Кристальный браслет (джен)

Прочитав письмо, миссис Уизли №6 задумалась. И стала вспоминать. Было что.

Воспоминания миссис Рональд Уизли

Первая брачная ночь разочаровала новоявленную миссис Уизли №6, в девичестве — Гермиону Грейнджер, от слова «совсем». Более-менее вытерпев несколько раз минутные поползновения Рона на её тело, завершавшиеся каждый раз моментальным отлипанием, а вслед за этим — оглушительно громким храпом, она не на шутку задумалась. Тема её размышлений была элементарно проста: должна ли она, Гермиона, девочка-девочка до этой самой ночи, терпеть этого чурбана и исполнять с ним супружеский долг — вот так вот, минутными заскоками — всю остальную жизнь и не свихнуться?

Кроме того Рональд не блистал техническими данными, опять же от слова «совсем». Она даже удивилась, что он смог лишить её… С-с-с-с!

Как-то так получалось, что она ошиблась выбором мужа. Это был окончательный, под утро, итог этой бессонной ночи. Интим с Роном метлой смёл её чрезмерное до этого часа самомнение, отрезвив её как Антипохмельное зелье. Ничего, кроме досады и омерзения, храпящий и портящий во сне воздух Рон не вызывал. Любовь, как говорится, прошла — завяли помидоры… Мда-а-а. Как-то так.

В конце концов, фиаско с выбором брачного партнёра принудило её пересмотреть и своё знакомство с волшебным миром. Взглянуть на свой личный ценностный список с иной точки зрения.

С тех пор, как миссис Уизли №6 оказалась в мире магии и до сих пор, до этой минуты, она жила во тьме. Ей указали на окружающих колдунов, вдалбливая раз за разом в её голову, что они изначально делятся на три группы: враги и неприятели — это первая группа; вторая — близкие друзья, то есть — Рон, Гарри, вся семья Уизли, орденцы; третья и последняя группа — те, к кому она должна быть равнодушна.

Ей втолковывали, что переход из первой во вторую группу невозможен потому, что первые — это враги, а вторые — добрые. Враг останется врагом до конца жизни, а друзья, даже если те не единожды предают, всё равно, остаются друзьями. Потому что Светлые — считай, добрые. Чёрное и белое. Между ними серая масса, безликий планктон.

Шестой Уизли был из тех людей второй группы, что бывало предавал, был постоянной обузой, ныл и мелко вредил. И был противен до рвотных позывов. Но, непонятно зачем, застолбил себе место в группе друзей навсегда и, чтобы он ни творил, не перешёл ни в разряд врагов, ни к тем, на которых ей плевать было с высокой колокольни.

А с третьим членом «Золотой троицы» Гриффиндора — с Гарри Поттером, Мальчиком-который-выжил, произошло что-то странное. Изначально ей казалось, что именно он будет «мужчиной её жизни». Он с первого взгляда приглянулся ей, ещё в поезде. Сидел он, потерянным лохматым воробушком, один на один в купе с рыжим шумным, болтливым и нахальным Рональдом, слушал его болтовню и смотрел на него огромными зелёными глазами, словно видел некое непостижимое возвышенное создание. И молчал, чтобы не ляпнуть что-то неправильное и не упустить из рук эту сказочно яркую, огненно-рыжую птицу в лице шестого Уизли. Посмотрев на Гарри, она увидела саму себя, почувствовала родную душу — ранимую, нуждающуюся в верном друге. Он был загадочно противоречивый, словно не понимал, как и зачем ему досталась его слава в волшебном мире Британии.

Она продолжила следить за ним и в школе, чтобы разгадать его загадку, но ей не удавалось даже поговорить с ним. Рядом всегда ошивался, словно сторожевой пёс, Рональд Уизли и гавкал на каждого, кто приблизится к его трофею.

Победа над троллем внесла в её маленький личный внутренний мир абсолютный переполох. Почему? А потому.

Виновен во всём был Рон, но именно его она посчитала своим спасателем. Почему? Логика вопила в её голове дурным голосом, что она что-то упускает из виду, но в тот момент Гермиона так и не смогла понять, что конкретно. Лишь сейчас, лёжа возле дурно пахнущего Рона, того самого, который тогда разругался с ней до слёз, в её голове наступила чудная ясность. Как могла Гермиона Грейнджер, самая лучшая ученица своего выпуска, не сложить два и два и не включить свой перехваленный мозг? Да? Ведь, как могло такое быть, если во время занятий по Чарам Рональд не то что поднять на миллиметр лёгкое перышко своей повреждённой палочкой не смог — да он даже заклинание правильно произносить не желал! И вдруг — вот те на! Левиоссой, той самой палочкой, из которой свисает волос единорога, он поднимает тяжелейшую дубину до потолка и дубасит ею тролля по башке. Да быть такого не может!

Но она поверила, что неуч Рональд, в силу своей чистокровности, и есть истинный колдун из сказок, который приходит и спасает девочек от смертельной угрозы. Забыв начисто, что…

А не помог ли кто-то «добрый, бородатый и всевидящий» заставить её забыть о решительном прыжке Гарри на спину тролля? Об его остролистной палочке с пером феникса, воткнутой с размаха в ноздрю чудовища? И только сейчас вспомнилось, что этой палочкой Поттер чем-то, в действительности, колданул в голове вонючего тролля.

Зачем-то, она благодарила за своё спасение только Рональда, а не Гарри.

Колдовство какое-то, которое только этой ночью развеялось!

Потом она начала вспоминать череду страшных событий в замке, участие в разборках, зачинщиком которых всегда был Рон, но с ними справлялся, всегда в одиночку, Гарри Поттер.

И всё это в Хогвартсе — замке, о котором все в один голос утверждают, что нет места безопасней во всём волшебном мире Британии.

Безопасней?

Этим утром в её голове, вопреки отсутствию сна, наступила превосходная ясность и дала ей понять, с чего началось отчуждение между ней и Гарри Поттером. С её гипертрофированной жажды знаний. Это и привело её к хроновороту, действие которого она поняла лишь намного позже, после прочтения письма ТОЙ Гермионы.

Хроноворот, согласно профессору Макгонагалл, возвращал её на час, два или три в прошлое — сколько раз крутила она золотой ободок вокруг песочных часов. Весь третий курс она, обычная магглокровка, которая в маховике времени видела предмет науки, техники и технологии — магических, конечно — пользовалась им, чтобы посещать все допустимые и недопустимые занятия в школе. Читать в библиотеке, вникать в премудрости магии, презрительно относясь к своим недалёкого ума мальчикам. Продолжая держать в уме образ огненно-рыжего колдуна из сказок, прибежавший на её крики о помощи, она постепенно, с каждым поворотом маховика времени, она забывала о своём настоящем спасителе, о Гарри Поттере.

В ту ночь, повернувшись спиной к только что опять испортившему воздух Рональду, она глубоко задумалась над тем, что такое шевелится у неё на грани сознания. Что-то такое, очень важное, что сама прочитала в Запретной секции о хроноворотах, но на долгие годы забыла. И оно вдруг проснулось, пытаясь достучаться до её сознания.

А потом она встала попить воду и на кухне встретила свекровушку с палочкой в руках.

И… внезапно увидела себя готовящую завтрак любименькому муженьку, своему милому Рональду.

Обливиэйтом Молли владела с виртуозностью министерского обливиатора.

Конец воспоминаний

Вспомнив это, как и много другого нехорошего, что восстановилось в памяти после флакона золотистого зелья, миссис Уизли №6 встала с холодного пола маленькой уборной. Встряхнувшись, она вышла в открытое пространство чердака и сделала небольшую разминку, хрустнув суставами. Затем спустилась на первый этаж. Дом своих родителей она решила скрыть под Фиделиусом, единственным хранителем тайны и единственным допущенным внутрь периметра которого будет она сама. И никто другой.

Чтобы одним махом подкосить всю ораву Уизли, она должна дождаться дня рождения Молли, когда все они — всей семьёй, соберутся в Норе.

И хорошо, в деталях подготовиться к исполнению первой задачи из списка той другой Гермионы, которую миссис Уизли №6 знала и помнила, как свою тётушку Вайолет.