Небесная презумпция (джен)

Марта шла по широкой улице. С каждым шагом прохожих было все меньше и меньше, день был рабочий и улицы часто пустовали в такое время. Редкое явление, когда в полдень встретишь большую компанию людей. В этот день у нее был небольшой перерыв, когда учащимся разрешалось выходить в город на время. Длился он максимум часов пять, а то и меньше. Обычно она ходила вместе с Алисой, ловя странные взгляды прохожих, которые не могли привыкнуть к девушкам в военной форме. В этот раз же шла она одна, из-за того, что её подруге пришлось вступить на дежурство. В голове сейчас её гулял ветер, а мысли об учёбе отошли на второй план. Она шагала, наслаждаясь видом пустой, но прекрасной улицы. Обычно Марта проводила все свое время в стенах училища, на каникулах тоже там была — ей некуда идти. Обрести одиночество ради спокойной жизни — нужно ли? И правда ли жизнь её так спокойна?

Тишина нарушилась странным шелестом позади — Марта резко сняла с себя маску беззаботности, повернулась в сторону, откуда ей послышался звук. Никого нет. А она прогадала — кто-то стоял уже перед её лицом. Вмиг девушка застывает — сердце ушло в пятки, руки её вздрогнули. Перед ней стоял ангел. Простая человеческая фигура, не имеющая даже точных очертаний. Почему-то этот был слишком медлительным — специально ожидал, когда Марта на него отреагирует.

— Умри.

Единственное, что могло сказать ангелоподобное создание без своего разума, зато с единственной точной целью.

— Ч-чего?

Рядом с виском Марты пролетел меч — она успела увернуться. Девушка отпрыгнула назад, приземлилась на пятки, пропустив над головой несколько ударов. Рука держалась у чехла с саблей, подрагивая от напряжения. Конечно, Марта понимала, что сейчас это оружие ей мало чем поможет и выхода у нее нет.

— И все? Какой-то ты спокойный! — дерзит Марта существу, ставя жизнь на больший риск.

— Люди пугаются. Ты нет. Умри.

После этого ангел притянул Марту к себе, схватив за горло.

— Грх… Отойди! —

Она не успела договорить, чувствуя, как веки тяжелели с каждой секундой.

Это не конец, Марта, нет.

Умереть в хватке безумного «ангела» — исход обычный для здешних негодников, а девушка себя таковой не считала. Вдруг она поймала взглядом странную вспышку позади ангела, прищурила глаза от резкой боли. Внутри все оцепенело от шока. В голове стали всплывать отголоски прошлого.

Хватка ослабела, позволяя набрать воздух в разболевшиеся лёгкие. Кто-то оттолкнул военную в сторону.

— Осторожней, вояка.

Марта перевела взгляд вниз — через существо прошло копье. Ангел потерял свою форму, распался на части в истошном вопле. От крика по спине Марты прошел холод. Как знакомо…

— Ему не больно, оно не имеет сознания, — успокаивающе протянул спаситель, убирая оружие.

Военная застыла, чувствуя ком в горле от увиденного. Марте хотелось кричать, словно она была маленьким ребенком, который испугался городской легенды. Вмиг её губы искривились в невольной сладостной улыбке от осознания того, что она все же не погибла по-глупому. Девушка нервно засмеялась и перевела взгляд выше — перед ней… её спаситель?

Похож на парня, кожа его словно фарфор, не слишком высок ростом, одет слишком типично для неэлитных дворянских кругов.

Нет, откуда у простого человека в её время копье?

А может, ей померещилось?

Перед глазами Марты все плыло. Она схватилась за голову, сжала кожу в области висков. Спаситель смотрел на неё — карие глаза излучали свет, а форма зрачков менялась каждое мгновение.

— Вы ранены? — спросил незнакомец.

Голос был хриплым, но таким приятным и бархатным, что девушка невольно дрогнула.

— Меня чуть не придушил ангел, а Вы тут вопросы задаёте…

Это единственное, что Марта смогла выпалить перед довольно долгим молчаньем. Парень тут же примолк, видимо задумавшись. Она не смотрела ему в глаза — в голову уже закрадывался целый ряд подозрений насчёт незнакомца.

Во-первых, кто он?

Во-вторых, как он тут оказался и откуда у него копье?

В-третьих, каким образом он, черт его подери, одолел разом ангела?

Сейчас она не будет спрашивать его об этом — вдруг спугнет. Все же, он ей жизнь спас.

— Как Вы себя чувствуете? Может, Вам помочь?

Наконец глаза незнакомца пришли в норму и Марта, будто не прогадав, посмотрела на него, знакомясь с чертами лица. Взгляд его был приторно добродушным и прилизанным до прекрасно-безобразного, в какой-то мере противного. Девушке показалось это подозрительным. Не будет простой человек так манерничать и спасать кого попало.

«Марта, глупые мысли в сторону. Я и сама дойду.»

— Нет, спасибо. Я сама, пожалуй.

— Я вижу, что Вы себя неважно чувствуете. Не упадете ли Вы в обморок посреди улицы?

— Смеётесь? Да я!-

После этого она положила руку на плечо незнакомца, чуть ли не наваливаясь. В ушах гремели вопли погибшего существа.

— Я сама.

— Не бойтесь так. Вы не первый человек, кого я спасаю. Все нормально. Не каждого человека захотят убить ангелы. Ну… Как захотят. Их обычно заставляют.

Марта удивлённо перевела взгляд на спасителя.

— Заставляют? Откуда Вам знать?

— Поверь, вояка, меньше знаешь — крепче спишь.

— А мне хочется знать! Знаете ли…

— Ох, какой нрав. В Вашей семье были военные помимо Вас? Обычно они такие гонористые. Не в обиду, просто заметил.

«Чего? Ладно, возможно он и вправду знает что-то о людях. Странный тип.»

— Можно и так сказать.

— Готовы идти сами?

— Хорошо шутить надо мной, да?

Незнакомец лишь ухмыльнулся, не отводя глаз. В его голове зародилась одна идея, но не знал он, как деликатно сказать о ней.

— Можно… Прикоснуться к Вам? Мне по делу, честно.

—Чего? Ладно. В мерах приличия. А то Вам несдобровать. Пусть я выгляжу сейчас не очень, но могу вам ответить…

— У меня нет грязных мыслей, не беспокойтесь. Я не разбалованный сынок богатого человека, уж поверьте.

Спаситель положил ладонь на голову Марты и удерживал её несколько секунд. Дрожь в теле резко прошла, сменилась приливом сил. От такого военная, мягко говоря, опешила. Шок улетучился, а произошедшее будто растворилось в памяти.

— Что Вы делаете?

Голос её дрогнул.

— Ты сама не понимаешь? Лечу твой разум и тело.

«Чего он вообще несёт? Он что, маг какой-то? Да ну, они только в сказках. Совпадение! Я видимо встретилась просто с душевнобольным. Марта, стой смирно, он должен уйти.»

Незнакомец убрал руку.

— Вроде упадка сил сейчас не должно быть, — лепечет спаситель себе под нос.

На лице его снова та самая улыбка, а зрачки вновь меняли форму. Ладонь незнакомца вздрогнула и военная наконец поймала это странное явление, забирая в копилку памяти.

— Вы сами-то в порядке?

— Да, просто я давно такого не делал. Моему телу это непривычно. Воздействия ангелов на людей довольно сильны.

— Понятно, — бурчала Марта, не зная, что ответить на такое заявление. Её разум все равно находился в ступоре, хоть тело уже все отпустило. — Спасибо Вам огромное.

—Что же, не стоит благодарности, — спаситель резко отвернулся и перед тем, как уйти, бросил взгляд на Марту. — Это мой долг.

—…Как мне Вас звать?

— Когда встретимся в следующий раз — обязательно представлюсь Вам.

После этого незнакомец уходит от Марты быстрым шагом в сторону домов. Девушка проводила его взглядом.

«Что это сейчас было?»

— Не зря Алиса говорила мне спать по ночам, а не кошмары ночные разбирать. Почему он такой… Странный? Так, надо выбросить его из головы. Стереть из памяти. Глупая случайность. Какой-то он псевдокультурный ещё. С чего ему не представляться?

Спаситель бежал неестественно быстро для обычного человека, оставляя за собой поток ветерка. Внутри все клокотало от наступившего вмиг истощения, которое желало проесть эфемерную плоть мужчины. Чувствуя подступающий приступ кашля, он останавливается.

«Моё тело… Надо больше тренироваться. Я слишком несовершенен! Жаль, что такие ангелы-куклы по моему велению не появляются.»

Мужчина кашлянул, чувствуя, как бессилие отдавало по всему телу. Он посмотрел по сторонам, убеждаясь, что рядом нет прохожих и, щёлкнув пальцем, телепортировался в другое место.

* * *

Тьма. Снова? Разум обволакивает пустота, густая и противная словно деготь.

— Эх, Рафаил — Рафаил. Сколько раз я тебе говорил — не лезь в чужие дела. Ты снова идешь против меня. Я зря пощадил тебя в тот день?

Сквозь тьму виден знакомый силуэт. Очертания его остры, но лицо и тело скрыты в пелене. Длинная роба обвивает тонкое, ослабленное временем и битвой тело.

— Вы… — взор Рафаила падает на поблескивавшие в темноте янтарные глаза. — Да что Вам нужно от меня…

Следующее слово он не желает выговаривать всеми силами: начало души его дрожит в яростном сопротивлении. Он не мечтает снова попасться в тонкие, пронзающие совесть сети злобного прародителя.

— Отец… Я ни за что не буду верен Вам боле! — пустой крик, полный протеста, вырывается из груди. — Я не позволю Вам убить меня снова!

— Глупый мальчик… Ты же не хочешь повторения судьбы своего брата? — янтарные глаза продолжают сверлить карие. На вытянутом бледном лице расползается улыбка, из-под тонковатых губ обнажаются два острых клыка, схожих со змеиными — такие легко прокусят человеческую кожу, да и боле тяжелые препятствия. Ангела.

— Хотите — убейте меня. Вы все равно сейчас в моем видении — настоящий я не умру!

Резкая боль пронзает тело. Невесомый удар, исходящий из Воли, а не из движения отбрасывает в невидимую стену, вмиг распавшуюся на осколки. Звон прошелся по всему телу, вырвав сдавленный вздох из груди. Рафаил падает вниз, в самую бескрайнюю пустоту, чувствуя, как тело просыпается после сна.

Юноша отлип от спинки дивана, судорожно вздыхая, ловя последние крупицы произошедшего в своей голове, зевает, прикрывая рот ладонью, как научили его ещё давно. Человеческий этикет казался для Рафаила странным, ибо тот постоянно приобретал какие-то изменения. Хотя, без этого, никак в обществе не обойтись, ибо без него сразу посчитают за тугодума. Рафаила раньше тянуло другое — страсть к обучению, особенно естественным наукам. На это большее влияние оказала воля его Создателя и собственные мысли ангела. У Рафаила была своя цель, которую он никому так и не раскрыл, даже когда из-за неё упал в грязь лицом и снова повернул себе спокойную тягомотную жизнь в другую сторону. Он привык плыть в таком круговороте и спокойные дни ему не казались хорошими. Рафаэль не знал, сколько времени прошло после долгого сна.

— Черт, голова сейчас расколется, — шептал он себе, держась и потирая лоб.

— Папенька?

Знакомый голос совсем рядом. Меж дверного проёма стояла Мария — его приёмная дочь. Взгляд её голубых глаз сейчас обеспокоен — состояние Рафаила её волновало, ибо он довольно часто страдал от подобных снов. (Или не снов вовсе?)

— Маша, все в порядке.

Он встал с дивана, сделав несколько шагов к девочке, смотря на неё.

— Ты сделала домашнее задание?

Голос Рафаила был спокоен, будто ничего страшного до этого не происходило. Кажется, что любой родитель мог начать разговор с ребенком с подобного вопроса.

— Нет. Мне уже ничего не дают учить, ибо я в школе хорошо работаю! Как говорит мой учитель по арифметике: «Считаю за весь класс!»

План не сработал. Значит, Мария могла начать переспрашивать своего отца десятки раз, как его голова и что такого сложного ему дают на работе, что он постоянно такой подавленный и угрюмый. Рафаил поджал губы, смотря на девочку как-то по-отцовски жалостливо и строго одновременно — он ни за что бы ей не рассказывал про настоящего себя, ибо это, по его мнению, повлекло бы к скорой её гибели.

— Хорошо. Ох, милая, ты и вправду у меня самая лучшая!

Успехи девочки не могли не радовать, и тут же резкая боль сменилась гордой радостью.

Парень положил ладонь на волосы девочки, поглаживая, широко улыбаясь.

— …И ты не думай, что я забуду про свой вопрос, папа!

— Ох, я просто устал на работе.

— Устал? Грубые пациенты попались?

— Да, тяжеловато иногда быть медиком. Хотя бы хорошо, что я работаю только на определенных людей, — мужчина сделал несколько шагов. — Но, это не отменяет тяжести работы…

— Да уж, — девочка стукнула каблучком по полу, — Может тебе чаю заварить?

— Малышка, не надо, — Рафаил улыбнулся, — Я сам все сделаю. Вдруг обожжешься, ещё потом твои ручки лечить. Мала с самоваром тягаться.

— Папенька, ты же талантливый врач! Я во дворе слышала, как какие-то дамочки про тебя наговаривали, что ты можешь мигом вылечить тяжёлые недуги! Тогда для тебя ожог будет проще простого вылечить! Ты у меня самый талантливый папа!

— Машенька…

Рафаил на миг замер, чувствуя накатившее смущение от похвалы, подбирая слова. На самом деле девочка была права, но правду говорить не хотелось.

— У теть просто богатое воображение, понимаешь? Я просто спасаю людей, и уж точно не быстро. Для этого требуются минуты, часы, порой дни и недели…

— Угу, ясно, — Маша кивает головой несколько раз, принимая серую реальность с довольно опечаленным лицом.

Рафаил прошел на кухню, открыл дверцу комода, разглядывал полки в поисках своей кружки. Посуды на самом деле было немного, но парень имел привычку переставлять её в абсолютно разные места и потом забывать. Маша же смотрела за цветами на подоконнике. Взор ее чаще всего был уставлен на горшок с лилиями, которые были словно воплощением хрупкости и элегантности. Узкие белоснежные лепестки, словно чьи-то чистые слезы, такие невинные и полные забытых грез, стояли для напоминания о чем-то далеком.

— Пап, я цветы полью?

Рафаил, держа кружку, повернулся к Маше.

— Конечно. Только будь особо аккуратна с лилиями. Не залей их, они не любят большое количество воды. И, как думаешь, тут им не слишком жарко?

Девочка глянула на отца с каким-то недоумением в лице.

— Э-э-э, хорошо! И почему ты так бережен к ним? — спросила она и побежала за лейкой для цветов, хихикая.

— Они просто в уходе капризны!

«И словно память для меня о нем…»

Прогнав мысли, он достал маленький самовар, чтобы вскипятить воды. Через какое-то время, проделав несколько манипуляций, Рафаил уже наблюдал за чайником, ожидая, когда заварится чай. Травяной напиток часто помогал забыться его бедному разуму. Хоть процесс всего приготовления был не таким и быстрым, парня это совсем не напрягало. Вот он уже вглядывался по привычке в свое отражение в чашке, чувствовал тепло от исходящего пара.

— Ох, Рафаил, как долго же ты будешь жить как простой смертный с ребёнком на плечах… — он снова бормотал себе под нос спонтанные мысли, не желая получить на них ответа, — Хотя, это же ради моей безопасности…

Он дунул на заваренный чай, взял пальцами кружку и чуть отпил. Вскоре к нему за стол подсела Маша, широко улыбаясь.

— Нальешь мне тоже чаю?

— Конечно.

* * *

Вечерело. Строевая подготовка на сегодня подошла к концу и стены казарм вскоре заполнились шумом и щебетанием. Конечно, Марта никому не успела рассказать о произошедшем — да и по правде говоря, не хотела. Комната, где проживала Марта, не была исключением. Большую часть свободного времени девушка делала наработки к одному из проектов, который был ей задан. А ближе к отбою она все же решила переброситься парой слов с кем-нибудь. Взор как обычно упал на Алису, которая в это время жевала взятый из столовой кусок белого хлеба.

— Алиса!

— Ась? Подожди, дай доесть.

Марта подсела к подруге, встретившись с ней взглядом. Девушка одарила улыбкой трапезничавшую.

— О чем хотела поговорить?

— Да просто кое о чем таком… Не то, что личном, больше тайным для других. Ибо я доверяю тут больше всего только тебе.

— Ой, что же такого могло случиться, пока я была на дежурстве, а?

Марта смотрела на Алису, приподняв уголки губ как-то с насмешкой.

— На меня сегодня напал ангел, — голос её вздрогнул, а глаза быстро захлопали. Девушка резко и глубоко вздыхает, оставаясь спокойной, — Это произошло днем. Он был не похож на простого человека, как их часто описывают. Его глаза были пустыми, скорее всего, зрачков не было. Крыльев за спиной тоже не видела. Действовал он быстро — сразу атаковал меня.

— Какой ужас! А он говорил что-то тебе?

— Односложно говорил про свою цель. Думаю, уже понятно какую. Конечно же я уворачивалась от его атак! Бил он копьем и потом уж я думала, что умру! Но меня спас какой-то странный парень. Хотя, спасибо ему, что спас.

— О, а как? Одолеть «ангела» же довольно тяжело…

— Я сама её успела понять, но заметила в его руке какое-то оружие… Ах да, это тоже было копье. Может, мне показалось?! Так, опустим это…

— Он тебе как-нибудь представился?

— Нет, но сказал, что представится мне в следующий раз.

— В следующий? А он неплох.

На лице Алисы вмиг появилась хитрая улыбка.

— Алиса, нет-нет! Не в этом смысле он говорил уж точно. Ты странная какая-то.

— Странная? Тебе сколько лет уже, а? Старой девой хочешь быть?

— Почему тебя это так волнует. А ты сама как? Не забывай, где мы вообще находимся.

Некогда телячьих нежностей испытывать! И скоро экзамены ещё годовые…

— Ладно — ладно. Я то хоть тебя на год младше, мне можно ещё. Мою матушку вообще выдали замуж в семнадцать лет…

— Не думаю, что в нынешнее нелегкое время надо задумываться лишь о браке и детях. Глупо мыслишь, подружка. Я иногда разочаровываюсь.

— Да ладно тебе, опять шутки в иное русло поворачиваешь. Как ты жить потом будешь? Вот смотри: ты выпустишься, возможно, пойдешь на службу в неплохое место… А дальше что?

Марта показала указательным пальцем на Алису, двинув раздражённо бровью, видимо, не находя ответа.

— Ну же, зануда, иди-ка ко мне!

Алиса протянула девушке руки, взяла её за плечи, притянула к себе. Марта сперва противилась такому теплому действию со стороны тактильной подруги, сжавшись и громко вздохнув. Ладони Алисы поглаживали руки, волосы Марты, пока та лежала на её груди, забыв как дышать из-за накатившего удивления.

— Тебе нужна ласка, а то уж правда как старуха ворчишь. Сейчас успокоишься и я поговорю с тобой.

С каждым словом щеки Марты все больше горели от того, насколько ситуация была комичной и как странно выглядело это все со стороны.

— П-прекрати, пожалуйста. Мне неловко!

— От чего именно?

Пальцы девушки скользнули в волнистые волосы Марты, трогая и нежно перебирая их.

— Я тебя прихлопну чем-нибудь, когда встану с твоей кровати! — бурчала военная.

— И чем? Книжкой, как в прошлый раз? — Алиса хихикнула.

Через какое-то время недовольство Марты отступает и она расслабилась, позволив себя спокойно обнимать. Она изредка что-то мычала, уткнувшись носом в грудь или мямлила, ибо не могла говорить из-за подступившей дремы.

— Нас дежурный обеих убьёт, — наконец-то внятно сказала военная, — Так что дай мне слезть.

— Хорошо, ибо вижу, что спокойна.

— Я про книгу на забыла!

— Так что я хотела тебе сказать… Ты кому-то говорила ещё о случившемся?

— Конечно нет. Даже времени не было.

— Что же… Знаешь же, что после нападения ангела выживают немногие. Если кто-то узнает, то новость разлетится ой как быстро. И думаю, нам стоит сейчас сбавить тон разговора — вдруг услышит кто-то болтливый.

Марта кивнула. Девушки перешли на шепот.

— Я хотела ещё добавить насчёт своего спасителя. Мне он показался вправду неординарным человеком! Понимаешь, похож на дворянина, вежлив, старается как-то успокоить, но и предчувствие у меня неприятное: одновременно слащав и храбр, услужлив к незнакомцу. Думаешь, нынешний дворянин себя так поведёт при виде перепуганного человека, особенно девушки?

— Да ладно тебе, всегда есть шанс встретить отзывчивого человека.

— Он сказал мне, что ангелов обычно заставляют убить определённого человека… Интересно, он бредит или нет?

На вопрос Марты Алиса лишь отрешенно пожала плечами.

— Я не знаю, увы. Но… Я слышала однажды, когда сидела в столовой, что один офицер когда-то начинал делать рукопись об ангелах.

— Спрашивать у посторонних про книгу будет слишком подозрительно.

— Ага, но ты можешь попробовать найти этого человека и попросить.

— Очень гениально, только как я пойму кто есть автор?

— А это мне уже не знать…

Алиса пожимает плечами, улыбнувшись.

— Думаю, что если захочешь — узнаешь!

— Да, но уж точно не сегодня.

Марта наконец встала с кровати Алисы и направилась к своей. В этот момент полы казармы показались ей необычайно холодными. Девушка плюхнулась на кровать с чувством усталости, что-то снова проворчав себе под нос. Другая соседка, которая почти никогда с Мартой не пересекалась, (хоть и жили в одной комнате) что-то промямлила, но девушка и слова не уловила. Военная повернула голову в сторону Алисы, та ей с улыбкой подмигнула. Вмиг в груди Марты разлилось приятное чувство, которое проникало в каждую клеточку тела, доводило до нежелаемой дрожи. Девушка хмыкнула, повернув голову к окну. За его пределами шел ливень. Крупные капли словно специально били по стеклу громко, нарушая спокойствие, вскоре воцарившееся в комнате.