Элегия хрустального сердца (гет)

Уже на следующий день после визита леди Смоллвуд Шерлок понял, что его свобода маневра была крайне ограничена.

Первым вариантом было обратиться к Магнуссену напрямую. Шерлок знал, что у всего есть своя цена, и, возможно, он мог бы на что-то обменять письма лорда Смоллвуда — нельзя было исключать, что этого газетный магнат и добивался. Однако этот сценарий Шерлок забраковал сразу же. Он не мог так рисковать. Если Магнуссен действительно заинтересован исключительно в прекращении расследования, обратившись к нему напрямую, Шерлок не только ничего не добьется, но и сам подставится под удар. Магнуссен узнает о его участии в деле и моментально в него вцепится. Шерлок знал его тактику: выявить уязвимое место человека и надавить как можно сильнее (что он и проделал с леди Смоллвуд). Болевая точка… Шерлок слишком хорошо помнил, как об этом рассуждал Мориарти, и знал, чем это было чревато. Одним неосторожным действием Шерлок рисковал поставить под удар всех, кто был ему дорог — Майкрофта, миссис Хадсон, Молли… А еще Джона и Маргарет с ее отцом. Этого он допустить не мог. К тому же, если Майкрофт узнает, что его брат замышляет что-то против Магнуссена, это может обернуться для старшего из Холмсов весьма непредсказуемыми последствиями. Майкрофт слишком много сделал для Шерлока, чтобы тот отплатил ему подобным образом.

Второй вариант очень скоро завел его в тупик. Шерлоку не нравились подобные методы, но таких, как Магнуссен, нужно было бить их же оружием, невзирая ни на какие моральные нормы, поэтому он попытался раскопать что-нибудь о газетном магнате, чтобы использовать эту информацию в качестве своеобразного бартера. Однако его поиски закончились ничем. Его контакт в Дании, с которым он установил связь еще в период ликвидации империи Мориарти, оказался бессилен ему помочь, а несколько вылазок в лондонский офис Магнуссена (разумеется, в замаскированном виде) не принесли ему никакой полезной информации. Сотрудники не сплетничали даже за пинтой в пабе, и Шерлока это не удивило: у каждого из них были свои скелеты в шкафу, и, судя по всему, Магнуссен знал, где они лежат. Он был крайне осторожен, не позволяя себе ни одного лишнего шага, и если у него и были какие-то постыдные секреты (в чем Шерлок не сомневался), он очень надежно их охранял.

Оставался последний вариант — выкрасть письма лорда Смоллвуда, чтобы лишить Магнуссена доказательств. Конечно, как сказал Шерлок леди Смоллвуд, даже в отсутствие документального подтверждения Магнуссен мог привлечь к делу их адресата и нагородить небылиц, но бездоказательная попытка очернить лорда Смоллвуда в условиях продолжающегося расследования выставит его как нечестного игрока, пытающегося повлиять на его ход с помощью грязных трюков и клеветы. Так что это была вполне рабочая опция, и леди Смоллвуд скрепя сердце дала Шерлоку добро на претворение ее в жизнь во время их второй консультации на Бейкер-стрит.

Сказать, однако, было проще, чем сделать. Письма очевидно хранились в квартире Магнуссена, расположенной на верхних этажах здания его лондонского офиса (пытаясь надавить на леди Смоллвуд, он несколько раз их цитировал, и Шерлок сделал вывод, что они были у него под рукой — ведь не стал бы он заучивать их наизусть, в этом не было никакого смысла). Чтобы проникнуть туда в обход системы охраны и камер видеонаблюдения, нужно было обладать навыками того китайского «человека-паука», что убил Эдди ван Куна и Брайана Лукиса, а Шерлок такой ловкостью похвастаться не мог. Значит, нужно было искать доверенное лицо в самом «логове дракона». И тут Шерлоку неожиданно улыбнулась удача.

Джанин Хокинс, брюнетка тридцати с небольшим лет, была личным секретарем Магнуссена и, на счастье Шерлока, не отличалась замкнутостью и особой щепетильностью. Он приметил ее в одном из пабов, куда любили ходить сотрудники датского шантажиста, и осторожно закинул удочку, благо его образ «детектива под кепкой» все еще приносил свои дивиденды. Привлечь внимание Джанин оказалось не слишком сложно. В тот момент она, как это было принято говорить, находилась «в поиске», и, поскольку стеснительность не относилась к числу ее добродетелей, они с Шерлоком мило поболтали. Он даже сказал бы, что Джанин оказалась приятным человеком. Легкая в общении, но не слишком надоедливая, с неплохим чувством юмора, но не вульгарная — в других обстоятельствах она, возможно, стала бы его другом, но у Шерлока на нее были другие планы. Придерживаясь образа язвительного эксцентричного детектива, которому снова было скучно, в действительности он словно шел по тонкому льду, тщательно продумывая каждый шаг, прежде чем его сделать. Шерлок позволил Джанин самой упомянуть Магнуссена (что случилось уже во время их второй встречи, которую она сама назначила в одном из лондонских парков), а затем медленно, ниточка за ниточкой выуживал из нее информацию. Постепенно он узнал если не все, то очень многое: привычки Магнуссена, особенности его характера, круг общения, а главное — распорядок дня. Так, шаг за шагом, Шерлок приближался к концу туннеля, где уже брезжил грядущий триумф. Давно уже у него не было дела, требовавшего столь кропотливых усилий, но если его план увенчается успехом, он будет торжествовать. Не каждый день одерживаешь победу над столь изворотливым скользким противником.

Недостаток у этого плана был только один, но весьма существенный: Шерлоку приходилось разыгрывать интерес к Джанин, делая вид, что она его увлекла. Актером он всегда был хорошим, так что с этим проблем не возникло, но, как ни странно, это двоедушие угнетало Шерлока сильнее, чем он мог предположить. Сначала он решил, что после возвращения в Лондон просто стал совестливее, да и уподобляться Магнуссену, идя на ухищрения и обман, тоже было не слишком-то приятно. Однако потом Шерлок осознал истинную причину своего дискомфорта. Разыгрывать ухажера Джанин было тяжело, потому что ему было стыдно перед Маргарет. Взявшись за дело леди Смоллвуд, он заранее объяснился с ней, сказав, что больше не сможет заменять ее в ресторане, потому что собирается бросить вызов крайне опасному противнику и не может допустить, чтобы она или ее отец пострадали. Маргарет восприняла эту новость без обиды или, тем более, упреков, но промелькнувшее на ее лице облачко заставило его думать, что она, похоже, за него волнуется. Пусть они прекратили встречаться, Маргарет продолжала периодически писать ему сообщения, присылая короткие видео со своих выступлений и ссылки на статьи о музыке, которые могли бы его заинтересовать. И несмотря на то, что дело леди Смоллвуд целиком им завладело, Шерлок не мог не чувствовать, что… скучает. Ему не хватало Маргарет, ее теплого, надежного присутствия и ее музыки, и каждый раз, возвращаясь с очередного «свидания» с Джанин, он мысленно клял себя за обман и предательство. Хотя, что бы ему было «предавать»? Он ведь не давал Маргарет никакого обещания, и она не была его… То есть, они не были… Шерлок с раздражением отмахивался от этих мыслей. Он всего лишь оказал ей услугу, вот и все. И у них не было никакого основания привязываться друг к другу. Кому, как ни Шерлоку, было знать, что привязанности не доводили до добра. Взять хотя бы его и Джона. Одно сплошное недоразумение.

Так или иначе, время шло, и Шерлоку пора было приступать к финальной части его плана. Как и любая бюрократическая процедура, расследование в отношении Магнуссена тянулось очень долго и нудно, но даже у выносливости британской парламентской машины был свой предел, а значит, Шерлок не мог больше откладывать свое дерзкое предприятие. Несмотря на то, что за это время он успел сблизиться с Джанин, он все равно не мог рассчитывать на то, что она просто так впустит его в офис своего шефа. К счастью для Шерлока, у нее была одна слабость, которой он намеревался воспользоваться. Джанин любила рисковать, и при определенных обстоятельствах ее можно было взять «на слабо». Ее склонность к авантюрам не стала меньше после того, как она начала работать у Магнуссена, и именно на это сделал ставку Шерлок, предложив ей во время их «свидания» на Бейкер-стрит сыграть в дурацкую игру под названием «правда или действие». Шерлок с университетских времен ненавидел подобные игры, но ради дела пересилил себя и, подкрепив свое положение бутылкой хорошего вина, не особо напрягаясь, обставил Джанин в финальном раунде. К тому моменту ее игривость возросла до такой степени, что она, как ей казалось, была на сто процентов уверена в том, какое «действие» потребует с нее Шерлок, но он, мысленно попросив прощения у Маргарет, так же игриво возразил ей, что сегодня не собирается ее целовать. Вместо этого он заявил, что придет за своим «действием» завтра и, заинтриговав Джанин, мягко побудил ее удалиться, обещая, что ее ждет «сногсшибательный» сюрприз.

В офис Магнуссена он пришел вечером следующего дня. Шерлок не стал бы лгать самому себе и отрицать, что не испытывал волнения. Разработанный в течение последних нескольких недель план все еще был слишком рискованным. Да, Магнуссена не было в здании (он ужинал с инвесторами), да, Шерлок был на девяносто восемь процентов уверен в том, что Джанин его впустит, да, он продумал пути отступления, но все же… Что-то неуловимое витало в воздухе, что-то, чего он не мог предсказать, и это действовало ему на нервы. Интуиция. Опять эта проклятая интуиция.

«Если все получится, приглашу Маргарет на ужин», — сказал сам себе Шерлок. Мысль возникла в голове непроизвольно, и он не стал отвлекаться на недоумение по поводу ее… Чего? Абсурдности? Нелепости? А почему это должно было быть нелепо? Он скучал по этой женщине, и ему хотелось провести с ней время. Просто по-дружески. Она ведь была его другом, разве нет?

Оттолкнув непонятные вопросы на периферию сознания, Шерлок подошел к персональному лифту Магнуссена. Он заранее стащил карту-пропуск к другим лифтам и размагнитил ее, чтобы система определила ее как испорченную. Отлично, это сработало… Последовал запрос личному секретарю Магнуссена… и на экране возникло лицо Джанин.

— Шерлок, что ты здесь делаешь?! — она шикнула на него, но он видел, что его появление не стало для нее таким уж неприятным сюрпризом.

— Пришел за своим действием, — он многозначительно ей улыбнулся, вкладывая в это лицевое движение все свое природное обаяние.

— Шерлок, я не могу тебя впустить! Это запрещено!

— О, так значит, вы нарушаете правила игры, да, мисс Хокинс? — промурлыкал он и одарил ее, как сам очень надеялся, чарующим взглядом.

Джанин порозовела. Она все еще старалась держаться прежней решимости, но по ее глазам Шерлок видел, что ему удалось пробить первую брешь.

— Ну же, дорогая, чего вам это стоит, — он перешел на шепот и заговорщически ей подмигнул. — Никто об этом не узнает, обещаю. Игра есть игра — за проигрыш нужно платить.

Джанин усмехнулась, скрестив руки на груди, и Шерлок понял, что она была у него в кармане.

— Ну хорошо, мистер. Я тебя впущу, но предупреждаю…

Она не договорила. По ее взгляду Шерлок прочитал, что что-то привлекло ее внимание, и волосы у него встали дыбом.

Чертова интуиция.

— Джанин, что…

— Шерлок, подожди, я… — она сделала какое-то движение, но больше Шерлок ничего не увидел: камера выключилась. и по монитору забегали серые волны.

— Черт! — забыв о конспирации, громко выругался Шерлок. — Черт, черт, черт!!

Полиция приехала спустя десять минут. И перед Лестрейдом, и перед поднятой по тревоге охраной Магнуссена Шерлок решил разыгрывать дурачка (инспектору, к слову, было не привыкать).

— Я ведь вам говорю: я хотел подшутить над своей девушкой! — фальшивость этого заявления он с переменным успехом прятал за собственным напором. — Да, я стащил этот дурацкий пропуск, но ведь вы сами понимаете, что я не смог бы им воспользоваться, потому что он неисправен!

Хмурый начальник охраны ничего не ответил. Шерлок не мог его винить: если система безопасности допустила прокол, Магнуссен наверняка снимет с него скальп. Лестрейд, с которым они вместе поднимались в апартаменты Магнуссена на запасном лифте, привычно морщил лоб.

— Значит, ты ничего не заметил? — зачем-то повторил он свой прежний вопрос.

— Говорю же, что нет! — нетерпеливо ответил Шерлок. — Джанин что-то увидела, а потом связь прервалась, — за эмоциями он пытался скрыть тревогу. Если он напортачил, и с ней что-то случилось, этой ошибки Шерлок никогда не забудет.

Лифт остановился, и двери беззвучно разъехались в сторону. Трое мужчин вышли в коридор.

Первым, в чем убедился Шерлок, было то, что обременять свою совесть случившимся с Джанин ему не придется. Распростертая на полу, она была без сознания, но жива. Чуть поодаль, тоже без сознания, лежал мужчина крепкого телосложения, в котором Шерлок узнал одного из телохранителей Магнуссена. Они с Лестрейдом обменялись мрачными взглядами.

— Мистер Магнуссен! — позвал начальник охраны. — Мистер Магнуссен!

Шерлок вскинул брови.

— Я думал, он на ужине с инвесторами.

— Ужин отменили… — начальник охраны быстро оглядел просторный офис с окнами во всю стену. — Проверю в квартире…

Он отправился на второй этаж апартаментов. Пока Лестрейд помогал Джанин прийти в себя, Шерлок быстро осмотрелся. Наметанный взгляд не выявил ничего необычного, а вот ощущения… Шерлок принюхался. Женские духи, Джанин не принадлежат. Что же это за запах? Такой знакомый…

Точно, «Клэр де ла Люн»!

Шерлок не успел сделать выводов из этого открытия — наверху раздался крик.

— Что за?.. — Лестрейд поднял голову, но Шерлок не мог тратить время на него и устремился на второй этаж.

Начальника охраны он нашел на пороге спальни. Тот застыл с таким выражением лица, будто увидел привидение.

Возможно, в какой-то степени, это так и было.

Магнуссен лежал на полу, раскинув руки. Глаза его были широко открыты, очки съехали набок. Красное пятнышко украшало его высокий лоб.

Он был мертв.

* * *

— Я ведь уже все вам сказала… — Джанин болезненно поморщилась — дала о себе знать ушибленная голова. — Я увидела на окне какое-то движение, подошла посмотреть, кто-то ударил меня сзади, и я потеряла сознание.

— Но что это было за движение? — допытывался Лестрейд. Они находились в участке, куда Шерлок и Джанин поехали для дачи показаний. — Птица? Человек? Или просто отблеск?

— Понятия не имею. Просто отблеск… Наверное.

— И вы утверждаете, что в течение рабочего дня не заметили ничего необычного? Никаких странных звонков или посетителей?

— Нет. Если вы не считаете странным посетителем вашего приятеля, — Джанин обиженно посмотрела на Шерлока, но он этого не заметил.

Как же убийца проник в офис Магнуссена? Бессмысленный вопрос — он уже несколько недель назад дал на него ответ. Обойти систему охраны мог только очень искусный акробат… или наемник. Шерлок знал, что некоторые из них достигли впечатляющих высот в своем ремесле. Значит, он вскарабкался по стенам… и ушел тем же путем.

Впрочем, почему он. Это была она. Джанин утверждала, что в тот день она была единственной женщиной в апартаментах Магнуссена (уборщиком у него был мужчина), а значит, аромат «Клэр де ла Люн» принес с собой убийца. И у Шерлока уже возникла в голове одна теория…

Только вот она была не просто дикой, но и абсолютно иррациональной.

И что-то подсказывало Шерлоку, что иррационального в его жизни будет еще много.

Оставив Джанин на попечение Лестрейда (наконец-то можно было закончить этот спектакль с «ухаживанием»), Шерлок поехал домой.

Он совсем не удивился, когда миссис Хадсон сообщила ему, что в гостиной его ожидает клиентка.

Леди Смоллвуд если и была взволнована, то скрывала это еще лучше, чем во время своего первого визита к Шерлоку.

— Майкрофт сообщил мне, что случилось, — вместо приветствия сказала ему она. — Вы тоже там были?

— Да, — подтвердил Шерлок. — Магнуссен мертв. Получил пулю в лоб.

К чести леди Смоллвуд, она не воздела очи горе в знак благодарности, но опытному специалисту в области физиогномики и так все было ясно.

— Этого следовало ожидать, — проговорила она. — Хотя, признаюсь, мне с трудом в это верится.

Неужели, хотел сказать Шерлок, но сдержался. Вместо этого он спросил:

— Что будет с документами из его офиса?

Леди Смоллвуд сделала неопределенный жест рукой.

— Датское посольство, разумеется, уже проинформировано, и они хотят все опечатать. К счастью, наши люди оказались быстрее.

У Шерлока подпрыгнуло сердце, хотя внешне он оставался спокойным.

— Письма нашли?

— Нет, — леди Смоллвуд покачала головой. — Вообще ничего не нашли. Ни в лондонском офисе, ни в Эпплдоре. Сэр Эдвин написал мне, что в загородной резиденции нет никаких ценных вещей и документов, которые могли бы хоть кого-то скомпрометировать.

Шерлок нахмурился. Странно. Куда же тогда все подевалось? Не под землю же зарыл Магнуссен свои тайны.

Если, конечно, он не блефовал…

— Значит, все разрешилось в нашу пользу, — вслух сказал Шерлок.

— Именно, — леди Смоллвуд открыла свою сумочку и подала ему продолговатый конверт. — Ваше вознаграждение.

— Я…

— Возьмите, — она всунула его Шерлоку в руки. — Сочтите это благодарностью за конфиденциальность.

— Вот как? — Шерлок взял конверт и положил его на стол. — Впрочем, вы правы. Конфиденциальность необходима, когда отправляешься на важные ночные задания.

Леди Смоллвуд приподняла брови.

— О чем вы, Шерлок?

— О вас, — невозмутимо ответил он. — «Клэр де ла Люн» — аромат, который ни с чем не спутаешь. Опрометчиво было душиться перед столь деликатной миссией, вам не кажется?

— О чем вы говорите? — теперь леди Смоллвуд смотрела на него, как на неудачно пошутившего мальчишку, и Шерлок понял, как ей удается столько лет работать с его братом. — Вы что, намекаете на то, что это я избавилась от мистера Магнуссена? Что за абсурд, Шерлок? По описаниям Майкрофта вы всегда казались умным человеком.

— Я… — Шерлок запнулся. Краска залила его лицо. Выстрел наугад и мимо — такой оплошности с ним давно не случалось. Если леди Смоллвуд хотела сама избавиться от Магнуссена, зачем ей было нанимать его? И потом — при всем к ней уважении, она была самое большое на десять лет младше его матери, и полевой работой не занималась уже четверть века. Как бы она проникла в этот проклятый офис?

— Я прошу вас меня простить, леди Смоллвуд, — откашлявшись, произнес Шерлок. — Просто на месте преступления я уловил ваши духи, и…

— И что — я единственная в Лондоне ими пользуюсь? — она посмотрела на него с укоризной, но потом ее взгляд смягчился. — Вы устали, Шерлок. Это гадкое дело вконец вас вымотало, и вы сделали поспешный вывод. Отдохните, вы это заслужили.

— Наверное… — пробормотал Шерлок. Проводив леди Смоллвуд, он вернулся в гостиную, в которой все еще витал аромат ее духов, и отчего-то почувствовал на языке привкус вишни. Вишня. Откуда бы было ей взяться? Шерлок причмокнул губами, и непонятное ощущение исчезло. Возможно, это было очередное дежавю? Но ведь Маргарет не было рядом, и…

Маргарет. Он замер, а затем быстро достал телефон. По дороге домой от нее пришло какое-то сообщение, но, погруженный в размышления о деле, он не стал его читать. Теперь же, зайдя в мессенджер, Шерлок открыл его, и мысли о Магнуссене разом выветрились из его головы.

«Отца положили в больницу. Они говорят, это конец».

* * *

Филипп Коулсон попал в больницу три дня назад. Это Шерлок понял по виду его приемной дочери: изможденная, с кругами под глазами, бледнее обычного, Маргарет выглядела так, словно последние трое суток была лишена нормального сна. При взгляде на нее Шерлоку стало очень стыдно. С этим проклятым делом он совсем перестал с ней общаться, и вот к чему это привело.

— Надо было раньше мне сообщить, — тихо сказал он, после того как они поздоровались, и тут же об этом пожалел. Причина промедления Маргарет была понятна и простительна: она надеялась на лучшее, и только сегодня врачи сказали ей готовиться к худшему.

— Папа хочет тебя видеть, — проронила она. Ее пальцы сминали край жакета — отвлекающий маневр, которым ее организм воспользовался, чтобы унять дрожь. Маргарет очень боялась. Весь ее облик об этом говорил. Боялась — и одновременно стыдилась этой слабости, стыдилась того, что не может быть сильной ради отца, не может встретить это испытание так, чтобы ему не пришлось беспокоиться о ее будущем в последние дни своей собственной жизни.

— Хорошо, я зайду к нему, — Шерлок ободряюще сжал ее предплечье, такое тонкое, что ему почудилось, что он рискует его сломать. Маргарет опустилась на скамейку, и он зашел в палату.

Коулсон выглядел ужасно. Будучи детективом, Шерлок часто имел дело со смертью, но вот с умиранием за три с лишним десятка своей жизни почти не встречался. Ему повезло: Шерлок до сих пор не потерял никого из близких и единственный подобный опыт пережил очень маленьким, когда умирала его бабушка по матери, чистокровная француженка, которую он почти не помнил. А вот Майкрофт был с ней очень близок и сильно переживал. У Шерлока не сохранилось об этом времени никаких осмысленных воспоминаний, поэтому он не считал смерть бабушки серьезным потрясением. Хотя… Было что-то еще, что случилось вскоре после этого… Шерлок мысленно отмахнулся от очередного непонятного ощущения. Он пришел сюда, чтобы поддержать Маргарет и попрощаться с ее отцом. С этим болезненно худым, уставшим человеком, похожим на тень себя прежнего. Как же все-таки это отвратительно — встречать конец в таком состоянии, да еще и в больничной палате.

— Судя по всему, видок у меня непривлекательный, — Коулсон через силу рассмеялся, и его лицо исказила судорога, прерывая его невеселый смех. Шерлок прикусил губу.

— Простите меня, я…

Умирающий помотал головой.

— Не извиняйтесь, Шерлок, я просто неудачно пошутил. Я очень рад вас видеть. Подойдите, пожалуйста.

Он подчинился. У кровати стоял стул, и Шерлок сел. Несмотря на то, что обычно он не выносил подобных ситуаций, сегодня он не чувствовал неловкости. Возможно, порой сантименты были неизбежны, и самым лучшим вариантом было обратить их себе на пользу.

Если, конечно, они были способны ее приносить.

— Шерлок, я очень устал, и у меня мало времени, так что буду краток, — Коулсон посмотрел на него своими измученными глазами. — Я хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали. Благодаря вам мы с Маргарет смогли больше времени провести вместе, и это было поистине бесценно. Спасибо вам.

Столь простая и в то же время искренняя благодарность смутила Шерлока — он привык к несколько другому отношению.

— Уверен, на моем месте любой поступил бы так же… — пробормотал он.

— О нет, мой друг, в этом вы заблуждаетесь. Впрочем, человеческая натура не относится к тем предметам, что лежат в сфере ваших интересов, — Коулсон улыбнулся почти без усилия. — И все же я хотел попросить вас еще кое о чем. Если вас это не затруднит, я буду вам очень признателен, если вы присмотрите за моей дочерью в первое время после моей смерти. Кто-то должен будет убедить ее вернуться в оркестр, и мне кажется, что вы сможете привести правильные аргументы.

— Вы слишком хорошо обо мне думаете, мистер Коулсон… — обронил Шерлок.

— Разве? — он как-то слишком пристально на него посмотрел, и Шерлок непроизвольно сглотнул — его будто просветили насквозь. Раньше такое удавалось только Майкрофту. — Простите чрезмерную откровенность безнадежному больному, Шерлок, но я думаю, что вы принижаете собственные заслуги. Вам чужды общественные условности, но вы хорошо разбираетесь в людях, пусть вам и не слишком это интересно. Да, вы привыкли решать загадки, но за каждой загадкой стоит обыкновенный человек, и без знания его природы вы бы не продвинулись в своих расследованиях ни на йоту. Так что я вполне уверен в том, что вам под силу убедить Маргарет жить дальше, и прошу вас не сомневаться в собственных силах. Я желаю лишь ее счастья, и без музыки оно будет невозможным. Напомните ей об этом, пожалуйста, когда придет время.

— Хорошо, — пообещал Шерлок. Лицо Коулсона, теперь напоминавшее восковую маску, чуть просветлело.

— Спасибо, Шерлок. Я очень вам признателен. И чтобы вы не думали, что я лишь требую, ничего не давая взамен, я хочу, чтобы вы сейчас поехали с Маргарет к нам домой. Я приготовил вам небольшой подарок.

— Но… — Шерлок неуверенно посмотрел на дверь. — Маргарет вряд ли согласится сейчас вас покинуть…

— Маргарет не покидает меня уже слишком много времени. Ей нужно отдохнуть, иначе она не сможет встретиться с тем, что ждет ее впереди. Пожалуйста, Шерлок, позовите ее.

Он встал и, открыв дверь, попросил Маргарет зайти внутрь.

— Папа?.. — она обеспокоенно подошла к отцу. — Тебе что-то нужно?

— Да, солнышко, — Коулсон улыбнулся дочери. — Пожалуйста, поезжай с Шерлоком домой и отдай ему мой подарок.

— Но я не могу оставить тебя… — в ее глазах мелькнул страх. — Я…

— Дочка, ты никогда меня не оставишь, — он взял ее за ладони в свои. — И сейчас я прошу тебя сделать так, как я говорю. Передай Шерлоку мой подарок и отдохни немного. Со мной все будет в порядке, обещаю.

Маргарет смотрела на него своим глубоко несчастным и в то же время испуганным взглядом, и на какой-то миг Шерлоку почудилось, что она все-таки откажется и никуда не поедет, но в этот раз его дедуктивный вывод оказался неправильным.

— Хорошо, папа, — Маргарет наклонилась и поцеловала отца в лоб. — Хорошо, если ты этого хочешь, мы поедем. И я сразу же вернусь.

— Конечно, сразу же, — подтвердил Коулсон. — Только сначала ты отдохнешь.

— Папа… — Маргарет не без упрека покачала головой и отпустила его руку. — Я вернусь незамедлительно.

— Хорошо, цветочек, — он не стал спорить и улыбнулся ей и Шерлоку. — Спасибо, что заглянули.

— Не за что… — невпопад пробормотал Шерлок, и они с Маргарет вышли из палаты.

* * *

В такси они ехали молча. Когда они только сели, Маргарет отвернулась к окну и украдкой смахнула слезы. Шерлок не представлял, как она вообще продолжала держаться. В разгар работы над каким-нибудь особенно увлекательным делом он мог не есть и не спать, но когда в расследованиях наступало затишье, Шерлок ощущал и голод, и необходимость хорошенько выспаться. Маргарет же находилась на грани обморока, и единственным, что поддерживало в ней силы, был страх потерять отца. Не самая эффективная мотивация, мрачно подумал Шерлок.

Квартира Коулсонов за трехдневное отсутствие хозяев словно поникла и теперь производила впечатление почти нежилой. Маргарет возвращалась сюда только затем, чтобы переодеться и привести себя в порядок, и жилье чувствовало себя покинутым и никому не нужным. Ну вот — Шерлок поймал себя на мысли, что ему в голову лезут всякие литературные образы. Наверное, он просто слишком устал от дела Магнуссена, оставившего открытыми множество вопросов. А еще… Еще ему было жалко Коулсона, и он испытывал какое-то ноющее чувство тревоги, когда смотрел на Маргарет. Ему хотелось увезти ее подальше отсюда, чтобы она пришла в себя, хорошенько выспалась и наконец-то перестала печалиться. Шерлок соскучился по ее улыбке. Он любил, когда она улыбалась.

Маргарет включила свет в гостиной-мастерской, и Шерлок не очень уверенно прошел в комнату вслед за ней. Потом он вспоминал, что тогда впервые за долгое время его дедукция вместе с предвиденьем отказались работать, и подарок мистера Коулсона застал его врасплох. А может быть, он просто думал о другом.

— Это вам, — Маргарет подала ему… скрипку. Совсем новенькую, блестяще отполированную, с установленными и настроенными струнами.

Шерлок потерял дар речи.

— Я… — где его ораторские способности, когда они так нужны? — Маргарет, я…

— Это вам, — повторила она. — Отец закончил ее буквально перед тем, как его… Как оказался в больнице. Возьмите, Шерлок. В знак нашей благодарности.

Он осторожно взял инструмент и сразу же ощутил легкое покалывание в пальцах, будто бы они моментально признали скрипку «своей», и им не терпелось поскорее ее опробовать.

— Поиграйте, — предложила Маргарет, словно прочитав его мысли. — У отца здесь достаточно рабочих смычков, и мост тоже есть…

Она положила перед Шерлоком смычок и достала из ящика стола мостик. Шерлок бережно одел его на скрипку, а затем подкрутил смычок. Маргарет села на диван, приготовившись слушать, а Шерлок все медлил и не знал, с чего начать. Но всплеск возбуждения, который он почувствовал, прикоснувшись к скрипке, постепенно перерос в нестерпимое желание поскорее что-нибудь сыграть. Шерлок давно не испытывал столь сильного искушения, и у него не было сил ему противостоять. Поэтому он приложил скрипку к левому плечу, взял смычок и… позволил мелодии самой родиться из его соприкосновения со струнами.

Шерлок увидел реку. Не реку, даже — речушку, тоненький ручеек, над которым был перекинут деревянный мостик, совсем как в сказке про Винни-Пуха. Запахло осенними листьями… Хотя, нет, осень еще не наступила. Стоял поздний август, и от высоких деревьев уже веяло холодом, так что ранним утром в лесу ему было зябко даже в его треугольной шляпе из плотной ткани, но небо еще было по-летнему ясным, и природа не растратила свежести красок. Сжимая в руке деревянную саблю, Шерлок все дальше углублялся в лес. Он ориентировался по солнцу, как и учил его старший брат, но ветви деревьев все плотнее переплетались у него над головой, и солнечные лучи постепенно тускнели и гасли на полпути, не успевая показать ему дорогу. И все-таки Шерлок продолжал идти вперед. Он не мог повернуть назад, он должен был разгадать загадку. Он должен был найти… кого? Знакомый образ расплывался перед глазами. Нет, он не может его забыть! Он ни за что не забудет, ведь это его лучший… лучший…

Я где-то был потерян…

Иди меня искать…

И яму раскопай…

Где старый бук растет…

Задул Восточный ветер…

Шерлок вздрогнул и едва не выронил инструмент.

Искусственный свет на несколько мгновений ослепил его, и Шерлок понял, что, видимо, играл с закрытыми глазами. Во рту пересохло, и он облизал потрескавшиеся губы. Он весь взмок, будто бы только что пробежал пару километров, и его руки, в которых он все еще сжимал драгоценную скрипку, слегка дрожали. Шерлок сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь выровнять дыхание. Ощущение было как после кошмарного сна, но Шерлоку уже много лет не снились кошмары — почему тогда…

Маргарет.

Только сейчас Шерлок вспомнил, что она слушала его игру. Его взгляд упал на ее фигурку на диване, и Шерлок понял, что она спала. Видимо, музыка убаюкала ее, а трехдневная усталость сделала все остальное. Шерлок уставился на скрипку, не зная, что и думать. Конечно, за последние месяцы его исполнительские навыки значительно усовершенствовались, но даже великие скрипачи не могли незнакомой мелодией ввести себя в транс. Или могли?.. Шерлок уже ни в чем не был уверен. Он будто снова принял наркотики, и ощущения были… пугающими. Он что-то пробудил в себе — что-то, что был не в силах контролировать, но что всегда было частью его жизни. И что он теперь должен был со всем этим делать?

Осторожно, будто имея дело с бомбой замедленного действия, Шерлок положил скрипку и смычок на стол и посмотрел на Маргарет. По-хорошему, надо бы было ее разбудить, но Шерлок знал, что этого не сделает. Коулсон хотел, чтобы она научилась жить своей жизнью, и Шерлок пообещал, что поможет ей не потерять себя. Он не знал толком, что для этого нужно было сделать, но чутье подсказывало ему, что крепкий сон после трех дней бессонницы был неплохим началом. Поэтому Шерлок взял с книжной полки монографию по истории струнных инструментов и, сев за стол, принялся охранять сон Маргарет.

Она проснулась спустя час. Разбудил ее телефонный звонок.

— Что?.. — щурясь спросонья, она пыталась определить, что происходит, и где она находится.

— Вы спали, — Шерлок отложил книгу и подал ей ее телефон. — Я…

— Почему вы меня не разбудили?! — мигом проснувшись, Маргарет схватила смартфон, и ее лицо застыло. — Это с больницы… Нет, не может быть, только не это…

Телефон продолжал звонить, но Маргарет и так уже знала, что ей собирались сказать. Отбросив его в сторону, она кинулась на Шерлока, отчаянно молотя его худенькими кулачками.

— Почему вы меня не разбудили?!? Я должна была быть с ним, почему вы этого не сделали?!

— Ваш отец обещал вам, что с ним все будет в порядке, и он сдержал свое слово, — Шерлок прижал ее к груди, игнорируя ее слабенькие удары. — Он очень вас любил, Маргарет, но он хотел уйти на своих условиях. Хотел, чтобы вы понимали, что ваша жизнь продолжится и без него.

— Да что вы об этом знаете?! — срывающимся голосом крикнула она. — Как вы можете… как…

Маргарет не закончила — не хватило сил. Ее руки безвольно повисли и, уткнувшись Шерлоку в плечо, она разрыдалась.