Этот хулиган очень любит сладкое (гет)

— Что!? Я никогда не причиню тебе вреда! — выпалил Чайльд удивленным и одновременно смущенным тоном. — Я пытаюсь помочь тебе! Я просто хочу защитить твою честь! Ты не заслуживаешь того, чтобы над тобой издевалась кучка хулиганов!

— Но ты ведь сам хулиган. И это ребята из твоей банды...

— Ну... — он глубоко вздыхает, чуть отстраняясь. — Даже если это мои ребята, я не позволю им причинить тебе боль. Я никому не позволю и пальцем тебя тронуть!

— Как я могу тебе верить? Может, ты обманешь меня снова? Как тогда, с рецептом? — Люмин пронзает его острым взглядом и, оттолкнув, уходит прочь.

— Эй, стой!

Чайльд догнал Люмин и продолжил идти с ней. Девушка же сверлила его недоверчивым взглядом. И чего этому придурку нужно?

— У меня вопросик к тебе есть, — тон Тартальи не предвещал ничего хорошего, поэтому она напряглась, но, к счастью, они уже вернулись в класс. — Почему ты приготовила Скарамучче кексы?

— У нас была выгодная сделка, которая тебя не касается, — процедила сквозь зубы Люмин, проходя к своей парте.

— Значит, у вас, ребята, есть какой-то секрет, которым вы не хотите делиться ни с кем другим? Это немного странно, — сказал Чайльд саркастичным и насмешливым тоном.

Он не знал, как вытащить из неë информацию, поэтому скрывался под маской издевки. Не мог же он заявить, что ревнует еë к Скарамучче.

— Боже, Чайльд, просто скажи, что ты тоже хочешь попробовать эти кексы! — раздраженно говорит Люмин и достает вкусности из своего рюкзака — Вот, попробуй.

— Ладно, пожалуй, я попробую! — сказал Тарталья и сразу же начал есть один из восхитительных кексов, на его лице была широкая улыбка. — Я хочу еще один! — пояснил он с гордым и в то же время детским выражением на лице.

Было видно, что он был в восторге от кексов и правда наслаждался их вкусом

— Боже, Чайльд, видел бы ты себя сейчас, когда кушаешь. Такой милашка! И совсем не грозный, ха-ха! — Люмин от души рассмеялась, а Чайльд слегка смутился, на несколько секунд переставая жевать.

— Нет, я не милашка! — огрызнулся он немного раздраженным тоном.

Он не хотел показывать, что ему нравится ее комплимент или что-то в этом роде. Чайльд, как плохой парень, не принимал подобных комплиментов, он жесткий и сильный, а это значит, что он не хочет, чтобы его считали милым и очаровательным.

— Какой бяка! Еще и лгун! — девушка состроила обиженное лицо и скрестила руки на груди. — Ты ведь солгал мне. У тебя нет девушки!

— У меня всегда есть сотни подружек, и я все время очень быстро с ними расстаюсь, — сказал Тарталья с очень гордым и очень самодовольным выражением лица, кажется, он гордился тем, что любая девушка может стать его, если он этого захочет.

— Очень жаль, — с заметно опечалившимся лицом прокомментировала Люмин.

— Эй, ты чего? — с удивлением и беспокойством спросил Тарталья.

Его взгляд превратился из суперсамодовольного и гордого во взгляд заботы о девушке. Похоже, что он действительно беспокоился о ней.

— Черт! Я просто по уши влюблена в тебя! И я спросила у Скарамуччи за эти дурацкие кексы, какие девушки тебе нравятся, я хотела благодаря этой информации стать девушкой, которая тебе подходит! Но ты, оказывается, меняешь их как перчатки! — Люмин выпалила все это на одном дыхании и, покраснев, выбежала из класса

«О боже. Она только что призналась мне...» — подумал Тарталья, и его бросило в жар.

Он понятия не имел, что он должен делать в данный момент, он был шокирован тем, что она сказала ему что-то подобное, но также был чрезвычайно польщен тем, что кто-то выразил ему свои чувства, поскольку у него ведь, на самом деле, никогда не было опыта отношений, и никто ему не говорил, что любит его, потому что таких людей не было, но Люмин была другой... Особенной, уникальной...

Люмин побежала в дамскую комнату и начала умываться холодной водой, чтобы охладить щëки и попытаться вернуть себе самообладание. Стоя перед зеркалом, она глубоко вздохнула и побрызгала на лицо холодной водой, надеясь, что это поможет успокоить бешено колотящееся сердце.

«Какая я дура! Почему я призналась ему?» — ругала сама себя девушка.

Однако, глядя на свое отражение, она не могла не улыбнуться. Она никогда не представляла себя такой смелой. Мысль о Тарталье заставляла ее испытывать волнение и нервозность, но она знала, что должна собраться с силами, прежде чем снова встретиться с ним.

Через несколько минут она в последний раз взглянула в зеркало и поправила волосы, уверив себя в том, что все сделала правильно. Теперь все зависит от судьбы и реакции парня, что будет дальше.

Глубоко вздохнув, девушка вышла из туалета и направилась обратно в класс. Знакомый коридор казался другим, как будто хранил какую-то тайну, известную только ей.

«Это так мило! У меня наконец-то будет настоящая девушка!» — тем временем мечтал в классе Чайльд, на его лице была широкая улыбка, его сердце билось очень быстро, и он едва мог дышать, он был так счастлив!

Он не мог поверить, что это случилось с ним, он на самом деле не мог в это поверить! Реальная девушка призналась ему! Люмин сделала его самым счастливым плохим парнем в этой школе, может быть, даже во всем мире!

Люмин молча вернулась в класс и старалась избегать взгляда Тартальи на протяжении всего урока. Она не могла смириться с тем, что увидит в его глазах отказ или растерянность. Груз ее признания тяготил ее, и ей было трудно сосредоточиться на занятии.

Каждый раз, когда девушка смотрела в его сторону, ее сердце учащенно билось, и она быстро отводила взгляд, опасаясь худшего. Минуты казались часами, она с тревогой ждала окончания урока, а в голове крутились мысли о том, как Тарталья может отреагировать.

— Эй, не отводи взгляд, посмотри на меня, в чем дело, ты не хочешь со мной разговаривать? Ты правда собираешься просто игнорировать меня и избегать зрительного контакта после того, что сказала? Это нехорошо, знаешь ли, — произнес Тарталья довольно расстроенным и раздраженным тоном,

— Мне просто стыдно. Я не знаю, почему я призналась тебе. Я ведь знаю, что ты не заинтересован в отношениях. Это то, что сказал мне Скарамучча...

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что, возможно, он ошибается? — спросил Чайльд с насмешкой, но он по-прежнему старался удерживать серьезность.

— Просто Скар твой друг, поэтому я решила спросить его. За эту информацию я и приготовила ему кексы...

— Значит, ты доверяешь всему, что говорит Скар? — он пытался говорить серьезно, но его губы так и норовились расползтись в улыбке.

Он был рад слышать, что она это сделала из-за него, польщен тем, что девушка так сильно в него влюбилась, что даже договорилась со Скарамуччей и спросила у него его личную информацию. Все это было так мило, и Чайльду это определенно понравилось.

— А кого я должна была спросить? — с ехидством поинтересовалась Люмин.

— Может быть, меня? — спросил он с самодовольным, но в тоже время очень милым выражением лица.

— Если бы я подошла к тебе и спросила «Чайльд, какие девушки тебе нравятся?», ты бы сразу догадался о моих чувствах. Хорошо, я спрошу тебя сейчас. Какие девушки тебе нравятся, Чайльд?

— Конечно, ты мне нравишься, дурында, — сказал рыжеволосый с улыбкой до ушей и потрепал девушку по волосам

На его лице можно было видеть счастье, он серьезно относился к тому, что говорил. Даже его лицо покраснело, что было что-то удивительным для такого, как Тарталья.

— Что? Ты же... Ты ведь говорил, что у меня не было шансов, не так ли? — ошарашенно спросила девушка, а Тарталья на секунду задумался

— Может быть, я действительно говорил что-то подобное, но кто сказал, что я не лгал тебе? — он глубоко вздохнул и улыбнулся, его глаза были полны любви и волнения, парень хотел показать ей, как сильно девушка ему небезразлична. — Сегодня я тоже тебе солгал: у меня никогда не было девушки.

— Если я тебе нравлюсь, почему ты издевался надо мной?

— То есть, если я шучу и играюсь с тобой — это считается издевательством?— выражение его лица из полного любви и счастья сменилось на очень раздраженное, он не был доволен этим вопросом.

Ему это совсем не понравилось, он будто чувствовал, что Люмин только что обвинила его в чем-то, чего он не совершал, поэтому он даже скрестил руки на груди, вероятно, это было лучшее, на что он был способен, чтобы дать ей понять, что он возмущен.

— Ты все время называешь меня ботаничкой. Знаешь ли, это обидно!

— Эй, я же не со зла! — обиженное лицо снова сменилось на нежное. — Я говорю это в шутку, я думал, ты знаешь! Не знал, что тебя это так задевает. Ладно, я больше не буду тебя так называть, — заявил он серьезным и обеспокоенным тоном.

— Извини. Ты просто ведешь себя даже не как крутой хулиган, а как самодовольный выпендрежник! Или самовлюблённый петух! Я даже не предполагала, что могу тебе понравиться…

— Я … наверное, иногда я могу быть немного грубым, но ты мне правда нравишься и именно такой, какая ты есть, не хотелось бы, чтобы ты была какой-то другой, — он, продолжая улыбаться, подошел к ней ближе к и крепко обнял.

— А наличие девушки не испортит твою репутацию «плохого парня»? — с лукавой улыбкой, обнимая парня в ответ, спросила Люмин.

— Пф, конечно нет! Одна мысль о том, что ты могла бы захотеть стать моей девушкой, просто потрясает меня!

— Я хочу! — тут же заявила Люмин. — Если ты не против быть моим парнем. Хотя мы с тобой как две противоположности.

— Я… с удовольствием! — согласился Чайльд, и его улыбка стала еще шире, он был так счастлив, и он просто не мог удержаться, он хотел обнять еë и никогда не отпускать.

— Так что? Теперь я… Девушка главного хулигана школы? Звучит круто!

— Ага, — посмеиваясь, согласился Тарталья.

Он был так горд этим, было так здорово сказать, что она его, парень просто продолжал крепко обнимать блондинку. Он был так рад, что у него была девушка, и что это была именно Люмин.

— А у твоих друзей из банды есть девушки?

— Ни за что! Настоящие плохие парни всегда одиноки, нам не нужны подружки, мы всегда всех девушек получаем без лишних хлопот. Но я другой, и мне нравишься только ты!

Люмин же скрестила руки на груди, демонстрируя свое возмущение

— Ты сказал, что настоящие плохие парни одиноки. И если у тебя сейчас есть девушка, ты больше не настоящий плохой парень?

— То, что я нарушаю правила, не значит, что я не настоящий плохой парень! Правила вообще созданы, чтобы их нарушать! Но еще я хочу быть с тобой, вот насколько ты мне нравишься, — сказал Тарталья серьезным, довольно холодным и еще более самодовольным голосом.

Люмин была польщена тем, что она так сильно нравится ему, что он готов нарушать и игнорировать правила, просто чтобы быть с ней.

— Может, познакомишь меня со своими друзьями и скажешь им, что я теперь твоя девушка, чтобы они относились ко мне уважительно? — поинтересовалась Люмин.

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Чайльд. — Пойдём!

Тарталья осторожно взял ее мягкую, теплую ладонь, приглашая тем самым пойти за ним. Они шагают вперед, не обращая внимания на взгляды людей, которые мелькают вокруг. Школьный коридор, полный суеты, замирает на мгновение.

— Люмин, — произносит он шепотом и ласково смотрит в ее глаза. Девушка поднимает на него вопросительный взгляд.

Парень решительно поднимает свободную руку и медленно кладет еë на затылок девушки, придвигая еë лицо к своим губам.

Их губы соприкасаюются. Парень чувствует, как каждая клеточка его тела наполняется сладостным блаженством,

Вокруг начинают возникать возмущенные шепоты и удивленные взгляды. Но Чайльд ничего не слышит и не видит, сейчас для него был важен только этот поцелуй.

А когда они, наконец, отлипают от друг друга, все кажется идеальным. Их глаза встречаются, влюбленные улыбаются друг другу, словно знают, что этот поцелуй — только начало их непредсказуемого и захватывающего пути.