Клинок рассекающий демонов в России (джен)

Очнувшись после изнурительного боя, группа обнаружила, что желудки их издают настойчивые, голодные сигналы. Валя, стряхнув с себя прилипшую за ночь грязь, обратилась к своему спутнику: «Нам нужно поесть, добытчик. Найди нам еду». Мужчина, лицо которого всё ещё было отечно от сна, с сомнением покачал головой. Где им, такой многочисленной группе, найти пропитание, когда даже для себя с трудом находили скудный паёк? Внезапно Иноске, словно молния, взметнулся на ноги. «Я достану еду!» — рявкнул он, и Зенцу, не медля, последовал за ним.

Через некоторое время оба вернулись, неся полные сумки. Мужчина, глаза которого округлились от изумления, пробормотал: «Откуда у вас столько?» Зеницу, пытаясь отдышаться, объяснил: «Мы нашли большое здание. Люди брали оттуда еду, что-то прикладывали… и выходили. Мы поступили так же». «В России так хорошо!» — прервал его Иноске, с энтузиазмом приступая к трапезе. Остальные, изумлённые, но голодные, принялись за добычу, благодарные за неожиданный, щедрый дар.

Из канализационного люка, словно извергнутые на свет нечистым, выползли они. Воздух, пропитанный гнилью и чем-то ещё, — чем-то, что напоминало приторно-сладкий запах крови, — щипал ноздри. Мастер Водки. Их единственная надежда. Но место, где ещё вчера бушевала буря из сломанных бутылок и угроз, теперь кишело жизнью, совсем другой — мерзкой, сверкающей полированной бронёй автомобилей и холодным блеском значков. Криминалисты, расставившие свои мертвенно-бледные фонари, снимали показания. Следователи, с лицами, словно вылепленными из воска, записывали всё в свои блокноты, точные, бездушные механизмы сбора информации. Полицейские, грубые и напряжённые, обходили территорию, как вороны вокруг падали.

Заметив издалека группу недоуменно-причудливых подростков, один из полицейских прошипел что-то в рацию и двинулся к ним. Группа, как по команде, отступила. Но тут, из тёмного переулка, вынырнула женщина — продавщица Тома, её лицо, и без того бледное, было вытянуто до ужасающего изменения. «Караул! Это они!» — раздался её пронзительный крик, пронзающий тишину, как осколок стекла.

Всё произошло мгновенно. Полиция, словно стадо напуганных оленей, окружила беглецов, стволы оружия направленные на них, вибрировали от затаённой злости. Танджиро, и его спокойные спутники, казались вне этого безумного вихря. Только маленький мужичок, с лицом, ослабевшим от безысходности, трясся, словно листок на ветру. «Нам крышка, нас посадят!» — прошептал он, голос его просто исчезал в гуле раздающихся приказов.

Танджиро, не мигая, вглядывался в лица окружающих его людей, словно ища выход из бесконечного лабиринта смерти. «Нам нельзя попасть в тюрьму. Нам нужно найти Мастера Водки». Он дал немой сигнал. И они прыгнули. Прыжок преодолевающий гравитацию, прыжок отчаянной надежды. Они бежали, быстро, слишком быстро, чтобы их смогли догнать даже самые быстрые собаки. За ними гнался только ужас, густой и липкий, словно туман, окутывающий темные улицы города…

Друзья, отдышавшись, увидели перед собой знакомые, но отнюдь не дружелюбные лица. Топор, бледный, как труп, стоял, насаженный на невидимый кол ужаса. Его глаза, расширенные от страха, выражали не только испуг, но и глубокое, костлявое отчаяние. Его братки, словно автоматы, мгновенно схватились за оружие, направляя его на беглецов. “Мы вас убьём!” — проревел Топор, голос его дрожал, как листья на ветру перед бурей.

Мужичок, вдруг набравшись неизвестно откуда взявшейся храбрости, встал между ними, словно невидимая стена между жизнью и смертью. “Пожалуйста, послушайте! Им нужна водка! Дайте им, что они хотят, и они уйдут!” В голосе его звучала мольба, отчаянная попытка удержать наступающую темноту.

Топор, потрясённый не меньше, чем его соратники, пристально вглядывался в мужичка. Он не хотел терять своих бойцов, не хотел видеть их кровь на грязном асфальте. Но и смыть позор нужно было. В его голове, с оглушительной резкостью, созрела идея, грязная, как само это место. “Ладно, — пробормотал он, голос его звучал как крек треснувшего льда. — Я дам водку…”

Ребята, словно вампиры, чувствовавшие близость крови, зашипели от удовольствия, но тут же условие Топора обрушилось на них, холодное, как закаленная сталь. “Но взамен вы должны перебить наших конкурентов. Называют себя ‘Падальщиками’.”

Иноске, с удовольствием дикого зверя, взревел: “Мы выполним!” Мужичок, однако, понял, что он сделал только хуже. Теперь будет ещё больше крови, ещё больше смерти. Этот выбор привёл их в ещё более тёмный угол преисподней.

Топор, с недоверием и отвращением, поднёс к Танджиро заляпаную фотографию банды “Падальщиков”. Танджиро, не проронив ни слова, кивнул. Повернувшись к Незуко, он прошептал: “Тебе лучше остаться с ним”. Указав на мужичка, он повернулся и с двумя своими спутниками исчез в темноте, оставляя за собой только запах крови и предвкушение ещё более ужасного будущего.

“Стойте!” пронзительный голос мужичка, разорвал тягучую, смертоносную тишину. Его фигура, маленькая и беспомощная, казалась ещё меньше на фоне гротескных теней окружающих их улиц. “Убивать ради водки… целую группу бандитов… это совсем не хорошо. Её можно просто купить. Нам нужно просто заработать необходимые деньги, и мы купим её. У нас нет времени”, — отрезал Танджиро, голос его, хотя и твёрдый, прозвучал с незначительной трещиной. “Мы не знаем, когда Незуко станет хуже…”

Мужичок, словно цепляясь за последний осколок надежды, продолжал: “Только… хотя бы не убивайте их. У них есть семьи, так же, как и у вас. Они заботятся о ком-то. Да, они преступники… но они люди. Они могут измениться. Пощадите их…”

В голове Танджиро, словно щелчок тумблера, что-то перевернулось. Слова мужичка, простые, но пронзительные, прорезали его решимость, как острый нож. Он уже не был так уверен в своём решении. Изображение кровоточащих тел, лиц, искажённых агонией, вдруг стало слишком ясным, слишком реальным. Он видел не только “Падальщиков”, но и их семьи, их жизни, раздавленные жестокостью мира.

Однако, несмотря на возникшие сомнения, он молча пошёл дальше. Решение было принято, хоть и с тяжелым грузом на совести, грузом, который каждый шаг делал ещё тяжелее. За ним шли его спутники, их лица, также, были затемнены сомнениями. Их путь в преисподнюю продолжался, но теперь он был окрашен не только жаждой мести, но и отголосками сожаления, как призрачный туман над болотом, полным мертвецов.

Трио достигло места назначения. Перед ними раскинулась картина, заставляющая кровь стынуть в жилах: более тридцати, сорока человек, сгустившихся в плотную массу злобы и насилие. Танджиро бросил взгляд на Иноске, руки которого быстро снимали ножны с его мечей, блестевших в тусклом свете. “Засунь их обратно”, — прошипел Танджиро, голос его был холодным, как мартовский лёд. “Мы не убьём никого. Мы их напугаем, найдём главного и заставим распустить банду”.

Иноске, подчинившись не без недовольства, вложил мечи обратно в ножны. Зеницу, видимо, искренне радовался решению своего друга; на его лице проглянуло что-то, сходное с облегчением.

Танджиро подошёл к группе из восьми человек, окруживших его с нескрываемым пренебрежением. “Кто здесь главный?” — спросил он, голос его был спокоен, но в нём скрывалась стальная решимость.

В ответ раздался хохот, грубый и пронзительный. Эти люди не воспринимали его как угрозу. Но Танджиро было не до смеха. В миг он уложил одного за другим на землю, движения его были быстры, точные, смертельные, и они окружающих наполнили мгновенным ужасом. Зеницу и Иноске наблюдали за ним, словно призраки, за своими действиями.

Внезапно, на Танджиро набросилась целая группа гопников, их лицо исказилось яростью. Но он отбивался, как ловкий фехтовальщик, отправляя нападавших на пол одного за другим, в состояние либо безсознательного небытия, либо мучительной боли. Зеницу присоединился к нему, их движения слились воедино, будто два клинка, пронзающие мясо живых врагов. Они повалили на землю целую группу, которая теперь лежала в беспорядочной куче тел, из которой доносились стоны и просьбы о пощаде.

“Нам нужен главный”, — повторил Танджиро, его голос, хотя и оставался спокойным, стал ещё более холодным, ещё более угрожающим.

Вдали раздался голос: “Я — главный!” Из тени вышел худой мужик с золотым зубом, в поношенной шляпе, на лице его было выражение смеси страха и отчаяния. Он медленно подходил к Танджиро, и Танджиро шёл ему на встречу.