Пути бродячих приключенцев (джен)

Сквозь сон Реви услышал далёкое размеренное рычание и тут же проснулся — резко, с неприятным волнением в животе. Но, открыв глаза, данмер осознал, что испугался собственного храпа, нарушавшего тишину в гробнице.

Спросонья простуда ощущалась ещё сильнее: хотелось выполоскать мерзкий привкус, прилипший к языку, а нос и вовсе заложило, отчего Реви был вынужден дышать через рот. Раздосадованный недомоганием, наркоман, не вставая, пополз к своей сумке и принялся звенеть бутыльками во второй попытке принять "лекарство", которое, в общем-то, не исцеляло, но здорово маскировало неприятности.

— Проснулся? Вставай, я там скрибов наловил, — Ятур вошёл в зал, выглядя бодро, словно успел и умыться, и пробежаться. — Уже почти обед, — уточнил орк. — Я думал, нас будут разыскивать по всему району, но даже на дорогах патрулей не заметил. Похоже, нас не ищут. А кто жил с тобой по соседству?

— От здешней стражи я другого и не ожидал, — хмыкнул Реви, оторвав губы от бутылька. — Они умеют закрывать глаза на происходящее, если им так удобно.

Данмер вспомнил, как когда-то пытался обратиться за помощью к защитникам правопорядка, но его не стали слушать и пинками выгнали на растерзание камонновцам. Побои ещё целый месяц напоминали Реви о несправедливости жизни.

— Рядом живёт бабулька — божий одуванчик, и товарищ по бутылке, то есть, работе. Бывшей работе, — задумчиво добавил он. — А что?

— А, да так, просто думал, что нас сдадут, но, похоже, у тебя неплохие соседи. — Ятур протянул Ревирану остатки воды в котелке, хоть там и оставалось всего несколько глотков. Увидев бутылёк в руке наркомана, он грозно нахмурил брови: — Сначала еда, — строго вымолвил Ятур, взял рюкзак и плащ, и направился куда-то на выход, но в дверях остановился и обернулся: — Значит, можем спокойно собираться и топать к Балморе. Или у тебя другие планы?

Реви посмотрел на скуму, затем на Ятура и снова на скуму. Тяжело вздохнул, прокашлялся и закупорил недопитый пузырек.

— В Балмору, так в Балмору. А что там, в этой Балморе? — в лице данмера смирение переросло в сомнение. — Нам нужно в Суран.

Спрятав наркотик обратно в сумку, он с жадностью принялся пить воду, разливая остатки по щекам.

— Почему в Суран? — удивился Ятур. — Балмора — ближайший город, в котором нас не закроют в тюрягу. И в котором можно продать редкие ингредиенты, — он осмотрел полуголого данмера. — И купить тебе обувку и одёжку.

— Ладно. Но потом мы просто обязаны посетить Дом земных наслаждений Дезель, — взгляд Реви сделался мечтательным: его воспаленный мозг уже принялся в красках фантазировать всякое. — Ты, должно быть, забыл, когда в последний раз спал в мягкой постели и, очевидно, нуждаешься в тепле и ласке.

— Позавчера, — хмуро рыкнул Ятур, резко отвернулся и, больше ни слова не сказав, отправился на выход из гробницы.

"Такой большой и такой обидчивый", — подумал Реви и, пожав плечами, взял котелок и сумку, и медленно поплёлся следом.

Солнце уже давно встало и заливало коридор своими тёплыми лучами. На выходе из гробницы тлел небольшой костерок, вокруг которого на воткнутых в землю веточках готовилась нежная скрибятина. Рядом на листе креша лежали три скрибовых хвостика с блестящим кисло-сладким желе внутри.

Ятур пробурчал выходящему Ревирану:

— Воду только не нашёл. Свою фляжку мне недавно пришлось продать... Надо будет купить новую.

Данмер подошёл ближе, с грустью отмечая, что не чувствует запаха.

— Выглядит аппетитно, — сказал он, пытаясь загладить случившуюся минуту назад неловкость. Не отпуская котелка, Реви двинулся куда-то вдоль скалы, меся голыми пятками грязь. — Погоди, сейчас всё будет, — махнул он из-за спины рукой, без конца покашливая.

Через некоторое время, Реви вернулся с полным котелком холодной воды:

— Рядом есть источник, — с улыбкой пояснил он, усаживаясь на корточки рядом. По его лицу скатывались капли: наркоман даже не забыл умыться.

— Хм... правда? Не заметил... — смущённо буркнул орк, бросив плащ на всё ещё дышащую влагой траву. Забрав из рук Ревирана котелок, Ятур поставил его прямо на угли и подбросил веточек.

Усевшись на плащ, он кивнул Реви чтобы присоединялся, и пододвинул лист с хвостиками, забирая один:

— Эти тебе, я один уже съел.

Данмер, уже бывший навеселе, энергично упал рядом и вгрызся в угощение, словно голодная никс-гончая, спущенная с цепи. Периодически давясь от того, что приходилось и жевать, и дышать ртом, Реви быстро покончил со своей половиной, демонстрируя для тощего наркомана хороший аппетит.

— Благодарю! — с трудом выдавил он, облизывая пальцы. — Было вкусновато, но маловато.

— Ещё мясо, — Ятур ткнул пальцем на палочки, торчащие у костра. — По дороге поохотимся.

Солнышко приятно пригревало, ветер то и дело менял направление, а вместе с ним и дым, окутывавший белыми клубами данмера и орка. В поросших холмах щебетали птицы, с гор над головами доносились хищные крики скальных наездников.

Ятур удовлетворённо вздохнул, беря палочку с нанизанной скрибятиной.

— Вварденфелл — неплохое место. Хотя в горах Велоти лучше.

Реви последовал примеру Ятура, довольный тем, что его спутник не жалел для него еды.

— Чем это в горах Велоти лучше? — наивно поинтересовался мер, наслаждаясь тающим на языке мясом. — Там хотя бы скрибы водятся?

— И скрибы, и квама, и гуары, и никсы. И прочие. А ещё там есть несколько крепостей орков. Потому — лучше, чем здесь. Здесь орки встречаются только в Имперском Легионе и в Гильдии Бойцов. Да среди разбойников, — Ятур задумался, зубами варварски сдирая мясо с палочки вместе с древесными волокнами. — Настоящих воинов в Морровинде не много. Редоран, разве что. Больше и подраться-то не с кем. Только и остаётся даэдра выискивать...

Он выкинул палочку и повернулся к Ревирану:

— Вот скажи, Реви, в этом твоём Доме наслаждений разве есть орчихи?

— А это принципиально важно? — засмеялся данмер. — Какая разница, орчиха, аргонианка, данмер...ка, — с опозданием исправился Реви, нравоучительно тряся палочкой. — Главное — умения, если ты понимаешь, о чем я. А если выпить побольше скумы — то можно переспать хоть с даэдрической принцессой.

— А если разницы нет, то почему бы и не орчихи? Хм... Наверное, не бывает шлюх-орков потому, что люди их боятся. И потому что ни одна уважающая себя женщина из орков не будет подобным заниматься, — сам себе ответил на вопрос Ятур. — Ла-адно... — протянул он, размяв шею, наклонив её сначала в одну сторону, потом в другую.

Он напился воды из котелка и принялся собираться, стряхнув Ревирана с плаща на траву, сложил и сунул высохшую со вчерашнего кожу обратно в рюкзак. Цепляя меч к снова надувшемуся баулу, к которому уже был привязан нагрудник, орк огляделся и заявил:

— По дороге будем собирать для алхимиков полезное барахло — свежие ингредиенты им всегда нужны, а нам не помешают деньги.

* * *

Путники двигались на юг вдоль тракта, оставив позади Кальдеру, давно затерявшуюся за холмами. Напористый ветер, разогнавшись по каньону Западного Нагорья, то и дело игриво забрасывал нечесаные пряди волос Реви на глаза, вынуждая его забавно грозиться "срезать их к скамповой матери". Среди шуршащей степной травы периодически вспыхивали синие лепестки, и тогда данмер, радостно восклицая, опускался на корточки, бережно срывал тяжёлые бутоны, клонящиеся к земле, и клал их в котелок Ятура, дабы они не примялись.

Щеки Реви пылали от поднявшейся температуры, но он этого не замечал, размеренно потягивая скуму в любой удобный момент, когда понимал, что потерялся из виду спутника. Ему было немного стыдно перед орком, да и что кривить душой: он боялся, что в один прекрасный момент тот не выдержит и выбросит его вместе со зловредными скляночками в какую-нибудь канаву.

Этот факт сдерживал желание Реви наглотаться наркотика до бессознательности и потому сейчас он был всего лишь навеселе.

— Смотри-ка, кажется, мы разбогатеем! — похвастался он Ятуру, приподнимая котелок. За острым ухом данмера красовался цветок каменевки; встав на цыпочки, он позаботился о таком же украшении и для серьезного орка. — Вот теперь ты выглядишь очень даже... мило.

— Угу, — скептически протянул Ятур, снимая с себя растение и бросая его в котелок, — только вот алхимику лучше не знать, что его ингредиент побывал за ухом у орка.

Цветок с Ревирана он, впрочем, снимать не стал, только усмехнулся, снисходительно подумав: "Как есть принцесса".

Шагая по дороге, он внимательно разглядывал холмы и кустарники, словно ждал, что оттуда кто-нибудь выскочит.

— Не отходи далеко, Реви, — предупредил орк, проверяя, легко ли выходит кинжал из ножен.

Впрочем, расслабленный данмер смутно понимал, что такое "далеко". Скоро взобравшись на невысокий холм, чтобы оглядеться, он начал покачиваться от порывов ветра, тщетно прикрывая котелок от побега синих лепестков. Побыл там с полминуты, озираясь, и, как назло, исчез за противоположной стороной от Ятура.

Пока орк не успел до него добраться, чтобы отчитать, словно малое дитя, Реви в очередной раз достал скляночку и сделал небольшой глоток. "Так и продержусь" — сказал он сам себе, встречаясь с красными выпученными глазами, глядящими на него из-за ветвей редкого кустика.

Наркоман насторожился. "И всё-таки нужно было остановиться", — вздохнул он, протирая припухшие веки. Но красные глаза никуда не делись. Их стало... больше. Реви привстал, крепко сжимая ручку котелка. "Ятур!" — почти шепотом жалобно позвал он, боясь сделать резкое движение. Придерживаясь за огромный валун, Реви медленно двинулся по его окружности, осторожно перебирая согнутыми ногами. Но следом из кустов донеслось рычание и шелест, заставившие до смерти перепуганного наркомана понестись со всех ног в сторону своего неоднократного спасителя.

"Яту-у-у-ур!" — высокий гнусавый голос разлетелся по долине, вплетаясь в весёлое посвистывание ветра.

Услышав дикий крик, орк увидел данмера, припустившего с холма так, будто за ним летел сам Дагот Ур верхом на нетче. Впрочем, из-за скал за ним и впрямь выпрыгнули две никс-гончие. Рыча, они пытались сцапать мелькающие в воздухе пятки Ревирана своими мандибулами.

— Ну я же предупреждал... — с тоской промолвил Ятур, сбрасывая лямки с плеч.

На первую никс он обрушил клеймору, да так и оставил её в жёстком тёмно-зелёном панцире. За второй пришлось побегать, так как она продолжала гнаться за практически голой и оттого аппетитной жертвой. Ткнув гончую кинжалом в круп, орку удалось привлечь к себе внимание. Зверюга хрипло гавкнула и попыталась укусить, но орк увернулся, схватил никс за длинный хоботок и с размаху всадил кинжал в красный глаз, хрустнувший, словно скорлупа.

Бросив ещё дёргавшуюся гончую, Ятур сердито повернулся к Ревирану, сжимая в руке окровавленный клинок.

— Я тебе что говорил?!

Запыхавшийся мер, держась за сердце, неловко разглядывал босые ноги, избегая взгляда спутника.

— Говорил не отходить... А если мне по нужде нужно, не буду же я при тебе её справлять!

Вымещая стресс, Реви толкнул ногой дохлую гончую и брезгливо скривился, с нарочитым интересом переключаясь на её морду. Лишь бы не на Ятура, который, казалось, мог бы сжечь своим строгим взглядом заживо.

— Знаю я твою нужду! — рявкнул орк и, отвернувшись, подошёл к своему мечу, резко вырвав его из туши. По дороге потекли красные ручейки, пропитывая и так влажную почву. Ятур молча отошёл на обочину, сорвал пучок травы, вытер клинок от крови и вложил его в ножны. — Хотя знаешь, поступай как хочешь, — хлестнул словом Ятур, оборачиваясь. — Можешь наглотаться до беспамятства — я препятствовать не буду. Но с тобой мы тогда распрощаемся.

Орк серьёзно взглянул на Ревирана, чтобы тот понял, что он не шутит, а потом стащил обе туши с дороги и принялся разделывать, полностью игнорируя присутствие данмера.

Реви поставил котелок на землю, молча потоптался рядом с Ятуром, пока, наконец, не сказал:

— Давай-ка посмотрим на эту ситуацию с другой стороны, — дипломатично начал он. — Во-первых, никто не пострадал, — данмер принялся загибать пальцы, с задержкой генерируя аргументы. — Во-вторых, эта дичь принесет пользу в нашем путешествии — не просто так же ты её, — он цокнул языком, жестом разрывая в руках что-то невидимое. — В третьих, считай, что я спас нас тем, что разведал обстановку и нас не застали врасплох. И в-четвёртых, я, между прочим, держу себя сегодня под контролем. Знаешь ли, мне это нелегко даётся, а ты сразу: "мы с тобой распрощаемся!"

Скрестив руки на груди, Реви отвернулся и принялся задумчиво глядеть вдаль, туда, где кучевые облака быстро меняли форму над вершинами гор.

Не отрываясь от вскрытия и потрошения туши, Ятур проворчал:

— Ну, конечно. Во-первых и во-вторых ты даже прав. А про разведку — это ты погорячился. Потому что я тебя не просил разведывать, а наоборот сказал никуда не отходить. А твой самоконтроль, видимо, должен был меня растрогать? Вот придём в Балмору, купим зелий исцеления и, раз уж ты такой преданный поклонник АльмСиВи, пойдёшь молиться о восстановлении тела. — Орк встал с окровавленными по локоть руками и отбросил кусок лёгкого в сторону. — Раз уж твой папаша не сделал из тебя нормального мера, этим займусь я! — с угрозой бросил в спину Ревирана Ятур и вновь наклонился к туше, с треском прорезав хитин.

Реви испуганно вцепился в ремешок своей сумки, как будто боялся, что Ятур тут же отберёт её вместе со всем содержимым. Прокашлявшись, он поинтересовался ещё более гнусавым голосом, нежели утром:

— Это зачем тебе ещё делать из меня нормального мера? Знаешь ли, понятие "нормально" — относительно, — принялся философствовать он, но уже скромнее. Уверенности в его голосе поубавилось после заявления спутника. К тому же, Реви только сейчас, в момент частичного просветления, задумался, зачем он прицепился к орку в его скитаниях, словно колючка, и почему сам Ятур до сих пор не избавился от него.

Почесав затылок, наркоман постарался придать своим мыслям форму слов:

— Скажи мне, Ятур, зачем ты носишься со мной? Не похоже, чтобы я был тебе чем-то полезен, но даже напротив — играю роль болтливой обузы.

Брови Реви меланхолично поползли вверх от собственной самокритики, и он тут же пожалел о том, что сам решил надоумить орка всерьёз поразмыслить над этим.

— Ха! Вот уж не думал, что именно ты задашь мне этот вопрос! — развеселился Ятур, раскрывая тушу. Кровь зверя запятнала его серую рубаху и даже брызнула на шею, отчего орк стал походить на плотоядное чудище. — Но прежде чем я на него отвечу, ответь-ка на него сам. Почему ты до сих пор ходишь со мной, Ревиран?

Щёки Реви зарделись ещё больше: на его пепельной коже румянец разыгрался темно-розовыми пятнами.

— Ты это чего улыбаешься?? И что это за такая хитрость, отвечать вопросом на вопрос? — возмутился он, нервничая от веселья Ятура. Снова отвернувшись, Реви некоторое время пинал камни, валяющиеся под ногами, пока снова не решил продолжить разговор:

— А я вот скажу тебе, Ятур, честно, как вы, орки, любите, — через силу начал он. — Я с тобой пошел, потому что ты отнёсся ко мне по-доброму. Сам не прибил и умирать не бросил, — тон Реви больше напоминал осуждение, нежели благодарность. — А я, безвольный и бесцельный, прицепился к тебе, как колючка, должно быть, от одиночества.

Высказавшись, наркоман почувствовал сильное желание напиться скумы до беспамятства, в случае чего Ятур обещал не вмешиваться в его жизнь в принципе.

— Ну вот! — орк отрезал ногу гончей и шмякнул её на траву. — Ты сам себе и ответил.

Орк снова нырнул к туше, будто вопрос себя исчерпал. Реви удивлённо уставился на него, пытаясь осознать их минувший разговор. Ему и в голову не могло прийти, что сильный и самостоятельный путник мог нуждаться в отбросе общества, так же, как и сам Реви в нём.

Негласно согласившись больше к этому не возвращаться, данмер с хрипотцой в голосе спросил:

— Долго тебе ещё? Хотелось бы уже добраться до города.

— Если поможешь — будет быстрее. Нарви побольше листьев креша, — Ятур указал на заросли вдоль дороги. — Переложим мясо, чтобы не испачкалось.

Он продолжил своё дело, выкладывая хорошие кусочки на вырезанную пластину панциря. Реви послушно направился к указанным зарослям, попутно ища в сумке кухонный ножик для чистки овощей. Впервые за долгое время он полез туда не для того, чтобы принять очередную дозу. Присев рядом с пучком плотных длинных листьев, он принялся срезать один за другим, укладывая их в стопку.

* * *

К Балморе спутники подошли, когда солнце начало клониться к закату, окрасив небо красным. Ревиран нёс связку жёстких листьев, в которое Ятур завернул самые вкусные кусочки добычи, а сам орк тащил на плече вторую никс-гончую, намереваясь продать её целиком.

На входе их поджидала стража Хлаалу, облачённая в костяные доспехи. Вооружённые мечами и щитами, они ещё издали начали приглядываться к странной парочке. Двое из стражников, что дежурили, сняв сплошные шлемы с бритых голов, критически поглядывали на крестовину клейморы за спиной орка и кинжал на поясе. На Ревиране их взгляды задержались тоже, особенно на бледном, болезненном лице наркомана и его потрёпанной сумке.

Подкинув на плече тушу, чтобы легла поудобнее, Ятур остановился и негромко проговорил:

— Похоже, будут досматривать. Что будешь делать?

Реви тяжело вздохнул и резко развернулся на девяносто градусов, шепнув через плечо:

— Встретимся за трактиром "Восемь тарелок".

Кажется, ему не впервые приходилось пробираться в столицу Хлаалу с запрещенным грузом.

— Мясо не потеряй! — сердито напутствовал Ревирана щепетильный орк и двинулся навстречу к страже.

— Кто таков? Зачем в Балмору прибыл? И куда это направился твой приятель?

— А, это не приятель, так, попутчик, — ответил Ятур, сгружая гончую в сторонку.

Стража задержала его надолго, наверное, из-за того, что за день через их врата прошло всего несколько путников да местных. Они полностью досмотрели его вещи и оружие, даже в кошелёк заглянули и нашли драгоценные камушки, стянутые в даэдрическом святилище. Ятуру пришлось соврать, что выполняет заказ алхимика из Гильдии Магов, и в доказательство предоставил мешок с сердцами потусторонних тварей. Зажав носы, стражники замахали на него руками и, наконец, пропустили, посоветовав продать гончую в таверну "Восемь тарелок", мол, там из неё наварят фирменного супа. Обрадовавшись приятному совпадению, Ятур расспросил стражников, где эта таверна находится и, благодаря их советам, довольно быстро вышел к нужному месту.

Таверна немногим отличалась от выдержанной в одном стиле архитектуры Балморы: прямоугольное серо-песочное здание с плоской крышей и зелёными овальными окошками приглашало посетителей пройти внутрь через невысокую арку к повторяющей её форму деревянной дверце. Ятур понял, что пришел куда нужно благодаря тканой выцветшей вывеске, трепыхающейся рядом на ветру.

Реви, как и обещал, уже ждал его в указанном месте. Потрёпанный, со свежими царапинами и ссадинами на голом теле, он держал в руке заново стянутую связку, уменьшившуюся раза в два. Зато сумка, перекинутая через плечо, исправно была при нём.

— Там дерево есть, с которого можно на стену взобраться, — пояснил данмер, наощупь доставая свободной рукой листья из волос. — Ствол колючими кустами оброс, зараза. А у тебя как прошло? — поинтересовался он, почему-то глядя в поблекшие глаза мертвой никс-гончей, а не Ятуру. — Мы теперь с ней будем путешествовать?

— А что, не нравится? Молчаливая, послушная, ждёт меня там, где оставлю... а главное — проблем не доставляет. Неплохо, а? — усмехнулся Ятур, со значением подмигнув Ревирану, и вошёл в таверну. Он подозвал хозяйку, и они довольно быстро сошлись в цене, после чего орк понёс проданную тушу на кухню.

В свободном зале, пропахшем едой и выпивкой, за круглыми столиками сидело всего несколько посетителей. Реви опустился за угловую стойку, через стул от пьянчуги-имперца, от которого за милю несло перегаром и, пошмыгивая носом, огляделся. Высокий потолок и стены таверны украшали крупные волны сплетающихся балок, с которых кое-где свисали голубые бумажные фонарики, создающие расслабляющую, даже несколько сонливую обстановку.

Тут к Реви подошла молодая данмерка, с виду едва достигшая совершеннолетия, и, осмотрев потрёпанный видок посетителя, тем не менее, мило улыбнулась и поинтересовалась:

— Чего желаете, сера?

Взгляд наркомана скользнул по манящему вырезу её синего платьица, слегка прикрытого прядями темных волос.

— Спасибо, милейшая, но я здесь по делу. Вот жду своего товарища, он только что ушел вместе с хозяйкой.

Напустив на себя серьезный вид, он принялся рассказывать, как смело сражался бок о бок с Ятуром, чтобы прикончить ту самую никс-гончую, которую уже, должно быть, разделывали кому-то на похлёбку. Наивная официантка, округлив глаза, внимательно слушала Реви, периодически ахая в "опасные моменты" его приукрашенной истории.

— Вас с другом, должно быть, мучает жажда, — сказала она, заходя за стойку.

Опустив перед Реви две глиняных кружки, девушка наполнила их до краёв мацтом и подмигнула. — Это за счёт заведения. Только хозяйке — ни слова, — заговорщически шепнула она.

— Цены тут, конечно, конские... — пробормотал Ятур, подходя к рассевшемуся Ревирану. — Всего тридцать дрэйков за целую тушу. Как будто у них за углом загон с никс-гончими. А это что? — удивлённо спросил он, указывая на кружки мацта.

— Это наша награда за долгую пешую прогулку, — ответил Реви и, загадочно улыбаясь, кивнул в сторону официантки, стоявшей неподалёку и подливающей пьянице-имперцу ещё выпивки.

Девушка, справившись о самочувствии ненасытного солдата, а он, судя по форме, был именно им, вернулась к Реви и Ятуру, взявшись протирать кружки полотенцем.

— Славные воины, может, всё-таки желают чего-нибудь съестного? — поинтересовалась она, игриво, как показалось наркоману, улыбнувшись орку.

— Э-э-э... — растерянно протянул Ятур, уронив взгляд. Он робко пробормотал: — Х-хозяйка... обещала принести похлёбки...

Громадная фигура орка словно сжалась перед девушкой. Зелёные щёки вспыхнули оранжевым, румянцем залились даже уши. Выглядел Ятур в этот момент так, будто боялся дышать. Будто был готов в следующий момент выбежать из таверны.

"Охо-хо", — пронеслось у Реви в мыслях, удивлённого и развеселившегося. Сдерживаясь, чтобы не начать смеяться от неожиданного преображения грозного воина перед обыкновенной девчонкой, он похлопал Ятура по плечу и с улыбкой до ушей протянул ему кружку:

— За наше знакомство, дружище, — сказал он, не спуская насмешливых многозначительных глаз со спутника.

Официантка, к слову, тоже заметила смущение Ятура — не заметить было невозможно, но из тактичности и собственной относительной скромности не подала виду.

— Куда теперь путь держите, если не секрет? — поинтересовалась она у орка, чтобы развеять неловкость. — Периодически сюда заходят путешественники, и я обожаю слушать их увлекательные истории, когда предоставляется такая возможность.

Совершенно деморализованный орк механически взял в руки кружку, но не обратил на неё никакого внимания. Прямой и напряжённый, он замер, будто кролик, старающийся стать невидимкой перед змеёй. Приобнимавший Ятура Ревиран в какой-то момент даже услышал бешено колотящееся сердце орка.

Осторожно посмотрев на улыбающегося приятеля, Ятур легонько толкнул его локтем, чтобы тот говорил вместо него.

— Мы планируем... Не планировать. Да, вот такие мы с Ятуром — идём, куда глаза глядят, натыкаемся на всякое... — "Или оно на нас", — мелькнуло у данмера в мыслях. — Таких как мы называют "искателями приключений".

Девушка восторженно округлила аккуратные пухлые губки:

— И как можно быть такими бесстрашными? Я даже недалеко от стен города боюсь отходить.

Ревиран щёлкнул языком, готовясь под лёгким опьянением выпустить обильный поток никому ненужной информации, что, впрочем, в каком-то смысле спасало тушующегося Ятура.

В течение четверти часа после того, как перед ними появилась похлёбка, орку представилась возможность взглянуть на их путешествия (о некоторых он даже не знал) под другим ракурсом, где они, бок о бок встречали опасности и только благодаря неисчерпаемой храбрости выбирались из передряг целыми.

Наконец в таверну, хлопнув дверьми, завалилось ещё несколько посетителей, и хорошенькая официантка была вынуждена покинуть Ятура и Реви.

— Не знаю, поможет ли вам это, но в Гильдии Бойцов вы наверняка найдете себе развлечение. Обычно местные жители обращаются именно туда, когда в округе появляется какая-нибудь угроза.

Одарив путешественников напоследок ещё одной улыбкой, данмерка ушла с подносом в руках, цепляя взгляды мужчин стройной фигуркой.

— Ф-фух! — шумно перевёл дух Ятур, словно только что выжил в своём самом тяжёлом сражении, и одним махом осушил огромную кружку мацта, приступив, наконец, к уже остывшей похлёбке. — А у тебя хорошо язык подвешен, — промычал он сконфуженно, вылавливая кусок отваренной гончей. Ятур прятал глаза от Ревирана, стыдясь своего поведения, и уплетал похлёбку низко склонившись к миске, чтобы не было видно, как он жуёт.

Наркоман, довольный, что ему наконец представился момент оказаться в чем-то лучше, опустил голову на сжатый кулак и, придвинувшись чуть ли не вплотную, внимательно наблюдал, как орк справляется с похлебкой.

— И не такому научишься, когда других аргументов не имеешь, — улыбался он, намекая на свою физическую форму. — Но ты меня застал врасплох: конечно, извини, но я не думал, что все НАСТОЛЬКО плохо.

Захихикав, Реви принялся кашлять, неудачно маскируя смех.

— Угу, помогли бы тебе твои аргументы, если бы был таким же, как я. Вот будь здесь нормальная орчиха — ты бы не увидел моего позора, — он вновь покраснел. — Но девушки других видов никогда не смогут по-настоящему полюбить орка. Им подавай таких вот красавчиков, как ты. Даже если они ничего кроме питья скумы не умеют... — сердито проворчал Ятур, плохо скрывая обиду.

За негативным влиянием скумы действительно скрывались привлекательные черты: их было сложно сразу рассмотреть за истощённым, неухоженным образом Ревирана. "Красавчик", заметив в словах орка только оценку своей внешности, теперь и вовсе осмелел и принялся раздавать советы:

— О боги, Ятур, да что ты вбил себе в голову: "я орк, страшный и свирепый, меня никто не полюбит", и прочую чепуху. Пока будешь так думать, ничего не поменяется. Ты словно закрытая жемчужница, прикидываешься непривлекательной раковиной, пряча всё самое лучшее от окружающих. Ты мне симпатичнее всех красавцев, которых я когда-либо встречал. Что ты так смотришь? Я серьезно. Главное ведь не внешность, а твоя доброта, честность, — Реви задумался, подбирая слова, — дисциплина и смелость. Важно то, как ты сам себя воспринимаешь. Женщины любят уверенных в себе, а ещё они чувствуют, как ты на них смотришь. Эта официантка ждала от тебя взаимной улыбки и внимания, а ты повел себя как настоящий истукан.

Реви заерзал на стуле, возбудившийся от желания и дальше оспаривать последующие слова орка. Но тот внезапно резко встал и горько воскликнул:

— Да что ты знаешь?!

Схватив вещи, он быстрым шагом вышел вон, чуть не сбив по пути какого-то пьянчугу, принявшегося бранить орка, на чём свет стоял.

Выйдя за дверь, Ятур пошёл переулками, и петлял, пока не вышел к реке Одай. Несмотря на вечернее время, на набережной было полно народу: прогуливающиеся парочки, торговцы, возвращавшиеся с торга, кутилы, чьё время бодрствования только начиналось, и стражники, следившие за порядком. Орк подошёл к берегу, на котором сидели и болтали данмерские мальчишки, и, тяжело вздохнув, уселся рядом. Ребятня замолкла, разглядывая огромного сердитого орка. Ятур же не обратил на них внимания, уставившись на белый шар Секунды, отражающийся в текущей воде.

Реви, оторопевший от реакции орка, не бросился сразу за ним, а когда вышел из "Восьми тарелок", то его след и вовсе простыл. Побродив по округе и расспросив прохожих, данмер в итоге совсем запутался, куда ему следовало идти и, ругая сам себя, опустился под стеной Храма АльмСиВи, подальше от чужих глаз.

"Дурак ты, Ревиран", — вздыхал мер, доставая из сумки скуму. — "Хочешь как лучше, а получается — как всегда. Все от тебя, проклятого, сбегают".

В его голову явилось болезненное воспоминание об отце, погибшем от несчастного случая в состоянии опьянения; о друзьях с Кальдеры, среди которых были всякие, в том числе и вполне хорошие ребята; о данмерке, с которой у них наверняка дошло бы дело до свадьбы, если бы не наркотики.

Сделав один глоток, затем второй, Реви вскоре сбился со счёта, а когда пришёл в себя, то его уже под руки тащили по улице. Сфокусировавшись на знакомых хитиновых сапогах стражи Хлаалу, мелькающих у него перед носом, данмер громко выругался и получил по затылку, вновь теряясь в спутанных и странных видениях.

Белая Секунда всегда напоминала Ятуру женщину, что имела над ним отвратительную, подавляющую власть. Женщина, которая пугала его даже после смерти, через игривые взгляды любых симпатичных девушек. Врождённая застенчивость перед прекрасным полом оборачивалась паникой, стоило только любой из них проявить к нему недвусмысленное внимание. Только некрасивые орчихи, прямолинейные и напрочь лишённые женского очарования, могли добиться от Ятура адекватного отношения к флирту.

Он потерял счёт времени, сидя на берегу и глядя на воду, но, успокоившись и почувствовав себя лучше, поднялся и медленно зашагал обратно к таверне, запоздало обеспокоившись тем, что могло за это время случиться с Ревираном.

Рядом с "Восьмью тарелками" стояла уже знакомая официантка: она, склонившись над несколькими уличными кошками, высыпала объедки, скопившиеся на кухне за день. Завидев приближающегося Ятура, данмерка хотела было что-то ему сказать, но, встретившись с хмурым взглядом орка, робко отвернулась и принялась увлеченно поглаживать трущееся об её ноги черношерстное животное.

Орк зашёл в таверну, но через минуту вышел и его тяжёлые шаги остановились за спиной официантки.

— Это... данмер, что был со мной... уже ушёл? — не глядя на девушку, выдавил Ятур.

Официантка выпрямилась и по привычке улыбнулась:

— Да. Кажется, он очень расстроился из-за вашей... ссоры. Ты не можешь его найти?

Орк странно отшатнулся от поднявшейся девицы и, прокашлявшись, всё так же глядя в сторону, неуверенно проговорил:

— Да... Ты знаешь, где он?

— Нет, — пожала плечами она. — Но по счастливой случайности я заметила из окна, как он направлялся в сторону Храма. Может, решил помолиться АльмСиВи за вашу дружбу? — осторожно предположила официантка

— Вот уж вряд ли... — дёрнул уголком рта орк, отметив про себя, что из-за этого балбеса почти готов улыбнуться при девушке. — Э-э... с-спасибо... — буркнул Ятур и, переступив с ноги на ногу, резко сорвался на быстрый шаг, потопав к видневшемуся на холме Храму.

Храмовые служители не позволили ему войти внутрь, а на описание Ревирана презрительно фыркнули, мол, наркоман без Дома теперь там, где ему и полагается — в отстойнике, и махнули на восточную сторожевую башню, поднимающуюся на границе бедного квартала. Не ожидав такого отношения от церковников, которые должны привечать убогих и сирых, Ятур неодобрительно хмыкнул, поймав взаимно недовольные взгляды сразу нескольких служителей, и направился в указанном направлении.

Скоро преодолев расстояние до сторожевой башни, находящейся по другую сторону Одай, Ятур оказался перед вертикально вытянутой каменной коробкой, украшенной лишь нишами, повторяющими прямоугольную, несколько аскетичную архитектуру.

Внутри его встретили не более радушно, нежели в Храме: трое вояк Хлаалу, сидевших за небольшим столиком, отвлеклись от вечерней трапезы и перекидывания в картишки, и разом сфокусировали пренебрежительные взгляды алых глаз на непрошенном госте. Ятур заметил, что их ужин состоял не столько из еды, сколько из выпивки, что могло либо помочь в переговорах, либо наоборот, сыграть злую шутку.

— Что тебе здесь нужно? — недовольно прошипел один из них, высокий обладатель волнистой пепельной шевелюры. Как и остальные, он был облачён в костяной доспех.

— Я ищу данмера, который был у Храма недавно. Чёрные спутанные волосы, без рубашки и обуви...

— Вот так-так! — громко хохотнул другой стражник, с бельмом на глазу. — Это пьяное тело ещё и кто-то ищет! Дай угадаю, он должен тебе денег? Не тебе одному, вставай в очередь!

Ятур нахмурился:

— Какие ещё долги? Он пришёл сюда вместе со мной всего несколько часов назад.

— Да что ты? Тогда тебя посадить к нему? За контрабанду скумы?

— Какая ещё контрабанда? Этот парень скорее удавится, чем отдаст кому-то хоть флакончик, — прищурился Ятур. Потом достал из кармана мешочек, звякнувший дрейками. — Вижу, стол у вас небогат. Жалования солдату всегда не хватает... — "понимающим" тоном заявил орк и положил заработанное за гончую на стол. — Отпустите его, он безобидный, а я за ним прослежу, чтобы вам не прибавлялось работы.

Стражник с пепельными волосами привстал, собираясь раздуть конфликт, но тот, что с бельмом, на вид казавшийся старше и флегматичнее, жестом остановил его.

— Знаете, друзья, я малость подустал за сегодня и не хотел бы прерывать наш с вами отдых, — сказал он, вальяжно раскинувшись на табурете, который, казалось, вот-вот под ним проломится. — Стоит ли несчастный наркоман нашего спокойствия?

Пепельноволосый обладатель горячего нрава заметно напрягся, но смолчал и, скрестив руки, грохнулся обратно.

— И я так считаю, — рассудительно хмыкнул старший и, повернув голову к третьему, который уже здорово наклюкался и, икая, покачивался, словно он находился на корабле, попавшем в шторм, приказал:

— Сходи-ка за этим доходягой. Сделаем вид, что мы его не находили шатающимся под Храмом и распевающим неприличные песенки, — данмер разразился низким хохотом.

Его пьяный коллега послушно встал и, задев случайно Ятура, зашагал в сторону лестницы, ведущей в подвал. Вскоре снизу звякнули ключи, послышался скрип решетки и угрозы в сторону Ревирана поколотить в случае непослушания. Через пару минут, не церемонясь, стражник пихнул наркомана прямо в объятья Ятура, бросив в них следом пустой сумкой. "Валите отсюда", — невнятно приказал он.

Под прикрытым левым глазом Реви красовался свежий фингал. Правый глаз же был широко раскрыт, выражая удивление.

— Ты пришел за мной?

— Помолчи, — тут же пресёк его орк, подобрав сумку. — Спасибо. Мы пойдём, — сказал он стражникам почти бесстрастно и потащил Ревирана на выход.

Ночь уже вступила в свои права, почти все люди разошлись, в окнах погасли свечи. Звёзды и половинка Массера на небе немного освещали путь, впереди маячил светильник рядом с вывеской трактира. Ятур молча вёл Реви под плечо по тёмной дороге. Из подворотни, мимо которой они только что прошли, поигрывая ножичками высунулась троица подростков, но, увидев крестовину клейморы за спиной орка и его взгляд, готовый на всё, данмерята убрались обратно.

— Куда мы идём, Ятур? — вновь подал голос Реви, даже не заметивший притаившейся совсем рядом угрозы. — О-о-о... — страдающе заскулил он, ощупывая свободной рукой пустую сумку.

Орку приходилось чуть ли не волочить за собой мера, ноги которого без конца заплетались и находили обо что споткнуться на ровной дороге.

— Спать. Мы идём спать.

Дальнейшее пронеслось мимо него словно ветер: плохо освещённый коридор, блестящие пуговицы на рубашке трактирщика, ругательства Ятура, пытавшегося попасть ключом в замочную скважину, и, наконец, мягкая постель, пахнущая чистотой.