Принцесса в поисках принцессы (гет)

Глянцевый черный «Мерседес» миновал железные ворота и мягко притормозил у самой входной лестницы. Несколько крупных капель ударили по лобовому стеклу. Небо было набухшим, мрачно-серым. Собирался сильный ливень.

— Наконец-то, — недовольно пробормотала Шарлотта, застегивая куртку под горло. — Не прошло и года.

Водитель, молодой человек со светлыми вьющимися волосами, никак не отреагировал. Он работал недавно, и Шарлотта не помнила его имени. Она знала только, что у него приятное лицо, бронзовый загар и белозубая улыбка. Сегодня Шарлотта решила непременно узнать, как его зовут, но потом пришла в такое скверное расположение духа, что совсем забыла об этом.

И чего только ее понесло в этот проклятый магазин! Можно подумать, у дочери принца Уэльского мало шмоток. Шарлотта без проблем обошлась бы одним из своих «выходных» платьев. Но отец заявил, что день рождения почившей Прабабушки, на который семья решила собраться тесным кругом, слишком важное событие, чтобы показаться на нем в старье. Пришлось тащиться за обновкой.

Когда они только-только подъехали к огромному, сверкающему зданию бутика «Sassun», ничего не предвещало беды. Шарлотта без приключений очутилась внутри, прошлась вдоль длинных рядов с последними достижениями современной моды — и тут началось. Хорошо, что вовремя среагировала Виннифред. Без нее Шарлотте действительно пришлось бы туго.

— Не сопровождайте меня, Виннифред, — пробурчала Шарлотта, выбираясь из салона. Водитель выскочил со своего места с зонтиком, но она только отмахнулась от него.

Виннифред не стала спорить. В этом было еще одно ее хорошее качество, помимо многих других.

Она работала у Шарлотты уже три месяца и по роду службы заведовала ее гардеробом. Раньше эту должность занимала Грит — славная, энергичная старушка из Глостершира, на которую можно было положиться во всем. Кроме одного: она не понимала, что все и всегда должно лежать на своих местах.

Грит постоянно старалась убедить Шарлотту, что ничего страшного не произойдет, если одежда в шкафу не будет развешана по спектру, или пенал с карандашами ляжет не слева, а справа, или за обедом горошина в ее тарелке попадет в пюре.

— Право слово, Шарлотта, — восклицала она. — Ведь небо не упадет на землю от этого! Нельзя так переживать из-за сущих мелочей, девонька.

Шарлотта пыталась держаться и не показывать, что происходит с ней при виде вышеперечисленных операций. Но иногда у нее все-таки случались срывы. Грит называла их «глупыми детскими капризами» и энергично, как она делала все, бралась отучать Шарлотту от них. В остальном Грит была великолепна, но она не понимала самого важного. Поэтому незадолго до Рождества отец выдал ей расчет.

Ее преемницу Шарлотта встречала с опаской. Едва заслышав, как зовут новую сотрудницу, она без удовольствия представила преисполненную достоинства пожилую леди, которая, по примеру Грит, возьмется отучать ее от капризов.

Но Виннифред оказалась молодой девушкой с копной кудрявых рыжих волос и непроницаемым лицом. Принц Уэльский, что совсем не было на него похоже, сам взял на себя труд привести ее в апартаменты Шарлотты. Виннифред была такой маленькой и худой, что выглядела школьницей. А между тем, как она позже сказала, ей было уже почти тридцать лет.

Поначалу Шарлотта не возлагала на нее больших надежд. Инструкции отца Виннифред слушала со скучающим видом, как будто все это было ей до лампочки. И когда он сказал про главное правило - все и всегда должно лежать на своих местах — она чуть ли не зевнула. Это не сулило ничего хорошего.

На следующий день Виннифред проводила ревизию вверенных ей владений. Шарлотта молча наблюдала, как она открывает шкаф и передвигает вешалки, путая идеально выстроенный спектр.

— Все должно висеть по цветам, Виннифред, — напряженно сказала Шарлотта, заметив, как нежно-голубое платье занимает свое место рядом с лиловым. При виде этого внутри у девочки все застыло.

Виннифред, не меняясь в лице, повесила его рядом с голубыми вещами.

— Разумеется, Ваше Высочество, — невозмутимо сказала она.

С тех пор она не заслужила ни одного нарекания. Виннифред никогда не спорила и ничего не доказывала, принимая все происходящее как должное. Вскоре у нее обнаружился еще один талант. Она не только содержала в идеальном порядке одежду принцессы, но еще безошибочно определяла, где можно разыскать подходящий к тому или иному случаю наряд. Шарлотта стала брать ее с собой по магазинам.

Но сегодня им не повезло. Даже глаз-алмаз Виннифред не сумел найти ничего стоящего. Зато на Шарлотту немедля налетели с расспросами о том, как поживает принцесса Уэльская и как у нее дела?

Раньше мать была здесь частой клиенткой. Шарлотта вежливо улыбалась, но внутри ее пробирала дрожь. Почувствовав неладное, Виннифред тут же поспешила увести ее. Шарлотта была ей благодарна.

— Что за люди, — пробормотала Виннифред, усаживая девочку в машину.

— Люди как люди, — устало ответила Шарлотта. — Всем это интересно.

Виннифред бросила на нее странный взгляд, но ничего не сказала. В полном молчании они добрались до дома, а потом Шарлотта поспешила уйти к себе.

Поездка в магазин совсем выбила ее из колеи. Потому что она очень, очень скучала по матери. Даже по такой нервной и вспыльчивой, какой она была перед Рождеством. Каждый вечер Шарлотта говорила себе, что скоро принцесса вернется. Она убеждала себя в этом весь январь, февраль и март. Но надежды оставалось все меньше.

Шарлотта часто теребила счастливый браслет, который принцесса подарила ей на Рождество.

«Она не должна была этого делать, — грустно думала девочка. — Как только она сняла его, с ней случилась беда».

Конечно, это было не так. Что-то плохое происходило с матерью еще до Рождества. Это замечали многие. Браслет был ни при чем. Но такие мысли немного успокаивали Шарлотту. Может быть, если она вернет его, все наладится?

Я никогда больше не буду тебе грубить. Даже если ты грубишь мне. Ты так мне нужна! Обещаю, я буду хорошо себя вести, никогда больше ни на что не буду жаловаться. Пожалуйста, только вернись! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Шарлотта теребила браслет и твердила это про себя, как заклинание. Ей очень хотелось, чтобы эти слова и впрямь обладали магической силой, способной вернуть все на свои места. Но пока ее заклинание не принесло ровным счетом никакого результата.

Если бы она посещала занятия, было бы легче отвлечься. Но занятий не было — их троих временно забрали из школ.

А все из-за Луи. Кто-то из однокашников однажды утром подошел к нему и сказал: «Моя мама посмотрела то видео с твоей мамой и сказала, что твоя мама скоро умрет!». Луи был вне себя и разгромил класс, так что его пришлось спешно увозить домой. Потом он прорыдал остаток дня, прерываясь только на то, чтобы сломать какую-нибудь вещь. Его никто не мог успокоить.

Тем же вечером отец, мрачнее тучи, объявил, что какое-то время они будут учиться дома. Но этим все и ограничилось — никакой учебой их не нагружали.

Особенно горевал Джордж. С этой осени он должен был пойти в Итон. Но теперь его блестящие перспективы откладывались на неопределенный срок.

В том, что твоя мать знаменитость, есть свои минусы.

Принцесса Уэльская почему-то была против новой школы Джорджа. Она часто вспоминала свою школу, где над ней всю дорогу смеялись и обзывали по-всякому. Родители много ругались по этому поводу.

— Ему нечего бояться, — сказал ей отец как-то раз за ужином.

— Я знаю, как все устроено в этих школах.

— Что ж, — небрежным тоном проговорил принц Уэльский. — Мы не покупали нашему сыну там место, как это сделали в свое время твои родители, и, думаю, ему ничего не грозит.

Мать тогда побледнела и не сказала в ответ ни слова. Но взгляд, которым она смерила отца, был страшен.

Судя по тому, что Джордж без конца болтал об Итоне, он все-таки должен был пойти туда. Но теперь им приходилось коротать время без всяких школ. Джордж злился и постоянно срывался на всех, кто только попадался ему под руку.

Что до Луи, то он совсем слетел с катушек. Он всегда был неуправляемым, а теперь просто как будто взбесился — орал дурниной, бегал сломя голову, закатывал истерики. Несколько раз отец приглашал к нему доктора.

— Боже правый, Уильям — воскликнула леди Камилла после одного из таких визитов. — Этому ребенку не нужны врачи, его просто нужно отшлепать по старинке.

— Мальчик тоскует по матери.

— Ерунда. Он просто донельзя избалован. Несколько порок — и будет как шелковый.

— Кэтрин никогда так не делала, — с неохотой сказал отец.

— И вот результат! Полюбуйся сам. Нет, Уильям, ты должен взять все в свои руки. Иначе нас ждет катастрофа.

Она так и сказала — ка-тас-тро-фа.

Но все эти проблемы отодвинулись для Шарлотты на задний план, потому что большую часть времени она беспокоилась о матери. Отец отобрал у них смартфоны, чтобы они не читали СМИ и страницы некоторых умников в социальных сетях. Шарлотта все равно знала, что там обсуждают. Подобно Луи, все эти репортеры и блогеры совсем осатанели. Им только дай волю, беззаботно говорил отец, чего только не напишут. Однако ему никого не удавалось обмануть, даже Луи. Все видели, что он очень встревожен.

На следующий день после Рождества гости быстро разъехались по домам. Это было прямо удивительно. Но еще более удивительным было другое. Сразу после того, как дом покинул последний из приглашенных, отец позвал Шарлотту, Джорджа и Луи к себе. Он был один, без матери. Ее вообще нигде не было видно.

— У меня не очень хорошие новости, — объявил принц Уэльский.

Он выглядел довольно помятым. Накинутый поверх пижамы старый клетчатый халат тоже не добавлял ему красоты, и вдобавок он не дал себе труда побриться. Шарлотте было неприятно видеть его таким.

— Где мама? — выпалил Луи.

— Как раз об этом я и хочу с вами поговорить. Выслушайте меня внимательно.

Все трое расселись вокруг него.

— Маму забрали в больницу, — сказал отец. — Какое-то время ее не будет дома. Как долго, пока неизвестно.

Шарлотта вспомнила, как они кричали друг на друга прошлой ночью. По спине пробежал холодок.

— А что с ней? — спросила она.

— Врачи пока проводят обследование, — ответил отец. — Все станет ясно только после их заключения.

Он окинул всех тяжелым взглядом.

— Поменьше болтайте об этом. Будем надеяться, что все с ней обойдется. Можете идти.

Шарлотта вместе с братьями нерешительно направилась к выходу. У нее что-то не укладывалось в голове. Как можно серьезно заболеть в одну ночь? Вечером мать выглядела вполне здоровой, только снова напилась. Может, отец сделал с ней что-то? От этой мысли внутри у Шарлотты все заледенело. Ей было очень страшно думать о своих родителях в таком ключе.

— Останься, пожалуйста, Шарлотта, — окликнул ее отец. Джордж на миг остолбенел и смерил сестру злым взглядом. Но спорить с отцом, конечно, не стал.

Дождавшись, когда Джордж и Луи выйдут из кабинета, Шарлотта притворила за ними дверь и послушно подошла к отцу.

— Ты слышала нашу с мамой ссору этой ночью?

Она удивилась и не удивилась. Ночью дом казался ей темным и безлюдным, но, конечно, это было не так. Тут постоянно есть глаза и уши, которые знают обо всем.

Помедлив, Шарлотта кивнула.

— Ты слышала все? — уточнил зачем-то отец.

Она кивнула еще раз.

— Мне жаль, дорогая, — отец потер заросший подбородок. — Все, что ты слышала… оно не для детских ушей. Но я хочу, чтобы ты знала: все не так. То есть я не думаю так, как кричал вчера. И мама тоже. Просто она была вчера… не совсем в порядке. Да ты, наверное, и сама заметила это за ужином.

— Да.

— Ну так вот, не бери это в голову. Мы повздорили, но это случается у всех. Я не делал и не собирался делать того, о чем кричал. Ты понимаешь?

— Да, папа.

— Вот и хорошо. Не говори об этом никому. Это… не слишком правильно. Знаешь поговорку «не выносить сор из избы»?

— Да, папа, — тупо повторила Шарлотта.

— Вот и мы выносить не будем. Все будет хорошо. Смотрю, ты надела бабушкины серьги. Они тебе нравятся?

— Очень, красивее в жизни не видела. Когда можно будет навестить маму?

Он свел брови.

— Не стоит ее пока навещать.

— Почему?

— Она болеет, — с нажимом произнес отец. — Не нужно ее тревожить.

— Но ты сказал, что врачи еще только проводят обследование.

Принц поджал губы.

— Да. Но подозревают… — он не договорил и взмахнул рукой. — В общем, не будем раньше времени паниковать. Может, все и обойдется. Иди.

Шарлотта долго думала над их разговором. Ей показалось, что отец не был с ней честен. Нет, она была в этом уверена. То, что произошло между родителями ночью, не было обычной ссорой. Шарлотта поняла это прекрасно. Действительно ли отец мог применить к матери силу? Раньше ничего подобного не случалось. Но раньше у них не происходило и таких скандалов. Во всяком случае, Шарлотта не помнила этого. Родители могли кричать друг на друга, припоминать какие-то старые обиды, даже жить некоторое время врозь — так было пару раз после того, как родился Луи. Но они никогда, ни разу в жизни не говорили тех слов, которые она слышала вчера. Тех слов и с такой ненавистью. А вдруг отец избил мать до полусмерти? Он легко впадал в ярость, и было понятно, что там, в их спальне, он потерял над собой контроль. Ведь мать снова нахлесталась спиртным, а отец не переносил этого на дух. Может, он окончательно озверел и поднял на нее руку? Поэтому в ночи ее спешно увезли в больницу?

Что, если это правда?

Шарлотта терзалась этим вопросом несколько дней. Потом отец сообщил им за завтраком ту новость. Шарлотта запомнила все до мельчайших деталей: и пятна солнечного света на белой скатерти, и следы от кетчупа на подбородке Джорджа, и тиканье старинных часов у себя за спиной.

И лицо отца, когда он произнес слово «рак».

У Шарлотты отчаянно заколотилось сердце — а потом вдруг замерло и сжалось до боли. Минуту-другую она еще держалась, но затем из глаз брызнули слезы, и она не заметила, как Джордж глупо разинул рот от изумления, а Луи опрокинул на себя тарелку с овсянкой.

Отец не стал их утешать. Хмурый и раздраженный, он велел не болтать об этом и поспешил выйти из столовой. Джордж, развернувшись на стуле, проводил его взглядом, потом уставился на Шарлотту. Она опустила глаза, то и дело вытирая их, но слезы все текли и текли, и не было у нее никаких сил, чтобы остановить этот поток. Наконец она встала, взяла со стола ворох салфеток и принялась вытирать остатки каши с майки и джинсов Луи. Она делала это механически, не обращая внимания на отбивавшегося от нее мальчишку. Джордж тоже поднялся и стал молча убирать скомканные салфетки.

Еще никогда в жизни Шарлотта не чувствовала себя такой несчастной и покинутой, как в то утро. О раке постоянно говорили по телевизору и в Интернете — в основном о том, кто из знаменитостей умер от него. И теперь ее мать могла стать следующей.

Она плакала так горько, как не плакала еще ни разу до того.

С того дня Шарлота повторяла свое заклинание по тысяче раз на дню. И даже когда засыпала, оно было на ее губах.