Underfell: Путёвка в Ад (джен)

Примечания:

Прода немного затянулась... Не думала, что название идеально подойдёт для затяжного процесса писания.

Если есть ошибки (даже самые глупые), опечатки и так далее, отметьте их а публичной бете, а то я уже не могу нормально смотреть на эти 44 страницы текста, поделённый на две части.

Арт к фанфику: https://vk.com/wall-206327178_645

---

Минут пять я переваривала происходящее. Хотелось вернуться и обнять её, однако вряд ли потом мне удастся уйти. Раз уж выпал такой исход событий, стоит его принять и продолжить начатый когда-то путь.

Двери тяжело поддавались, но мне удалось приоткрыть одну и проскользнуть вперёд. Дальше меня ждала знакомая поляна, освящённая светом из щели в потолке. Когда я подошла ближе, из земли выскочил Флауи.

— Приветик! — машет мне листочком. — Это заняло куда больше времени, чем хотелось, не так ли?

— Ага, — сажусь на корточки. — Честно, я сейчас переживаю за неё, даже этот рисунок не вернула, — достаю из мешочка помятый листочек.

— Сомневаюсь, что она дорожила им.

— Я так не думаю. Каждый раз, когда я упоминала этих детей, Ториэль злилась. Она мать, в конце концов.

— Как знаешь, — качает бутоном Флауи. — В общем, ты молодец, Руины фактически позади тебя. Иди вперёд, там будет выход.

— Ты со мной пойдёшь? — не дождавшись ответа, протягиваю руку.

— Нет, но мы встретимся за пределами Руин.

Отсутствие его компании огорчает. Я поднимаюсь. Флауи машет мне на удачу.

В длинном коридоре было настолько темно, хоть глаза выколи. Пару раз я чуть не упала из-за камней, встречающихся на пути. Наконец, перед мной появилась большая дверь. Через её скважину просачивался свет и свежий морозный воздух. Я положила ладонь и надавила на дверь, которая стала медленно и со скрипом открываться. Внезапная яркость ослепила меня, а пониженная температура в воздухе окутала кожу. Ступив на снег и выйдя полностью, я дёрнулась от того, как дверь за мной захлопнулась.

«Значит, пути назад нет,» — тоскливо оглядываюсь и замечаю звезду сохранений. Прикасаюсь к ней и чувствую, как каждой клеточке этого бренного тела становится в разы лучше.

Из сугроба неуклюже выскакивает Флауи.

— Бр-р-р! — обхватывает себя листочками. — Ну и дубак!

— Иди сюда, — с улыбкой протягиваю ему ладонь, которую он резво обволакивает своим стеблем.

* * *

— Фриск, знаешь, до этого я просто закрывал глаза на многие твои действия, но сейчас я хочу, что бы ты меня услышала, — Флауи сполз на моё предплечье, чтобы заглянуть мне в лицо. Я приподняла руку.

— Конечно, Флауи, — искренне улыбаюсь ему.

— Здесь встречаются очень, повторюсь, ОЧЕНЬ опасные монстры, — беспокойство цветочка напоминает детский лепет. — По сравнению с ними Ториэль — божий одуванчик! — размахивает листочками.

— Я буду осторожной, — сжимаю кулачки, вдруг спотыкаюсь о палку, что лежала посреди дороги, и удерживаю равновесие. — Это не считается!

Флауи закатывает глаза и возвращается на моё плечо. Я хотела его подбодрить, но вышло как обычно.

Мне нравилось, что я наконец не брожу по тёмным, грязным коридорам. Небо тут нереальное, однако светлое. Позади раздаётся звонкий треск. Я оборачиваюсь и удивлённо моргаю. Палка, о которую я споткнулась, сломалась пополам.

— А тут могут быть дикие звери? — продолжаю путь, то и дело оглядываясь назад.

— Если монстров можно сравнить с дикими животными, то да, — Флауи расслабленно повис на моём плече.

Интересно, как же устроено подземелье? Я не замёрзла в одной кофте и шортах, хотя нахожусь в этом зимнем пространстве около десяти минут. Да и этот снег, он совсем не холодный. Думаю, если достаточно проторчать тут, то обморожение обеспечено. Надо как можно быстрее покинуть эту локацию.

Вдалеке виднеется деревянный мост и воротоподобное построение из толстых брёвен. Как-то эта конструкция не выглядит надёжной. Ступаю на мост, размышляя, как лучше протиснуться. Неожиданно у меня проходится холодок по позвоночнику. Слышу скрипучие приближающиеся шаги. Невольно учащается сердцебиение. На душе неспокойно, она так и хочет покинуть это бренное тело. Флауи не разделяет моих эмоций и вопросительно смотрит на меня.

— Человек, — как скрип металла звучит голос.

— Нет, Фриск, беги! — шепчет Флауи и дёргает меня за волосы. Ощущаю, как под кофтой стекает градом пот.

— Разве ты не знаешь, — голос говорит протяжно, с длинными паузами, — как встречать нового приятеля? Обернись. И пожми мне руку.

Несмотря на попытки Флауи меня вразумить, я нахожу в себе силы, чтобы встретиться с опасностью лицом к лицу. Спокойно оборачиваюсь. Перед мной предстаёт низкий монстр, а точнее скелет. Мне было сложно сдержать смешок. Улыбка показывает во всей красе его острые зубы, один из которых золотой. В глазницах одна темнота. Одет на удивление тепло, учитывая, что он просто кости: тёмно-бордовая куртка с розоватым мехом, кусочки которого левитируют в воздухе, красный свитер, золотая цепь, трикотажные чёрные шорты с жёлтыми полосками по бокам, жёлтые носки и красные кроссовки с прорезями и белой подошвой.

Этот скелет сказал пожать ему руку, но свои руки он держит до сих пор в карманах, поэтому я первая с улыбкой протягиваю руку. Дует ветер, развивая мои волосы. В груди становится значительно теплее, от того рёбра стискивают в своих объятьях лёгкие. В глазах скелета проявляются красные зрачки. Что-то с невероятной скоростью вырывается из земли и проходит меня насквозь. Я даже не сразу успела опомнится, как моё тело начало тянуть вниз. Боль едва ощутимая — это ничто по сравнению с красными атаками Ториэль. Мои ОЗ каждую секунду пропадают. Я часто дышу, не верю в происходящее. Кровь растекается под мной. Этот скелет стоит рядом и ждёт, когда я умру.

«Чёртовы кости…»

* * *

Я вернулась к выходу из Руин. Подобный исход событий проходил ни раз, и ни два. Некий скелет и шагу мне сделать не давал, убивал моментально. А если я убегала, то перед мной проявлялась стена из костей, и всё заканчивалось смертью. Его атаки не были болезненными, но было такое неприятное чувство, будто в мой душе что-то ищут, копошатся. И эти медленно вытекающие ОЗ. Так мерзко и противно.

Возвращаясь каждый раз к звезде сохранений, я чувствовала тупящую головную боль.

— Нет… нет… Так, так не должно быть, — мотает бутоном монстр.

— Флауи, что такое? — беспокоюсь я.

— Он не должен так вести себя, не должен! — продолжает бредить цветочек, не слыша меня, и прячется в волосах.

— Он? То есть вы знакомы?

В ответ — невнятный, тихий бубнёж. Сейчас я ничего большего не получу. Что-то происходило между ними, значит. Флауи будто подменили, он так Ториэль не боялся, как того скелета.

Выбора не остаётся, придётся делать всё по-своему. Медленно вдыхаю и выдыхаю, чтобы успокоиться.

Иду по той же тропинке уже в десятый или одиннадцатый раз. А кто считал? Флауи всё ещё отмалчивается. Я как ни в чём не бывало переступаю ту палку и добираюсь до моста. Пока этот скелет не решил действовать, я разыгрываю свой план.

— Кто бы ты ни был, выходи! — окрикиваю всю округу и кручусь на месте. — Ты думаешь, я боюсь тебя? А хер там плавал! В этом сраном подземелье не нашлось ни одного монстра, который бы не желал моей смерти, а я всех пощадила, ХА-ХА-ХА! — смеюсь грудным голосом, поставив руки на пояс. — Я ужас летящий на крыльях пощады, тупой… — опешила я, — монстр…

Уже было хотела сказать «скелет». Когда я повернулась СПЕЦИАЛЬНО лицом к мосту, он появился за моей спиной.

— Человек, — по голосу понятно, что он усмехается, а это значит, что моя тактика пока работает.

Не дав ему продолжить, я по-военному делаю поворот на сто восемьдесят градусов. Скелет слегка напрягается и протягивает мне ладонь в красной перчатке. Я на радостях пожимаю её, не замечая гудка и активируя его. Звук отвратительно громкий и звонкий, он режет мне слух. Закрыв уши, я отступаю назад.

— Хех, старый трюк с резиновым гудком, всегда смешно, — наконец проявляются его красные глаза. Я настораживаюсь, сжимая кулаки. — Но ты обернулась раньше, чем я сказал. Неужели ты видела ЭТО раньше? Ладно, забей, такую рожу скорчила, конечно. Я — Санс, скелет Санс. Ты же человек, верно? Вот умора, — он не скрывает своей перекошенной от удовольствия физиономии. — Я, вроде как, должен поймать тебя, но это скучно, не находишь?

«Скучно? СКУЧНО?! А убивать меня не было СКУЧНО?!» — от злости и возмущения я выпучила глаза.

— А вот мой младшенький брат — это другое дело. Он настоящий ЧЕЛОВЕЧЕСКО-ОХОТНИЧИЙ ФАНАТИК. Так давно людей не было, что он даже не знает, чем заняться. Эй, человек, выполни одну мою просьбу: повеселись с моим братом. Если ты сказала правду насчёт своего МИЛОСЕРДИЯ, тогда мне не за чем переживать.

Санс предлагает пройти через мост, который построил его брат, но я стою на месте. Он этого не ожидал.

— А что в ответ? — спокойно спрашиваю. — Повеселюсь я с твоим братом, а ты мне что предложишь? Не убьёшь меня? — саркастично хмыкаю.

— Тебе мало, что ты всё ещё стоишь на ногах? — от его слов мурашки по спине пробежались. Я сглатываю ком слюны с остальными претензиями.

Следую за ним, хотя хочется со всей силы что-то ударить. Дерево, например. Из далека раздаются громкие приближающиеся шаги.

— Это мой брат. Спрячься за… — Санс улыбается и смотрит на вазу, что стоит посреди площади. Потом переводит взгляд на меня.

«Чего?» — хмурюсь я.

— Спрячься в той будке, — прикрыв глазницы ладонью, указывает на полуразваленную постройку, засыпанную снегом.

Выбора нет. Быстро подбегаю к ней, сажусь, пряча голову под прилавком и затаив дыхание. Шаги достигли этого участка, и эхом пронёсся ужасающий голос, похожий чем-то на белый шум или царапанье вилкой о доску:

— Я слышал гудок, Санс! Ты встретил человека?

«Какой догадливый!» — закрываю рот обеими ладонями, чтобы не закричать от шока.

— Да не, бро, — расслабленно отвечает Санс. — Я баловался просто.

— Это не смешно! Ты знаешь, что нам осталась всего лишь одна ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ душа! Мы не должны упустить такую возможность!

— Ага, знаю.

«Ох… Не думает же он сдать меня с потрохами?» — от волнения у меня подмышки вспотели.

— Ты обязательно поймаешь человека, — голос Санса удаляется. — Но не сейчас. Пойдём лучше проверим ловушки.

— Хах? С каких пор ты хочешь откалибровать наши головоломки? Как же твоя ненаглядная и любимая ЛЕНЬ?

— Раз в году и палка стреляет, братец.

— Палка не может выстрелить, Санс.

— Может, главное верить.

Их голоса и шаги полностью исчезли. Наверняка, Санс специально увёл своего брата. В груди всё жмёт. Не понимаю я его. То он безжалостно убивает, то позволяется спрятаться. Он что-то сказал про моё МИЛОСЕРДИЕ и «переживания». Санс боится, что я начну убивать монстров? Или именно его брата? Или уверен, что я в любом случае погибну? Подождите… Они сказали «головоломки»? То есть тут тоже будут эти смертельные испытания?! Не-е-е-ет… Я только отдохнула от Руин, и тут такой БАЦ.

«Ладно, Фриск,» — поднимаюсь и отряхиваю налипший снег. — «Поживём — увидим».

Покидаю сторожевую станцию. Мой взгляд невольно встречается с той цветастой вазой очень странной формы. Почему Санс на неё так смотрел? Она мне по плечо, вряд ли я за ней спряталась. Наконец высовывается мордочка Флауи. Он чем-то напуган.

— Флауи, всё нормально? — следую по тропинке. Цветок молчит.

Мы сдвинулись с мёртвой точки, а он ни капельки не рад. До сих пор не может прийти в себя. Лучше не буду заставлять его со мной разговаривать.

Еловый запах перемешивается с зимней свежестью. Снег приятно хрустит под ногами. Погода терпимая, хотя голые коленки трясутся. Дальше встречается звезда сохранений и развилка. Сохраняюсь и проверяю сначала поворот налево. Там протекает река. Вода в ней тёплая, что удивительно. Хотя для купаний будет холодновата. В сугроб неподалёку воткнута удочка. Проверяю округу, потом вытаскиваю леску. К крючку прикреплена записка.

— «Не уж-то ты КЛЮНУЛА, пупсик? Позвони мне», — читаю вслух и выворачиваю язык. — Фу-у-у!

Возвращаюсь к развилки и продолжаю путь. С каждым шагом отчётливее становятся голоса едва знакомых братьев. Шмыгаю носом и уверенно направляюсь к ним. Санс первым меня замечает, а уже потом его… младшенький брат. МЛАДШЕНЬКИЙ?! Этот скелет был намного выше Санса, особенно за счёт ярко-красных сапог на каблуках. В нём точно есть около метра девяносто. Внешний вид у него внушающий ужас: острые зубы, пару трещин, идущих через левый глаз, хмурый взгляд. Санс в своей меховой куртке кажется плюшевым, а вот этот монстр больше на колючку похож: чёрный нагрудник, скрывающий рёбра, но оголяющий позвоночник и часть копчика, с угловатыми вытянутыми наплечниками, красные изорванный на концах плащ, скрывающий шею, и перчатки до локтей, чёрные джинсы, держащиеся на красном ремне с жёлтой пряжкой.

«Как же много красного и чёрного… Глаза аж болят,» — моя губа нервно дёргается.

Высокий скелет усмехается при виде меня:

— Люди все такие маленькие. Это даже мило, — он подходит ближе и прикладывает ладонь к нагруднику. — Человек! Позволь мне представиться! Я — Папирус, член КОРОЛЕВКОЙ СТРАЖИ, — его громкий голос трудно хоть как-то воспринимать.

— Приятно познакомиться, меня зовут Фриск, — стараюсь быть учтивой, ведь именно это заставляет монстров войти в ступор, и протягиваю руку.

— Хьех? — вскидывает Папирус головой и отмахивается. — Это ни к чему, человек! Я представился лишь из вежливости!

«Ух ты… Знаешь слово ВЕЖЛИВОСТЬ?» — закатываю про себя глаза. — «Удивительно, блин».

— Эх, — выдыхает он в сторону. — Ты перебил меня, человек, я даже речь свою позабыл…

— Головоломки, босс, — хохоча, шепчет Санс.

— Точно! Кхм, — кашляет в кулак. — человек! Есть у нас такая традиция: перед тем как быть захваченным, каждый пришедший человек обязан пройти созданные МНОЙ, ну и моим братом, — тихо бормочет Папирус и крутит запястьем, — ГОЛОВОЛОМКИ! Будет много огня, жестокости и крови! Я дам тебе время собраться с мыслями и силами, увидимся дальше! Мва-ха-ха-ха!

Громко хохоча, Папирус широкими шагами уходит за горизонт. Санс хотел последовать за ним, по его лицу тянулась довольная улыбка, пока я не остановила его:

— Младшенький, да? — скрещиваю руки на груди.

— Ага, — оглядывается Санс, сейчас его взгляд совершенно другой. — Какие-то проблемы?

— Не, не, — махаю ладонью. На моё действие он вскидывает подбородком и следует по следам брата.

«Они интересные, хоть и странные,» — подмечаю я и иду в ту же стороны, что и они.

* * *

Почти сразу на меня налетела какая-то птица. Это Сноудрейк. Он был настолько диким, что не слышал ни одного моего слова, а когда мои ОЗ стремились к нулю, Флауи вмешался в нашу битву и дал лозой ему пощёчину. Монстр приложил к ушибу своё крыло и со слезами убежал.

— Спасибо, — выдыхаю я и достаю из мешочка паучий пончик. Хорошо, что я ничего не потратила в битве с Ториэль.

— Оставь один, — вдруг говорит Флауи. Это меня удивило.

— Что?

— Говорю, оставь один пончик — он ещё понадобится.

— А откуда ты знаешь это? — с ноткой подозрения спрашиваю я.

— Если говорю, что понадобится, значит ПОНАДОБИТСЯ, И ВСЁ! — раздражённо хмыкает цветок, а потом дополняет в сторону: — Хотя, тебе не обязательно меня слушаться.

— Так надо или нет? — едва сдерживаю смешок и иду дальше по тропинке. В ответ слышу лишь невнятный бубнёж.

Среди куч снега разваливалась сторожевая будка. Выглядит так, будто её построили, бросили с большой высоты, а потом засыпали снегом. Подхожу к ней ближе, так как мне показалось, что что-то блестело. Немного покопавшись, нахожу тридцать золотых! Вот это находка!

Засыпая деньги в мешочек, я замечаю телефон, что мне дала когда-то Ториэль. Я и забыла про этот «кирпич».

— Как ты думаешь, если я ЕЙ позвоню, она ответит? — вешаю мешочек обратно на петельку от шорт.

— Лучше не стоит этого проверять, — отзывается Флауи. — Ещё расстроишься, если ОНА не ответит.

Он правильно говорит, однако я всё же хочу верить, что она возьмёт трубку, когда я буду покидать это Подземелье.

На горизонте виднеется сторожевая будка, из которой исходит дым.

«Она горит или кто-то курит?» — оставляю этот вопрос при себе и прибавляю ходу. Не май месяц, в конце концов.

Если приглядеться, то можно заметить Санса. В своей тёмной одежде он как бельмо на глазу. Однако мех его куртки мне нравится: его кусочки причудливо извиваются и левитируют в воздухе. Хочется потрогать их.

— Фриск! — вдруг бьёт меня по лицу Флауи.

— Что? — недовольно возмущаюсь. Это было неприятно.

— Ты меня не слушаешь вообще!

— А ты что-то говорил? — похоже, я настолько задумалась, что не услышала его.

— Дура, — тихо шепнул цветочек в сторону, это я смогла расслышать, но промолчала. — Сейчас нужно быть максимально тихими.

— Почему? — уменьшаю громкость голоса и замедляю шаг.

— Просто молчи, — Флауи скрывается за моей спиной. Неприятно быть в неведении.

«Дойду до того карлика и спрошу его!» — пытаюсь быстро, но осторожно продвигаться по дорожке.

Иду мимо сторожевой будки, даже не заглянув внутрь, как вдруг перед глазами пролетает нож, и я вступаю в БИТВУ. Собака перебрасывает подожжённую косточку из одного уголка рта в другой и злобно щурится.

«Стоп! Собака?!» — я отступаю назад, в надежде, что смогу убежать, но невидимые стены, ограничивающие поле битвы, не позволяют мне этого сделать.

Чёрно-белый взъерошенный пёс в белой майке и широких плотных штанах, сужающихся на концах, начинает свою атаку со словами:

— Только посмей двинуться, и я убью тебя, человек! — он рычит, крепко сжимая ещё один нож.

Со всех сторон на меня надвигаются клинки синего цвета. От них невозможно ни увернуться, ни убежать. Это что-то новенькое, могут ли они быть такими же опасными, как и красные атаки? Если нет, то чем они отличаются от обычных белых? Про себя я уже вспоминаю, когда было последнее сохранение и что было после него. Задумываюсь, как избежать этого, сев на корточки и прикрыв голову руками. В одну секунду тело немеет от пронзающего насквозь холода, в другую секунду я выдыхаю, прикладываю ладонь к душе и проверяю ОЗ — шестнадцать, как и было до этого, а синие клинки просто исчезают в пространстве.

Повезло, так повезло.

Снова мой ход. Я успокаиваюсь. Монстра зовут Догго, и он твердит, что видит только движущиеся фигуры, разжёвывая костяную сигару. Заглядываю в список действий: «проверить», «отвлечь», «погладить».

Чтобы «отвлечь» Догго, я беру снег и кидаю его в сторону. Монстр-пёс навостряет уши и напряжённо пыхтит через сигару.

— Что это было? — оглядывается по сторонам, будто не видит меня.

«У него проблемы со зрением, значит,» — подмечаю я.

Атака Догго не изменилась: те же синие клинки, идущие строго на меня. Сложив в голове два плюс два, я встаю на месте и задерживаю дыхание, так, на всякий случай. Атака и в этот раз проходит мимо, а я выдыхаю. Догго всё ещё ищет меня или снежок, который я кинула, но его имя не серое, завершить эту битву пока нельзя. Нехотя я выбираю «погладить». Побоявшись на секунду, провожу ладонью по чёрно-белой макушке. Догго не понимает, что происходит, от того и не двигается. Я активнее глажу и отступаю. Хвост монстра начинает вилять, а уши ищут неопознанный объект.

— Что это? Что меня тронуло?

Переживаю очередную синюю атаку и заканчиваю битву дополнительной дозой поглаживаний, после которых монстр уже не захотел драться. Незаглаженная, неприласканная собака — худший противник.

Высунув язык и виляя хвостом, Догго выплёвывает уже затухшую сигару и возвращается в сторожевую будку.

У меня подкашиваются ноги, я падаю на четвереньки. Сердце бешено колотится, от того кажется, словно болят все мышцы тела. Дышать тяжело, слёзы наворачиваются. Это было настолько внезапно, что усталость, притупившаяся из-за адреналина, отозвалась только сейчас. Разве звезда сохранений не восстанавливает все потраченные силы и ОЗ? Нет, это было что-то другое. Будто та боль, что причинили мне Ториэль и Санс, вернулась через память. Или это самообман.

Утирая лицо рукавом, я поднимаюсь, чтобы вернуться назад и сохраниться. Не хочется где-нибудь случайно погибнуть и начинать всё с последней точки сохранения.

Пока ходила туда-сюда, немного привела мысли в порядок и успокоилась.

«Всё, Фриск, чтобы выжить ты должна быть решительной. Никаких сомнений!» — сжимаю кулаки и киваю сама себе.

— Я бы не вёл себя так самодовольно, — говорит Санс, когда я дохожу до него. Я обиженно делаю губы уточкой: этому скелету не угодишь.

— Сделай лицо попроще, — скалится он и разводит руками. — Как насчёт совета о синих атаках? Это будет полезно, не так ли?

— Допустим, — скептически отвечаю я и посматриваю на плечо, за которым спрятался Флауи. Что-то не так с этим цветочком.

— Чтобы их лучше понимать, представь знак «стоп». Они красные, как моя перчатка, — Санс показывает правую ладонь. — Видим красный цвет — останавливаемся, верно? А теперь представь, что знак «стоп» синий. Это не сложно. Просто думай о синих знаках «стоп» — вот и всё.

«То есть перед синими атаками нужно остановиться. Спасибо, гений, я и так это поняла,» — закатываю глаза и скрещиваю руки на груди.

— Этот совет мне не помешал бы раньше, — укоризненно смотрю на Санса, а про себя подмечаю, что он даже слишком мелкий. Словно ребёнок. — Могу я кое-что спросить?

— Смотря что, — неожиданно для меня отвечает он.

— Эм-м-м, что ты знаешь о красных атаках?

На секунду мех Санса дрогнул, или я как-то не так моргнула. Сам скелет сощурился и убрал руки в карманы куртки.

— Красные атаки наносят вдвое больше урона, чем обычные, белые. Только не все монстры способные их создавать: для этого нужны опыт, выносливость и сила, соответственно, — Санс говорит медленно, его голос кажется тяжёлым. Я жалею, что решила заговорить с ним. — Я ответил на твой вопрос, а теперь ты ответь на мой, — улыбка становится шире, и в глазницах пропадают зрачки. — Тебе же доводилось встречаться с монстром, имеющим достаточную силу, чтобы использовать красные атаки?

Становится жарко. Сердце бешено бьётся, лёгкие сжимаются, мышцы в ногах невольно дёргаются, — всё тело твердит мне об опасности, что нужно бежать и как можно скорее. Я с трудом проглатываю слюну, будто это непрожёванный кусочек хлеба, и отвечаю:

— Да, в Руинах есть сильный монстр, который не хотел меня отпускать…

У меня не было ни единой мысли врать или вводить в заблуждение. Единственное, о чём я не могла сказать, это об сохранения и своих смертях.

— Она не хотела слушать, была полна гордыни. Мне пришлось взяться за оружие.

Только сейчас я поняла, что насилием не прекратишь насилие. Тогда, с Ториэль это сработало, но то было крайним случаем. «Убей или будешь убит,» — я не должна следовать их правилу, опускаться до их уровня. Тяжело быть пацифистом в столь жестоком мире.

— Хм, интересно, — не переставая улыбаться, произносит Санс. — У меня есть теория, поможешь мне её доказать?

В его левом глазе загорается нечто другое: зрачок обретает оранжево-жёлтые окрас, не красный как обычно.

«Вот чёрт!» — поздно осознаю я, дёргаюсь назад, но что-то притягивает меня вперёд, прям на острые кости, появившиеся в мгновенье ока. Почему-то чувствую, что лёгкие и сердце не повреждены. Я вижу, как пробит мой живот и обильно стекает кровь.

И снова эти тупящая, сводящая с ума боль и медленно уходящие ОЗ. Руки и ноги будто парализовало.

— Люди, — вдруг говорит Санс, — оставляют после себя столько грязи.

Намекает на растекающуюся под мной лужу крови, что превращает чистейший белый снег в ужасное месиво.

— Ну прости… — раздражённо улыбаюсь я, видя перед глазами оставшиеся пять ОЗ. — У нас на поверхности все, кто имеют СЕРДЦЕ, имеют и кровь… и плоть…

Санс на это усмехается.

— Для таких как ты пригрето место в Аду, — дополняю я.

— Я знаю.

В глазах мутнеет. Я едва слышу его последние слова перед тем, как оканчиваются мои мучения.

* * *

Успокаивающее сияние золотой звезды сохранений наполняет вас РЕШИМОСТЬЮ.

* * *

Санс помог мне кое-что узнать о себе. Я слишком наивная. До мозга костей. Тех смертей у выхода из Руин мне не хватило, чтобы составить мнение об этом скелете и об этом месте. Как с Ториэль нужно выявить особую тактику общения с ними. Например, с Сансом лучше не делать ничего подозрительно. Пусть он болтает сколько влезет, ему лучше не потакать. Однако, зная себя, я не смогу промолчать, обязательно на колкость отвечу колкостью.

Флауи продолжает молчать. Что очень странно. Раньше цветочек комментировал каждое моё неверное действие и не упускал возможности поругать меня, а сейчас он затаился и не высвечивается. На данный момент у меня нет сил разбираться с ним, пока я не пойму, что из себя представляют те братья-скелеты.

Проходя мимо сторожевой будки Догго, я замечаю звоночек, как в отелях. Я не могла на него не нажать. Вдруг высовывается мордочка собаки, разжёвывающая розовую сигару в виде кости. Монстр щурится, осматривается по сторонам, не замечает меня и уходит внутрь будки. Я вновь нажимаю на звоночек. Звук заставляет Догго выглянуть с ещё более хмурыми бровями и оскаленными зубами.

— Кто здесь? — рычит он, но я совершенно не ощущаю страха, наоборот наполняюсь желанием погладить его. Не получив ответа, Догго скрывается.

И снова звон.

— САНС, Я ТЕБЯ УГОНДОШУ НАХУЙ, ЕСЛИ ТЫ ЕЩЁ РАЗ ТРОНЕШЬ ЭТОТ ЁБАННЫЙ ЗВОНОК!!! — резко выскакивает Догго, сжимая в лапе подожжённую сигару. Слюни летят из разъярённой пасти.

Я ожидала подобную реакцию, но не имя одного карликового скелета. Мотаю головой и вскидываю рукой, чтобы погладить разъярённого пса. Изголодавшийся по ласкам монстр в момент таит. Тёмно-розовый длинный язык выпадает из пасти, хвост виляет из стороны в сторону. Догго позволяет мне почесать голову, за ухом, под челюстью. Монстр не понимает, кто дарит ему столько приятных почёсываний и поглаживаний, но он совершенно не против этого. Я начинаю привыкать к столь изменённому поведению Догго, даже наслаждаюсь, пока Флауи не прикасается к моей щеке и взглядом не просит продолжить путь.

Я убираю руку и получаю расстроенный скулёж. У Догго опускаются уши, нос морщится. Ранее злобный монстр превратился в огорчённую дворняжку, которая просится к человеческим рукам. Молча, без лишних движений я ухожу, оглядываясь назад.

«Жизнь меня ни чему не учит», — с улыбкой подмечаю я. Спасибо, что Догго мне руку не откусил, может, тогда бы и сделала какие-нибудь выводы.

— Собачек любишь, да? — вскидывает головой Санс, стоило мне подойти. Про себя я покривилась, тупым голосом пародировала его, обматерила, а в итоге выдала:

— Да. Проблемы? — скрещиваю руки на груди.

— У меня нет проблем, в отличие от тебя, — хмыкает скелет.

Я выдыхаю в сторону и иду дальше по вытоптанной тропинке. Не хочу ничего больше от него слышать.

— Осторожно. Ты ступаешь на скользкую дорожку, — говорит мне в спину Санс.

Я ускоряю шаг. Наступаю на тонкий белый снег и вдруг поскальзываюсь. Прям по льду продвигаюсь вперёд. Я размахиваю руками, кручусь, чтобы не упасть, и наконец останавливаюсь, оперившись руками и ногами в лёд. А Санс смеётся во весь голос. Смотрю на него через плечо и пыхчу как паровоз. Скелет хватается за «живот», за голову, утирает подступившие от дикого смеха слёзы. Думаю, я разблокировала достижение «Растрясти кости», жаль он от смеха не загнулся.

Заворачиваю сначала налево. Тропинка заканчивается на обрыве, на котором стоит поплывший снеговик. Он весь закидан снежками, камнями, палками. Если бы не погрызенный морковный нос, я бы и не сказала, что эта кучка снега — это снеговик.

— Ты можешь починить его, — отзывается Флауи и выбирается из моих волос.

— Я попробую, — закатываю рукава и подхожу ближе.

Немного времени и усилий и кучка снега превратилась в цивильного снеговика. Мои пальцы все окоченели и стали красными, я пыталась прогреть их горячим дыханием и пихала в подмышки. Оставляю снеговика и ухожу.

— Подожди! — слышится позади высокий голос. — Возьми меня с собой!

Не ожидала, что снеговик окажется говорящим монстром.

«Так. Цветок был, камень был, желе было, ходячие скелеты были, теперь снеговик. Хорошо, Подземелье, я тебя поняла, что будет дальше?»

— Я не прошу всего меня взять, лишь кусочек, — продолжает молить монстр. — Возьми кусочек меня и отнеси далеко-далеко. Сам я не способен передвигаться, но очень хочу увидеть мир!

Я не смогла отказать столь милому и несчастному снеговику.

Кусочек снеговика добавлен в ваш инвентарь.

Вернувшись, я обошла по краю тот пласт льда, в центре которого стояла предупредительная табличка, и получила новую порцию смеха от Санса, а он от меня — средний палец и хмурый взгляд.

«Что за ребячество! Тебе будто десять лет!» — осуждаю сама себя и продвигаюсь дальше.

* * *

— Кхм! — кашляет в кулак Папирус. — Тебе понадобилось куда больше времени, чем я планировал. Впредь будь тактичнее. Я занятой монстр!

Я сколько не слушала негодование Папируса, сколько таращилась на Санса, который минуту назад был позади меня. Медленно перевожу взгляд с него на высокого скелета.

— В любом случае, человек! — заявляет громким голосом монстр. — Это твоё первое испытание! Узри — УБИЙСТВЕННЫЙ НЕВИДИМЫЙ ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ЛАБИРИНТ!!!

Папирус театрально разводит руками, в одной из которой держит странный голубой стеклянный шар, и злодейски смеётся. От одного названия у меня дёргается глаз. Я делаю вдох и выдох, сердцебиение в ушах звенит, ладони потеют и дрожат. Любой неверный шаг будет стоит мне жизни. Громкий голос Папируса, эхом отзывающийся во всей округе, помог мне прийти в себя:

— Рядом с тобой должен быть вот такой шар, — он показывает круглый предмет. — Пройди через лабиринт и принеси его мне!

Но шара нигде нет. Я искала везде, даже подсказки Папируса не помогли.

— СА-А-АНС! — гневно протягивает высокий скелет. — Где шар, который я просил тебя принести?

— А разве у нас есть второй шар? — с лица Санса не сходит язвительная улыбка.

— Он у нас ПО-Я-ВИЛ-СЯ! — Папирус топчет ногой и хмурится. На моё удивления, их черепушки проявляют все возможные эмоции. — Из-за прошлого человека нам пришлось заказать дополнительный!

— Да всё нормально, босс, давай я…

— ВЖТВМАТЬ! — скрепит зубами Папирус, — САНС! Я не твой БОСС!

— Ты же главный, поэтому босс, — пожимает плечами старший. Младший не находит слов и продолжает топтать снег.

На них нельзя взглянуть без слёз. Мне тошно видеть их полную несерьёзность. Это испытание не на жизнь, а на смерть, а они свою бытовухи разводят. В любой другой ситуации это меня бы улыбнуло, я бы даже посмеялась.

Вдруг я вижу голубой проблеск в метре от меня. «Это тот самый шар! Наконец они заткнутся!» — ликую про себя и приближаюсь к шару, засыпанному снегом. Мои волосы встают дыбом, и я слышу сдавленный вскрик и звук электричества. Поднимаю голову. И так серые кости Папируса приобрели подгоревший вид, от них исходил дым. Запахло жаренным. Правда. Я выпрямляюсь и ошарашенно прижимаю стеклянный шар к груди.

«Что произошло?» — смотрю то на почерневшего от злости Папируса, то на сдерживающего смех Санса. Думаю, они стоят друг друга.

Королевский стражник отряхивает с себя чёрную сажу и поправляет красный плащ. Я в ожидании нервно затягиваю воздух через зубы.

— Человек, мне очень жаль, что так произошло. Не делай больше НИ ШАГУ! Пожалуйста. Я сам к тебе подойду, — Папирус делает максимально горделивый вид и идёт ко мне через лабиринт.

Своими изящными красными сапогами на высоких квадратных каблуках монстр протаптывает верную дорогу, и по черепу видно, что он этому не рад. Он меняет тот шар, что я подобрала, на другой и возвращается к старшему брату, на которого бросает недобрый взгляд. Не знаю, что у них происходит, и знать не хочу.

Хотя бы всё обошлось в лучшую сторону. Я иду через лабиринт ровно по большим и глубоким следам Папируса, боясь лишний раз рукой дёрнуть и качнуться как-то не так. Сделав последний шаг, я тяжело выдыхаю и кладу одну руку на грудь, второй протягиваю шар высокому скелету. Папирус забирает предмет и хлопает меня по плечу.

— Ты прошёл своё первое испытание, человек! Позд-рав-ля-ю, — через силу произносит он. — Но дальше поблажек не будет! — более энергично заявляет и широко улыбается. — МВА-ХА-ХА-ХА!!!

Папирус уходит быстрыми и уверенными шагами, громко смеясь. Я закидываю голову назад и приглаживаю наэлектризованные волосы. Чувствую себя самым удачливым и неудачливым человеком на свете. По спине вдруг пробегаются мурашки, словно я про что-то забыла. Приближаются скрипучие шаги.

— Давно я не видел Папса таким заряженным, если ты понимаешь меня, хех, — Санс локтём пихает меня в бок, от чего я дёргаюсь как ошпаренная. Его это веселит. — Дальше — больше, человек. Не теряй бдительности.

Скелет как-то чудно смотрит мимо моего лица, будто на плечо, разворачивается и оставляет меня одну.

Дальше виднеется небольшой верёвочный мост. Выглядит ненадёжно, но я всё равно ступаю на него и прохожу за несколько шагов. Честно, строение Подземелья мне до сих пор не понятно. Я нахожусь ПОД ЗЕМЛЁЙ (помню ту дырку в Руинах), тогда почему, смотря вниз с обрыва, я вижу еловые леса? Получается, можно попасть на куда более нижние ярусы горы или как это понимать? В надежде в этом разобраться я ворошу цветочек:

— Флауи, а почему там внизу есть ещё леса? Может ли там кто-то жить вообще?

Флауи неуклюже выбирается из моих волос, оплёвывается. Его золотые лепестки сильно помялись. Он, конечно, мне не мешает, но я бы переместила его куда-нибудь в другое место. Жаль мы не взяли горшок из дома Ториэль.

— Не знаю, как ответить на твой вопрос. Подземелье всегда было таким. Для меня это норма, — говорит Флауи.

— А, точно, многие монстры же родились тут, — на этом наш разговор заканчивается, и цветочек снова прячется в волосах. Я опять не спросила его, всё ли с ним в порядке.

Осматриваюсь. Снег, ёлки, искусственное небо — на столь скудном пейзаже выделяется яркая оранжево-красная тележка с таким же зонтиком. Рядом с ней стоит высокий монстр-заяц с голубым цветом шерсти. Одет он в той же расцветке, как и тележка, на макушке небольшая кепочка. Монстр нервно осматривается по сторонам и тяжело выдыхает. Судя по всему, он меня не заметил. Он не похож на опасного монстра, и я спокойным шагом приближаюсь к тележке. Только сейчас замечаю, что это тележка с мороженным, а монстр — продавец. Мороженщик очень эмоционально реагирует на меня:

— Ох! Здравствуйте! Не хотите немного холодного лакомства — Злоброженного? — монстр-заяц грустно улыбается и перебирает пальцы. Его мех вблизи немного грязноватый, одежда мятая и испорченная. В чёрных глазах видна печаль и капелька надежды. Я улыбаюсь ему и достаю мешочек:

— А сколько стоит одно Злоброженное?

— Ох, пятна… Нет! Извините, двенадцать золотых за штуку! — мороженщик начинает больше нервничать и дёргает шерсть на руках.

— Довольно дёшево! — удивляюсь я. — Тогда я два куплю, — нахожу две монеты по десять и одну по пять и кладу на столешницу тележки.

— Ох, один момент! — на лице монстра появляется счастливая улыбка.

Он мигом достаёт два мороженного на палочке, завёрнутые в блестящую фольгу. Я беру Злоброженное и с благодарностью отхожу назад.

— Эм, а сдача? — с поникшими ушами мороженщик протягивает одну золотую монету.

— Не надо, оставьте себе, — кланяюсь я и прощаюсь с ним. Впервые мне стало так приятно помочь кому-нибудь.

Мороженное в мешочек, мешочек обратно к ремню привязываю. Перед мной есть развилка из двух путей: вперёд и вниз. Смотрю вдаль и настроение само по себе портится. Посреди заснеженных ёлок Санс выглядит очень глупо. Он одним своим видом зовёт к себе. Вдруг Флауи произносит:

— Ты не обязана к нему подходить, тебе всё равно нужно вниз.

Я, правда, не обязана. Плюс, мне ещё не попадалась звезда сохранений. Немного страшно. Лучше я послушаюсь Флауи…

Кручусь на одной ноге и сталкиваюсь с низким монстром, вступая в битву.

Ледошляп напоминает злобную плющевую игрушку из снега. Маленький монстр хватается за свою ледяную шляпу и приговаривает, смотря на меня исподлобья:

— Моя шляпа самая лучшая, СЛЫШИШЬ?! Никто не смеет смотреть на мою шляпу!

«Если он скажет «моя прелесть», я буду орать», — подмечаю про себя и выбираю действие «игнорировать».

Ледошляп будто замирает, его глаз дёргается, а потом начинает безумно смеяться. Атака в виде острых сосулек, падающих сверху, выглядит довольно опасно. Монстр не унимается, когда я стараюсь выжить и верчусь как белка в колесе. Одна сосулька всё же попадает на меня и снимает пять ОЗ — много для такой мелочи, как Ледошляп.

Его имя не горит серым, а я уже устала. Значит, стоит попробовать другую тактику. Пока монстр смеётся, я тихонько краду с его головы шляпу. Он в момент превращается в большой кубик льда и плюхается в снег. Я с испугом бросаю шляпу и отскакиваю в сторону. То, чем стал монстр, что-то невнятно мямлит или плачет. Я жму на «пощаду» и покидаю БИТВУ. Под кофтой всё покрылось холодным потом. Кое-как я возвращаюсь к мороженщику, что наблюдал за нашей битвой, и дрожащим голосом спрашиваю:

— Это нормально? Я же не убила его?

— На самом деле многие боятся трогать его шляпу, как и общаться с ним. Его лучше продолжать игнорировать, — монстр-заяц оглядывается за мою спину на кубик льда.

— То есть он в порядке? — не могу успокоиться я.

— Да, он скоро оклемается, — мороженщик протирает лапой тыльную сторону шеи и коротко улыбается.

— Это хорошо, — кладу руку на грудь, ощущая повышенное сердцебиение, — Спасибо, что успокоили.

— Нет, — мотает головой, — это вам спасибо. Вы дали мне надежду, что тут не так уж и плохо. Надеюсь, мы ещё встретимся, — голубой мех на щеках приобрёл розоватый оттенок. Смущение мороженщика и такая похвала заставили и меня залиться краской.

«Меня поблагодарили?» — не верится мне, и я не замечаю, как поворачиваю налево. — «Надежда… Я тоже хочу верить, что не всё потеряно, что такие монстры, как он, не редкость. Кстати о костях…»

Останавливаюсь напротив Санса и скрещиваю руки на груди. Он смотрит на меня, как на клоунессу.

— Знаешь, я хочу тоже открыть свой бизнес сладостей, — поглядывает на тележку мороженщика и достаёт из-за спины что-то завёрнутое в бумажку. — Как насчёт купить немного жёлтого снега? Всего за пять золотых.

— Жёлтый… снег..?

— Да, жёлтый снег.

— Жёлтый…

— Жёлтый.

— Жёл-тый.

— Абсолютно жёлтый. Или ты не знаешь, как выглядит жёлтый снег? Ок, я покажу, — Санс разворачивает упаковку, стараясь не запачкать тёмно-красные перчатки.

«Действительно, ЖЁЛТЫЙ», — поджимаю губы и щурюсь.

— Э-э-эм, — морщусь я, не понимая, как задать вопрос.

— Это просто снег с горчицей, — Санс будто мои мысли прочитал.

— А разве это сладость? — скептически спрашиваю я.

— Словно сладости обязаны быть сладкими, — глазницы скелета сужаются.

— Ну-у-у, у нас, на ПОВЕРХНОСТИ жёлтый снег имеет другое значение.

— Как хочешь, — дёргает монстр плечом. — Так бы и сказала, что не собираешься покупать. Цена-то выгодная.

Санс закидывает жёлтый снег в рот. Ледяные кусочки смачно хрустят на острых зубах, а подтаявшая горчица расплывается. Это монстры, а значит и еда им соответствующая.

— Кстати о Ледошляпах, — облизывается Санс и поднимает на меня свои красные зрачки, — они у нас несносные, дикие даже, но я не советую трогать их шляпу. Это приносит им неудобства.

От его слов во мне загорелось чувство несправедливости. Им, получается, можно атаковать меня, бить, наносить урон, а мне нельзя даже шляпу снять, чтобы без затруднений покинуть битву. Устройство Подземелья крайне раздражает. Знал бы он, каково мне здесь выживать, каково мне умирать. Но ни ему, ни кому другому не понять моих страданий.

— Почему это должно меня заботить? — сдержанно произношу я.

— Я лишь посоветовал тебе как действовать, — Санс же остаётся при своих спокойствии и напыщенной ухмылке. — Остальное за тобой.

«Где же ты был раньше со своими советами?» — опускаю с него взгляд. А ведь я сделала бы намного меньше ошибок, если бы знала, как действовать. И если бы монстры не были столь агрессивны.

* * *

Прохожу вниз, миную небольшую дырку, в которую загнала снежный шар и получила красный флажок с надписью: «Храбрость. Справедливость. Порядочность. Доброта. Настойчивость. Терпение. Лишь используя их, можно выиграть Игру в шар». Пусть смысла я не поняла, мои глаза чуть из орбит не выкатились, глядя на награду в виде пятидесяти золотых.

Отхожу от лунки и натыкаюсь на некую банду. Тот, что стоит впереди, похож на инопланетную тарелку: туловище вытянутое, высокий лоб с тремя тёмными холмиками и причёсанными редкими волосами, четыре ноги и относительно их длинные руки. Овальные глаза, две ноздри, узкие губы и усы, которые совсем не красят его кожаную чёрную куртку с шипами и золотую цепь. Позади него качает головой монстр-птица, похожая на ранее встречавшегося мне Сноудрейка, но этот мятного цвета, более крутой и пафосный, что ли. А с другой стороны прячется Ледошляп, которого я случайно обидела.

— Так это ты, мля? — выплёвывает «инопланетянин» и подходит ко мне. Его голос звучит так, будто нос забит.

То есть он глава этой мини-банды, хорошо… Честно говоря, мне не составит труда пнуть его и убежать, но разве это что-то решит?

— Ты, новичок, совсем берега попутал? Мы уж научим тебя манерам, мля!

Никогда не думала, что встряну в конфликт с птицей в очках, инопланетянином на понтах и снеговиком с неприкосновенной шляпой.

Впервые со мной в битву вступило три монстра: Джерри, Чиллдрейк и Ледошляп, чьё имя уже горит серым, получается, он не хочет сражаться. Действительно, я его так унизила. Выбираю сначала Джерри, но в списке действий его можно только «проверить». Смирившись, я переключаюсь на Чиллдрейка.

— По факту я здесь, чтобы указать новичку на его место, — произносит он как бывалый хулиган и разминает крылья.

Я жму на «выслушать» и делаю максимально заинтересованное лицо. Монстр-птица удивлённо опускает солнцезащитные очки:

— Серьёзно?

Начинается БИТВА. Не похоже, что Джерри будет атаковать. По итогу на меня надвигаются комбинированные атаки из снежных шаров Чиллдрейка и сосулек Ледошляпа. Я словно оказалась в снежной буре. Окоченелые конечности дают о себе знать — они слабо отзываются на приказы мозга, и я пропускаю один удар, второй. А ход монстров не прекращается.

— Давайте пацаны! — подначивает их Джерри.

С горем пополам я уклоняюсь, ощущая, как у меня разминаются кости и мышцы, как по ним растекается тепло. И всё бы ничего, если бы кто-то не коснулся меня сзади, прям за ягодицы. Я и ахнуть не успеваю, как меня пронзает атака Чиллдрейка.

Холодно. По-настоящему холодно и темно. И это не из-за климата этого места, а из-за отношения ко мне. Монстры используют грязные трюки, ничем не отличаясь от людей.

* * *

Как бы мне не было больно и тошно, я старалась следовать изначально протоптанной дорожке. Продолжала быть дружелюбной и даровать пощаду. Разобраться с Ледошляпом оказалось проще, чем казалось. Немного игнора и монстр, небуквально, начинал таять от комплиментов.

— Чего лицо такое кислое? А вот купи у меня жёлтого снега и сразу жизнь красками наполнится, — Санс улыбается по-другому. — Всего-то пять золотых.

— Не буду я ничего покупать, отвянь! — возникаю я и иду дальше налево, так как там раньше не была.

Дальше тропинка прерывается очередным обрывом, по среди которого стоят две огромные собачьи сторожевые будки. На табличке, что воткнута в снег между ними, написано: «Собачья пара: Догамий и Догаресса». Похоже, в будущем мне предстоит с ними столкнуться.

Покидая это место, я быстрым шагом прохожу Санса, что подбрасывал кулёчек с ЖЁЛТЫМ СНЕГОМ. По пути загоняю вновь в лунку снежный шар и получаю красный флажок. Но в этот раз награда была иной — десять золотых, — как и надпись: «Продолжая, как только можете, вы остаётесь собой». Странно, что изменилось не только количество монет, но и содержание флажка. А может это зависит от удачи? — не знаю даже, но вместо пятидесяти золотых получить всего лишь десять было обидно.

Похоже, много что может измениться от моих действий и слов. Надо всегда об этом помнить.

Банда Отмороженных — так я их прозвала — в очередной раз преграждают мне путь, но не атакуют. Ледошляп теперь не прячется, а с гордостью машет головой и своей отменной шляпой. Джерри с надменным выражением лица говорит:

— Новичок, если чо, мы за тобой следим, — «инопланетянин» двумя пальцами разных рук указывает на свои глаза, а потом на мои, и, идя задом наперёд, уходит с Ледошляпом. Остаётся лишь Чиллдрейк.

Он качает головой, будто слушает клёвую музыку, но нет ни наушников, ни колонок. Я подхожу к нему и машу в качестве приветствия ладонью. Тогда мне не удалось его «выслушать», а ему будто было, что сказать.

— Давай без этого, новичок. Предпочитаю прощаться вместо приветствий, — Чиллдрейк вскидывает клёвом. — Чего тебе?

— Тебя что-то тревожит? Я могу выслушать.

Чиллдрейк сначала посмотрел на меня как на дуру, а потом решил рассказать мне о том, что его тревожит.

— Я с другом поссорился. Это было холодно с его стороны ударить меня, ведь я был прав. Холодно, смекаешь? Чёрт, так только Сноуи шутит… — монстр чешет свои перья на голове. — Он же дурачок, вечно теряется. Карты для лохов. Или я дурак.?

— Найди и поговори с ним, если ты переживаешь за друга, — советую я, глядя вдаль.

— Разговоры — это не моё.

— Никогда не поздно начать что-то новое. Мы же разговариваем.

— Реал? Получается, разговаривать круто? — Чиллдрейк опускает очки и смотрит на меня своими большими глазами.

— Конечно, это очень круто, — качаю головой. Я будто истину для ребёнка объясняю.

Вдруг ёлки напротив нас начинают шевелится. Я удивилась, а Чиллдрейк лишь очки поправил. Из-за хвойных веток стала выглядываться голубая птичья макушка. На свет выходит Сноудрейк, весь в снегу и палках. Оба монстра смотрели друг на друга, не двигаясь, пока я не подтолкнула Чиллдрейка к другу.

Им понадобилось время, чтобы поговорить по душам. Чиллдрейк даже ударил Сноудрейка, потому что тот его ударил в прошлый раз, а потом обнял. Оказалось, они не поделили обед и сильно поспорили. Один травил несмешные шутки, второй стоил себя чрезвычайно крутого. Думаю, они стоят друг друга, и я рада, что их проблема решилась за пару минут.

* * *

Оглядываюсь назад на двух воссоединившихся друзей и спешно двигаюсь по дорожке. Даже через заснеженные ветви ёлок видены красный плащ и тёмную броню Папируса и слышен его голос:

— Если человек вновь задержится, мне придётся послать тебя за ним, Санс.

«Почему Санс всегда оказывается впереди меня? Он умеет телепортироваться, что ли?»

— Не думаю, что в этом есть необходимость, начальник.

— Санс, это уже обсуждалось! ХВА-ТИТ!

— Чёт я такого не припомню. Наверно, я как всегда зас…

Фраза старшего скелета прерывается, когда я появляюсь в их поле зрения.

— Человек! — заявляет Папирус. — Я рад, что ты добрался до очередной головоломки! Её сконструировал мой брат — Санс!

И тишина. Папирус нехотя наклоняется вниз и шепчет, точнее пытается:

— Кхм, Санс, где головоломка?

— Вот она, перед нами, — зубы, растянутые в улыбке, так и светятся.

Я и Папирус одновременно смотрим на белый конверт, аккуратно разложенный на очищенной от снега площади. Как на него никто не наступил? — загадка. Я знакома с этими скелетами всего ничего, но с неуверенность могу сказать: «Санс в своём репертуаре». Папирус молчит из-за раздражения, слышно, как скрепят его зубы и хрустят костяшки в перчатках.

— Всё нормально, начальник, человек не сможет пройти мимо, — в глазницах Санса темнеет, и он переводит взгляд на меня. — Не. Так. Ли?

Я поджимаю губы и подбираю конверт. «Это самый обычный конверт», — исподлобья поглядываю на братьев и вскрываю его. Внутри бумажка, сложенная в два раза. Разворачиваю её. Какое-то время трачу на прочтение, делаю глубокий вдох через нос, сжимая края бумаги, расставляю руки и громко говорю:

— Задачи по квантовой физике?! СЕРЬЁЗНО?!

Папирус хмурится и скрещивает руки на груди, а Санс издаёт смешок.

— В любом случае, человек, — начинает высокий скелет, — ты обязан решить головоломку, чтобы пройти дальше. Эх, — и выдыхает под конец.

Мне понятны чувства Папирус: такой серьёзные и важный момент, а этот мелкий всё смеётся.

— Чёрт, ладно! — гневно сажусь я на корточки и раскладываю лист по земле. — А не будет у вас ручки или карандаша?

— Не-а, — отвечает Санс. — Свои с собой носить надо.

«Будто я знала, что буду решать задачи по физике перед двумя ходячими скелетами вместо какой-нибудь смертельной головоломки!» — надеюсь, это всё читалось в моих глазах. Я пока не настолько смелая, чтобы перечить им в лоб.

— Тогда можно что-нибудь острое?

— Да пожалуйста, — наклоняет Санс голову в бок, высвобождает из кармана левую руку и взмахивает кистью.

Вдруг рядом со мной их земли выскакивает тонкая заострённая прямая кость. Я задумчиво смотрю на неё, а затем решаюсь надломить нужную мне часть. Эта кость мало чем отличалась от костей животных или человеческих, которых я видела в музеях и на картинках, только она идеально прямая и острая. Магия — это уникальная способность, создать за мгновение из ничего столь сложную по структуре вещь, это удивительно во всех смыслах. Даже зависть берёт. А если посмотреть на это с другой стороны, хорошо, что люди утратили свои навыки магии, иначе войны в этом мире были куда катастрофичнее. На одних монстрах вряд ли они бы остановились.

Я резким движением протыкаю подушечку пальца. Навивает воспоминания, когда в детстве у меня брали кровь, остальные дети плакали, а я спокойно всё терпела. И сейчас терплю. Монстры дёргаются из-за моих действий, даже Флауи удивляется. Алая кровь стекает вниз и впитывается в белый вытоптанный снег. Я макаю указательный палец левой руки в неё и пишу большими буквами на листе, прям поверх всех заданий: «ПОШЁЛ НА ХУЙ». Это довольно агрессивно с моей стороны, но, на что Санс надеялся? Что я сяду, достану из ни откуда парту, стул, карандаши, линейки, калькулятор и стану с умным видом решать задачки? Да пошёл он! И даже если меня вынудят что-то решать, я совершенно не разбираюсь в этой физике.

Закончив, я зализываю рану и потягиваю Сансу листочек. Он с усмешкой смотрит и поднимает на меня глаза, как бы задавая вопрос.

— Никто не сказал, какими должны быть ответы, правильными или нет. Я решила головоломку? — решила! Вот и всё! — показательно отворачиваюсь в сторону, надув губы.

— Хех, ладно, ты справилась, — заключает Санс, сложив бумагу несколько раз, и уходит.

Мы остаёмся с Папирусом одни. Впервые. Я сосу палец, из которого всё ещё идёт кровь, перекатываюсь с пятки на носок и осматриваю округу. Папирус подставляет кулак к подбородку и глядит вдаль, призадумавшись.

«Неловко,» — подмечаю я про себя. — «И-и-и что дальше? Просто идти вперёд? Но разве Папирус не должен ждать меня у очередной головоломки?»

Скелет прикрывает глаза рукой и натыкается на свой шрам. Мягко проводит по нему пальцами и, наконец, обращает на меня внимание:

— Хм, раньше такого не было, что бы Санс позволил человеку так легко пройти, — Папирус говорит более тише. Обычно его голос звучит так, будто вилкой по стеклу водят, только в низкой тональности, но сейчас он будто спокоен. Не кричит и не злится.

— Правда? — хлопаю я глазами.

— Да, очень часто брат придумывает подлянки, любит подшучивать над людьми. Очень ПЛОХО подшучивать. Сегодня он совершенно другой.

В этом деле я не помощник. Для меня они оба странно себя ведут.

— Спрошу потом у него, — Папирус разворачивает корпус и останавливается на полушаге. — Увидимся у следующей головоломки, человек!

Я бы не хотела видеться с ним снова и, тем более, решать очередные головоломки.

С пальцев во рту я иду вперёд, куда ушли те братья. Да и идти больше некуда. Краем глаза я наконец замечаю звезду сохранений. Как ребёнок радуюсь и подбегаю к ней, моментально сохраняясь. Сразу на душе полегчало. И конечности перестали дрожать от холода. Благодать.

Обернувшись назад, натыкаюсь на тёмный деревянный стол. Только сейчас заметила его. На нём стоит микроволновка, записку и поднос с лазанью, от которой ещё исходит пар. От одно вида еды во в рту скапливается слюна, я проглатываю её и подхожу ближе. В первую очередь читаю сложенную пополам записку. Почерк настолько ужасен, что я поняла только несколько слов: «ЧЕЛОВЕК», «ПОЕШЬ И ОТДОХНИ», «ГОЛОВОЛОМКОЙ», «ВЕЛИКИЙ». Даже имя Папируса написано неразборчиво.

«Кому-то надо заняться прописями,» — шучу про себя и сдержанно смеюсь. — «Поешь и отдохни, да? Хм…»

Вероятнее всего в записке Папирус имел ввиду, чтобы я подготовилась к следующей головоломке, а если я умру от голода, то в ней и смысла не будет. Невольно носом я улавливаю тёплый аромат лазаньи. Желудок отзывается журчанием. И глаз оторвать нельзя.

— Фриск, это может быть ловушкой, — вылезает из-за плеча Флауи.

— Да, наверно, — я мнусь на месте. — Но разве Папирус способен на уловки? Это больше на Санса похоже…

— Может ты и права, но это не значит, что ты должна рисковать. Хочешь есть — съешь то Злоброженное.

— Мороженное на морозе — это слишком. Болеть мне хочется меньше всего, — заявляю я и беру вилку, что так любезно была скручена в бумажную салфетку. — Я только попробую, Флауи. Если что, я сохранялась.

— Чёрт с тобой, — цветочек вновь прячется в моих волосах и вдруг дополняет: — Приятного аппетита.

— Хм, спасибо! — улыбаюсь я.

Протыкаю первый слой теста и фарша вилкой, и наружу вырываются ещё больше запахов и жара. Удивительно, как при такой холодной атмосфере вокруг лазанья остаётся горячей. Либо Папирус её заранее подогрел в микроволновке, либо это магия — в Подземелье всё можно объяснить пресловутой магией.

— Ладно, всё или ничего, — осмеливаюсь попробовать лазанью.

Горячий фарш обжигает язык, нежный соус бешамель, мягкие овощи растекаются по рту, плотненькое тесто, которое ещё нужно пожевать, быстро превращается в ничто, пряные травы напоминают Италию. Либо Папирус хороший кулинар, либо готовка Ториэль понизила мои вкусовые предпочтения. Съедобно — и на том спасибо. Единственное, что портит весь вкус, — это странная белая посыпка, похожая на пармезан и придающая небольшую горечь. У монстров свои причуды.

— Блин, это вкусно! — откладываю вилку.

— Рад за тебя, — отзывается Флауи.

— Хех, вредина.

Думаю, не стоит задерживаться, а то Папирус вновь будет кричать, что я задерживаюсь.

Вдруг мой живот начинает крутить. Словно содержимое желудка закипает. Резкая боль заставляет меня упасть на колени, но я хватаюсь за стол и невольно переворачиваю поднос с лазанью. Душа резонирует вместе с сердцем, и я чувствую, как количество моих ОЗ уменьшается.

«Я-яд?!» — единственная мысль загорается в моей голове.

— Фриск! Ты в порядке? — обеспокоенный голос Флауи шумом отзывается в ушах.

Я засовываю в рот два пальца и заталкиваю их прямо в глотку. Желудок сокращается, и из меня лезет всё, что там было и не было. Пока я блевала, Флауи любезно придерживал мои волосы. Наконец-то, уроки анатомии мне пригодились и даже уберегли мою жизнь.

Откашливаясь, я вытираю губы и подбородок. Дрожь сковывает всё тело. Этот яд отнял у меня всего лишь пять ОЗ, но ощущение такие, будто я на грани смерти. Кое-как поднимаюсь на ноги и с презрением смотрю на сблёванный мной желудочный сок, среди которого были цветные вкрапления. Как странно… Я не ела ничего, что могло иметь такой цвет. Перевожу взгляд на перевёрнутый поднос. Лазанья теперь точно не съедобна. Всё ещё тяжело поверить, что такую ловушку мог сделать Папирус. Мне кажется, он слишком правильный. Для монстра, как минимум.

— А я говорил, но ты решила сделать всё по-своему! Снова! — осуждающе бурчит Флауи. Я знаю, что он был прав, но всё же не все монстры такие ужасные и жестокие, какими он их видит.

— На ошибках учатся, Флауи, — стыдливо отвечаю ему. Нет сил с ним ссориться. — Идём дальше.

Цветочек затихает. Я вновь сохраняюсь и продолжаю путь. Настроения от слова совсем нет. И психологическая усталость предательски накапливается. Звезда восстанавливает только моё тело, не дух. Я могу лишь гадать, на сколько меня хватит с таким подходом к жизни и монстрам.

В этом лесу легко запутаться: везде этот снег и покрытые им ёлки. Все пути протоптаны и засыпаны одновременно. А ещё я не могу отойти от того яда, хоть и восстановилась с помощью звезды сохранений. Оценив два пути: прямо и вниз, я выбираю идти вниз. Чисто логически.

Аккуратно спускаюсь по едва наклонной плоскости и наступаю на лёд. Не успев понять, что происходит, поскальзываюсь и падаю руками вперёд. Ничем не ударилась и на том спасибо. Встаю и отряхиваю с себя весь прилипший снег. Без должной одежды зимой или в Заснежье тяжко. Осматривая себя, я смотрю под ноги и понимаю, что это не просто лёд, а карта этого куска леса, на которой красным крестом отмечено что-то между ёлок. Оглядываюсь по сторонам. Высокая стена из острых чугунных копий преграждает дальнейший путь.

«Ясно. Это, наверняка, часть головоломки,» — подмечаю про себя.

В месте, где на карте был указан крест, я нахожу рычаг и активирую его. Что-то с грохотом и низким скрипом исчезает. Наконец, можно идти дальше.

Дорожка ведёт меня ещё вниз. Флауи резко дёргает за мои волосы, пытаясь развернуть меня в обратную сторону. Перед глазами промелькают чёрные силуэты, которые внезапно оказываются позади. Душа вырывается из груди, а голове звучит предупреждающий звук. Я неосознанно делаю кувырок вперёд и плюхаюсь в снег.

«Чёрт! Холодно!»

Через силу поднимаюсь. Один вид двух собак с огромными топорами в чёрных балахонах приводит меня в ужас. Да, я боюсь собак, в частности чужих и диких. Пусть они и разумные монстры, спокойнее мне не становится.

Догамий и Догаресса выглядят как очень опасные монстры. И я со своими двадцатью ОЗ выгляжу жалко, дрожа от холода. Они бы походили на супружескую пару, если бы не остро заточенные топоры и хмурые взгляды. Белая взъерошенная на макушках шесть, жёлтые глазные яблоки с чёрными узкими зрачками, длинные уши, когтистые лапы и хвосты, выглядывающие из-под чёрных одеяний — это их общие черты. Догаресса стройна и не высока, взгляд более дерзкий и надменный, ресницы вздёрнуты вверх. Догамий довольно высок и мускулист, смотрит грозно, как бы возвышаясь над мной. И они оба самодовольно ухмыляются, будто не знают поражений.

— Твой человеческий запах за километр смердит, — рычит Догамий.

— Аж нос чешется, — сплёвывает Догаресса. — Нужно убить человека!

— Убить!

У всех монстров в голове только одна мысль, только одно правило: «Убей или будешь убит». Это разочаровывает, но я не буду мной, если опущу руки.

Набор действий похож на тот, что я применяла на Догго. Однако было и что-то новое. «Перенюхать? Зачем это?» — думаю я. — «Наверно, это связано с тем, что я человек, и, аналогично, пахну по-другому. Это же собаки».

Меня иногда поражает то, насколько я могу так спокойно рассуждать о тактике битвы.

Для начала мне нужно притупить собственный запах, поэтому я вновь плюхаюсь в снег и катаюсь по нему. Открытые части кожи начинают зудиться, коленки потряхивает, но это сущий пустяк.

Догамий и Догаресса одновременно хватаются двумя лапами за свои топоры и закидывают их за спины. Вдруг я слышу тот самый звук в голове в левом ухе. Тело инстинктивно отпрыгивает вправо, когда по левую сторону бьёт Догаресса. Звук — и я убегаю в противоположную сторону, так как уже атакует Догамий.

Не хочу показаться странной, но мне нравятся их разнообразные атаки, интересные подходы. Так и хочется восхититься вслух.

Теперь я выбираю «обнюхать».

— Чуешь? Человеческий запах исчезает? — нос Догамия дёргается.

— Не-а! — шире ухмыляется Догаресса. — Это лишь обман! Человек всё ещё перед нами!

Этих собак так просто не перехитрить, они всё ещё уверены, что я человек. Значит, нужно продолжать в том же духе.

Вновь катаюсь по снегу. Теперь все волосы обмокли и перепутались между собой. Я дрожу всем телом. Перед глазами появляется надпись: «Догамий и Догаресса готовят двойную атаку!»

— Что…? — не успеваю я переварить эту информацию, как оба монстра меняют позу и поднимаю топоры вверх, чтобы лезвия соприкасались между собой.

Белая атака на глазах становится красной.

Я перестаю дышать. Меня знобит с ног до головы. Красный цвет и вопросы забивают всю мою голову: «Что происходит? Как у них это вышло? Почему двойная атака стала красной? Что делать? Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?!»

Времени совсем не остаётся, монстры делают взмах. Появившаяся красная дуга заставляет меня вздохнуть. Вздохнуть последний раз.

Теряю твёрдую опору. Не чувствую ног и падаю вниз лицом, прям в снег, по которому каталась как дурочка. Душа горит, не желая сдаваться, но всё равно трещит по швам. Через веки перекатываются слёзы. Стук сердца с каждым разом становится всё тише и тише, а перед глазам — всё темнее и темнее.

Думаю, креативностью монстров можно воодушевиться.