Сосед (джен)

Наступила суббота, и у Кратоса был выходной. Он предложил съездить в город вдвоём. Бальдр поначалу растерялся. Не мог ведь он сказать, что хочет пообщаться с призраком из зеркала. Да, Мимир успел просветить, что дочку прежних жильцов отправили к психологу, из-за того, что она слишком много времени проводила со своим «воображаемым другом». Взрослые его почему-то не видели, только дети и животные.

— Это моё проклятье, — тоскливо вздохнул Мимир, наблюдая как Бальдр копается в шкафу.

— Какое проклятье?

— Торчать в этой комнате и в этом зеркале, — в той же траурной манере сообщил Мимир.

Стало его жалко, но что Бальдр мог предложить?

— Я бы позвал тебя, если бы, ну… ты мог выйти.

— Спасибо, добрый мальчик, я рад это слышать, — вздохнул он, поправив очки, и церемонно кивнул. Похоже, даже у призраков бывает плохое настроение. Бальдр хотел его подбодрить, но не придумал, как.

Коробки Бальдр уже разобрал, но вещи в шкафу валялись как попало (уж точно не так, как сложила бы мама), и теперь ничего не удавалось найти. В конце концов он вытянул с полки затерявшийся под футболками и школьными рубашками песочный джемпер. Джинсы нашлись внизу, под вешалками.

Не успел Бальдр захлопнуть дверцу, как Гамма (кошка) сиганула на одну из полок. У неё вообще-то своя мягкая лежанка была на подоконнике, но ей больше нравилось устраиваться на разбросанных вещах или чистом постельном белье. И на столах, там, где места для неё совсем не находилось. Как-то раз она опрокинула чай на мамин план экскурсии. Мама так на неё ругалась, даже грозилась отдать соседке, хотя у той и так уже было целых пять кошек.

К Мимиру Гамма быстро привыкла, хотя и поначалу шипела на зеркало. Теперь же она почти не обращала на него внимания. Должно быть, принимала за радио или что-то в таком роде.

Бальдр прогнал кошку из шкафа и обернулся к зеркалу. Решился озвучить вопрос, который давно мучил:

— Ты здесь умер? В моей комнате?

— Как тебе сказать… — задумался Мимир, прикусив дужку очков. — Здесь вообще-то находился мой кабинет. Конечно, от него уже ничего не осталось, да и от моего дома наверняка тоже… — печально поджал губы он.

— Ты не ответил на вопрос, — шагнув ближе, напомнил Бальдр. — Не на моей ведь кровати, нет?

Мимир успокаивающе взмахнул ладонью.

— Разумеется, нет, её и в помине тут не было. Я умер за своим прекрасным дубовым столом в собственном кабинете, за так и незаконченными мемуарами, — многозначительно воздел палец вверх он.

Бальдр хотел узнать, что такое эти мемуары, но Кратос стукнул в дверь и велел спускаться вниз. Бальдр махнул Мимиру, а тот проводил его расстроенным взглядом. Гамма же и ухом не повела. Деловито развалилась на кровати и принялась причёсывать свою пушистую пёструю шёрстку. Кажется, ей, в отличие от призрака, компания не нужна.

Кратос ждал внизу, видно, от скуки вертел в руках ключи.

— Куда поедем? — бодро соскочив по ступенькам, спросил Бальдр.

— Мыть машину.

Настроение сразу пропало, сдулось, как воздушный шарик.

— Тогда бы я лучше остался дома.

— Сначала дела, потом развлечения.

Бальдр надул губы, однако спорить не стал. Всю дорогу он играл в телефон и на нового маминого мужа внимания не обращал. После мойки они заехали в кафе, и Кратос спросил, куда он хочет пойти. Раздумывать долго не пришлось, так как из окна Бальдр увидал приглашающе распахнутые ворота парка аттракционов. Вскоре они туда и отправились. Бальдр с восторгом крутил головой по сторонам: вокруг было столько всего, что он не мог выбрать. «Колесо обозрения», «Американские горки» и какая-то штука под названием «Иллюзион».

Кратос, заметив его замешательство, указал подбородком на один из павильонов, ближайший к ним. «Королевство кривых зеркал».

— Не хочешь зайти? Говорят, это весело.

Бальдр активно замотал головой. С некоторых пор зеркала его пугали. Вдруг они какие-нибудь проклятые? И тогда придётся, как Мимиру, вечно торчать в дурацком зеркальном лабиринте. Он вздрогнул и отступил.

— Там страшно, — прошептал под ноги.

Кратос удивился:

— Что же там страшного?

Бальдр вздохнул, чуть помедлил, пнув подвернувшийся под ноги камень.

— А если зеркало проклятое и забирает души?

Кратос, кажется, даже на миг растерялся, а после присел рядом с ним на корточки и взял за руки.

— Не знаю, откуда ты всё это взял, но это просто сказки. Не бывает никаких проклятых зеркал. Это всего лишь стекло и металл. И ничью душу они точно забрать не могут.

Бальдр чуть приподнял уголки губ и заглянул в тёмные глаза отчима. Если бы всё было так просто… Но попытку он оценил.

— На железной дороге хочешь прокатиться? Там не страшно? — заметив, что он немного оттаял, спросил Кратос.

Бальдр поспешно согласился. Стало неловко. Наверное, он (отчим?) считает его каким-то дураком. Бальдр даже без пререканий взял его за руку. Потеряться в толпе он и правда немного боялся. Такое уже однажды случалось. Давно, правда, ему было четыре года. Мамин брат потерял его в торговом центре, когда пошёл знакомиться с какой-то длинноногой блондинкой. А Бальдр залип перед витриной магазина игрушек. Вообще-то дядя о нём быстро вспомнил, но тогда казалось, что прошла целая вечность.

* * *

В парке много чего интересного нашлось и без проклятых зеркал. Бальдр даже уговорил Кратоса посетить «дом с привидениями». Знал, что призраки там не настоящие, а ряженные. И железная дорога объезжала весь парк! А паровоз гудел, как настоящий, и пыхтел дымом. А ещё были карусели и «сладкая вата».

Осенний вечер приглушил цвета, оставив лишь фиолетовый, коричневый и синий. Зажглись фонари, разбив сумерки жёлтыми мазками, будто последними каплями дневного света.

Гамма встретила у порога и принялась деловито их отчитывать сиплым мяуканьем. Верно, за то, что так долго гуляли и оставили её одну. Мама говорила, что кошка — дама с характером. Кратос мимоходом потрепал Гамму по голове, и она снисходительно это позволила, махнув пушистым хвостом.

— Накорми её, — велел он. Сам же унёс на кухню пакеты с продуктами.

Бальдр подхватил кошку на руки и прижал к себе. Ух, она всё-таки тяжёлая! Гамма чуть потерпела ради приличия, но вскоре вывернулась и принялась оскорблённо вылизываться, всем своими видом показывая, что её «идеальную причёску» опять испортили.

— Какая же ты всё-таки вредина, — упрекнул Бальдр. Гамма и ухом не повела. Она знала себе цену. Однако, стоило зашуршать пакетом с кормом, как она вмиг примчалась на кухню. На ужин у неё был «ягнёнок в сливочном соусе», а сами они доедали вчерашнее пюре и котлеты.

— Завтра будем готовить томатный суп, — сказал Кратос, составляя тарелки в раковину.

— Будем вместе? — удивлённо вскинул брови Бальдр.

— Конечно.

Бальдр чуть помедлил, подёргав скатерть.

— Мама не разрешает пользоваться ножом, — смущённо признался он.

Лица отчима он не видел, однако тот, кажется, удивился, откашлялся и вытер руки полотенцем.

— Надо же когда-то учиться.

Бальдр пожал плечами. У мамы так много правил, а у Кратоса совсем мало. Как-то даже неуютно стало от того, что так много всего, оказывается, делать можно.

— Мы можем потренироваться сегодня вырезать тыкву, — предложил Кратос после небольшой паузы.

— Ну… хорошо, — всё ещё неуверенно согласился Бальдр.

— Я этого тоже раньше не делал, — кажется, Кратос решил его подбодрить.

Бальдр состроил неловкую улыбку.

— Почему? Ты что, не любишь праздники? — если уж на, то пошло, то отчима никак не назвать «весёлым человеком». Бальдр даже не помнил, улыбался ли тот вообще.

Кратос шевельнул плечом.

— Это языческий праздник. На моей родине его не отмечают.

Он нашёл инструкцию в интернете и с серьёзным видом её изучал. Ну, с обычном для него видом.

Мама говорила, что на работе Кратос составляет инструкции по технике безопасности, а ещё ездит на заводы и ругает всяких людей, которые их нарушают. Нет, она как по-другому выразилась, но Бальдр понял именно так. Он был инспектором с каким-то длинным названием, которое вылетело из головы, стоило лишь услышать. Наверное, это скучная работа. Бальдр бы точно хотел заниматься чем-то поинтереснее, когда вырастет. Например, стал бы машинистом. Водить поезда, наверное, здорово. Разные города каждый день.

Бальдр от скуки вертелся рядом и постукивал по оранжевой макушке тыквы. Они раньше тоже не отмечали. В школе как-то был маскарад, но Бальдр не пошёл. Это с друзьями весело, а один чувствуешь себя глупо.

— А ты… там, где ты раньше жил, у тебя есть семья? — спросил Бальдр. Стало вдруг интересно, почему отчим решил переехать в другую страну, и есть ли кто-то, кого он оставил на родине.

— Семья… была, — ответил Кратос, отложив телефон. Кажется, он и не намеревался рассказывать подробности.

— Была? — переспросил Бальдр.

Кратос вздохнул и устремил взгляд в тёмное окно.

— Мы с младшим братом выросли в приюте, родителей не знали. Деймос стал военным, он погиб давно.

Бальдр не сумел подобрать слов, лишь состроил печальную гримасу. Наверное, это очень грустно, когда ты один на целом свете.

Тыкву они закончить не успели: мама позвонила по скайпу. Бальдр понял, что ужасно соскучился, на самом деле, а впереди ещё целых три дня. Мама раньше никуда так надолго не уезжала.

После того, как закончили разговор, Бальдр поднялся к себе. В этот раз без напоминаний. День выдался долгий, и он правда устал и хотел спать. Однако Мимир был тут, как тут. Ему-то ведь скучно в одиночестве. Он даже спросил, чем они занимались всё это время, но, кажется, только из вежливости. Видно было, как ему не терпится рассказать о себе.

Бальдр зевнул и, потянувшись, брякнулся на кровать. Уселся, скрестив ноги, и внимательно уставился на Мимира, ожидая рассказа. Тот подобрался и откашлялся.

— Тебя наверняка интересует, как я стал пленником этой зеркальной тюрьмы? — обвёл руками рамку он.

Бальдр утвердительно кивнул.

— Я и сам не знаю, — вздохнул Мимир. — Я бы хотел сказать, что та ночь выдалась какой-то особенной, но не буду приукрашивать действительность. За день до этого мы устроили званый ужин в честь выхода моей новой книги. Думаю, меня отравили завистники, и я остался здесь, чтобы… не знаю, зачем, наверное, чтобы разгадать свою смерть. Но я ведь разгадал и уже давно, — растерянно снял очки он и опустил руку вниз. — Наказать их не в моих силах, да и все они давно мертвы.

Бальдр задумался, рассеянно взъерошив рыжие пряди.

— А если ты ошибся, и убийца кто-то другой?

Мимир, кажется, обрадовался новой догадке.

— Ты так считаешь?

Бальдр пожал плечами, обведя взглядом комнату. В полумраке светился ночник со сказочным городом и фосфорные звёзды на светло-голубых обоях.

— Ты сам сказал, что они все уже давно умерли, так какая теперь разница?

Мимир сухо кивнул.

— Действительно. Все, кого я знал, умерли. Это ли не трагедия? И моя дочь, жена, милая Энн…

— Кто?

— Неважно, неважно, — отмахнулся Мимир. — Значит, дело в другом.

Бальдр снова зевнул и потёр кулаком глаза.

Мимир досадливо поджал губы.

— Я ведь уже и забыл, что вам, людям, надо спать. Обсудим это завтра, мне есть над чем поразмыслить.

— Ладно, — легко согласился Бальдр.

— Доброй ночи, — пожелал Мимир. Звук его голоса ещё дрожал в воздухе, а серебристый силуэт уже растаял. Интересно, а куда он уходит, когда его нет в зеркале? Бальдр хотел спросить, но на оклик тот не отозвался. Может, не услышал, а, может, не захотел.

Погасив свет и устроившись в постели, Бальдр попытался представить этот «зазеркальный мир». Наверное, там холодно и очень одиноко. Было бы здорово, если бы Мимир мог оттуда выбраться. Бальдр уже совсем перестал бояться, только жалел призрака. Он ведь вовсе не злой и не плохой. Никто такого не заслужил, чтобы оказаться в плену у зеркала. Надо ему как-то помочь, вот только пока что в голову ничего не приходило. Ни толкового, ни бестолкового. Бальдр провалился в сон, так ничего и не придумав.