Господи, во что она ввязалась?(перезапуск) (джен)

Когда ты делаешь что-то для других от души, не ожидая благодарности, кто-то записывает это в книгу судеб и посылает счастье, о котором ты даже не мечтал.

Анджелина Джоли

— Ну ты нарвалась, шалава!..

Как... типично. Ничего нового и оригинального. Они что — все из одного инкубатора повылезали?.. Хмыкает.

— Давайте преподадим этой сучке урок, а потом пустим по кругу! Но перед этим, конечно, уебём этого ублюдка блондинистого! — высказался особо смелый из этой братии.

Это сигнал к действию. Тут же кулак одного из дегенератов летит ей в лицо. Где-то на периферии шатается в почти предобморочном состоянии Цыплёнок.

И как же она докатилась до жизни такой?.. Мда, в следующий раз надо держать себя в руках и не поддаваться резким приступам альтруизма.

Башира даже не пытается остановить удар в лицо. Удар приходится на нос, кровь заливает лицо, — она наконец-то чувствует себя живой. Утирает нос рукавом школьной рубашки. Уголки губ сами по себе расползаются в разные стороны. Теперь Хасэгава улыбается своей жуткой маньячкой ухмылкой. Азарт захлёстывает с головой.

Следующий кулак, летящий в живот, она перехватывает. И пять здоровых лбов, словно очнувшись от сна, зашевелились.

...И пошли клочки по закоулочкам.

* * *

Тяжёлое сбитое дыхание. Узкий тёмный переулок. Тело, которое волокут по асфальту. Идиллия.

Башира с облегчением скидывает с себя тяжёлую тушу, и та с приглушённым стуком падает на землю. Все мышцы неприятно ноют, а синяки саднят. Хасэгава морщится от неприятных ощущений. Пытается восстановить сбитое дыхание. А потом вновь напоминает себе: резкие приступы человеколюбия надо обрубать на корню, иначе они могут обернуться... крайне неприятными последствиями. В этот раз пронесло, обошлась она более-менее малой кровью, а вот в следующий раз... В следующий раз может и не повезти. Ей, конечно, всякие авантюры, в том числе и совершенно безбашенные и безвыходные, нравятся, но быть забитой до смерти из-за другого человека... Нет, увольте, Башира эгоистка.

Резко она вспоминает про бессознательного паренька. Цыплёнок, как его мысленно окрестила Хасэгава, валяется на бетоне. Он весь побитый. Фингал сияет под глазом, одежда вся в грязи и крови. Блондинистые, «цыплячьи», неумело покрашенные волосы теперь имеют грязновато-серый оттенок...

И тут до Баширы доходит.

— Чё-о-орт...

Из этого месива Хасэгава, конечно, вытащила и до более-менее безопасного места дотащила, да только вот... Что дальше-то делать?

— «Да оставь ты этого пацана здесь. Ты его даже не знаешь. Куда ты его потащишь? В больничку? Так там сразу заподозрят и начнут задавать неудобные вопросы. Так рисковать из-за незнакомца... иррационально», — говорит ей разум.

Но тут решает вмешаться совесть:

— «А если он здесь и подохнет? Надо оно тебе? Это же на тебе будет смерть. Ещё одна смерть тяжким грузом на твоей душе...» — под конец переходит на шёпот. На такой противненький, гаденький шёпот. Сукский, она бы даже сказала.

— Ц, прямо на больное давит... А ещё и совестью зовётся... Но в чём-то она права... Ещё один труп мне не нужен... Как там это было... Мы в ответе за того, кого приручили, да?.. — бормочет Башира.

Пауза.

— Или это из другой оперы?.. Чёрт, зачем я в это вообще полезла?..