Госпожа Лань (джен)

Юэ Лян продолжала видеться с сыном. Цижень приносил его, как и обещал, каждую неделю. Не успела она и глазом моргнуть, как ему исполнился год, второй.

Осмысливая происходящее, она пришла лишь к одному выводу: стоило дождаться становления Лань Сиченя, милого а-Хуаня, главой Ордена. Даже если он не сможет добиться её освобождения, быть может, изменят условия содержания. Находиться здесь было весьма удобно. Её никто не беспокоил, нужды в еде и воде она не испытывала, общалась она с комфортным ей человеком в тот промежуток времени, за который она успевала восстановить свою социальную батарейку, рабским трудом заниматься не заставляли... Только лишь от безделья она сходила с ума. Это и было главным её наказанием?

Стоило найти какое-то занятие для того, чтобы не чокнуться. И она его нашла. Уговорить принести Цинхэна ей немного чернил и кистей, и она изрисовала все видимые и невидимые поверхности причудливыми узорами. Бумага была всё ещё недоступна, так как Цинхэн беспокоился, что она может ей порезаться и отправиться в мир иной. Смешно. Будто она не могла выковырять себе глаз этой кистью или же откусить язык? Повеситься в конце-то концов! Ах, конечно же нет, она была слишком труслива для такого, но объяснить это Цинхэну было трудно, если не невозможно.

В таком неторопливом темпе она и провела ещё пару лет. Во дворе вырастали цветы, те же, что и в романе: горечавки. Хуань, когда научился ходить, любил срывать их и дарить ей в качестве подарков. При этом он так мило смущался, на его щеках вырисовывались очаровательнейшие ямочки, а взгляд так и пылал гордостью, мол: смотри, мама, это для тебя! В такие моменты он до ужаса напоминал Цинхэна. Она передёргивалась, а потом с улыбкой мяла щечки сыну, дабы тот ничего не заметил. Хуань же, только этого и дожидаясь, громко смеялся и тихо млел.

Ему уже исполнилось три года, а потому встречи ограничили до раза в месяц. Цижень в такие моменты с нежностью глядел на племянника и говорил с ней о делах во внешнем мире, что, она была уверена, было запрещено. Он говорил о помолвке между Главой Цзинь и Молодой Госпожой из одного из подчинённых ему Кланов, Инь Синло. Бедная девочка... жить с таким любвеобильным мужем, терпеть постоянные измены... Госпожей Лань и Цзинь раскрыли наименее полно в этом романе, оттого она чувствовала неопределённое родство.

Двое из старейшин ушли в уединение, а потому Цинхэн был сейчас особенно занят. Изредка он заходил к ней на чай. Они тихо беседовали, обговаривали какие-то мелкие проблемы. Он сообщил, что Цижень, кажется, влюбился в прекрасную заклинательницу, спустившуюся с мифической горы Баошань-Саньжэнь. Раз Цансэ уже появилась, то не за горами рождения главного героя, Вэй Усяня, и... Лань Чжаня? Юэ Лян не понимала, что могло сподвигнуть её вновь лечь в одну кровать с вынужденным мужем, а пока тихо наблюдала.

Одним вечером, когда она наблюдала за уличным пейзажем, неторопливо плетя венки из полевых цветов, дабы подарить их сыну, у ворот в её обитель возникла светлая фигура. Ученические одеяния Лань едва заметно блестели в свете закатного солнца, яркие глаза искрились интересом, в каштановых же волосах переплеталась яркая алая лента. Это была, ожидаемо, приглашённая ученица Ордена, Цансэ-Саньжень. Сейчас от неё исходили волны раздражения направляемые во все стороны. Было понятно, что Цижень нашёл в ней. Она долго разглядывала гостью, думая, что же произошло, раз её уединение прервали.

— Здравствуйте, уважаемая госпожа! Могу я узнать, что это за дом и кто в нём живёт? — Младшая заклинательница невинно изогнула брови, с интересом оглядывая тонкую уставшую фигуру.

— Здравствуйте. Могу я узнать, кто интересуется моей скромной личностью?

— Ах, простите меня за невоспитанность... Я — Цансэ, бывшая ученица Баошань-Саньжэнь!

— Я — Госпожа Лань, Юэ Лян. — было забавно наблюдать за быстрой сменой эмоций на таком непривычно живом лице. От удивления до осознания, от шока до смущения. — Присаживайтесь, не стесняйтесь. Быть может, чаю?

— Ох, нет-нет, благодарю. Просто о вас практически ничего неизвестно, я даже не рассчитывала найти такого скрытого человека, случайно заплутав.

-Но всё же мне не сравниться с вашей наставницей, верно? — Юэ Лян неловко прикрыла свою ухмылку, довольствуясь своей шуткой.

— Ах-ха-ха! И ведь правда!

Постепенно её немое недовольство сменилось вежливостью и сдержанностью. Они сидели недолго, переговаривались и глядели вслед уходящему солнцу, пока не пришло время прощаться: скоро прибудет её надзирательница, Лань Гуймин, и ей ой, как не понравится наличие здесь посторонней. Она наябедничает этим старикашкам в совете Ордена и станет совсем худо.

Цансэ, конечно, не поняла, почему ей, жене Главы Великого Ордена, матери его наследника, приходится так изворачиваться, но нежелательных мыслей вслух не говорила, а Юэ Лян не сочла нужным говорить ей секретную информацию. Ограничившись простым "Дело в болезни", она подарила девушке венок из цветов и велела уходить скрытыми тропами. Было приятно пообщаться с этой девушкой, хоть и изматывающе. Говорить с такими шебутными людьми всегда было тяжело для неё, на что мама нередко заявляла: так она друзей не заведёт. Впрочем, она и не ошиблась.

На следующий день пришёл раздражённый Цижень... без бороды! Она даже и забыла, каким он был без неё. На её едкий комментарий о пользе облысения стареющих мужчин он ответил обиженным взглядом.

— Цансэ-Саньжень покинула облачные глубины. Прямо после того, как так меня оскорбила! Я уверен, что это она, хотя доказательств вины и нет. И ведь даже не наказать!

Ещё недолго повозмущавшись, он начал рассказывать о успехах племянника. Через полгода ему исполнялось уже четыре года! Как же быстро летит время. Ей уже двадцать три года, и ещё минимум двадцать лет придётся ждать освобождения. Освобождения, которого она периодически страшилась. Она уже привыкла жить в этом темпе, в одиночестве, а общение с другими людьми с каждым днём приносило ей всё больший дискомфорт. Опасности, с которыми она боялась сталкиваться, заставляли дрожать от страха. Она превращалась в истинного социофоба! Которым и была до перерождения, но не суть.

Наступила ночь. Своими когтистыми лапами она цеплялась к её снам, не позволяя уснуть. Горестные думы одолевали её всё чаще и чаще. И так не имея особых планов на жизнь, здесь ей дали практически всё, чего ей ещё было нужно? До перерождения она читала разные романы, фанатские работы, тихо-мирно попивая чай с шоколадом. Сейчас жизнь не особо изменилась. В прошлом она только очень часто болела...

Болезнь! Юэ Лян думала, почему странное чувство её не покидает, но осознание того, как долго она тормозила, больно ударило её по голове. Госпожа Лань в романе умерла ещё до начала событий канона, даже до флэшбеков! Каковы шансы, что и она скоро скончается?

Так и не придя к одному выводу, она решила просто уснуть. Что в прошлом, что сейчас, сон ‐ главное решение всех её проблем. Был у неё недостаток — откладывать дела на завтра, на потом... Куда угодно, но не заниматься ими сейчас. От этого дела приходилось выполнять в самый последний момент, жутко нервничая и до боли волнуясь.