Гарри Поттер. Пропущенные сцены (джен)

«Наверное, я почувствую счастье после», — думал Гарри, сейчас же усталость затмевала все; и только боль от утраты Фреда, Люпина и Тонкс пронзала его время от времени. И все-таки сильнее всего он чувствовал колоссальное облегчение и желание спать. Но прежде нужно было объяснить все Рону и Гермионе — они так долго были его верными соратниками и заслужили полную правду.

— Сюда, — сказал Гарри, открывая дверь пустой классной комнаты.

Они зашли внутрь. Все вокруг было вверх дном — парты перевернуты, стулья сломаны, в дальнем углу виднелся огромный книжный шкаф, лежавший на боку посреди груды разбросанных книг и битого стекла.

Гарри снял, наконец, мантию-невидимку и, найдя себе целый стул, поставил его на ножки и сел. Друзья, не говоря ни слова, сделали то же самое.

— Вот и все, — вдруг полушепотом выдохнула Гермиона и подняла глаза на Гарри.

— Да, — так же тихо ответил он. И, бросив быстрый взгляд на нее, потом на Рона, опустил голову и уставился на свои грязные ботинки.

Снова воцарилась тишина.

— Я должен вам все объяснить, — наконец заговорил Гарри, собравшись с мыслями. — И думаю, что лучше всего сделать это сейчас. Не откладывая.

— Мы искали тебя, — глухо бросил Рон. — Мы везде тебя искали. И в конце концов наткнулись на Невилла, который сказал, что видел, как ты куда-то ушел под мантией-невидимкой…

Гермиона издала сдавленный писк и, отвернувшись, вцепилась в ладонь Рона. Он понимающе погладил ее по руке.

— Так было нужно, — устало сказал Гарри, у которого сжалось сердце. — Это Снегг… Он все показал мне. В Омуте памяти. Как они в детстве познакомились с моей мамой, как подружились, как вместе поехали в Хогвартс. Как потом поссорились… И потом, когда они погибли, он поклялся защищать меня. В память о маме.

— Хорошенькая защита, — проворчал Рон сердито. — Шесть лет только и делал, что издевался…

Гарри тяжело вздохнул.

— Это все из-за отца, — объяснил он. — Теперь я понимаю. Они встретились в поезде в Хогвартс и уже там успели поцапаться. И с первого дня возненавидели друг дружку. Вечно делали пакости… А потом моя мама стала встречаться с папой, и Снегг… В общем, он, видимо, так и не смог забыть все это. Неудивительно, что он так невзлюбил меня с первой встречи. Я ведь и правда очень похож на папу. Но он столько раз рисковал, чтобы помочь Дамблдору и сохранить мне жизнь… Не любил, но все равно защищал...

— Почему он вдруг решил тебе показать все это в самый последний момент? — спросила Гермиона. — За минуту до смерти вспоминать какие-то древние обиды…

— Потому что он обязательно должен был открыть мне правду, — ответил Гарри. — Это было самое важное в плане. Дамблдор приказал ему сделать это как можно позже, когда Реддл станет переживать за сохранность своей змеи. А тот решил убить Снегга. Из-за этого все едва не пошло прахом.

— Что такого важного-то? — спросил Рон.

Гарри набрал в грудь воздуха и, преодолевая чудовищную усталость и неловкость, произнес:

— Дело в том, что… Тогда, в Годриковой впадине. Когда он убил моих родителей, а потом попытался убить меня, заклятие отскочило. Из-за защиты, которую дала мне мать. И… В общем, так получилось, что осколок его души попал в меня. Я стал крестражем, который Реддл не собирался создавать, о котором он не подозревал. Именно поэтому я понимал, что он чувствует, мог проникать в его мысли. И именно поэтому умел разговаривать со змеями. Из-за того, что часть его была во мне.

Гермиона ахнула, зажав рукой рот.

— Гарри… — выдохнула она, потрясенно глядя на него. — Это значит, что… О, великий Мерлин.

Гарри кивнул, старательно разглядывая свои ботинки.

— Да, ты все поняла правильно, Гермиона, — полушепотом ответил он. — Другого выхода не было.

— Мы думали… — сдавленно произнес Рон, нервно вцепившись себе в волосы. — Что ты просто сдался. Из-за этого его ультиматума. Господи, Гарри…

Гарри судорожно перевел дух и продолжил.

— Мне нужно было оставить кого-то вместо себя, чтобы про Нагайну знали не только вы, но и еще кто-то третий. Поэтому, когда во дворе я встретил Невилла, я сказал ему про змею. Он, молодчина, не подвел… Но Невилл не знает, что это был крестраж. Про это вообще никто не знает, кроме нас троих, и я не знаю, стоит ли вообще распространяться об этом…

-Ты прав, Гарри, — кивнула Гермиона, — пусть это так и останется тайной. Чем меньше люди слышат о подобной магии, тем меньше будет соблазна… Скажешь что-нибудь про темные артефакты, они проглотят это без вопросов.

— Даже если Гарри расскажет им наизусть таблицу умножения, это напечатают все волшебные газеты Великобритании, — усмехнулся Рон.

Гарри прыснул.

— Боюсь, дружище, что я сейчас не в состоянии совершить такой подвиг, — ответил он. — Помню что-то про дважды два четыре, дальше смутно.

— Почему ты остался жив? — вдруг тихо спросила Гермиона, сверля Гарри пронзительным взглядом. — Если я правильно понимаю, он должен был убить тебя. Сам. Своей рукой. Только тогда крестраж…

Тот кивнул и снова опустил голову.

— Так и было, — еле слышно прошептал он. — Я пошел в лес и отыскал его. И…

Голос у него сорвался. Гарри закрыл глаза и отвернулся.

Рон порывисто прижал его к себе.

— Это чудо, — прошептал он потрясенно. — То, что ты сейчас здесь, что я вижу тебя. Это какое-то чудо, Гарри… Небеса святые.

— Он просто набитый дурак, — сдавленно выдохнул тот, стараясь снова собраться с силами. — Когда во время Турнира он сделал тот ритуал, на кладбище, он взял мою кровь. Решил, что так он обойдет защиту, которую дала мне моя мать, и после этого без труда расправится со мной. А вместо этого…

— Боже мой, — воскликнула Гермиона. — Но ведь… Но как это вообще возможно?! Часть его души была в тебе, а в его теле — часть твоей крови! Но ведь это...

Гарри снова закивал, разжал руки, освобождаясь из объятий Рона, и снова принялся рассматривать пыльные ботинки.

— Да. Он просто дал мне шанс вернуться, — сказал он. — Сам стал для меня таким своеобразным крестражем, сохраняя в своем теле защитные чары моей матери. Поэтому когда… В общем, он уничтожил осколок своей души, а у меня появилась возможность…

— То есть, когда он… — начал Рон и, метнув быстрый взгляд на друга, осекся. — Заклятие не просто отскочило, как тогда, в детстве…

Гарри помотал головой и машинально потер грудь ладонью. Место, куда попало убивающее заклятие, все еще сильно болело.

— Мерлин великий… — выдохнул Рон, потрясенно глядя на него.

— В общем, в какой-то момент я очухался на земле. А потом услышал, как кого-то послали проверить, — проговорил Гарри. — Нарцисса, конечно же, сразу поняла, что я жив. Но она солгала им. Спросила у меня про Драко, а потом крикнула всем, что я убит. И они двинулись к замку. Остальное вы видели.

— И эта тварь орала что-то про попытку бегства, — прошипел Рон. — Убил бы...

— Поздно, — усмехнулся Гарри. — Я слегка тебя опередил.

Они засмеялись, Рон снова обнял друга, взъерошив ему волосы.

Гермиона еще несколько мгновений молча смотрела на него, не в силах произнести ни слова. А потом вдруг встрепенулась.

— Гарри… Снитч. Что все-таки Дамблдор оставил тебе? — спросила она осторожно.

— Воскрешающий камень, — чуть помявшись, ответил он.

— И он?..

Гарри кивнул.

— Да. Сработал.

Гермиона снова ахнула. Потрясенный Рон пробормотал какое-то ругательство.

— Погоди…

Гермиона лихорадочно соображала, потом подняла на Гарри изумленный взгляд.

— Но ведь тогда получается, что ты… Гарри! Мантия, камень, палочка. Это что? Это всё твоё, да?

Гарри снова кивнул.

— Задери меня гиппогриф, — воскликнул Рон. — Выходит, что ты это… повелитель смерти, что ли?

— Выходит, что так, — устало сказал Гарри и поднялся с места. — Пойдемте. Мне нужно сделать еще кое-что. И покончить уже со всем этим.

Они тоже встали и вышли из классной комнаты в полном молчании.

Рон и Гермиона еще не успели выразить свое потрясение и изумление, как они уже дошли до места, куда, не сговариваясь, дружно направлялись.