Форест-Крик (джен)

Прошла уже пара часов с того момента, как Алексу, прикованную наручниками в фонарному столбу, оставили на улице.

Невероятно добродушные и гуманные судьи — жители города приняли решение отправить невольную нарушительницу порядка на ужин к ночным тварям. А ведь какая-то старуха кричала, что, раз Алексу не тронул хищник — значит, она — ведьма и ее следует сжечь. Наверное, престарелая инквизиторша просто-напросто выжила из ума.

Что же...

Во всяком случае, девушке казалось, что смерть от лап непонятных существ — довольно болезненная, но относительно быстрая, гораздо лучше, чем судьба быть сожженной заживо.

Уже начало темнеть. "Как же это поэтично — погибнуть во время сиреневых сумерек в месте действия и в ситуации, идеальной для фильма ужасов", — пронеслась в голове жертвы, близкой к истерике, шальная мысль. Алекса до сих пор надеялась, что все это — неправда, дурной сон, или просто галлюцинации. Вдруг она попала в аварию по дороге в Форест-Крик и все это — галлюцинации из-за того, что она впала в кому? А что, если...

Но уже со стороны леса послышались странные нечленораздельные звуки, похожие то ли на рев диких зверей, то ли на крики умирающих людей. От источника звуков ее отделяло максимум пятьсот метров — девушка находилась на окраине города.

* * *

Они не помнили, как началась их новая, иная жизнь. Просто смертельная агония от ужаса за самих себя и друг за друга — детей, истекающих кровью — внезапно сменилась полным отсутствием каких-либо физических ощущений — боли, тепла, холода...

...Но вместе с тем пришла убийственная, огненная ненависть и непреодолимое желание отомстить всем этим жалким людишкам, из-за трусости которых погибла целая семья — улыбчивый отец, постоянно кашлящющая из-за непрерывной простуды мать, девочка, уже в пятилетнем возрасте умевшая неплохо рисовать и семилетний мальчик, считавший своим долгом защиту и оберегание родных ото всех бед, которые он мог предотвратить. Казалось что дальше уже не будет ничего — ни рая, ни ада, ни нирваны, ни Вальхаллы. Просто ледяная пустота.

Однако, очнувшись от своей первой, человеческой жизни, дети оказались в другом, нелюдском существовании. Смерть от болевого шока и огромной потери крови оказалась не концом.

Их тела — точнее, то, что от них осталось, изменились в цветах и строении до неузнаваемости. Теми же остались лишь пепельно-светлые кудри.

Разваливающиеся на отдельные — тонкие, будто птичьи, косточки, скелеты облеклись в полупрозрачный эквивалент плоти.Органов не было — да и зачем они призракам? Остались лишь глаза без радужной оболочки и зрачков. Правда, одна глазница мальчика пустовала — он наполовину ослеп, напоровшись на ветку, торчавшую под снегом.

...Прошло много-много лет. Существа, некогда бывшие детьми, привыкли к своему бытию. Вместе они бродили по лесу, научились говорить с птицами и деревьями, и во однажды....

...Произошло нечто.

Они обнаружили, что стоит им только сделать из чего угодно — глины, веточек или нарисовать живое существо, как оно тут же оживает.