Границы пустоты (гет)

Уснуть Эмили смогла только под самое утро, и поэтому служанку, заглянувшую разбудить Императрицу, банально проигнорировала.

И спустя какое-то время была наказана безжалостно содранным одеялом.

— Какого… — ворчливо начала было девушка, приподнимая голову, но ответом ей были решительно раздвинутые шторы.

Тусклый утренний свет ударил по воспаленным глазам, и Эмили со стоном кинулась обратно в подушку.

— Я прекрасно тебя понимаю, — мягко сказал Корво, с усмешкой наблюдая за дочерью. — Но осталось пять дней собраний.

— Целых пять дней… — вздохнула Эмили, но послушно скатилась с кровати.

— Всего пять, — поправил ее отец, направляясь к дверям спальни. — Завтрак уже подан и стынет.

Эмили старательно поплескала в лицо водой и с отвращением покосилась в зеркало.

Красота… Придется позвать кого-то из приставленных к ней девочек, чтобы хоть немного подкрасили ей глаза — иначе следующие сутки при дворе разговоры будут исключительно о размерах мешков под глазами Императрицы. И ладно бы просто разговоров, уж на пустой треп она давно научилась не обращать внимания. Нет, все вокруг начнут гадать, чем это вызвано! А ведь самое обидное, что и причины толком нет…

Вспомнив, что косвенная причина ее бессонницы сейчас находится буквально на одном с ней этаже, Эмили неловко дернулась и выронила расческу.

И мрачно подумала, что в ближайшее время личные переживания уйдут далеко, даже не на второй план, а на десятый наверное…

— Готова к трудному дню? — сочувственно спросил у нее Корво, пока девушка нехотя расправлялась с завтраком.

— Конечно нет, но что это меняет… — ворчливо отозвалась Эмили. И внимательно посмотрела на отца. — Ты же будешь со мной эти дни?

— Буду, — Аттано усмехнулся.

Эмили обрадовалась, но тут же постаралась принять максимально равнодушный и уверенный вид.

— А на кого ты оставишь… хм… Марка?

— Его будет сопровождать Коттингс, — Корво сложил руки на груди. — Я уже дал ей соответствующие указания, и познакомил их. Она сможет сопровождать его и по городу, и по Башне, и при этом проследит, чтобы он ни во что не впутался.

Эмили снова внимательно посмотрела на него поверх чашки.

— Удивительная забота…

Корво усмехнулся тому факту, что дочь фактически процитировала его самого, но комментировать это не стал.

— Нам с тобой будет проще, если мы будем знать, что Чу… Марк под присмотром, — заметил он. — А для Марты это будет лишняя тренировка.

На последних словах Лорда-защитника в дверь аккуратно поскребся секретарь Эмили, и девушка со вздохом встала. Время на праздную болтовню закончилось.

Как Эмили и предполагала, в последующие дни она оказалась занята так, что не всегда находила время поесть. К ее последующему сожалению, дело оказалось отнюдь не в министрах, но в любом случае Корво от Императрицы не отходил ни на шаг, и Чужой вольно невольно оказался предоставлен сам себе. Отчасти.

Марта Коттингс, ученица Лорда-защитника, приставленная к нему как проводник и как, очевидно, наблюдатель, оказалась неплохой сопровождающей. Довольно таки сдержанной, не болтливой и ироничной.

Спокойно отвечала на редкие вопросы, если могла, если не могла — так же спокойно пожимала плечами. И самое главное — ко всем странностям Чужого она отнеслась так же равнодушно, как когда-то Билли.

— Своеобразный… молодой человек, — нейтрально сообщила она, отчитываясь Корво одним вечером. — Какой-то… не от мира сего.

Аттано только поджал губы, сдерживая невольную улыбку.

Пару раз за эти сумасшедшие дни Лорд-защитник заходил к Чужому — чисто убедится, что с ним все в порядке, не находя сил на какое-то общение или более длительные визиты.

Тот не настаивал.

Чужой знал, что напряжение, накапливающееся в Дануолле вот-вот достигнет своего пика.

Взрыв грянул там, где его ждали меньше всего — в Аббатстве.

Ситуацию попытались сохранить в тайне настолько, насколько это вообще было возможно. Среди знающих царила тихая паника.

Чужой догадывался, что произошло — обрывок разговора там, случайная фраза в другом месте, а выводы он уже сделал сам. Когда тысячи лет только и делаешь, что наблюдаешь за тем, как другие творят историю, это становится не трудно.

И, поскольку взрыв уже произошел, оставалось только ждать.

Недолго — буквально до вечера.

Он почувствовал приближение Эмили заранее — как и в первый его вечер в Башне Дануолла, она пылала с трудом сдерживаемой яростью.

— …Если вы собираетесь устраивать заседание ночью, то пожалуйста, я не против, — ледяным тоном отрезала кому-то Императрица на подходе к комнатам, явно закрывая надоевший ей спор. — Я навещу вас утром!

Дверь рванули с такой силой, что Чужой ожидал услышать треск. Но дерево с честью выдержало — даже дверная ручка не осталась в руках у Императрицы, — и Эмили практически ввалилась в проем, резко захлопнув створку перед чьим-то носом.

Опершись о дверь, она на миг замерла, прижавшись к дереву затылком, но сразу почувствовала заинтересованный взгляд.

— Извини, — пробормотала девушка, открывая глаза и скашивая их на стоящего в противоположном конце гостиной Чужого. — Твои комнаты были ближе. А поскольку они не знают, кто ты мне, соваться не рискнут.

— Без проблем, — с мягкой иронией отозвался Чужой. — Располагайся.

Эмили вздохнула.

— Ты не против позднего ужина?

Чужой с улыбкой развел руками, и девушка наконец сфокусировала взгляд на нем. А потом сразу же отвела, чуть закусив губу.

Перед этим Аутсайдер в очередной раз встречал вечер на балконе.

День выдался на удивление теплый, и, хотя периодически порывался пойти дождь, он каждый раз обессиливал на мелкой, неприятной мороси.

Чужому дождь не мешал, хотя от взвеси в воздухе волосы и рубашка промокли быстрее, чем от обычного дождя.

Заметив, как мокрая одежда неожиданно смутила Императрицу, он только поджал губы, пряча очередную улыбку, и отошел переодеться в сухое.

Эмили тем временем, недолго думая, рванула обратно входную дверь, выглянула и решительно приказала нести ужин на двоих, прибавив к нему вино со специями.

«И как можно быстрее, иначе в этот раз трон осиротеет окончательно!»

Когда Чужой вернулся, девушка вольготно устроилась на изящной тахте, сбросив обувь и подобрав под себя ноги.

— Боюсь, что тебя теперь ждет слава моего нового любовника, — с явной неохотой вздохнула она. — После сегодняшнего вечера…

Чужой пожал плечами и сел в кресло, стоявшее максимально близко к месту Императрицы.

— Это должно меня пугать? — снова не удержался от иронии он.

Эмили фыркнула и отвела взгляд.

— Это тебе решать.

Снова коротко улыбнувшись, Чужой промолчал, и Эмили, не заметив его реакцию, тоже замолчала, погрузилась в свои мысли, которым наконец никто не мешал.

Глубоко задумавшись, она фактически пропустила момент, когда им наконец принесли ужин.

— Тяжелый день? — понимающе спросил Чужой.

Эмили подняла глаза и вздрогнула — парень смотрел прямо на нее, протягивая наполненный горячим вином бокал.

— Типа того… — пробормотала Эмили, не выдерживая прямой взгляд, и пытаясь посмотреть на что угодно, только не него. Например вот длинные пальцы, сжимающие тонкое стекло, отличный объект для внимательного разглядывания… — Натуральный, буквальный дурдом.

— Не вини себя, — Чужой потянулся к ней, мягко взял руку девушки и вложил ей таки бокал, на который она откровенно залипла взглядом, но так и не взяла.

Эмили снова слегка вздрогнула от его прикосновения.

— Это должно было произойти, Аббатство не могло существовать дальше в том виде, в каком существовало все это время. Просто распусти их, это будет самый логичный вариант.

— Что? — ошарашенно вскинула таки глаза Эмили. — Но как… Откуда ты?..

— Как говорят, «слухами земля полнится», а я умею… видеть информацию, — серьезно ответил ей Чужой, наливая вина себе. — Не бойся, никто не выдает императорские тайны всем желающим.

Девушка механически отхлебнула, пытаясь обдумать все его слова. Но усталость брала свое.

— Что ты имеешь ввиду под «Аббатство не могло существовать»? — она осторожно покосилась на Чужого, но тут же наткнулась на его взгляд.

— Буквальный смысл, — чуть улыбнулся он, подавая ей уже тарелку, наполненную едой. — Бог Бездны исчез, а Бездна выходит из своих границ как море в прилив — Аббатство Обывателей ничего не могло тут сделать. Мало того, я полагаю кто-то из них поддался… всему этому. Итог закономерен. Сейчас нет смысла пытаться восстановить орден, лучше освободить эту нишу, и замена рано или поздно взрастет сама. Главное не пускать на самотек, чтобы не обнаружить под боком каких-нибудь… фанатиков.

Эмили погрузилась в еще более глубокие размышления, и ужин прошел в почти полной тишине.

— Я не смогу все это объяснить Палате Лордов, — вздохнула она спустя минут двадцать. — Сколько нервов мне будет это стоить… И отец, как назло, завтра будет занят Аббатством…

Чужой исподтишка любовался девушкой, пользуясь тем, что они сидят совсем близко.

И молча ждал. Он не собирался ее ни к чему подталкивать.

Отставив посуду, Императрица зажмурилась и потерла виски, выбив из прически короткую прядку волос у виска. Чужой с интересом проследил за ее движением, а потом не выдержал, протянул руку — и кончиками пальцев, едва касаясь, убрал сбежавшую прядь за ухо девушки.

Эмили посмотрела на него, перехватив взгляд, неожиданно блеснувший яркой зеленью. Где-то внутри уже знакомо екнуло, но девушка решительно перехватила ладонь Чужого.

— Если… — голос дрогнул, но Императрица быстро с ним совладала. — Если отец сможет быстро разобраться с созданием твоего прошлого, ты… Ты сможешь мне помочь?

Чужой молчал, только его рука чуть-чуть сдвинулись по ладони девушки.

— Ты многое знаешь, — продолжила та, пытаясь убедить то ли собеседника, то ли себя. — Видишь людей насквозь. Верно? А придворные интриги для тебя вовсе… не интриги даже. Ты… займешь пост моего советника?

Бывший бог наклонился к ней навстречу, так близко, что разглядел в темных глазах Эмили вкрапления золотистых искр.

— Все, что попросишь, — вкрадчиво сказал он, наблюдая, как широко распахнулись глаза девушки.

Эмили моргнула, пытаясь хоть так разорвать их зрительный контакт.

Когда-то она думала, что ее гипнотизируют переливы черноты в глазах Чужого. Оказалось переливы зеленого и серого работают не хуже.

Еще и не вовремя в памяти всплыла картина с мокрой рубашкой… Очень не вовремя.

В попытке успокоиться, Эмили перевела взгляд, обнаружив вдруг что их пальцы плотно и как-то очень гармонично переплелись.

— Прямо таки все? — Эмили сказала это шутливо, надеясь, что неловкая пауза после такого тона закончится сама собой. — Можно развить историю с любовником?

Но Чужой явственно улыбнулся, пускай самыми краешками губ.

— Если ты этого хочешь, — подтвердил он, еще сильнее занизив голос.

Картинка с мокрой рубашкой всплыла еще четче, и Эмили отчаянно захотелось утопиться самой.

«Правы были Смотрители, » подумалось ей. «Какой же он искуситель!»

Подумалось очень тоскливо. Но Эмили предпочла не думать о том, что тоска больше относилась к собственной нерешительности.

Чужой из-под полуопущенных ресниц наблюдал за Императрицей, все же спрятав обратно улыбку.

Она хорошо держала лицо, — положение обязывает, — но бывший Бог легко читал ее эмоции.

Он не собирался ее торопить. Ни в чем.

Человеческий век короток, но осознание этого факта делало ожидание… на удивление куда более приятным.

В последующие дни город взбудоражило сразу две новости. Во-первых, Императрица Эмили Колдуин с полной поддержкой Палаты Лордов официально расформировала Аббатство Обывателей. Поскольку многие жители до сих пор помнили то, как орден в свое время бесчинствовал, пользуясь отсутствием какого-либо контроля, эту новость пообсуждали, недоумевая с самого факта, и тут же забыли. Ведь вторая новость была куда любопытнее и для шушуканья по углам подходила куда как больше — Императрица Эмили Колдуин представила двору своего нового официального советника, Марка Соколова. Советник был молод, по своему хорош собой, несмотря на родство с крючконосым Антоном Соколовым, значит и титул свой при молодой и симпатичной Императрице получил не просто так! Разве сравнится с этой темой какое-то там Аббатство?

Эмили, не зная всей истории жизни Антона Соколова, только искренне недоумевала, когда Корво фыркнул, получив письмо от старого ученого, а потом они с Чужим понимающе переглянулись.

Это был самый простой вариант, и Корво, как глава Тайной Канцелярии, смог связаться с Антоном в рекордные сроки, попросив у того разрешения приписать ему родственника. Ученый разрешил, сообщив, что он понятия не имеет, сколько у него может фактически быть детей, просто потому что они ему не интересны. Одним больше, одним меньше, «но только при условии, что ваш подкидыш не опозорит мою фамилию глупостями». Что он под этим подразумевал, осталось загадкой, но ситуация вышла ироничная донельзя.

Спустя буквально несколько дней вышло еще несколько указов, направленных на восстановление полноценной торговли и связи между островами. Это быстро убедило в состоятельности нового советника Императрицы и Соколова, и общественность.

В какой-то момент Эмили поняла, что в общем и целом жизнь наладилась.

Да, остались различные нерешаемые пока проблемы, но тем не менее многое упростилось донельзя.

Чужой — Марк! — привлек к себе много внимания, но как-то так вышло, что практически все очень быстро вдруг оказались очарованы им… до какого-то умопомрачения.

Советник ухитрялся настолько мастерски манипулировать своими знаниями в психологии людей, что нашел подход даже к Премьер-министру, который изначально на него чуть ли не скрежетал зубами.

При этом Марк никогда и никому не льстил, не подлизывался, а на уступки — любые, — шел только со строгим расчетом, согласованным с Императрицей и Лордом-защитником.

Однажды Эмили поймала себя на мысли, что ему, кажется, простили бы в разы больше, чем ей. Объяви он войну другим островам, ее придворные и совет Лордов с пеной у рта побежали бы уговаривать оппонентов сдаться…

Утрированно конечно, но факт есть факт.

Эмили не завидовала. Нет смысла завидовать тому, кто был богом. Это как завидовать океану или небу — романтично и бессмысленно.

Но со временем у нее возникла проблема. Серьезная такая, она бы даже сказала Проблема.

Большую часть своего времени она так или иначе проводила с Марком. И связано это было в основном с его должностью, ни больше, ни меньше!

А в свободное время, по вечерам, Чужой, как ни странно, предпочитал проводить в компании отца.

Дошло до смешного — быстро убедившись, что советник наедине с Императрицей находится по большей части только в ее кабинете, а вот с Лордом-защитником по вечерам ведет долгие беседы, Марка тут же попытались записать в любовники Корво Аттано.

Марк правда это удивительно легко пресек, быстро вычислив главную сплетницу при дворе — жену одного из Лордов. И просто несколько раз улыбнулся ей лично.

Тем временем Эмили отчаянно скучала.

Признаваться в этом даже самой себе не хотелось так же отчаянно, но факты есть факты. И, хотя поначалу девушка пыталась себе врать, что скучает по отцу, который стал последние дни гораздо реже сопровождать ее, но сны не оставили ей и шанса.

А снился ей Марк.

Началось это не сразу и постепенно.

Ей и раньше снился Чужой.

Но теперь черные глаза в ее снах появлялись все реже, успешно сменившись на зелено-серые, «радуя» девушку разнообразием.

Бог Бездны в чужой разум проникать умел, Марк — нет, так что даже обвинить в этом безобразии было некого.

Все это усугублялось тем, что Эмили даже поговорить о такой… «ерунде» было не с кем.

До переворота у нее хотя бы была Алекси, хотя с Виман сложилось в свое время все так легко и просто, что даже обсуждать было нечего…

Теперь же вдруг оказалось, что из тех, кому можно было бы доверить такие вещи, остался только отец… И то это казалось такой себе идеей.

В очередное утро звучно обругав ни в чем неповинный балдахин, в который уперся ее недовольный взгляд, Императрица пообещала себе положить этому конец. И пойти поговорить. Хотя б с отцом, но сегодня же вечером.

Это усложнялось тем, что отец и Марк должны были аккурат сегодня пойти на какой-то прием — Марк официально, Лорд-защитник тайно, — и на сколько это все могло затянуться, не знал никто.

Вздохнув, Эмили дала себе слово попытаться поймать отца до того, как тот покинет Башню, и начала торопливо приводить себя в порядок, параллельно размышляя про свой сон.

Пока, как она знала по донесениям стражи, города мучают кошмары, ей снятся воспоминания — при чем не худшие, хотя в ее жизни кошмарам было бы где развернуться…

Но нет, это был всего лишь сон-воспоминание. Сон про другой сон пятнадцатилетней давности.

Ее связь с Бездной тянулась с детства. Когда другие дети прятали под подушки игрушки (хотя вспоминая те времена, сложно сказать, было ли им что прятать…) маленькая наследница перестола прятала костяную руну, найденную на берегу реки.

Потом случайная находка вдруг куда-то исчезла, но ниточку, соединившую маленькую девочку и Бездну уже было не разорвать.

И Чужой приходил к ней во снах несколько раз. Коротко гладил по волосам — осторожно, с опаской, словно она была фарфоровой куклой, — и едва заметно улыбался.

Он пугал Эмили, но от худой высокой фигуры веяло таким одиночеством и отчаянием, что страх быстро перерос в своеобразное сочувствие. И черноглазый бог быстро перерос из ночного кошмара в молчаливого взрослого друга.

Однажды она все же не удержалась, — детская непосредственность и любознательность взяли свое.

— Зачем ты мне снишься? — в этом месте детский голос звучал странно, но Эмили уже привыкла. Сидела на краю парящей скалы, спокойно болтая ногами в фиолетовой пустоте.

Чужой долго молчал. Эмили знала, что взрослые иногда молчат, почему-то считая это ответом, и просто ждала.

— Ты похожа на меня, — негромко ответил наконец ей Чужой и присел рядом. — Тоже осталась одна.

— Я не одна, — уверенно возразила Эмили. — За мной придет Корво, я знаю точно. Но не переживай, за тобой тоже кто-нибудь придет. Никто не должен грустить в одиночестве, верно? Особенно в таком пустом месте! Хотя у любой пустоты есть и начало, и конец. Правда ведь?

Чужой только продолжал грустно улыбаться.

— И потом, — невозмутимо продолжила маленькая Императрица. — Ты ведь останешься со мной, когда тебя отсюда заберут? Будешь моим другом и дальше?

— И чтобы это значило… — проворчала себе под нос Эмили, торопливо раздирая расческой особо коварный колтун на затылке.

Но в итоге оказалось, что торопилась она зря — к тому моменту, когда Императрица вышла из своих покоев, ни Лорда-защитника, ни советника в Башне уже не было, о чем ей сообщила Марта, оставленная вместо Корво.

Эмили в ответ только как-то растерянно покрутила головой.

— Удивительный факт: самые приближенные лица забывают сообщить своей Императрице о том, что у них нет на нее времени… — проворчала она, вызвав явную усмешку у Коттингс, но та благоразумно успела ее подавить в зародыше. — Я буду работать в кабинете.

Но усевшись за стол, Эмили все так же растерянно уставилась в окно.

С момента, как она узнала, что обоих мужчин нет в Башне, внутри нее вспыхнула звенящая тревога.

Просидев так почти час, Императрица поняла, что сосредоточиться не может от слова совсем, поскольку тревога не только не утихала, а начала расти как на дрожжах.

Сославшись на плохое самочувствие («нет, лекарь не нужен, мне нужен только отдых!»), Эмили велела не беспокоить ее и решительно полезла в тайник, где хранила свое снаряжение с окончания переворота.

Время вспомнить былые навыки, вбитые в тело упорными тренировками — твердо решила она.