Магазин змей (джен)

Когда Том подошел к магазину Гарри настолько близко, что можно было легко прочитать надпись на вывеске, из магазина выбежала кричащая женщина. Том, который редко видел покупателей в магазине змей, с любопытством на нее посмотрел. Это была крупная женщина с песочного цвета волосами и слишком хорошо развитыми легкими, от чего у Тома звенели уши.

— Там человека душат! — крикнула она на всю улицу. — Змея душит человека!

Так как это был Лютный переулок, мало кто оглянулся на нее. Те, кто посмотрели на нее, сделали это скорее от удивления, что кто-то позовет их на помощь и будет ее от них ждать. Женщина оглядела всех прохожих, кто не остановился, прежде чем фыркнуть и с топотом уйти.

Когда она прошла мимо него, Том услышал, что она бормочет о том, что змеи — это символ дьявола и что даже в Лютном переулке не должно быть магазина, специализирующегося на этих тварях. Конечно, ее формулировки были намного более грубыми.

От ее первых слов у него засосало под ложечкой от чего-то, что поразительно напоминало беспокойство, но если Том что и знал, так это то, что Гарри не будет убит змеей. Змеи Гарри его обожали.

И все же Том осторожно зашел в магазин, просто на случай опасности или если змеи лежали под ногами. Он был уверен, что большая белая всегда специально лежала у него на пути, просто чтобы был повод оскалить на него клыки.

Гарри было несложно найти. Он сидел за прилавком, и большая змея обвивала его торс.

— Она не тяжелая? — спросил Том, бросив школьную сумку на пол, и начал внимательно разглядывать змею.

Та одарила его ленивым взглядом, на мгновение обнюхав его, прежде чем прошипеть:

— Я небольшая для моего вида. Здесь достаточно места для меня всей.

Гарри фыркнул, погладив чешуйки на кольце, ближайшем к его рукам:

— Ты вырастешь быстрее, чем это заметишь. Том, ты не видел леди по пути сюда? Мне следует пойти извиниться перед ней. Она просто зашла, чтобы попросить показать дорогу. Видимо, она не была готова увидеть всех этих змей.

— Она уже ушла, — ответил Том, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы Гарри не просил его ее выследить.

Он ни капли не был заинтересован в том, чтобы успокаивать незнакомку, когда вместо этого он мог задавать Гарри вопросы о змее у него на плечах.

Остальной мир всегда, казалось, исчезал за пределами уюта магазина. Здесь было так тепло, что Том привык сбрасывать плащ и мантию, как только входил, и начал считать своим крючок для одежды у стойки рядом с дверью. Он был потертым, поцарапанным и серебряным, и на вершине крючка была змеиная голова с невидящими металлическими глазами. Иногда Тому приходилось отодвигать живую змею, которая забиралась на стойку, чтобы освободить пространство для своих вещей.

На улице день уже почти полностью перетек в вечер. Была очередь Тома помогать убираться в классе после уроков, и он пришел позже, чем обычно, в его теперь привычное любимое место после школы. Том не хотел тратить и секунды на зимнем холоде, и он также не хотел оставаться в школе или слышать голос матроны в приюте.

Он просто хотел прийти сюда.

Сюда, где Гарри ни разу не говорил ему ни одного жестокого слова или ожидал от него чего-то большего, чем помощи в заботе о змеях и поедании ужина. Гарри всегда заявлял, что приготовил слишком много для одного человека.

— Ты снова вошел через переднюю дверь, — заметил Гарри, выпутавшись из змеи после того, как дважды ее похлопал. — Я не перестаю говорить тебе, что Лютный переулок слишком опасен для волшебника твоего возраста. Бармен в Дырявом котле с радостью разрешит тебе воспользоваться своим камином.

— Это не опаснее, чем сидеть со змеей, обернувшейся вокруг шеи, — ответил Том, скрестив руки на груди. — Я не могу избегать каждой опасной вещи в волшебном мире. Я должен быть готов. Кроме того в Лютном переулке интересно. Я не боюсь.

— Продолжай в том же духе, и шляпа отправит тебя в Гриффиндор.

Том уставился на Гарри. Никакие из его вводных материалов не упоминали никакой всевидящей шляпы. При всей его ненависти к тому, чтобы казаться невеждой, он ненавидел не знать еще больше.

— Что за шляпа?

Вместо того, чтобы посмеяться над ним за его неосведомленность, Гарри только широко улыбнулся:

— Это чертовски интересная история. Я расскажу ее тебе за чаем. С печеньем и сэндвичами. Идем.

Том обернулся на магазин, прежде чем подняться по лестнице. В нем не было людей, но было много змей.

«Ему нужен помощник», — подумал Том, но промолчал. Время не было подходящим, как и место.

Чай был слишком крепко заваренным, но Том выпил его и съел несколько сэндвичей, закончив все тремя печеньками, пока слушал историю Гарри. Это была хорошая история, о том, когда Гарри был мальчиком и встретил лучшего друга в поезде, а также о диких теориях этого Рона о том, как их будут распределять по факультетам Хогвартса. Гарри говорил о страхе и отвращении, которые он испытывал о мысли о попадании в Слизерин, а затем поторопился сказать, что не все слизеринцы плохие, конечно.

За едой последовало домашнее задание, как обычно. Был конец третьей недели их знакомства, и за все эти дни они нашли свой ритм.

Сегодня Гарри решил сесть рядом с Томом, заполняя бухгалтерскую книгу, пока Том делал уроки. Том обращал больше внимания на Гарри, чем на собственную работу: он мог делать ее во сне, тогда как Гарри работал медленно, аккуратно обращаясь с каждой цифрой.

Когда окончательно стемнело и пришло время, чтобы Том возвращался в приют, Том специально упомянул, как утомительно идти целый час в магазин змей Гарри и из него. Город был массивным, особенно если учитывать спрятанные магические территории. В темноте также было опасно, как в волшебных, так и в магловских районах.

— Сегодня я провожу тебя до дома, — предложил Гарри, с радостью закрыв бухгалтерскую книгу. — Тогда я смогу трансгрессировать с тобой каждый раз. Если считать прошедший месяц показателем, ты часто будешь здесь.

— Вы не обязаны, — ответил Том, уже поднимаясь на ноги и складывая вещи в сумку. — Я уверен, что у вас много дел. Много бухгалтерии, как минимум.

— Ерунда, — Гарри положил бухгалтерскую книгу под стопку других документов, а затем добавил еще несколько сверху для ровного счета. — Если бы волшебникам было бы суждено быть бухгалтерами, в Хогвартсе бы учили математике.

Том неверяще на него посмотрел. Конечно, он заметил отсутствие учебников по математике в списке необходимых вещей, но это могло быть из-за того, что профессоры писали собственные учебные планы. Всеми силами сдерживая ворчание, Том сказал:

— Я очень хорош в математике.

— Ты можешь взять нумерологию на третьем курсе, — сказал Гарри, тряхнув головой. — Я никогда ее не понимал, но моя подруга Гермиона говорила, что это как заклинать цифры танцевать, что это настолько близко к магии, насколько можно получить без волшебной палочки.

Том втайне решил, что эта Гермиона правильный человек. Когда они выходили из магазина, он спросил:

— Какие предметы вы изучали?

Он бы притворялся заинтересованным, даже если бы Гарри выбрал скучные предметы, но ему не пришлось это делать, потому что волшебный мир — это странное и завораживающее место. Только подумать, что через несколько месяцев он пойдет в школу, в которой учат самой разной магии вместо письма и географии. У Тома едва получалось сдерживать воодушевление.

Он стоял над пропастью в другой мир. И что было еще лучше, он был не один.

— Ты голоден? — спросил Гарри на пятнадцатой минуте ходьбы.

Том с замешательством на него посмотрел посмотрел:

— … если я скажу «да»?

Гарри сунул руку в карман и вытащил округлый предмет, завернутый в бумагу:

— Сэндвич с солониной.

Том взял его и сунул в портфель на будущее. Он не привык отказываться от еды, не когда ходьба обратно до приюта всегда возбуждала у него аппетит, но его не ждал вкусный ужин. Гарри ничего не сказал о том, что Том не сразу съел сэндвич. Вместо этого он пустился в длинную запутанную историю о своей первой неделе в Хогвартсе после распределения.

Том слушал, хотя какая-то его часть оставалась невнимательной, размышляя над следующим шагом в его плане. Несмотря на дружелюбие, которое Том тщательно взрастил между собой и Гарри, не было никаких гарантий, что его план сработает.

Когда они приблизились к приюту, Гарри затих, и его рассказ об удивительных чудесах теплиц Хогвартса прервался, когда он увидел само здание. Том избегал смотреть на сиротский приют взглядом незнакомца: он отказывался себя жалеть, и он будет выносить жалость Гарри только в том случае, если это приведет его к его целям.

— Вот бы я мог остаться с вами, — быстро сказал Том в импульсивной манере, которую вчера тренировал перед зеркалом. — Я ненавижу жить в этом приюте.

К облегчению Тома, ответом Гарри не был мгновенный отказ.

— Том, ты серьезно? Это важное решение. Ты едва меня знаешь.

— Вы тоже едва меня знаете, — сказал Том, приводя не совсем аргумент.

Гарри печально тряхнул головой:

— Думаю, я знаю тебя достаточно хорошо.

Все, что Том мог подумать, это «нет, вы не знаете». Гарри не знал о прошлом Тома в приюте и о внутренних механизмах его разума. Он не видел глубину желания Тома иметь больше, иметь все, в чем ему отказывали как сироте без гроша.

Это шло не совсем по плану, но ничего страшного. Том направит все по нужному пути.

— Я заметил, что вам может пригодиться помощь в магазине. Я могу помочь. У меня талант к цифрам. Я умею говорить со змеями. Я могу улыбаться покупателям. Все, что мне надо, — это крыша над головой в обмен на это, — Том поднял подбородок, пытаясь выглядеть целеустремленным и в отчаянии. Так и было, но у него было легче на душе, если это было на показ, а не когда он думал, что это правда. — Вы не знаете, каково это, жить в этом сиротском приюте. Я лучше попытаю счастья в змеином гнезде.

— Ты уверен? — было темно, но света фонарей было достаточно, чтобы увидеть мягкое выражение лица Гарри. — Я не… Я не хочу облажаться с этим, Том. Магазин находится в Лютном переулке, что сомнительно в лучшем случае и опасно в худшем. У меня есть секреты. Прошлое. Я никогда ни о ком не заботился в таком плане.

— Я сказал вам, что я хочу, — проворчал Том, отведя глаза от Гарри. — Если вам все равно на меня, то ладно.

Всю жизнь Тома он слышал тихие предупреждения. Людям настоятельно рекомендовали держаться подальше от сирот, чтобы не оказаться с тем, кто не отстанет, кто перепутает капельку доброты с любовью. Но Тому не нужна была любовь: все, что ему было нужно, — это место, где можно остановиться, пока он будет знакомиться с волшебным миром. Какое-нибудь теплое место, где будет еда и его не будут сильно дергать.

Если Гарри ему откажет, Том справится. Он сможет вернуться в приют и забыть Гарри.

Гарри наверняка будет все равно. За пару дней он забудет о Томе и вернется к своим змеям. Доброта мимолетна в жизни сирот, есть и исчезла в следующую секунду, и между ними не было кровных уз. Они шли по схеме, когда Том принимал доброту Гарри и Гарри оказывал ее, но если Том исчезнет, то Гарри найдет других бездомных детей в Лютном переулке, которых будет кормить и приглашать посмотреть на змей.

Для Гарри Том не был особенным, не в том смысле, в каком осознавал себя сам Том. Это раздражало, но это было правдой. Том привык к необходимости самому заботиться о себе. Никто другой не собирался вызываться делать это.

Вместо того, чтобы воплотить страхи Тома в реальность, Гарри сел перед ним на корточки и посмотрел Тому в глаза. Его голос был тихим и нежным:

— Мне не все равно, Том. Конечно, мне не все равно.

Том не мог вынести мягкой силы взгляда зеленых глаз Гарри, так что он отвернулся. Никто не смотрел на него так по-доброму многие годы — может, даже вообще никогда. Он задумался, почувствовав, как его сердце дрогнуло, смотрела ли так на него его мама до того, как умерла.

— Докажите это, — сказал ему Том.

Гарри только хохотнул, а затем встал в полный рост:

— Ладно. Давай ты соберешь свои вещи, а я поговорю с миссис Коул?

Том кивнул. Он провел Гарри через ворота приюта и переднюю дверь, оставив его с Сэнди, одной из помощниц миссис Коул. Он оглянулся, когда поднялся на лестничный пролет.

Если миссис Коул скажет «нет»… Том заставит ее. Он сразу это сделает, без всяких опасений и сожалений. Но он не мог представить, что она откажет, не когда она сможет избавиться от него даже раньше, чем обещал Дамблдор.

Настолько быстро, насколько было возможно, Том наполнил бездонную сумку всем, что было ему дорого (и всем, что не было). Он упаковал все, что не было мебелью, от маленькой коллекции книг, которые он сумел заполучить из комнат других детей и стащить с тележек уличных продавцов, до бугристой подушки, на которой он спал несколько лет. Он взял с собой старую одежду и огрызки карандашей, старые змеиные кожи и использованные прописи. Том не оставил ни одну вещь для передачи другим сиротам. Они не заслуживали его вещей, и кроме того в его бездонной сумке было достаточно места.

Как только все было собрано, Том подошел к офису миссис Коул, игнорируя детей, болтающихся рядом, привлеченных неожиданным гостем в приюте.

Том приложил ухо к двери вместо того, чтобы войти.

Гарри говорил, и его голос был более жестким, чем когда его в прошлый раз слышал Том:

— Как с ним здесь обращались?

— Это то, что вы хотите знать? Видите ли, этот мальчик…

— Я знаю, — сказал Гарри, и кровь Тома застыла в жилах, несмотря на все здравые доводы и всю логику, потому что на самом деле Гарри не мог знать. Гарри знал его как мальчика, который обратился к нему за помощью. Это было все. — Мой вопрос был ясным.

— Том Реддл сразу стал пятном на репутации этого приюта с того момента, как в него попал.

— Он всего лишь ребенок, — сказал Гарри. Через дверь были слышны движения: Том представил, что Гарри мерил шагами комнату. — Он не монстр и не пятно на чьей-либо репутации. Он одиннадцатилетний мальчик. Дети огрызаются и нападают, пользуясь теми инструментами, которые им доступны.

— Вы вините его поведение на то, что он просто не понимает, что можно и что нельзя? Это не оправдание.

— Нет. Я говорю, что вам следовало бы дать ему другие инструменты. Я полагаю, вы будете счастливы избавиться от него.

— Это так. Вы можете его забрать. Но если вы найдете кролика, повешенного на стропилах, знайте, что мы не возьмем его обратно.

— Такого не будет. Как минимум это будет змея.

Послышался звук выдвигаемого стула.

— Я хочу пойти с ним, — сказал Том, заходя в комнату. Он не стал делать вид, что не подслушивал. — Мне нравится работать в его магазине, и это подготовит меня к Хогвартсу. Я бы хотел научиться большему количеству реальных навыков в дополнение к знанию цифр.

Миссис Коул посмотрела на него с плохо скрываемым отвращением, которое также отражалось во взгляде Тома:

— Хм. Я не думала, что ты из таких. Ты всегда был ребенком, который любил сидеть за книжками.

— Я им и остаюсь, — добавил Том.

— Он хороший мальчик, — сказал Гарри. — Он будет хорошо учиться. Я только хочу удержать его от попадания в слишком большое количество проблем.

— Кстати об этом, — заявила миссис Коул, взглянув сначала на Тома, а потом на Гарри.

Том напрягся. Он не хотел слышать, как она это скажет, но даже самый яростный его взгляд никогда не мог заставить миссис Коул замолчать. Он не понимал. Разве она не хотела, чтобы он исчез из приюта? Он ей никогда не нравился, она всегда считала его странным и жестоким, и говорить Гарри правду противоречило ее интересам.

— Я ничего не хочу слышать, — твердо возразил Гарри. — У нас у всех есть прошлое. Позвольте Тому оставить свое здесь, пожалуйста.

Миссис Коул выглядела сомневающейся:

— Вы совершаете ошибку.

Печально тряхнув головой, Гарри сказал:

— Я много их совершил. Достаточно, чтобы знать, какие ошибки стоящие.

К этому моменту с миссис Коул, видимо, было достаточно. Она в течение нескольких минут заполнила документы, чтобы Том покинул приют, почти что бросив их в сторону Гарри. Себе под нос она пробормотала что-то в духе «скатертью дорога».

Уши Тома горели. У него играли желваки. Если бы Гарри здесь не было, он бы что-то сотворил. Миссис Коул определенно пожалела бы об этом. Но Гарри был здесь, и это положило всему конец.

— Ты все собрал? — спросил Гарри, когда они вышли из офиса миссис Коул.

Том похлопал свою бездонную сумку:

— Все тут.

Он чувствовал себя до странного потрясенным. Слова Гарри крутились у него в памяти. Его защитный тон, то, как он постоял за Тома, мальчика, которого он едва знал. Том счастливо примет защиту Гарри, но он знал, что не заслуживает этого, не на самом деле. Ему повезло, что в этом мире есть такие люди, как Гарри, чтобы защищать такого, как он.

— Ты хочешь с кем-нибудь попрощаться?

Том взглянул на лица нескольких сирот, выглядывающих из своих комнат, на Сэнди, которая не столько подметала коридор, сколько с любопытством за ними наблюдала. Он вспомнил свою маленькую комнатку, и бугристый матрас, и пальцы Джона, оставляющие синяки на его запястье, и подвал, куда посылали непослушных детей. Он задумался, есть ли у Гарри подвал.

— Нет, — ответил Том, повернувшись ко всему спиной. — Я покидаю это место.

Ладонь Гарри было теплее и больше его, когда он взял Тома за руку. Они трансгрессировали сразу на верхний этаж магазина, где жил Гарри. Где теперь будет жить Том.

— Это был длинный день. Мы разберемся с остальным завтра, ладно? — предложил Гарри, отпустив руку Тома. — Я завтра помогу тебе выбросить мусор из твоей новой комнаты, но в ней по крайней мере есть кровать. У меня где-то есть чистые простыни.

Том кивнул. Это было тем, чего он хотел с первого дня, когда встретил Гарри, но теперь, когда у него это было, он чувствовал себя застигнутым врасплох, а не испытывал триумф. Он больше не знал, как вести себя рядом с Гарри.

— Спасибо, Гарри, — сказать это казалось надлежащей вещью. Не просто за то, что он взял его к себе, но и за то, что не стал слушать миссис Коул. — Я буду хорошим. Обещаю.

— Говоришь на голубом глазу, — заметил Гарри, но уголки его губ дрогнули в улыбке. Он погладил Тома по голове. Это был жест, который Том раньше видел, но никогда не испытывал на себе. Том его не ненавидел. — Ты будешь собой, и я буду собой, и мы как-нибудь справимся.

Десять минут спустя, Том лежал под одеялом в кровати. Он уставился в потолок, пытаясь разглядеть фигуры на потолке. Ошибка или нет, он добрался сюда. Том натянул теплое одеяло Гарри до ушей и закрыл глаза. Сон пришел быстро.