Повелительница низлов - часть первая дилогии "Сквибы наносят ответный удар" (гет)

Глава Визенгамота и директор школы Волшебства и Чародейства Альбус-откуда-взялось-так-много-имен-неизвестно-Дамблдор всю сознательную жизнь стремился к одному — воплощать разные многоходовки. Из реализации их он выходил, как говорится в одном маггловском анекдоте, "во всем белом", в ореоле славы, в героическом сиянии своего бесподобного подвига, какой бы не была премерзкой эта самая многоходовка.

А остальным... Что с остальными, пусть они все, даже маленькие дети, горят синим пламенем, ему-то что от этого?

Реализация окутанных вуалью таинственности планов заполняла жизнь нашего с бабушкой Батильдой давнишнего соседа глубоким, только ему одному понятным смыслом. О странностях характера этого, по стечению обстоятельств знакомого бабушке с самого его детского возраста соседа, нас с братьями она предупредила в первую очередь.

— Альбус судьбами людей играется как с фигурами на шахматной доске, — повторяла она настойчивым голосом, чтобы мы запомнили ее слова. — Смерть человека, погибшего в устроенных им же игрищах, ничего для него не значит, все равно, что пешку взяли... Ну, на похоронах погибшего проронит крокодилью слезинку и забудет.

Сказанные ею слова впоследствии возымели пророческий смысл.

Объектом замыслов Дамблдора и его последними жертвами, по совместительству, стала молодая пара Джеймс и Лили Поттер. Продажу своего наследственного домика молодой семье Альбус в приступе вдохновения назвал Высшим Благом. В последствии я убедилась, что ничего кроме собственного высшего блага себе любимому наш дорогой сосед и не подразумевал. Чтобы спихнуть Поттерам этот нежилой сарай, который им сто лет не был нужен, он заманил в ловушку некоего Пророчества о ребенке-победителе Темного лорда Волдеморта. Откуда Волдеморт, почему он, а не например, хе-хе, Темный лорд Альбус ПВБ Дамблдор, неизвестно, но дурачки повелись как лохи и нагребли из Доверенного сейфа Джеймса, добавили наследство Лили и отдали любимому профессору немалый куш золотом и маггловскими деньгами.

Аберфорту, своему младшему братцу, тот подбросил сущие гроши, не уведомив его о стоимости сделки.

Но каковы были те самые Поттеры глупцы! Позволить себя спугнуть непроверенным пугалом, якобы Пророчеством, озвученным чуждым им человеком, хоть в тысячу раз бывшим директором! Они были ПОТТЕРЫ, черт бы их побрал! У них был собственный неприступный родовой менор, одна или две усадьбы на континенте, дома, счета... И вот-те на! Покупают они ветхий нежилой дом Дамблдора, чтобы "прятаться" в нем. Потому что Директор сказал, что здесь и только здесь они будут в безопасности и потому что Пророчество. Но о нем позже.

А тогда, увидев появление молодой четы по соседству, бабушка Батильда ахнула и лбом прилипла к окну, наблюдая из-за занавески за их потугами сделать ремонт соседского шалаша собственными руками и палочками. Сперва она не поверила своим глазам, затем насторожилась, а через некоторое время и ощетинилась. Поцокав языком, она призвала меня присоединиться к наблюдениям.

— Беллс, — прошепелявила она. Ее голос, хоть уже и слабенький, прозвучал настолько тревожно и подозрительно, что я тоже прилипла к окну. — Мне кажется, Альби снова заигрался в своих игрища. Посмотри на эту молодую семью! Боюсь, что для единственного сына Чарльза Поттера и его женушки вся эта затея с домиком плохо кончится. До сих пор, как только старшенький покойного Персиваля начинал мудрствовать и устраивать человеческими судьбами шахматную партию, кого-то в конце концов хоронили. Первый раз, когда я такое увидела, было очень давно, когда мой племянник и твой троюродный дедушка Геллерт гостил у меня и познакомился с соседскими ребятами. В то время Персиваль уже кормил дементоров в Азкабане. Быть может, поэтому случилась и та беда. С Альбусом, как я предполагала тогда, Гелл просто подружился, пока молодая Ариана, сестра Альбуса, не застукала их во время содомии. Разразился громкий скандал, пока я успела прибежать, погибла бедная девочка. А оба братья Дамблдор устроили мордобой между собой, но из чьей палочки вылетело Смертельное проклятие никто так и не узнал. Знала бы я чем все закончится, не позвала бы Геллерта гостить у меня! Гнала бы я поганца прочь от своего дома...

— Ты не о Гриндевальде ли говоришь, бабушка? — В моем детстве об этом нашем дальнем родственнике говорить запрещалось. Даже упоминать его имя не стоило — наказывали сразу. Но на дом Батильды этот запрет не распространялся. — И он с Альбусом Дамблдором?..

— О нем, о нем, девочка моя, — прервала меня она, а потом, снова умолкнув, прилипла к стеклу. — Червивым плодом оказался племянник Геллерт, милая, насквозь прогнившим. Но, глядя на его золотые кудри и на его невинно смотрящие голубые глазки, сразу думаешь — ангел небесный снизошёл. Начисто забыв думать о том, что из Дурмстранга его неспроста вышвырнули. Очаровывал всех Геллерт своей белозубой улыбкой, ласковыми словами. Когда Ариана их с Альбусом на полу застукала в... в интиме, вот был скандал. Фу! Кто бы мог подумать.

Пока мы с бабушкой общались, к двум парням — Джеймсу и Сириусу Блэку, вовсю колдующих над расшатанными стенами „нового” дома — присоединилась красивая рыжеволосая девушка и мы с Батильдой узнали в ней женушку последнего Поттера. Приглядевшись к ней попристальней, бабушка вдруг воскликнула:

— Да ладно! Беллс, у Поттеров ожидается пополнение. Посмотри на ее аккуратный, но хорошо заметный животик! — Да-а, действительно, было у молоденькой миссис Поттер округление спереди. Не успела я подумать, чем для нас, их соседок, окажется сей факт, как Батильда толкнула меня рукой. — Беллс, немедленно возьми и запиши новый адрес проживания Поттеров! Чует мое старое сердце, бумажка эта нам очень скоро пригодится.

Через два дня после этого домик по соседству вдруг исчез из виду. Словно испарился. Никогда там не был. Я даже не вспомнила бы о том, что рядом у нас соседи новые проживают, если на глазах не попался тот листок пергамента с их адресом.

— Фиделиус накинули, — отрезала Батильда и я с ней согласилась. — Говорю тебе, Беллс, это дело Альбуса, никак иначе. Он снова что-то задумал, жадина зловредная. Жаль, что не вышли познакомиться с Поттерами, когда был случай. Надо было предупредить их не верить старому воротиле...

— Они нам бы не поверили, бабушка, — сказала я, вздохнув.

— Э-эх, ты права, конечно, Беллс. Не поверили бы. Ладно, хорошо уже то, что хотя бы об этом, — думая о чем-то своем, сказала Батильда, похлопывая морщинистой рукою по куску пергамента, на котором я написала: "По тому-то и тому адресу живут Джеймс и Лили Поттер," — подумали.

* * *

Мы с бабушкой так и не узнали когда случилось знаменательное событие — рождение маленького мальчика, которого ошалевшие от счастья родители назвали Гарри. Периодически мы о Поттерах, под воздействием Фиделиуса, забывали. Но Батильда вовремя успела и налепила многочисленные записки с адресом молодой семьи повсюду в нашем доме.

А однажды, в середине октября, мы увидели взлохмаченного Джеймса, парящего над улицей на метле, с небольшим свертком пеленок на руках. Увидев эту картину, бабушка, впервые в моей жизни, в сердцах выматерилась.

— Ой, какой придурок, черт его побери! — выдала она свое мнение о Джеймсе и его методах воспитания наследника. — Катает наследника, ляльку еще несмышленую, на метле. А если потеряет управление метлы? И куда, скажи мне, смотрит миссис Поттер?

Миссис Поттер, как я узнала много лет позже, в тот день не была дома. Ее и в Годриковой Лощине, к слову, не было.

В этот день, оставив ребеночка на попечении его отца-гриффиндурка, она находилась в Гринготтсе и предусмотрительно писала свое Завещание. Завещание она составляла не одна, а под руководством поверенного Поттеров, и составили они его мудро и расчетливо.

Спросите меня, какое значение имеет завещание магглорожденной жены чистокровного волшебника и почему в повествовании ему, а не завещанию самого Джеймса, уделяется такое внимание?

Все очень просто — Джеймса его отец лишил права наследования.

В собственном завещании Чарльза Поттера было черным по белому написано:

„...Своего непутевого сына Джеймса Карлуса Поттера я отсекаю от череды наследования. Прямое наследования Рода я перевожу на его родившегося от волшебницы сына. Матери внука я передаю право быть регентом, пока тот не достигнет возраста четырнадцати лет. ...”

Я ознакомилась с волей Чарльза, как и с завещанием Лили, много лет спустя и они помогли мне устроить тот адский розыгрыш всему волшебному миру.

Но пусть мой рассказ идет своей чередой.

Сначала случилось так, что чету Поттеров убил Темный лорд Волдеморт, а другой колдун, тот, который провозгласил себя Светочем и символом Света и Добра, сам закрыл завещание дедушки Гарри. И отправил малыша в Литлл Уингинг, в дом его маггловской тети.

Вот, по этой же причине я думаю, что реальный, второй по счёту, Тёмный лорд из Пророчества в действительности — сам Альбус Дамблдор, он это заработал своими делами. А вовсе не тот полукровка, Томас Риддл, которого, не знаю почему (и тётя Батильда не знает), величают последним и единственным потомком Салазара Слизерина. История покажет, что он не единственный.

Волдеморт может и думает о себе в превосходной степени, но в реальности действует как мальчик на побегушках у Альбуса. Иди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что!

Летом того года, прежде чем Дамблдор приказал мне отправиться жить в Литтл Уингинг, Аргус, будучи в отпуске, рассказал нам с бабушкой о Пророчестве.

Узнал он о нем как-то нечаянно. Зайдя без предупреждения в кабинет директора по школьным делам, мой брат увидел спину Дамблдора, шагающего в горящий зеленым пламенем камин. Директор отбывал по своим делам, в Министерство, вероятно, и появление моего брата в своем кабинете, находясь спиной к входной двери, не заметил. Аргус, оставшись один в святая святых Альбуса, стал оглядываться с любопытством вокруг. Портреты в своих рамках спали, Фоукс на насесте готовился к самовозгоранию, то есть, тоже был в отключке и брат решил, что второго шанса пощупать все эти занятные вещицы, повсюду расставленные в директорском кабинете, не будет. Разведать и поближе узнать врага, как говорится.

Первое, что привлекло его внимания, был заполненный до самых краев Альбусовыми воспоминаниями Омут памяти на столешнице его рабочего стола. Директор, отправляясь на встречу с взрослыми, родовитыми волшебниками, не забывал подчищать свою память от опасных для Всеобщего Блага воспоминаний. Во избежание. Мой брат, зная, что директор задержится вне замка на некоторое время, поддался искушению посмотреть на эти воспоминания. Окунув лицо в сияющую субстанцию, первое, что он услышал, было некое Пророчество, выданное преподавательницей по Гаданию Сивиллой Трелони. У моего брата, слава Мерлину, память хорошая и он смог процитировать нам с бабушке полное его содержание.

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...»

По мере рассказа моего брата бабушка Батильда все больше и больше хмурилась. В конце текста озвученного Пророчества, она уже рычала, чем нас с братом очень испугала.

Но хотя мы узнали Пророчество, почему-то, ничего не предприняли. Потом долгое время о своей халатности сожалели. Пока утром второго ноября, не узнали из "Ежедневного Пророка", что тридцать первого октября, в ночь Хэллоуина к соседям наведался в гости Тот-кого-нельзя-называть и, убив Джеймса и Лили, сам убился об маленького Гарри.

И тогда бабушка раскололась. Батильде было много, много — сама не знаю сколько — лет. Сто пятьдесят, двести или больше, но возраст на ее уме никак не сказался и рассуждала она отменно. Не то что я. Мне нужны напутствия, не тот у меня склад ума, что у бабушки.

В то утро, сидя за столом, задумчиво постукивая ложкой по пустой чашке, она поведала мне свои опасения.

— Беллс, помнишь Пророчество, которое Аргус озвучил нам еще летом?

Я посмотрела с интересом на сидящую напротив меня старушку.

— Помню, конечно, — ответила я и постаралась вспомнить точь в точь слова пророчества. — Кажется, в нем говорилось, что придет... нет-нет, родится, по-моему, тот, который сможет одолеть и завалить Сама-знаешь-кого. — Но меня вдруг осенило то, что несколько дней назад Темного лорда Волдеморта победил сынишка Поттеров, малютка Гарри. — Бабушка, то Пророчество, по моему мнению, уже исполнилось! — воскликнула я и аж подпрыгнула от восторга.

Морщинистое личико Батильды еще более сморщилось и ее глаза утонули среди складочек век, сверкнув оттуда холодным, расчетливым огоньком.

— Не радуйся заранее, деточка. Исполнилось оно или не исполнилось, это как Альбус скажет. Да и согласится ли он с таким раскладом вещей или пойдет дальше? — Я округлила глаза, не веря догадке родственницы. — Боюсь, что на мальчика Гарри, названного им же Мальчиком-который-выжил, Альбус строит некий, совершенно новый грандиозный План-максимум, опять стряпанным им же.

— Что...

Я не договорила. Тоненькая рука, покрытая сухой и коричневой, словно пергамента, кожей пушинкой легла поверх моей.

— Думаю, что смертный приговор ждет и маленького Гарри, Беллс. Как всех, на коих остановился благостный взгляд нашего Дамбика. Но мы, Беллс, мы составим наш план. Ха-ха-ха-ха ... — захихикала она дрожащим старческим голосом. — Не только Альбус может планировать чужое будущее, дорогая. Этим я занималась давно, с того времени, когда его отец, Персиваль, мог под стол пешком ходить.