Царица Египтуса II (гет)

Далеко-далеко, за Пустыней Смерти, находилась всеми забытая тюрьма для преступников старых лет. Её коридоры мрачные и наводят какой-то особенный страх. Серебристая паутина стала единым целым со стенами. Почти во всех камерах обглоданные кости, за исключением одной, где сидит проклятый.

Хотя в другой обстановке он считал бы это даром, но не сейчас. Измученный, голодный Гор лежал на каменной койке почти не двигаясь. Больше месяца назад он загрыз последнюю крысу.

Он забыт. Поразительно! Как несправедлива эта жизнь! И он понял это только сейчас. Он служил Кеферу чуть ли не вечность, выполняя его приказы слово в слово. А где он теперь?

Гниет заживо в камере.

И раздражало больше всего его не это. А то, что Леа тоже спелась с предателем, но её выслали, а потом и вовсе помиловали. А он чем хуже?!

Месть… Пожалуй, это было единственное, что держало его над пучиной сумасшествия, не давая пасть в объятия бреда.

Каждый день он вспоминал всё в мельчайших деталях. Первую встречу с Леа, потом с Баст, их миссии, всю эту ерунду… А когда воспоминания заканчивались, он придумывал план мести. Четкий план, расписанный по секундам, но потом обрубал его с корнем. Ведь, что бы он не придумывал, какие бы приспособления не желал достать, была одна проблема — он заперт.

Гор медленно перевернулся, чувствуя, как всё затекло уже очень давно и сейчас почти не слушается. Вдруг он что-то услышал. Сначала ему показалось, это галлюцинация или редкая птица, но нет. Спустя пару минут, он услышал мощные шаги.

Дверь со скрежетом была вырвана с петель.

Перед ним стоял Собек.

— Ну что, птенчик? Хочешь расправить крылья?

* * *

Кира рассматривала свадебный наряд, который заботливо заказал Натир ещё до того, как предупредил о ее свадьбе. Платье было красивым и изящным, из полупрозрачной летящей ткани. Серебряные браслеты и украшения подчеркнули бы её темно-серый мех кошки. Да, но она не наденет это. Ни за что! Мало того, что она ещё молода для этого, так ещё и династический брак! Она хотела, чтобы муж её любил, а не дарил цветы, потому что знал — брак неизбежен.

Она подошла к платью и разодрала его в клочья. Звон металла о пол отрезвил её, Кира подошла к окну и раскрыла настежь. Холодный ночной воздух ворвался в комнату.

Кира смотрела на звезды, которые ей заменяли Баст до сих пор. Несмотря на то, что она вернулась, они не стали дочкой и матерью, ибо Богиня сейчас тринадцатилетняя девочка, которая едва ли может сойти за старшую. Кире пришлось рано повзрослеть.

Девушка открыла шкаф и достала оттуда темный, как ночное небо, плащ, накинув на плечи.

Она одела капюшон и выпрыгнула в окно.

Кира бесшумно опустилась на соседнюю крышу и вдохнула воздух. Свобода. Взгляд на звезды. Кажется, они полностью одобряют.

И она помчалась по крышам, наперегонки вместе с ветром. Её радостный крик застыл в тишине. Она бежала и бежала, пока не увидела, что до следующей крыши метров десять. Она разогналась и прыгнула ввысь.

Но силы не хватило, и девушка камнем полетела вниз на рыночную палатку.

Грохот огласил всю улицу, и где-то недалеко пробежали стражники Сумеречных островов.

Кира зашипела, потирая ушибленное колено, и, чуть хромая, скрылась в темном переулке.

Внезапно она услышала какой-то шум, припав к земле.

Она встала, напрягаясь всем телом, и направилась к ближайшему повороту. Сзади опять раздался шум, и девушка ускорилась, переходя на бег.

Вот она выпрыгнула за поворот и столкнулась с кем-то, тут же ощетинившись.

Перед ней стоял Собек и одноглазый Гор.

— Хочешь избежать брака? — прохрипел Гор.

* * *

Утро Кефера началось ужасно. Гор сбежал вчера вечером, а ещё до зари пришло письмо от Натира, правителя Сумеречных островов, в котором черным по белому сказано, что Кира пропала, а в примечании корявым почерком выведено: «Недалеко был замечен Собек. Возможно, это похищение''.

А теперь ещё жалоба на сына Рамзеса. Опять покинул пост. Вот что с ним делать? Мало того, что сам вечно творит не пойми что, так ещё и Имхотеба за собой тянет. Скоро и этого куда-нибудь деть надо будет.

Кто-то постучал в дверь.

— Ну что ещё?! — раздраженно воскликнул Кефер.

В комнату зашел Имхотеб. Вот уж точно легок на помине. Кефер в который раз удивился его внешним сходством с Анубисом, невероятно точная копия, только выглядит старше, потому что его отец хотел быть наравне с Леа. Наверное, ей больно видеть сына.

Слегка сонный, а может нетрезвый, кто его знает, парень подошёл ближе.

— Сообщаю, что сегодня опять произошло нападение, на этот раз в нашей округе. Также я проверил архивы. В течение пяти лет это уже двадцать пятое нападение, причем все, за исключением последнего, были в Нижнем городе, — зевая, проговорил Имхотеб.

— И почему я об этом узнаю только сейчас? — строго спросил Кефер.

Парень сморщился, показывая, что фараон сказал это слишком громко.

— Их довольно хорошо маскировали. Но последнее — нет. Ночной дозор этим займется.

— Хорошо. Сообщай о малейших изменениях.

Имхотеб кивнул и ушёл. Кефер посмотрел ему в след и решил, что, очевидно, тот направился отсыпаться.

* * *

― Быстрей! Ловчее! Прыгай выше! — кричала Леа, наблюдая, как Хатор проходит полосу препятствий.

И когда девушка упала на очередном, нахмурилась. Результаты, конечно, были, но она и половину не может пройти. А ведь это самый начальный уровень. Девушка была слишком медлительной и слабой.

— Давай снова, — коротко бросила она, ставя назад поваленное препятствие.

Хатор, стирая ладонью пот, устало вздохнула, прикрыла на пару секунд глаза, и, выдохнув, пошла к началу.

Хатор провалилась опять. Причем ещё раньше, чем в предыдущий раз.

— На сегодня хватит. Вечером полежи в ванной с настоем трав, чтобы ничего не болело.

Девушка кивнула и понуро пошла в свою комнату.

Ей хотелось спать, а синяки и ссадины ныли. И, между прочим, не все она получила на тренировке. У неё опять был этот чертов приступ. Заснула в кровати, а проснулась… на полу своей комнаты, вся в крови, с кусками мяса под ногтями и лоскутом чьей-то одежды.

В размышлениях она не заметила как столкнулась с Имхотебом, отчего аж сердце в пятки ушло. Странное чувство, непонятное. Вроде приятно, но всё же не совсем.

— Извини.

— Я смотрю, это у тебя входит в привычку.

Она покраснела, опустив глаза. Ну не могла она смотреть в его почти черные очи! Просто не могла и точка.

— Да не парься… Я тебя всё равно искал, — лениво протянул он, опираясь на стену.

И судя по виду он был то ли пьян, то ли сонный, а может и то, и другое вместе.

— З-зачем? — заикаясь, спросила она.

Черт. Вот как ей стать воином, если она боится слово произнести?

— Спросить о той ночи.

Кровь отхлынула от её лица, и Имхотеб это заметил.

— Если тебе ещё сложно говорить об этом, я не настаиваю. Просто мне кажется, лучше сейчас рассказать и постараться забыть.

— На нас напали, — проговорила она, надеясь, что этого будет достаточно.

— Это я понял. Но кто и почему? И что было до этого?

Хатор отчаянно попыталась вспомнить. У неё был приступ, но родители ей строго-настрого наказали не говорить ничего о болезни другим жителям Египтуса. Нужно рассказать так, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Мы очень поздно ужинали. Я пошла запереть коз в загон. Но стоило мне пройти пару метров, как дети начали кидаться камнями, крича, что я уродина. Папа заступился за меня. Вышли отцы тех детей. Они стали кричать друг на друга, а потом… Я не помню.

Хатор замолчала, стараясь не заплакать. Девушка пыталась себя успокоить. Такого не повторится. Подумаешь, дети обзывали? Здесь же никто не трогает. Никто не тронет её.

Имхотеб посерьезнел после её слов.

— Ты не уродина. И спасибо тебе, — оставляя её, поблагодарил он.

— А зачем тебе это?

Он остановился.

― Это не первое нападение за пять лет. Я хочу разобраться, что к чему.

Оставшись одна в пустынном коридоре, девушка замерла от ужаса.

Ведь пять лет назад начались её приступы.