Фрагменты войны (джен)

Взрыв неожиданностью не стал — Рома за долю секунды до него успел понять, что сейчас произойдет: когда, набрав номер во врученном ему Чубаровым телефоне, услышал мелодию звонка сзади. Он позвонил и тем самым привел в действие механизм взрывного устройства в папке. Он сам позвонил. Шилов. Он, именно он, убил всех этих людей в холле отеля.

И все же на какие-то мгновения взрыв оглушил: не столько чудовищной звуковой волной, сколько своей необратимостью. Рому подставили, сделали это очень мастерски — он и должен был чего-то такого ожидать, но все же надеялся, что обойдется. Не обошлось.

Уходить. Уходить немедленно. Да, камеры. Да, все увидят, что папку принес именно он, и в то, что он сам не подозревал о ее содержимом, поверят только самые близкие. Стас, Жека, Леха. Наверху решат, что он сбежал сам и на сторону «революционеров» тоже перешел сам. Увидят все, но сейчас нужно уходить.

Оглушенный произошедшим Рома подходящего ко входу в отель Берестова узнал не сразу. Столкнулся, осознал, что увидел кого-то знакомого, обернулся.

— Это подстава! Через три двора иди за мной, налево! — крикнул на ходу. Знание города сработало на подсознательном уровне, сам он и подумать не успел, куда увести друга.

Пока бежал, удивлялся, как Берестов вообще оказался у отеля именно сейчас. В совпадения Рома верить перестал еще на заре милицейской карьеры, но заподозрить в чем-то Леху не мог. Ползли мысли, что это не случайно и что надо выяснить у него самого, но ползли они медленно и будто нехотя — в голове отдаленно все еще раздавался громкий взрыв, но приглушенно, как сквозь вату. Контузило наверно слегка.

За углом здания Рома остановился — бежалось как-то с трудом. Ничего, сейчас Леха придет и они все обсудят. Даже хорошо, что он здесь.

Ноги откровенно не держали — то ли от контузии, то ли от шока наваливалась слабость. Дышал Рома часто, в висках пульсировало бешено бьющееся сердце, в крови, наверняка, зашкаливал адреналин.

Сколько там было людей?.. Человек десять?.. Портье, адресат папки и его помощник, женщина в пальто, разговаривавшая по телефону, еще женщина с мужчиной в стороне, пожилая пара на лестнице, девушка в коротком полушубке, лысый мужик, свалившийся на Рому…

Руки чесались задушить Чубарова.

Наконец, раздались торопливые шаги, и Рома вышел из укрытия. Берестов, ошарашенный и негодующий, начал издалека:

— Рома, я не понял! Что это з…

Звук выстрела полоснул по оглушенному сознанию. Леха упал, не дойдя и двух шагов, а за его спиной оказался Чубаров со стволом в руке.

— Гэбист, — буднично пояснил тот, бросив короткий взгляд на тело у их ног. — Я его видел вчера с теми двумя. Твое счастье, что я тебя страховал!

Прошедших секунд Роме хватило на то, чтобы осознать, что только что произошло. Ярость, поначалу совершенно неконтролируемая, захватила его полностью — несколько ударов он нанес, совершенно не думая о последствиях, забыв об общей цели и своих задачах. Сейчас, в данную минуту, у него задача одна — отомстить.

Чубаров сопротивлялся вяло, как будто совсем не ожидал такой реакции. Или просто у Ромы удвоились силы из-за яростного желания прибить на месте?

Когда Чубаров свалился без сознания, у Ромы в крови все еще бушевал огонь, тело все еще рвалось в бой и только голова начала медленно включаться. Убивать нельзя. Эта падла — его единственная ниточка к заказчикам.

Он должен довести дело до конца.

От переполнявших эмоций Рома с силой пнул стену здания — чтобы не пинать лежащее без сознания тело, хотя очень хотелось. Мозги включились, он вытащил из карманов Чубарова деньги и телефон и оттащил его в открытый подъезд, чтобы на него ненароком не наткнулся патрульный наряд. Ничего, полежит, оклемается.

И направился к Берестову, проверил: пульса не было.

До ужаса знакомое чувство вины подступило к горлу: это он, Рома, настоял на участии друга в операции. И с этим чувством, еще одним, далеко не первым в жизни, придется жить дальше.

Оставлять его не хотелось, но надо уходить. Ему уже ничем не помочь, а Роме нужна свобода и время, чтобы довести дело до конца.

Чтобы не зря.