Пирит (джен)

В воздухе гневными лучами разлетаются рыжие кудри. Кавалерия вовремя среагировала, заставив Королеву упасть. Выстрел мимо. Рыжая бестия отчаянно крутит головой, пытаясь найти стрелявшего. Но находит только меня:

«Эй! — кричит она мне. — Поднимайся сюда, живо!»

Я послушно пробиваюсь к сцене сквозь отчаянно взбесившуюся толпу. Хватаюсь за металлический край и подтягиваюсь. Только сверху становится понятно, насколько хаотично все движется внизу. Буквально минуту назад для меня подобное было незаметно.

Кавалерия гневается. Но срывать свои неприятные эмоции на мне не собирается — боится. Боится гнева Королевы, так неловко сейчас лежащей на металлическом полу. Я разворачиваюсь к ней и протягиваю руку. Она ее благоразумно принимает.

Удивительно! Только сейчас приходит осознание, что Королева успела закончить свою речь до выстрела. Она упирается своей непотревоженной падением рукой в мой локоть:

«Это был Который».

У меня нет никаких сомнений. Да, стрелок точно Который. Кавалерий уже больше напугана, чем гневлива:

«Что будем делать? — ее глазенки бегают из одной стороны в другую. — План испорчен?»

Королева успокаивает чуть не начавшуюся истерику своей подчиненной:

«Еще нет».

Теперь она уже обращается ко всем, а не только к Кавалерии:

«Приступим к операции сейчас. Немедленно! — после она кладет руку ко мне на плечо. — Не смей отставать».

Мне остается только ухмыльнуться и бросить едкое:

— Как можно!

Неудивительно, что Королева иронично улыбается в ответ. Моя фраза ей точно понравилась.

Все-таки потрачено некоторое время на сборы и подготовку. Многие участники операции не пошли на собрание, дабы спокойно обмозговать все дома. Так что прибывали они к месту происшествия по принципу сарафанного радио. Честно говоря, у каждого из оперативников, ушки были на макушке. Они могли выжимать любую информацию из тех, кто им попадался.

Я не из этих. Если же Королева сказала — то ничего не поделать, а ведь я не против поваляться на диване. Во всяком случае, занятие себе точно найду.

Голос Кавалерии звучит пронзительно:

«Все помнят план?»

Наверно самый тупой вопрос во вселенной. Даже если что-то пойдет не так, а всегда все идет не так, достаточно немного подстроиться.

— Да, да, — обреченно киваю девушке головой.

Ну вот! Опять на меня все смотрят волком. Это какая-то несправедливость.

Кавалерия удовлетворенно кивает.

Я осматриваю своих соратников. Довольно нечастное явление. Именно тут приходится проявлять всю свою выдержку, чтобы не отвернуться от напыщенного взгляда Адмирала или ужасной усмешки Хризантемы. Эти люди ненавидят меня даже больше, чем я их.

Донесся приказ кавалерии:

«Пошли!»

И мы побежали. Королева держалась впереди, далее чуть поодаль, я и Кавалерия. Не нужно поворачиваться, чтобы почувствовать, как грациозно, абсолютно по-царски, двигается рыжая бестия. В ней всегда несмотря на грубость, присутствует некая плавность. И она точно имела неорганическое происхождение.

Я чувствую, как меня жалят и расчленяют взгляды моих товарищей. Львиная доля принадлежит Адмиралу. Человек старой закалки, один из самых мудрых и ценных игроков в этой партии. В какой-то момент его место рядом с Королевой стало моим. Естественно, ему обидно. Но я не сержусь. Если тратить все силы на злость, то от самих себя ничего не останется. А быть пустым никому не хочется.

Хризантема уже столько времени пытается убить меня. Она почти такая же рыжая, как и Кавалерия, хотя и близко с бестией не стоит. Хотя не отрицаю, у рыжих есть все шансы взобраться чуть выше остальных хризантема вторая по разряду, а значит ей есть куда эволюционировать. Это не пост Кавалерии, где каждый жест правилен — этот пост позволяет движение, и не важно в какую сторону. Хочу объяснить эту простую истину Хризантеме, но она меня даже слушать не будет.

Как только пересекли границу Серого города, взгляды исчезли. Мы на вражеской территории, должны вести себя осторожнее. Общий бег ускоряется. Королева почти потеряна мной из виду. Иногда только мелькает ее нежное платье.

Серый город отличается исключительной туманностью и людностью. Так что наш строй теряет плотность и половину товарищей не увидеть, даже если очень сильно приглядываться. Свет поглощается толстыми стеклами. Они темны, как свинец. Их блеск тускл, как небо над их превосходством. Уже давно понятно, что Серому городу недолго осталось. Но как-то он существует, причем очень успешно.

Сверху расстилается свет миллионов звезд, погасших так давно, насколько стар этот мир. Он указывает нам путь. Королева, ни на секунду не сомневаясь, бросается в погоню за синей лентой в небе, как и я. Но я знаю смысл, знаю легенду.

Еще ребенком, я помню, как работаю в магазине, собирая открытки. Вдруг суматоха. Цветные карточки рассыпаются цветным фейерверком. Пытаюсь поднять, но поздно — все исчезли. Бегу по центру мостовой в самое сердце Серого города. А там, сверкая всеми красками на свете, в черном амплуа, возвышается ядовитый фонтан.

Сама мысль о том, что сюда можно вернуться, пугает. Но тихий шепот погасших синих звезд слегка успокаивает расшатанные нервы.

Вот оно на горизонте. Великое и неповторимое здание — Центральный собор. Всякий раз подходя к нему ощущаешь всю тяжесть, с которой он обрушивается на тебя. Черный резной камень с острыми копьями и темный гротеск не могут помочь тебе выпрямиться во весь рост. Он подавляет. Угнетает своей молчаливой изысканностью.

Небо озаряется ярко-синим только здесь, далее все черно и серо.

Собор полукруглый, а посередине стоит витая арка. Движущийся плющ застыл в металлическом блеске, словно змея в засаде. А за ним тот самый фонтан. Его цвета ярки, в тон Собору, и гротескны, против воли окружения. Его ядовитая вода стекает на мощенную площадь, просачиваясь между камнями. Одна капля — верная смерть.

Королеве некогда любоваться. Она направляет всю себя вглубь Собора. Шейха засела именно там. Это ее гнездо. Она не выползет на поклон и не сдаться.

«Хоп!» — громко раздается голос кавалерии. Сигнал к атаке.

Стоит только войти внутрь, как в голову стучится мысль: нас ждали. Причем давно. Поворот за поворотом, пусто, но в тоже время не одиноко. Сзади меня лишь корчащиеся тела. Не знаю живы они или нет. Меня подобное не волнует. Моя цель впереди.

В одном из коридоров Кавалерия схватилась с юным офицером. Думаю помочь ей, но бестия выгибается и наносит точный колющий удар. Парень падает, а у меня нет сомнений — мертв. Глаза Кавалерии бегают, как у Волка. Она ищет жертву, легкую добычу. Рыжие кудри разлохматились, напоминая разгоревшийся костер. Оставляю ее на попечение самой себе.

Далее, в одной из самых красивых галерей, Королева находит Шейху. Их поединок прекрасен. Луна и солнце сплелись в танце. Тень и истинный свет.

Но я не останавливаюсь. Моя работа все еще не закончена. Спускаюсь в тихое подземелье, с печалью относительно своих собственных действий. Каждый шаг, словно гром. Сердце, дыхание — удар молота. Крутая узкая лестница, тяжелая дверь, обитая железом в конце тоннеля, сбитый плач. Шершень.

Открывая дверь, наблюдаю светлую комнату и заплаканного мужчину возраста выше среднего. Он жмется к стене, как котенок.

«Не надо, — его голос надрывен, — умоляю».

Он беспомощен. Шершень ничего не может, как и утверждала кавалерия на том далеком тайном собрании. Мне даже жаль, что бремя власти досталось именно ему.

«Умоляю…» — его голос дрожит.

— Прости, — я не знаю, выдает ли меня мой тон. — Я не могу сделать тебе ничего хорошего.

Мои шаги тяжелы. В который раз проклинаю эту лестницу. Она словно не дает мне подняться, тащит меня вниз, в черноту. Скрипит дверь. В галереи Королева и Шейха. Обе устали, но поединок не прекращают. Все кончено. Обе смотрят на меня: одна с восторгом, другая с ужасом. Мое тело мне не подчиняется. Но все же рука бросает голову к их ногам.