Всё зависит от тебя (гет)

— Ой, кажется, здесь занято!

Румяная блондинка с розовым бантом в длинных волнистых волосах держала за руку Рона. Она перевела взгляд с Гарри и Гермионы на своего парня.

— Пойдем на другую лестницу!

И она вышла, не сомневаясь, что он последует за ней.

Рон сказал невпопад:

— Милые птички.

— Оппуньо!

Повинуясь заклинанию, стайка желто-зеленых канареек мгновенно перестроилась в боевой порядок и врезалась в стену. Перышки разлетелись в разные стороны. Рон едва успел отскочить.

— Сумасшедшая! — пробормотал Рон и поспешил за Лавандой.

Гермиона положила палочку на ступеньку и закрыла лицо руками.

Гарри прокручивал в голове реплику Лаванды. Однокурсница решила, что он и Гермиона пришли сюда как влюбленная парочка? Чтобы обниматься и целоваться? Для Лаванды предположить такое было вполне естественно. Сама же она только и знала, что приставать к Рону с поцелуями. Рон рассказывал об этом ребятам в спальне каждый вечер с усталой обреченностью, но на самом деле — с тайной гордостью. От его похвальбы все вроде бы уже устали, но каждый раз слушали и расспрашивали. Было интересно, что еще позволит Лаванда своему Бонбону. Гарри задергивал полог кровати и закрывал уши. Он едва выносил эти сплетни. Наверняка в спальне девочек Лаванда делилась своими впечатлениями от свиданий с Роном. Поэтому Гермиона все чаще и чаще и сидела в гостиной и уходила спать все позже и позже.

Зачем ей этот Рон? Гарри почувствовал гнев и облегчение одновременно. «Здесь уже занято!» Оставалось убедить в этом Гермиону.

Гермиона тем временем обняла его и уткнулась лицом ему в плечо.

Гарри нащупал на ступеньке палочку Гермионы и переложил ее подальше. На всякий случай. Чтобы Гермиона не смогла сразу до нее дотянуться. А то мало ли что.

Гарри осторожно обнял Гермиону правой рукой. Левой вытянул из кармана носовой платок. Сам он им не пользовался, но, воспитанный аккуратисткой тетей Петунией, всегда носил с собой и следил, чтобы тот был чистым.

— Хочешь? — спросил он Гермиону, показывая платок.

Девушка напряглась. Высвободила плечо из-под руки Гарри.

— Что?! — Голос ее срывался.

Потом она разглядела платок и благодарно взглянула на Гарри.

— Спасибо.

Гарри подождал, пока платок осушит лицо Гермионы.

— Потом верну. — Гермиона положила скомканный платок в карман джинсов.

Гарри кивнул. Помолчал немного и сказал:

— А знаешь, я рад.

Гермиона возмущенно воззрилась на него.

— В смысле — ты рад?

Гарри поднял руки, защищаясь.

— Я объясню! Только обещай выслушать до конца!

Гермиона легонько шмыгнула носом.

— Ну, объясни. Может, я тоже порадуюсь.

В голосе ее не было ни намека ни на радость, ни на любопытство.

Каменные ступеньки, на которых они сидели, наверняка слышали сотни подобных разговоров.

Гарри снова положил руку ей на плечо. Развернул к себе.

— Выслушай меня, хорошо?

— Я слушаю.

Гермиона нетерпеливо наклонила голову набок.

— Я, быть может, многое в жизни делал не так. Но я ждал этого момента несколько лет.

Гарри наклонился и коснулся губами искусанных губ Гермионы — она сегодня перестаралась, силясь сдержать слезы. Гарри почувствовал вкус крови, ощутил, как слегка царапнул его недооткушенный клочок кожи.

Может быть, он зря все это затеял?!

Гермиона попыталась отстраниться, но через несколько мгновений словно передумала. Губы ее разомкнулись, и Гарри понял, что настал момент рассказать ей обо всем. Пока что без слов, а там будет видно. Язык его скользил по внутренней поверхности ее губ, по ровному ряду зубов. Когда через какое-то бесконечное время Гермиона позволила их языкам соприкоснуться, Гарри задохнулся от чувства нереальной близости, которое, видимо, охватило и Гермиону, потому что она вцепилась в Гарри обеими руками, прижимаясь к нему сильнее и сильнее. Оказалось, что даже такой долгий и откровенный поцелуй вполне позволяет дышать. Открытие следовало за открытием.

Воздух на небольшой изолированной лестничной площадке, казалось, искрил. Желто-зеленые птичьи перышки исчезали одно за другим с легким потрескиванием.

— Пойдем завтра вместе в Хогсмид? К мадам Паддифут? — быстро спросил Гарри. Он не верил, что все происходит на самом деле, и хотел закрепить успех. Поймать снитч, чтобы не осталось никаких сомнений.

— Я хотела подготовиться к контрольной по Чарам, — начала было Гермиона, но у Гарри сделался такой потерянный вид, что она тут же передумала. К мадам Паддифут просто так не приглашают. — Хорошо. Там же и про Чары поговорим.

Гарри правой стороной лица просиял, а левой приуныл. Он на все пойдет теперь.

Часы на Астрономической башне пробили десять раз. Пора было возвращаться в гостиную.

— Гарри. А ты уверен, что сказал все, что хотел?

Гарри было испугался, но Гермиона хитро улыбалась. Она прищурилась и посмотрела ему в глаза, перевела взгляд на губы. Он не был уверен, куда именно она смотрит, все же они сидели достаточно близко друг к другу, но она слегка закусила нижнюю губу и кончиком языка быстро облизнула ее. Еще раз взглянула прямо в глаза.

Гарри наклонился к Гермионе. Но в губы целовать не стал. Провел носом по кромке волос, на секунду прижался щекой к щеке, дотронулся губами до шеи чуть ниже уха. Осмелев, проследил языком пульс сначала вверх до уха, чуть прикусил зубами мочку. Гермиона рвано выдохнула, обняла его за шею, запустила руки ему в волосы. Гарри жадными поцелуями спускался вниз по ее шее, до самой ключицы, где бешено ощущалось биение сердца. Вкус кожи Гермионы наполнил его рот. Губы и язык жили какой-то отдельной жизнью. Гарри раньше и не думал, что поцелуи — настолько приятная и возбуждающая штука. Он вообще об этих вещах не задумывался.

Гермиона коротко застонала. Устыдившись этого стона, она заставила Гарри оторваться от шеи, которую он целовал и вылизывал с таким мастерством, словно долго тренировался. Гарри взглянул на нее ошалевшими глазами. Гермиона не ожидала увидеть в них такое откровенное желание. Она не готовилась к тому, что их детская дружба кончится, вспыхнет и разом перейдет в абсолютно не детскую страсть. Смогут ли продолжать общаться как раньше? Разговаривать обо всем на свете, как раньше? Или все будет перечеркнуто неловкостью, которая может возникнуть между ними? Она слишком много думает.

—Я не договорил.

Голос Гарри слегка охрип. Гермиона поняла, что она не сможет теперь спокойно слушать, как Гарри отвечает профессорам в классе или говорит с ребятами. Всегда ей будут мерещиться эта интонация, эти новые ноты, возникшие в его голосе только сегодня, рядом с ней. Гермиона постаралась хорошенько все запомнить.

Гарри прижал ее к себе. Губами вновь потянулся к ее губам.

Она нежная и сильная. Он настойчивый и упрямый, но умеет уступать. Всегда добивается чего хочет. Ей нравится учиться чему-то новому. Им обоим отчаянно хочется быть ближе друг к другу. Несмотря на возможные страхи и неловкость, они узнают друг друга так хорошо, насколько это вообще возможно. Не сразу, потребуется время, но каждая секунда, проведенная вместе, стоит того, чтобы прожить и прочувствовать ее.

В арке мелькнула чья-то рыжая голова, раздался легкий девичий смех.

— О-о, по-прежнему занято! Что же ты, идем, пора в гостиную, ну же!

Шаги прошаркали по лестнице и стихли.

Гарри и Гермиона ничего не заметили.