Felis margarita (гет)

Несмотря на предварительное согласие, зельевар оставался таким же неуловимым. График у него прыгал, как сердечный ритм при тахикардии, и поймать его спящим ночью оказалось той ещё непростой задачей. 

— Зачем вам кровать, — подкалывала его Молли, наблюдая, как он вытягивает из банки очередного "красавчика". — С вашим ритмом жизни давно следует научиться спать стоя, как жираф. 

Ей доставляло необъяснимое удовольствие шутить над профессором, спорить или отвешивать сомнительные комплименты. Искреннее восхищение вызывала у Молли только его виртуозная работа. А словесные пикировки служили приятным дополнением. Здесь, в зазеркалье, она ощущала раскованность, да и привычное смущение отступало, позволяя проявлять язвительность, которой в обычной жизни доктор Хупер воли не давала. 

— В отличие от вас, я ещё не потерял надежду, что кровать мне когда-нибудь понадобится, — отбрил профессор, распределяя тушку на столе. 

— Мне показалось, или это была пикантная шутка? — Молли пыталась выглядеть строгой, но её выдавали глаза. 

— А вам обязательно нужно искать во всём неприличный подтекст? — Ухмыляясь, поинтересовался зельевар. 

— Потрясающе, да вы повеса… — Не скрывала больше улыбки Молли. — А мисс Трелони уверяла, что порядочный. 

— Мы с Сивиллой не были настолько близки, чтобы она успела оценить эту сторону моей натуры. А так я больше пятнадцати лет проработал в школе, полной подростков с пубертатом. Поэтому вынужденно выучил кучу стишков и песенок с неприличным содержанием, а ещё скопил коллекцию неумелых карикатурных изображений женской груди, как её себе представляют пятнадцатилетние девственники, которые отбирал у этих самых девственников. 

— Да вы тиран! На святое покусились! — Молли уже хохотала, представляя, как коварный Снейп подкрадывается к галёрке, отнимая у очередного бедолаги черновик с любовно нарисованными из воображения гипертрофированными бюстами. 

— Вам, как патологоанатому, было бы интересно глянуть, анатомия на этих рисунках и рядом не валялась. Но я не буду ничего показывать, я же мерзавец, — широко и весьма зубасто улыбнулся в ответ зельевар. 

— Не дождётесь, я не стану умолять вас показывать мне грудь, лучше уступите место и покажите, как правильно резать "это". 

— Ну и у кого из нас извращённые вкусы, — фальшиво возмутился Снейп, но отступил, протягивая Молли скальпель. — Это гриндилоу, переворачивайте его осторожно, у твари хрупкие пястные кости. 

Проводя дни за привычной работой, а ночи в экспериментах, Молли начала ощущать себя, как студентка-медик, снова безнадежно влюбленная в свою профессию. Медицина в сочетании с магией дарила неограниченную свободу для мутаций, а отдельные особи способны были привести в экстаз любого натуралиста. Волшебные твари, которых они потрошили с профессором, были странными, необычными, и ей все больше хотелось узнать о мире, где они обитают. Весьма кстати Молли получила приглашение на чай от Сивиллы и в назначенное время снова входила в здание местной волшебной школы. 

Из разговоров с зельеваром она уже хорошо представляла, кем раньше была Трелони, и догадывалась, кого и чему она учит в особняке близ парка Равенскорт. Уже знакомая по предыдущему посещению Анна сопроводила Молли в светлую уютную гостиную, где был накрыт чайный набор на две персоны. Сивилла отложила в сторону книгу и поднялась, приветствуя гостью:

— Молли! Безмерно рада встрече! Вы хорошо выглядите. Намного… оживлённее, чем зимой. 

— Очень много дел, нет времени скучать. А мистер Холмс к нам не присоединится? 

— Он сейчас в Бельгии… Или уже в Люксембурге. Не могу сказать точно. У него своя работа, у меня — своя. Освободится, позвонит. Присаживайтесь и расскажите, как у вас дела. 

Молли с удовольствием отпила пару глотков душистого чая и принялась делиться впечатлениями с единственным человеком, который способен её понять.

— Это настолько интересно. Шлёппи это же буквально рыба с ногами, кому такое может прийти в голову? Да ещё и ноги мягкие, Снейп их при мне связал, как веревку. Как на таких можно передвигаться? И я до сих пор ломаю голову, как работает механизм перемещения дириколей…

— Подозреваю, это вид аппарации, но вы не найдёте орган, который за это отвечает, — улыбнулась Сивилла. — Жаль, я не додумалась взять с собой книги. О дириколях писал Ньют Саламандер в "Записках магозоолога". 

— Теперь я досконально знаю изнутри и снаружи гриндилоу, докси, пикси, клаббертов и ещё с десяток видов мелкой магической нечисти. Жаль только, здесь от этих знаний никакой пользы. 

— Вас с таким багажом можно брать преподавателем ЗОТИ в Хогвартс, даже если не сможете рассказать, как бороться с тварями, покажете, как потом поступить с тушками. 

— Жалко, что зеркало еиналеЖ разбилось, я бы хотела когда-нибудь побывать "там", посмотреть на дракона, феникса или окками. 

По словам Снейпа, никто из невыразимцев при переносе Сивиллы не пострадал, они успели выставить щиты, когда произошло возмущение остаточной энергии. Зато зеркало треснуло, а бронзовый овал вплавился в камень и также перестал быть на что-то пригодным. 

— Это был… трудный путь, — делая маленький глоток чая, осторожно сказала Сивилла. — Я бы не стала рекомендовать отправляться "туда" без особой веской причины. Я бы вообще не советовала никому ходить… так. Мне самой одного раза хватило с головой. Слышала, умельцы Эвр проводят какие-то эксперименты, им даже удалось телепортировать на полметра мышь, но животное сразу погибло, видимо, не вынесло стресса. 

Ещё немного помолчав, Трелони добавила: 

— У меня ничего не было, и встреча с Майкрофтом в тот момент оставалась единственной стоящей целью в жизни. У вас же всё иначе, для обучения и дружеской болтовни хватает зеркала, не стоит рисковать жизнью. Я рада, что вы с Северусом поладили. Передайте, внутреннее обустройство "области сна" в его руках. Думаю, ему, как опытному окклюменту, несложно будет разобраться в механизме зазеркального устройства. Тогда он сможет показать вам и кусочек Запретного леса, и окками… — Трелони снова улыбнулась, а после предложила: — Если хотите, переверните чашку на блюдечко, посмотрим, что вам готовит будущее. 

Но Молли, решительно допив последний глоток, отрицательно качнула головой. Ей не было интересно будущее, намного увлекательнее оказалось настоящее и каверзные исследовательские задачки, которые ей подбрасывал Снейп. Каждый вечер, отправляясь в постель, она ощущала себя, как путешественник на пороге нового приключения. И пусть эти знания нигде не могли пригодиться ей "здесь", расширение кругозора и вероятностей того, "что может существовать", влияло на восприятие и мышление. Молли Хупер необратимо менялась, отходя от привычного образа "серой мышки" и перенимая все больше черт некоего любознательного, циничного зельевара-авантюриста. 

— Сивилла передавала, что вы можете менять здесь все по своему желанию. Нужно только подключить воображение, — сообщила она Снейпу при следующей встрече. 

— Я вам что, Доктор Кто? И это Зазеркалье, а не "ТАРДИС", — язвительно заметил он, слегка поморщившись. Молли уже хорошо разбирала мимику зельевара и еле заметно прикусила губу от удовольствия. Это непроизвольное подёргивание носом означало, что он сначала для вида поворчит, а после разобьётся в лепёшку, но сделает то, что сейчас называет "несусветной глупостью". Потому что уже клюнул на наживку и принял брошенный его разуму вызов. 

— А у Майкрофта получалось, он для Сивиллы полигон организовывал, — подлила масла в огонь доктор Хупер. Имя "Майкрофт" действовало на честолюбивого, гордого зельевара, как красная тряпка на быка. Снейп никогда не видел Холмса, но заочно презирал соперника и теперь наверняка сделает всё, чтобы его переплюнуть. 

— Развлекаетесссь? — Ядовито и ехидно прошипел зельевар, пристально глядя на Молли. Похоже, на её лице отражалось слишком много радости и удовольствия, и она старательно напялила почтительно-умильную маску, понимая, что выходит неубедительно. 

— Да ладно, вы так и скажите, что у вас воображения хватает только на эту комнату и детальные тушки зверьков в масштабе один к одному, — брякнула она напоследок, понимая, что окончательно прокололась, поэтому, уже не сдерживаясь, залилась смехом. 

Лицо зельевара медленно зеленело, а Молли разбирало весельем всё сильнее. 

— Я вам сейчас навоображаю… подвалы с кольцами для подвешивания… за большие пальцы ног… В масштабе… как раз под вас, нахальная коротышка! — Процедил он, пытаясь прикончить Хупер убийственным взглядом. Но на неё это уже давно не действовало, вместо этого, едва отходя от смеха, сквозь рыдания, она с трудом выдавила:

— Почему подвалы… С подвесами… Или это часть ваших эротических фантазий… 

— Ах, вы, мелкая… 

С этими словами зельевар кинулся вокруг стола, пытаясь ухватить насмешницу и хорошенько встряхнуть, а Молли, понимая, что доигралась и сейчас её, возможно, будут бить, так же шустро бросилась в другую сторону, радуясь, что в рабочем лабораторном столе было метра три длины, не меньше. У неё не возникало мысли выпасть из сна и проснуться, избегая таким образом экзекуции, намного веселее было бегать от Снейпа, продолжая ухахатываться и стараясь поживее переставлять ноги, которые явно проигрывали в длине. Что характерно, волшебник тоже не торопился использовать палочку, полагаясь на сноровку, и Молли в очередной раз восхитилась его принципиальностью. 

Минуты полторы ей даже удавалось поддерживать темп, наматывая очередной круг по кабинету, но, увы, патологоанатомы редко соревнуются в беге и выносливости надолго не хватило, поэтому Снейп очень скоро поймал Молли, перехватывая за талию, и поднял на уровень своих глаз, пытаясь рассмотреть хоть каплю смущения или стыда. Предсказуемо, этих эмоций не наблюдалось и следа, зато в глазах метались озорные бесенята, а страх наказания мелькнул и пропал, смытый волной безудержной, шальной радости. 

— Поймал. И что дальше будешь делать? — Прищурившись, поинтересовалась Молли, но в тоне не было привычного ехидства или язвительности, было какое-то другое, томительное чувство, от которого по коже вдруг прошла волна жара, заставляя волоски подниматься, а кончики пальцев покалывать.

— Поставлю… и попрошу так больше не делать? — Хрипловато и неуверенно поинтересовался Северус, не прерывая зрительного контакта. 

— А может, посадишь на этот стол и медленно, медленно поцелуешь? 

Ощущая в следующее мгновение спиной мягкую поверхность трансфигурированного дивана, а губами — те самые долгие, обжигающие, горячие поцелуи, Молли с удовольствием поняла, что второй вариант показался более предпочтительным. Своими прикосновениями Снейп будто снимал с неё застарелую шелуху, старую кожу, которая долгие годы сковывала движение, возвращал ей энергию, чувствительность, нежность, гибкость. На диван падала одеревеневшая кукла, а руки для объятий протягивала богиня, Галатея, для создания которой не требовался резец скульптора — только искреннее обожание, горячее желание и ласка. Генри из мединститута, несостоявшийся жених Том и даже Шерлок — все мужчины, которые были у Молли или только занимали место в мечтах, подхваченные порывом ветра, унеслись без следа, как опавшие осенние листья. Их место занимало что-то дикое, массивное, рычащее, неприрученное. 

"Это же… я!" — с изумлением, восторгом и толикой ужаса осознала Молли. Как она раньше умудрялась не замечать, подавлять, прятать в себе такое… И всё это разбудил в ней Он. В очередной раз она подумала, что зеркало связало их не напрасно. 

Испытывая головокружительное удовольствие и чувство благодарности, Молли томно потянулась и укусила любовника за плечо, ощущая, как сильная рука сжимает и слегка дёргает растрёпанную косу, открывая доступ к беззащитной шее. Где-то ниже диафрагмы рождался, поднимаясь выше, хрипловатый стон, который улетал к потолку с выдохом, а на вдохе резонировал в горле, превращаясь в кошачье мурлыканье. Молли не подозревала, что умеет так стонать, и по тому, как хищно, прищурившись, глянул на неё напрягшийся зельевар, со сладким предвкушением поняла, что стонать ей придется долго.