Игривый допрос (гет)

Год спустя. Бразилия. Окрестности городка Формоза

— Это недопустимо, — замначальника BOPE буквально излучала презрение. — Вместо того чтобы окружить здание и провести штурм с разных сторон, вы всей толпой полезли через главный вход. В итоге все заложники погибли, вы угробили треть отряда, а части преступников удалось удрать.

— Я… — попытался что-то вякнуть полицейский чин, руководивший злополучным штурмом, но моментально сник под ледяным взглядом зелёных глаз.

— Вы пойдёте под трибунал, — отрезала Таина и зашагала к угольно-чёрным броневикам своего отряда, показывая, что разговор окончен.

При приближении начальницы спецназовцы выжидательно уставились на неё, ожидая распоряжений.

— Наймес, бери пять человек, и внимательно осмотрите тела, — приказы не заставили себя ждать. — Перес, бери всех остальных, и тщательно прочешите заброшенный стадион: высока вероятность того, что часть беглецов попытается отсидеться там.

— Есть! — хором откликнулись командиры групп.

11 месяцами ранее

Всё произошло именно так, как Кавейра и предполагала: её выставили за дверь, взяв подписку о неразглашении. Вернувшись в Бразилию, она почти месяц провела наедине с собой, скитаясь по самым глухим уголкам своей родины. Не так-то просто изменить себя, еще сложнее — простить себя и, оставив прошлое позади, начать новую жизнь. Однако Кавейра сделала все для того, чтобы это произошло. Когда же она вернулась домой, с ней тут же связался полковник Сильва, командир BOPE, и предложил вернуться в отряд, предварительно пройдя собеседование. После некоторых колебаний Таина ответила согласием.

Первое, что бросилось в глаза психологу, ведущему собеседование, — Кавейра перестала носить маску. Та спокойная, уравновешенная оперативница, что сидела перед ним, и была настоящая Таина Перейра, не пытающаяся играть никаких ролей. Она столь разительно отличалась от той женщины, с которой он общался несколько лет назад, во время первого собеседования, что его просто распирало от желания узнать, что же так на неё повлияло. Но он, будучи настоящим профи, держал свои хотелки при себе, понимая, что Кавейра сама должна дать ответ на это. Если захочет.

— Что скажешь, мозгоправ? —Судя по голосу, полковник умирал от любопытства.

— Я не знаю, за что её выгнали из прежнего… отряда, но та Кавейра, которую я опрашивал в прошлом, и сегодняшняя — это просто два разных человека, — отозвался психолог, шаря по карманам в поисках сигарет.

— В смысле? — нахмурился командир BOPE, протягивая подчиненному початую пачку.

— Это не фигура речи, а реальность, — проговорил тот, щелкнув зажигалкой. — Раньше передо мной сидел зверь, прячущийся за маской благопристойности, а сейчас я вижу обычную женщину, за плечами у которой много горя и дерьма, однако она смогла оставить всё это позади, не позволяя влиять на её поступки и решения в настоящем.

— Твой вердикт? — вопрос был риторическим.

— Годна без ограничений. — Впрочем, как и ответ.

Кавейра оказалась права: часть террористов действительно окопалась на территории заброшенного стадиона, явно рассчитывая пересидеть там какое-то время. Что же, они явно недооценили BOPE и его руководителей, и эта ошибка стала для них последней: зачистка была проведена предельно быстро и жёстко, что облегчалось отсутствием на территории объекта гражданских. Трёх взятых в плен боевиков немедленно отправили в допросную, где за них взялись заплечных дел мастера, и вскоре информация из пленных хлынула неостановимым потоком.

Выслушав доклад своего зама, Сильва удовлетворённо покивал, а потом сказал, что Кавейру просили зайти в допросную № 4. Женщина немного удивилась, поскольку с момента возвращения не принимала никакого участия в допросах, но пошла в тюремный блок, не задавая лишних вопросов.

Ярко освещённая камера черыре на шесть метров, в центре стоит стул, на котором сидит Глаз. И щелчок замка за спиной, говорящий о том, что просто так Кавейру отсюда не выпустят.

— И что это значит? — Женщина пыталась казаться спокойной, но голос предательски подрагивал.

— Ты ведь так и не допросила меня в Венесуэле, не так ли? — Снайпер откровенно любовался стоящей перед ним Таиной.

— Тебе так нравится играть со смертью? — голос оперативницы прозвучал грозно, но на щеках начал проступать предательский румянец.

— Только с черепом, — в ледяных глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Повыступай мне тут ещё… advenedizo⁽¹⁾, — огрызнулась Кавейра, а потом вдруг одним кошачьим прыжком очутилась возле Тимура, решительно плюхнулась ему на колени, обняла за шею и замерла так.

— Ты знаешь, а я не против такого игривого допроса, — улыбнулся русский, мягко прижимая бразильянку к себе.

— Знаешь, я всегда считала, что моя жизнь вполне нормальна, — отозвалась после длительной паузы Таина. — Нет, не так. Приемлемой. Сегодня я кого-то режу, а завтра играю роль стража закона и борца за справедливость. Тут я наслаждаюсь муками пытаемых, а в другом месте — распинаюсь о морали и неприемлемости излишней жестокости. — И снова повисла долгая пауза, однако Глаз молчал, понимая, что женщине нужно выговориться. — А потом я встретила тебя. И вдруг поняла, что передо мной то, чем я должна была стать. Волкодав, который давит чудовищ, но не потому, что он сам так решил или из-за получаемого от этого удовольствия, а потому, что это его работа. Грязная и отвратительная, но, к сожалению, необходимая. Я восхищалась тобой и ненавидела тебя.

— И при каждой нашей встрече пыталась взглядом обратить меня в камень аки Медуза горгона, — прервал очередную паузу снайпер.

— Я просто не знала, что мне делать с собой, — отозвалась женщина. — Я не знала, что мне делать с эмоциями и воспоминаниями, которые начали буквально сводить меня с ума. Но тогда, на стрельбище, когда я осознала, что натворила, когда до меня дошло, что я чуть было не убила важного для меня человека… Сидя в операционной, я поняла, что должна убить чудовище по кличке Кавейра, или оно убьет меня. И я повторю то, что сказала тебе на прощание: «Lo siento… y gracias, amor⁽²⁾». — Она невольно улыбнулась, почувствовав, как вздрогнул Тимур и как участилось его сердцебиение.

— Дар художника заключается в том, что он способен разглядеть скрывающуюся под личиной чудовища красавицу. — Глаз ответил не сразу, словно бы собирался с мыслями или подбирал слова. — А разглядев, он просто обязан вытащить её наружу и запечатлеть.

Губы Кавейры ткнулись ему в шею, после чего женщина слезла с его колен и вышла в коридор, не проронив ни слова. Однако снайпер прекрасно понимал, чем всё это закончится.

Два месяца спустя. Где-то в Европе

Кавейра неторопливо шагала по брусчатой дорожке, ведущей к центральному комплексу зданий базы. Было немного странно вновь очутиться здесь после долгого отсутствия, однако её не покидало ощущение возвращения домой. Знакомые бойцы, встречающиеся по дороге, приветствовали её так, словно бы ничего и не случилось, и Таина была им за это благодарна.

Уже перед самым штабом она встретила того, ради кого решила вернуться в «Радугу»: из-за зарослей можжевельника, тянувшихся по левую сторону от дорожки, вынырнул Глаз. На какое-то мгновение оба оперативника замерли, а потом шагнули навстречу друг другу и замерли, соприкоснувшись лбами:

— С возвращением, hombre-lobo⁽³⁾, — улыбнулся Тимур.

— Давно не виделись, advenedizo⁽¹⁾, — в тон ему ответила Таина. — Вечером устрою тебе допрос.

— С пристрастием?! — притворно ужаснулся снайпер.

— Игривый, — плотоядно облизнулась бразильянка, а потом чуть приподняла голову, ткнулась своими губами в губы спецназовца и быстро скрылась за дверями штаба.

— До вечера, любимая, — беззвучно прошептал Глаз.

1) выскочка

Вернуться к тексту

2) Прости… и спасибо, любимый

Вернуться к тексту

3) оборотень

Вернуться к тексту

4) выскочка

Вернуться к тексту