Читая между строк (джен)

Эта ночь выдалась для Димы очень тяжелой. Помимо того, что он в очередной раз увидел кошмар, он узнал о чем-то важном, о чем-то забытом и далеком. Этот запах перемен, уходящего огня и дыма, смерть смутно знакомого человека и рокот толпы — все было так или иначе связано с одной личностью — Дипломатором.

Это имя было очень странным и таким неестественным, словно был очередным продуктом уставшего от занятий мозга и ничего не имел общего с реальностью. Однако у Димы было стойкое ощущение, что когда-то это имя было на слуху, что каждый молодой человек знал об этой личности все, что многие приходили на его митинги и слушали, соглашались и боролись с несправедливостью. И именно это не давало покоя всю оставшуюся ночь.

Дима просто лежал на кровати, расслабив плечи, и тупо пялился в потолок, пытаясь уложить в голове все произошедшее во сне. Предрассветная тьма, — а на часах было ровно шесть утра, — только начинала отходить, и он видел как постепенно возвращаются очертания предметов в комнате, как члены его любимой рок-группы превращаются из острозубых монстров в людей с раскрашенными лицами, как постепенно тонкие лучи раннего солнца пробираются в темную комнату.

Он любил так вот вставать рано утром и любоваться пробуждением вечно живого города, смотреть с балкона как люди выходят, будто сонные мухи, из своих жилищ и идут на работу или на учебу и думать о чем-то отстраненном, топя легкие в табачном дыму. Но сейчас такого совсем не хотелось.

Голова была занята различными мыслями и бреднями, которые, подобно бактериям или вирусам, разрастались в сознании и издавали ужасный шум, который сильно раздражал и заставлял стискивать зубы в надежде хоть как-то их отогнать.

Он хотел взять этот ком несвязного бреда, вытащить из головы и выкинуть мощным пинком из комнаты, чтобы они больше никогда не задевали уставшего учебой ученика. Однако он не мог это сделать. Он не мог обмануть, предать того, кто с сожалеющей скорбью и тоской глядел на него, того, кто умоляюще глядел на него и просил выполнить его последнюю волю. Пусть Дима и выглядел грубым, злым и уверенным в себе парнем, «крутейшим парнем всея школы», он был добрым и ранимым глубоко в душе. Он прекрасно знал, что такое мольба. Знал, что значит доверить что-то важное.

Он никогда не забудет тот день, когда держал за руки свою мать и смотрел, как ее плечи содрогаются от плача, как слезы капают на пол, а мягкие волосы щекочут его ноги, слышал ее крики, стоны боли, от которых у него самого разрывалось сердце, но он все это скрывал, крепче сжимая ее хрупкие и красивые ладони. И в тот день он поклялся ей и себе, что будет сильным, что позаботится о ней и будет помогать, любить и никогда не забывать, даже если будет совсем тяжело. И свое слово он сдержал и теперь мать, хоть она и не выглядела такой же открытой и молодой при муже, была гораздо лучше, чем в первые годы после смерти. Диме пришлось пройти и через алкоголь, и через множество ссор; дело иногда доходило до побоев — тогда он не бил, а только пытался оттащить мать от окна и ему прилетало по голове от разъяренной в тоске матери. Но что насчет Олежи?

Олегсей Михайлович был его учителем и с недавнего времени стал другом. Хорошим другом. Он бывал в их доме только при крайней необходимости, например, когда Дима заболевал и тогда Олежа рассказывал о литературных произведениях, обсуждал их вместе с ним и чаще всего они, сами не замечая этого, улетали в длительные разговоры обо всем на свете до тех пор, пока их не позовет голос матери. Олежа казался таким сдержанным, спокойным и в некотором роде неестественным, но в то же время обаятельным, порядочным и вежливым. Он не отказывался от вкусного чая Анны, не был привередлив к еде и никогда не просил ее первым, даже когда он был голоден до жути. Он бережно относился к любой вещи, осторожно передвигался в захламленной комнате Димы, удивительным образом не задевая ни торчащие из шкафов руки статуэток, ни книжки и сидел всегда ровно и уверенно и, казалось, никогда не уставал.

Олежа выглядел идеальным человеком без грехов, у которого даже в мыслях не было совершить что-то противоправное. Все были уверены в том, что у него было ровное, самое обычное прошлое среднестатистического писателя. И Дима бы думал так дальше, забил на все сомнения и выбросил тот злополучный сон из головы, если бы не одна деталь. Глаза Олежи. Этот затуманенный странной дымкой взгляд, отражающий тяжесть, скрытую боль и особые крапинки, словно плавники акул в темном океане, которые хранили некий секрет. Секрет, который Диме ни за что не прочесть сразу. Он особо и не пытался проникнуть в эту тайну, вел с ним довольно расслабленно, но уважительно, не хамил и не дерзил никогда, зато шутил с ним. И старался лишний раз не смотреть в глаза Олеже, чтобы не почувствовать хлесткий удар волны смертельного океана и не захлебнуться в его глубине.

Но теперь Дима понимал, что ему нельзя и дальше избегать этого. Ему не стоит сушить весла, скрывать легкое волнение из-за ситуации и явную проблему с его учителем. Да, Дима всего лишь ученик, и он не должен лезть в чужие дела Душнова, но чем он хуже? Чем он отличается от матери, о которой до сих пор заботится и старается сделать ее счастливой после пережитого горя? Какая разница, учитель, врач, солдат, пилот — каждому человеку нужна помощь в той или иной мере, каждый достоин поддержки, любви и быть любимым, поскольку все мы люди. И Олежа не исключение.

Последние слова Дипломатора заставили Диму задуматься, и он постепенно осознал всю важность его миссии и благородство цели. Но как без знания языка нельзя написать роман, так и без нужной информации нельзя было приступать к этому сложному делу. И в первую очередь он решил узнать все о Дипломаторе, чтобы еще раз удостовериться в личности призрака из того сна и приступить к действиям.

Как только лучи солнца тонкими лезвиями пронзили его холодную комнату, Дима вскочил с кровати, поправил практически спавшие с ног носки, в два шага пересек комнату, чуть не запнувшись об комок одеяла, лежавший на полу, и сел за стол, глубоко вздохнув. Мысли в невыспавшейся голове все еще шумели и роились в сознании, спина неприятно ныла после неудобной позы, а перед глазами все еще стояла та самая сцена из сна. Те самые глаза умирающего призрака и его голос, учтивый, басистый и знакомый. Ему ужасно хотелось забить на все, упасть снова на кровать и уснуть, забыть, но он, сильно мотнув головой и взявшись за бутылку воды, что стояла на столе рядом, мигом отогнал минутную слабость, без промедления включая ноутбук. Дима славился своим любопытством и пытливостью, однако, это не распространялось на скучные для него предметы в школе, вроде физики, химии и математики. Все, кто хорошо был знаком с ним, знали, что если он чего-то сильно захочет, он всегда этого добьется. Любыми методами. Даже если после этого будут какие-то неприятности, он выйдет сухим из воды — или по крайней мере постарается.

Дима сидел в полной тишине и пялился в экран ноутбука, яркость которого была достаточной, чтобы держать его бодрым. Это его вполне устраивало, хотя скорее всего за это поплатится ухудшением зрения и выговором матери, но он чувствовал, что оно того стоило. В доме было тихо, видимо, мама все еще спала и до комнаты не доносилось ее беспокойное сопение, что было свидетельством ее постоянного нервного напряжения. Дима быстро печатал на клавиатуре, внимательно вглядываясь на сайты и еще раз прогонял в голове все события того сна, чтобы уловить ключевые слова: Революция, Дипломатор, защитник, тот, которого не удалось спасти, смерть революционера…

Пока юноша листал ленту гугла с запросом «Революция», он внезапно натолкнулся на интересную картинку. Нажав на нее мышкой, он не поверил своим глазам: это был тот самый плакат с Дипломатором, который он видел во сне и с той же надписью снизу «Где наш герой?». Дима затаил дыхание и тяжело вздохнул, шепотом проговорив:

— Не может быть… — и устремил задумчивый, изучающий взгляд на самого человека на плакате: те же янтарно-медовые глаза, тот же учтивый, решительный и вызывающий взгляд, темные волосы и красная маска на глазах.

Он с трудом верил, что это могло быть возможным, может, это просто бредни его сознания или просто чей-то рисунок? Но покопавшись с картинкой, Дима обнаружил список ссылок, одна из которой была названа необычным именем: https://delo_Diplomatora_2007. Внимательно прочитав название ссылки, он смог понять, что это именно та ссылка, которую он искал. И без особых промедлений нажал на нее, чувствуя как внутри нарастает напряжение, все внутри неприятно сжалось и в виске закололо, но, чтобы сбить эти чувства, он просто выпил холодной воды и терпеливо ждал загрузки сайта.

Сайт грузился недолго, всего лишь двадцать секунд, но Диме это показалось вечностью. Он не знал, чего ожидать от этого сайта и знаний, что хранилось на нем. Больше всего он боялся прочесть долбанные строки, точнее не прочесть, а боялся неправильно понять смысл, так как прекрасно понимал всю серьезность этого дела и не хотел на первых порах все загубить. Но нет. Дима просто коротко выдохнул, тихо выругавшись про себя, закрыл глаза и снова открыл, вглядываясь в загруженную страницу сайта. Он сделал вид, что Олежа прямо сейчас сидит с ним и готов терпеливо ждет, когда парень сможет уловить правильную мысль из прочитанного. От этого становилось спокойней.

Перед глазами появилась статья с громкоговорящим заголовком: «СМЕРТЬ ГЕРОЯ. УМЕР ГЕРОЙ МОЛОДЕЖИ, БОРЮЩИЙСЯ ЗА СВОБОДУ» и внизу была фотография самого Дипломатора: высокий, стройный, крепкого телосложения с теми же янтарными глазами, маской, в темном пальто и красной рубашке. Он гордо стоял в окружении подростков и взрослых с вытянутой вперед рукой и смотрел куда-то в сторону, прямо как в типичных советских плакатах. Эта фотография вызвала ностальгические воспоминания, словно он когда-то видел что-то подобное, но при попытке вспомнить, когда это было и что происходило тогда, воспоминания ускользали от него, оставляя после себя мыльные следы и отдаленный запах стали и чего-то странного. Запаха перемен и тревоги. Но Побрацкий не хотел снова утопать в мыслях и воспоминаниях, чтобы не растянуть это дело надолго и не зарывать себя в сомнениях и поэтому он принялся читать саму статью, внимательно вчитываясь в каждую строчку. «Медленно и сосредоточенно вникай», как любил говорить Олежа во время занятий.

«Сегодня, 4 мая 2007 года в 21:59 по московскому времени было совершено убийство героя молодежи и борца против коррупции Дипломатора. Многие очевидцы утверждают, что это было самоубийством, так как по их сведениям Дипломатор взобрался на крышу около десяти часов вечера и покончил с жизнью, сбросившись вниз.

Однако патологоанатом Николай Васильевич Старенко утверждает, что на теле обнаружены следы побоев и удушья (Фотография 1.0. Тело Дипломатора в морге). Полиция установила, что никаких улик на месте преступления не было, равно как и на одежде героя не обнаружено отпечатков пальцев или кусочков ткани, указывающих на след предполагаемого убийцы.

Родители Дипломатора сообщили, что его на самом деле зовут Антон Звездочкин, что он учился в Государственном Московском Институте на факультете педагогики и был популярен среди всех учащихся и учителей. Также погибший имел дружеские отношения с Олегсеем Душновым, с которым, по словам родителей, у него были разногласия. (Фотография 1.5. Олегсей Душнов во время допроса)

Во время допроса Душнова выяснилось, что на Антона пытались напасть и он, не выдержав натиска, упал с крыши. Душнов навел сведения на убийцу и это оказался Максим Дунаев (Фотография 2.0. Максим Дунаев), давний соперник Дипломатора и его деятельности, являющийся душевнобольным человеком. Во время судебного дела он полностью признал свою вину и приговорен к пожизненному сроку по статье №105 УК РФ.

Вся молодежь Москвы находится в общем пятидневном трауре, (Фотография 2.5. Полк Дипломатора) на улицах развешивают плакаты, читают речи политического борца и почитают его память, надевая красные маски и плащи. Что будет с Россией дальше? Неужели героев будут всегда преследовать за их деятельность? Нужен ли городу новый герой? Ответы на эти вопросы мы узнаем не скоро.

(Статью подготовил корреспондент Галина Уланова по заказу «Вести». Редактор статьи: Дмитрий Волков)

Дима долгое время пялился в горящий монитор ноутбука и несколько раз вчитывался в каждую строчку этой статьи, пытаясь уловить смысл и не забыть ничего важного. Он просто не мог поверить прочитанному и поэтому еще раз проверил ссылку и удостоверился, что это официальный сайт Первого канала и официальная статья, не выдуманная на ровном месте. Дима чувствовал как от сильного потрясения у него сдавливаются легкие, как болят глаза от яркого света монитора, как рушится внутри образ того самого загадочного учителя, Олегсея, который, после уничтожения стал другим.

Юноша просто не мог поверить, что тот парень с фотографии под номером 1.5 с мрачным, спокойным выражением лица, который сидел в комнате допроса, был тем самым преподавателем, глаза которого хранят какую-то глубокую тайну. Казалось, что эта статья должна была ответить на все вопросы Дмитрия, однако в его голове генерировались новые, подпитывающиеся на старых вопросах: Что было общего у Олежи и Антона? Почему они были в разногласиях? И большую тревогу вызывал не столько сам факт убийства, сколько полное спокойствие и уверенность на лице Олежи. Не было видно что он волновался, грустил и тосковал по смерти друга, не было видно, что ему тяжело об этом говорить и Дима подумал, что он и мог убить Антона, — но зачем? Раз они были хорошими друзьями, не могли же они настолько сильно поссориться, чтобы один убил другого? И этот Максим Дунаев… по фотографии выглядит как заядлый наркоман и алкоголик, который без вопросов назвал себя виновным и загремел в тюрьму. Зачем ему было это? Какова была мотивация убийства? И почему эта «официальная» статья не дает четких ответов?

Эти вопросы только подогревали интерес и любопытство парня и он, напряженно кусая губу и постукивая ногтем по мышке, отпил воды из бутылки, размял затекшую спину и достал из-под пакетика чипсов небольшой блокнот вместе с ручкой. Голова спросонья работала плохо, и вся полученная информация еще не успела плотно засесть в сознании, поэтому Дима решил кратко переписать эту статью, чтобы получше ее усвоить.

«Если трудно что-то запомнить, запиши это. Руки запомнят, а мозг разработает способ лучшего восприятия. Таким образом ты сможешь все почувствовать и понять быстрее, » — любил говорить Душнов.

Парень быстренько переписал все своим крупным и корявым почерком, положил потрепанный блокнот перед собой и продолжил штудировать интернет в поисках новой информации, более подробной, о самом Дипломаторе. Так он узнал, что он был героем молодежи, боролся с коррупцией и несправедливостью власти и его не могли посадить в тюрьму из-за особого кодового слова, которое ни на одном сайте не было названо, что неудивительно. Так же стало известно, что он учился в одном университете, что и Душнов и судя по всему действительно были хорошими друзьями, так как в статье Википедии писалось так: Олегсей Душнов, ныне являющийся известным писателем (ссылка на страницу прикреплена тут же), был лучшим другом Антона и по словам студентов и близких, были хорошими приятелями. Они поддерживали друг друга, дружили и помогали в любых трудностях. Однако ничто не длится вечно и однажды они рассорились по непонятной причине, о которой никто не знал и Антон скончался при падении с крыши дома от рук Максима Дунаева (ссылка на страницу).

Чем дольше Дима погружался в пучину этой мрачной и темной загадки, тем сильнее у него болела голова и тем больше появлялось вопросов. Что-то было не так, что с той якобы официальной статьей, что с сайтом Википедии о Дипломаторе, он чувствовал, что все это могли подстроить. Кто-то намеренно написал ложную информацию чтобы скрыть правду от чужих глаз, однако зачем? Кому это выгодно? Семье Звездочкиных? Может быть, ведь они наверняка хотели бы забыть трагедию смерти их сына и запретили говорить правду. Олеже? Они были лучшими друзьями, если верить сайту, и вряд ли ссора могла спровоцировать его на этот поступок. Максиму? Семье Душнова? Фанатикам? Нет. Здесь все куда мрачнее и темнее, чем кажется. Статьи, особенно первая, были написаны как-то коряво и неумело, словно их писал не профессиональный корреспондент, а группа людей, состоявшихся в заговоре. Может это вообще культ или группа мафиози? А может…

-Блять… что за хрень… — вздохнул парень, откидываясь на спинку стула и разминая затекшие плечи. Когда он поднял голову, он зажмурился и увидел, как солнечные лучи вошли в свои владения и проткнули его комнату, на улице раздавался веселый смех детей, говор родителей и слышался шум прохладного ветра. Дима недовольно что-то пробормотал, взял телефон в руки, разблокировал и увидел на экране, что было уже десять утра. Он спокойно вздохнул, выпил немного воды из бутылки, окинул взглядом горящий монитор компьютера, на котором была фотография плаката с Дипломатором. Его глаза смотрели прямо в душу, неподвижно, вызывающе и решительно, от чего Дима снова вспомнил тот самый реалистичный сон и слова: «Береги Олежу. Позаботься о нем». Юноша вглядывался в эти янтарно-желтые глаза и все нутро в нем замерло, легкие сжались, а плечи напряглись до невозможности. Нет. Он не может этого сделать. Он не сможет спасти Олежу, ведь он всего лишь ученик, не брат и не отец. Кто он такой чтобы помогать?

Дима тяжело вздохнул, опустил голову и сжал пальцы в замок, снова поглядев в глаза Антону. Ему на миг показалось, что его лицо изменило выражение, но это всего лишь тени. Он надеялся. Нет. Дима не может просто так бросить начатое, он не может стереть из памяти тот самый момент смерти Дипломатора, героя молодежи, который вдохновлял миллионы людей на добрые дела. Разве Дима хуже?

Не бойся, иди вперед. Верши правосудие, молодой народ!

Гласила надпись внизу фотографии. Дима закрыл глаза, глубоко вздохнул и встал с места, проговорив:

-Я пойду. Попробую и будь что будет…

Он в последний раз посмотрел на монитор ноутбука, сохранил вкладку, выключил и пошел из комнату, встречая в коридоре уже проснувшуюся мать, которая несла тарелку горячей каши.

Новый герой явился.

* * *

Прошло пару дней. Ничего особенного не происходило, Дима учился, готовился к экзаменам, сдавал скучные задания, но все это время у него из головы не выходили образы Дипломатора, строчки из статей постоянно кружили в его голове, неприятно сжимая мозг и дребезжа при каждом столкновении друг с другом. Также и не исчезал сам Душнов, который ему каждый раз представал как высокий человек с головой, полностью состоящейся из дыма, а руки были в крови, как раз под цвет алого флага, который он держал в руке и угрожающе раскачивал. Он больше не мог отделаться от навязчивого желания раскопать правду, вырвать с корнем, рассмотреть и наконец разобрать, что за чертовщина произошла тогда в прошлом и поэтому Дима ломался. Он был более задумчивым, неопределенным и постоянно копался в интернете и плохо спал, из-за чего мама начала переживать за него, но он отмахивался, говоря что все в порядке. Но все не было в порядке.

Олежа был неким видимым, но прозрачным силуэтом, до которого надо было прикоснуться, взять за руку и развернуть к себе, посмотреть в глаза и разгадать его тайну. Но это было и просто и невозможно. И это одновременно и привлекало и отталкивало, но Дима не собирался заканчивать раньше времени это дело. Не потому что он хотел справедливости, а потому что он хотел выполнить последнюю волю Дипломатора и доказать прежде всего себе, что он способен на что-то большее, на что-то великое. Дима и сам не заметил, как Дипломатор стал для него кумиром. Как однажды одному юноше когда-то давно…

Когда Дима пошел снова по той дороге к дому Душновых, было довольно светло и не так холодно. Слабый ветерок качал полуголые ветки деревьев, люди куда-то спешили, где-то играли дети во дворе, а солнце, хоть и светило, но не сильно грело и потому юноше пришлось ускорить шаг, чтобы совсем не замерзнуть. Несмотря на то, что он принял решение, ему подсознательно не хотелось идти к Олегсею. Что-то непонятное и странное звало его обратно, звало на кровать, заткнуть уши наушниками и забыть обо всем как о недоразумении. Но Дима так не мог. Он знал, что если он этого не сделает, будет долго себя корить и тогда Олежа будет пугать его сильнее, и он может что-то заподозрить неладное и… а что и? Может случиться что угодно, поэтому не нужно сворачивать с курса и плыть прямо на огромную зловещую волну океана. И узнать, что скрывается внутри нее.

— Заходи!

Позвал Диму веселый голос и он вошел в знакомую прихожую. Он слабо улыбнулся Ольге и, бегло окинув взглядом коридор(опять этот жуткий взгляд собаки), снял ботинки, вдыхая знакомый запах кофе и старого пергамента. Спокойная, почти семейная атмосфера немного успокоила парня, но в голове оставалось напряжение, взгляд был сосредоточенным, словно он собирался сражаться с барсом, однако голос был вполне приветливым. Оля уже что-то заподозрила, но не придала этому особое значение. Может он устал или поссорился с кем? Все бывает. Зачем лезть в личную жизнь подростка?

— Давай быстрее, хорошо? Мне нужно сейчас поработать немного.

— Хорошо… а вы кем работаете?

-Ну, подписываю всякие бумажки онлайн и не только. Я юрист. Скучная, но довольно хорошая работа.

Улыбнулась девушка и открыла шкаф, чтобы парень повесил куртку.

«Юрист… надо запомнить»

Подумал он, пожелал удачи Оле и вошел в кабинет Олежи. Тут он ощутил, как ноги предательски налились свинцом, в зобу дыхание сперло, а сердце быстро забилось, заставляя кровь быстрее двигаться внутри, от чего ему стало не по себе. Он видел сидящим за столом Олежу, который что-то писал в записной книжке, сидя ровно, спокойно и что-то напевал под нос, шаркая ручкой по бумаге и иногда останавливаясь, стараясь что-то прочесть с другого листка. Такой холодный, спокойный и уравновешенный и сейчас Дима, как наглый моряк на паруснике, врежется в волну спокойствия и разозлит ее, вынудив поглотить его в себя. Парень не знал куда себя деть и, чтобы избавиться от неловкой паузы, подошел к Олеже и сказал, слабо улыбнувшись:

— Здравствуйте!

— Здравствуй. Как дела?

Спросил Олежа своим холодным, но скрипучим и спокойным голосом, и развернулся к парню, одаривая его полуулыбкой. В груди что-то неприятно екнуло, легкие сдавились, а зрачки сузились. Он приблизился к самому порогу волны, которая в любой момент могла подняться в высоту 15 метров и выше, и поглотить, уничтожить парусник в щепки, а самого Диму развернуть внутри несколько раз и раскромсать тупую головешку об рифы на дне океана. Но нет, нельзя больше отступать. Парень решился на этот шаг и точно не отступит, глядя в эти затуманенные и ледяные глаза, скрывающие особую тайну. Наверно одним своим вопросом он уничтожит не только их отношения как ученик-учитель, но и вскроет старую рану. Ведь наверняка Дипломатор, он же Антон, много значил для него и потому Олегсей хотел скрыть все о нем и не вспоминать.

— Ты выглядишь задумчивым. Что тебя тревожит? — спросил Олежа и чуть повернул голову вбок, глядя на него изучающим взглядом. Дима не понаслышке знал об особой наблюдательности у писателей и этот случай был не исключением, потому что он наверняка понял, что что-то не так с Побрацким. Не было его развязности и легкости в движениях, была лишь скованность и мрачность. А это начинало беспокоить даже такого спокойного как Олежа, хотя временами он сам был параноиком. Дима тяжело вздохнул, уселся на стул и сжал пальцы, чуть прикусив губы. Ему было и страшно и смешно, непонятно и яростно, но он хотел все решить сейчас или никогда, поставить точку в этом деле и жить прежней жизнью. Если она будет.

Олежа спокойно выжидал, нервно перебирая большими пальцами о друг друга и практически не дышал, чувствуя как внутри него поднимается волнение и непонимание. Может он кого-то убил? Украл? Сделал глупый поступок? Откажется от общения и обучения с ним? Дима мог сделать что угодно и потому волнение в нем только усиливалось. Но волна еще держалась и потому на лице учителя была лишь спокойная улыбка.

— Что вы знаете о Дипломаторе?

Олежа ощутил небольшой щелчок внутри себя и зрачки от ужаса сощурились, дыхание сперло, пальцы сильно вдавились в кожу и Дима даже испугался, что тот мог развалиться на кусочки. Парень немного испуганно, но вполне серьезно и уверенно глядел на Олегсея, чувствуя как волна с каждым разом поднимается все выше и выше, угрожая поглотить его с головой. В кабинете повисла гробовая тишина, которая прерывалась только тихим тиканьем часов и внезапно где-то щелкнул чайник, обозначая собой начало нечто великого. Герой перешел в наступление.

Примечания:

тут был редактор