Сказ о потерянной душе (гет)

— Резче наноси удар! — воскликнул Вартазар, взмахивая посохом над головой и рубящим движением опуская его вниз. Уже выбившаяся из сил Гермиона успела отразить удар в последний момент, совершенно по-деревянному уходя в сторону. Песок, служивший настилом на тренировочном поле, совсем не помогал: частично утрамбованный, местами он оказывался настолько рыхлым, что ступня проваливалась в него. Гермиона дважды так чуть не вывихнула лодыжку.

Профессор Боёв прицокнул.

— Вчера у тебя получалось лучше. Во время схватки нельзя думать ни о чем другом, Гермиона, а у тебя голова явно не здесь сейчас.

Взмокшая Гермиона виновато улыбнулась. Это было правдой. Ее голова сейчас была не просто не здесь, а в полной мантикоровой заднице.

Вчера ее «чудеснейшую» беседу с Волдемортом удалось прервать — сработал оглушительный сигнал окончания игры, где победили «Стрельцы», и трибуны Медведей взорвались криками и визгами; вверх полетели шапки, а меж рядов вихрем пронеслась зачарованная листва. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Гермиона поспешила скрыться, сбежав буквально из-под носа темнейшего мага Британии.

Спасаясь, девушка без страха и упрека сиганула в колодец, перенесший ее в спальный корпус, совершенно забыв, что вроде как семнадцать лет подряд боится высоты. Благо, что порох успела кинуть, но ужас перед случившейся встречей оказался сильнее любой возможной детской фобии.

Появления в одной из исследуемых школ Того-Кого-Нельзя-Называть не ожидал никто из Ордена. А если и ожидал — озвучивать не стал. Об охоте за его крестражами темный маг знать не должен был, хотя Чашу Хаффлопафф из Гринготтса Гермиона с друзьями похитила и не слишком аккуратно, и все же… и все же Орден Феникса уповал, что их партизанское движение действовало исключительно тайно, и Волдеморт ни о чем не догадовался.

Но для того, чтобы считать, что Марволо Мракс появился в Колдовстворце случайно нужно было быть полной дурой, а Гермиона таковой себя не считала. И сейчас она мало того что находилась в русской школе одна и без поддержки, так еще и наедине с Волдемортом и его Пожирателями, теперь знавшими о ее присутствии.

С утра не хотелось выходить из комнаты. Идя по школе, Гермиона боялась каждого громкого звука, словно Долохов или даже сам Марволо должен был выпрыгнуть из-за угла и с криком «Бууу» запустить ей в грудь Аваду Кедавру прямо на глазах у всех кадетов.

Наверняка профессор Финист бы сделал Волдеморту и Пожирателям выговор, что они применили недостаточное заклинание.

Ну а если серьезно, хоть убивать бы ее прямо в школе и скорее всего не стали, Волдеморт вполне бы мог рассказать Моревне, что никакое Отвароварение Гермиона в Колдовстворце не изучает, а за навешивание лапши на уши все это время Хозяйка вполне могла бы и свершить с англичанкой что-нибудь ужасное, превратив, например, в жабу с помощью страшного проклятия.

Это было вполне возможно, именно таким недугом страдала профессор Отвароварения Василиса⁽¹⁾, чьи занятия регулярно проходили вблизи вонючего болота. Женщина то и дело прямо посреди лекции обращалась жабой и истошно квакала, пока ее ассистент и по совместительству муж, Иван, не целовал супругу, на время снимая чары, и Василиса вновь обращалась прекрасной девушкой. Ужаснее проклятья и не придумаешь.

Хотя, Моревна под аккомпанемент Волдеморта бы, наверное, смогла. Проверять как-то не хотелось.

Теперь хотелось не доводя миссию до конца сбежать из Колдовстворца, и Гермиона была уверена, никто бы ее даже не осудил за это, но проблема заключалась в том, что портал, выданный ей Дамблдором на чрезвычайный случай, на территории школы не активировался. Никак, Гермиона пыталась. Небольшой кулон, что висел на шее девушки, вполне возможно мог бы сработать в городе, но выйти в Китеж-град девушка теперь могла только во время праздника Ивана Купалы, что должен был проходить на выходных через две недели. То есть лишь немногим раньше окончания ее «практики».

Посох Вартазара прилетел Гермионе аккурат в живот, и девушка согнулась, хрипя. Преподаватель, казалось, особого сожаления по этому поводу не испытывал. Еще бы, вчера на Боях одна девушка отсекла другой три пальца, и Вартазар абсолютно невозмутимо сообщил пострадавшей, что у нее пять минут чтобы дойти до Больничного крыла, а иначе плоть не срастется. На какое сострадание Гермиона могла рассчитывать сейчас?

— Не засыпай, Гермиона, — на обаятельном лице Вартазара чуть выше кустистой бороды мелькнула довольная усмешка. В темных глазах плясали бесенята. — Давай в стойку, у меня есть еще двадцать минут, чтобы тебя помучить.

Нет, Гермиона определенно ненавидела учебную программу Колдовстворца.

* * *

Раз у Гермионы не получалось сбежать из Колдовстворца раньше времени (и перестать посещать ужасные занятия Вартазара и Буян), энергию решено было направить на поиск крестража. Конечно, искать осколок души пока хозяин этой самой души бегает где-то неподалеку было развлечением больше по части Избранного, но деваться было некуда. Если не достану сам предмет, то хоть узнаю что он такое, решила Гермиона, также твердо определив для себя, что если она даже не сможет найти крестраж или пострадает при его похищении из Колдовстворца, она непременно найдет способ доставить Гарри весточку, что именно надо уничтожить.

Подключить к поискам Селезнёву оказалось решением прекрасным: Алиса, будучи мало того что отличницей, так еще и личностью любознательной, знала о сказаниях и преданиях Руси неприлично много. Гермиона, притащив русскую в библиотеку, в течение несколько часов выспрашивала девушку, все ходя вокруг да около, пока наконец не подошла к трепетной теме:

— Скажи, Алис, а нет ли у вас преданий, связанных с долгой жизнью или… или с бессмертием? — закусив губу поинтересовалась Гермиона. С одной стороны, если ты заранее не знаешь о крестражах, вопрос звучит как вполне невинная любознательность, но с другой… с другой Грейнджер все равно сильно рисковала.

Селезнёва взлохматила короткие волосы на загривке. Ее рыжие пряди теперь стояли торчком, как лучики солнца, делая канапушечатое лицо девушки еще более милым и забавным.

— Да как тебе сказать, у нас этого даже слишком много, — задумчиво протянула Алиса, и Гермиона разочаровано выдохнула: это она и так знала. Почти три недели в библиотеке прошли впустую. Ну, конечно, если не считать того, что она теперь знала чем отличается банник⁽²⁾ от домового⁽³⁾, но это вряд ли могло помочь Ордену в борьбе с Тем-Кого-Нельзя-Называть. — Можно обрести молодость с помощью молодильных яблок, например. Этим у нас Хозяйка промышляет, но я думаю ты и так поняла. Ей почти семьсот лет, а выглядит… ну сама знаешь. Но яблоки это не совсем бессмертие, они всегда должны быть поблизости, и если пропустишь прием — вмиг постареешь, а может и умрешь.

Нет, это не подходило. Во-первых, яблоки или даже яблоня на которой они растут бы не стали крестражами, а во-вторых, похоже при создании философского камня Николас Фламеэль использовал принцип молодильных яблок, но Волдеморт заинтересовался разработкой ученого только в крайнем случае, желая обрести тело после случившегося в Годриковой Впадине. Поэтому и сейчас пользоваться яблоками бы не стал.

— Еще есть живая вода и мертвая вода, — продолжала рассуждать Алиса. — По легенде, надо сначала выпить мертвой воды, после чего ты умрешь. Но это, скорее всего, не смерть, а некое анабиозное состояние, потому что если потом любимый человек напоит тебя живой водой — ты оживешь и станешь бессмертным.

Нет, это тоже не то. Волдеморт никогда бы не позволил кому бы то ни было поить себя ядом, тем более из легенды, пока не проверил бы действие на другом, а будучи сумасшедшим до власти и тотального контроля параноиком, маг бы никогда не создал своими руками еще одного бессмертного. Тем более из числа своих людей. А еще эта приписочка «любимый человек»… Ну точно не рядом с Темным лордом.

— Ах, есть еще совсем жуткая история, и чего я о ней сразу не вспомнила? Ты же про Кощея Бессмертного читала наверняка?

— Конечно, он упоминается в каждом втором писании у вас. Только я впервые слышу, чтобы его называли «Бессмертный».

Алиса замялась.

— Ну понимаешь, об этом у нас не любят говорить. Кощей был настоящим чернокнижником, почти вся темная магия на Руси — это его детище. В какой-то момент он так сильно погряз в темных искусствах, что зашел слишком далеко. Кощей понял, что жизнь слишком коротка, и он просто не успеет сотворить все задуманное им зло, поэтому он обратился к ужаснейшим разделам магии и… разорвал свою душу, заключив ее осколок в неодушевленном предмете.

У Гермионы холодок пошел по коже. Чернокнижник Кощей создал крестраж? Был ли он первым, кто совершил это? И неужели здесь, в Колдовстворце, люди так спокойно знают об этом? Юному Волдеморту потребовалась вся его хитрость, чтобы выудить информацию о крестражах у обожавшего его Слизнорта.

— Что еще ты знаешь об этом? Прошу, Алиса, расскажи больше.

Казалось, Селезнёву просьба Гермионы не порадовала.

— Эта не та тема, которую стоит обсуждать. Впрочем… впрочем если тебе сильно интересно, — девушка вскинула голову, завертев ею в поисках чего-то, а потом взмахнула палочкой: — Акцио, «Исповедь побежденных».

На стол грузно приземлился большой тяжелый фолиант толщиной не менее шести дюймов. Обложка была затянута дубильной кожей неприятного сизого оттенка с медными заклепками на углах и золотым оттиском пафосного названия. От книги ощутимо веяло древностью, холодом и чем-то злым. Фолиант определенно был родственником «Волхования всех презлейшее».

— Это темная книга, и тебе, как иностранной студентке, ее нельзя читать, но… если ты просто ознакомишься, твой интерес угаснет и это совсем неплохо, — не слишком уверенно закончила под конец свою речь Алиса, поднимаясь на ноги, но продолжая переминаться.

Гермиона принялась сердечно благодарить девушку, ощущая как нелегко той далось это решение.

— О Мерлин, Алиса, спасибо! Это так удивительно — настолько глубоко познакомиться со славянскими легендами!

Гермиона специально назвала содержимое «Исповеди побежденных» легендами, чтобы показать Алисе, что англичанка не воспринимает написанное всерьез, считая чем-то вроде сказки. Селезнёва от этого заметно расслабилась, а неожиданно запрыгнувший на стол Бегемот и вовсе разрядил обстановку, заставив девушек рассмеяться. Иссиня-черный котяра с густой, лохматой шерстью довольно потянулся, впиваясь своими необычайно крупными когтями в столешницу, и прикрыл янтарные глаза-блюдца.

— Кажется, ты ему нравишься, — отметила Алиса.

— У меня у самой в Англии есть волшебный кот, только жмыр. Его зовут Живоглот.

— Я слышала о жмырах, но они у нас не приживаются — слишком холодно. А вот от баюнов раньше избавиться не могли, они все леса наводнили, заманивали своими песнями людей в чащу и сжирали там. Для борьбы с ними богатырей призывали, да все бестолку. А потом волшебница Маргарита с мужем решили одомашнить одного баюна, когда нашли его подстреленного дружинниками в лесу. Вылечили, магически заблокировали голосовые связки и оставили у себя. Так коты-баюны и стали домашними любимцами, — Алиса почесала беззвучно замурчавшего Бегемота за ухом и, улыбнувшись англичанке, покинула библиотеку.

Еле дождавшись ухода Алисы, Гермиона мгновенно зачаровала руки, «надевая перчатки», которые были призваны защитить древний фолиант от возможного загрязнения, и наконец открыла книгу, погружаясь в чтение.

«Исповеди побежденных» оказалась пространственной рукописью, мало того, что написанной на старославянском, что затрудняло чтение, так еще и на манер всех древних писаний обладало языком путанным и излишне высокопарным. Порой Гермиона не могла понять, автор шутит или всерьез верит в написанное, но однозначно можно было сказать одно — Волдеморт и в подметки не годился Кощею. Кощей Бессмертный или по другой версии имевший прозвище Меднобородый, оказался фигурой мрачной, одиозной и, судя по всему, пугающе могущественной. Автор древнего фолианта в процессе описания никак не мог определиться боится он чародея или восхищается им. Кощей Бессмертный не чурался некромантии, похищал юных дев для кровавых ритуалов, разговаривал на парлсентанге⁽⁴⁾, но и также привнес немалый вклад в развитие славянской магии. Именно он придумал перемещение с помощью колодцев⁽⁵⁾ (за что Гермиона немедленно внесла чародея в список личных врагов), увеличил магическое поле при трансфигурации⁽⁶⁾ и создал несколько крайне неприятных проклятий, в том числе и Проклятье лягушачьей кожи, которым сейчас и страдала профессор Василиса.

Гермионе потребовалось около трех часов, прежде чем ее глаза нащупали в витиеватом тексте славян необходимое: смерть Кощея. О том, как колдун пришел к бессмертию автором ничего не говорилось, все же тема крестражей была табу и в Колдовстворце, но

«Исповеди побежденных» даровали читателю не менее важное знание.

— Злыдень Кощей не может быть побеждён подобно иным врагам, — прочитала вслух Гермиона, низко наклоняясь над пожелтевшими страницами. Слева от девушки лежал волшебный словарь, то и дело самостоятельно открывавшийся на нужной странице, когда попадалось особенно сложное слово на старославянском. — Нелегко с Кощеем сладить: смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево, что на острове сокрытом, Кощей как свой глаз бережёт.⁽⁷⁾

Далее приводилась иллюстрация, изображавшая, очевидно, Кощея Бессмертного, хотя Гермиона бы лучше предпочла посмотреть, как колдун утку в зайца запихивал. На удивление темный маг выглядел вполне знакомо: худой, бледный, с лысым черепом и ввалившимся носом. От Волдеморта, впервые представшего Гермионе в воспоминаниях Гарри, а потом при сражении в Отделе Тайн, Кощея отличала только длинная седая борода, свисавшая колдуну до пояса. И возраст Кощея: маг выглядел древним стариком с горящими глазами, в то время как Волдеморт, пусть и ужасающий, определенно пышил молодостью и силой. И богатырским здоровьем, как сказали бы на Руси.

Интересно, как Волдеморту удалось сейчас сменить облик, сделав его более чем человеческим? Чары наваждения или Оборотное? Испуганная во время квиддича Гермиона успела взглянуть на мага лишь мельком, но и этого хватило, чтобы заметить, что от змеиного образа Волдеморта остались лишь горящие багрянцем глаза.

Бегемот потянулся на столе, зевая и демонстрируя Гермионе в желтом отблеске свечей острые как бритва зубы, частоколом в два ряда торчащие из пасти. Все же баюны были куда опасней английских жмыров. Кот спрыгнул со стола, приземляясь на крупные передние лапы, и Гермиона только сейчас заметила, как темно и тихо вокруг, а это означало, что засидевшись в библиотеке, девушка определенно нарушила комендантский час. Аккуратно отлевитировав прочитанную книгу на полку, Гермиона задула свечу, наколдовала Люмос и, постоянно прислушиваясь к окружавшему шуму, вышла из библиотеки.

Прямо за углом находился люк, накрывавший колодец, способный в мгновение ока доставить Гермиону в спальный корпус, где до горницы Алисы и Настасьи рукой подать, но деревянная крышка оказалось наглухо прижата магией. Ни Алохомора, ни иные, более сложные отпирающие чары не помогли — Колдовстворец не любил ночных прогульщиков не меньше Хогвартса.

Позади, в глубинах темных закоулков терема послышался оглушительный рык и Гермиона заледенела: завхоз русской школы вышел на прогулку. В Колдовстворце не было тщедушного Филча, которого, начиная со второго курса, мог обхитрить и подвесить вверх тормашками любой студент. Нет, по коридорам русской школы разгуливал самый что ни на есть настоящий белый медведь — огромная восьмифутовая⁽⁸⁾ зверина, от рыка которой дрожало все остекление нижних этажей. Завхоз был вполне осмысленным существом, но был ли он на самом деле зачарованным человеком или являлся обычным животным — Гермиона не знала. И если начистоту — выяснять не планировала. Она планировала сейчас как можно скорее скрыться от грозного завхоза, добежав до спального корпуса Медведей.

Проблема состояла в том, что Гермиона из рук вон плохо ориентировалась в Колдовстворце, а особенно темном, мрачном, полном шорохов и медвежьего рыка Колдовстворце.

Гермиона трижды свернула за угол, пробежав насквозь несколько широких палат с распахнутыми дверьми, залитых лунным светом из узких окон-бойниц, не прикрытых на ночь решетчатыми ставнями, прежде чем окончательно запуталась. Хоть Хогвартс и славился своими вечно меняющими направление лестницами и потайными закоулками, русская школа представляла собой лабиринт, очевидно проверяющий кадетов на выживаемость. Многие коридоры вели в тупик, двери, неожиданно притаившиеся за деревянным идолом, вырезанным прямо в стене, оказывалось вели в проходные аудитории и залы, а портретов, способных подсказать заблудившемуся кадету дорогу, в Колдовстворце не было.

Так бы Гермиона и плутала до утра, если бы неожиданно не вышмыгнувший из-за угла Бегемот, с распушенным хвостом засеменивший на встречу к англичанке.

— Слава Мерлину, Бегемот! Ты поможешь мне найти дорогу в спальню?

Баюн не мог мяукнуть в ответ, но деловито направился куда-то вправо, и Гермиона, не имя других вариантов, последовала за ним.

— Я надеюсь, что ты меня понимаешь, и мы сейчас не идем в сторону кухни или…

Начала было девушка, но неожиданно, завернув за угол, со всего маху врезалась в кого-то, высокого и, судя по боли в носу, чрезвычайно твердого. Потирая ушибленное место, Гермиона медленно подняла голову, ожидая встретиться лицом к лицу с Хозяйкой и получить выговор на тему нерадивых студенток профессора Слизнорта, но слова извинений так и застыли в глотке, столкнувшись с горящим даже в темноте терема взглядом.

Кровавым взглядом мага, носившего сейчас имя Марволо.

— Мисс Грейнджер, — сухо заметил мужчина тем тоном, словно не приветствовал девушку, а констатировал некий неприятный факт.

У онемевшей Гермионы холодок тонкой струйкой пробежался по позвоночнику. Он ее сейчас точно убьет! Просто наверняка!

— Я так полагаю, у вас сейчас существенно меньше шансов сбежать от меня, чем на чемпионате по квиддичу, — мужчина сделал шаг вперед, вынуждая сконфуженную Гермиону как ужаленную отпрыгнуть на два назад, мгновенно вскидывая палочку. — У меня создается ощущение, что вы довольно нелюбезная личность. Как поживает Поттер?

Учтивый тон Волдеморта сбивал с толку, и Гермиона все никак не могла осознать мысль: она находится в темном коридоре русской школы наедине с самым ужасным, могущественным магом Британии. А если Долохов и другие Пожиратели поблизости? Гениальный гриффиндорский мозг судорожно пытался придумать, как выпутаться из этой щекотливой ситуации.

— Гарри здесь нет, — стараясь подавить дрожь в голосе, звонко заметила девушка, прищуриваясь. Волдеморт сделал еще пару шагов навстречу, попадая наконец в лужицу лунного света, расплескавшуюся из окна-бойницы, отчего Гермиона смогла теперь рассмотреть его новый облик.

Маг, взамен змеиноподобному телу, выбрал внешность гораздо… приятнее. Все такой же высокий и худой, мужчина имел бледное лицо с острыми скулами, прямым носом и упрямым контуром губ, сейчас насмешливо искривленных. Черный кафтан с серебряной вышивкой-змейкой у воротника идеально сидел на широких плечах, облегая стройную фигуру темного мага. Вихрастые от природы волосы, совсем как у Гарри, были красиво, мягкими волнами уложены назад. Если бы не страх и осознание, что за человек сейчас стоит перед ней, Гермиона бы соизволила назвать мужчину красивым.

— Я прекрасно знаю, что в тереме ты одна, без своих друзей, — Гермиона заметила, что кисть мага дернулась, возможно пытаясь выхватить палочку, но отчего-то этого не сделала. — Мне твое лицо сразу показалось знакомым, но кто ты такая я догадался только благодаря Марье, — Гермиона заметила, что Волдеморт не назвал Моревну Хозяйкой. Конечно, это ведь только его могли величать повелителем и господином. — И что же подружка Поттера вынюхивает в России?

— Не знала, что мне необходимо ваше разрешение, чтобы покинуть Британию, — огрызнулась Гермиона и тут же прихлопнула рот. Она явно нарывается.

Кажется, Волдеморт подумал о том же.

Поскольку маг был существенно выше волшебницы, чтобы сровнять их лица Марволо пришлось хорошенько нагнуться. Гермиона нахмурилась сильнее, стоически выдерживая насмешливый взгляд мужчины и крепче сжимая волшебную палочку уже ставшими мокрыми пальцами. В полумраке коридора мужское лицо, лишь с одной стороны освещенное бледным мазком луны, казалось еще более острым, скуластым и совершенно неживым, словно вылепленным из белоснежного воска. Мужские губы рассекла усмешка, такая кривая и жуткая, словно кожу в этом месте просто полоснули ритуальным кинжалом, рассекая.

И вдруг в холодных сумрачных пятнах луны лицо мага начало неуловимо меняться. Кожа стала бледнеть и натягиваться, плотно облепляя становящийся лысым череп, скулы и кончики ушей заострились, шея вытянулась, а волосяной покров полностью исчез как с верхней части головы, так и с бровей и ресниц. Широко раскрытыми глазами, обмирая от страха, Гермиона наблюдала за самодовольно расправляющим плечи Волдемортом, явно чувствующим себя хозяином положения.

Кровь так оглушительно громко стучала в ушах, что Гермиона скорее поняла по губам, чем реально услышала, когда Волдеморт вновь непозволительно близко склонился к ней и шепнул, обдавая лицо ледяным дыханием:

— Кричи.

И Гермиона закричала, выплескивая весь свой ужас наружу.

Доля секунды, и ледяная ладонь прижалась к ее губам, заглушая рвущийся из глотки звук, а мужчина досадливо зашипел, вновь возвращая лицу антропоморфные черты:

— За каким дракклом так громко! Сейчас же…

Последствия не заставили себя долго ждать. Не успел Волдеморт закончить мысль, как из-за угла вывернула Хозяйка Медной горы собственной персоной. У нее в ногах вился Бегемот.

Гермионе потребовалось доля минуты, чтобы осознать, как открывшаяся Моревне картина выглядит со стороны: студентка-англичанка в темном закоулке Колдовстворца, ночью, стоит почти что в объятьях молодого мужчины, приехавшего недавно из Британии. И даже ее крик можно было списать на… что-то неприличное. Гермиона попыталась вывернуться и отодвинуться от ледяных рук Волдеморта как можно дальше, но стальная хватка на ее теле стала от этого только жестче. Метнувшись взглядом к холеному лицу мага, девушка увидела на нем выражение абсолютного умиротворения и сладкой, до оскомины, любезности. Кажется, именно так юный Том Реддл очаровывал преподавателей в Хогвартсе сороковых.

Но в мире очаровательного старосты Слизерина Марья Моревна, очевидно, была Дамблдором.

— Кто вам двоим позволял после отбоя находиться вне своих спален? Мистер Мракс, хоть вы и взрослый человек, кроме профессоров и завхоза подобное не позволено никому! Мисс Грейнджер… — Хозяйка выдержала паузу, — от вас я подобного легкомыслия не ожидала. Профессора школы оценивали вас довольно высоко.

От стыда Гермиона потупилась, закусывая губу. Кажется ее лицо покраснело до такой степени, что начало пульсировать.

— У меня нет возможности вас наказать достойным образом, но я выношу вам двоим предупреждение: еще раз я обнаружу вас ночью вне своих спален — двери Колдовстворца закроются перед вами в тот же миг раз и навсегда.

И Хозяйка королевским жестом развернулась, удаляясь, оставляя после себя шорох юбок и ощущение пепла разочарований на языке. Разве не об этом Гермиона размышляла менее недели назад? Сбежать из Колдовстворца как можно скорее и любой ценой. И вот она, возможность. Но не в тот же день, как она только приблизилась к разгадке! Ведь в «Исповеди побежденных» содержалось далеко не все. Гермиона каким-то подкожным чувством ощущала, что первый и самый знаменитый крестраж Кощея Бессмертного привлек в свое время юного Волдеморта, жадно пожелавшего обладать им. Но именно ли этой иглой решил обладать маг? Или создал подобную? И как найти этого зайца, фаршированного уткой? Ведь карты с таинственными сокрытыми островами, на которых растут волшебные дубы, вряд ли печатали в местной типографии, отмечая красным крестиком крестражи темных колдунов.

По руке змеей соскользнула холодная ладонь мужчины, и Гермиона, неприязненно передернувшись, повернулась к нему лицом. Хозяйка Колдовстворца отчитала Ужас Магической Британии как нерадивого школьника, и это, в совокупности с вполне человеческим образом мага, изменили что-то внутри Гермионы.

Леденящий душу страх отступил.

Конечно, Гермиона все еще продолжала опасаться Волдеморта, но ощущение онемения при его взгляде больше не сковывало конечности девушки. А еще пришло озарение — Темный лорд в волшебной русской школе находится на тех же куриных правах, что и она.

Вскинув голову, Гермиона со всей возможной дерзостью в отношении этого опасного человека проскандировала:

— Доброй ночи, мистер Мракс.

Волдеморт ответил ей молчаливым акульим оскалом и, не прощаясь, оставил одну в пустом коридоре.

Лишь когда стук каблуков по деревянному настилу терема стих, Гермиона охнула, осознавая, что вновь осталась одна, без Бегемота и даже Волдеморта где-то в хитросплетениях Колдовстворца, и как выбраться к спальне — не имела ни малейшего представления.

Вдалеке послышался грозный рык местного завхоза.

Проклиная Волдеморта с его неуемной жаждой бессмертия, наплодившего тут всякие крестражи, Гермиона поспешила в противоположную от медведя сторону.

Примечания:

Девчонки, все кто оставил отзывы под предыдущими главами, спасибо вам!

Belariana, GermioneJean, Алекса Стриж, Ksavera Merridew — вы моя команда мечты!

Боже, я когда задумалась впервые, что игла Кощея — ЭТО БУКВАЛЬНО КРЕСТРАЖ — меня прорвало. Эта работа была создана ради этого. И да, посмотрите сколько крутых параллелей мира ГП и нашего фольклора есть.

А еще я обожаю Бегемота и пранки Володи)

Кстати, при создании образа Вартазара (который тут типа армянин и глава факультета Орлов) я отчего-то представляла певца Jony хахх

1) *Отсылка к Царевне-Лягушке

Вернуться к тексту

2) *дух, живущий в банях, похожий на маленького старичка с длинной бородой

Вернуться к тексту

3) *домашний дух, похожий на маленького старичка с бородой

Вернуться к тексту

4) *Отсылка к сказке «Царевна-Змея

Вернуться к тексту

5) *Отсылка к сказке «О царе Берендее», где Кощей вылезал из колодца

Вернуться к тексту

6) *Отсылка к сказке «Иван Соснович», где Кощей превращает в камень целое царство

Вернуться к тексту

7) *«Царевна-лягушка»

Вернуться к тексту

8) *Размеры белого медведя достигают 2,5 метра

Вернуться к тексту