Контролируемый шторм (гет)

Мы проговорили два часа, обсуждая всех и каждого, строя предположения и отказываясь от них, и я чувствовала себя так, словно и вправду вернулась домой, к семье. Будто не было болезненного расставания с Ноланом, будто не прошли годы с последней встречи, будто мы с Ником действительно были друзьями.

Мне было понятно, с чего начать поиск девочки, но прежде я была обязана проверить ещё кое-что. Не зря же я закончила Квантико и проработала почти два года в ФБР. Вот только язык не поворачивался сказать Нику, что его дочь мог похитить самый банальный педофил, а записка — не более чем для отвода глаз. Удобного момента всё не наступало, и я почти решилась… когда у Ника зазвонил телефон, и он, извинившись, отошёл для разговора.

— Что не так? — понизив голос, напряжённо спросил Нолан, опередив мой вопрос. — Я слишком хорошо тебя знаю, Виктория, чтобы не понять, что тебя распирает от желания что-то спросить.

— Похищениями занимается ФБР, — тихо и быстро заговорила я, отложив на потом мысли о причинах, заставляющих Нолана помнить, как я себя веду в сложные моменты. — Девочку могли похитить как ради выкупа, так и…

— Говори! — потребовал он, когда я замялась.

— Сексуальные преступники, Нолан. Торговцы людьми. Торговцы органами. Кто угодно! Санта-Моника — идеальное место для самых страшных преступников: сезонные рабочие и нелегалы всех мастей, среди которых легко затеряться, и тысячи туристов — число потенциальных жертв огромно!

— Господи! — он побледнел, его руки сжались в кулаки, но он смог сдержаться и посмотрел на меня с отчаянной надеждой. — Ты можешь это проверить?

— Я проверю, у меня есть пара должников в ФБР, которые не откажут мне в просьбе. Но будет лучше, если Ник обратится в полицию… не пытаясь скрыть похищение. Я займусь поисками матери, но если дело не в ней, боюсь, я не справлюсь, а время будет упущено.

— Я понял тебя, — не дослушивая кивнул Нолан, посмотрел на разговаривающего у бассейна Ника и вздохнул. — Я рад, что ты приехала.

Когда Ник закончил телефонный разговор и вернулся, Нолан перехватил у меня инициативу, тем самым избавив от необходимости лично озвучивать ужасные предположения. Ник отреагировал лучше, чем я ждала, — кажется, несмотря на уверенность, что дело в деньгах, в его голове и так разворачивались самые страшные сценарии, — и не впал в истерию, однако привлечь официальные службы соглашаться не спешил.

— Я понимаю, ты живёшь в мире, полном ужасных людей, ты привыкла сталкиваться по работе с делами, где замешаны самые отмороженные преступники, но это Санта-Моника, Виктория, вспомни об этом. У нас действуют всего два мотива: эмоции и деньги. Алину похитили ради миллиона долларов выкупа, но даже если допустить… Скажи честно, Виктория, сколько детей спасают, если их похищают не родственники ради выкупа?

Я не смогла ответить и отвела взгляд. Мало. Ошеломляюще мало. Тела — находят, бывает, а живых… Никто не просыпается с мыслью «сегодня я похищу ребёнка», это всегда продуманный план и почти всегда действуют профессионалы, поиск которых занимает слишком много времени.

— Я так и думал. Если Алина не с матерью… — его голос сорвался. Ник сглотнул, покачал головой и посмотрел на меня больными глазами. — Я думал об этом, хоть и не верю в эту версию. Но позвонил тебе. Я знаю, что ты спасёшь мою дочь.

Ответственность пригибала к земле. В другой ситуации мне, может, и было бы лестно такое доверие и вера в мои силы, но на кону стояла жизнь маленькой девочки, дочери того самого Ника, с которым я была знакома с младшей школы. И меньше всего на свете я хотела, чтобы он меня переоценил.

— Я сделаю всё, что смогу, — проглотив ком в горле, пообещала я.

— Будут вопросы — звони в любое время, — сказал он и отвернулся, скрывая столь долго сдерживаемые эмоции.

Ник не требовал от меня держать его в курсе или отчитываться о каждом шаге — он действительно доверял мне, и я ценила это. Мне правда очень хотелось справиться. Не ради денег, и даже не ради самого Ника, — ради девочки, что смогла превратить его в хорошего человека.

И всё же когда я забралась в постель, мои мысли мгновенно свернули в сторону от предстоящего расследования. Сколько бы ни прошло времени, что бы ни случалось в моей жизни, какими бы ни были обстоятельства — мне достаточно было увидеть Нолана, чтобы былые чувства прорвали плотину, удерживавшую их где-то в глубине подсознания, и затопили разум.

Он изменился, несомненно, хоть не столь радикально, как Ник. Стал взрослее, спокойнее, сексуальнее…

Ударив подушку, я прижала её к лицу, накрылась с головой одеялом и застонала.

Мне казалось — вернее, я себя в этом убеждала, — что с любовью к Нолану покончено. Мы дважды пытались и дважды расставались, понимая, что любви недостаточно для того, чтобы быть счастливыми вместе. Мы были разными, мы… В этом и было дело: не я и он — мы. И, кажется, это до сих пор актуально.

То ли мечтая, то ли анализируя встречу, я прокрутилась полночи, думая о Нолане, и спустилась к завтраку в смешанных чувствах. И конечно же первым, кого увидела, был он.

— Доброе утро, — спокойно улыбнулся мне Нолан, как будто встречаться за завтраком совершенно обыденное явление, — кофе?

— Да, спасибо. Доброе, — призывая себя к нормальному поведению, я заняла место за столом и принялась исподтишка его разглядывать. — Отлично выглядишь, — не удержалась я от комплимента, не желая затягивать молчание до состояния неловкости. — Как ты вообще?

— Нормально, — Нолан пожал плечами и, поставив передо мной чашку, сел напротив. — Всё хорошо.

Было видно, что ответная реплика просилась на язык, но он её не задал. Ну да, «как дела» — это слишком банально. Или ему всё равно?.. У нас был миллион тем для разговора, но ни одна не казалась достаточно безопасной, чтобы не вспоминать общее прошлое или взаимные обиды, а говорить о похищенной девочке совсем не хотелось.

Разозлившись на себя за то, что не могу выбросить его из головы, я сделала большой глоток кофе и едва не выплюнула его на стол, обжегшись. Проглотила, отдышалась, незаметно стёрла непроизвольно выступившие слёзы, порадовавшись, что Нолан смотрел в сторону и ничего не заметил, и решительно поднялась.

— Когда придёт няня?

— По вторникам Алина обычно ходила на танцы, так что няня приходила к часу… Не знаю, Ник не назвал времени.

— Ладно. Тогда не буду терять время — попробую пока что-то выяснить. Когда няня появится, зовите, я буду у бассейна.

К тому моменту, когда рядом появилась миловидная мексиканка, я успела переговорить с приятелями из ФБР, заручившись обещаниями раздобыть информацию по известным преступникам, действующим на калифорнийском побережье, договориться о встрече со страховщиком и с помощью знакомого хакера получить доступ к базе муниципалитета, скачав объемный файл с переписью населения Санта-Моники за нужный год, решив начать с малого.

— Здравствуйте, мисс Винтерс, я Мария, няня Алины.

— Привет, Мария, зови меня Виктория. Подожди секунду… — сохранив в отдельный файл список женщин, которым было от шестнадцати до тридцати лет в момент зачатия Алины, я отставила ноутбук на столик и повернулась к Марии, приступая к допросу.

Мария Гомес всю жизнь прожила в Санта-Монике, училась в той же школе, что и мы, сразу после выпуска вышла замуж за соседа Эдуардо, и ни разу в жизни не нарушила закон. У неё даже не было штрафов за парковку, может, потому, что она не умела водить?.. Мария была прекрасной женщиной, но мне хватило десяти минут, чтобы понять, что она абсолютно бесполезна в плане расследования. Мария не только никак не была замешана в похищении, но и не видела ничего и никого подозрительного. Зато я выяснила, что дом Ника — проходной двор.

— Значит, здесь бывает много посторонних?

Мария потупилась.

— Нет, мисс Винтерс, не много, мистер Макбрайт не устраивает вечеринок или чего-то такого, но его двери всегда открыты для друзей.

Да уж, помню я, какие друзья были у Ника… Интересно, если Нолан и Эддисон остались, претерпел ли список друзей изменения? И если нет, изменились ли входящие в него люди?

Стало очевидно, что больше ничего полезного из няни я не вытяну и пора прощаться. Поблагодарив за помощь, я вернулась к изучению списка девушек. Алина была светлокожей, светловолосой и светлоглазой, более блондинистой, чем сам Ник, он был прав, её запросто можно было бы принять за мою дочь, — так что просмотр фотографий позволял без особых сложностей вычёркивать всех, у кого не могло родиться ребёнка с такой внешностью. И всё же в Лос-Анджелесе проживало немало женщин подходящей наружности, в том числе в самой Санта-Монике.

Я хотела отправить на печать сокращённый список, хотя он по-прежнему внушал трепет своей длиной, но заметила Ника и вместе с ноутбуком двинулась в столовую.

— Ник, посмотри, узнаёшь кого-нибудь? Отметь, кого знаешь, с них начну проверку.

— Мария не помогла? — пересаживаясь за стол, чтобы было удобнее, спросил он и уставился в экран, прокручивая список и вглядываясь в лица.

— К сожалению, нет. Но я и не рассчитывала. Зато я могу сказать, что ты выбрал для своей дочери прекрасную няню.

Оставив Нику ноутбук, чтобы не терять времени, я поехала в страховую, где узнала о взломе их системы и последующем сливе всех файлов в интернет, а на обратном пути зашла к соседям, прося доступ к их камерам безопасности. Часовой интервал, когда пропала Алина, ничего не дал: похититель был умён, избежав большинства глупых ошибок, так что пришлось расширять временные рамки и просматривать съёмку пустых улиц. Самые перспективные дома, чьи камеры располагались наиболее удачно, к сожалению, были отключены от электричества, как и дом Ника. Но всё же крохи информации я нашла. Записав номера нескольких машин, проехавших к дому Ника до похищения и уехавших после, я поблагодарила отзывчивых соседей и вернулась к Нику.