Закон диалектики (джен)

Мужчина представился дамам как Джордж Трипс.

— Но вы можете называть меня просто Джо, — улыбнулся он, и на его впалых щеках появились складки — напоминания о бывших в молодости ямочках.

Он работал в местной электроснабжающей компании инженером-высоковольтником. Недавно, после шторма, что повредил кабель от распределительной станции, его группу отправили устранять последствия аварии. Там он получил удар током огромной силы. Двести киловольт, если быть конкретней.

Его подчинённые, мужики суровые, видевшие многое, быстро смекнули, что начальника надо быстро зарыть в почву, чтобы электрический заряд истёк из его тела в землю. Это мистера Трипса и спасло. Он пришёл в себя через два дня в местной больнице.

С подарочком с того света. «Рентгеновский взгляд» — слышали о таком? Воот…

Проморгавшись для лучшего рассмотрения шуршащей своим белым халатиком медсестрички, он чуть ли не раскричался, различив не её округлые формы под накрахмаленной тканью, а её равномерно бьющееся сердце, её раздувающиеся-сдувающиеся лёгкие, её кишки и… маленького эмбриона ниже у неё в животе.

О своих наблюдениях мистер Трипс не трепал налево и направо. Он был человеком образованным и знающим. И одиноким. Во всякие потусторонние штуки он не верил, поэтому решил, что со временем его новообретённые способности сойдут на нет. Значит, нечего распространяться о всяких таких ненормальностях.

Но — нет. Ненормальности не сошли. К «рентгеновскому взгляду», который моментами бесил просто, прибавились и другие, такие же тревожащие способности. Например, доставучий «магнетизм». Однажды вечером, уже дома, с ним произошло это — к его ладони прилипли три вилки, несколько ложек и два ножа. Вместе с парочкой деревянных палочек для китайской еды. И пластиковая тарелка, в которой он намеревался согреть в микроволновке свой ужин.

Мистер Трипс завыл волком от отчаяния. Как он сможет работать и упражнять свою специфическую деятельность, если к нему прилипают металлические и неметаллические предметы? Тряхнув головой, он потряс и руками. Все приставшие к нему столовые приборы отлипли и со звоном посыпались в раковину.

За несколько дней индивидуальных исследований он установил, что, к счастью, его новые способности поддаются волевому управлению. Всё могло по желанию мистера Трипса включаться и выключаться.

Но с этом его беды не кончились. Впоследствии, гладя свой старого и очень больного кота по шёрстке, мистер Трипс почувствовал, что его ладони становятся горячими, а его кот Бегемот заурчал громче и как-то оптимистичнее.

А утром от опухоли на животике котяры не было и следа.

О своих скрытых ото всех коллег способностях Джо Трипс рассказал, как на исповеди, тем двум незнакомкам — мадам Виктории и мисс Торнтон. И терпеливо, с участием выслушал их истории.

Внезапно эти трое прониклись огромной симпатией друг к другу. И стали каждую неделю организовывать встречу «истинных экстрасенсов, а не как по телевизору — фальшивых». Так говорила бабушка Стоун. Они ходили друг к другу в гости, пили чай, обменивались новостями, устраивали совещания по, так сказать, «работе».

И все они, все трое, почувствовали, что после начала знакомства их умения резко возросли.

Число «три» в эзотерике считается магическим. Но не матушкой Природой. Магическим она считает нечто совершенно другое — особые ядра химических элементов. Тех, в которых число нейтронов равно числу протонов. Так, что в сформировавшейся группке нарастало внутреннее ожидание. Чего или кого?

Появления четвёртого. Это должен быть мужчина с талантами. Но… Куда и кого кривая приведёт?

* * *

Мисс Карлотта Адамс, двадцативосьмилетняя рыжеволосая девица одинокого образа жизни приковала внимание мадам Виктории с первого взгляда. Через окно кофейного заведения мадам увидела, как молоденькая, очень привлекательная девушка треснула дверью тёмно-синего «Форда» и стала оглядываться, ища кого-то глазами.

И встретилась взглядом с наблюдающей за ней старушкой.

Мадам Виктория давно сидела в засаде и поджидала «четвёртого». Глэдис вчера вечером заявила, пафосно прижав к себе свой гадальный шар, что сегодня у них случится встреча. Бабушка Стоун сидела в кафе с девяти часа утра и медленно поглощала свой завтрак из приготовленной по её рецепту креветки. Одной.

Четвёртый должен был вот-вот появиться.

Но её взгляд приковала к себе эта… хм-хмм, ветреная, что ли, девушка.

Сама девушка тоже что-то почувствовала, заметив сидящую за окном одинокую бабушку преклонного возраста. Она всё утро была на взводе, бегала туда-сюда по своему огромному, опустевшему после смерти отца дому. Сегодня у ней был свободный день и она не знала куда деваться, чем заняться. И пришла в себя за рулём.

Карлотта слыла в своих кругах этаким математическим гением. Днём в её голове крутились одни числа; выделывая пируэты, они суммировались, умножались, делились между собой, воздвигались в степени. Конечный результат высвечивался и начинал становиться факториалом.

Мисс Адамс работала профессором высшей математики в Имперском колледже в Лондоне, где читала лекции по векторному анализу в n-мерных пространствах. Дисциплина была настолько сложна, что читать её студентам решилась лишь она одна. Жила она в отцовском особняке, расположенном на другом конце Литтл Уингинга. Чтобы ходить на работу, ей приходилось ежедневно пересекать на машине пригород по два раза в день — утром и вечером. Сегодня, проехав по центральной улице взад-вперёд два раза, мисс почувствовала, что вдруг ей резко захотелось попить кофе именно в том заведении, где предстояло встретиться с мадам Викторией. Мисс Адамс, собрав свою волю в кулак, смело прошагала расстояние до столика с бабушкой. Поздоровавшись, она не спросив разрешения, присела напротив улыбающейся старушки, обладавшей пронзительно-синими глазами.

Позвав официанта, та заказала молодой девушке кофе и, взяв ручку Карлотты своими по-старчески сухими ладонями, произнесла:

— Рассказывай, милочка.

Мисс Адамс замялась. Почему надо что-то о себе рассказывать этой незнакомке?

Но взгляду этих проницательных глаз она сопротивляться не смогла. И начала свой рассказ:

— Я всё время в уме делаю разные вычисления. Какие? Да всякие. Извлекаю квадратный корень, воздвигаю в степень, творю логарифмы, решаю дифференциальные уравнения… Это иногда утомляет, но остановиться не могу. Вижу числа и через секунду я уже совершаю все возможные с ними математические операции. Однажды, в колледже, где работаю профессором, я выиграла состязание с компьютером. Но это просто моя работа, за которую я получаю зарплату. Но у меня есть и хобби. Я занимаюсь…

Её смутили собственные откровения, но бабушка Стоун похлопала пальцами по её ладошке, и девушка успокоилась.

— У меня хобби, если меня понимаете. Я делаю гороскопы. В голове, вот тут!

Она стукнула себя пальцем по лбу.

— Людям, если знаю их дату рождения; городам, разным событиям… Перед моим внутренним взором пролетает, как на кинопленке, всё, что мне хочется узнать. Мысленно составляю астрологические карты, работаю с рунами, рунными цепочками… Мне кажется, что начни я воплощать всё это, я смогу сотрясти мир. Не знаю, как делаю это. Меня никто этому не учил, порой я даже названия тому, что делаю, не знаю…

— А во сне? — прервал её излияние души голос бабушки.

— Во сне? Сплю. Мне ничего не снится. Зато я в любой момент знаю, где на небосводе находится каждая планета, каждая звезда поярче, Солнце, Луна… Чувствую пролетающие мимо Земли астероиды, метеоры. И всё это само по себе организуется и даёт мне окончательную картину неба. И я могу, не углубляясь в вычисления, сразу сказать, что вероятней всего произойдёт завтра, послезавтра и так далее. Предпочитаю не думать об этом, чтобы не свихнуться и не уехать в психушку.

— Нелегко тебе, милочка, — покивала головой-одуванчиком мадам Виктория. — Кстати, а как тебя зовут?

Рот девушки округлился как буква «О» и она захлопала веками с длинными пушистыми ресницами. Её глаза наполнились зелёным светом.

— Я Карлотта, мэм. Профессор Карлотта Адамс, — представилась она.

— Как в книгах Агаты Кристи? — хихикнула бабушка Стоун.

— Как у неё самой. Но я не всё рассказала о себе. Я иногда впадаю в транс.

— Есть что-то ещё? Ты меня удивила, милочка. А я, между прочим, миссис Виктория Стоун. В Литтл Уингинге и не только здесь, я известна под прозвищем мадам Виктория, шептунья, — улыбнулась старушка, и её сморщенное лицо вдруг помолодело.

— Расскажи бабушке, что происходит в момент транса.

— Очень приятно, мэм! Во время транса я вещаю. То есть делаю пророчества. Свидетели рассказывали мне, что со стороны это выглядит жутковато. Глаза мои становятся совершенно белыми, я начинаю вещать разными голосами — чаще всего мужскими. На разных, порой нераспознаваемых свидетелями языках.

— Оуу, пророчица! Наши друзья оценят твои таланты. И что самое выдающееся ты напророчествовала, профессор?

— Я тогда была в городском пабе Кэдмен-Тауна в Лондоне. Запила после кончины отца. Алкоголь подействовал, как обычно во время транса, и меня затрясло. Перед глазами развернулся красочный световой калейдоскоп, и я потеряла равновесие. Но не упала, а застыла. И на этот раз я слышала свои слова. Из моего рта, скрипучим мужским голосом, вперемешку с бормотанием, вышло следующее: «Принцесса… принцесса Уэльская… брмммм… Диана будет принцессой Уэльса… за Чарльза…». Вокруг меня разнесся гомерический гогот мужиков в пабе, и я пришла в себя.

— Когда это случилось?

— Не поверите! Это было летом тысяча девятьсот восьмидесятого года…

— Прошлого года, — констатировала мадам Виктория.

— Да, летом. Когда Чарльз, принц Уэльский, всё ещё интересовался старшей дочерью графа Спенсера — леди Сарой. Позже, когда в конце февраля нынешнего года во всех СМИ сообщили о помолвке принца Чарльза не с леди Сарой, а с леди Дианой Спенсер, свидетели моего предвидения принесли мне извинения. Их смешки сменились удивлением из-за моего верного прогноза. А позже многие начали звонить и искать встречи со мной. По семейному поводу. Но я в этом не заинтересована.

— С кем живёшь, милочка? — оживилась мадам Виктория.

— Ни с кем. Я одинока как сыч, мэм. Отец умер недавно, мама тоже ушла из жизни… Нет братьев у меня, нет сестёр, бойфренда нету. Кто позарится на профессоршу по математике, вы как думаете? — заплакала мисс Адамс.

— Тихо, тихо, тихо. Бабушка Стоун нашепчет тебе удачу. Ты сейчас на работу?

Рыжая головка качнула в знак отрицания.

— Ладно, иди погуляй. А вечером приходи-ка ко мне в гости. Видишь, ту белую ограду с магнолией? Я там живу. Буду ждать тебя. Прощай.

Вот и нашептала Карлотте удачу мадам Виктория. Да не учла воздействия магического числа «четыре». С этого дня профессоршу Адамс словно выпустили из стойла на поляну. Внезапно интерес у мужчин к привлекательной рыжеволосой умнице и красавице резко возрос чуть ли не до небес. У неё завелась целая куча молодых воздыхателей, которые всячески старались исполнить любое её желание.

Её, непривычную к мужскому вниманию, понесло. Голову вскружило, и она понеслась на крыльях сладкой жизни. Никто не мог упрекнуть её ни в чём. Она была одинокой, свободной от обязательств молоденькой женщиной.

Не прошло и недели после появления Карлотты, как в Литтл Уингинге был основан клуб «Королева Маб».

* * *

Двадцатитрёхлетняя миссис Дурсль с мужем и новорождённым сыночком поселилась на улице Тисовой в доме номер четыре в середине лета восьмидесятого года. С первых дней своего приезда она развела сад на участке и быстро прославилась среди ближайших соседок своими буйно цветущими розами и разнообразными лечебными травами. Из первых она варила удивительные духи, а из последних изготавливала сборы и варила снадобья, которые лечили всё. Когда говорилось «всё» — следовало понимать буквально всё.

За своими цветами и за остальными своими необыкновенными растениями она ухаживала с огромной заботой и любовью. Многие из живущих в окрестностях просили у миссис Дурсль рассаду, хоть один корешок, чтобы завести и у себя эти волшебные травки. Но число желающих быстро иссякло, когда выяснилось, что в любом другом дворе лечебные свойства растений — по меньшей мере — исчезали. А по большей — они просто высыхали, не приживаясь на новом месте.

В то же время её сад бурно зеленел и давал богатый урожай. Кумушки начали судачить, что сами ручки милой Петунии «волшебные». Всё, до чего ими она дотрагивалась, оживало и расцветало.

Когда её слава травницы поползла по округе и достигла ушей миссис Стоун, Петунию Дурсль пригласили специальным письмом на «интервью» в клуб «Королева Маб». И она была принята в клуб единогласно.

С этого дня на собраниях кружка распивались только чаи из травок, которые она приносила с собой.

Чаи возымели особенное воздействие на членов клуба. Как говорила мадам Виктория — они расширяли горизонты и увеличивали Дар пьющего. И помогали контролировать его. Первой это установила профессор Карлотта, которая вдруг осознала, что её «шестое чувство», её «внутреннее видение» или «третье око» — как называла её Дар председатель клуба, бабушка Стоун — поддавалось управлению. Зато прогнозы становились глубже и шире. А скорость вычисления возрастала настолько, что она не могла проследить за мелькающими в её сознании цифрами. И сразу выдавала конечный результат.

Короче говоря, клуб «Королева Маб» состоял всего-навсего из пятерых, разной направленности и специализаций «экстрасенсов». Травница с «зелёными» руками, мужчина с «рентгеновским» зрением и «магнитными» руками, гадалка, пророчица и одновременно гений математики, а также шептунья. Но все они странно дополняли друг друга своими способностями.

Число «пять» и в мире эзотерических наук, и в мире естественных наук — это малозначимое число. Не как упомянутые нами «магические» числа — два, четыре, восемь, десять, двадцать, двадцать восемь, пятьдесят два и так дальше. Но члены клуба надеялись, что к ним присоединятся новые таланты. И у них снова появится ощущение завершенности, которое с принятием миссис Петунии Дурсль как-то потерялось.

Надежды, как известно, умирают последними.