Огранённые (гет)

Иджи устала и легла свернувшись калачиком рядом с бочкой прямо на испещрённый трещинами асфальт. Вскоре она перевернулась на спину и устремила взгляд на раскинувшееся над головой звёздное небо. Ещё недавно всё было так хорошо…

* * *

Тро́вэг, Орантская область, Эквия, 1979 год Третьей эры, начало июля.

Иджи с тоской смотрела из окна на то, как сухой ветер гнал по дороге пыль. Аккуратно подстриженные, уже слегка пожелтевшие от палящего солнца газоны, маленькие декоративные кустики, одинаковые частные домики с двускатными крышами — вся эта ерунда, свойственная благополучному столичному пригороду, наводила невыносимую скуку. Хотя Иджи и прожила тут все свои семнадцать лет, она так и не смирилась с местным ритмом жизни и страстно желала однажды навсегда покинуть свой родной городок.

Заняться было решительно нечем. Ю́мма, лучшая подруга, улетела с родителями на месяц в Лаока́рию. Иджи по-доброму завидовала ей и не могла дождаться возвращения, чтобы подробно обо всём расспросить. Прекрасные лаокарские горные виды будоражили воображение и отчаянно манили Иджи. Впрочем, любая девушка, которая прочитала бы столько восторженных стихов, посвящённых этой стране, не могла бы оставаться равнодушной. Вчера Иджи уже получила от Юммы первую открытку, которую не выпускала из рук весь день, а перед сном прикрепила скотчем на зеркало в своей комнате, чтобы всякий раз при взгляде туда любоваться величественной горной вершиной.

Нили́та, почти лучшая подруга, каждое лето проводила на юге страны с отцом и его новой семьёй. К началу школы она всегда возвращалась загоревшая, счастливая и с кучей подарков. Мама Нилиты в это время ходила мрачнее тучи.

Странноватые сёстры Дэ́мия и Нэ́ри, с которыми можно пообщаться, когда очень скучно, уехали в лагерь. Иногда Иджи коротала время с Сага́йрой, девушкой на три года старше неё, но в конце весны та выскочила замуж и уехала в неизвестном направлени. Даже Ве́лса, которая обычно все каникулы проводила в Тровэге, сейчас отдыхала на минеральных источниках, потому что её матери дали на работе семейную путёвку. Все! Все покинули этот несчастный городишко, а Иджи улетала на отдых только через две недели. Приходилось торчать в этой дыре в одиночестве.

Она бросила последний взгляд на унылую улицу и поднялась в свою комнату на втором этаже, но уже стоя перед дверью, вдруг вспомнила о ещё одном человеке. Сегодня ей уж точно удастся его растормошить. Иджи развернулась посреди узкого коридора, и перед её лицом оказалась вторая точно такая же дверь.

— Рэ́ин, ты спишь?! — закричала она после короткого, но громкого стука. — Я знаю, что ты не спишь! Если ты там голый, лучше прикройся, потому что я сейчас вхожу! Раз! Два!! Три!!! Всё, вхожу!

Иджи громко распахнула дверь, и оказалась в полумраке комнаты с зашторенными окнами. Где-то у противоположной стены угадывались очертания кровати, и там, под тёплым одеялом в такую-то жару, лежал человек.

— М-м-м, Иджи, имей совесть. Который час? — делано сонным голосом спросил он.

— Полдень, к твоему сведению. Хватит валяться, ленивая ты задница.

— Я не пойму, тебе что, заняться нечем, — пробурчал Рэин, хмуро глядя, как Иджи открывает шторы.

— Какой ты проницательный… Фу, ну и бардак.

Солнечные лучи проникли в комнату. В их свете невнятные очертания у стены оформились в письменный стол, полностью загромождённый книгами, в то время как три широкие полки прямо над ним были наполовину пустые. Рядом стоял шкаф со стеклянными дверцами, и в нём, судя по свободным пространствам, тоже не хватало заметного количества книг. Зато других странных предметов там было достаточно: расчёска, грязная кружка из-под чая, точилка со стружкой от карандаша, три разномастных носка, к счастью выглядевших неношенными. Остальная одежда в этой комнате тоже валялась где ни попадя. Немалая её часть бесформенной кучей лежала на стуле, отдельные рукава и штанины высовывались из неплотно прикрытых ящиков массивного комода. Иджи посмотрела на люстру, ожидая там увидеть какую-нибудь водолазку, и даже будто бы разочаровалась, обнаружив там всего лишь бандану.

Но от вида фортепиано, на котором так же бесцеремонно были нагромождены разные предметы, она пришла в ужас по-настоящему.

— Рэин, ну ты совсем? Разве можно так с инструментом? — Укоризненно спросила Иджи и начала перекладывать книги и всякий хлам на полупустые полки.

— Ты сюда нотации пришла читать?

— Нет. Просто я не понимаю, как ты можешь так обращаться со своим драгоценным пианино, которое другим даже трогать запрещаешь. Навалил всякого хлама, хотя играешь на нём каждый… Подожди-ка. — она так и застыла с очередной порцией книг, снятой с крышки фортепиано. — Ты же вот, вчера вечером играл. Ты когда успел это всё…

— Ой, хватит. Я просто кое-что искал в шкафу, и мне нужно было это куда-то выложить. Говори уже, зачем пришла.

— Пойдём погуляем.

— Хотя нет, лучше продолжай меня отчитывать.

Рэин отвернулся к стене, но Иджи не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что он улыбается. Начиналась их привычная игра «попробуй уговорить меня выйти из комнаты».

Рэин был на два года старше сестры, и хотя всё детство они провели бок о бок, иногда казалось, что в их характерах нет ничего общего. Да и внешность была схожа не так сильно, как порой бывает у родственников. Иджи всегда немного завидовала карим выразительным глазам брата, хотя он и уверял, что её тёмно-серые встречаются гораздо реже. Волосы Рэина были темнее и слегка вились, особенно после купания. Самое явное сходство проявлялось в мелочах: улыбке, жестах, интонациях. Одинаково прищуренные глаза сразу же делали лица брата и сестры невероятно похожими, особенно на фотографиях.

— Нет, ну серьёзно. Уже считай пол-лета прошло. Кончатся каникулы, ты опять уедешь в Оранту и будешь возвращаться только по выходным. Но и на выходных тебе не будет до меня дела, потому что, видите ли, кое-какому ботанику нужно делать уроки.

— Тебе, кстати, тоже иногда не помешало бы этим заниматься.

Иджи в ответ только скривилась. Она рассеянно пролистала очередную книгу, которую перекладывала с фортепиано на полку, и вдруг увидела на её первой странице печать.

— Рэйн, ладно ты свои книги не бережёшь, но бросать библиотечные учебники в общую кучу? И вообще, почему ты до сих пор не сдал его? За каникулы тебе такой штраф набежит.

— Это списанный. Мне разрешили оставить его себе.

Иджи и Рэин — оба любили читать, но если сестра интересовалась только художественной литературой, то брат тащил в дом всё, у чего были страницы. Впервые оказавшись в университетской библиотеке, чтобы получить учебники на первый семестр, он, к своему восторгу, обнаружил в фойе несколько стендов с отслужившими срок книгами. В тот раз он поживился двумя томами медицинской генетики, учебным пособием по экономической географии, методичкой по теории литературной критики, и это притом, что он поступил на исторический факультет.

— Так, давай в темпе, — Иджи решила повернуть разговор в практическое русло. — Я выхожу, а ты одевайся и спускайся завтракать. Я пока придумаю, куда нам с тобой пойти.

— Но сегодня так жарко, — предпринял Рэин ещё одну слабую попытку отговорить сестру, а та лишь выразительно указала глазами на его тёплое одеяло и покинула комнату.

Уже через полтора часа они сидели в тряском автобусе и направлялись к Большим озёрам. На самом деле, больши́м можно было назвать только одно из них, и то с натяжкой. Два других скорее походили на мелкие лягушатники, как их описывала Иджи. И несмотря на однозначное преувеличение в топониме, эти живописные водоёмы с лодками и катамаранами, сувенирными палатками и ухоженными тропинками вокруг были популярным местом для отдыха среди жителей пригорода Оранты, особенно Тровэга из-за близкого расположения. Иджи это место нравилось, потому что здесь часто что-нибудь происходило: на стоящей неподалёку сцене проходили концерты, летом по пятницам под открытым небом показывали кино, а зимой на замёрзшем льду играли в хоккей. Рэин особенно не жаловал ничего, что находилось за пределами их дома, но не сильно возражал против Больших озёр, потому что совсем рядом раскинулась роща, не такая людная и гораздо более спокойная.

Иджи сидела, прислонившись головой к стеклу, и комкала в руках джинсовую куртку, которую Рэин заставил взять с собой, на случай, если вечером похолодает.

— Я уже не могу дождаться, когда мы полетим на море, — обратилась она к брату. — Просто помираю тут со скуки.

— Ты преувеличиваешь.

— Тебе легко говорить. Ты не торчишь здесь столько, сколько я. Лето закончится, и ты уедешь.

— Ты тоже можешь. Уже буквально через год.

— Ну не знаю, обучение в университете меня как будто не привлекает.

— Что значит «как будто»?

— В целом я не имею ничего против учёбы, но если вдаваться в частности… Мне не нравится ни один факультет.

— Даже физкультурный? — усмехнулся Рэин.

Раньше Иджи занималась лёгкой атлетикой, но бросила около года назад.

— Особенно физкультурный. Мне кажется, там учатся одни тупицы.

— Ну они же учатся. Глядишь — поумнеют.

— Иногда мне кажется, что у меня есть какой-то нераскрытый талант, — задумчиво протянула Иджи, не удостоив вниманием последнюю реплику брата. — Вот представь, что в далёкой древности родился какой-нибудь… м-м-м… гениальный игрок на терменвоксе, но его ведь ещё не изобрели. И вот бедняга всю жизнь тянулся к музыке: то лютню возьмёт, то клавесин, или что у них там было из инструментов. Но это не то. Все считают его бездарностью, он наверняка и сам так думает…

Рэин наклонился к Иджи.

— Таланта не существует. Нет ничего такого, что тебе было бы не по силам.

Он хотел добавить что-то ещё, но в этот момент автобус подошёл к нужной остановке, и в общей толчее нить разговора потерялась. Оказавшись на улице, они сразу направились к уединённой рощице. Там отыскалась маленькая уютная полянка, где окружающие деревья и близость озёр спасали от жары. Рэин принялся расстилать покрывало, которое захватил из дома, но, не доведя дело до конца, вдруг замер в неестественной полусогнутой позе, а затем мгновенно обмяк и рухнул на землю.

Иджи ринулась к брату, но тут же почувствовала, как земля плывёт под ногами, а голова начинает кружиться. В глазах мутнело, и она уже ничего не видела в тот момент, когда ощутила болезненный удар головой о твёрдую землю.

* * *

Пробуждение наступило внезапно. О падении и всём, что ему предшествовало, ничего не напоминало. Тело и разум чувствовались свежими и отдохнувшими. Открыв глаза, Иджи поняла, что лежит в незнакомой прохладной комнате, довольно маленькой — примерно шесть квадратных метров. Окон здесь не было, имелась только небольшая вентиляция под самым потолком, между прочим, довольно высоким. Из-за этого создавалось впечатление, что окружающее пространство давит с боков. Помещение освещалось свисавшей на проводе неяркой лампочкой без абажура. Стены, покрашенные в зелёный, и пол, выложенный тёмно-бирюзовой плиткой только усиливали окружающую полутьму.

Здесь стояли письменный стол, трёхногая табуретка и металлическая кровать, на которую кто-то положил Иджи поверх покрывала. Она встала, из-за чего пружины издали тихий, мягкий звук, и это обратило её внимание на то, что всё вокруг было новым. Даже стены как будто красили недавно.

Аккуратно сложенная джинсовая куртка нашлась на столе, но в карманах не оказалось ни ключей, ни кошелька, ни паспорта. Девушка на цыпочках подобралась к двери, но та не поддалась. Из замочной скважины струился яркий свет. Издавать лишние звуки было страшно, хотя, несомненно, тот, кто принёс Иджи сюда не забыл бы о её присутствии просто из-за того, что она ведёт себя тихо.

Что вообще случилось на Больших озёрах? Как она оказалась здесь? А самое главное, где Рэин? Иджи пыталась в малейших подробностях припомнить события, произошедшие в роще, но ответ так и не приходил. С каждой минутой паника охватывала её всё сильнее, а страх перед неизвестностью не давал сосредоточиться. Иджи не могла ни сидеть, ни стоять и только ходила кругами по комнате. Время от времени она вспоминала, что кто-то может услышать её, и останавливалась, но вскоре, погружаясь в тревожные мысли, незаметно для себя возвращалась к погоне за бестелесной и неуловимой мыслью.

Иджи была уверена, что прошло несколько часов прежде, чем до неё донёсся стук шагов за дверью. На секунду промелькнула надежда, что это Рэин, но походка была более тяжёлой и уверенной. Неизвестный остановился у самого порога. Иджи напряглась и прислушалась. Раздался тихий, немелодичный звон, какой бывает, когда достают связку ключей. Замочная скважина потемнела и звон прекратился. Поворот, щелчок, поворот, щелчок, поворот, щелчок. Ручка медленно качнулась, и дверь отворилась, впуская в комнату яркое солнце, которым был залит весь коридор позади силуэта пришедшего.

Не в силах пошевелиться или сказать хоть слово Иджи смотрела на него, щурясь от яркого света, но не могла разглядеть лица. Человек сделал шаг в комнату и прикрыл за собой дверь. Теперь ничего не мешало узнать его.

— Здравствуй, Иджена, — сказал посетитель, проходя дальше и усаживаясь на край кровати. — Меня зовут Лас Эрве́нт.

Последняя фраза была излишней, ведь его трудно было не узнать. Одни видели в нём олицетворение будущего и прогресса, другие — глупца, играющего с огнём, но абсолютно никто по отношению к нему не оставался равнодушным. Лицо и голос Эрвента знал каждый. Он появлялся на радио и телевидении, его фотографии не сходили с газетных страниц с тех пор, как в Эквии сняли запрет на магические исследования.

Он начал десять лет назад с теоретических статей, которые подвергались суровой критике, а сегодня владел несколькими лабораториями по изучению магических явлений и артефактов, а ещё небольшим заводиком, производящим дорогие, но по большей части бесполезные волшебные сувениры. Например, там выпускались маленькие порталы, которые напоминали толстые железные браслеты и могли перемещать лишь небольшие предметы наподобие карандаша или заколки для волос на короткие расстояния. Через пять-шесть метров связь между порталами терялась, что превращало их из полезного приспособления в забавную игрушку для богатых.

Эрвент всегда выглядел безукоризненно. Было бы странно, если бы подобный человек одевался в старые, неаккуратно заштопанные вещи, ходил с четырёхдневной щетиной и сутулился. Он привлекал к себе внимание словом, делом и видом, всегда держал осанку прямо, плечи — расправлено, а голову — высоко поднятой. Его одежда, где бы он ни был замечен, выглядела так, будто её только что забрали из ателье. В тот день на Эрвенте был белоснежный костюм с таким же белым тонким галстуком и ярко-алой шёлковой рубашкой. Когда Иджи пригляделась к его лицу, она поняла, что в жизни он выглядит заметно старше, чем на снимках. Должно быть, он даже старше её родителей, но лёгкая пружинистая походка и раскованные движения не давали долго задумываться о его возрасте.

— Хорошо, что ты уже очнулась. Хотя я огорчён, что нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах.

— Что случилось? — голос Иджи сначала прозвучал сипло и сдавленно, но тут же набрал силу. — Где мы? Как я тут оказалась? Рэин тоже здесь?

— Я пришёл, чтобы поговорить с тобой об этом. Присядь, пожалуйста, — он указал на табурет.

Иджи послушалась, не сводя глаз с собеседника.

— Для начала успокойся. Здесь ты в безопасности.

— Какая вообще мне может угрожать опасность, не считая того, что я нахожусь в неизвестном месте? — спросила она, не до конца понимая, что происходит, и тщетно пытаясь собрать все факты воедино.

— Там, на озере, на вас с Рэином напали анкландские террористы. Они применили магическое оружие, запрещённое Международной конвенцией, поэтому вы потеряли сознание. Они хотели вывезти вас за пределы Эквии. К счастью, вы нужны были им живыми, и наши спецслужбы успели вас перехватить.

— Что за бред? Зачем мы понадобились анкландским террористам?

— Они всё знают, — этот ответ прозвучал странно, но Иджи поняла, что он означал.

— Нет! — воскликнула она и тут же прошептала. — Нет… Что им от нас нужно? Я ведь только умею общаться с грызунами, а Рэин — с птицами. Не нужны же им, в самом деле, смотрители зоопарка?! — она выдавила из себя слабый смешок и заглянула Эрвенту прямо в глаза, словно надеясь прочитать в них, что это всё шутка.

— Иджена, они знают даже то, что ты сама понимаешь не до конца, — несмотря на старание Эрвента держаться спокойно, его внутреннее напряжение было практически невозможно скрыть. — Вы ведь догадывались, что эти силы могут быть опасны для вас же самих, иначе бы не скрывали их. То, что ты назвала общением с животными на самом деле — телепатия. У тебя она проявилась так, а у Рэина иначе. Если правильно развить ваши способности, вы сможете проникать в сознание людей. Вот что им нужно от вас.

Иджи хотела сказать так много, но с каждым словом Эрвента всё это переставало иметь значение, а новые мысли не могли появиться из той пустоты, что разрасталась у неё внутри.

— Но здесь тебе ничего не грозит, — продолжил Эрвент. — Я сотрудничаю с правительством, и эта лаборатория тщательно охраняется.

— А как давно вы знаете?

— О чём?

— О том, что мы с Рэином телепаты.

— Достаточно давно, впрочем, как и правительство. Это долгая история, она началась за много лет до вашего рождения. Спецслужбы, скажем так, приглядывали за вами. Только это и позволило тебе выжить.

— А я могу увидеть Рэина? И кто-то уже сообщил нашим родителям, что мы здесь?

Эрвент отвёл взгляд.

— Не молчите! — воскликнула Иджи, предчувствуя неладное.

— Террористы убили Рэина во время перехвата, — ответил Эрвент, глядя на носы своих начищенных туфель. — Они не знали точно, у кого из вашей семьи есть магические способности, поэтому они также попытались похитить ваших родителей. Никого, кроме тебя, Иджена, не удалось спасти.