Особенности межгалактических вояжей рыцарей Рен или Это не метеорит! (гет)

Примечания:

Визуализация к главе: https://pin.it/4VRynwK

---

Глава 3

Боковой портовый ангар. Звездный разрушитель «Добивающий»

Пресс служба, выстроив дипломатический корпус в количестве тридцати двух голов, не весь, кого смогли быстренько доставить на флагман, не понятно зачем в срочном порядке собранный в конференц-зале «Добивающего», согласно протоколу вид имела серьезно-умный, выставив интеллект на первый план. Отщелкав дипломатов со всех ракурсов, а некоторых — дважды, пресс служба вместе с завезенными чиновниками направилась на совещание, скоренько организованное Хаксом. Пробежав свои тезисы, командующий набросал пару страниц доклада для главы Службы Безопасности, обозначив полковнику нужные темы наработки коммуникационных технологий при посещении совсем уж примитивных миров. Зачем на примитивных мирах нужны дипломаты, глава службы безопасности так и не понял, но будучи озадаченным, направился задание выполнять, решив немного пошугать дипломатов ужасами обычаев и традиций примитивных в своем развитии рас. Чтоб не лезли со своими заумными разговорами с вождями, пока штурмовой корпус с ними не переговорит. А то примитивных миров много, а дипломаты могут внезапно закончиться.

Сам же Армитаж, проследив, чтобы в зоне бокового порта отсутствовали посторонние, заглянул в располагавшийся рядом комплекс обучения и инструктажа пилотов TIE, остался доволен, заняты(!), и уже окончательно появился на летной палубе, где стоял основательно переоборудованный шаттл Кайло, а дроиды заканчивали погрузку.

Последними на борт были доставлены контейнеры с усиленной защитой, в которых находился коаксий.

Хакс, единственный, кто был посвящен в переговорный процесс с профессором Тши'Пак, и единственный, кто знал, что полет Верховного — это ярко выраженная авантюра, волновался. По сути, им с профессором Юделлой оставалось только ждать, чем закончится эта самая авантюра, а вариантов было только два. Или Верховный вместе с Рей вернутся с Ренами, или вообще не вернутся. Тоже вместе с Ренами. Потому что точных данных, когда именно сместится паскудная аномалия, не было. Предположительно — месяца через три-четыре. Автономки «Ипсилона» хватит на полгода, плюс неограниченный практически запас топлива в виде приличного количества коаксия. Но как скоро и, главное, ГДЕ, крифф возьми, Верховный найдет этих своих Ренов?

Экипаж, конечно же, отправили на наземную базу. Кайло решил, что его, Рей и Юми опыта, как пилотов, вполне достаточно.

Внутренний салон был кардинально перестроен, теперь кроме каюты для экипажа, где разместилась Юми, присутствовала еще и каюта для Верховного и леди Рен, а так же дополнительные хладошкафы с рационом питания, рассчитанным на время автономного полета.

— Это недальновидно, что вы оставляете нас на произвол судьбы! — пафосно прорычал дарт Пинвус.

— Мы не раз доказали, что в критических ситуациях мы всегда указываем нужное направление! — глухо, как из бочки, из голокрона донес свое мнение дарт Врис.

— Наше а-а-актуальное п-п-предложение, — прогундосил дарт Йокзик, а Рей подумала, что вот сейчас опять вцепился в свои очки, которые никак не упадут с длинного носа, уже лет триста, если не больше, — а-акту-ально, к-как никогда, между прочим! В-вот к-кто вас в этих н-неизведанных д-дальних д-далях п-п-подстрахует, а? — Йокзик снова стал заикаться, видимо от переполнявших чувств.

Кайло шел к кораблю, совершенно отключившись от того, что там вещали дарты, которые, покопавшись в своих закромах, дали отрицательный ответ. Никаких даже намеков в древних исследованиях по заданному направлению не было. Однако любопытство сподвигло не так, так этак, через профессора Юделлу Тши'Пак вызнать, по какому поводу тревога.

Конфронтация истинных ситхов с недодартом и так была почти на нуле уже, а тут и вовсе пошла в минуса, потому что общее волнение дартов наложилось на неуемную тягу к перемене мест.

Они напросились на проводы, поэтому сейчас тащились за Верховным и леди Рей благодаря самой леди Рей, использовавшую телекинетический прием.

— М-между п-прочим, — ныл Йокзик, — то, что вы т-тут узнали, еще не ф-факт, что без меня получится...

— Без нас! — зарычал дарт Пинвус.

— Д-да, без в-всех нас! — согласился Йокзик, — М-мы же т-тоже п-переживаем...

Кайло резко остановился, Рей налетела на него, голокроны почти грохнулись на плиты ангара «Добивающего», но потом снова воспарили в воздухе.

— Что он там сказал по поводу того, что у нас может не получиться? — серьезно спросил Кайло.

— Эт-то очень с-сложная т-техника п-пилотирования в а-а-агрессивной среде! — с жаром воскликнул Йокзик и его голокрон подпрыгнул от возбуждения своего проводника.

— Может... — тут Рей заглянула в глаза Верховного, — они правы, Бен?

Кайло задумчиво смотрел на слегка светящуюся стену энергии, отделявшую ангар от открытого космоса магнитным полем...

— Варианта два, — Кайло обернулся, — или вы действительно сможете помочь, или будете, как заноза в заднице.

— Мы не заноза! — возмутился дарт Пинвус.

— Мы, кстати, уже сплоченная разведгруппа! — добавил Врис.

— Крифф с вами, — вздохнул Кайло, — условие одно! Не возникать, пока я не спрошу.

— И не пить! — вставила Рей.

— Да кто им нальет-то, — пробурчал Верховный, понимая, что и так найдут, без посторонней помощи.

В голокронах помолчало, а потом Пинвус, правда, немного удрученно, сказал:

— Идет.

Хакс ждал их у опущенной рампы в гордом одиночестве и с присутствием, как ни странно, тревоги в глазах:

— И все же я не понимаю, — сказал генерал, — зачем так рисковать? Гораздо эффективней и безопаснее было направиться «Добивающему», или любому другому кораблю этого класса...

Рей обернулась, торопя Юми, которая чуть задержалась, настояв на том, что переводчик просто необходимо взять с собой. Как ни странно, но Кайло ее поддержал:

— Точно! Заодно и протестируем, что там Хакс в серию отправил. Он клянется, что это открытие лингво-лаборатории!

— Армитаж, — леди Рен подошла к генералу, смотря своим крепко заваренным гаталенским чаем в глазах,- ты опять не поверишь, но Сила нам показала именно «Ипсилон» в гиперпереходе. И, к тому же, кто же, если не ты, останется на хозяйстве?

— А вы, что, этих своих алкоголиков забираете? — с надеждой спросил генерал, заметив парящие за спиной Рей голокроны.

— Забираем, — вздохнул Верховный, — а что делать? Вдруг вырвутся из голокронов и начнут персонал пугать и спиртное, припрятанное по кубрикам, тырить?

— Действительно, — согласился Хакс, которого перспектива сначала мотнуться на Чарни, чтобы доставить дартов, а только потом лететь домой, не устраивала.

Юми сжала руку Рей и прошептала:

— Там с ним что-то происходит! С Ушаром!

Рей кинула тревожный взгляд на Кайло, но Юми ее успокоила:

— Нет, не опасное, но что-то... необычное, вот что я скажу...

— У них форы три дня. Надо поторопиться! — Кайло уже был собран и быстро направился по рампе внутрь шаттла.

— Армитаж, — сказала Юми, оглянувшись на одиноко стоящую фигуру Хакса уже с рампы,- передайте Розочке привет от нас, хорошо?

— Хорошо, — кивнул генерал, провожая взлетавший «Ипсилон».

Раталэй, вилла Хаксов.

В медовый месяц, начавшийся просто немедленно сразу же после бракосочетания, минуя промежуточные посиделки, поздравлялки от друзей (только Роуз, соответственно, у Хакса таких не наблюдалось в принципе), генералитета, а так же личного состава Первого Ордена и приглашенной прогрессивной общественности, Армитаж в буквальном смысле (через несколько минут от старта корабля) ворвался на пике физической формы.

Благодаря интенсивным забегам Ренов по Галактике и не менее интенсивным поискам своих невест, попутно завоевывая разные там звездные системы, Армитаж удачно вписался в процесс оригинальной физподготовки. Это бодрило и впрыскивало изрядную долю адреналина, а также гарантировало тристапроцентную выработку тестостерона и прочих важных гормонов.

В дальнейшем этот самый месяц, основательно медовый, как выяснилось, прошел в прекрасной динамике личных показателей генерала в разных аспектах. Но пика физической формы не терял! Как отмечала Роуз, Хакс прочно угнездился на вершине и не собирался пока сдавать свои позиции. Этому способствовала служба. Именно отсутствуя дома то по нескольку дней, то аж по две, а то и по три недели, эта самая физическая его форма набиралась такого количества энергии, что Роуз приходилось брать отгулы на работе.

К такому положению дел работодатели в космопорте привыкли, тем более, когда командующий отправлялся снова на службу, работоспособность Роуз увеличивалась в несколько раз. Наверстывала. Пока Научный Центр по типовому проекту строился, бывшая шпионка-диверсантка отказывалась сидеть дома и по-прежнему копалась в нутре разного класса кораблей и яхт, пропуская шепотки за спиной, что это вот и есть супруга самого Хакса?

Явления генерала домой всегда носили организованно-внезапный характер, что придавало эмоций Роуз, еще больше эмоций персоналу космопорта, но зато держало в напряженной работоспособности все службы, потому как никто не мог предсказать, когда Хакс явится умыкнуть с рабочего места свою жену дня на два-три, а то и на все пять. То есть, пока «Добивающий» на орбите Раталэй, команда «смирно» практически не отменялась.

Отношения же самих Армитажа и Роуз от бесконечной игры укрощения друг друга уже прогрессировали на уровень «укрощение плюс обожание», а, учитывая, что ближний круг общения, то есть Орден Рен, жил по принципу: «Покой нам только снится», постоянно подтверждаемый в реале, Хаксу приходилось быть начеку. Поэтому он бдил, чутко улавливая, что там опять у Ренов не так, и не устроят ли они опять гонки по Галактике ввиду особой предрасположенности всех леди Рен к нестандартным способам держать свой одомашненный особо опасный зверинец в тонусе.

Исчезновение Ренов грозило поколебать стрессоустойчивость как самого Хакса, так и всего ближнего круга, а, следовательно, взрывная волна могла прокатиться и по всей Галактике.

Проведенные в самые сжатые сроки следственные мероприятия привели к тому, что пришлось срочно готовить корабль Верховного, переоборудовав его внутренний салон согласно требованиям Кайло. Несколько часов споров и обсуждений за закрытыми дверями вылились в пронумерованный лично генералом порядок действий после отлета Верховного, а обстановка секретности заставила Армитажа сосредоточиться на выполнении задания. Но он резонно рассудил, что руководить столь важной миссией, как управление Галактикой, то есть стать И.О. Верховного, лучше с флагмана, хотя многие обязательства вместо Верховного, например, несколько визитов на известные миры на известные же в Галактике мероприятия, которые светские и которые пропускать нельзя, вызывали у Армитажа досаду.

На этих мероприятиях необходимо было появляться с супругой, а неявка вызовет ненужные разговоры. Ненужных разговоров и так было завались, так что решать проблему придется. Трудность заключалась в том, что Роуз очень и очень не любила весь этот шик и блеск, можно сказать, что с трудом держалась, чтобы не высказать всем этим уважаемым богатейшим существам в Галактике, что она о них думает и где бы она их видела...

«Добивающий», привычно зависнув на орбите Раталэй, сигнализировал всем службам, что Хакс тут! А раз Хакс тут, то расслабленность от климатических приятностей, как то: море, пляжи, увольнительные и праздношатание по набережным, отменяются.

Сейчас генерал мчал домой, задумчиво всматриваясь в лениво дышащий океан под проносившимся спидером, бликующий отражениями звезд и серебрившийся лунной дорожкой, уходящей к ночному невидимому горизонту.

Энсин Рильбо, ведший спидер, маялся молчанием генерала и размышлял о причинах столь затянувшейся паузы, быстренько прокручивая последние десять дней на базе, но не находивший никаких вопиющих нарушений дисциплины, как личного состава, так и своих персонально. Ну, мелочь всякая, вроде неуставного ночного купания в водоеме с лейтенантом Ли'Ммарс из взвода связи. Но зато в свободное от службы время! Если б лейтенант не так громко смеялась, то и противный сержант с патрулем не свернул бы с маршрута посмотреть, кто там так призывно ржет.

Теперь Хакс молчал, хмуря рыжие брови, то так, то эдак, что-то там в его взгляде копошилось, неопознанное энсином. Рильбо слегка нервничал, потому что сержант обещал рапорт не писать, а вдруг написал? Хотя штурмовики и так разболтали всей базе, в каком виде Рильбо и лейтенант Ли'Ммарс плескались в волнах, чего уж теперь-то…

Еще одна странность выразилась в том, что обычно Армитаж сразу говорил, где тормознуть. Как правило, остановка по требованию случалась на выложенной петониевой плиткой цвета влюбленной жабы площадке для спидеров, укрытой аккуратно подстриженными кустами рейбы с круглыми лиловыми листьями, мясистыми и сочными. Но бывало, что Рильбо направлял спидер прямиком к мозаичным плиточкам у подножия лестницы, ведущей в дом. Сегодня генерал вообще не давал никаких указаний, поэтому энсин и нервничал.

Освещенный по периметру и вдоль ровных дорожек сквозь заросли вьющегося н'вора, вокруг светло-зеленых лужаек с живописными клумбами и в дальних уголках парка, остров приближался со скоростью спидера, а генерал все рассматривал блики на глади моря. Отсюда фонари выглядели гирляндами, растянутыми над темным силуэтом острова, стекающимися огоньками к центру, где сияло сильнее.

— У площадки или к дому, сэр? — поинтересовался Рильбо, уже надеясь, что настроение генерала не станет причиной их гонок с леди Хакс, как бывало совсем недавно, а энсин (наконец-то!) беспокойно проведет эту ночь, потому что лейтенант Ли'Ммарс сказала, что раз уж вся база и так думает, что между ними интимные отношения, после того, как сержант застукал их голышом в волнах, не надо разочаровывать сослуживцев!

— На площадке, — ответил весьма сухо Хакс, из чего Рильбо заключил, что беспокойная ночь, скорее всего, опять случится, но не для него с лейтенантом Ли'Ммарс.

Обычно в таких вот случаях возникшие разногласия по некоторым вопросам командующего и леди Хакс приводили к тому, что Рильбо вызывали по нескольку раз, чтобы он прилетел и... улетел, потому что леди Хакс каждый раз передумывала сматываться в отель. Ведь каждый раз настырному Хаксу удавалось нейтрализовывать ее упрямство.

Рильбо тяжко вздохнул и повел спидер к площадке, где цвет влюбленной жабы в свете фонарей смотрелся оттенком жабы брошенной, то есть темно-зеленой тенью.

Генерал думал о том, что, во-первых, он чертовски устал. Косяпырники снова подняли всех на уши, отчего командующий, хоть и не признавался себе, но был взволнован и возмущен одновременно. К Ренам он привык и даже (кто бы мог подумать!) в некотором роде привязался! Да-да! Вот к этой компании всегалактических негодяев, чего уж там. Общие трудности сплачивали коллектив! Но возмущался, потому что стройный порядок подгребания под Первый Орден в плановом порядке секторов и систем Галактики был нарушен.

Во-вторых, навалившееся бремя И.О., то есть главного по подгребанию, в отсутствие Верховного, как никак требовало ответственности! А Кайло его предупредил, если Армитаж накосячит… Ф-у-ух. Нет. Армитаж не накосячит. Он не Рен! Но придется поднапрячься.

В-третьих, он должен сообщить Роуз пренеприятнейшее для нее известие, что вызовет бурю эмоций, негативных (остаточные явления пребывания в Сопротивлении!), но пока купировать эти бурные отказы давалось Армитажу с большими растратами энергии. А он чертовски устал!

Теперь он мобилизовывал все отделы своего организма, приводя их к консенсусу, чтобы натиск на оборону Роуз был массированным, и осталось бы время на все остальное. То есть, на поесть и поспать.

Генерал, снова не сказав ничего энсину, ступил на петониевую плитку, одернув мундир, устремив взгляд к ярко освященному в темноте, но скрытому за гущей ветвей деревьев дому…

— Мне… остаться, сэр? — набравшись смелости спросил Рильбо.

Хакс посмотрел на носки идеально начищенных сапог и неожиданно обернулся к водителю:

— Не стоит! Тем более, насколько мне доложил Митака, у вас напряженная личная жизнь, во внеслужебное время.

«Уже и Митака знает», — печально констатировал Рильбо.

Если и Митака в курсе, значит, в курсе весь личный состав «Добивающего». Сволочь сержант… и патруль гады, растрепали кому ни попадя, то есть своим штурмовикам в столовой, и теперь вся база …

— Давайте, Рильбо! — тут генерал ободряюще кивнул на спидер, — Гоните на базу и докажите там всем, что ваши намерения в отношении лейтенанта Ли'Ммарс совершенно конкретны! Это я вам как человек бывалый говорю! Напор и натиск! Не разочаровывайте сослуживцев. Вот генерал Прайд поставил сто кредитов, что вы собьетесь с курса от такого пристального внимания, а генерал Энгель, напротив, поставила сто кредитов на то, что молодые офицеры Первого Ордена не отступают от намеченной цели! Я тоже на стороне генерала Энгель. Тем более, Рильбо, у вас богатый теоретический опыт наблюдений, как правильно ослаблять и сковывать оборону противника на примере леди Хакс. Я в вас верю! И тоже поставил на вас сто кредитов.

Ошалевший от этой информации энсин почти покраснел, но поддержка самого командующего (хрен с ним, с Митакой и всеми остальными), придала энсину уверенности. Он почему-то кивнул в ответ совершенно не по уставу и помчался на базу, лихо закрутив вираж разворота спидера, вызвав подобие улыбки у генерала, тут же спрятавшейся за озабоченностью предстоящих событий.

Нежданно проявившаяся страсть Армитажа к цветам, выражавшаяся в преподнесении букетов Роуз посредством обрывания этих самых цветов с клумб, кустов и других растений в зоне досягаемости и в период цветения оных, со временем вошла в статус привычки. Хакс не изменял себе и в период медового месяца, опустошая приотельные клумбы, отчего отели приходилось менять шесть раз, правда, возмещая убытки. Генералу нравился сам процесс. Это как-то окрыляло. Покупные корзины, разного рода инсталляции и шедевры флористов вызывали у него чувство искусственности ситуации, потому что эти букеты, как ему казалось, преподносились какими то неизвестными хмырями, но не им. Поэтому одаривал цветами свою Рози командующий исключительно лично сорванными и свежими.

Мама, устроив шмон в парке и цветнике Хаксов, учла непреодолимое желание командующего, разбив для этих целей дежурные цветники, где дроиды-садовники несли караульную службу. Как только Хакс являлся домой и очередной букет прореживал клумбу, дроиды послушно высаживали свежие саженцы, пополняя цветочный боекомплект. Таким образом внешний вид паркового ансамбля оставался неизменно привлекательным.

Но сейчас Армитаж, направившись прямиком к дому, вышагивал по дорожке, обдумывая свои словесные маневры, уткнулся в центральную клумбу и чисто на автомате принялся собирать букет для любимой, аккуратно обламывая ветки с цветущими красными цветами, декоративного растения, которое Илла с гордостью называла «Сердце королевы».

Роуз стояла под аркой, увитой пышными зонтиками н'вора, в трех шагах от ступеней лестницы, двумя дугами справа и слева поднимавшейся к дому, с возвышавшимися по обеим сторонам вазонами с цветами. Падавший свет фонарей освещал фигурку леди Хакс, сложившую руки на груди и наблюдавшую, как сам Хакс, задумавшись, несколько потрепал не только «Сердце королевы», но и голубые наннариумы, издававшие приятный сладкий аромат. До пышных розово-золотистых бутонов коммелин оставалось менее метра, когда Роуз сказала:

— Армитаж, достаточно!

Армитаж замер, повернулся и встретился взглядом с Роуз.

Ритуал встречи генерала с леди Хакс как-то образовался сам собой, каждый раз закрепляясь мотивирующей сексуальное влечение разлукой. Поэтому столовая, где был накрыт ужин (обед или завтрак, смотря по времени прибытия) неизменно проигрывала второму этажу, где располагалась спальня. Маршрут был известен, разнилось только место встречи. А вот перекрестный огонь взглядами, тут же приводящий в состояние боевой готовности с дальнейшим нарастанием напряженности всю сгенерированную энергию притяжения, мог длиться от нескольких минут (время подлета от космодрома до виллы) до нескольких секунд, когда генерал являлся прямо домой.

Дальше детонация всего того, что там в них обоих скопилось, происходила в зависимости от обстоятельств. То есть скорости принятия решения. Переход на субсветовую зачастую происходил не достигая спальни, собственно, где накроет. Поэтому, кроме дроида-дворецкого модели BD-300 и дроида-горничной модели RAD-270, в доме никого не было. Да и тех леди Хакс отсылала подальше.

Но сегодня необычности начались с обеих сторон. Роуз, подождав, когда Армитаж перешагнул декоративные растения, подошел к ней, пожирая ее взглядом, тем не менее, перегружая букет ей в руки, сказал:

— Рози, у меня к тебе серьезный разговор.

— У меня тоже, — серьезно ответила Роуз, тем не менее, все же приклонив головку к нему на плечо. Однако привычных движений в попытке побыстрее снять с него китель не произошло. А должно было!

Роуз уверяла Армитажа, что просто терпеть не может его генеральскую форму, потому что она навевает ей неприятные воспоминания (хотя на самом деле Рози просто нравилось расстегивать и снимать с него этот его китель, как бы отсекая Хакса от его офицерский обязанностей, переводя в режим обязанностей супружеских, а там генеральская форма на фиг не нужна).

Хакс насторожился окончательно, но, ухватив леди Хакс под локоток, не преминул пощекотать губами ее за ушком. Тут Роуз снова отклонилась от ритуала, выскользнув из его рук и потянула генерала (все еще в застегнутом кителе!) вверх по лестнице! Армитаж чутко отреагировал на изменившийся распорядок встречи, произведя разведку боем, чтобы прощупать ситуацию. Тесным тактильным контактом сканируя леди Хакс и с флангов, и с тыла, фиксируя длительность и напор ее ответных поцелуев, постепенно продвигаясь по ступенькам вверх. Что, характерно, леди Хакс так и не удосужилась скинуть с него китель и даже не сделала попытки.

Таким образом достижение рубежа атаки, то есть гостиной, далось не быстро, сказывалась генерируемая, но не израсходованная энергия, да. Однако, только переступив порог, Армитаж, прижав Роуз вместе с цветами к стеночке (нежно!) прошептал:

— Рози, у нас сложности. Верховный стремительно отправился в вояж по самым неизведанным системам, то есть к спутнику «Беш», а это минимум месяц туда, как ты понимаешь. На меня свалилось столько обязанностей, что ты мне просто необходима. Вот прямо сейчас! А завтра мы отправимся на «Добивающий». У нас тоже вояжи по разным, но известным системам и плановые мероприятия дипломатического характера. Без тебя никак!

— В Первый Орден? — вспыхнула Роуз, уже понимая, что столь настырный натиск Хакса не просто так, — Чтобы там твой экипаж глазел на меня, как на выставочную крилок-лошадь, а потом шушукался по углам? В этот твой Орден, с которым я боролась изо всех сил? В самое логово?

В ее взгляде отчетливо так выразилось еще не озвученное несогласие.

Хакс решил, что пока она еще не окончательно закипела идеологическим атавизмом, обрисовать, так сказать, весь спектр, где ей еще надо бы упереться, как куп-па рогами.

— Я, как ты, наверное помнишь, все таки командую, в некотором роде, этим самым Орденом, точнее, его вооруженными силами, ну и так, вообще. А с отбытием Кайло и Рей в эти их… резко нужные вояжи, всем остальным тоже! И Сопротивление, если ты еще помнишь, уже как бы нет вообще. Осталось только твое личное сопротивление неизбежности. Рози! Эта неизбежность настигла нас, а все из-за Ренов… да. Придется потолкаться на разных там приемах. Светских. Среди этих, которых бы ты расстреляла прямо в колье, диадемах и с бокалами дорого игристого… Но так надо!

Генерал не оставлял попыток притушить несогласие Роуз, всячески изощряясь продегустировать то ее губы, то шею, то добраться до плеч, хоть как-нибудь, потому что Роуз совала Хаксу в нос эти гребаные ветки с красными цветами, выражая свое несогласие.

Стратегия Хакса заключалась в постепенном наращивании потенциала, меняя тактику…

— Нет! — рявкнула Рози.

От одной мысли, что она не меньше месяца будет видеть эту форму и этих вышколенных офицеров, и этих штурмовиков, что она будет должна улыбаться под прицелами голокамер, да еще утянутая в эти дурацкие наряды… О-о-о-о!

— Спокойной ночи! — тихо сказал Хакс, отпустив ее, и стал подниматься по лестнице. В спальню.

Роуз опешила. Это что, все? Это она десять дней ждала его, чтобы он сказал «Спокойной ночи?» Пффаск! У нее задание! Важное!

Роуз за секунду сгрузила букет в кресло и легко догнала мужа на площадке между двумя пролетами лестницы на второй этаж виллы, развернув Хакса и припечатав его собой к стене, привычно дернув застежку кителя:

— Армитаж! Ты знаешь, что я могу упереться, как куп-па, двумя рогами, тогда ты фиг меня сдвинешь, так?

— Так, — согласился генерал, в отместку на распахнутый китель, расстегнув молнию платья на ее спине.

— Ты не сказал мне правды! — уже нежно заворковала Роуз.

— Я просто не стал загружать тебя большими проблемами, а просил помочь! — упрямый генерал не торопился продолжать, остановив свои руки на ее талии.

— Хорошо, — кивнула Роуз,- давай начистоту. Со мной связались взволнованные девочки… Ренши наши! И сказали, что их Рены должны были вернуться, уже практически вернулись, но куда-то, видимо не туда свернули. Якобы по заданию Кайло. Ведь это не так?

Роуз всматривалась в глаза Хакса. Генерал знал, ни скрыть что-то, ни слукавить он не сможет, все равно узнает, что он врет.

Вот, значит что-о-о! Ренши что-то там заподозрили… А ведь Кайло, да не столько он, сколько Рей просила, убедительно так показав кулачок, чтобы Реншам ни слова! Даже пресс службу заставили снять якобы отлет Верховного с супругой в дипломатический полет в жопу мира, эту мини-Галактику, болтавшуюся на окраине изученного мира, в ста пятидесяти тысячах световых лет от Центральных миров. Даже дипломатов для картинки подогнали, выстроив правильным клинышком, чтоб смотрелись правильно. Даже Лея Органа не знала, что Рены пропали у сместившихся аномалий в системе Зуб Куны, тоже считала, что рыцари снова куда-то мотанули. «У них бывает!» — невозмутимо сказал Лея.

Саму экспедицию по поиску и спасению Ренов засекретили, а вот Ренши, значит… Та-а-ак! Если их не успокоить, они же перетряхнут всю Галактику! Это тебе надо, Армитаж? Это не надо! Придется рассказать все Роуз…

— Это не так, — вздохнул генерал, запуская руки под ткань ее платья и притягивая Роуз еще ближе.

Можно сказать, что они уже слились со стеной.

— Рози, — генерал был готов перейти в наступление, снова меняя тактику, но не отклоняясь от стратегических задач, — давай так, я раскрываю тебе секретную информацию, но ты даешь слово…

— Я даю слово, — уже промурлыкала Роуз, — черт с ним, твоим Первым Орденом, да и с этими богатейшими подонками Галактики тоже… Арми, у меня больше нет сил… терпеть! Я согласна на все твои условия!

— Закрепим договор о сотрудничестве! — жарко зашептал генерал ей в ушко, — Сколько можно тут подпирать стену, а?

Роуз рванула с его плеч китель, генерал быстренько скинул его прямо на мозаику площадки, дальше уже покатило, как обычно, по нарастающей, но каждый раз все интереснее и интереснее...

Уже глубокой ночью, когда генерал сладко спал, подложив под щеку руку, насытившись духовно, физически и телесно, леди Хакс вызвала дроида-помощницу, указав на опустошенные голодным командующим тарелки и блюда, и направилась к голотранслятору.

Полученная информация долбила в сознании, как птица дрессто стволы арек, пытаясь добраться до личинок жуков-клипсов. Тревога и волнение Роуз после разговора с Хаксом и обсуждения необходимых действий достигли точки невозврата, когда она приняла решение. Роуз не хотела подводить Армитажа, разгласившего ей (по договоренности!) секретную информацию, но и просто так оставить девочек один на один с тревожными мыслями не могла, поэтому она позвонила Илле.

— Там девочки волнуются, что их Рены снова не отвечают, — тихо начала Роуз.

Сомнения, все же, качнули чашу весов, но спящий наверху генерал установил равновесие. Реншам незачем знать подробности. Она обещала Армитажу. Спокойствие девочек — это спокойствие Галактики!

— Они всегда волнуются, — голос Мамы был и бодр, где-то за ее спиной Папа напевал веселенький мотивчик, — что на этот раз?

— Рены должны были прилететь, но не прилетели...

— Как будто в первый раз... — вздохнула Илла.

— То есть, — Роуз запнулась, — в общем, как мне удалось выяснить у Армитажа, Кайло... отправил их с секретным заданием... куда-то очень далеко. И, кстати, уже отправился сам... с делегацией. Но это очень, очень далеко. И миссия у них разведывательная, что-то там по безопасности... Илла! — Роуз уже сказала самое трудное, — Я не могу сама прилететь к ним, потому что на Арми теперь свалилось буквально все!

— Что, все? Люстра и потолок? — спросила Мама, — Вы опять бурно выясняли, насколько ценны друг для друга?

— Нет, то есть, да! Мы уже выяснили, снова... Но теперь, когда Кайло и Рей в... в... вояже по неизвестным мне мирам, именно Армитаж отвечает за все. И я ему нужна. Так что я лечу с ним, а вы, Илла, летите на Чарни, чтобы успокоить девочек. Решительно. У вас получится!

Чарни. База рыцарей Рен

Задание втайне нарыть информации о пропавших Ренах Шира восприняла с энтузиазмом. Еще бы! Неспокойная супруга Майора привыкла быть в центре событий и знать всё про всех. Даже если эти «все» и это «всё» от нее тщательно скрывали. Непорядок! Шира, как лицо, особо приближенное к телу руководства гарнизона, должна была обладать максимально полной информацией, статус, как говорится, обязывал.

А теперь это «всё» она должна была разузнать не по собственной инициативе, на этот раз у нее было «ответственное задание», да просто сверх ответственное! Государственной важности задание!

Шира, в силу возраста и положения своей семьи, самую активную часть жизни, то есть непоседливое детство и любопытствующее отрочество, плавно перетекшее в инициативную юность, провела на одном из блистательных и непоколебимых миров Империи — Вардосе. Там же, к слову, где рос и воспитывался сам будущий майор.

За десятилетия скитаний по гарнизонам Первого Ордена в Неизведанных регионах Шира выработала устойчивый иммунитет к разного рода трудностям, а так же собственную стратегию жизни, в помощь мужу, конечно. В их случае определенно можно было сказать, что хвост виляет собакой. Но грамотно виляет. По крайней мере, Майор, как один из лучших, был направлен на столь важный и ответственный пост! Хоть и в глухомань, откуда до роскоши Центральных миров три дня лета на корабле с гиперприводом 2.0, то есть транспортнике. А теперь, как выяснилось, в этой глухомани намечается прогресс всегалактического масштаба, а все из-за того, что сам Верховный Лидер посчитал Чарни приятным миром и мало того, что поселил тут своих Ренов, но и поселился сам! О-о-о! Шира просто предвкушала сияние себя своей осведомленностью в голонете!

Поэтому первая дама гарнизона, отправив ранним утром Майора на службу, чмокнув его в носик и пожелав успешного трудового дня, тут же кинулась к стоящему у распахнутого окна уютному диванчику цвета набуанского заката, на котором она любила проводить послеобеденный отдых. Покопалась среди разбросанных по этому диванчику подушечек и с победным возгласом выудила оттуда свой датапад. Именно с этого датапада она собирала все новости, слухи и сплетни со всех концов Галактики, потом, вечерами, укладывая их в своей посеребренной сединой головке в ровные шеренги по рангу значимости и строя собственные версии происходящего.

А версии у нее возникали разнообразные. До теорий заговора пока еще не доходили, но всяческие идеи о тайных интригах и злоумышлениях всевозможных враждебных элементов вечерами роились в ее боевитых мозгах, словно огнежуки с Кашиика, выдавая каждый раз на-гора утомленному супругу версии происходящего в Галактике одна другой безумнее.

Грид к этим интеллектуальным завороткам мозга своей любопытной супруги был привычный, и ее увлеченное жужжание над ухом о том, как новоиспеченный мофф Лазурного сектора высказался по поводу законопроекта об установлении ограничений по разведению бант на океанических планетах, и что ответил ему на это губернатор планеты Анелсана, воспринимал как неизбежное, с которым проще смириться, чем ему противостоять.

Шира, удобно устроившись на своем диванчике и поставив рядом блюдо с маленькими «Облачными безе», большую чашку кафа и открыла страницу «Рыцари на черном «Канюке» — чата горячих поклонниц рыцарей Рен.

Пробежалась взглядом по непрочитанным сообщениям. Сообщений было не густо. Похоже, Рены действительно успели затихариться где-то на просторах Галактики, раз горячие поклонницы только вяло переругивались между собой, выясняя, кто из них больше любит Ренов в любом агрегатном состоянии (пьяными, трезвыми, спящими, бодрствующими, голыми или одетыми). Пока намечалась ничья.

Подобное вялотекущее состояние чата Ширу абсолютно не устраивало, и она решила добавить огонька. Сухие длинные пальцы первой дамы забегали по кнопочкам, а несколько выцветшая голубизна глаз насытилась на целый полутон азартом. Несмотря на возраст, Шира совершенно не растеряла кипучести энергии, по прежнему динамично-интенсивной. Собственно поэтому она уплетала и шоколадные конфеты и кондитерские изделия без ограничений, организм требовал для продуктивной работы мозга, а поджарая фигура, как у спаринджийской гончей, идущей по следу, неизменно оставалась в одной поре уже лет сорок.

«Говорят, что Рены сейчас вернулись на Чарни к своим супругам» — напечатала Шира и удовлетворенно откинулась на подушки, ожидая реакции, попутно сделав большой глоток кафа и проглотив очередную пироженку.

«Четыре, три, два, один», — мысленно сосчитала опытная Шира, и тут началось!

Мгновенно налетевший шквал эмоций сотряс голонет, точно мощным ливнем разверзлись небеса дождливого Арканиса. Казалось, все горячие поклонницы ждали чьего-нибудь сигнала, чтобы начать наступление и, вот, он прозвучал. Взвыли трубы, застучали каста-барабаны, и в бой ринулись полки пылких экзальтированных барышень, готовых порвать соперниц на сотни мелких лоскутов. И живые Ренши, окажись в реале среди столь решительных и пылающих страстями поклонниц, наверное, позавидовали бы мертвым.

Сперва одна из самых активных, поклонница под ником «Шальная прынцесса» сообщила, что видела она этих супруг, знаете где? И скуги они общипанные, а не то, что она! И тут же выставила фото в неглиже, чтобы подтвердить свои слова.

Другая, под ником «Полуразбитое сердце», поддакнула, что Рены достойны лучшего и большего, а нынешние супружницы — это лежалый товар, и на нынешнем рынке невест за них не дали бы и дохлого горнта.

«Ах-х-х!» — отозвался галактический батальон жаждущих поклонниц.

«Обожежтымой!» — поддакнул им наступающий второй фронт из числа присоединившихся симпатизировавших.

Потом внезапно пришло сообщение от некой пользовательницы под причудливым ником «Пушистенькая октаптаррочка», что никто из Ренов на Чарни не возвращался, и она зуб дает, что рыцари сейчас прекрасно проводят время в кантинах Бенделуума.

«Да нет их там!» — тут же взвилась «Крайт-жемчужинка», и в качестве доказательства своей версии сообщила, что только сегодня утром ей рассказала соседка, что ее подруга слышала, что Ренов в полном составе видели на подпольных гонках, устроенных на планете Геррентум сектора Аноат.

Шира вздохнула, отправляя в рот очередное безе. Да, информации было не густо, и вся она не стоила того самого дохлого горнта.

«Да не на гонках они!» — авторитетно заявила «Любительница жидкостей», — «Я лично видела шестерых накачанных красавчиков в ресторане у Ониума. И один из них даже схватил меня за мою левую ягодичку! Это точно были Рены, отвечаю!»

Чат завистливо вздохнул.

Шира выругалась. Она-то знала, что эта «Любительница» обожала приукрасить свои похождения, а учитывая ее любовь ко всяким жидкостям градусов так за тридцать и выше, то Рены ей мерещились повсюду.

И тут случилось ЭТО! Помалкивающая до этого «Пикантная ягодка» сразу пошла с козырей и выложила в чат голофото.

Видно на нем было мало что. Какое-то полутемное помещение, явно — кантина, и за столом в обнимку с существами, несомненно женского пола и определенного статуса, сидят шестеро существ несомненно мужского пола. Лиц практически и не видно, одежда черная, одно можно рассмотреть хорошо — знакомый хвостик, выделявшийся силуэтно на фоне светильников бара, который всегда бесил Ширу, когда она видела Викрула, все те два раза, по Голонету и без шлема!

Чат взвыл, тут же признав в существах мужского пола пропавших Рен.

«Попались, боглики!» — удовлетворенно хмыкнула Шира, быстренько скачивая снимок себе на датапад. Заодно оперативно пометила, что эта самая «Ягодка» с планеты Камсон, где, похоже, рыцари и развлекались, пока весь Первый Орден сходил с ума в их поисках.

«Вот же тутаканы косорылые!» — размышляла супруга Майора, выходя из чата, — «Все их ищут, беспокоятся, а они там по кантинам женский контингент щупают! Да если бы мой Грид так поступил…» — на этом мысль Ширы завернула в такие дебри виртуальных семейных скандалов, что к возвращению Майора со службы он был дважды бит по наглой Майорской морде (мысленно), один раз разведен (мысленно) и трижды выставлен за дверь с личными вещами (тоже мысленно).

Заметив обиженное выражение лица супруги, Грид, преуспевший в перипетиях брака, Ширу решил не трогать. Мол, как успокоится, сама расскажет. Шира же, заметив равнодушное отношение Майора к ее семейной трагедии, решила, что ничего ему про результаты своего вояжа по чатам любительниц Ренов рассказывать не будет. Пусть еще пару дней помучается. А потом она вспомнила, что Ренши, супруги этих саскуатчей сутулых, тоже мучаются в незнании! А, по мнению Ширы, супружеский стаж которой пошел на четвертый десяток, было лучше знать все, чем быть обманутыми наглым образом! Бедные девочки! Мгновенно проникнувшись боевой симпатией к находящимся в неведении угрозы их семейной жизни Реншам, и стойкой праведной неприязнью к Ренам и так, ко всем особям мужского пола вообще, уж кому, как не Шире было знать, как могут изощренно обманывать эти... эти... эти псины мокрые, мужики, то есть! Правда, за столько лет Майор в разного рода пагубных действиях замечен не был, но Шира периодически устраивала мужу встряску, чтоб он был в курсе, что она бдительности не теряет! А Ренши вот, неопытные же совсем! Нет! Просто необходимо, просто срочно необходимо направить их внимание на исходящую опасностью информацию, и заодно, конечно, стать доверенным лицом... в перспективе.

Поэтому, бросив мужу, что она пошла прогуляться перед сном и прихватив с собой датапад, Шира покинула дом и уверенной походкой отправилась прямо в само логово этих развратников-Ренов, где сейчас страдали от неизвестности их благородные несчастные женушки. Правда должна была восторжествовать несмотря ни на что! А Майор, задумчиво глядя, как Шира энергично марширует куда-то по дорожке между почти безлистных, осенних кустиков йетиса, с облегчением вздохнул. Видимо, что-то снова взволновало супругу, если она направилась в обычный вечерний дозор в домашних шлепках с желтыми помпонами.

Ежедневные прогулки по гарнизону, утром и вечером, входили в расписание Ширы не просто так! Малейшие нюансы гарнизонной жизни становились ей известны еще на стадии разрастания скандалов и различных ситуаций, поэтому купировались, зачастую не достигая ушей начальника гарнизона. Таким образом, соучаствуя в службе мужа, Шира считала свою миссию необходимой.

Чтобы добраться до базы Ренов, Шира должна была пересечь зону жилых построек, потом главную площадь рядом со штабом, где находился кабинет ее трижды выставленного за дверь Майора (мысленно). Потом начинались казармы, прочие хозяйственные помещения и почти настоящий уже, космопорт. А вот за ним, примерно три километра по лесной дороге, опять же — свежий вечерний воздух, полезно для здоровья, и зона охраны базы Ренов.

Миновав жилые модули и казармы, Шира, хоть и будучи во взволнованных чувствах, тем не менее, зорко отслеживая происходящее в поле ее зрения, приблизилась к бывшей посадочной площадке, то есть теперь именуемой космопортом.

Ввиду важности местоположения, космопорт охранялся с особой тщательностью, но Шира, как лицо, приближенное к телу… в общем, ходить ей, в отличие от остальных обитательниц этой базы, можно было везде. Попробовал бы кто-то что-то вякнуть!

Она уже почти пересекла половину территории зоны прибытия, так было ближе к дороге, уходящей в лес, к базе рыцарей, как заметила яхту класса «Люкс», со знакомыми сияющими позолотой обводами и гербом Королевского дома Исопи на корпусе!

Шира замерла, наблюдая за возней дроидов вокруг яхточки и выстроившегося караула из роты охраны во главе с лейтенантом Вестипаром. Со времен мордобоя с Ренами лейтенант остепенился, к Реншам больше не клеился, это Шира точно знала, но фингалы почему-то случались. Время от времени. Профилактическая беседа с молодым офицером дала свои плоды... хоть и не сразу, но теперь, прежде, чем начинать ухаживания, Вестипар прямо интересовался, есть ли муж. Сейчас вышколенный лейтенант вытягивал шею, всматриваясь в освещенную, но пока пустую рампу, ожидая... Кого?

«Ах, ты ж!» — мысленно воскликнула Шира, ускоряясь и меняя курс.

Это ж вездесущая теща одного из Ренов! О-о-о-! Как только она появляется на Чарни, период спокойного течения жизни как Ренш, так и всего вверенного мужу Ширы подразделения резко заканчивается, и начинается период неспокойной жизни! Эта Илла, которую все почему-то называли Мама. Ну, Мама, так Мама. Шире, по сути, было все равно, но эта Мама начинала командовать, не сходя с рампы, так как привозила с собой контейнеры с саженцами всевозможных цветов и декоративных растений, которыми она засадила не только центральную площадь, но и навтыкала их всюду, где только можно, и где нельзя, например у административного здания космопорта, тоже. Шира имела подозрения (не безосновательные), что Илла нацелилась и на зону секретного объекта, то есть коммуникационного Центра. И, самое возмутительное(!), Грид не прекословил! Хотя да, она же мать одной из Ренш, да еще ж теперь и принадлежит к королевскому дому Исопи (интересно каким боком?)!

Как бы то ни было, но гостеприимство проявить нужно было в любом случае. Как это так, ее, первую и главную даму гарнизона, не оповестили, что на Чарни прибыла важная персона? Ладно, с этим Шира еще разберется!

Теперь она пересекала полосу жухлой осенней травы, окаймлявшей посадочные плиты, и едва не потеряла шлепок! Оранжевые помпончики веселили унылый пейзаж, но Шира, отметив, что отправилась в домашней обуви, уже спешила оказаться у рампы как можно быстрее. Шлепки были удобные, достаточно дорогие по цене, и освежали внешний вид. Кстати о внешнем виде...

Шира похвалила себя, потому что тщательно следила не только за внешностью, но и за новинками сезона галактической моды. И никогда не позволяла себе выйти из дома скрупулезно не позаботившись о том, как она выглядит! Пусть эта Илла не думает, что они тут отстают от прогресса!

Основательно запыхавшись и раскрасневшись, первая дама гарнизона отодвинула лейтенанта Вестипара с пути и встала у самой рампы. Как раз во время! Успела!

А потом мысленно ахнула, когда увидела, как по рампе на плиты космопорта спускается принцесса Лея Органа-Соло. Сама! Особа королевских кровей! Мать Верховного Лидера! Первая и последняя инстанция Галактики! Вот тут, на Чарни?

Шира старалась быть всегда в курсе всех значимых событий Галактики, впрочем, и не слишком значимых, равным образом. Общественная жизнь Галактики, после того, как Первый Орден, наконец, покончил с этой Республикой, стояла в приоритете! И супруга Майора была подписана на различные уважаемые издания, а еще она никогда не пропускала репортажи с различных мероприятий, участие в которых принимали сливки общества. По результатам неких умозаключений, после прогремевших на всю Галактику событий, то есть свадьбы Верховного и далее по списку, как командующего, Ренов, представителей генералитета и это самой Иллы, Шира поняла, что принцесса Лея — как раз тот самый эталон для подражания и законодательница моды, на которую и стоит равняться. Поэтому каждый ее наряд был неоднократно рассмотрен с многократным увеличением, изучен и мысленно примерен на себя.

Сейчас «эталон» уже ступал на подконтрольную Майору территорию, а супруга Майора, впечатленная и изумленная, возбужденно вытряхивала из анналов своей памяти, что там положено по этикету при встрече гостей такого уровня. Анналы хранили в себе столько всего, что решение пришлось принимать быстро. Поэтому Шира, мельком смутно вспомнив какой-то голофильм из своей далекой молодости, присела в книксене, успев восторженно воскликнуть:

— Как мы рады, Ваше Высочество, приветствовать вас... э-э-э-э...

Видимо, незапланированный старт, без разогрева, дался организму нелегко. В пояснице «вступило», и Шира застыла в полуприсяду, пережидая стрельнувшую боль в спине, но разогнуться не могла.

— Кхе...кхе... — жалобно произнесла жена Майора.

Лея, внимательно рассматривая седовласую даму, застывшую в книксене, шагнула к ней, участливо взяв под руку и сказала:

— Ну что же вы, милочка, в нашем возрасте уже пора поберечь себя! И мы с вами на на приеме во дворце монарха Тисспиаса, знаете ли. Я уже давно отвыкла от таких вот телодвижений...

«Вот что значит воспитание!» — подумала Шира, польщенная словами САМОЙ Леи Органы, про «наш возраст», хотя Шира была старше принцессы на семь лет!

Невоспитанная Илла, шагая вслед за Леей, бросила короткий взгляд на лейтенанта, сказав:

— Смотрю, умнеешь на глазах? Молодец! В этот раз без фингала!

Но тут же увидела застывшую Ширу, нахлобучила свою желтую панамку на солнечные неизменные кудряшки, вздохнула и обошла первую даму гарнизона с тыла:

— Надо тут у вас курс оздоровительный провести, — решительно сказала Илла, вдруг сильно надавив на две точки в крестцовом отделе позвоночника и легко шлепнув супругу Майора по худосочному заду, — все уже, распрямляйся!

Лейтенант скосил взгляд на дам, но молчал, стоя неподвижно, как и взвод штурмовиков за его спиной. Пока гостьи не усядутся в ожидавший их лэндспидер с водителем, придется стоять и ждать! А супруга Майора со своими приседаниями тормозила процесс встречи.

Шира, опираясь на руку САМОЙ принцессы Леи, медленно распрямилась:

— Сразу прошу прощения, что не успели организовать вам подобающую встречу... Но ваш визит так неожиданно..

Лея в ответ на приветствие сухо улыбнулась, а вот Мама, схватила Ширу за руку и пару раз хорошо так ее встряхнула. Хватка у тещи одного из Ренов оказалась весьма крепкой.

— И чего это нам сообщать о своем прибытии? — Илла осмотрелась.

Вечерело, и сумерки уже крались за деревьями, залегая тенями все ближе и ближе.

Разговор с Роуз не то, чтобы сильно встревожил, но несколько взволновал Маму. Не совсем понятное происходящее, со слов Роуз, заставило активно пролистать новости Голонета, вроде ничего подозрительного... Но! Осадочек от недосказанности Роуз остался! Вот чуяла Мама, что недоговаривает что-то Хаксша! Думала недолго, связавшись с Леей и выслушав ее версию событий, сложила полученную информацию, и поняла, что ни черта не поняла.

Рены пропали с пятью ящиками какого-то раритетного бухла, но Кайло и Рей, улыбающиеся, отправляются в вояж хрен знает куда, а рыцари, вроде впереди, авангардом, что ли? Опять сначала переворот в отдельно взятом нехорошем мире, потом визит Первого Ордена? А бухло? Что-то все же не так! Недолгий диалог двух мам привел к решению в этой сомнительной со всех сторон ситуации, что надо срочно навестить Ренш, а то мало ли что...

— Мы не сообщали о своем прибытии, — пояснила Лея, приветливо кивнув супруге Майора, и направляясь к лэнду, — и вообще, мы не на долго. Девочек наших повидать надо.

Шира, которая как раз незадолго до этого ломала голову, как ей попасть на базу Ренов, чтобы поделиться с их женами наиважнейшей информацией, тут же взяла код’ека за рога:

— Это правильно! Я, вот, как мать, просто волнуюсь за них! Знаете, рыцари Рен туда-сюда постоянно, а ваши... наши девочки тут совсем одни! А в Галактике, как известно, так много соблазнов...

Шира шагала рядом с САМОЙ Принцессой Органой, машинально отмечая взглядом покрой ее наряда, укладку прически, драгоценности в ушах, на шее и ухоженных пальцах, а так же сочетание цвета накидки Леи и ее темных глаз. Верх совершенства!

Мама по сравнению с элегантностью принцессы смотрелась не броско, несмотря на эмблему Королевского дома Исопи на фюзеляже яхты. Илла и не старалась выглядеть броско, в путешествие она отправилась по-походному, но дроиды выгружали из корабля уже шестой кейс багажа. Илла, отправляясь на Чарни, всегда брала с собой половину своего гардероба, на всякие непредвиденные случаи.

Лея и Мама переглянулись, явно не ожидая от Ширы такой прыти, а Илла выпятила пухлые губки, втянула их обратно. Лея заметила признак озабоченности, хотя уже и сама чувствовала в тоне майорши вкрадчивое угрожающее нечто. Для девочек!

Водитель спидера, терпеливо ожидал, когда дамы займут свои места.

— У нас запланирован конфиденциальный разговор с девочками, — сообщила Лея, глядя в глаза Шире, которая не собиралась отступать и явно желала забраться на сидение лэнда вместе с Леей и Мамой.

— Конечно, — согласилась Шира, уверенно усаживаясь рядом с водителем.

— Этот разговор не для посторонних ушей, — все также терпеливо пояснила Лея.

— Я не буду вам мешать, — ответила настырная жена Майора, — Но у меня тоже есть, что им рассказать! И эта важность не терпит отлагательств!

— Послушай, скрэг тэг, как там тебя... э-э-э..., — попыталась вмешаться Мама, но Лея внезапно остановила ее, положив руку на плечо.

— Поехали уже, — вздохнула принцесса, устраиваясь на заднем сидении и приглашающее кивнув Илле. Та фыркнула, натянула панамку поглубже, и плюхнулась рядом с Леей.

Уже на подлете к домикам, прямо на берегу озера Лея внезапно скомандовала остановить спидер. Сказала водителю ожидать здесь, и пешком направилась к светящимся за рощицей строениям. Мама шла рядом, посматривая по сторонам, а Шира, не привыкшая к таким длинным прогулкам по пересеченной местности, телепалась позади, спотыкаясь об каждый торчащий из земли корень. Оранжевые помпоны грозились остаться прямо тут, посреди осеннего леса, сливаясь с опавшей листвой. Отойдя на приличное расстояние от спидера, Лея остановилась и повернулась к Шире.

— Что-то мне подсказывает... Моя интуиция! Что поговорить с девочками вы хотите о наших Ренах, — сказала она, глядя прямо в глаза жене Майора.

— А откуда вы узнали? — Шира от неожиданности даже отпираться не стала, только приложила ладошку к округлившемуся от удивления рту.

— По моему опыту, если кто-то поздним вечером идет на базу Рен поговорить, то разговор может быть только о рыцарях, — поделилась выводами Лея, — другие разговоры точно могут подождать до утра. Выкладывайте, что опять эти косяпырники натворили?

— Вот, — только и ответила Шира и протянула Лее свой датапад.

Принцесса и Мама склонились над экраном, внимательно рассматривая мутное голофото.

— Ты думаешь, это они? — скептически прошептала Илла, прищурив глаза.

— Похожи, очень похожи, — вздохнула Лея, — и на их месте я бы сделала все, чтобы это были не они.

— Согласна! — кивнула Мама, — Иначе кое-кто в ближайшее время не досчитается кое-каких важных репродуктивных частей тела.

— Но это могут быть и не они, — тут же добавила Лея.

— Может быть, — кивнула Мама, — если начистоту, то я не думаю, что наши парни вот так, просто по-детски спалятся на всю Галактику. И еще... А зачем им эти кантинные подгнившие плоды? Нет, тут что-то не так!

— Я тоже склоняюсь к твоей версии, — принцесса уже не обращала внимания на изумленную Ширу.

Они что, НЕ ВЕРЯТ? Вот же, вот! Хвост этот! Да этот хвост знаменит на всю Галактику! Да вся Галактика знает, что эти Рены способны на все!

— Но как же! — супруга майора не желала оставаться в стороне обсуждения, — Видите? Это же точно тот, с хвостом!

— Таких хвостов, — вздохнула принцесса, — мы уж повидали немало, знаете ли. Не факт, что это наш хвост! Сейчас куда ни плюнь, каждый уважающий себя негодяй желает такой же хвост!

— Подтверждаю! — добавила Мама, ткнув пальчиком в датапад, — Почему-то именно Вик наш глянулся негодяям со своим хвостом, надо б сказать, чтоб он его обрезал, нафиг, а то, фифрек, уже пол преступного мира охвостилось, ни одной особой приметы теперь!

— Значит так, — Лея выключила датапад и убрала его в свою сумочку (Шира за такую готова была пилить супруга минимум месяц), — девочкам про это голофото ни слова. Это вам понятно? Ни намека, ни взгляда, ни мысли! Датапад я забираю, верну позже. А вам ответственное поручение. Считайте, что оно получено лично от Верховного Лидера!

Шира при слове «Верховный» даже дышать перестала и вытянулась в струнку.

— Рены сейчас на секретном задании, — глядя в глаза Шире, сообщила Лея, — где они, не знает никто. Когда появятся — тоже никто не знает, кроме того, кому надо знать! Вам вот точно не надо! Но вы должны сделать все возможное, чтобы наши девочки о своих мужьях не беспокоились. Уверена, найдутся доброжелательницы, которые начнут разгонять всякие волны информационной чуши. Наши девочки, конечно, терпеливые и умные, но, знаете ли... — Лея вздохнула, — специфика Ордена Рен, могут сорваться так, что Галактика вздрогнет... опять. Поэтому, займите их чем-нибудь полезным. На пикник сходите, на рыбалку, по грибы, фестиваль какой-нибудь организуйте, в конце концов. Но про Ренов ни слова! Тем более про это голофото! Иначе мы их потом по всей Галактике ловить будем. А спросят потом знаете с кого?

— С меня? — поникшим голосом спросила Шира.

— И с тебя тоже! — серьезно поддакнула Илла, которая стояла, перекатываясь с пятки на носок, рядом с Леей, и пока помалкивала.

— А насчет голофото, спасибо, что сообщили, с ним мы сами разберемся, — добавила Лея, — Верховный Лидер обязательно отметит вашу помощь в этом щекотливом деле и ваши старания будут вознаграждены. Я просто уверена!

— Так мне к девочкам уже не надо? — растерянно спросила Шира, которая только что осознала, что ее такой тщательно продуманный план был порушен одним только появлением матери Верховного и знаменитой тещи одного из Ренов.

— Надо! — улыбнулась Лея, — Но не сейчас. А завтра, например. Вы нанесете им визит завтра! Боюсь что на сегодня внезапных визитов, кроме нашего, многовато. Могут что-то заподозрить! И не давайте им скучать!

Лея подошла, погладила по плечу окончательно ошалевшую от такого поворота событий жену Майора, и вместе с Иллой отправилась к базе Рен, постепенно сливаясь с тенями уже обнаглевших сумерек, заполонивших и лес, и дорогу, и даже уже не прятавшихся ни по каким углам. наставало их время! Особых осенних сумерек, когда и Лея, и Мама виделись уже в смутно-серой гамме.

А Шира осталась стоять среди кустов момуса, увешанными бордовыми плодами, как ударными звуковыми гранатами, размышляя о том, что пока на Чарни не было Ренов, жизнь была как-то проще и спокойнее. Однозначно!

Как ты думаешь, она не проболтается? — спросила Илла, когда они отошли от стоящей столбом Ширы на достаточно большое расстояние. Чтобы не разговаривать шепотом и не быть услышанным.

— Не должна, — улыбнулась Лея, — Я успела ее просканировать Силой. Она хоть и гиперлюбопытна, но она все же жена офицера. А это чего-то да значит! Приказ Верховного она точно не нарушит. А вот с девочками нам поговорить надо. Но осторожно. Скажем, что рыцари на сверхсекретном задании с полной Силовой маскировкой. Чтобы паники не было. А с Ренами, если голофото не окажется очередной туфтой, разберемся сами. Как мы умеем, — и между пальцев Леи с легким треском проскочили искорки молнии Силы.

Где-то на 1/6 части суши планеты Терра.

Дед Саня мотнул головой в сторону одной и закрытых дверей и сказал:

— За мной все пошли!

Сказал строго, как несмышленым нефтяникам, когда застукал тех за установкой сетей на реке, но тут же добавил, для верности, усвоенное слово: «Рефрешер». Рены потоптались, с глухим стуком пристраивая свои шлемы на лавку, один Альбрех резво скакнул с лавки и нетерпеливо переминался, встав первым сразу за лесником, потому как ему пристраивать было нечего.

Баба Женя, длинно выдохнув, проводила громоздких гостей, заполонивших собой просторные сени, и крикнула вслед:

— Сань! Ты шимпазе там ватник прихвати, у хлева!

Темно-синие глаза хозяйки рассматривали оставленные маски. Баба Женя набралась смелости и ткнула в визоры шлем Траджена. Ничего не произошло, только сильно обмерзший. Разве ж в такой мороз в таком можно? Сброшенная ткань обезьянки и еще две оказались на ощупь жестковатыми, но пластичными, а протянутые блестящие нити горячими.

Баба Женя покрутила термоткань так и эдак, ровные брови вразлет сдвинулись к переносице, снова раскрылись, она сложила аккуратно ткани, тихо сказала: «Ох! Спаси и сохрани!» — кинув еще один взгляд на шлемы и особо задержав его на маске Ушара, но всегдашняя природная чуйка молчала. Не чувствовала она тревоги. Вот страшенные, чужие, опасные ведь, а не чуяла баба Женя от них угрозы и все!

Вообще в этих суровых местах восприятия людские всегда отличались от тех, что югом живут. Наверное, эта суровость и помогала сразу и видеть, и чувствовать, что за человек пожаловал.

И даже спустя несколько десятков лет, с тех самых пор, как в эти глухие леса на смену волосатым геологам понаехало народу со всей необъятной страны строить, бурить, качать из недр земных полезные ископаемые, эта местная особенность оставалась неизменной. А сами пришлые каким-то невероятным образом приобретали эту особенность спустя несколько лет проживания в климатической зоне Крайнего Севера. Не все, а кто приживался и оставался. Навсегда.

В тайгу просто так не попадают и просто так не выходят из нее. Особенно зимой. И, если где-то шумели миллионами голосов большие города и города поменьше, и совсем маленькие, то тут по-прежнему, несмотря на школы, больницы, дома культуры и даже дома со всеми удобствами для ответственных работников, чаще передвигались на вездеходах и лыжах, на оленьих упряжках, малой авиацией, да на корабликах по воде. Ближайшая железнодорожная станция в ста с хвостиком километрах, а ближайший город, где большие и красивые многоэтажные дома, автобусы по расписанию и много разных магазинов, аж в шестистах километрах, так что хочешь — не хочешь, а научишься чувствовать людей.

Поэтому баба Женя, оставив маличу и платок в сенях, направилась ставить самовар. Сыны придарили, большой и сияющий, на всю семью, электрический, как положено! Отогревать пришельцев чаем с медом, на брусничном листе, и с испеченными шаньгами и черинянь, который удавался у бабы Жени особенно вкусным.

Стерлядку дед Саня ловил по осени, потому что знал где! Малька, скинутого в реку в конце семидесятых с вертолетов, не всего выбило, осталося кое-что, вот выросло, да потомство дало. Много не брал, весь сезон старался, чтоб сынам гостинец, да себе чуть. А так, хариуса, да семги, да щуки, да много чего еще, вон, полный мороз лежит. Рыба в этих местах основное почти пропитание, наряду с мясом и дичью. Куры вот морозов не держат, болеют. Пока штрафники-нефтяники основательно хлев не утеплили, с новыми технологиями, как старший сказал, с курами было напряженно. Да и ничего. Глухари, да рябчики, по осени вон гуси жирные, разве ж много им с дедом надобно? Хотя тут, на северах, всего много надобно. Потому как есть любят сытно, климат, опять же требует, да в гости ходить и самим принимать, тоже — традиция. А гости по одному не ходят! Вон, шпионы, и то толпой целой объявились.

Баба Женя вынимала из печи укутанный чугунок со щами, настоящими, тут уж дед Саня категоричен был. Местное употребление бульон да мясо не приветствовал и привнес сорок лет назад в Евгенины умения свою долю образования, научив молодую жену готовить привычную для себя пищу. И борщ у бабы Жени выходил знатный, но шпионы попали на щи, наваристые и духовитые. Только разогреть теперь надо. Для этих целей сыны потщились и обеспечили родителей современным устройством заместо керогазов. Настольная газовая плита называлась, с настоящими конфорками, и газ в баллонах к ней в придачу.

Баба Женя по-прежнему готовила в печи, привычнее ей, да и вкус этого газу, совсем не тот, но сейчас требовалось горячее на шесть крупных мужчин и одно… одно…

Тут баба Женя задумалась о статусе шимпазе, потому что сомнения об обезьяне не давали присовокупить ее однозначно к животным. И страсть как хотелось узнать, говорящая шимпазе каким таким образом к шпионам затесалась? Да вот беда, ни бе, ни ме пришельцы из тайги по-русски не умеют. Спрашивается, кто ж таких шпионов к нам засылает? Странные шпионы. И не злые совсем… Мысли бабы Жени плавно перетекали одна в другую, воспроизводя все от огненного шара, до черного паровоза в снегу… А если не к нам вовсе засланные эти? Может, летели они себе на новом вражеском самолете, секретном таком, да случилась авария у них, вот и сели в нашей тайге? Морозы-то какие стоят! Лет пятнадцать таких не было. Дед говорит, на лету птица мерзнет, падает, а деревья трескаются, потому что не выдерживают… И сколько зверья погибнет…

Летуны вон с района тоже сидят, жидкости у них какой-то нету, и нефтяники сидят, а этим все равно было, до сих морозов. Ан нет, тоже не летают. Значит точно, авария, а шпионы не к нам! Да парни-то все молодые… Видела она, в «Международной панораме» по телевизору, как там, враги наши, капиталисты проклятые, на загнивающем западе страну нашу описывают. Показывали! И в программе «Время» сколько раз говорили… Что ходят у нас тут медведи по улицам, в лаптях почему-то и с балалайками, да водку пьют. И кругом тут проволока колючая и автоматчики стоят, свобод разных лишают. И что ничего у нас нет, кроме картошки да хлеба… Э-э-эх!

И родился в голове бабы Жени план. С дальним прицелом. Стратегический то есть. Упросит она Сашку своего, чтобы парней этих участковому не сдавать пока. Пусть вот хоть побудут чуть, в гостях, да посмотрят, как на самом деле тут люди живут. И никакие медведи по улицам не ходят! Чего им ходить, зимой-то, спят все по берлогам! И никаких автоматчиков тут нету, ходи куда хочешь, да и ехай тоже, если сможешь, если нефтяники вон в область полетят. Все так летают! А летом-то! Как в отпуска дети приезжают со всех концов страны! Кто ж не дает? И клуб какой, и сельпо есть, и… Ой! А еще ж Святки совсем скоро! И пусть Рождество на день буднишный выпадает, зато в ночь какие гуляния! И песни, и колядки петь будут, и ряженые…

План бабы Жени развивался по нарастающей, чтобы аварийным шпионам память осталась, чтоб они, значит, потом уже, когда их обратно отпустят, всем там своим рассказали, что вранье у них про страну нашу распространяют!

А в это время дед Саня вел пришельцев в летние сени, что с другой стороны дома были пристроены. Северное жилье, оно такое — дом, значит все и вместе, но все поделено. Зимнее, летнее, клети и подклети, дровник и ледник, кладовые, взвоз и два хлева с поветью, и сараи, и… Только баня отдельно, да, у ручья. Во избежание, конечно, чрезвычайной ситуации с пожаром. А так — все рядом, прирубами соединено, там ступенечки вверх, тут ступенечки вниз… Браты Женины от души постарались, по-родственному, беглую, но прощенную сестрицу обустроить. Основательно.

Если сразу по первому заходу, да не знаючи, то и плутануть можно было. Заезжие издалека охотники так и делали, обследовали дом, без надзора. Любопытно им было. Орали потом, пугая скотину и зля собак, чтоб, значит, дед Саня их на свободу вывел. Но ничего, попривыкли, только лишний раз по дому не шлялись. Хорошо помнили, как лайки их на поветь загнали, отсиживались там, в сене, пока не высвободили.

Лесник обстоятельно и четко произносил названия, указывая то на лестницу вниз, то на лестницу вверх, то на двери в летний хлев, то в сарай, собаки снова залились недовольным лаем, дед их снова осадил, тут голос подал Колька из стойла, учуял хозяина, заржал громко и призывно. Ап'лек резко остановился, втягивая носом воздух, а идущий за ним, как всегда последним, Курук, налетел с ходу:

— Что опять? Тут лабиринт целый, не заметил? Куда-то идем и идем до рефрешера, как от нашей базы до гарнизона на Чарни, лесом! Сейчас отстанем, проводник дальше всех уведет…

— Найдем, в первый раз, что ли, по лабиринтам-то… Слышишь? — спросил Ап'лек, и в море в его глазах заволновалось «Раз!», — это песели, точно! Похоже же, ну? И вроде… Курук, это пулга! Ржание слышишь? Зовет! А мне тут уже нравится!

— Нравится ему, — проворчал Курук, подтолкнув Ап'лека вперед, — странные або, я тебе скажу. Ни одного слова на базике не знают! Может мы так далеко в Неизведанные Регионы залетели, что тут вообще ничего не знают, а?

— Может, — согласился Ап'лек, пригибаясь в проходе и настигая остальных Ренов, столпившихся у проема дверей.

Дед Саня, войдя в летние сени, включил свет. Оттуда пахнуло холодом, а на заиндевевших стенах поблескивали гранями серебристые колкие снежинки. Сени были похожи на то помещение, откуда они пришли, только выстуженное, и почти пустое. Не считая маленьких затянутых морозными узорами оконцев у самого потолка, двух лавок, да полочек в два ряда и вбитых в бревна крючков для одежды.

Одетый в старый ватник, что дед Саня прихватил (в нем баба Женя у скотины убиралась, не лето чай, все равно прохладно), пропахший хлевом Альбрех снова затрясся от холода, а лесник, взяв стоявшее в углу ведро непрезентабельного вида, поставил его на середине сеней и указал пальцем:

— Рефрешер! Сюда! И быстро! Тут, знаете, на минуты счет не идет! Тридцать секунд и все, чтоб без последствий! И в очередь становитесь! Не все сразу-то! А то каток тут устроите мне, сами соскребать будете, поняли-нет?

Рены внимали молчаливо, привыкли потому что, раз команды задавать вопросы (а они умели разными способами) не было, чего зря суетиться?

Траджен внимательно вслушивался в интонацию голоса лесника, всматривался в сигнатуру в Силе странного аборигена, понимая, что «рефрешер» — это ведро! А не вот это вот помещение вообще.

— Я так понял, мы столько шли, чтобы до нас очень быстро дошло, куда придется бегать? — тихо спросил Викрул.

— И что? — Кардо чуть наклонился, заглядывая в нутро ведра, — Это рефрешер местный?

— Бля, — проворчал Ушар, — можно подумать в джунглях Нои’ха’она, или в болотах Вендары, или в дебрях Гаморры, еще хрен знает, где нас носило, было что-то, кроме этих самых болот, дождевых лесов или кустов ки-а-ки! Он же прямо сказал — рефрешер, значит, сюда!

— Как вот сюда? — поинтересовался Ап'лек, морща нос и недовольно выпятив нижнюю губу, — ему этот «Рефрешер» точно не нравился!

— Прицельно, бля! — наконец резюмировал Траджен.

— Я первый, фифрек! — заорал Альбрех, расталкивая Ренов — Валите вон отсюда, а то прицел мне собьете!

Дед ретировался за двери, наблюдая за пришельцами, которые обступили нужное ведро, рассматривая его сверху, как нечто непонятное и несколько, видимо, для них непривычное, однако умненький шимпазе, растолкав черных, шустро принялся снимать штаны, а черные уже напирали в дверях, пришлось деду Сане отодвинуться. Однако, поняли, стервецы залетные, глади-ка! Сказал в очередь, значит в очередь! А обезьян этот, оказывается, смышленый такой!

Обратный путь Рены дисциплинированно, в боевом порядке, проделали за более короткое время, правда Ап'лек снова тормознул у закрытой двери в хлев, откуда тянуло не только характерным запахом, но и отчетливым глухим порыкиванием, квохтанием, пофыркиванием и «ме-е-е-ме-е-е-ее-е» в разноголосии. Ап'лек приложил ухо к доскам двери, поскреб дерево и получил ответ в виде смачного броска с той стороны на дверь и яростного лая, означавшего: «Только попробуй, сволочь, войти!»

Вся группа, вслед за дедом Саней, обернулась, а лесник, рукой отстранив Траджена (Ну-ка…), сначала гаркнул на собак, а потом погрозил пальцем Ап'леку:

— Эльтны пониес! Чего ты собак дразнишь? Ишь ты! Они вот тебя запомнили! Теперь оглядываться будешь!

Траджен чуть повел головой, повернувшись к Викрулу, который держал в руках визоры-переводчик, настраивая транслатакомп на голос або. Аннотированное устройство отображало язык говорящего в автоматическом режиме и выводило перевод на визоры текстом галактического Стандарта Ауребеша.

Эти визоры лет пять назад оказались у Ренов после боя с наемниками, отправленными единогласным голосованием правительства Ацтерри, милой планетки Внутреннего Кольца. Прилежным членом Новой Республики, миром Свободной торговли (как говорилось в новой республиканской декларации разрешения), где продавалось практически все запрещенное и краденое, а также награбленное пиратами, в свободном доступе. Ацтерри была эдаким образцовым миром тотального Черного рынка и абсолютной коррупции.

Рены посетили прилежного члена Новой Республики с визитом по следам стыренного у них из-под носа артефакта, вернули, конечно, попутно разгромив шикарный магазин краденого роскошного барахла, но не знали, что барыга-владелец был родным братом Сенатора Новой Республики. Тоже, прилежного и очень уважаемого члена. Член здорово обиделся, нажаловался другим членам — абсолютным коррупционерам, то есть криминальным боссам, то есть правительству.

Рены засветились на голокамерах. Правда, благодаря цивильным нарядам, никто не знал, что они Рены. Голосование прошло быстро, в отличие от сенаторов, криминальные боссы лот-котов за причиндалы не тянули. Недостатка в исполнителях наказания за такую вопиющую наглость, то есть наемных убийцах прилежный член, то есть Атцерри, не испытывал. Они там отдыхали от трудов в многочисленных развлекательных заведениях. Поэтому Ренов нагнали на Шумаваре, там у прилежных тоже свои люди кругом были, тоже, члены всяких комиссий и подкомитетов в Сенате Новой Республики.

Резня была честной, около тридцати на семерых, по окончании которой перед тем, как смотаться с этого Шумавара, Кайло и указал на визоры одного из наемников, потому как не совсем обычные были, а какой-то продвинутой модели, как Рен определил, сказав, что надо забрать с собой, сгодятся еще. Как-нибудь. А сам потом выяснял у Хакса, едва не разбив тому лицо этими визорами, какого криффа новейшие разработки как бы всех из себя секретных лабораторий уже в свободном доступе на Черном рынке?

Если честно, то Рены не совсем понимали, на кой, собственно эти продвинутые визоры-переводчики им сдались? Ругались они на стольких языках, что переводчика не требовалось. Контингент и потенциальные кандидаты в трупы все прекрасно понимали, дипломатических переговоров рыцари не вели, просто указывали, что им собственно, надо. И как-то их, в основном, понимали. Но не все и не сразу, что усугубляло незавидное положение непонимающих. А тут такая дорогая штуковина! Вот и валялись визоры на «Канюке». Пару раз Кайло брал, по необходимости, а так у них был обычный вокодер-переводчик, один на всех, которым пользовались практически все в Галактике.

Вынужденная остановка и непонятный предмет в руках Викрула заставил деда Саню выказать-таки свой интерес, хотя он изо всех сил старался казаться невозмутимым, словно такие вот лосяры и обезьян у него на заимке чуть ли не раз в месяц обретаются.

На самом деле лесник подробно рассматривал «экспедицию», анализируя свои же предположения, и все более утверждаясь в мысли, что залетевшие к ним нежданно гости не от мира сего точно. Начиная с одежи (это ж надо такое на себя напялить!) и заканчивая откровенным любопытствованием того, что они видели вокруг.

Трубка на поясе старшего, какие-то браслеты, обхватывающие бицепсы и мигающие крохотными разноцветными огоньками, и вот эта хрень непонятного назначения в руках «неправильной негры», как сказала Евгеша. Хотя от «негры» только курчавость густых волос, видневшихся из-под подшлемника, смуглость лица да жгучий взгляд темных, как кофейная жижа, глаз.

— Это что у вас за штуковина? — спросил дед Саня, указав на визоры.

По дисплею пробегали, высвечиваясь, какие-то знаки, ни буквы, ни цифры, но лесник определил их как шифр, потому что палочки под разными углами чем-то напоминали пляшущих человечков из пересказанного в подробностях бабой Женей рассказа про известного английского сыщика. Книжку она взяла в библиотеке, аж в район ездила, (увлеклась!), после просмотренного не так давно телевизионного фильма «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Там вот такие палочки были посланием!

Этот, с глазами цвета густой кофейной жижи, вдруг улыбнулся, помахал рукой у своего рта, ткнул пальцем в штуковину, потом указал на рот деда Сани и снова помахал, мол: «Давай, говори!». Это лесник понял сразу, нечто похожее в его памяти сохранилось, когда трудности коммуникации возникали на фронтах Великой войны. Там вот тоже, в европах, русского-то не знали.

— Я Александр Михайлович, — приложив руку к груди, сказал хозяин дома, — дед Саша, для вас, поняли? Можно просто — Михалыч. Вот тебя как зовут? — тут дед указал на старшего.

— Траджен, — четко произнес рыцарь, кивнув, что понял, потом по очереди показывал на Ренов:

— Кардо, Курук, Ушар, Ап'лек, Викрул, а это Альбрех, — и Траджен положил руку в перчатке на плечо симеонга.

Надо сказать, что переминавшийся на кривых ногах обезьян с торчащими в разные стороны ушами, в старом ватнике и котах, деда интересовал особенно.

Лесник прошелся вдоль шеренги рыцарей, слегка тыкая в грудь каждого указательным пальцем, и повторял имя:

— Ушар, Кардо, Ап…лек? Викрул, Траджен, Курук… Альбрех… Ну вылитый шимпазе!

— Шимпазе! — вдруг повторил Викрул, смотря на визоры в своих руках.

— Точно! — обернулся дед, — Понятливые, значит!

— Кардо, вокодер! — сказал Траджен, протянув руку.

Маска вокализатора перекочевала из поясной сумки Кардо к Траджену, потом к Вику, тот вынул чип транслатакомпа, вставив в вокодер, нажал активатор. Едва слышный писк стал сигналом, что данные переданы, чип снова вставили в визоры, и Викрул надел очки, широко улыбаясь, повернулся к деду, а Траджен, натянув маску и прикрепив в ухо лингво приемник, спросил уже измененным голосом, со странным акцентом, но вполне по-русски:

— Вы меня понимаете?

Потрясенный дед Саня кивнул, окончательно утверждаясь в своем мнении, что это точно инопланетяне прибыли. Для налаживания контакта! Ничего подобного, ни очков странного вида, ни намордника говорящего лесник до селе не видел, хотя баба Женя, выписывая журнал «Наука и техника», регулярно просвещала мужа о технологических новинках, прямо чудесах каких-то.

— Вот что, парни, — сказал дед Саня, — уж не знаю, кто вы такие, Евгения моя считает, что инопланетяне все лысые, голые и с большими головами, на тарелках летают, но сдается мне, вы именно они и есть.

Викрул читал перевод в визорах, Траджен слушал в наушнике, Рены следили за началом коммуникационного процесса, а Альбрех, которому уже надоело торчать тут и воняло от хлева, решил посмотреть, что там за дверями, обитыми каким-то невероятным материалом, на нюх похожим на пластоклань. Отодвинул тяжелую деревянную задвижку, потянув двери на себя, с улицы тут же повалили клубы морозного пара и холод пролез следом, выстуживая помещение.

— Альбрех! — Кардо рывком отодрал симеонга от двери, захлопнув ее обратно, а дед Саня сказал:

— Обезьян ваш невоспитанный какой-то.

— Альбрех — симеонг, — ответил Траджен, — он талантливый кузнец по всем показателям. Система Датон, там его родной мир, это Внешнее Кольцо. А мы сейчас где находимся?

— Мы то… — тут дед Саня переварил полученную информацию, — мы то на Земле. Что ж вы летели-летели и не знаете куда прилетели? А ну-ка, пошли уже, а то там остынет все.

Лесник повеселел, приняв неизбежное, все же нормальные парни, не трехрукие и пятиногие, ни щупальцев, ни слюнявых клыкастых челюстей нет. И третьего глаза ни во лбу, ни на затылке тоже не видать, и, вон, говорят уже по нашему!

— Вы ж дорогу-то запоминайте, — говорил лесник, — мало ли что, ночь уже скоро, только не сворачивайте никуда! А то ищи вас потом, завтра-то я вам настоящий рефрешер покажу, а это так, запасной, чтоб ночью по морозу не бегать.

Викрул негромко переводил, на что Кардо, споткнувшись о порожек и слегка треснувшись лбом о притолоку, не успел пригнуться, спросил:

— У них еще основное ведро где-то имеется? Надо же… такой путь проделывать, чтобы в сортир сходить…

— Мне вот интересно, кроме ведра в рефрешере разве ничего нет? — удивился Ап'лек.

— Ты же видел, что нет, — проворчал Курук, — значит, моются они в другом месте. Предполагаю, что путь туда не менее сложен, чем до ведра.

— Наверное, это все неспроста, — сказал Ушар, зацепившись о торец бревна в очередном переходе, но вовремя сообразивший, что надо сдать назад, — наверное, тут какой-то сакральный смысл заложен…

Дед Саня остановился уже в теплых сенях, где оставлены были шлемы, открыл очередные двери, включил свет и сказал:

— Это кладовка такая у нас. Склад, значит. Тут вот одежу свою сымайте, разувайтесь, коты вон выбирайте, кому что подойдет, не подойдет, все равно как-то надеть надо, чтоб ноги не студить, а завтра мы посмотрим, во что вас наряжать будем. Ваша-то одежка да не по нашим погодам.

То, что это склад, стало сразу понятно. Висевшая по стенам верхняя одежда, представленная караульными тулупами черного и молочного цветов, овчиной внутрь, сыны уж навезли, чего там. Один новый совсем, дед выменял у нефтяников за две шкурки куницы прошлым годом, ватники для двора, старые сокуи и малицы, нарядная ягушка бабы Жени, на выход, в район ездить, расшитая по подолу и полочкам «оленьими рожками» и «локотками лисицы», песцовым воротником, пышным и густым. А как же! Что ж баба Женя, хуже других что ли?

Рены рассматривали пимы, охотничьи, длинные, до бедра, короткие, весенние. Лохматые унты и валенкы, меховые шапки с длинными ушами с нашитыми традиционными полосочками сукна красного, желтого и зеленого цветов, на сложенные в дальнем углу шкуры каких-то зверей, а дед Саня, показывая сыновьи коты, надеялся, что рослые его пацаны и следами подойдут пришельцам, не только ростом.

Следующую дверь лесник открыл, когда Рены, смирившись, кое-как втиснулись в коты, снова стояли в сенях, рассматривая друг друга и вполне весело ржали, крутя ступнями туда-сюда в чудных меховых башмаках.

— Чего смешного? — насупился дед Саня, смотря на Траджена в маске-вокодере, — вроде ж не мальцы, а ржут, словно им лет по тринадцать и их заставили девчачьи пимы надеть. Ты им скажи, пусть не вздумают при бабе Жене демонстрировать это вот все, у нее, знаешь, разговор короткий, либо в лоб получат, либо вон в летние сени съедут часа на два, охолониться.

Викрул, переводя слова старика, не все понял, но основной смысл передал.

Курук, услышав «в лоб получите», перестал смеяться, а вечер в его взгляде совсем потемнел. Элси, не раздумывая, применяла тот же прием, если оппонент выходил за рамки установленных ею самой приличий, невзирая на рост и мышечную массу. Мелкую бабу Женю, судя по всему, технические характеристики нарушителей уже установленных ею приличий, тоже мало интересовали.

Ушар, уловив тоскливую составляющую эмоций Курука, тут же сам откликнулся в Силе не менее тоскливым всплеском, что повлекло за собой кружение в Силе неких удрученных завихрений, локализованных непосредственно вокруг Ренов, а Траджен, вздохнув, отогнал воспоминания сиявших в его сознании цветом индиго глаз Миары, отстегнул одну сторону вокодеров и сказал:

— Або дружественные. Будем решать проблему с топливом как можно быстрее. Поэтому бабу Женю не раздражать! Мне кажется, что дружественность держится, пока эта женщина в хорошем расположении духа. Парни! Надо собраться! Все мы прекрасно знаем, чем может обернуться несанкционированное дамой поведение. Не хватало нам и тут накосяпырить. Помните о доме! Нам и так предстоит непростое объяснение за наш косяк, давайте не усугублять! Або пока наши союзники, это очевидно, иначе бы в рефрешер точно не повел и эти смешные тапки на нас не надел.

— Альбреху скажи, — бросил Кардо, кивнув за свое плечо.

Рены посмотрели в указанном направлении, дед Саня, заметив, как приподнялась бровь Ушара, тоже заглянул через плечо Кардо.

Симеонг, укутавшись в лежащие в углу шкуры, пригрелся и теперь сладко спал, причмокивая. Только одно ухо торчало из серо-бурого меха.

— Кузнец-то ваш, — заметил дед Саня, — тут останется или с нами пойдет?

— Мы еще куда-то пойдем? — тихо поинтересовался у Викрула, переводившего слова старика для всех, Ап'лек, — выходит, не все обошли?

Вик пожал плечами, а Траджен, снова пристегнув маску, ответил:

— Не стоит беспокоиться, Альбрех, видимо, нашел себе уютное местечко, теперь будет отсыпаться. У него бывает. Вот после напряженной работы, например, может и сутки проспать.

Вик перевел, Рены дружно закивали, подтверждая — может!

Дед Саня, открыл еще одну дверку, оттуда пахнуло влагой и теплом, зашел сам, махнул, приглашая гостей, но все не влезли, столпились на пороге, а лесник, ткнув в укрепленный на светлой пластиковой панели металлический сосуд округлой формы с широкой горловиной и торчавшим из более узкого днища носиком-цилиндриком, разъяснил:

— Рукомойник! Руки мыть! Вот тут, в мыльнице — мыло. Это раковина, под ней ведро.

— Опять ведро? — спросил Ап'лек, — Похоже, это продолжение рефрешера?

— Воду черпаете вот отсюда, — дед Саня, взяв ковшик, действительно, зачерпнул воды из темно-синей эмалированной выварки, стоявшей на лавке, — и наливаете вот сюда. Потом вот так носик вверх, видите? Вода льется. В раковину. А потом в ведро. Тут умываться и руки мыть!

— А остальное где мыть? — озабоченно прошептал на ухо Ушару Кардо, но Траджен услышал и смело спросил хозяина:

— А кроме рук и лица… э-э-э…

— Сюда смотрите, — проворчал дед, пройдя чуть дальше по деревянному настилу на кафельном полу, отдернув голубую пластоткань, за которой стояло нечто, конфигурацией слабо напоминавшее ванную, но с витиеватыми неровными по высоте краями, металлическую.

— Корыто. Но это так, баловство. Воду греем там, — дед махнул в сторону стены рукой, приносим, наливаем сюда, — тут все узрели большую лейку из неизвестного металла, — садимся, поливаемся. Потом вычерпываем в ведра, вон стоят, выносим в яму за огородом.

— Ничего не понял, — сказал Курук, — кроме того, что вот тут еще одна часть рефрешера.

— Но основное я вам завтра покажу, — сказал дед Саня и пригласил протестировать рукомойник, — руки мойте! И идем уже!

— Опять идем? — изумился Кардо, — Парни, а мы не кругами ходим?

— А я вот думаю, — сказал Ап'лек, — основное что?

— Ну, если основной рефрешер завтра, значит, и основное второй части тоже где-то еще есть, — догадался Ушар.

Баба Женя уже и волноваться начала, может случилось что? Пошли и пропали! Целая экспедиция шпионов вместе с Санькой! А, может… Тут жена лесника присела на стул возле накрытого большого стола в просторной зале, где собиралась на трапезу всегда вся семья, и приложила маленькую ладошку к сердцу… Неужто ошиблись они с дедом? Неужто эти прилетные на паровозе злодеи какие основательные? «И умрем мы, Евгеша, в один день…»

Баба Женя подорвалась с места и уже стартанула было в их с дедом комнату, где за дверью стояли два ружья, но тут сам Саня нарисовался на пороге, а за ним и экспедиция пожаловала. Уже без своих пальто-плащей из мудреной кожи, точно гигантскую какую змеюку разделали, без подшлемников, перчаток и сапог. Только все равно, черные длинные то ли рубахи, то ли лузаны, вид придавали мрачноватый, да еще сумки эти на поясах…

Лишь ступив за порог освещенной комнаты, привычно обежав помещение взглядами, Рены застыли, потому что Сила вокруг в миг наполнилась всем сразу: цветом жемчуга угкхарт и золотистым мериголдом, серебристыми искорками и мерцанием восьмерочек…

Качнуло потоки энергии от аромата печеных пирогов, чего-то неведомого, но вкусного, пахнув уютом, теплом и защемило в сердцах от ощущения далекого сейчас дома… Загнанная за отсутствием опасности и агрессии в уголки сознания Тьма скукожилась еще больше, уползая еще дальше…

Посередине стоял накрытый белой скатертью стол, а на нем…

Кардо аж зажмурился от обилия всего того, что стояло, а в центре странная конструкция, похожая на рукомойник, с блестящими боками…Курук чуть скосил взгляд, нет ли под столом ведра? Ведра не было. Вокруг стояли стулья со спинками, плетеные холстами дорожки плотно одна к другой покрывали деревянный пол, ажурные занавесы на окнах…

Только увидев одного в наморднике, а второго в огромных очках, напоминавших маску для ныряния, что они с дедом внуку подарили этим летом, баба Женя воскликнула: «Господи, помилуй!», хотя уже давно считала себя атеисткой, и плюхнулась на стул обратно, не сводя взгляда с мерцающих огоньками этих очков в пол-лица неправильной негры.

— Вот, Евгения, — торжественно сказал дед Саня, — иди, знакомиться будешь.

— А шимпазе где? — спросила жена, — Сань, я тут подумала, а бананов-то у нас и нету. Яблоки моченые есть, ягоды есть, турнепсу, что осенью нефтяники тебе навезли, тоже много… Сладкий нынче, может понравится…

— Умаялся он, угрелся в оленьих шкурах, да и спит, — ответил лесник, — не обезьян он, оказывается, а кузнец!

Баба Женя свела ровные брови, потому что никак не могла состыковать шимпазе и кузнеца, с недоверчивостью смотря на мужа. Это же как эти империалисты животное-то довели своими экспериментами, что за молот и наковальню оно схватилось. Никак нового человека вывести хотят путем эволюции?

— Евгеша, — дед Саня подошел к жене, взяв ее под локоток, поднял со стула и подвел к выстроившимся у стены рыцарям, — ты крепись! Но, правда всегда сурова! Это, Евгения, и есть инопланетяне!

Баба Женя посмотрела на деда, потом пробежала взглядом по лицам Ренов, Траджен снова отстегнул вокодеры, а Викрул снял визоры, и сказала, махнув на шпионов кухонным полотенцем, которое держала в руках:

— Да ну тебя, Сашка, — какие ж инопланетяне-то? Этот вот, — она указала на Траджена, на Колю нашего похож, а этот вот, — баба Женя кивнула на Ап'лека, -неужто не видишь, на Митю, а этот вот, — тут она осмелела и подошла к Куруку, смотря в его глаза, — на младшенького, на Петеньку… Какие ж инопланетяне? Ты меня, дед, не путай! Что у них надето-то на лицах?

— Переводчик называется, они через них нас понимают и говорят!

Баба Женя, вышагивая вдоль шеренги Ренов, осматривала скрупулезно каждого, тыкала пальчиком в грудь и спрашивала:

— Ты кто?

Викрул перевел, а Курук, оказавшийся первым при допросных мероприятиях, ответил:

— Курук Рен.

— А ты? — баба Женя рассматривала Ап'лека.

— Ап'лек Рен.

— Викрул Рен, — Вик снова снял визоры и улыбнулся, уж очень его забавляла эта совершенно бесстрашная маленькая женщина.

— Ох, Сань, а он и не негра вовсе, смуглявый только, а глаза, как у оленей у Вавли… Опять Рен?

— Они все Рены, — ответил дед.

— Братья, что ли? — осторожно спросила баба Женя, — у них что, мамка одна, а отцы разные? Ах ты ж… Или наоборот, отец такой стахановец, что ни одной юбки не пропустил? Раз настрогал таких разных?

Дед засмущался, переживая, что инопланетяне обидеться могут, когда поймут, какие Евгеша умозаключения делает, но Викрул, улыбаясь, перевел сказанное, и рыцари замотали головами, то ли «да» про мамку, то ли «нет», непонятно.

Баба Женя обошла всех, слушая, как они называли свои имена, всматривалась глаза в глаза, чуйка молчала. Значит, пора за стол приглашать.

— Пойдемте чай пить! — сказала баба Женя традиционную фразу, как принято, гости в доме, хоть и шпионы… тьфу ты…

— Саня, — сказала леснику хозяйка, — они тебе, конечно, зубы-то заговорили, а все почему? Потому что тебя прогресс в мире науки не интересует! А вот меня этим шпионам провести будет никак нельзя! Поэтому пускай они меня убеждают, что инопланетяне! А я еще подумаю, какое окончательное решение мое будет. Вот так и ска…

Тут хозяйка застыла, глядя на рыцарей, столпившимся у стола. Они не садились, оглядывая угощения, что скрывать, горящими от возбужденного аппетита взглядами, а Кардо, зажмурившись, втягивал носом воздух, поворачивая голову к кастрюле с половником, откуда шел аромат щей. Траджен достал из сумки на поясе круглый шарик, нажал кнопочку, и шарик, едва слышно жужжа, медленно полетел над столом, зависая над блюдами на секунду-две. Было слышно «пи-и-и-и», потом «пик», в шарике зажигался зеленый огонек и он перелетал к следующему блюду.

Баба Женя, не отрывая взгляда от парившего сам по себе шарика, который как раз завис над кастрюлей со щами, подкралась к столу и подергала Траджена за рукав:

— А… что это… летает?

— Это сканер, госпожа, — ответил Рен, — он говорит нам, что эта пища для нас безопасна.

— Вы, что, — почти возмутилась баба Женя, — подумали, что я вас тут отравить вздумала?

Полотенчико с ее плеча стремительно перекочевало в руки, пальцы сжали ткань. Ушар, проследив жест и уловив, как что-то темным облачком вдруг воспарило над хозяйкой в Силе, предупреждающе поднял руку:

— Традж, госпожа Женя может атаковать! Ей не понравился наш сканер?

Траджен тут же поднял ладонь, призывая шарик, и поспешил исправить недопонимание:

— Никакого отравления, госпожа Женя! Но на многих мирах незнакомая еда бывает для нас опасной. Поэтому сначала ее надо проверить на безопасность. В галактике достаточно... э-э-э-э... самобытных таких традиций в еде, когда потом из рефрешера не вылезаешь, и это самое безобидное, что с тобой случиться может…

— Это он что сказал? — баба Женя обернулась к деду.

— Говорит, там, на многих их планетах, можно такого наесться, что потом с горшка не слезешь. Это, говорит, самое…

— На каких таких планетах? — баба Женя с подозрением проследила, как шарик опустился на ладонь Траджена и тот тут же убрал его обратно в поясную сумку.

— Геша! — чуть надавил голосом лесник, — Дай парням поесть!

Потом баба Женя разливала щи с большими кусками мяса, не жалея густой сметаны в каждую тарелку, смотрела, как шпионы пробовали, жмурились от удовольствия, как нюхали свежий хлеб, испеченный в печи, смаковали, отщипывая от ломтей небольшими кусочками и тихо переговариваясь. Но и без перевода было понятно, что довольны, как коты по весне, наловившие леммингов, когда уж снег начал сходить.

Дед Саня, степенно вкушая щи, тоже наблюдал за тем, с какой скоростью убывает в тарелках гостей, но параллельно обдумывал стратегический свой план, заключавшийся не столько в познании инопланетного разума, сколько в действиях, которые бы позволили защитить пришельцев от нашествия разного рода исследователей и официальных лиц. Не любил лесник ни тех, ни других. Суетные, балаболы, дела мало, слов много, а то ж еще увезут парней далеко-далеко и поминай, как звали. А они вот и не рассказали еще, как там у них, на иных мирах… И вообще, судя по огненному шару и по тому, что они и не знали, куда долетели, что-то не так у них… Может с паровозом, то есть с кораблем что неприятное случилось? А, может, им помощь нужна? И тут, скажи Саня участковому или главе поселка, что пришельцы в гости пожаловали, его, может и врачу покажут, мозгоправу, по-научному, а самих парней повяжут, да и увезут в область компетентные органы. До выяснения. Э-э, нет, органы отдельно, гости отдельно!

Летающий шарик бабу Женю впечатлил, но недостаточно! Наука вон шагала какими темпами сейчас, чего только не напридумывали уже! У них там, за границами, кто ж знает, чего еще есть? Шпионские всякие штучки! Плотно уложенные в голове бабы Жени знания об НЛО, подкрепленные фото материалами уфологов и разными там экспертными заключениями с экрана телевизора (а в телевизоре врать не будут!), просто вопиюще противоречили утверждению Саши, что эти вот лосяры и есть инопланетяне. Ну какие они инопланетяне? Ничего в них инопланетного баба Женя не находила.

Сейчас они были похожи на сыновей, которые когда-то вот так же сидели все за столом, по традиции трапезничая все вместе. Так принято было, испокон веков. Чтоб семья собиралась за столом обязательно. Как день прошел, что было, с кем виделись…

Баба Женя, подперев кулачком голову, рассматривала Ренов, составляя о каждом свое мнение, женское, а оно, как опыт подсказывал, самое верное. Ждала, когда насытятся, чтоб поговорить.

Тут дед Саня, отложив ложку, повел бровью, потому что на столе не хватало кое-чего.

— Геша, — ласково начал лесник, — у нас гости. Инопланетные. И померзли знатно. Вот уже тебе два наводящих намека, что не мешало бы…

— Санечка, — не менее ласково ответила баба Жена, а в синеве глаз блеснуло предупредительным, — гости пока еще неясно какие, и с каких они планет — тоже не ясно, а праздник только послезавтра! И померзших отогревать в баньке надо…

— Банька завтра! — уже жестче ответил Михалыч, — Неси, говорю, без намеков уже! А то, смотрю, стопочек-то и нету! Не по-людски как-то.

Рены с интересом слушали, не переставая жевать, но тут дед Саня обратился к Траджену, как к старшему:

— Вы насчет грамм по сто, может по сто пятьдесят, как? Не употребляете?

Траджен отставил жевать, прикрепляя вокодер, а Викрул, посмотрев перевод в визорах, с удивлением в голосе сообщил:

— Если я правильно понял, нам предлагают бухнуть.

Над столом повисло молчание. Рены немного ошалело смотрели друг на друга с единой на всех мыслью: «Вот это мы удачно зашли!».

Потом Курук замотал головой, он же не пил! Почти... Ушар насторожился, они ж перед и во время операций не пили! Но продолжал выжидающе смотреть на Траджена. А ну вдруг? Траджен, посмотрев на каждого из Ренов, сказал:

— По сто можно.

Дед повеселел, пригладил волнистые черные волосы, кинулся нарезать румяный черинянь, тут же заполонивший ароматом лука и рыбы всю залу, потом метнулся за выгородку, а вернулся уже с солеными огурчиками, помидорками и мочеными яблоками в эмалированной миске:

— Это вот попробуйте! Сейчас еще грибочки, да капусточка с брусничкой…

Баба Женя, войдя в комнату, застала всех мужиков, во главе с дедом, смотрящих на нее вопросительно. Сначала поставила на стол соленых черных груздочков, потом пол-литра отменного самогона, который дед Саня напрактиковался делать ударными темпами с тех самых пор, как водку стали давать по талонам, объявив всеобщую компанию трезвости.

В этих местах даже нефтяники знали, что пьянству бой будет нешуточный, если поймают. Вылетят по домам первым же вертолетом, поэтому употребляли аккуратно, в свободное от вахты время. А уж местные и вовсе к крепким напиткам относились тревожно. Зато в каждой семье был свой рецепт изготовления пива. Но водка была нужна, как расчетная единица в транспортной логистике, кому до района, кому до области добраться, как основной лечебный компонент, сколько настоек делали! Да как праздничный употребляемый продукт. Больше всех, конечно, от всеобщей трезвости, страдали нефтяники, заезжие охотники и рыбаки.

Дед Саня, припомнив давно забытые навыки, решил, что талоны, это уже совсем оскорбительно. И соорудил конструкцию, исправно действующую. Участковый, конечно же, проныра такой, прознал. Не сразу, но прознал. Поэтому, после долгих совещаний у начальника милиции, заказывал у деда Сани продукт сразу на двоих. Односельчане, соответственно, потянулись тоже, но тут дед был неумолим. Только для себя и точка! Раз такие сложности, теперь каждый производит сам и для себя!

Сейчас лесник, кинув взгляд на пол-литра, чистого, как слеза младенца самогона, глянул на жену укоризненно:

— Евгения!

Баба Женя вздохнула и достала из-под фартука еще пол-литра.

Ап'лек переглянулся с Кардо, Ушар покрутил поставленную хозяйкой хрустальную стопочку, Курук подумал, что он-то сейчас не на «Канюке», а Кардо подтолкнул Викрула в бок:

— Ты, главное фиксируй, что там у тебя в организме происходить будет…

Инопланетное питие деда Саню не удивило. Совершенно ничем не отличалось от нашего, земного. Он, опасаясь за инопланетные организмы, не приученные к высоким градусам, сперва налил каждому по чуть-чуть. Для разугреву. Но эти лосяры прямо-таки профессионально махнули и даже не поморщились, после чего захрустели огурчиками как-то по-родственному, по-людски, значит.

Повеселев от того, что пришельцы после его самогона вид имеют бравый и в обморок от непривычного напитка не падают, дед Саня тут же обновил.

Кардо, накатив свои пятьдесят, взгляд имел удивленный, чем вызвал дискуссию среди Ренов. Разговор шел о сравнительных характеристиках машинного самогона и Мандаллианского нарколета, которые в известных кругах считались годными быть топливом для кораблей, однако местный продукт вкус имел мягкий, хотя Кардо и утверждал, что по градусам ближе к топливу. Поэтому выпили повторно, сугубо в исследовательских целях, а не пьянки ради, после чего даже Ушар согласился, что, да, градус ну очень подходит.

Траджен переводил дискуссионный разговор, баба Женя хмурилась с тревогой поглядывая на «исследователей», а дед Саня, для демонстрации своего продукта схватил ложку, налил немного самогончика и попросил у бабы Жени спички.

Стратегический план Траджена имел всего два пункта. Первое — топливо. Второе — стартануть обратным курсом как можно скорее. Дополнительные подпункты добавлялись по мере необходимости движения к первым двум. Сейчас Рены, наблюдая, как хозяин, чиркнув спичкой (тоже интересно!), поджег жидкость в ложке, переглянулись, и Курук присвистнул, блестя веселым вечером во взгляде:

— Даже, если в этой глуши больше ничего нет… Живем, парни!

— Я тебе посвищу в доме! — вдруг перебила его баба Женя, — Я тебе посвищу!

И погрозила полотенчиком.

Кардо кинул взгляд на Траджена, потом на Ап'лека, который почесал макушку, а Викрул, обведя взглядом всех Ренов, сказал:

— Это то, о чем я подумал? Парни, это риск!

— Увидим, — хитро сощурился Траджен, — сначала Альбрех, как выспится, нам расклад даст по составу, а потом... — и повернулся к деду, — А сколько у вас вот этого... — и он постучал пальцем по своей рюмочке.

Дед Саня посмотрел на Траджена, потом на рюмочку, которая в его руках смотрелась, как наперсток, потом снова на Траджена.

— Парни, вы же столько не выпьете. Да и баба Женя не даст...

Он-то, конечно понимал, что инопланетные организмы, они такие... а вдруг они там этот самогон, как обычную воду пьют? Так это же на таких лбов не напасёшься! Хотя... тут вопрос уже политический! Это же контакт цивилизаций, а он самогону что ли пожалеет ради налаживания этого контакта?

Траджен внимательно следил за сменой выражений на лице деда Сани, а потом сообщил, как есть:

— У нас закончилось топливо. И нам нужно его достать.

— Порешаем, — с облегчением выдохнул дед Саня, разливая еще по пятьдесят. Поглощение в один вечер всех его запасов самогона откладывалось.

— Порешает он! — проворчала баба Женя, удаляясь в одну из комнат.

— Слышь, пацаны, — дед Саня склонился ниже, приглушив громкость голоса, — а ваш-то паровоз, что, на спирте летает?

— Может, — вздохнул Курук, — он на всем летает. Конструкция такая.

Рены закивали, потому что сами были свидетелями эксперимента, когда они, в очередной раз хорошо так где-то (уже не помнят где точно) посидели, подрались с местной полицией (может и не с полицией, но какие-то силы правопорядка точно были, в форме), а потом оказались где-то (точно не помнят) примерно в том состоянии, в котором они красили «Канюк» в зеленый цвет. Вот тогда вдруг возник научный спор, что их «Канюк» лучший корабль в Галактике, потому что выносил их из таких передряг на таком топливе, отнятым у кого попало, что больше нет такого. Курук вспомнил, что они не летали только на машинном самогоне, Ап'лек тут же выкатил ящик, который Рены, по привычке, махнули у кого-то (кажется из-за этого и подрались с полицией). А Траджен, покопавшись в субсветовом приводе Херша, который Рены установили на свой корабль, легко модифицировал его для принятия жидких реагентов. Ящик машинного самогона был залит в прикрепленные запасные баки и… Пятнадцати бутылок хватило на два витка по орбите, правда от «Канюка» потом несколько дней несло таким сногсшибательным духом алкогольного перегара, что Ренам все время казалось, что вот-вот на приборной панели появится сообщение: «Уроды, дайте похмелиться...». Но Траджен уже тогда рассчитывал за счет перегородок и вектралей уменьшить расход, путем преобразования энергии и подключения контейнеров для сбора ионов.

Так что горящий самогон землян привнес явного позитива не только в улыбки и интонацию голосов, но каждый из рыцарей уже понял — надежда, в прямом смысле, зажглась!

Баба Женя приступила к своему стратегическому плану ответственно. Сомнения, конечно, одолевали, но намерения остались прежними. Шпионы — не шпионы, но парни эти об их жизни ничего не знают. На все смотрят ошарашенными взглядами, точно котенки, открывшие глазки. Один самовар их привел в замешательство, а спички так вообще чуть из равновесия не выбили, телевизор в углу разглядывали, как голую Венеру безрукую в музее, а швейная машинка «Зингер», ножная, еще в шестьдесят пятом купленная, почти в ступор ввела. Какие-то отсталые совсем. Элементарных вещей не видели. Кроме шанежек, пирога и бутылки самогона. Это сразу понятно, привычное.

Бабу Женю интересовало сугубо личное. Для полной ясности нужна была информация именно личного характера. Уж больно они опасные, на первый взгляд, а на второй, когда смеются, лопочут что-то по своему меж собой, вроде и не очень. Но сначала подготовиться надо. Баба Женя вытащила из секретера свои вырезки и выписки из научно-популярных журналов и положила сверху учебник по астрономии, десятый класс, издательства «Учпедгиз» тысяча девятьсот пятьдесят девятый год. Коленькин еще. Но пока оставила в стороне, вернувшись к общую залу, где дед Саня и аварийные Рены застольничали. Кинув взгляд на всех сразу, отметила, что хоть и зарумянились щеки, да в глазах чертики прыгали, заметного влияния дедов самогончик на парней не оказал, хотя уже не по сто, а по сто пятьдесят вышло. Вавля и с полтинника песни петь начинал, а эти о чем-то там с дедом только шептались…

Баба Женя прошмыгнула мышкой вокруг стола, собирая пустую посуду, но толкнула Саню, чтоб самовар подогрел. Шаньги все уплели, придется сочни ставить. А еще придется, отметила про себя баба Женя, за мукой в сельпо ехать. Ну-ка, попробуй, напеки на всех! А еще ж и шимпазе!

Чай баба Женя заваривала, как принято, добавляя ягоды шиповника и клюквы, но сейчас, для профилактики, насыпала еще брусничного листа. От всех простуд первое дело! Раз уж дед баню не топил…

Чай разливали до краев в большие красивые кружки с красными цветами на фаянсовых боках (невестки дарили), чтоб жизнь полной была, и обязательно горячий.

— Чай-то у вас пьют? — спросила баба Женя, закинув пробный шар, — Да вот картопля сочни, пробуйте!

Тут тот, что с глазами темными, как у оленя, и хвостом конским на затылке, смуглявый, вдруг повернулся к бабе Жене и сказал:

— У нас дома… тоже… вкусно. И нас там ждут…

И тут баба Женя решила, что пора получить нужную информацию.

— Дом, это всегда хорошо, если он есть. Вот Саня мой утверждает, что вы прилетели точно с другой планеты. Я сейчас не спрашиваю, с Марса или Венеры, хотя склоняюсь, что с Марса, есть у наших ученых подозрения, что там кто-то обитает. Я прямо спрошу, а чем докажете?

Рены посмотрели на визоры Викрула, он посмотрел перевод, выдал результат, потом все повернулись к Траджену. Дед Саня цмыкнул, отхлебывая чай, но в беседу не вмешивался. Знал, что Евгешу уже было не остановить.

— Не похожи вы вот на инопланетян! — продолжала баба Женя, — одеты чудно, так и у нас таких хватает, как посмотришь, иногда, в телевизоре, на загнивающем-то западе и вправду придурковатых каждый второй, такое на себя напяливают! А девки разрисованные, аж в глазах рябит, и на голове, как у попугаев! Самогонку вы пьете не хуже моего деда. А вот авторитетные ученые уфологи утверждают, что инопланетяне — не люди!

Траджен выслушал бабу Женю, усмотрел в ее глазах хитринку, улыбнулся, вновь прикрепляя вокодер:

— Госпожа основывается на данных ученых, но мне кажется, что эти ученые никогда с инопланетниками не встречались. В Галактике более миллиона миров и половина обитаема. И разумных рас миллионы. Большинство людей, это так, но есть рептилоиды, ящерицы прямоходящие и разумные, инсектоиды…

— А это кто? — спросил дед Саня.

— Насекомые. Разумные расы, внешне похожие… ну, например, на жуков. А есть арахноиды… Пауки то есть.

Баба Женя машинально подняла взгляд, посмотрев на люстру, между рожками которой давеча заметила паутину. Мелкий паучишка каким-то образом обосновался там, а баба Женя думала завтра, в воскресенье, устроить уборку к Рождеству и паучишку убрать. Но тут подумала, а вдруг это

арахноид какой, а она и не знает. Может, до весны пусть доживет, потом-то его на веник и на двор…

— Пауки что, тоже на кораблях летают? По планетам? — тихо спросила баба Женя.

— И говорят, и летают, даже адмиралы были…

— Да выдумываете вы все, — улыбнулась баба Женя, — где ж видано, чтобы пауки, да адмиралы? А этот, кузнец ваш…

— Он симеонг, — кивнул Траджен, — он не примат. Их раса славится талантами в горном деле, вот Альбрех, например, на слух определяет плотность металла, может такие сплавы делать, что ауроний меркнет. И он сильный алхимик, изучал и знает ситхскую алхимию.

Баба Женя растерянно посмотрела на мужа:

— Саша, ты слышал? Алхимик, шимпазе-то! У нас алхимики давно уже повывелись, с тех пор как наука стала развиваться. Мы вон, в космос летаем, а у них эти симеонги, значит, в дебрях темных веков мракобесия еще живут…

— Геша, ну, он же кузнец, кует значит, что-то. Подковы там, оградки, может… Какая ж наука и техника? Ты ближе к делу давай, а то уж время полетело к ночи…

— Да что к делу! — воскликнула баба Женя,- Коли он тут мне фантастику пересказывает! Может, Сань, еще пол-литру занести?

— Хватит, — не согласился лесник, посмотрев на Траджена, — рассказами тут не поможешь. Нужна наглядная агитация. Слишком она у меня прогрессивная. Телевизор смотрит, научные журналы всякие выписывает…

— Голоновости? — поинтересовался Ап'лек.

— И голых тоже показывают, — согласился дед Саня, — раньше опасались, а теперь вот проскакивают то там, то тут, оголяют все, что нельзя, девки в трусах и лифчиках, парни еще в штанах, но сдается мне, что дальше пойдут, срамота, одним словом. У вас там, как? Девки не голые?

— Разные есть, — вздохнул Ушар, — кому как повезет.

— Это да, — снова согласился лесник.

— Сашка! — возмутилась баба Женя, — Что ты разговор на девок перевел? Ты их не сбивай, пусть не отвлекаются!

— А мне интересно! — возразил дед Саня, — Как там у них, с девками-то? Может, они через пробирки размножаются?

Ушар достал из кармана маленький диск, тускло поблескивающий металлом. Диск умещался в половину ладони, нажал неприметную кнопочку…

Баба Женя ахнула, прижав руки к щекам. Из диска выскочил голубой конус света, вершинкой вниз, а в нем смеялась девушка, сидела на каком-то камне, болтая босыми ножками в воде, короткая сорочка на ней и волосы крупными локонами обрамляли лицо…

Ушар сам смотрел на старую запись Юми, которую сделал на Бал'демнике. Хотел, чтобы осталось. Такой он ее видел во сне на ледяном Рен-Варе, а оказалось, что Сила тогда показывала их будущее…

— Это Юми, — сказал Ушар, держа голодиск на ладони.

— Хорошенькая какая, — вздохнула баба Женя, — девушка твоя?

— Жена.

Баба Женя кинула на Ушара взгляд повнимательнее, отметив про себя, что у этого глаза, как мед гречишный. Митя в прошлый отпуск привозил. То переливается на свету, то темный-претемный, когда свет не падает. Вот и у парня этого так же. Как узрел эту девушку, тут же засветилось там у него внутри. Это Жене понравилось, теплый свет-то! Значит и у них там, получается, жены в наличии?

Пока она рассматривала диск в ладони Ушара, когда он убрал голограмму, Викрул, молча вытащив датапад, полистал, нашел, что хотел, включил запись, протянув бабе Жене.

Она осторожно взяла плоский прямоугольник, откровенно удивляясь, чем вызвала сдерживаемую улыбку Траджена, с таким почти детским любопытством она всматривалась в экран, на котором отражался зоопарк на Кореллии, и Танит висела на клетке с вурпаками, а Фэйн пыталась ее оттуда снять, а Принцесса говорила, что она маленькая и ей не видно…

— Это что же, — с умилением спросила хозяйка, — у вас и детки есть? Девчушка-то какая егоза! Ты смотри, смотри, Саня, а в клетках-то какие зверушки… ой, умора!

Рены при словах «у вас и детки есть?» как то странно разом сникли, а лесник заметил, что у Кардо дернулся глаз. Левый. Вопрос животрепещущий и был единственным, который погружал рыцарей в состояние панического страха, которого они не испытывали нигде и никогда, даже в самых, казалось, безвыходных ситуациях. Положа руку на сердце, стоило признать, что Рены отчаянно трусили, когда Ренши вдруг стали намекать, что Танит одной на всех маловато. А еще они все слышали, как Рей говорила Кайло, что чтобы нейтрализовать Лею и Маму, надо переключить их внимание с больших Ренов на маленьких!

Почему-то Кардо, представив, что у них с Хоникой целый отряд таких вот Танит, причем уже готовых, минуя стадии младенческого возраста, впадал в ступор. Почему отряд, Кардо себе объяснить не мог, но было тревожно.

С остальными Ренами, с некоторыми незначительными изменениями, происходило тоже самое, поэтому и реакция была практически одинаковой.

Дед Саня усмехнулся, кинув взгляд на стену, где были развешаны фотографии четырех сыновей. Поодиночке, в военной форме, с семьями, где-то на южных морях, с самим дедом Саней и бабой Женей, которая меж ними смотрелась, как подосиновик среди стволов елей.

Сама баба Женя, меж тем, уже держа датапад двумя руками, вдруг замерла, увидев на экране, что семья наутоланов подошла к вольеру. Секунду лицезрела, как егоза Танит быстренько слезла вниз, подбежав к детёнышу наутоланов, держащего в руках не распакованное пока мороженное и протянула ему два шарика из инсталляции. Честный обмен. Не состоялся, потому что Фэйн, заметив коммерческий маневр, пресекла сделку.

— А-а-ах! — судорожно вздохнула баба Женя, плюхнувшись на стул деда Сани, нащупала стопочку с самогоночкой, опрокинула ее в рот, выдохнула и посмотрела на Викрула:

— Осьминоги тоже… адмиралами у вас бывают, как и пауки?

— Все бывают, — согласился Вик, — это наутоланы, живут на океанической планете. Воду любят…

— Вода — это хорошо, — пробормотала баба Женя, рассматривая «осьминогов», правда щупальцеобразные отростки на голове компенсировались вполне человеческим строением тела, рук и ног, но тут хозяйка встрепенулась и взволнованно спросила Михалыча:

— Сашка! Ты колодец-то укрыл?

— Укрыл, — кивнул дед, указывая пальцем на то, что дальше появилось в датападе.

Дед Саня не поверил своим глазам, когда увидел, как эта девочка-егоза верхом на чудовище рогатом, похожим на огромную страшную собаку, несется по какому-то пустырю, а там, чуть в стороне… Баба Женя аж привстала, приблизив экран ближе, чтобы рассмотреть получше:

— Батюшки святы… Это что ж там такое-то, а? Такая девушка славная, а вон же, палкой со светом машет, неужто хочет здорового черного побить?

«Там» Кайло и Рей, активировав сайберы, вовсю отрабатывали какие-то приемы боя, неподалеку Юми удерживала Ушара в воздухе, а остальные Рены, как положено, дубасили друг друга в тренировочном бою.

— Это Кайло, — объяснил Ап'лек,- а это Рей, тоже, Рен.

— У вас там и сестрицы, оказывается есть? Да сколько ж вас у родителев-то? — изумилась баба Женя.

— Мы все Рен, — кивнул Курук, — но это не сестры, это…

— Гляди, Сань, как жены-то инопланетные вразумляют! — поняла баба Женя, — Палкой его, палкой, а он, вон, отбивается! А он-то что не с вами?

— Он начальство, — объяснил Траджен, — мы выполняли задание, экспедиция у нас была, поиск, расследование…

— Выполнили? — поинтересовался дед Саня.

— Выполнили, — вздохнул Ап'лек, — домой летели, да не долетели…

Дальше Траджен рассказывал о Чарни, а хозяева с интересом рассматривали лес, базу, лэнды, зависшие над землей, стоявшие на посадочной площадке корабли Ренов, Канюк, бликующий черной броней в свете солнца.

И были виды планет и городов, сохранившаяся информация в датападах Ренов пришлась, как нельзя, кстати. То самое, наглядное. Хотя баба Женя и так уже поняла, что эти вот «телевизоры» тонкие, как раскатанное тесто, и диск, и мигающие браслеты, которые (парни разъяснили) были всем сразу — и телефоном, и маяком, и шифром каким-то, без которого на их корабль не попасть, все из чужого мира. Лесник запоминал обозначения: «комлинк», «идентификационный чип», «передатчик S-связи», «личный код», а баба Женя, уже перестав без конца удивляться, перешла к житейскому, смело спрашивая про девушек на экране. Так и выяснилось, что Анна, оказывается, ветеринар, а Элси, та которая с веснушками и косой, закрученной вокруг головы (очень она понравилась бабе Жене!) — биолог.

— А эта вот, на Багиру похожая, чернявая, кто?

— Траджен как-то с гордостью, даже через вокодеры было слышно, сказал, что профессор. И вот она-то языков знает… «А уж, если припрет, ругается на этих языках…», — додумал Траджен, только представив, что скажет Миара, когда он явятся домой спустя… «Надо держаться!» — сам себе приказал Траджен и показал запись своей защиты, Миара снимала, и баба Женя, схватившись за сердце, выдохнула:

— Значит, эти вот все, синие, оранжевые, с рогами, щупальцами, хоботами и лапами…

— Это профессорско-преподавательский состав Барлес'ского университета. А я его окончил, наконец-то. А вот это, — Траджен показал на Юделлу Тши'Пак, — мой учитель, профессор! Она облетела всю Галактику! И вот сейчас бы она вас точно убедила, что мы никогда не были на Терре, это Земля по-нашему. И рассказала бы вам столько всего…

— Подождите! — тут баба Женя, резво вскочила, потрясенная, но еще больше возбужденная тем, что она увидела, побежала в комнату и принесла приготовленные научные материалы.

Астрономия за десятый класс была открыта, свернутая пожелтевшая и потрепанная карта звездного неба расправлена, а баба Женя, ткнув пальчиком в центр карты, с волнением сказала:

— Ну, смотрите, смотрите! Откуда вот вы явились, где ж такие лодки, что по воздуху летают, да такие девушки, что вас в воздух поднимают? Где этот, университет твой? И почему вы никаких сигналов к нам не посылаете?

Тут Рены, загородив собой свет от люстры, почти сомкнувшись головами, всматривались в расположения созвездий, Курук водил пальцем, пытаясь рассмотреть хоть что-то отдаленно знакомое, сектора, системы, но никаких планет обозначено не было.

— А другой карты у вас нет? — спросил Кардо.

— Другой нет, — грустно объявила баба Женя, — но вот, у меня тут, смотрите, — она открыла страничку, где планеты выстроились в порядке своего расположения орбит в нашей Солнечной системе.

— Наша Земля, стало быть, третья. Тут наши ученые все уже знают, все исследовали, даже на Луне были. А вот других каких планет никто не видел. Они, конечно, где-то есть, кто ж спорит, но, говорят, лететь до них миллионы лет. А вы мне рассказываете, что у вас там планет миллионы, да еще с университетами… Они там у вас что, друг за дружкой, что ли, как в очереди стоят, в затылок дышат?

— Почему в затылок? — не понял Кардо, — По разному стоят, звезд много, вокруг что-то вращается…

— А как же вы миллионы лет летаете? Вот ученые говорят, что надо всех усыплять, замораживать…

— И такое было, — кивнул Курук, — давно, спящие корабли были, сейчас нет, у нас есть гиперпривод. Это такой двигатель, который позволяет двигаться в …

Тут он заметил, что баба Женя нахмурила брови, слова незнакомые, и она совсем не понимает…

— Ну, это как дырка в пространстве, — пояснил Траджен, — или… тоннель такой, труба, ты отсюда исчезаешь, ныряешь в этот тоннель, а на другом конце выпрыгиваешь…

— Как метро, что ли? — спросил дед Саня.

Теперь Траджен смотрел с непониманием, потому что не знал, что такое метро.

Между тем Рены листали вырезки с фото, Ушар пролистывал учебник по Астрономии за десятый класс, рассматривая иллюстрации, а Ап'лек, не отрывавший взгляда от карты, вдруг сказал:

— Неизведанные регионы, парни. Совсем Неизвестные!

— С чего вдруг неизвестные? — обиделась баба Женя, — У нас все известно! Галактика наша Млечный Путь называется, а мы, значит, на самом ее краешке обретаемся. Вот, смотрите, тут есть картинка, — хозяйка забрала у Кардо свою папочку, быстро нашла искомое и положила изображение нашей Галактики на стол:

— Вот она! — с гордостью сказала баба Женя, довольная эффектом.

Рены изучали изображение несколько ошарашенно, впечатлились, значит! Наши-то ученые тоже кое-что могут!

— Теперь понятно, почему пропала сетка координат, — тихо сказал Курук.

— Она спиральная, тип Sa, смотрите, балдж в центре, как перемычка, а рукава на внешнем диске расположены в другую сторону! — Ап'лек взъерошил волосы, а море в его глазах заштормило «три», он был взволнован.

— Это не наша Галактика, парни, — кивнул Траджен, баба Женя охнула тихонечко, дед Саня пробормотал: «Ни хрена ж себе!», а Викрул воскликнул эмоционально: «Да вот ни хера ж себе!».

Траджен, сохраняя спокойствие, хотя внутри колошматило в сердце осознанием, что они черте где вообще, что там Неизведанные Регионы, фигня, постарался озвучить обнадеживающую информацию:

— Как мы сюда попали, вопрос интересный, но нас волнует, как мы сможем отсюда выбраться… — он обвел своих Ренов тяжелым взглядом и добавил, — Так же как сюда, так и отсюда. В точности. На обратный курс. Но вот чую я, проболтаемся тут чуть дольше, чем надо…

— А сколько надо? — спросил дед Саня, прикидывая возможности добычи «топлива».

— Пока не знаю, — честно признался Траджен, надо проанализировать все данные, тогда можно будет предположить.

Обсуждение затягивалось, пришлось еще греть самовар, в волнении были доедены оставшиеся сочни, варенье черничное, позавчерашние блины, что баба Женя уже отложила для козочек, тоже хорошо пошли. Дед Саня решил, что вот сейчас удобный момент, и озвучил свои предложения на завтра. Согласно его стратегическому плану, осмотр «паровоза» был делом первостепенным, дальше следовало как-то законспирироваться, поэтому было принято решение отправиться к нефтяникам, а так же провести разведку и переговоры с главой поселка. Его родной брат был директором спиртзавода в большом городе севернее села, уже за Полярным кругом, следовало это обстоятельство как-то использовать.

Баба Женя постелила гостям в нижних комнатах, их протапливали. Михалыч еще раз напомнил, куда Ренам идти, если что, с курса не сворачивать, по пути в кладовой накинуть что-то не забыть, и приказал отсыпаться, утро вечера мудренее.

Странности пребывания в этом доме, где, как оказалось, хозяева совершенно спокойно восприняли данность, что Рены из другой Галактики, да еще ж и накатили по сто пятьдесят (с вдохновением!), не закончились и тогда, когда рыцари улеглись на предоставленные места. Зарывшись в теплые пуховые одеяла, непривычно мягкие перины и вдыхая вкусный запах дерева и печки, сквозь разрисованные морозом окна, сюда падал свет фонаря у ворот, освещая комнаты блеклым светом, а Рыцари, растянувшись, наконец в горизонтальном положении, рассматривали обстановку, молчали, прислушиваясь к Силе и к самим себе, пока Ап'лек не сказал:

— Заметили? Тут все странно. Сила в покое.

— Как в киселе плаваешь, и он такой… золотистый… — согласился Викрул.

— Нет, — откликнулся Ушар, — жемчужный, переливается.

— В таком теплом киселе, и он искрит, — добавил Курук.

— Спать всем. Завтра обсудим ваш... кисель искрящий, — буркнул Траджен, закрывая глаза и видя в Силе тот самый цвет мериголд.

Но понимал, что бесполезно, сам не мог заснуть, прокручивая этот день и просчитывая варианты решения поставленных задач.

Через некоторое время странности продолжились. Первым не выдержал Кардо, натягивая коты на босые ноги.

— Я с тобой, — отозвался Ушар.

Следом отправились остальные, с промежутками выхода из места дислокации в минуту-две.

А Ап'лек, которого, как магнитом тянуло к хлеву, решил, что когда все угомонятся, он обязательно сходит и пообщается с песелями. Уж очень ему не терпелось глянуть, какие они, псы Терры?

В это время, баба Женя и дед Саня шептались на своей кровати, путем личных наблюдений придя к единогласному решению пацанов не сдавать, нечего тут баламутить органы и общественность, не с визитом они к нам, для установления контакта, а по аварийности ситуации! Контакт уже установлен, так что утверждение, что во Вселенной мы не одни баба Женя посчитала доказанным. Но парней-то дома ждут! А это более веский аргумент в пользу их с Саней решения теперь выработать общий стратегический план, чтобы, значит, ребят обратно вернуть. А потом-то уж, пусть прилетают снова. Для установления дипломатических отношений.

Как всегда, проголосовали единогласно, но тут дед Саня, сев на постели, нахмурил брови и строго спросил:

— Евгения, ты сколько ж листа брусничного сыпанула, а?

— Сколько положено! — баба Женя тоже села на постели, — От простуды!

— И сколько мне теперь от простуды бегать в летние сени?

На заданный вопрос ответа у бабы Жени не было, только предположения (там же еще плюс шиповник!), но озвучивать предположения не стала.

Лесник покряхтел недовольно, но деваться было некуда. Уже вслед его спине баба Женя миролюбиво сказала:

— Санечка, ты ж там, наверное, еще б ведерко поставил…

Сначала Рены поднимались наверх, к кладовочке, накидывали на себя первое, что нащупали, то есть тулуп, а потом уже легкой трусцой направлялись по знакомому маршруту. Ночное передвижение из комнаты в летние сени, можно сказать, выдалось двусторонним. В то время, как кто-то двигался «туда», кто-то уже шел «оттуда». Курук с удивлением заметил, что рядом с «рефрешером №1» появилось «рефрешер №2».

Когда противопростудное действие брусничного листа плюс шиповник сошло на нет, было сделано по три ходки.

— Это еще хорошо, что Альбрех спит и не пил с нами, — заключил Кардо.

Рены согласились.

Надо сказать, что ночные марш-броски из тепла в холод оказали благоприятное воздействие как на мышечную, так и на нервную систему. Утомленные и расслабленные перинами рыцари, наконец, уснули. Ап'лек осторожно выбрался из-под одеяла, натянул штаны (как-то не очень знакомиться с песелями в трусах), нижнюю камизу, мягкие коты и выскользнул за двери. Заход в кладовочку ознаменовался возгласом из кучи оленьих шкур:

— Пффаск! Я жрать хочу!

Ап'лек замер, потом вспомнил, что время-то уже ближе к утру и дал направление страждущему Альбреху. Все равно, пока не поест, не заснет:

— Как выйдешь, направо, прямо, упрешься в двери, там по запаху найдешь, и тихо! А то госпожа Женя выкинет тебя в сени, где рефрешер, будешь там задницу часа два морозить! Понял-нет?

— Понял, — прокряхтел симеонг, выбираясь из своего мехового уюта.

Дальше их пути разошлись, что, впрочем, уже не имело никакого значения, потому что ровно через три минуты весь дом был поднят, причем сразу в двух точек.

Сон бабы Жени всегда был чуток, но сегодня, от впечатлений и от насыщенности событиями дня, она спала крепко, как обычно, пригревшись, бок боком у деда Сани. Грохот в зале раздался в тишине не хуже лупанувшего прямо над головой громового раската. Хозяева подорвались с кровати, дед схватился за ружье, баба Женя уже рванула двери на себя.

Дребезжащие по полу пустые ведра, которые она выставила к двери, чтоб с утреца принести от колодца свежей воды для самовара, все катались по полу, потом она увидела мохнатую тень, упавший стул оповестил, что ушастый кузнец шарит по столу, дед гаркнул: «Стой, стрелять буду!» чисто на автомате, потому как точно не разобрал, кто это, но похож на домового.

Тень метнулась к выходу, опять споткнулась о ведро, металлический грохот второй раз пронесся по дому, снизу уже топали Рены, и тут в районе хлева раздался басовитый злой лай, потом он слился с лаем тоном помягче, рычанием… Дед Саня выразился «Вот же ж манянь с ушами!», растолкал рыцарей и как был, в ярко-голубых армейских кальсонах «с начесом» (зимний вариант), в тельняшке и котах на босу ногу, бросился вперед, а Рыцари, забыв про ускользнувшего в кладовку Альбреха, кинулись следом, уже понимая, что Ап'лека с ними нет.

Дед Саня взволновался за парня, а Рены за собак.

Ап'лек, уже освоивший хорошо путь в летние сени, поворот к хлеву не пропустил, подкрался к дверям, приложил ухо, посылая Зрение Силы. Опять таки странно, но тут получилось легко и свободно, точно потоки энергии без сопротивления и обычного приложения воли и сил, сами расступились, обрисовывая сигнатуры двух настороженно поднявших морды крупных собак.

Ап'лек довольно улыбнулся, сконцентрировал Силу и мысленно послал приказ «Надзен! Тихо!», запомнив команду лесника. Но тут он, умиротворенный покоем самой Силы и успокоенный своей уверенностью, что ситхские гончие — это самые трудные псы для контакта, не дождавшись касания сознания собак, отодвинул щеколду и приоткрыл двери, откуда пахнуло сеном, навозом и теплом дыхания скотины. Вместе со всем этим, едва он потянул двери на себя, наружу ринулись две массивные черные тени, ударив в доски дверей с такой силой, что Ап'лека припечатало к стенке, а в памяти пронеслась мысль, что тук'аты просто бы снесли эти двери, проскакав по нему.

Зырянские лайки ни о каких тук'атах не знали, они несли службу в суровом краю. Воспитание деда Сани хоть и купировало природную свирепость, но иногда, если особо настырные пытались вести себя с ними, как с собачками, которых можно погладить и сказать, какие они хорошенькие, обижались. Таких вот настырных приходилось учить. Они не какие-то там домашние песики! Они и подружейные, они и промысловые, они и защита! И от зверья, и от людей разных всяких!

Дед Саня решил знакомство на утро отложить, но Ап'лек, не зная об этом, все переиграл, попытавшись ускорить процесс без хозяина. А отсутствие рядом с гостем хозяина для лаек означало одно — злоумышленник! Может, он козочек пришел забрать? Или Кольку увести?

Влияние Силы не оказало на зырянских собак никакого влияния, как понял Ап'лек, когда две собаки выскочили их хлева. Заслышав голоса, рванули сперва туда, но чутье остановило. Псы с угрожающим рычанием развернулись и Ап'лек понял, что времени у него использовать Силу катастрофически нет, как и выхода, потому что пути отхода были уже отсечены. Оставался единственный выход. Тут, главное, взять паузу, чтобы собак, значит, успокоить, чтобы…

Ап'лек метнулся к дверям на улицу, дернул задвижку, толкнул двери, тяжко пошли, но он-то все равно быстрее! Тьма, мгновенно собравшись, руководила эвакуационным процессом, обостряя все чувства и вливая в команды мозга четкость и ясность мыслей, а в мышцы энергию.

Выскочить-то он выскочил, но двери обратно быстро захлопнуть не удалось, мешал снег, а в открывшуюся приличную щель уже сунулись две большие головы с короткими стоячими ушами и оскаленными пастями, на черном фоне белые солидные клыки смотрелись впечатляющее. Корпусами лайки напирали, двигая двери по миллиметру, Ап'лек быстро осмотрелся, мешал пар из рта, но скат крыши, метрах в сорока, довольно низкий, заметил.

Отдельно стоявшее строение — вот перспектива переждать шквал агрессии, вызванный, конечно, недопониманием сторон.

Раз, два, три, ух! Пошел!

Ап'лек отпрыгнул и понесся к ориентиру через двор. Мягкие коты, конечно легкие, но скользили, тулуп путался полами в ногах, Рен поднажал, уж что-то, а бегать он умел. Не зря ж их Траджен гонял каждый день! Собаки вырвались на свободу, ринувшись вдогонку. Расстояние сокращалось, и Тьма уже не просто сигнализировала об опасности, а орала «Алармом», сжавшись в черный клубок. Будь у нее ноги и их поджала бы. У забора, который Ап'лек наметил, как трамплин, засыпанные снегом стояли не пойми что, перемахнул, толкнулся, клыкастые челюсти клацнули, не обломилось. Рен взлетел на забор, поднялся, балансируя, псы прыгали, высоко, почти доставая до кот, сейчас приноровятся…

Убивать песелей Ап'лек не хотел, в конце концов, это он поспешил, а собаки просто хорошо выполняли свою работу.

Рен ухватился за скат, подтянул себя, забрался на крышу, распластавшись, потому что отсутствие снега сыграло злую шутку. Крыша была обледенелой. А дед Саня их разоружил! Ни ножа, ни мачете, чтобы зарубиться и удерживаться у Ап'лека не было. Он собирался с силами, чтобы как-то извернуться и не ухнуть вниз, прокушенная задница его в перспективе не удовлетворяла.

Собаки облаивали теперь Рена, как белку на дереве, звучно, доносчиво, вязко. Упорства им было не занимать, а лежа в одной рубахе на обледенелой крыше и на усилившемся морозе… Пальцы начали стремительно деревенеть, холод кусался уже и за лицо, и за живот, за бедра…

Тут двери окончательно распахнулись, первым выскочил дед Саня, в кальсонах и тельняшке, держа двустволку наперевес и гаркнул:

-Куйлыны! Пырка, Парма! Лежать!

Собаки прямо с прыжка грохнулись на снег, тяжело дыша и возбужденно поскуливая, но не спуская глаз с распластанного по крыше Ап'лека.

Рены, толпившиеся за спиной лесника, рассматривали мизансцену, а Курук сказал:

— Ну все, ставлю двести кредитов, он нашел себе и тут компаньонов.

— Да кто с тобой спорить-то будет, — проворчал Кардо, кутаясь в ватник, сдернутый с крючка в кладовке.

— Слазь! — строго сказал дед Саня, опуская винтовку.

Псы слежку не отменили, бдили, а Ап'лек, съехав по крыше, спрыгнул вниз, приземлившись у самых морд лаек, которые от такой наглости несколько были дезориентированы, и сказал, глядя в глаза кобелю, похоже он тут главный:

— Привет, песели! — поглаживая Силой широкий лоб между ушами.

— Я тебе сейчас повеселюсь! — грозно сказал дед, — В дом давай!

Ап'лек кивнул, улыбаясь, пошел к дверям, а собаки, отряхнувшись, потрусили следом. Хорошо побегали!

Баба Женя в это время провела инвентаризацию и поняла, что кузнец-шимпазе оголодал, поэтому стащил остатки щей, прямо с кастрюлей и половником, а еще спер хлеб со стола. Тут хлеб всегда оставляли на столе, прикрыв чистой салфеткой, так положено, не убирали.

Поразмыслив, баба Женя тревогу поднимать не стала. Что с него взять-то, убогого, раз алхимией еще занимается. Темный народ! Вот завтра и посмотрим, насколько его просвещать придется, что еду со стола и кухни красть нельзя! Не поймет — научим!

Да что ж там за крики-то? Что ж они все не угомонятся-то никак! Может, это на них так брусничный лист плюс шиповник подействовал? Надо бы ингредиенты поубавить. Может, им предложить молока в чай добавлять?

Она вышла в коридор-сени, на цыпочках подкралась к кладовке и прислушалась. Отчетливое чавканье указывало на то, что, похоже, и кастрюлю вылижет, так жадно ел шимпазе.

Когда Рены рассредоточились по местам, а Альбрех, зажав краюху в руке, так и заснул в оленьих шкурах, отставив абсолютно чистую кастрюлю, дед Саня, наконец, залез под одеяло, и сказал :

— Евгения! Чую я, надзор за ними нужен! Поделим. Половина мне, половина тебе.

— А шимпазе? — спросила баба Женя, — Он ни туды, ни сюды! Кастрюлю со щами спер.

— Шимпазе завтра я заберу, потом поменяемся. Будет у нас, как переходящее красное знамя. А потом будем опытом делится.