Ловушка для магов (гет)

— Чарльз, или как там тебя! — позвала Гермиона, повысив голос. — Ты же должен знать, что делать в таких случаях, если работаешь в отделе Магического хозяйства!

— Ага, сразу вспомнили! А чуть что, так меня обвинять!

— Так ты, баклан, знаешь что делать?!

— Немедленно исправляй ситуацию!

— Если мы сейчас же отсюда не выйдем, то завтра проснёшься голым в обнимку с этим старикашкой на необитаемом острове и без палочки!

Сейчас Гарри был неизмеримо благодарен Малфою за эту угрозу, потому что сам был уже близок к применению насилия, пусть даже эта наивная мечта оставалась невозможной в данный вот конкретный момент.

— Чарльз, — взмолился пожилой маг, косясь на уже алого от жары Малфоя.

— Ладно-ладно! — испуганно отозвался рыжий. — Так… эээ… что там было-то… Эй, дежурный!

— Цель вызова?

— Код… эээ, шестьдесят три, двадцать, сорок девять, сотрудник отдела Магического хозяйства Чарльз Стоббарт.

— Код принят, ожидайте.

— Чего ожидать? — всполошилась ведьма в очках, пытаясь всё также безуспешно поправить съехавшие с носа очки.

— Помощи, — буркнул рыжий, тяжело вздыхая. — Вот я всегда говорил…

Радостные вскрики заглушили его последующие слова и Гарри выдохнул. Спасение!

— А помнишь как я пару лет назад украла для Оборотного волос, и с тобой случился… казус? — вдруг раздался едва слышный голос Гермионы, которая с трудом сдерживала рвущееся наружу нервное хихиканье.

— Это когда я превратился в такого же тучного мужчину? — наморщил он лоб, вспоминая. — Да я потом едва ноги унёс от Пожирателей! Вот те смеялись до икоты…

— Прости, — хмыкнула она, — На самом деле не знаю как так вышло, до сих пор думаю… Крала-то я волос другого человека совсем, может в зелье попало два… или всё гораздо проще — волос-то я стянула из капюшона, а не с головы, это мог быть не его. Интересно всё-таки, а что будет, если выпить Оборотное с волосами двух разных людей? Может не сработать, конечно…

— Предложи виновнику текущей ситуации изучить этот вопрос в своём Отделе Тайн, — отозвался раздражённо Малфой, который явно всё слышал. Гарри с Гермионой фыркнули, и не стали отчитывать, будучи явно слишком благодарными за пинок Чарльзу.

Спустя пятнадцать минут наступила долгожданная свобода. Красные, мокрые, злые — они стали настоящим наказанием успешно прибывшим ранее сотрудникам Министерства. Только Гарри с Гермионой, не глядя друг другу в глаза, кивнули и разошлись каждый по своему отделу, пребывая в лёгкой молчаливой подавленности весь день. Гарри благодарил небеса, что остался в порядке после инцидента с коленкой подруги, и что длинная мантия скрывает все… всё, что нужно скрыть.

Гермиона же в тот же день села на уши Кингсли с новым проектом лифтов, а Гарри всю ночь страдал от навязчивых фантазий.

Надо с этим что-то делать.

Конечно, у него давненько никого не было. С Джинни расстались сразу после Хогвартса — неожиданно оказалось, что у них слишком мало общих тем, а обсуждение пережитого им её мало интересовало — кроме вежливой улыбки на его открыто вывернутую душу он не получил того, что так хотел. На самом деле, он и сам толком не знал, что ожидал — жалость ему не требовалась, восхищение тоже. Просто хотелось чувствовать, что кому-то не всё равно, что с кем-то можно обсудить, где-то, не таясь, заново испытать боль потери, рассказывая о произошедшем, где-то посмеяться.

С Джинни так не получилось — слишком далека она оказалась от его жизни, и Гарри через некоторое время это ясно осознал. Анализируя какое-то время их отношения он понял, что если раньше хотел как раз отрешиться от собственной участи и делать вид, что он совсем такой обычный парень, просто влюблённый в сестру своего друга, то сейчас, когда всё закончилось, и он даже каким-то образом умудрился выжить, делать вид, что всё просто и он такой же как все, уже не выходило.

Да вот с тех пор никого и не было у него. Мимолётные знакомства были не в его духе, хоть и желающих хватало (некоторые даже открыто забрасывали его подарками, но Гарри только изворачивался и убегал под различными предлогами, сверкая пятками). Наверное, ему хотелось иметь всё-таки душевную близость с кем-нибудь, а не прыгать банально из постели в постель. Но едва придя к этой мысли, он наткнулся на произошедшую утром в лифте, а потом и ночью, ситуацию, которая совершенно выбила его из колеи. В мыслях затесались запретные ранее идеи…

«Нужно хоть сегодня попробовать выспаться», — мрачно думал он, отпихивая груду бесполезных бумаг, которая, как ему казалось, не стала меньше. Все уже давно разошлись, даже такой трудоголик-начальник как Гавейн Робардс, только Рон, сложив голову на стол громко храпел, аки Клык, повалив половину своей стопки канцелярии на пол.

Растолкав друга, он кисло пытался представить его реакцию на вопрос «А что если бы мы с Гермионой замутили отношения?»

Варианты ему не нравились, один был хуже другого.

Стоит ли это дружбы с лучшим другом? Он и ранее задавал этот вопрос себе, когда ещё только отношения Рона и Гермионы были на стадии зарождающихся романтических чувств, но категорически отметал все мысли. Тогда он не был уверен, что выживет, так стоило ли начинать предпринимать какие-то шаги в сторону подруги? Да и искры между Роном и Гермионой не давали повода даже усомниться в их обоюдной симпатии.

Он снова подумал о Джинни — тогда же он всё же попытался завести какие-то отношения, которые могли быть обречены в случае его смерти. Теперь лишь в очередной раз убедился, что в случае такого сценария та долго бы по нему не горевала (не потому, что у Джинни нет души, а потому, что они всё-таки не были так близки, как ему когда-то хотелось бы, но в итоге не срослось).

Но сейчас сомнения перешли на другую сторону баррикад — почему нельзя? Рон больше не с Гермионой, сам Гарри свободен как ветер, да и помирать пока не собирается (хотя с его работой нельзя быть до конца уверенным). Упрямство взыграло в душе с новой силой, и Гарри стукнул кулаком подушку, понимая, что всё же печётся о чувствах друга.

Поспать особо не удалось, теперь фантазии подло уже мучали его наяву.