Лучше, чем дружба (гет)

Тучка уходил в ночи к своей ледяной берлоге, испытывая чувство, которого не испытывал уже давно — раздражение и даже гнев. Ему было обидно, что его самый лучший друг, Кеша, по сути посмеялся даже не столько над его чувствами, сколько над традициями его родного края — а это было очень серьезно. Понимая в глубине души, что с утра он вряд ли уже будет вспоминать, Тучка все равно злился на Кешу.

Дойдя до своей берлоги, белый мишка завалился спать, зная, что завтра прямо с утра он примется за работу. Может, он и не был таким первоклассным кулинаром, как Лисичка, но похлебки готовить Тучка явно умел — чего стоила та история несколько месяцев назад, когда голодный Иннокентий умял шесть порций его «царской похлебки» в один присест и был готов съесть еще — если бы она была.

Тучка не знал, но в лесу этой ночью был еще один неспящий зверь — Лисичка. В отличие от белого мишки, Лисичка не шла ни к кому советоваться — она просто лежала у себя на постели и думала. Очень много, столько, сколько вообще могла думать девочка. Она вспоминала признание Тучки и думала: «Он сказал, что любит меня. Говорил, что я красивая. Но что это значит? Что значит — любить?»

Разумеется, Лисичка не была глупой и знала, что такое «любовь» — она читала об этом в разных сказках, где были прекрасные рыцари, спасающие принцесс от злых драконов во имя любви. Но одно дело — сказки, а другое — жизнь.

Включив свет, все еще не уснувшая Лисичка подошла к зеркалу и внимательно осмотрела свою рыжую мордочку:

— Ушки как ушки, глазки как глазки, обычные лапки. Почему Тучка сказал, что любит меня? Разве я красивая настолько, чтобы мне такое говорили?

Под зеркало Лисички были заткнуты различные фотографии, где она была в разных нарядах на совместных представлений с мальчишками. И Лисичка увидела, что в некоторых нарядах она действительно была очень красивой, особенно в том костюме с карнавала, когда носила большое перо и маску, закрывающую половину мордочки.

Выключив свет и решив для себя, что основания у Тучки говорить ей такое все же были, девочка спокойно заснула, даже не зная, какая драма развернулась между Тучкой и Кешей.

* * *

Едва проснувшись, Тучка принялся готовить «похлебку искренней нежности». Понимая, кто будет это пробовать, белый мишка исключил любую мысль о халтуре. Залезая в погреб, Тучка очень тщательно отбирал все ингредиенты, отбраковывая любые, имеющие хотя бы какие-то недостатки. Так он поступил и с картошкой, и с зеленью, и с овощами и даже с небольшим запасом мяса, который у него хранился глубоко во льду — для готовки годилось только самое лучшее.

Вскоре на его плите закипел чугунок с похлебкой, и Тучка поминутно снимал пробу с готовящегося блюда, тщательно следя за мельчайшими деталями вкуса. В тот момент ему даже показалось, что Лисичка наверняка сделала бы все без каких-либо усилий и концентрации, лишь используя свой талант в кулинарии. Но так как Тучка не был Лисичкой, рассчитывать ему приходилось лишь на свое старание — и знания со своей северной родины.

* * *

Утром Лисичка, как ни в чем не бывало, принялась кулинарить. Весело напевая песенку «Вместе по лесу идут…», она разожгла огонь и начала варить новую порцию компота.

День обещал быть вполне обыденным — но обещание свое сдерживать не собирался. Попутно с компотом девочка готовила и вкусный пирог с клубничкой. Когда Лисичка отвернулась, чтобы хорошенько замесить тесто, одно из кухонных полотенчиков, висящих возле плиты, упало прямо на газовую плиту и загорелось. Девочка, все еще не видя этого, распрямилась, взяла в лапки бутылочку с маслом, стоящую рядом, развернулась к плите — и от испуга случайно отбросила от себя бутылочку. Масло, расплескавшись каплями, полетело прямо в огонь — и пламя взметнулось вверх, начав поглощать все деревянные шкафчики и ящички, висящие возле плиты, занавески на окнах с этой стороны домика. Схватив ведерко и зачерпнув воды, Лисичка плеснула ее в огонь — слишком поздно осознав, что это было огромной ошибкой. Вода попала на горящее масло, и неслабый огонь разгорелся только сильнее.

Схватив плотную курточку, Лисичка стала набрасывать ее на пламя, пытаясь его затушить — но слишком поздно, огонь был слишком силен, чтобы его можно было погасить таким примитивным способом. Оглянувшись, девочка с ужасом поняла, что пока она боролась с огнем, он по потолку добрался до противоположной стены — и Лисичка оказалась в огненной ловушке, из которой не было выхода. Упав на пол, девочка закричала от ужаса, слабо надеясь, что ей успеет помочь кто-то из мальчишек.

* * *

Тучка был доволен — похлебка удалась на славу. Она так соблазнительно пахла, что мишка сам бы ее съел — но удержал себя от этого. Все же, это было для Лисички.

Ухватив котелок, он пошел в сторону дома девочки — и еще издалека понял, что творится что-то странное. Прямо в небо поднимался дымок, и он находился ровно в том направление, где было жилище Лисички. Ускорив шаг, Тучка вскоре с ужасом увидел, что дом Лисички горит!

Забыв в ту же секунду о всякой похлебке, Тучка бросил котелок на землю, пролив большую часть варева, и помчался со всех лап к домику. Он видел сквозь окно, как возле обеденного стола в приступе паники бегает Лисичка, спасаясь от пламени. Вероятно, она увидела приближение Тучки, и он с трудом разобрал ее крик, приглушенный оконным стеклом:

— Тучка, помоги!!!

Белый мишка забыл все — страх, неуверенность, сомнения. Там, в горящем доме, была в опасности его любимая Лисичка!

* * *

Дальнейшее Тучка уже не помнил, и все он узнал со слов Лисички. Белый мишка, набрав приличную скорость, одним махом снес входную дверь вместе с замком — и это при том, что когда они вместе с Кешей ставили ее год назад, он больно ушиб лапу, уронив край двери на себя — такой она была прочной. Теперь же Тучка разломал ее так, словно она была сделана из обычной тончайшей фанеры.

Прыгнув прямо сквозь огонь и не обращая внимания на подпаленную шерсть, Тучка схватил Лисичку в охапку, смочил уцелевшее полотенце в компоте, обмотал им морду девочки и рванулся обратно прямо к входной двери. Прямо перед ним упала горящая балка, перекрывая единственный выход. Тогда, недолго думая, Тучка вынес в броске всем своим телом оконную раму, умудрившись не поранить осколками Лисичку, и выскочил из дома вместе с ней как раз в тот момент, когда все потолочные перекрытия, поврежденные огнем, рухнули, окончательно превратив дом Лисички в пылающий костер.

* * *

Тучка очнулся от того, что ему на морду попадали капли воды, словно собирался пойти дождь. Открыв глаза, он увидел над собой заплаканную морду Лисички, а слезы и были теми «каплями дождя». Дорожки от слез проходили по мордочке девочки сквозь грязные пятна от копоти и угля, и вниз падали уже черные капли, оставлявшие на белой шкуре Тучки грязно-черные кляксы.

Увидев, что Тучка закашлялся, открыв глаза, Лисичка бросилась ему на шею, пища от радости:

— Тучечка, милый Тучечка, если бы не ты, я бы точно пропала! Ты меня спас прямо как тот рыцарь в книжках, без страха и сомнений!

Хотя шерсть Тучки была местами подпалена, а на некоторых участках проступали капли крови от порезов оконным стеклом, девочка словно не обращала на это внимание — она была в восторге и как могла взахлеб благодарила белого мишку за свое спасение.

Хотя Тучка чувствовал себя паршиво, он нашел в себе силы отшутиться:

— Теперь ты тоже не знаешь, любишь ли ты меня, Лисичка?

— Тучка, я тебя обожаю, как никого больше. Отныне ты мой любимый рыцарь, а я — твоя любимая принцесса!

Ну, а что еще мог пожелать в тот момент Тучка?

* * *

Кеша стоял вместе с Цыпой рядом с пепелищем, которое когда-то было домом Лисички, и с ужасом смотрел на обгоревшие стены и закопченные балки остова домика. Впрочем, увидев, что рядом с домом прямо в траве сидят невредимые Тучка и Лисичка, Иннокентий успокоился. Увидев, как они сидят в объятиях друг друга, Кеша поступил наилучшим способом — просто не стал им мешать. Вместо этого он помчался в сторону своего дома, прекрасно понимая, что тушить пожар уже бесполезно и видя, что Тучка и Лисичка живы.

Ему предстояло непростое, но ответственное дело — строить девочке новый домик взамен сгоревшего.

* * *

Когда же Лисичка наконец оторвалась от объятий Тучки и собрала с его шерсти все осколки стекла, она наконец смогла говорить дальше:

— Как же ты меня нашел, Тучка? Я думала, ты у себя дома.

Белый мишка опустил глаза:

— Понимаешь, милая Лисичка… У нас на Севере есть традиция — если тебе нравится девочка, то ты готовишь ей специальную «похлебку искренней нежности» из самых лучших продуктов. Считается, что если она ей понравится, то тебе ответят взаимностью. Я приготовил ее и нес тебе. Правда, тут почти ничего не осталось…

Нащупав рядом с собой почти пустой котелок с ложкой, Тучка протянул сидящей у него на лапах Лисичке:

— Вот, это все, что осталось от похлебки. Попробуй.

Лисичка смущенно опустила глазки, пряча потемневшую от копоти мордочку:

— Тучка, я и без всякой похлебки уже ответила тебе взаимностью.

— Лисичка, ну пожалуйста, попробуй! Я старался.

Зачерпнув ложкой остатки похлебки, Лисичка попробовала ее, и ее чумазая мордочка растянулась в улыбке:

— Отвечаю взаимностью дважды, это очень вкусно!

Позади раздался голос Кеши:

— Тученция, Лисичка, будем строить новый дом!

Лисичка сама взяла Тучку за лапу, и встали они вместе, держась друг за друга. Лисичка, вновь став радостной девочкой, лишь задорно улыбалась:

— Ой как здорово! У меня будет новый домик!

Дальнейшие слова Кеша произнес с немного грустной мордой:

— Извини, Лисичка, что не успел прийти на помощь…

Девочка лишь улыбнулась, крепче взяв Тучку за лапу:

— Ты не виноват, Кеша. Тучка все сделал сам, и он такой классный!

Улыбка и задор вернулись на мордочку Кеши:

— Но прежде чем строить дом — пойдемте ко мне, я вас обоих отмою!

Цыпа радостно пискнул, и они вчетвером двинулись в сторону дома Кеши, оставив позади себя лишь сгоревшие остатки старого дома Лисички. И что-то подсказывало, что вряд ли они тогда из-за этого переживали…