять, чем ЭТО является.

— ФРИ-И-И-ИСК!!! — эхом разносится голос Папируса.

Девочка резко поднимается и прячет найденную вещь в башмаке. Она выходит на голос. Шаги привлекают внимание Папируса. Когда он замечает человека, по щекам начинают течь горячие слёзы. Парень подбегает к девочке и прижимает с такой силой, что она не может дышать. Однако от него исходит нежное тепло, хочется остаться в его объятьях.

— Божечки, Фриск, я так испугался за тебя, — он не перестаёт плакать, слезы невольно впитываются в свитер девочки.

Фриск сама того не поняла, как её глаза стали мокрыми. Это тепло, эти слова. Папирус ей приходится никем, они знакомы от силы пару дней, но доводилось ли этому ребёнку ощущать себя настолько нужным для кого-то?

— Ты мог попасть в неприятности! — Папирус сжимает окоченелые пальцы на плечах девочки и оттягивает от себя. — Я ведь так и не рассказал, как устроено ПОДЗЕМЕЛЬЕ! — трясёт дитя, вдруг успокаивается, выдыхает в сторону и поднимается.

Папирус вытаскивает из кармана штанов белый платок и высмаркивается, вытирая заодно мокрые дорожки от слёз. Только сейчас Фриск заметила, что на нём нет никакой верхней одежды, только свитшот и наверняка тонкие брюки. Но парень не выглядит окоченелым, хотя лёгкая дрожь от продолжительного нахождения на морозе заметна.

— Пойдём, — Папирус протягивает Фриск руку. — Нам нужно вернуться домой.

«Домой?» — дитя смотрит на парня. Он абсолютно уверен в сказанных словах. Значит в свой родной дом она, правда, не скоро попадёт.

* * *

Санс обошёл весь город, но даже следов человека не нашёл. Надеясь, что поиски брата прошли успешнее, он пешком возвращается домой. Цвет его кожи стал полностью белым, а из-под лёгкой футболки и чёрных шорт виднелись жилистые тонкие конечности. Подойдя ближе к дому он замечает брата, несущего человека на руках. В голове Санс борется сам с собой: «Только не говори кинуть девку в сарай, только не говори кинуть девку в сарай, только не говори кинуть девку в сарай».

— Хорошо, что ты нашёл человека, — говорит с натянутой улыбкой и приближается.

— Ага! — кивает головой Папирус и заходит внутрь. Стоило ему отвернуться, как лицо Санса помрачнело.

«От человека становится больше проблем, чем хотелось,» — подмечает про себя и закрывает дверь.

Папирус ставит дитя рядом с диваном. В этот же момент раздаётся звонок, исходящий из пальто. У юноши лицо покрывается испариной. Похоже, звонит кто-то важный и строгий. Папирус всё же берёт трубку и уходит на кухню. Слышатся искажённые из-за связи крики:

— ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ, ПАПИРУС?! — властный женский голос заставляет девочку замереть на месте.

— Я… я... проспал, — неуверенно выдаёт парень.

— Это не оправдание! Живо ко мне в зал: будешь отрабатывать за завтра и за сегодня в двойной мере!

— Да, так точно, капитан! — нервно вскрикивает Папирус.

Всё это время Санс стоял у стены и смотрел в пол. Если Папирус сейчас уйдёт, а он останется, то Фриск будет в плохом положении. Своим побегом она сделала только хуже.

Папирус выбегает с кухни и широкими скачками продвигается к своей комнате. От туда он возвращается с тёмно-синим рюкзаком. Быстро накидывает на себя пальто, обматывается шарфом. Уже было хотел умчаться за дверь, как остановился. Он глубоко дышит и оборачивается. Фриск реагирует на его взгляды. Папирус косо поглядывает на брата.

— Я скоро вернусь, — улыбается, чтобы обнадёжить дитя. — Санс, тебе тоже пора на работу.

— Да, да, — отрешённо машет запястьем.

Папирус покидает дом, а через какое-то время и Санс тоже. Дитя уже готовилась к худшему, а когда этого не произошло, её ноги стали ватными, и она распласталась по полу.