Маски (гет)

Сцена I

— Уизли — наш король. Рональд Уизли — наш король.

Нестройное пение со стола Слизерина встретило вошедшую на завтрак сборную Гриффиндора. Гермиона подняла голову. Уши друга покраснели. Гарри хлопнул его по плечу, и Рон продолжил путь до своего места.

— На следующую игру пусть Маклагген идёт. Я пас.

— Но ты же ещё даже не начал, — заметила Джинни, наливая в стакан сок.

— И мне уже достаточно, спасибо.

— Смотрите, — прервал зарождающуюся перепалку брата и сестры Гарри. Он мотнул головой в сторону слизеринского стола, — Малфой всё-таки будет сегодня играть. Из-за чего он в итоге был в больничном крыле? Кто-то выяснил?

Ответом ему было молчание. Джинни пожала плечами, отбрасывая от лица волосы.

— Что бы ни было, то, что он играет, для нас плохо, — философски заметила она.

Рон, кажется, вообще не услышал вопроса.

Гермиона склонила голову на бок, выглядывая за спину друга. Малфой методично нарезал омлет. Правое запястье было перевязано так, что бинты обхватывали и ладонь. Она точно знала ответ на вопрос Гарри. Но ничего не сказала ни тогда, пару недель назад, ни сейчас.

Все эти дни Малфой старательно избегал её. Делал вид, что её не существует, когда Гермиона заходила в класс. Не смотрел на неё. Не поднимал головы, когда она отвечала. Его поведение ничем не отличалось от обычного малфоевского. Только насмешки прекратились. Хотя это произошло ещё раньше, с начала учебного года. Но почему-то именно сейчас Гермиона стала это замечать. Она вовсе не ожидала особого внимания к себе или чего-то подобного, но на элементарную благодарность всё же надеялась. Всё-таки она спасла ему жизнь.

Только он не просил об этом.

— Я слышала, что у него растяжение.

За плечом Джинни выросла Полумна. Огромная голова льва на ней опасно качалась от каждого движения. Не меняя интонации, она продолжила, остановив взгляд на новоявленном вратаре сборной Гриффиндора:

— Жутко выглядишь, Рон.

Неопределённое мычание, раздавшееся в ответ, было чем-то средним между стоном и кашлем. Рон тяжело вздохнул и посмотрел на защитные перчатки, лежавшие сбоку от пустой тарелки. Сглотнул.

— Забудь сейчас обо всём. Расслабься. И представь, что мы просто играем на заднем дворе в «Норе».

— Забудешь тут, — буркнул парень, косясь на распевающий второй куплет стол змеиного факультета.

— Тогда представь, что это всего лишь тренировка. На вот, выпей.

— Что это? Яд?

Гарри пошевелился рядом. Гермиона краем глаза уловила, как он выпрямил ногу, согнул в локте руку. В пальцах блеснул флакончик, наполненный чем-то золотистым. Она резко выпрямилась.

— Не пей это, Рон!

— Почему это? — он удивлённо посмотрел на девушку, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Гарри, ты понимаешь, что ты сделал? — Гермиона огляделась по сторонам, проверяя, не слушает ли кто-то чужой, но кроме Джинни свидетелей разговора не было. — Это запрещено. Результаты соревнования, в котором игрок использовал это зелье, могут быть аннулированы.

Рон нахмурился, посмотрел сначала на Гермиону, потом на сестру, с интересом вслушивающуюся в разговор, и, наконец, на Гарри. Тот с трудом сдерживал ухмылку.

— Конечно, Конфундус был бы эффективней, — Гарри многозначительно приподнял брови. — Против Малфоя или, ещё лучше, против их вратаря использовать. Но я предлагаю более гуманный вариант.

— Ты добавил туда жидкую удачу? Правда?

На лице Рона расцвела радостная улыбка.

— Чему ты радуешься? Джинни, ну ты им скажи, — Гермиона посмотрела на охотницу в поиске поддержки.

— Если ты не будешь кричать об этом на весь Большой зал, то никто и не узнает.

Гермиона моргнула, пытаясь осознать услышанное. Она обвела друзей беспомощным взглядом, но те явно решили, что ничего страшного не случилось. Рон допил остатки из своего кубка. Схватив перчатки, он с нетерпением постукивал ими по столу. Гарри с улыбкой наблюдал за ним.

— Увидимся на игре.

Захлопнув книгу, Гермиона встала. Её взгляд скользнул по столу Слизерина. Группа поддержки, бесконечно оборачиваясь, посмеивалась над воодушевлением Рона. Малфой, о чём-то говоривший с капитаном, обернулся. На одно короткое мгновение их глаза встретились. Гермионе показалось, что, опустив голову, он сильнее сжал челюсти.

Сцена II

— Сорок — ноль в пользу Гриффиндора!

Усиленный голос комментатора разносился по стадиону. Пол под ногами дрожал от топота и прыжков. В глазах рябило от мелькающих красных и золотых красок. Кончик зонтика студента, стоящего ниже Гермионы, после третьего гола всё чаще целился ей прямо в глаз.

— Очередное потрясающее спасение колец Рональдом Уизли! Похоже, сегодня вратарь Гриффиндора решил забрать все мячи.

Ладонь пронзила боль — вовремя подставленная рука защитила лицо от колющего удара. Болельщики взорвались новой кричалкой. От головы льва Полумны во все стороны летели брызги.

Гермиона вздохнула, складывая руки на груди. Промокшая мантия липла к телу. Она поморщилась от ощущения холодной ткани на руках, того, как она пропитывала свитер.

Вокруг неё засвистели — мимо трибун пронёсся игрок в зелёно-серебристой форме. Даже Невилл, сложив ладони рупором, что-то прокричал ему вслед.

Малфой, словно не услышав, завис в воздухе. Он сжимал рукоять метлы левой рукой, а правой отбрасывал волосы от лица.

Разглядеть снитч в плотной пелене дождя было сложно. Пригнувшись, Малфой спикировал ниже. Гермиона наблюдала, как он летит, вытянув вперёд перебинтованную руку. Заметивший это движение Гарри бросился вдогонку. Сжимая древко, он почти лёг на метлу всем телом, за считанные секунды догнал соперника и на скорости пихнул его плечом. Малфой покачнулся, попытался схватить метлу второй рукой, скривился. Этой заминки хватило, чтобы Гарри поймал снитч.

Гермиона была единственной, кто не аплодировал. Дробный грохот ног по полу и крики перекрывали шум дождя. Она не вскинула шарф и даже не посмотрела на ликующего Рона, с видом триумфатора пролетающего мимо трибун. К чему это, когда они сжульничали? Исход матча она знала ещё там, в Большом зале.

Гермиона проследила за тем, как Малфой неуклюже приземлился на краю поля и, прижимая руку к груди, скрылся в раздевалке.

* * *

Она видит его издалека, как только поднимается на холм. Сидя на ветке, Малфой что-то читает. Пятка чёрного ботинка ритмично стучит о кору.

— Что, ты теперь доволен?

Гермиона останавливается под деревом и, задрав голову, прожигает Малфоя взглядом.

— Тем, что ты тут остановилась? Нет, не доволен, — он медленно переворачивает страницу книги.

— Ты прекрасно понял, о чём я. Клювокрыла казнят. Или хочешь сказать, ты ещё этого не знаешь?

Стук прекращается. Нога замирает в воздухе.

— Чего тебе надо, Грейнджер?

— Ты же сам его спровоцировал. А теперь из-за тебя его казнят.

Раздаётся хлопок. Малфой закрывает книгу и спрыгивает с дерева, приземлившись рядом с Гермионой.

— Я, — он делает акцент на слове, — этого не хотел. Ясно тебе?

Ничего больше не добавив, Малфой разворачивается и идёт в сторону замка.

* * *

Сцена III

В пустых коридорах эхом отражались шаги. Шершавый звук — кеды шаркали по каменным плитам. Он был слишком громким в тишине засыпающего замка, но недостаточным для того, чтобы заглушить улюлюканье сокурсников, звучавшее в ушах.

Гермиона повернула за угол и остановилась на площадке винтовой лестницы. Прислонившись спиной к стене, она обняла себя за плечи. Перед глазами снова возникла та же картина: плечо Гарри, она сама смотрит ему за спину, там Рон. Весь вечер с его губ не сходила победная улыбка. И в тот момент Гермионе захотелось улыбнуться в ответ — он это заслужил, сделал всё сам. Ему нужно было только немного уверенности. Но Лаванда успела её опередить. Девушка дотронулась до его плеча, заставляя повернуться, и, встав на носочки, коснулась его губ.

Зажмурившись, Гермиона помотала головой, словно стараясь выбросить этот образ из головы. Не получалось. Рон не оттолкнул её, не посмотрел на Гермиону, он ответил на поцелуй. Почему он не должен был этого делать?

В узкое стрельчатое окно без стекла задувал холодный ветер. Дождь прекратился. Воздух свежий, чистый. По ступенькам летали скукоженные сухие листья, тихо шелестели, задевая друг друга.

По рукам пробежал табун мурашек. Глупо было уходить из гостиной в одном свитере. Но в то мгновение казалось, что она не выдержит там ни одной лишней секунды.

В памяти всплыли руки Рона, сжавшие талию Лаванды. Её пальцы, зарывшиеся в рыжие волосы.

Гермиона прижала ладонь к груди: жжение поднялось и комом застряло в горле, не давая сделать вдох. Глаза щипало. Она затылком прижалась к стене. Слеза стекла по виску, оставляя за собой солёный след. Гермиона всхлипнула.

Достав из кармана палочку, она направила её на кружащиеся на полу листья. Это совершенно непрактичное заклинание, в отличие от всех остальных, что она изучала последние месяцы, было красивым. Мёртвые листья поднялись в воздух, подхваченные невидимым вихрем, завертелись вокруг своей оси, сливаясь в одну чёрно-коричневую полосу. Карусель замедлилась, и вместо листьев под потолком заметались крохотные птицы.

Увлёкшись, Гермиона не услышала шагов, только в последний момент уловила движение на лестнице. Из тени в полосу холодного лунного света вышел человек. Он поднял голову и, встретившись взглядом с девушкой, остановился. Выражение его лица не изменилось.

Гермиона выпрямилась и поспешно провела ладонью по щекам, стирая следы недавних слёз.

Но Малфой, хоть и смотрел прямо на неё, казалось, не заметил их. Бледный, в холодном свете, льющемся из узкого окна, он казался ещё бледнее. Бесцветные волосы зачёсаны назад. Заострившиеся скулы, синяки под глазами.

Неужели Волдеморт действительно выбрал его? Малфой производил впечатление больного, а не человека, готового пойти на всё ради своего хозяина. Но его слова тогда, на озере… Кто ему приказывает, если не он? Каким будет следующий шаг Малфоя?

Молчание затягивалось. Привычный обмен оскорблениями теперь казался неуместным. Как будто тот факт, что Гермиона спасла ему жизнь, их странным образом сблизил. Общая тайна, о которой вслух не было сказано ни слова, делала все другие слова бессмысленными.

— Что ты здесь делаешь?

В этом вопросе не было выпада. Только попытка начать разговор.

— Тебя это абсолютно не касается, — в голосе Малфоя звучала усталость. Но он не сдвинулся с места. Подняв глаза к потолку, проследил за полётом одной из птиц.

— Трансфигурация, — пояснила Гермиона, проследив за его взглядом. — Я упражняюсь.

Всё это не то. Ей хотелось спросить вовсе не это. Почему Малфой оказался там, на озере? Что такое — точнее, кому, — он должен сделать, если был готов выбрать смерть вместо этого?

Но правильные слова для вопроса не подбирались. Гермиона догадывалась, что даже если бы нашла их, то не услышала бы правду в ответ.

Где-то вдалеке пробежали. Эхо, пронёсшееся по пустому коридору, предупредило о приближении какого-то задержавшегося студента. Двоих. Одни шаги были тяжелее других.

Из-за угла появился Рон. Он резко затормозил. В его левую руку врезалась смеющаяся Лаванда. Даже полумрак лестничной площадки не мог скрыть румянца на её щеках. Гермиона опустила взгляд на их сплетённые пальцы, затем взглянула на девушку и, наконец, остановилась на друге. Улыбка сползла с его лица.

— Ой, кажется, здесь занято, — игриво протянула Лаванда, потянув Рона за руку.

Гермиона удобнее перехватила палочку. Спиной она чувствовала острый взгляд Малфоя.

— Гермиона, если тебе нужна помощь… — он кивнул в сторону лестницы.

— Спасибо, Рональд, но я справлюсь как-нибудь без тебя, — без тени улыбки ответила Гермиона.

— А птички…

— Идём, Рон, — Лаванда вновь сделала попытку утащить его за собой. Он сделал шаг в сторону.

— Поспеши, — ядовито вставила Гермиона. В горле вновь встал ком, пришлось сжать зубы, чтобы сдержать слёзы.

Рон ещё раз метнул грозный взгляд ей за спину и, сдавшись, последовал за Лавандой. Их топот затихающим эхом ещё несколько секунд продолжал висеть в воздухе.

Выдохнув, Гермиона прислонилась спиной к стене. Под потолком, тихо чирикая, продолжали летать зачарованные птицы.

— Твоё постоянство смахивает на тупость.

Безжизненный голос Малфоя раздался ближе. Вскинув голову, Гермиона сразу встретилась с ним взглядом. Он стоял посреди площадки прямо напротив неё.

— Что тебе надо?

— Жду, когда ты начнёшь со мной справляться.

Сил на то, чтобы удивляться его честному ответу, не осталось. Ей хотелось спрятаться под одеялом с головой, закрыть глаза и забыть об этом дне хотя бы на секунду.

— Иди куда шёл, — пробормотала Гермиона. — А то ещё кому-нибудь в голову придёт, что ты тут не просто так стоишь рядом.

К её удивлению, бледные губы тронула тень обычной ухмылки. Малфой поправил воротник форменной мантии. Правое запястье было плотно перевязано бинтами.

— Можешь не мечтать об этом. Даже если бы ты не была… — он вдруг сбился.

Серые глаза остановились на лице Гермионы. Она приподняла брови.

— Ну? Кем? Грязнокровкой? — ладони сами собой сжались в кулаки.

Это слово, обычно произносимое не ею, повисло между ними. Малфой слегка наклонил голову к левому плечу. Сузил глаза. Пристальный взгляд остановился на её лице. Гермиона не шевелилась, выжидая.

— Так вот, даже если не этот факт, ты не в моём вкусе, — заключил он. — Очевидно, ты даже не во вкусе Уизела…

— А вот это тебя совершенно не касается!

— И я не хочу, чтобы это менялось. Но мне казалось, что ты умнее. Хотя идиотские поступки у гриффиндорцев всегда идут впереди мыслительного процесса, — тихо добавил Малфой, явно обращаясь больше к себе.

Взгляд затуманился. Он отдёрнул правый рукав, скрывая половину ладони, и посмотрел на Гермиону так, словно только сейчас до конца осознал, с кем говорил всё это время. Крылья носа раздраженно дёрнулись. Тонкие губы неприязненно скривились. Ничего больше не добавив, он развернулся и стал поспешно подниматься по ступенькам выше.