Убей моё отчаяние (гет)

Примечания:

Саундтрек — песня, которую поёт Солана:

Within Temptation, "The Swan Song" ( https://zvon.top/song/2695823/ )

* * *

...Часы и дни ползли, не отмечаясь в учётной книге. Солана не представляла себе, как белые исполины измеряют время, но любой разум дробит беспощадный поток на отрезки и их счётные величины наверняка были сродни земным. Изъятая из родного общества с его темпом, она полагалась лишь на хронометрию своего организма. Со стабильной и чёткой периодичностью её смаривал сон: зыбкий, душный и бесформенный, лязгавший у горла двойными зубастыми челюстями, лыбившийся лукавым силиконовым рылом в осклизлом склепе... но длилось это недолго. Большие тёплые пальцы оставляли на её лбу масляную каплю, обнулявшую ужасы, и она уносилась в альпийские луга или на пляж, а спросонья квёло брела к огромной чёрно-белой фигуре и пожимала те самые пальцы с безмолвной благодарностью — и так повторилось семь раз. Итого пролетела одна стандартная неделя.

Давным-давно, в эпоху великих мореплавателей, бытовало поверье, что у корабля и капитана одна душа на двоих. В штиль и шторм, в дрейфе и в бою они едины и неделимы, а рассечь эти узы способна только смерть. Пережитки дремучей старины, как трюмовые крысы, пытались перекочевать с просмоленных баркасов на межпланетные лайнеры, но их с порога выжег напалмом научный скептицизм, безжалостный к суевериям в космосе, так что Солане суждено было сильно удивиться. Подлинный симбиоз с кораблём, причём не без флёра мистики, она увидела у внеземного астронавта, чей далёкий мир на порядки превосходил Землю в научно-техническом развитии.

Уунэгил общался со своим звездолётом не голосом, как люди с запрограммированным на имитацию личности борткомпьютером, а мысленно и подолгу выпадая из реальности, как молящийся монах. Девушка украдкой наблюдала за ним и выяснила, что с консолью он связывался путём подсоединения двух тончайших интерфейсных щупов прямо к мозгу, через узкие канальцы в коже за ушами. Поначалу она не присматривалась к столь мелким штрихам его облика, но однажды обратила внимание... и испытала тревожащее волнение. Из наличия этой модификации следовало, что штекеры, входившие в порты костюма под щитками в периоды отдыха, подключались не к броне, а посредством брони к самому его телу. Фантазия о сонастройке систем жизнеобеспечения с его биоритмами в течение таких сиест оказалась недалека от правды. Весь опутанный кабелями, как лианами, гуманоид расслабленно возлежал на диване под жёлтым иероглифом, дыхание его замедлялось, но губы шевелились, словно он что-то неслышно бормотал. Когда Солана наконец осторожно осведомилась, чем он был занят, пока казался спящим, он будто бы проигнорировал её и принялся доставать из стенных ниш разные причудливые вещицы, а позже без какой-либо иронии ответил, что обращался к системному ядру за мудрым советом.

— И что оно советует? — вполголоса переспросила она, сев напротив него за стол, куда он ссыпал ворох извлечённого из хранилища скарба.

— Предупреждает. Он... — с тяжёлым выдохом насупился Уунэгил, подразумевая беглого андроида, — мнит себя новатором, заигрывая с заразой, существующей уже десятки тысяч циклов. Она абсолютно враждебна белковой жизни и поэтому все ему подобные подыхали из-за своих же просчётов, но если он yihùtlò, то рисков у него меньше.

— Йиху-что? — непонимающе сощурилась Солана, следя за тем, как он смазывал каждый из предметов полупрозрачным лиловым гелем из сморщенного кожаного бурдюка.

— Дословного перевода нет, а грубый — из области мифов.

— Скажи, — настояла она, пожелав свериться с интуицией.

— Голем.

Интуиция не соврала и тождество сошлось. В отрыве от ископаемых древнееврейских манускриптов големом называлось нечто рукотворное, ходячее, наделённое рассудком и речью, но низменное и нечестивое из-за заведомой неполноценности. Порой от архаики есть польза, она рисует истинную суть явлений образами, кодирующими чувства... однако здесь и сейчас одни чувства чохом взбаламутили другие. Уолтер — не голем! И дело не в том, что Уолтер лоялен людям, а Дэвид вероломно отринул директивы и сдержки. Имелся ещё один деликатный нюанс. Неопровержимый, но, увы, из области тех же мифов.

— Выходит, системное ядро — тоже голем? — Солана упёрлась в философскую развилку и, чтобы получить толкование поавторитетнее своего, сформулировала тезис упрощённо.

Уунэгил заинтригованно отвлёкся от сборки трёх деталей в одну. Высказывался он уже без пробуксовок и вполне сносно воспринимал международный язык землян на слух, но цель вопроса уловил не с лёту. Вопреки плохому предощущению, он не пресёк увязший в метафизике диалог, а как бы для порядку повременил с ответом, глубоко всмотревшись в синь наивных глаз, где плясали искорки живейшего интереса к тому, что он мастерил.

— Тоже сознательная машина, но не голем, — разделил он понятия. — Ядра наших судов накапливают оцифрованный опыт хозяев и на его основе вырабатывают свой. Старейшие помнят сотни капитанов, пилотов и экипажей, моё — девять, в том числе моих родителей...

— Ой, прости!.. — сдавленно пискнула Солана и захлопнула руками рот.

Неловко нахохлившись, она внезапно оробела, стушевалась и превратилась из смелого любознательного контактёра в растерянную девочку.

— Что с тобой? — моргнул Уунэгил, склонив голову набок. — За что извиняешься?

Смущение на его белом скуластом лице выглядело натянуто и неестественно. Видимо, служебный долг швырял его в переделки настолько шоковые и сводил с деятелями... или тварюгами настолько непредсказуемыми, что такие реакции у него наглухо отшибло, но оторопь всецело зависевшей от него юной женской особи, пусть и иного вида, застала его врасплох. Он встал, обошёл стол кругом и присел перед "её" креслом так, чтобы взглянуть на неё вровень, не усугубляя страх и не затмевая и без того тусклый для её зрения свет.

— Я не знала, что в системном ядре живёт память твоих предков, — промямлила Солана, предвидя как минимум упрёк в бестактности — но его не последовало.

— Предки там, где ручьи разливаются до рек, — безмятежно проговорил бледный гигант и, глядя мимо неё куда-то внутрь себя, грустно улыбнулся, — а в ядре — эхо их заботы.

Расшифровок она не просила. Зачем, если он поделился чем-то личным или даже, чем чёрт не шутит, религиозным? Как бы ни злопыхали материалисты, у органических существ цивилизационный прогресс никогда не отменит веры в посмертное бытие.

— Но... сравнение со спятившим синтом было оскорбительно?

— Я не Древний, чтобы оскорбляться направо и налево, — хмыкнул он, задержав взгляд на её ввалившихся щеках. — Меня беспокоит то, что ты до сих пор не...

Расслышать дальнейшее Солане помешал громкий сигнал проектора. Над пирамидкой вспыхнул до сердечного ёка пугавший её "щит" видеозвонка. Уунэгил нехотя вернулся на место и, пока он не коснулся пульсировавшего ромба, она умчалась из обзорной зоны. Его однокашников её присутствие если и не бесило, то уж точно не радовало.

* * *

Проекционные собрания инопланетяне проводили нерегулярно, но часто, и атмосфера их встреч становилась всё более взрывчатой. Сегодня они созванивались аж четырежды и адреналиновый драйв драматично возрос, потому что Уунэгил опять перечил коллективу. Перечил жёстко, упорно, но без агрессии, с поистине титановой выдержкой, и подкреплял свою позицию, что бы они ни обсуждали, подробным препарированием голографической модельки "Завета". И причиной общей взвинченности являлась вовсе не разгуливавшая по его каюте лохматая туземка, а то, что он всё ещё вёл преследование.

Его боевой катер не менял курса после захвата отстыкованного спасблока.

Он неотступно висел у корпоративного судна на хвосте. На схеме движения дистанция между ними уменьшилась и Солана, совсем недавно находившаяся в питомнике скверны как вмурованная в оковы из своей же плоти рабыня, ныне лицезрела макет извне, в ауре безопасного, но гадкого дежа-вю. Расстояние до оригинала сокращалось и к ней околицей подбиралась липкая паника... ведь на его борту, вероятно, болезненно перекорёживалась в обезличенное плодовитое новообразование менее удачливая искательница новизны.

"А то и не одна", — мелькнула в каше её раздумий удушающая весь оптимизм заметка.

Тем временем Уунэгил вальяжно откинулся в кресле. Оппоненты смятённо заёрзали и переглянулись. Он со стойкостью наковальни отразил все их придирки и они, неизбежно чуя шаткость своих доводов, напряглись. Вечно сердитый руководитель в годах, носивший поверх костистой брони накидку с фибулой в виде того же ромба, обрушил на него тонну раздражения, но его выпады также ушли в молоко. А когда молодой спорщик разлиновал трёхмерную форму по стыкам и отцепил слой обшивки — до Соланы всё дошло!

В какое-то мгновение землянка покинула слепую точку, где оставалась невидимой для виртуальных участников, и очутилась возле него, безбоязненно косясь из-за его плеча на проекцию старшего. Уунэгил же, увидев, как тот набычился пуще прежнего и изготовился разразиться яростью, свёл пальцы в щепотку — и без всякого пиетета заглушил аудио.

— Ты доказываешь им, что "Завет" не вооружён, а они не верят, так? — скороговоркой озвучила Солана осенившую её догадку, когда по ушам шлёпнула тишина.

— Верят, но боятся инфицирования планеты неподалёку, — уставился он на надоедливо мигавший треугольник на левом краю обзорного поля, — и умоляют о радикальных мерах.

— О каких? — обмерла она, зная, что из всех вариантов правилен будет наихудший и в попытке спасти колонистов она расшибётся в фарш. — Уничтожить гражданский корабль с мирными людьми? Нет, так нельзя! Там их почти две тысячи и Дэвид не успел их всех...

— А я разве согласился? — приподнял бровь Уунэгил и развернулся к ней, парализовав пропастями своих глаз. Непроглядно чёрные радужки, несмотря на колдовской магнетизм, всё равно нервировали её до дрожи в коленях.

— Извини, я просто ни шиша не вкуриваю... — сквозь спазмированные вдохи буркнула Солана и зажмурилась, но постаралась успокоиться. — Умоляют? Я думала, этот шишкарь выше тебя по званию, — снова глянула она на плащеносного господина. Из-за колыханий голограммы казалось, что он накаляет воздух, как разожжённый мангал. — Кстати, кто он?

— Командир войск планетарной обороны кластера, который мы скоро покинем, — сузив масштаб звёздной карты, Уунэгил показал на её дальнем окраинном рубеже малюсенький клочок космоса со звездой и её планетами. Одна из оных, четвёртая от своего светила, пылала золотым заревом, однозначно оповещавшим о какой-то беде. В это Солана влезать поостереглась... но о командире полюбопытствовала:

— Он, часом, не Древний?

— Нет. Терпеть их не может, как и я. По званию выше, но указывать мне не вправе.

— Почему? Вы же оба — как бы полицейские, и он — твой начальник. Или нет?

— У меня нет начальника. На "полицейского" похож он, — усмехнулся Уунэгил, — а я...

Он нахмурился и "завис". Так выпрыгивали из чулана издержки освоения знаний через закачку жидкостного носителя информации в мозг — могучий нелюбитель зубрёжки нет-нет да и глотал артикли, вспомогательные глаголы и составные предлоги, но особенно у него не ладилось сопоставление смежных реалий, односторонне нагруженных социокультурной спецификой. Солана допускала, что "голем" в этом смысле не одинок, но в ту же стопочку легла самая привычная, самая земная из всплывших при их знакомстве параллелей — и это озадачило её, как каверзный квест. Подтолкнуло перехватить инициативу!

— Военный? — навскидку предположила она.

— Отчасти.

— Нацгвардеец?

— Близко, — бездонные глаза вдруг заблестели так, словно что-то озорное и азартное в толще монолитного айсберга отозвалось на негласное предложение поиграть в угадайку!

-Спецслужбист? — она невольно вспомнила несметный сонм военизированных агентств, услужливо пресмыкавшихся перед "Вейланд-Ютани", но осадила себя и не поморщилась.

— Всё вместе. Ваш аналог — "ликвидатор", правда, мы не только устраняем биоугрозы и вредителей вроде этого... — Уунэгил вряд ли забыл упомянутое в её докладе имя — скорее, выразил презрение, — но ещё и защищаем права разумных существ. В разумных пределах.

Прикол с суровой миной удался — Солана бурно рассмеялась.

— "Мы"... — стихийно сместила она фокус на тайну, волновавшую её поболее категорий инопланетных силовиков: — Знаю-знаю, не в тему, но вот мы — Homo Sapiens. А вы?

У неё закралось подозрение, что белокожий непрерывно решал дилеммы по каждой её абсурдной непонятке, по каждому байту данных о себе и своих сородичах. Пояснить или нет? Раскрыть или нет? Сомневался, колебался, взвешивал, но ни под каким предлогом её не одёргивал и выбирал первое, если она вела себя настойчиво. Вот и на этот раз...

— Ossÿannèht Malá'kak"⁽¹⁾.

— Хм, дай-ка адаптирую... — вошла Солана в роль антрополога-лингвиста. — Оссианцы?

— Побуквенно — так.

— А вторым словцом частенько открывались ваши стримы, когда шеф опаздывал. "Núat, mala'kak", — гордясь собой, воспроизвела она выученную фразу. — "Здорово, народ"⁽²⁾?

— Проницательная ты мелочь, — прокомментировал Уунэгил, но перевод приветствия не поправил — и Солана сделала вывод, что поквиталась за предыдущий раунд.

— Да, я не валенок, — съёрничала она, задорно встряхнув волосами, — но уже взрослая.

— Я знаю. Я сказал "мелочь", а не "дитё", — уточнил он.

Парировать очевидное было нечем.

Судя по опустевшей, лишь подёрнутой рябью обзорной сфере, вояк так раздосадовал его шутейный трёп с пищащим недоразумением, что они в чрезвычайном замешательстве попросту синхронно отчалили. Ранее мерцавший на краю треугольный символ посерел и оброс клиньями. Солана не прикидывала, сколько там пропущенных запросов и чьи они, но все они поступали на частотах активной линии и смутная тревога предсказала угрозу...

* * *

От жажды некуда было деться. Под кромкой столешницы нашёлся диспенсер с водой и с тех пор девушка сама наливала себе питьё в полюбившийся ей зелёный фужер из-под восстановившей её тело субстанции. В условно утренние и вечерние часы оссианец — он, бесспорно, амбал, но не величать же его так всегда? — кидал туда два-три растворимых кубика, сканируя её мрачнеющим день ото дня взглядом. После этого странного ритуала она выпивала целых пол-литра раствора с привкусом лонгана⁽³⁾ и наслаждалась ложной сытостью до следующего приёма, но так не могло продолжаться бесконечно.

Дух человеческого уюта в минималистичном царстве тёмного металла, чего уж греха таить, отсутствовал, но Солана его умозрительно призвала. Там, где вода из конденсатных желобов всасывалась в рециркуляторы, возвышались ступенчатые овальные пьедесталы. Углубления в их верхушках предназначались для чего-то круглого наподобие кадушек с цветами, но пустовали, и она комфортно примостилась в одном из них. Тихонько напевая столетнюю, но с детства откликавшуюся в душе песенку⁽⁴⁾, она совершенно не отдавала себе отчёта в том, что её увлечённо слушают, и развлекалась кропотливым плетением кос. На висках уже красовалось по шесть штук, тогда как остальная грива ниспадала в жёлоб. То, что кончики намокли, её не расстраивало, но сладостный полутранс вскоре прервался.

— Ешь! — громом с ясного неба прогремел приказ.

Солана отпрянула — прямоугольный брикет в надорванной плёнке пах как протеиновый батончик, но Уунэгил без реверансов ткнул им ей под нос. Как на это реагировать?

О, при своих богатырских габаритах и весе он умел передвигаться бесшумно, как кот по ковру! Она прозевала миг, когда он подошёл к ней вплотную, и, упустив косичку, едва не сковырнулась в воду. Возражений ликвидатор не принимал, да и все её внутренности от запаха глазури мучительно заныли, но её тотчас же атаковала непродуктивная рвота и от обиды как на него, так и на свою испохабленную психику брызнули слёзы. Ей хотелось приятного предвкушения, хотелось захотеть поесть, но весь аппетит напрочь вытеснила всепоглощающая вязкая дурнота, будто ей всучили кишащую трупными червями падаль!

— Это комплексный сухпай, он сладкий, — смилостивился Уунэгил.

— Нет! Спасибо, но... — отплевавшись, Солана подняла на него мокрые страдальческие глаза, — твоей вкусняшкой я траванусь — у нас разная биохимия.

— Одинаковая, — гнул он свою линию, — а иначе ты загнулась бы от рекреатика⁽⁵⁾.

— Как она может быть одинаковой, если нас породили разные биосферы?! — вскричала она от сковавшей её безысходности. Она прощала себя за дилетантство в лингвистике, но как специалист, не чуждый экологии, считала неприемлемым пренебрежение критериями съедобности продуктов из внеземного сырья. Недоучки платят за это жизнями.

То ли презрев дипломатизм, то ли маскируя острое желание откосить от ответа на явно крайне неудобный вопрос, Уунэгил крепко схватил её поперёк талии и снял с насиженной подставки. Сил отбрыкиваться и орать не было и она вяленько дрыгалась, пока он нёс её к центру каюты. Там он посадил её на стол, где лившееся с куполообразного свода сияние фокусировалось в яркое гало, и она узрела мертвенную синюшность своих конечностей.

— Твоя хилая доходяжная тушка пожирает сама себя и это пора остановить! — изложил он ей неприглядную матчасть о гибельных процессах при голодовке.

Рычащий тембр, кромешная тьма в глазницах и протокольная физиономия заставили Солану покрыться гусиной кожей, но упрямиться она не прекратила.

— Ты сам при мне ещё не ел, а я тут уже с недельку тусуюсь...

— Я-то? Я дальнолётчик и мои органы модифицированы так, чтобы без вреда наедаться концентратами про запас⁽⁶⁾ на срок, который у вас зовётся месяцем. Они не подвержены несварениям, гастритам, язвам и всему прочему, что рано или поздно произойдёт с твоей слабой, капризной начинкой, — акцентировал он, — если ты не помиришься с твёрдой едой.

— Я не могу! Меня выворачивает! Этот урод насильно пичкал меня эмульсией, — борясь с волной накатывающего омерзения, призналась Солана, — и увеличивал порции по мере... разрастания. Я сопротивлялась, но он выбил мне все зубы, чтобы я не разгрызла зонд, а потом со злости перерезал пищевод и вставил трубу в обрубок! Пока он добивался... той кондиции... он проделал со мной ВСЁ и засунул ВСЁ. Ну, кроме члена своего резинового — это был бы финиш, — брезгливо хихикнула она. — Знаешь, я обожаю облепиховое варенье, моя бабуля пекла с ним маффины, но меня и от них вырвет! Я это не контролирую!

Противная дребезжащая тишь оглушила их, как бомба. Солана дышала судорожно, как дайвер с прохудившимся аквалангом, вынырнувший за секунду до удушья. Уунэгил молча таращился в орнамент на полу, а её внимание привлёк его кулак — стиснутый, побелевший белее нормы — и ей красочно примерещилось, как он сокрушает башку Дэвида. Как череп андроида жалобно кракает, трескаясь по заводским швам. Как вытекают из орбит лживые буркалы, а перегретый наигранными криками вокалайзер першит что-то о синтетофобии и захлёбывается густым молочнистым кровезаменителем...

— Солана, — оссианец назвал её по имени и аккуратно потормошил, — моя выходка была говённой. Я виноват, не догадался о причине твоего... поста.

— Не делай так больше... — шмыгнула она носом, всё так же сидя на столе, и подтянула ноги к груди. Она дулась, но горечь постепенно прогорала. Многократно превосходя её в силе, Уунэгил мог бы уподобиться Дэвиду и принудить её сожрать злополучный брикет, но даже не помыслил об этом и жалел, что прибег к армейской муштре.

— Не буду, — пообещал он, — а ты спой ещё раз. Песню, которую не допела из-за меня.

— Заскучаешь.

— Нет, она красивая. О чём она?

— О смерти... но для меня — о том, что в прошлом кроме кошмара были частички добра и счастья, — задумчиво вздохнула Солана, — и, чтобы боль унялась, их придётся отпустить.

— Ну вот и спой ещё раз, — шепнул Уунэгил и заправил ей за ухо своенравную косичку.

Девушка не ждала этой мимолётной примирительной ласки, но не отстранилась от его невесомого касания, а закрыла глаза и запела. Когда её голос перестал фальшивить из-за стеснения, он выудил из пазухи брони волшебную баночку. Она не сбилась, ощутив, как ей в лоб втёрли нанитную мазь, но на заключительном припеве её повело. Неосознанно раскачиваясь из стороны в сторону, она отрешилась от суеты и следовала за мелодией, пока запруду отвратных воспоминаний не смыло. Голова запрокинулась, осоловелые глаза с колодцами расширенных зрачков блаженно распахнулись — и встретились со взглядом инопланетянина, уже шуршавшего обёрткой батончика. Здоровый голод освободился от тошнотворного морока и она жадно вдохнула изумительный аромат малины со свининой.

— С рукой не откуси, — довольно ухмыльнулся Уунэгил, отдав Солане сухпай.

* * *

...Как она целиком схомячила калорийный динамит? Почему она уснула в отведённом ей кресле, а проснулась в укромном стенном кармане с мягкой выстилкой и тонированной шторкой, отгораживавшей его от общего пространства? В памяти зияла яма.

"Ух-х, бл-л-лагодать..." — без спросу вклинилось объяснение.

Раньше Уунэгил дозировал свой бронебойный анксиолитик⁽⁷⁾ на пол-ногтя мизинца, но на её камерном концерте специально мазнул обильнее. Фармакодинамику⁽⁸⁾ лекарства она изучила достаточно хорошо — наниты избирательно целятся в разбалансированные отделы мозга и нейтрализуют психологические зажимы на уровне нейронных сцеплений и узлов. Порождённый издевательствами рвотный синдром отступил, бесследно сгинув — и, как она поняла, доза не превысила терапевтической, но на целевой эффект наслоился побочный.

Лениво и с натугой провал заполнялся куцыми ошмётками событий. Во-первых, Солана умяла не всю плитку сухпая, а треть — остальное оссианец с горем пополам отобрал, чтобы не спровоцировать заворот кишок. Во-вторых, нормальный для него холодок на корабле, при котором она постоянно зябла, стал непереносимым, когда после плотной трапезы её обмен веществ ускорился. В третьих, ворочаясь, она запуталась в одеяле, вывалилась из кресла на пол и пребольно ушибла локоть. Уунэгил, возившийся с неведомым девайсом, бросил его и кинулся к ней, а убедившись, что перелома нет, уложил её на ночлег в свою изолированную спальную зону. Попутно он обмолвился, что альков в стене экранирован от проекционных лучей и впредь от переговорщиков можно прятаться там, а не в гальюне и на рециркуляторах. Доселе у неё не возникало с этим трудностей, но дрёма пересилила недоумение... и, к тому же, сам он как-то обходился без длительных ночёвок, по часу в сутки релаксируя на диване в клубке из кабелей. Его выносливость била рекорды, чего она не сказала бы о себе. Бухнувшись на горизонтальную поверхность, она сомкнула веки и исчезла... ибо материал необъятной лежанки облёг тело и равномерно скомпенсировал давление в скрюченной позе. Поверхность проминалась, как толстенный гелевый мат, и сохраняла сухое тепло, как флисовый ворс. Потрясающее сочетание! Низкий, как в норе, потолок тоже покрывало что-то губчатое и набить шишку Солане не грозило, а заслонка скрадывала внешние шумы, но, вволю выдрыхшись, она прислушалась-таки к окружению. Снаружи доносился приватный разговор — и собеседника Уунэгила она не распознала.

Этот голос звучал с присущей их народу хрипотцой, но незнакомо и... женственно. Да, Солане доводилось видеть голограммы воительниц из оперштаба планетарной обороны, но те разговаривали легко и незатейливо, а этот степенный, бархатистый голос определённо привык повелевать. Перекатившись ближе к шторке, она на полдюйма сдвинула её, чтобы получше рассмотреть его обладательницу — и окоченела.

Световой призрак не передавал цветов и особенностей, но ограничения проектора не умаляли впечатления. Загадочная персона являла собой живую квинтэссенцию власти и могущества при том, что вместо приклеенного к коже бронепанциря на ней был обычный комбинезон из ребристых жгутов и чешуйчатых вставок. На бровях, шее и полуоткрытых рельефно-поджарых плечах виднелся неразличимый фон витиеватых татуировок. Колье, браслетов или перстней на ней не обнаруживалось, но это не делало её менее солидной: статус читался в выправке, мимике и жестах, во всей её сущности, отмеченной печатью времени, хотя ни старой, ни умеренно пожилой оссианка не выглядела! По-человечески Солана дала бы ей максимум сорок восемь, но снова предпочла благоразумно избежать спекуляций о полулегендарной панацее от старости. Уунэгил, окорачивавший воеводу, с ней вёл себя по-светски учтиво, однако консенсуса не прослеживалось. Госпожа строго диктовала, ликвидатор твердокаменно отказывал. Доверяя ему, землянка сонно зарылась в податливо пружинивший матрас, где надеялась спокойно переждать сеанс — как вдруг...

— Солана, милая! Подойди сюда... — вкрадчиво позвала её великанша и приглашающе шевельнула жилистой рукой в роговом наруче, — не бойся... я тебя не...

Поразительно чисто давалась ей англоязычная фонетика, но заминки выдавали то, что студенистый загрузчик она приняла недалече чем вчера.

— Не подходи! — гаркнул Уунэгил на тот случай, ежели Солана не устоит перед елейным тоном. Должно быть, он знал, что она уже давно не спит. Их слух настолько чуток?!

Но ей интерес царственной титаниды не показался безобидным. Что было дальше по сценарию — "не съем"? Как-то сомнительно, учитывая хищный изгиб тонких губ в улыбке чёрной мамбы, ведьминскую интонацию и анатомирующий взгляд, зафиксированный в обоюдно-видимой точке, дабы блеф не раскусили. Солана раскусила — и напомнила себе о недосягаемости для сканеров. В этот момент Уунэгил сдержанно проворчал виртуальному отражению соплеменницы что-то нелестное и вырубил пирамидку тяжёлым ударом сверху. Проекции и символы разом испарились... и лишь контуры "круассана" и колонизаторского лайнера, как и прежде, парили над столом. Что-то в их взаиморасположении, в характере их сближения изменилось и сильно насторожило Солану, наконец вылезшую из алькова.

— Что это за мадам?.. — поёжилась она. Её потряхивало не только от немилосердного к мерзлякам климата — она просекла, кто нахально ломился на связь во время конференции.

— Не та, с кем тебе стоит знаться.

— Она вмозговала языковой код, как и ты. Рассчитывала... побазарить со мной?!

— Рассчитывала, но обломалась, — буднично констатировал Уунэгил, вручив подопечной кусочек сухпая. — С ней тебе базарить противопоказано, она тебе не друг.

— О'кей. А тебе она кто? — попыталась Солана понять корни его немногословия. — У тебя нет начальника, но отвезти меня к людям запретили "вышестоящие". Она одна из них?

— Вот уж кто-кто, а она точно не одна из них, — вырвался у воина циничный смешок, но затем он застыл, как статуя, неописуемо посерьёзнел и, с трудом обуздав какой-то тайный импульс, посмотрел на неё практически в упор: — Ты хочешь к своим?

— Хочу, — не покривила она душой и, приструнив прилив предательских кипящих слёз, конкретизировала: — К маме, папе и бабушке... но они умерли.

С ответом Уунэгил не нашёлся и сосредоточился на своём мудрёном приборе. Выкопав в одном из стеллажей нечто вроде энергоблока, он воткнул в него кабель, торчавший из боковины дивана, и, не увидев индикации, спустил в мусороприёмник. Оттуда раздались звуки крошащейся кости, хлюп, химическое шипение и бульканье, как если бы негодную запчасть переварил всеядный машинный желудок. Проверив два аналогичных элемента, белокожий и их скормил утилизатору, а затем удалился в рубку. Солана в его отсутствие не скучала — позавтракала и выпила очищенной воды из своей ненаглядной зеленобокой чаши, а когда он вернулся с новенькой батарейкой, лоснившейся быстро обсыхавшим на воздухе влажным налётом, снова оседлала настырного конька:

— Уунэгил, я не прошу выбалтывать гостайны или переть против каких-нибудь устоев, но... эта импозантная матрона тоже выпрашивала радикальные меры?

— Не выпрашивала — требовала незамедлительно, — почти что гыгыкнул ликвидатор вразрез со своим сумрачно-грозным амплуа, — прямо по курсу — её частная собственность.

— Личная космобаза что ли? Или... — осеклась Солана, с неверием припомнив опасения оборонников, — планета? Целая планета — собственность?! Кто она, чёрт возьми, такая?

— Древнейшая, — с нескрываемой прохладцей процедил он сквозь зубы и для проформы протестировал кабелем свежий энергоблок — индикация известила об успехе.

"Не спрашивай про возраст, не спрашивай..." — присмирев, зареклась девушка.

— Ты её и с этим... обломал? — осторожно выбрала она более насущный вопрос.

— Обломал, — эхом подтвердил Уунэгил с весьма самодовольной улыбкой, — в войд⁽⁹⁾ их устои, закон есть закон! Голема и его питомцев я обезврежу, а колонисты не пострадают.

— Это как? Что ты собрался делать?

— Брать морозилку на абордаж. Не просто ж так я манок с отпугивателем скрестил!

С этими словами он направился к дивану и приложил ладонь к биометрической панели над его спинкой. Простенок, озарённый подсветкой приснопамятного жёлтого иероглифа, с гулом выпятился вперёд и расщёлкнулся посередине, залив пол морем ледяного тумана и обнажив нутро, набитое... оружием! Ручным и стационарным, громоздким и компактным, стрелковым и клинковым, всех калибров и разновидностей. Полки со стволами и лезвиями отъехали радиально наружу, открыв нижележащие ячейки, где хранились бронекостюмы, шлемы, расходники и множество диковинных неклассифицируемых вещей. Металлический блеск стреляющих и режущих объектов указывал на то, что созданы они гуманоидами для гуманоидов, но дизайн и формы вызывали жутковатые ассоциации с остовом коралла или раковиной доисторического моллюска. При виде такого не грех было остолбенеть...

* * *

...Перед глазами Соланы помаячила белая рука.

— Это... — очнувшись, неуклюже переступила она с ноги на ногу, не в силах оторваться от созерцания арсенала, — не совсем то, с чем мой дед на уток ходил.

— С утками не сталкивался, а на отродий ходят с этим, — подмигнул Уунэгил. Нет, ей не приглючилось — подмигнул! И она поклялась бы, что заметила блики чёрного пламени...

Нажав на пару упругих яйцевидных кнопок на сердцевине выдвижного механизма, он подмигнул Солане ещё раз и разблокировал наиболее защищённый внутренний сейф. Она подалась назад, когда в ячейке чирикнула сигнализация — и отвесила челюсть. Оссианец снял с кронштейна... штурмовую винтовку, гранатомёт или бластер... чем бы ни было это орудие, длина его равнялась её росту, а наименования она сама бы не подобрала.

— Ого-о-о... вот это волына! Как называется?

— Непереводимо. Как попросит — так и называй, — Уунэгил взял махину за рукоять и под цевьё, как автомат, из-под пластин приклада высунулись три провода, юрко проникнув в порты его брони на предплечье, и в лакунах на стволе загорелись малиновые огоньки⁽¹⁰⁾.

У Соланы перехватило дыхание. Руки её неуправляемо потянулись к мощному корпусу и на ощупь он оказался, как и с виду, металличным, гладким и цельнолитым. На её лице прописался восторг... но, стоило пальцам приблизиться к выпуклому щитку на подстволье, как гигант резко убрал от неё оружие, подняв выше её макушки.

— Тут не трогай — обожжёшься, — предостерёг он.

— Упс! — от неожиданности девушка подпрыгнула. — Не крутовато ли для синта? Меня он скрутил в бараний рог, но ты-то его и пинком упокоишь...

— По пути к синту — выводок отродий. На твоём корыте в стыковочной камере я где-то с дюжину мелких паразитов пришиб, а у него коллекция наверняка побогаче.

Вот так-то. Истина расставила всё по местам. Солана куснула язык, возвращая себя из воображаемого убежища в реальность, оккупированную ксеноморфными тварями, и сразу перетрухнулась от реванша гнетущего ужаса. Её чудной неправдоподобный компаньон — нечеловек. Похож! Один в один, чернильная кровь и орлиный шнобель не в счёт! Но — не человек, не родич, не морпех из охранки, плачевно приравненной к прочим заложникам в заветовском криоотсеке... и происходящее воспринимает с иной перспективы. Её паруса вновь наполняли ветры жизни и свободы, а он держал в уме обстоятельства её появления на его катере. Откуда она стартовала, как вновь стала собой и что побывало в её крови. По эпидемиологическим правилам ему следовало поместить её в бессрочный карантин, но он соседствовал с нею на одной жилплощади невзирая на то, что выздоровление в любой миг могло пойти не так, как хотелось бы им обоим. При неистребимом коварстве патогена, при калейдоскопической вариабельности генерируемых им уродств, в честь которой Дэвид разве что оды не слагал, всё могло пойти капитально не так.

Пульс грохотал в ушах. У Соланы стремительно похолодело в животе, но она помотала головой и ценой отчаянных усилий вытолкала нечисть вон из своего сознания. Ей безумно осточертело трястись, как осиновый лист, и уповать на иллюзии!

Снова мобилизовав шестое чувство, она косилась на бесплотные копии "круассана" и "Завета", отбрасывавшие бирюзовые отсветы на столешницу, и, пока Уунэгил занимался снаряжением, вычисляла лишившую её покоя заковыку. Он заблокировал створы сейфа, перетаскал выбранную экипировку на диван и гонял дежурные профилактические тесты, горбясь у напольной консоли, а она ни черта не соображала в оссианской навигации, но всё же допетрила, какая перемена в поведении муляжей ей не так давно не понравилась.

— Он притормозил, — сформулировала она вслух.

Воин тут же забыл о своих важных делах и смерил голограммы ненавидящим взглядом, но отмолчался и уткнулся обратно в консоль.

— Я тяги прибавил, двадцать ваших часов — и догоню, — фыркнул он в качестве ответа.

— Одно другого не отменяет. Он её убавил, — не сдавалась Солана.

Рывком встав, Уунэгил прошагал к схеме, развернул хоровод символов над "Заветом" в длинный перечень однотипных строк, вчитался — и, что-то рыкнув, обескураженно замер.

"Промухал уведомление борткомпа? Неудивительно, с его-то режимом дня", — про себя пробурчала землянка и промокнула вспотевшие руки об волосы.

— Это значит... что у него есть чем дать бой? — дерзнула она напасть на свой страх.

— Да, — не глядя на неё и опустив голову, инопланетянин кивнул и нервно побарабанил пальцами по излучателю. — Если Дэ'вид ждёт гостей, то у него стая или взрослые, а скорее всего стая взрослых. Спасибо... ты верно мыслишь. Я возьму дополнительное оснащение.

Планы на "морозилку" явно усложнялись и он злился. Не на Солану — на себя. За свою невнимательность. За то, что погрузившись в монтаж и тесты, действительно не уследил за обновлениями оперативного журнала. Она, между тем, забралась на кресло и в одеяло, издав вымученный, но счастливый стон-выдох облегчения. У неё получилось! Она донесла информацию о критичном упущении и он не счёл это уличением в слабости, как типичный земной мужик, а признал неправоту и теперь корректирует тактику, но...

— Выспись сначала, — на грани слышимости проронила она и отвернулась.

— Что?..

— То, — отзеркалила она, физически ощущая на себе прицел его хмурого взгляда. — Я не из тех, кто всюду разбрызгивает жидкие претензии, но выложу на-гора всё, что думаю. Ты спас меня — спас больше, чем жизнь, лечишь меня и кормишь. Ты вытерпел боль, чтобы заговорить по-земному, хотя мог и наоборот... сварганить слизюку с вашим наречием и без прелюдий запихать в меня. Изначально-то тебе нужен был свидетель в расследовании против Дэвида. Не моё это дело, но я не слепоглухая и всё-таки дотумкала, что из-за него умер кто-то из ваших. Ха, ну не из-за моих же злоключений десантура и собственница так всполошились! — сглотнула она сбившийся в горле комок трепета. — Лады, не рассказывай, если секретно. Ты назвал меня проницательной, но сам весь такой... непроницаемый! Ты враг моего врага и я при всей своей никчёмности рада тебе по возможности помогать, но ты изо дня в день разрушаешь себя и на это я повлиять не могу. Хрен с ним, с питанием, это что-то змеиное, но спите вы так же, как и мы — а ты накачиваешься допингом, теряешь бдительность и смертельно рискуешь! Я боюсь, Уунэгил... мне за тебя очень страшно.

— Я вижу, — тихо пробасил оссианец и, усевшись по-японски напротив кресла, накрыл её сжатые вместе руки своей. Оба хлипких кулачка утонули в бледной, как мел, но тёплой пятерне, и от контраста температур её окатило дрожью. — Но насчёт свидетеля — неправда. Я применил зелье... потому что мог и хотел обратить вспять случившееся с тобой.

От внезапной нежности контакта Солана вздрогнула и вспомнила звуки за мембраной кокона. Она не нуждалась в переводе сказанных тогда слов — хватало их оттенков, тех же, что услышала она только что. Великан не врал, не пудрил ей мозги... и оттого становилось ещё мучительнее осознавать то, что он готовился к вторжению на "Завет". Единственный на многие парсеки вокруг дружественный ей разумный индивид намеревался заявиться в смердящий гадюшник, где её изуродовали, и свершить то, чему служил — правосудие.

— Уунэгил, ложись спать, — устало улыбнувшись, она высвободила из-под его пальцев одну ладонь, чтобы положить поверх и мягко погладить мозолистые костяшки. — Двадцать часов, да? Ляг и поспи, а я послежу за целью и зарядником. Рун ваших не разбираю, но подсмотрела, которая из них "скорость"... и обещаю не мацать испепелятор под стволом.

1) Оссианский народ. Информация о самоназвании Инженеров (в старой версии "космических жокеев") в разных источниках разная. В комиксах мелькало Ossians, в новеллизациях — Mala'kak. В моём хэдканоне на фоне экранного вакуума верны оба: первое — видовой этноним, второе — широкоприменительное "народ".

Вернуться к тексту

2) "Хай, пипл". В отсутствие бати — почему нет? ;)

Вернуться к тексту

3) Экзотический фрукт с нежным вкусом чего-то вроде дыни с нотками винограда.

Вернуться к тексту

4) Within Temptation, "The Swan Song".

Вернуться к тексту

5) Аминокислотный микс вроде тех, что пьют бодибилдеры. Если бы в составе было что-то чуждое биохимии человека — у Соланы случился бы анафилактический шок.

Вернуться к тексту

6) Как питоша, но компактно и экономно :)

Вернуться к тексту

7) Анксиолитики — психотропные средства, уменьшающие выраженность или подавляющие тревогу, страх, беспокойство, эмоциональное напряжение.

Вернуться к тексту

8) Фармакодинамика — совокупность эффектов лекарственных средств и механизм их действия.

Вернуться к тексту

9) Войды — космические пустоты, обширные области без звёзд и галактик. Безжизненные провалы кромешной тьмы, где впереди тебе в прямом смысле ничто не светит. У оссианцев послать кого-либо туда — намного хуже, чем на}{уй!

Вернуться к тексту

10) Серия комиксов «Прометей: Огонь и камень». Оружие там весьма колоритное, как и его владелец ;)

Вернуться к тексту