Лучше, чем дружба (гет)

— Мальчики, пирог готов!

Кеша и Тучка в очередной раз пришли к Лисичке в гости, чтобы отведать ее вкуснейших пирогов — и в очередной же раз восхититься ее кулинарными способностями. Несмотря на то, что готовка была явно нелегким делом — возможно, даже сложнее, чем создание различных технических помощников для Кеши, Лисичка всегда была рада накормить своих друзей выпечкой, при этом стараясь не повторяться.

За стол пригласили даже Цыпу, хотя маленький желтый цыпленок обычно не ел стряпню Лисички — его сильнее интересовали червяки и насекомые, обитавшие в лесу в окрестностях домов друзей. Специально для него она испекла небольшую вытянутую булочку, которая была похожа на самого настоящего земляного червячка.

Бурый медведь Кеша уплетал пироги с невероятной скоростью и радостно делился своими достижениями:

— Тученция, представляешь, вчера сидел ремонтировал свою бумагоразрезательную машину, и у меня постоянно падали болты со стола. Надоело, жуть! Там если хоть один закатится — и ремонт пойдет насмарку. И знаешь, что я придумал? Я создал магнитопритягивательную машину! В нее все болты закинешь, они к магниту прилипнут — и красота, не надо думать, что что-то укатится или потеряется!

Вместо Тучки голос подала Лисичка:

— Кеша, здорово! У тебя получаются такие интересные машины постоянно! Кстати, можешь посмотреть у меня плиту? Там ручка плохо поворачивается, не могу огонь отрегулировать.

— Да без проблем, это мы мигом! Сейчас, за инструментами только сбегаю.

Кеша даже не обратил внимание, что вопрос, который он адресовал Тучке, не получил ответа от самого Тучки. Охваченный экстазом от очередной возможности приложить свои лапы к починке еще одного агрегата, Иннокентий выскочил пулей из-за стола и помчался в сторону своего дома.

Тучка же остался на месте и стал украдкой наблюдать за тем, как Лисичка колдовала возле плиты над новой порцией компота. Хотя Тучка знал ее очень давно, лишь недавно он начал понимать — он ходил к ней в гости даже не для того, чтобы отведать ее прекрасные пироги, торты и компоты. Всякий раз, когда он видел Лисичку, на него нападало чувство умиротворения и необъяснимой радости, и Тучке в такие моменты очень хотелось сделать ей что-то приятное или же просто взять за лапу.

В отличие от гиперактивного и уверенного в себе Кеши, белый медведь Тучка был пусть и веселым, но более осторожным и даже неуверенным в себе мальчиком. Хотя Лисичка всегда с радостью общалась с ними, Тучка никак не мог решиться спросить у нее что-то очень важное и сокровенное. Когда ему мешала его нерешительность, когда — общество Цыпы или Кеши рядом. Сейчас же все складывалась для него более чем удачно — Кеша умчался за инструментами, Цыпа, доев червяка-булочку, убежал на улицу, ища более близких и понятных ему развлечений. Теперь оставалось преодолеть свою нерешительность:

— Скажи мне, Лисичка, а что думаешь про нас с Кешей?

Достав с верхней полки пустую баночку, чтобы налить в нее первую порцию готового компота, Лисичка повернулась к Тучке:

— Ой, ну я не знаю, Тучка. Вы очень классные мальчишки, оба. Кеша вон машины всякие мастерит сложные, знает много, помогает нам постоянно. Ты тоже интересный, природу хорошо знаешь, умный, начитанный. Правда, вы меня прогоняете иногда и не даете с вами поиграть, но что с вас, мальчишек, возьмешь?

— А хочешь, я тебе всегда-всегда разрешу принимать участие во всем, что я делаю, если ты захочешь?

— Ой, спасибо. А что случилось, Тучка? Почему ты сейчас это мне предложил?

Вот он, главный вопрос:

— Ты мне очень нравишься, Лисичка. Ты очень красивая и хозяйственная, у тебя получаются великолепные пироги и компоты, без которых мы бы все пропали.

Хотя Лисичка и была рыжей, со стороны могло показаться, что ее щечки стали краснее:

— Ой, Тучка, спасибо, ты столько мне всего хорошего сказал. Ты мне тоже нравишься, ты хороший друг, как и Кеша!

— Но, Лисичка, я имел в виду не дружбу. Ты мне нравишься как девочка, как очень красивая лисичка. Мне очень приятно видеть тебя часто и находиться рядом с тобой. Я про это говорю.

Лисичка задумчиво наклонила голову и перестала улыбаться, пытаясь осознать то, что ей только что сказал белый мишка:

— Тучка, я тебя не очень понимаю. Не дружба? А разве дружба — это не самое лучшее, что есть в этом мире?

— Есть. Я люблю тебя, Лисичка, это даже лучше дружбы.

Рыжая поставила баночку компота на столик возле плиты и села за стол рядом с Тучкой:

— Я думала, ты природу любишь или науку.

— А ты? Ты меня любишь?

Лисичка покачала головой:

— Тучка, я не знаю, я никогда раньше об этом не думала. Ты мой лучший друг, мне с тобой приятно, но я не могу ответить тебе.

Видя, что она находится в нерешительности, Тучка хотел аккуратно взять ее за лапу — но в тот же момент в дом ворвался Кеша:

— Во, нашел инструменты! Сейчас починим все!

В итоге появление Иннокентия прервало начавшийся разговор — и после того, как плита была починена, Кеша позвал всех играть в футбол — и Тучка забыл о разговоре с Лисичкой до самого вечера. После того, как все разошлись по домам, белый медведь вспомнил о своей беседе — но было уже поздно. Оставалось лишь отложить разговор до завтра.

Тучка все никак не мог заснуть, лежа в своей ледяной берлоге. Его черные глаза смотрели в потолок, перескакивая с одной полоски ледяного блока на другую. Из его головы все никак не выходил дневной разговор у Лисички. Он чувствовал неимоверную гордость за то, что наконец-то смог побороть робость и признаться в своих чувствах рыжей — но что это ему дало?

Мишке было видно, что его вопрос и признание застали девочку врасплох, и она попросту не знала, что ответить. Хотя Кеша, да и сам Тучка порой, относились к Лисичке снисходительно, белый мишка в глубине души понимал, что рыжая намного более мудрая, чем могло показаться на первый взгляд, и понимала куда больше, чем кто-либо мог предположить. Возможно, это было одной из причин, почему Тучка тянулся к Лисичке, помимо ее красоты — как весьма спокойному медведю ему нравились те, кто под внешне веселым фасадом скрывал ум и мудрость, несвойственные их возрасту.

И тем не менее, ему надо было что-то делать. В тот момент Тучка даже немного позавидовал Кеше — вот его другу точно не было времени переживать из-за таких вещей. Каждый день Иннокентий что-то мастерил, ремонтировал, чинил, паял и изобретал, и ему точно было не до всяких чувств к Лисичке. Даже если Кеша и переживал из-за чего, то это было в лучшем случае очередное неудачное изобретение — да и то новый сконструированный агрегат тут же заставлял его забыть о неудачах.

Тучке отчаянно хотелось сделать так, чтобы Лисичка тоже прониклась к нему теплыми чувствами, большими, чем дружба. Но как ему это сделать? Весьма доверчивая, Лисичка могла принять любой знак внимания — но что мог дать ей Тучка, чтобы рыжая поняла наконец, что испытывает к ней белый мишка? "Лучше, чем дружба"...

* * *

Кеша сладко посапывал у себя дома и, как всякий истинный бурый медведь, храпел во всю мощь своего горла. Бедный Цыпа, спасаясь от ужасного шума, уже давно покинул дом Кеши и лег спать на крыше — благо потолок был достаточно толстым, чтобы глушить могучий храп бурого медведя.

Впрочем, поспать Цыпе не удалось — вскоре раздался стук во входную дверь. Птичка разочарованно пискнула и посмотрела с крыши вниз, увидев, как в дверь дома стучался Тучка. Несмотря на ночь, белый мишка не выглядел сонным.

Храп внутри дома прекратился, и на пороге появился заспанный Кеша, потирающий глаза:

— Тученция, ну дай поспать спокойно, я после футбола очень сильно устал!

Впрочем, даже заспанный Кеша разглядел, что Тучка против обыкновения выглядит очень растерянным, как будто с ним случилось что-то очень серьезное. Обычно задорный и веселый, Иннокентий даже удивился:

— Тучка, что у тебя стряслось? Я никогда не видел тебя таким!

Вместо ответа белый медведь зашел внутрь дома, и Кеше ничего не оставалось, как последовать за ним и закрыть дверь. Цыпе было интересно услышать их разговор, но, решив про себя, что спать ему хочется куда больше, он завалился на крыше и очень быстро заснул.

* * *

— Кеша, мне нужна твоя помощь как лучшего друга. Больше мне не к кому обратиться. Я надеюсь, что ты меня выслушаешь и поймешь.

Бурый мишка потерял весь задор, проникаясь настроением товарища:

— Тученция, я же твой лучший друг, кто, как не я, тебе поможет?

— Понимаешь, Кеш, я люблю Лисичку.

В голосе Кеши начали проскакивать его обычные задорные нотки:

— Ооооо, ну ты даешь, Тученция! И поэтому ты меня разбудил посреди ночи?

— Ты не понимаешь, Иннокентий. Я не знаю, как ей это донести. Вчера, пока ты бегал за инструментами, я рассказал ей о своих чувствах. Но все, что я от нее добился — это ничего. Она даже не знала, что мне ответить.

Усевшись на свою постель, Кеша ухмыльнулся:

— Ну так Лисичка же девчонка, они все такие, не могут ничего ответить.

— Кеша, но мне нужно, чтобы она ответила, понимаешь! Нужно! Я теперь из-за нее ночью заснуть не могу, все думаю о ней!

Бурый мишка подпрыгнул на постели:

— О, я придумал! Я сделаю для тебя любвепритягательную машину!

— Кеша, да прекрати ты со своими машинами! Не нужна мне машина, мне нужна Лисичка и ее чувства, а не твои железяки. Должен же быть какой-то способ, чтобы донести до нее всю свою нежность!

Кеша был непреклонен:

— Не, Тучк, тут реально потребуется машина. Правда я пока не решил точно, как она будет работать и чем тебе она может помочь. Конечно, ты бы мог для нее смастерить что-нибудь, но ты ж технику не любишь, да и не получится у тебя ничего.

Белый мишка задумался:

— Смастерить? А это пожалуй идея! Только не смастерить, а приготовить! У нас на Севере, если тебе нравится девочка, ты готовишь для нее особое блюдо. Мы его называем "Похлебка искренней нежности". Туда кладется все-все самое лучше, что только есть у тебя дома, потому что ты готовишь ее не для себя, чтобы утолить голод, а чтобы сделать приятное девочке. У нас считалось, что если твоя похлебка ей понравится, то она обязательно ответит тебе взаимностью!

Кеша захохотал:

— Ну и традиции у вас на Севере, Тученция! Мальчишки готовят еду девчонкам? Ну и умора! А бантики у вас там на голову не повязывают? Платьица не надевают?

Тучка обиженно засопел:

— Кеша, я пришел к тебе как к другу, за помощью, а ты только смеешься. Ну и оставайся один со своими аппаратами, я сам все сделаю. В одиночку!

Белый мишка выскочил из дома и убежал, захлопнув дверь. Кеша попытался было пойти следом, чтобы успокоить своего друга — но понял в тот момент, что это будет не самой лучшей идеей.

Тучка уходил в ночи к своей ледяной берлоге, испытывая чувство, которого не испытывал уже давно — раздражение и даже гнев. Ему было обидно, что его самый лучший друг, Кеша, по сути посмеялся даже не столько над его чувствами, сколько над традициями его родного края — а это было очень серьезно. Понимая в глубине души, что с утра он вряд ли уже будет вспоминать, Тучка все равно злился на Кешу.

Дойдя до своей берлоги, белый мишка завалился спать, зная, что завтра прямо с утра он примется за работу. Может, он и не был таким первоклассным кулинаром, как Лисичка, но похлебки готовить Тучка явно умел — чего стоила та история несколько месяцев назад, когда голодный Иннокентий умял шесть порций его «царской похлебки» в один присест и был готов съесть еще — если бы она была.

Тучка не знал, но в лесу этой ночью был еще один неспящий зверь — Лисичка. В отличие от белого мишки, Лисичка не шла ни к кому советоваться — она просто лежала у себя на постели и думала. Очень много, столько, сколько вообще могла думать девочка. Она вспоминала признание Тучки и думала: «Он сказал, что любит меня. Говорил, что я красивая. Но что это значит? Что значит — любить?»

Разумеется, Лисичка не была глупой и знала, что такое «любовь» — она читала об этом в разных сказках, где были прекрасные рыцари, спасающие принцесс от злых драконов во имя любви. Но одно дело — сказки, а другое — жизнь.

Включив свет, все еще не уснувшая Лисичка подошла к зеркалу и внимательно осмотрела свою рыжую мордочку:

— Ушки как ушки, глазки как глазки, обычные лапки. Почему Тучка сказал, что любит меня? Разве я красивая настолько, чтобы мне такое говорили?

Под зеркало Лисички были заткнуты различные фотографии, где она была в разных нарядах на совместных представлений с мальчишками. И Лисичка увидела, что в некоторых нарядах она действительно была очень красивой, особенно в том костюме с карнавала, когда носила большое перо и маску, закрывающую половину мордочки.

Выключив свет и решив для себя, что основания у Тучки говорить ей такое все же были, девочка спокойно заснула, даже не зная, какая драма развернулась между Тучкой и Кешей.

* * *

Едва проснувшись, Тучка принялся готовить «похлебку искренней нежности». Понимая, кто будет это пробовать, белый мишка исключил любую мысль о халтуре. Залезая в погреб, Тучка очень тщательно отбирал все ингредиенты, отбраковывая любые, имеющие хотя бы какие-то недостатки. Так он поступил и с картошкой, и с зеленью, и с овощами и даже с небольшим запасом мяса, который у него хранился глубоко во льду — для готовки годилось только самое лучшее.

Вскоре на его плите закипел чугунок с похлебкой, и Тучка поминутно снимал пробу с готовящегося блюда, тщательно следя за мельчайшими деталями вкуса. В тот момент ему даже показалось, что Лисичка наверняка сделала бы все без каких-либо усилий и концентрации, лишь используя свой талант в кулинарии. Но так как Тучка не был Лисичкой, рассчитывать ему приходилось лишь на свое старание — и знания со своей северной родины.

* * *

Утром Лисичка, как ни в чем не бывало, принялась кулинарить. Весело напевая песенку «Вместе по лесу идут…», она разожгла огонь и начала варить новую порцию компота.

День обещал быть вполне обыденным — но обещание свое сдерживать не собирался. Попутно с компотом девочка готовила и вкусный пирог с клубничкой. Когда Лисичка отвернулась, чтобы хорошенько замесить тесто, одно из кухонных полотенчиков, висящих возле плиты, упало прямо на газовую плиту и загорелось. Девочка, все еще не видя этого, распрямилась, взяла в лапки бутылочку с маслом, стоящую рядом, развернулась к плите — и от испуга случайно отбросила от себя бутылочку. Масло, расплескавшись каплями, полетело прямо в огонь — и пламя взметнулось вверх, начав поглощать все деревянные шкафчики и ящички, висящие возле плиты, занавески на окнах с этой стороны домика. Схватив ведерко и зачерпнув воды, Лисичка плеснула ее в огонь — слишком поздно осознав, что это было огромной ошибкой. Вода попала на горящее масло, и неслабый огонь разгорелся только сильнее.

Схватив плотную курточку, Лисичка стала набрасывать ее на пламя, пытаясь его затушить — но слишком поздно, огонь был слишком силен, чтобы его можно было погасить таким примитивным способом. Оглянувшись, девочка с ужасом поняла, что пока она боролась с огнем, он по потолку добрался до противоположной стены — и Лисичка оказалась в огненной ловушке, из которой не было выхода. Упав на пол, девочка закричала от ужаса, слабо надеясь, что ей успеет помочь кто-то из мальчишек.

* * *

Тучка был доволен — похлебка удалась на славу. Она так соблазнительно пахла, что мишка сам бы ее съел — но удержал себя от этого. Все же, это было для Лисички.

Ухватив котелок, он пошел в сторону дома девочки — и еще издалека понял, что творится что-то странное. Прямо в небо поднимался дымок, и он находился ровно в том направление, где было жилище Лисички. Ускорив шаг, Тучка вскоре с ужасом увидел, что дом Лисички горит!

Забыв в ту же секунду о всякой похлебке, Тучка бросил котелок на землю, пролив большую часть варева, и помчался со всех лап к домику. Он видел сквозь окно, как возле обеденного стола в приступе паники бегает Лисичка, спасаясь от пламени. Вероятно, она увидела приближение Тучки, и он с трудом разобрал ее крик, приглушенный оконным стеклом:

— Тучка, помоги!!!

Белый мишка забыл все — страх, неуверенность, сомнения. Там, в горящем доме, была в опасности его любимая Лисичка!

* * *

Дальнейшее Тучка уже не помнил, и все он узнал со слов Лисички. Белый мишка, набрав приличную скорость, одним махом снес входную дверь вместе с замком — и это при том, что когда они вместе с Кешей ставили ее год назад, он больно ушиб лапу, уронив край двери на себя — такой она была прочной. Теперь же Тучка разломал ее так, словно она была сделана из обычной тончайшей фанеры.

Прыгнув прямо сквозь огонь и не обращая внимания на подпаленную шерсть, Тучка схватил Лисичку в охапку, смочил уцелевшее полотенце в компоте, обмотал им морду девочки и рванулся обратно прямо к входной двери. Прямо перед ним упала горящая балка, перекрывая единственный выход. Тогда, недолго думая, Тучка вынес в броске всем своим телом оконную раму, умудрившись не поранить осколками Лисичку, и выскочил из дома вместе с ней как раз в тот момент, когда все потолочные перекрытия, поврежденные огнем, рухнули, окончательно превратив дом Лисички в пылающий костер.

* * *

Тучка очнулся от того, что ему на морду попадали капли воды, словно собирался пойти дождь. Открыв глаза, он увидел над собой заплаканную морду Лисички, а слезы и были теми «каплями дождя». Дорожки от слез проходили по мордочке девочки сквозь грязные пятна от копоти и угля, и вниз падали уже черные капли, оставлявшие на белой шкуре Тучки грязно-черные кляксы.

Увидев, что Тучка закашлялся, открыв глаза, Лисичка бросилась ему на шею, пища от радости:

— Тучечка, милый Тучечка, если бы не ты, я бы точно пропала! Ты меня спас прямо как тот рыцарь в книжках, без страха и сомнений!

Хотя шерсть Тучки была местами подпалена, а на некоторых участках проступали капли крови от порезов оконным стеклом, девочка словно не обращала на это внимание — она была в восторге и как могла взахлеб благодарила белого мишку за свое спасение.

Хотя Тучка чувствовал себя паршиво, он нашел в себе силы отшутиться:

— Теперь ты тоже не знаешь, любишь ли ты меня, Лисичка?

— Тучка, я тебя обожаю, как никого больше. Отныне ты мой любимый рыцарь, а я — твоя любимая принцесса!

Ну, а что еще мог пожелать в тот момент Тучка?

* * *

Кеша стоял вместе с Цыпой рядом с пепелищем, которое когда-то было домом Лисички, и с ужасом смотрел на обгоревшие стены и закопченные балки остова домика. Впрочем, увидев, что рядом с домом прямо в траве сидят невредимые Тучка и Лисичка, Иннокентий успокоился. Увидев, как они сидят в объятиях друг друга, Кеша поступил наилучшим способом — просто не стал им мешать. Вместо этого он помчался в сторону своего дома, прекрасно понимая, что тушить пожар уже бесполезно и видя, что Тучка и Лисичка живы.

Ему предстояло непростое, но ответственное дело — строить девочке новый домик взамен сгоревшего.

* * *

Когда же Лисичка наконец оторвалась от объятий Тучки и собрала с его шерсти все осколки стекла, она наконец смогла говорить дальше:

— Как же ты меня нашел, Тучка? Я думала, ты у себя дома.

Белый мишка опустил глаза:

— Понимаешь, милая Лисичка… У нас на Севере есть традиция — если тебе нравится девочка, то ты готовишь ей специальную «похлебку искренней нежности» из самых лучших продуктов. Считается, что если она ей понравится, то тебе ответят взаимностью. Я приготовил ее и нес тебе. Правда, тут почти ничего не осталось…

Нащупав рядом с собой почти пустой котелок с ложкой, Тучка протянул сидящей у него на лапах Лисичке:

— Вот, это все, что осталось от похлебки. Попробуй.

Лисичка смущенно опустила глазки, пряча потемневшую от копоти мордочку:

— Тучка, я и без всякой похлебки уже ответила тебе взаимностью.

— Лисичка, ну пожалуйста, попробуй! Я старался.

Зачерпнув ложкой остатки похлебки, Лисичка попробовала ее, и ее чумазая мордочка растянулась в улыбке:

— Отвечаю взаимностью дважды, это очень вкусно!

Позади раздался голос Кеши:

— Тученция, Лисичка, будем строить новый дом!

Лисичка сама взяла Тучку за лапу, и встали они вместе, держась друг за друга. Лисичка, вновь став радостной девочкой, лишь задорно улыбалась:

— Ой как здорово! У меня будет новый домик!

Дальнейшие слова Кеша произнес с немного грустной мордой:

— Извини, Лисичка, что не успел прийти на помощь…

Девочка лишь улыбнулась, крепче взяв Тучку за лапу:

— Ты не виноват, Кеша. Тучка все сделал сам, и он такой классный!

Улыбка и задор вернулись на мордочку Кеши:

— Но прежде чем строить дом — пойдемте ко мне, я вас обоих отмою!

Цыпа радостно пискнул, и они вчетвером двинулись в сторону дома Кеши, оставив позади себя лишь сгоревшие остатки старого дома Лисички. И что-то подсказывало, что вряд ли они тогда из-за этого переживали…