Танцуй-танцуй заварушка (джен)

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создателями используемых ниже персонажей: Румико Такахаси, Мэтт Бозон, Эрин Белл Бозон, творческие команды Kitty Films и WayForward.

* * *

Франшиза "Пол Ранмы" — из восьмидесятых, смена пола главгероем в ней — а) против его воли, б) обратимая, хоть по дюжине раз на дню (ещё раз, в реальной жизни магии нет) и служит, в первую очередь, испытанием для главгероя — типичного мачо, заставляя его прочувствовать мужской шовинизм с обратной стороны и стать через это более достойной личностью. Главный герой относится к смене своего пола отрицательно, хватается за каждый шанс избавиться от проклятия. Откуда, данная франшиза — и фики по ней, строго следующие канону — не являются пропагандой смены пола.

* * *

— Стой! Не надо! — воскликнула Аканэ когда Шантэй примерилась засосать кабанище в пруду.

— Почему? — опешила Шантэй.

— Ну, это же Пи-чан! — как нечто само собой разумеющееся объяснила та.

— Который, как мы только что имели возможность убедиться, является йокаем, — гладко вставила Набики. И обернулась, подбоченясь, к Аканэ: — Сестрица, я давно заметила, что это порося, с которым ты так носишься, неестественно крепкое и быстрое.

— И что с того! — набычилась Аканэ, готовая защищать. Как и планировалось.

— Ну, как знаешь, — демонстративно развернулась Набики. Продемонстрировала парням улыбку сытой акулы, и удалилась в гостиную.

Оба сглотнули, остро ощущая самую суть понятия «попасть на деньги».

— Так с этим... питяном что делаем? — напомнила Шантэй, осторожно держа лампу носиком вверх.

Ранма приблизился к туше монстра и осторожно попинал в пятачок. А тот возьми, да и лопни могучим порывом тёмного ветра, перемешанного с депрессивной ки. Из тёмных клубов донёсся слабый плюх. Отброшенный Ранма извернулся в воздухе, приземляясь на ноги. Шантэй спешно засосала развеивающееся облако.

— Неправда! — жалобно вскрикнула Аканэ. Вкупе с её состоянием недобитой отбивной вышло как-то слишком уж трагически.

— Да ничего с твоим Пи-чаном не стало, — нарочито-грубо оборвал её Ранма. — Вон, бултыхается.

И точно — в центре обмелевшего пруда барахтался знакомый чёрный поросёнок в крапчатой бандане. Рёга тяжко вздохнул, шагнул в воду после краткого внутреннего сопротивления, которое только Ранма заметил, и отнёс выуженного за бандану поросёнка Аканэ.

— Пи-чан! — радостно поприветствовала та, принимая из рук в руки только что родившееся магическое существо.

— Думаешь, это хорошая идея, — шепнул Ранма Рёге на ухо, — оставлять её наедине с зверем, у которого невесть что на уме?

— Я прослежу, — пообещал тот, слегка ещё в прострации от невероятности происходящего.

Пи-чан, однако, повёл себя совершенно неотличимо от того, как вёл себя в свинячьей форме Рёга.

— Хорошо... что ты... — Мило улыбнувшись, Аканэ начала оседать. Ранма с Рёгой мгновенно оказались рядом, и осторожно опустили её на землю, настолько озабоченные что даже забыли рычать друг на друга.

— Ох! Аканэ ранена! — всполошилась Шантэй.

— Я в... порядке... — попыталась оптимистичным тоном отнекиваться та, хоть глаза у неё были в кучку, и сидеть самостоятельно она явно не могла.

Пи-чан хрюкнул грустно и непонимающе, толкаясь влажным, холодным пятачком ей в руку.

— Держи. — Шантэй присела рядом на корточки и протянула ей, встряхнув, тяжёлый хрустальный флакончик с чем-то красным внутри. — Не больше двух глотков, понятно?

— Это что? — вежливо так осведомился Ранма. Способность гостьи упускать подробности, очевидные для неё самой, начинала уже становиться очевидной.

— Так целебное зелье же! — удивилась Шантэй. — Только...

Аканэ нетвёрдой рукой взяла флакончик

— Только?.. — всё так же вежливо напомнил Ранма, ненавязчиво принюхиваясь к зелью. От флакончика шибало ароматическими маслами и имбирём.

— Там это... Имбирь, — засмущалась джинни. — Я вкус рыбьего жира на дух не переношу, ну и... Имбирь добавляю чтобы перебить... Много.

Аканэ изучающе сощурилась на флакончик единственным незаплывшим глазом. Потом опрокинула себе в рот. Горлышко было узким, и глоток она сделала не сразу. Сначала было ничего. Потом... разгорелось.

Ранма озабоченно наблюдал, как заплывший фонарь на глазу спадает, синяки исчезают без следа — и даже подранная одежда соединяется обратно! Но из глаз Аканэ при этом катились слёзы, а выражение лица было словами не передать.

— Забористое, да, — смущённо призналась Шантэй. — Но надо второй глоток, чтобы уж до конца.

Аканэ покосилась на флакончик, глаза загорелись решимостью — и она сделала ещё один глоток, с таким видом, будто с обрыва ныряла.

На этот раз её окружила ясно ощутимая аура, очень... пряная, за неимением другого слова. Все повреждения и тела, и одежды исчезли без следа, а Ранма заметил, что у него перестали болеть все ушибы на руке, которой он поддерживал немиленькую.

Аканэ медленно, методично дышала ртом, по щекам катились слёзы.

— Извини, я наверно, реально переборщила, — виноватым тоном сказала Шантэй, забирая у неё пузырёк и пряча в подпространственный карман.

Аканэ сделала жест двумя пальцами «виктори», не в силах пока говорить.

— Она такая, — прокомментировал Ранма. — Будет скакать на сломанной ноге и уверять всех, что она в порядке.

За что заслужил тычок локтем под рёбра.

— Вот, Аканэ-сан, возможно, чай поможет, — предложил кружку Рёга.

Аканэ выхлебала всю кружку разом, выдохнула — и начала рассыпаться в благодарностях.

Шантэй тут же начала отнекиваться, упирая на то, что сражались вместе, и всё такое.

И конца бы этому не было, если бы Пи-чан не хрюкнул, толкаясь под ногу.

— Пойдём тебя вымоем, — сказала Аканэ, поднимая его на руки. — Ты в грязи весь... Да и я тоже не образец чистоты.

На грязь, оставшуюся на ней после пропахивания газона головой, целебное зелье не повлияло никак. Ну, кроме чистых пятен на месте бывших дырок.

— А мне можно присоединиться? — тут же навязалась Шантэй.

— Конечно! — воскликнула Аканэ, и двое девушек удалились в направлении ванной, заведя оживлённую, хотя и сумбурную, дискуссию обо всём сразу.

Последним, что услышали парни, было пространное «ну, их и разбавляют рыбьим жиром раз в двадцать, чтобы можно было в бою без пипетки принимать. А я его на дух не переношу!» прежде, чем две негаданные подруги скрылись за углом.

Вздохнув, Рёга намылился было уходить, весь из себя торжественно-печальный.

— Не, не, — отловил его за рукав Ранма. — Ты остаёшься присматривать за своим йокайчиком.

— Моим?! — опешил тот.

— Да тут и гадать не надо! — наигранно-наивным тоном воскликнул Ранма. — Свин часто возникает там, где ты поблизости крутишься — это раз. Бандана на нём — явно твоя, это два. Да каждому понятно, что твой это поросёнок!

— Ты чего такой внезапно добрый? — подозрительно насупился Рёга. Если у вас паранойя — это не значит, что Ранма не замышляет устроить вам какую-нибудь гадость.

— Нууу... Это шкурный интерес, вообще-то, — признался боец с косичкой.

— Ага!

— Ну, ты Шантэй уже знаешь.

— Эта колдунья с длинным хвостом волос, да?

— Она самая. Ну, вот у неё кроме магии свой боевой стиль есть... Не ахти, она тут по ходу с Сямпу сцепилась, и слила бы, если б не магия.

— А я тут каким боком? — озадачился Рёга.

— Ну, этот стиль, в общем, она волосами как кнутом лупит.

— Брешешь!

— Ничуть, у неё инстинктивное ки-усиление. Булавы отбивала только так, даже краску содрала. Но тут, видишь ли, какая засада — Шантэй говорит, что попала к нам из другого мира. А у них там с мастерами вообще никак. Про ки никто не слышал, она это «человеческой магией» обзывала, прикинь?

— Ну. Но я-то тут каким боком?

— Ты другого кого-нибудь, практикующего стиль железной ткани, поблизости знаешь?

— Ааа, ты хочешь, чтоб я ей свои секреты...

— Нафиг секреты, ты ей с основами помоги! Говорю же, ничего не знает. Тому, что она умеет, её, скорей всего, джиннская магия научила.

— Чё-то как-то натянуто, не кажется тебе?

— А как ты ещё назовёшь бойца с умениями в чистом кемпо слабей Аканэ, но владеющего техникой скрытого ношения так, что Мусс от зависти рукава свои съест? Она всякий хлам прямо из воздуха доставала, не напрягаясь. И таскает с собой здоровую медную чушку, похоже, просто потому, что забыла о ней! Понимаешь, да? Это значит, что вес никак не передаётся, и во сне само не выпадает. Уровень мастера, не меньше. А магия отлично всё объясняет.

— Нууу... — Рёга почесал в затылке.

— Ты ей просто расскажи, что такое ки-усиление. С лентой попрактикуйтесь — гарантирую, будет довольная, как слон! А уж как Аканэ обрадуется, что та нашла, что искала!

— Аааа!.. — понял Рёга. — Ну, ты прям этот, Макииавелли доморощенный!

— Ну что, поможешь завтра? — сделав честное лицо, с надеждой в голосе, спросил Ранма.

— Да куда я денусь, — вздохнул Рёга. — Чулан свободный в доме найдётся?

В этот момент вернулась Касуми — и ахнула: двор перепахан, все рыбы на траве, уже не трепыхаются а только рты разевают, отец в обмороке... Она замерла, не зная с чего начинать.

— Ранма, собери рыбу, — велел сидящий возле Соуна Генма. — Касуми-сан огорчится, если найдёт их снулыми.

— Надеюсь, они там не задохнутся в этой мути, — ответил младший Саотоме, споро собирая почти коматозных карпов и бережно опуская в обмелевший пруд.

За этим занятием его и застала примчавшаяся Ку Лун: по щиколотку в мутной воде, со штанами, закатанными выше колен.

— Как интересно, — прокудахтала старушка, обозревая разрушения. — Зятёк, ты, прям, не устаёшь удивлять! — Она делано умилилась, глядя на стоящего в воде Ранму.

— Сямпу была уже, — буркнул Ранма, выпрыгивая, чтобы собрать последнюю пару карпов.

— А какую замечательную историю она рассказала! — продолжала Ку Лун. Потом резко посерьёзнела: — Но довольно любезностей. Где Хаппосай?

— Про, ээ, лампу Сямпу уже рассказала? — спросил Ранма, выпуская последнюю рыбу. Утаивать подробности от въедливой старушенции было занятием малопродуктивным.

— Рассказала, рассказала, — отмахнулась та. — Теперь бы разобрать, где истина, а где рыбацкие байки... Но и это неважно. Где?

— Ну, засосало его, — неохотно ответил боец с косичкой. — Целиком засосало. Так что он совсем не человеком оказался. А йокай он там, или джинн — кто ж его знает.

— Ооочень интересно, — протянула Ку Лун. — И... надолго это счастье? Насовсем, или есть предел?

— Шантэй говорит, нельзя насовсем — вроде как, магию надо очистить и выпустить. Так что и Хаппи, и проклятие моё когда-нибудь вернутся. Но что, как, почему? Надо ей наводящие вопросы задавать, а для меня вся эта магия — тёмный лес.

Вытирая босые ноги о траву, он направился к гостиной.

Ку Лун попрыгала за ним, неодобрительно цокая на землю, попластанную словно плугом, на порезы в штукатурке и плитках крыши забора:

— И как вы только до такого довели?.. Все хоть целы?

— Все, — ответил Ранма, раздумывая, что это был не лучший его день. — Зажечь хабар была моя идея. План... Замечательный был план. Мы всей толпой отвлекаем, Шантэй превращается в мышь, обшаривает комнату старого урода и прячет лампу в свою технику скрытого оружия. Всё, победа.

— Вот только лампа была при нём, — подытожила Ку Лун.

— Была при нём, — подтвердил Ранма. — Дальше всё покатилось... — его передёрнуло. — Это вот всё перепаханное? Это адский панда старался выпустить бате кишки. А тот его в ответ... Не знаю, что за техника была, но мощная. Ну а я... Я убил девушку. Аканэ помогла, реально, ну и она бросилась её без шуток убивать...

Ку Лун в ответ разразилась длинной тирадой на китайском — чувствовалось, что ей так и хочется кое-кому взять голову, и вывинтить за уши.

— Э... Я знаю, что я мудак, — осторожно начал Ранма. — Подставил Ак...

— Ты? Нет, — желчно оборвала его Ку Лун. — А вот одна... пустоголовая наследница, даже не подумавшая воспользоваться вашим телефоном?

Ранма чертыхнулся, осознавая всю глубину последствий такой, казалось бы, малости. Если бы Колон прискакала сразу, а не когда битая Сямпу дотащилась до дома — она как минимум сильно помогла бы, нейтрализуя старого извро-урода. Как максимум — зарубила бы его, Ранмы, идиотский план.

Но он всё равно попытался защищать Сянь Пу:

— Ну, она ещё ошалевшая была после затаптывания слоном...

— То есть, эта часть правда? — заинтересовалась Ку Лун.

— Когда можешь превращаться хошь в мышь, хошь в слона? Да ещё знаешь технику скольжения? Глупо было бы не воспользоваться. Вон там дыра в заборе, — он указал налево. — Лоб в лоб боднулись!

— Ка-ка-ка, какая интересная джинни, — рассмеялась Ку Лун. — Надеюсь, у меня найдётся, чем её заинтересовать... — Старушка сиганула на крышу, напрямик к баньке с другой стороны дома.

«Это добром не кончится,» думал Ранма, сигая ей вслед. Так, на всякий случай.

* * *

— Ух ты, не знала, что у вас в доме своя баня есть! — восхитилась Шантэй. — Я думала, мы пойдём в общественную.

— Ну, когда колонка ломается, мы ходим в общественную, — самокритично отозвалась Аканэ, разоблачаясь в предбаннике. Угвазданное землёй голубое школьное платье отправилось в корзину для грязного белья.

— Эээ... — озадаченно протянула за спиной Шантэй.

Аканэ обернулась. Гостья топталась уже в одних трусах вроде пляжных, на завязочках, но немного пошире и поудобнее на вид. Распущенные фиолетовые волосы гривой доставали почти до пяток. Как та снимает эту свою втулку — осталось загадкой.

— Что-то не так? — руки Аканэ, машинально поднявшиеся к бюстгальтеру, невольно замерли. Пожалуйста, пожалуйста, пусть она не окажется мальчиком! Второго раза я не переживу!

— Нууу, я только что вспомнила, что вся моя чистая одежда осталась дома, — неуверенно протянула Шантэй.

— И только-то! — отмахнулась от её опасений Аканэ, избавляясь от белья. — Дойдёшь до моей комнаты в халате, а там у кого-нибудь одолжим. У меня, у... Нет, у сестрицы Набики не надо. У Ранмы точно найдётся что-нибудь похожее на твой наряд.

— У Ранмы? — озадачилась Шантэй.

— У него это проклятие года полтора уже, успел обзавестись гардеробом для своей женской половины, — объяснила Аканэ, раздвигая двери в собственно ванную. — Это он только на словах весь такой против, а как развлекаться — превращается безо всякой задней мысли. Ну, и плавать он теперь может только как девушка.

— Понятненько, — ответила Шантэй, входя вслед за ней. — Аа, ээ, текучей воды нет?..

— Текучей?.. — не поняла Аканэ, проверяя, что знак «занято» на месте и задвигая дверь. — Вот же краны же!

— Эээ... — Шантэй присела на корточки возле низко расположенного крана. Повертела в руках душ. Положила. Осторожно нажала на кран. Нажала посильнее. Потянула на себя.

Аканэ следила за её действиями в состоянии некоторого офонарения.

— Ага! — победно воскликнула Шантэй, поворачивая кран вокруг оси. И тут же взвизгнула, подлетая до потолка, когда головка душа под ногами ожила, окатив её ледяной водой.

— Красная — горячая! — объяснила Аканэ, бросаясь закрыть кран: шланг душа извивался, словно змея, заставляя Шантэй пятиться от ледяных струй. — А вот этот рычажок переключает между душем и краном... У вас, что-ли, такого нет?

— Такая потрясающая техника? — отозвалась Шантэй, присаживаясь возле крана и ооочень осторожно пробуя крутить его. — Не знаю. Может, у султаны есть. Или у Техно-барона. В бане тёплая вода всегда течёт, маленьким водопадиком — там у них,наверно, специальная магия для этого. А в домах? Умывальник с пипкой, как у меня — это продвинуто, большинство из кувшина умывается.

— Это похоже на то как у нас было, лет сто назад или больше, — заметила Аканэ. Как люди жили-то тогда безо всяких удобств?.. Жуть! — Она подвинула гостье пластиковое сиденье на мытья. — Вот. На этом сидишь намыливаешься. Потом смываешь холодной водой — и можно в фуро залезать.

— Совсем как у нас в бане, — сказала Шантэй. Потом проныла: — А холодной — обязательно?..

— Нуу... Нет, но ведь для здоровья полезнее.

— Как это?..

— Ну, заставляет твоё тело встряхнуться, собраться...

— Аа, тренировка!.. Вот только у меня дома холодной воды взять неоткуда. В бане нет, до ближайшего колодца — далеко...

— Вот, держи. — Аканэ протянула тазик с банными принадлежностями. — Этот — шампунь. А этот — для волос.

Шантэй с сомнением повертела в руках маленькую пластиковую бутылочку:

— У меня волос... много.

— Ай, не переживай из-за такой мелочи. Надо будет — ещё купим.

— Какой же у вас богатый мир...

Аканэ задумчиво хмыкнула:

— Мне кажется всё наоборот. Помнится, где-то читала, что до появления современных удобств многие привычные нам вещи были гораздо дороже, доступны лишь богачам. Возможно, это в вашем мире такие вещи очень дороги?

Шантэй на это не нашлась, что ответить, только издала длинный звук неопределённой задумчивости.

Некоторое время девушки натирались мочалками молча. Потом дошла очередь до волос, и...

— Давай помогу, — предложила Аканэ, которой идея мариноваться холодной и мокрой пока Шантэй намыливает всю свою почти бесконечную гриву, совершенно не прельщала. — Я сестрице Касуми волосы мыть помогаю...

В четыре руки справились быстрее. Потом настал черёд смывать. Шантэй не дрогнувшей рукой выкрутила кран на самую холодную, а потом мужественно оглашала ванную почти ультразвуковыми визгами. Но даже на мгновение не задумалась чтобы сделать воду потеплее.

Потом улеглись, наконец, в горячую воду бассейна. Причём, пришлось сначала городить подставку для волос Шантэй снаружи бассейна: мокрые волосы были слишком некомфортно тяжёлыми, чтобы просто закрутить их и замотать на голове полотенцем.

Аканэ устроилась в противоположном направлении, спиной к окну, и уже собиралась расспросить гостью про её родной мир...

— Точно! — вдруг щёлкнула пальцами полуджинни. — Я такие «краны» — и, кажется, душ тоже — видела на той лоханке, которой меня Риски подловила!

— Подловила?.. Лоханке?..

— Я это, потом как-нибудь расскажу, — смутившись, пообещала Шантэй. — Один из тех моментов, на которые оглядываешься, и не понимаешь, как могла быть такой разиней.

— Не надо, совсем не обязательно, — начала уверять её Аканэ.

Окно раздвинулось, явив вместо матового стекла глухую стену в двух метрах за ним и...

— Ещё один сморщенный карлик! — взвизгнула Шантэй, прикрываясь левой рукой и коленом, а правую вскинув ладонью вперёд.

Ку Лун продемонстрировала отменные рефлексы, нырнув за край окна быстрее, чем позволяло ускорение свободного падения:

— Я всего лишь хочу поговорить!

— Это не сморщенный карлик, — объяснила Аканэ. — Это прабабушка Сямпу. Она нередко так внезапно выскакивает.

— Ох! — Шантэй опустила руку. — Извиняться не буду, это было очень... неожиданно.

— Эй, вы там... Ык! — донёсся с крыши над глухой стеной возглас Ранмы.

Шантэй взвизгнула, снова прикрываясь и вскидывая руку ладонью вперёд.

— Р-р-р-ранма! — рыкнула диким саблезубом Аканэ, впрочем, даже не потрудившись подвинуться.

— Я ничего не видел! — выкрикнул невидимый жених. — Ай! — и с грохотом ссыпался куда-то влево.

— Как всегда лезешь к девушкам в баню? — саркастически осведомилась невидимая Набики, чей голос сопровождался звуком открываемой двери откуда-то совсем рядом слева.

Тот начал отчаянно отнекиваться.

Ку Лун запрыгнула на своей палке обратно на край окна — подоконника тут не было, только направляющие, по которым ходили стёкла.

— Чем... обязаны вашему появлению? — вежливо осведомилась Аканэ.

— Ка-ка-ка... — рассмеялась старушка. — Я тут слышала, у вас в доме завёлся джинн.

— Это я, — сказала Шантэй, продолжая прикрываться — так, на всякий случай — но правую руку опустив. — Только я не полный джинн, а полукровка, и я не завелась, а отмокаю.

Похоже, какой-то каламбур пал смертью храбрых в процессе перевода.

— Ну, у меня в любом случае, для тебя предложение, — сказала Ку Лун. — Я была бы не против нанять тебя поработать по специальности.

— По специальности?.. — с сомнением сказала Шантэй. — А какая у меня специальность?.. Джинн-страж? Боюсь, Ранма с Генмой дерутся лучше меня, даже если я магию использую по полной.

— Нет, нет, — возразила Ку Лун. — Бить-крушить мы и сами умеем. Есть нечто, что только джинны могут. Ваша особая магия, исполнения желаний.

— Минуточку! — возмутилась Аканэ. — Если...

— Сянь Пу пусть сама за своё счастье работает, — оборвала её Ку Лун. — Нет, есть одна серьёзная задача, с которой справиться под силу только магии джиннов.

— Серьёзная? — насупилась Аканэ.

— Скажем так, я примерно две сотни лет ждала подобного шанса, — уточнила Ку Лун. — И готова предоставить компенсацию за работу, в пределах моих возможностей. В форме обучения техникам работы с ки, малых магических предметов или же драгоценных камней.

Аканэ умолкла. Такой серьёзной и деловой она Колон ещё не видела. Обычно для той, наоборот, даже крайне серьёзные ситуации были всё хиханьки да хаханьки.

Шантэй неуверенно хмыкнула. Подумала, и решилась:

— Я готова обсуждать, но я очень неопытна в этом деле, и есть ограничения. Желание должно идти от чистого сердца, и должно быть светлым. То есть нельзя желать кому-то вреда.

— Оо, тогда проблем не будет. Я давно и от чистого сердца желаю уничтожить одну очень злую и очень опасную магическую вещь. От которой однажды уже пострадала одна... неразумная из нашего племени.

— Пострадала? — опасливо спросила Аканэ. — Как пострадала?

— Этот артефакт вырвал её душу из тела, — нарочито-будничным тоном сказала Ку Лун. — И заточил в себе.

Шантэй ахнула:

— Я и безо всякой компенсации это сделаю! Многие из моих друзей пострадали от всякой колдовской пакости, которой где только не найдёшь, её словно грязи. Хотя... притаскивать здоровенную статую неизвестной природы как подарок дочке — это тоже неправильно.

— Я вот думаю, — ввернул вдруг из-за своего угла Ранма, — зачем столько ждать было? Нельзя эту штуку в вулкан, например, бросить?

— Интересный вопрос, Саотоме-кун, — поддакнула Набики.

— Это артефакт возвращающейся природы, — объяснила Ку Лун. — Уничтожить его непросто, но возможно. Только это бесполезно: он когда-нибудь, где-нибудь, да выплывет, как если бы никогда не был уничтожен. И обычно — в плохих руках... Ну как, возьмёшься?

— Конечно, да! — без малейшего сомнения согласилась Шантэй. — Такую опасную вещь просто необходимо истребить!

— Отлично! — обрадовалась Ку Лун. — Тогда я завтра пришлю Сянь Пу, договариваться о времени.

— А она, кстати, до этой злой вещи не доберётся? — забеспокоился Ранма. — Или Мусс, что куда хуже?.. А то знаю я, как вы магический хлам храните.

— Нет, — ответила Ку Лун. — Потому что я двести лет не вынимала эту дрянь из техники скрытого оружия.

При этих словах предчувствие Ранмы налилось новой силой. Серьёзная, осторожная Колон?.. Сдохло что-то крупное, жди конца света.

Шантэй с Аканэ, однако, остались довольны, что будет сделано доброе дело. После чего, зевая, вытерлись, надели халаты и убрели к Аканэ, спать: день выдался выматывающий. В Аканиной комнате на втором этаже им пришлось преодолеть последнее препятствие: Аканэ порывалась уступить кровать Шантэй, а самой спать на футоне. Аканэ хватало самокритичности не забывать, что во сне она крутится, как пропеллер — хорошо, Пи-чан прочный. Теперь даже понятно, почему.

Шантэй, однако, возражала, что на таком мягком отродясь не спала, и была бы привычная ночевать на коврике, если б пол в её доме не был каменным.

Сил спорить дальше не было и обе, облачённые в Аканины пижамы, отрубились: Аканэ — на своей кровати, Шантэй — на футоне.

* * *