Последний танец прошлого (гет)

Ворота в дом, который родители Тартальи любезно разрешили снять для вечеринки, были открыты, и я с решимостью шагнула внутрь. Небольшой сад, ведущий к парадному входу, был украшен гирляндами и бумажными фонариками. В воздухе витал аромат свежескошенной травы и легкие нотки барбекю, доносящиеся из дома. Поодаль слышалась музыка, приглушённые звуки смеха и разговоров.

Несмотря на то, что я задержалась, я всё ещё успела вовремя. В комнате царила атмосфера праздника, и в центре внимания находился Тарталья, который всё ещё принимал поздравления от друзей и близких. Я могла бы сказать, что почти ничем не выделялась среди множества гостей, но, конечно, это было бы ложью.

— Люмин! — воскликнул Тарталья, протягивая ко мне руки с широкой и искренней улыбкой. — Гань Юй говорила, что ты не придешь…

Я улыбнулась в ответ, радуясь, что, по крайней мере, один человек здесь был рад меня видеть. Мы с Тартальей не были друзьями, однако иногда общались, делясь новостями и обсуждая школьные мероприятия.

В комнате мгновенно повисла напряжённая тишина, как только остальные заметили моё присутствие. Это молчание было тяжелым, больше похожим на давящую атмосферу, где каждый шёпотом высказывал своё мнение. Я уловила обрывки фраз: «ведьма пришла», «это не к добру», «эта вечеринка проклята». Эти слова жалили, но я уже привыкла к таким комментариям. Я старалась не слушать их и сосредоточила всё своё внимание на имениннике, который, к счастью, не обменивался слухами.

— С днём рождения, Тарталья, — сказала я, стараясь вложить в слова как можно больше искренности, и протянула ему подарок в красивой упаковке с различными украшениями.

Как только я пришла со школы и до самых сборов на праздник я кряхтела над оформлением подарка, потому что хотела вложить в него всю душу.

Когда формальности закончились, и Тарталья наконец получил все свои презенты, в зале заиграла музыка, придавая вечеринке праздничность и веселье. Гости веселились вовсю, и ничто, казалось, не могло омрачить этот вечер. Но тут я заметила кое-что необычное: стоящую в стороне Гань Юй, которая выглядела так, словно только что ограбила банк. Она нервно оглядывалась по сторонам, будто боялась, что её вот-вот выследят. Естественно, моё внутреннее «я» сразу учуяло, что что-то здесь не так. И решила понаблюдать за ней.

Минуту спустя меня осенило — именно это и не давало мне покоя. Гань Юй была в чёрном платье, которое я бы узнала из тысячи. Это было моё платье! То самое, которое она одолжила знакомой на один вечер без моего разрешения, поклявшись вернуть. И вот теперь она в нём красуется, словно это и вовсе её собственный гардероб, притворяясь идеальной подругой… Да уж, эталон честности и порядочности! Лицемерка первой категории! Если бы за это вручали медали, то она бы была увешана как новогодняя ёлка.

В этот момент в моей голове зазвучал целый оркестр мыслей о том, как я могла бы ей напомнить о том, что так не поступают. У меня в голове тут же сформировалось несколько вариантов развития событий:

Вариант А: Подойти к ней прямо сейчас и устроить такой скандал, что стены содрогнутся. Да, поставлю её на место, это будет эффектно, но испорчу вечеринку Тартальи и выставлю себя ненормальной истеричкой. Не лучшая перспектива — быть запомненной как мастер разрушительных вечеринок. Да и обиженное лицо Тартальи видеть не хотелось.

Вариант Б: Отвести её в сторону и тихонечко, шепотом, устроить воспитательную минутку с ясным посланием: доверие — дело тонкое и его так легко сломать при неосторожном обращении. Эта тактика имеет шансы сохранить мой имидж и уберечь вечер от громыхающих разборок.

Вариант В: Подойти к ней и мрачно сообщить, что после вечеринки у нас будет разговор. Пусть подумает над своими делишками, пока трепещет в ожидании грядущего суда — такой мини-сериал, в финале которого она точно останется в роли злодейки.

Вариант Г: Да, пусть праздник идёт своим чередом, а я, раз уж мне такие таланты даны, махну в прошлое. Именно в тот момент, когда Гань Юй решила ко мне прицепиться насчет обмена одеждой, и постараюсь одуматься — ведь мало ли, вдруг бы тогда всё сложилось иначе.

Ладно, ради такой ерунды в прошлое я точно не собираюсь перемещаться, а первый вариант, хоть и поможет выплеснуть все мои эмоции, может повлиять на отношения и с другими людьми. Решила выбрать вариант В и наслаждаться волнением Гань Юй до конца вечеринки.

Я направилась к Гань Юй настолько решительно, что даже какой-нибудь кинозвезде стало бы неловко за свою репутацию. Она явно пыталась спрятаться среди гостей, как будто надеялась, что кто-нибудь объявит экстренную эвакуацию, и её спасут. Но увы, момент истины настал, и никакой кнопки «Назад» здесь не было предусмотрено. Внутри меня, конечно, бушевала буря эмоций, но снаружи я держалась с таким спокойствием, что даже йоги бы одобрили мою выдержку.

Подойдя ближе, я встала напротив неё, приподняла бровь и игриво, словно это светская беседа на приёме у королевы, спросила:

— Гань Юй, какое красивое платье, не подскажешь, где купила? — сказала я с долей иронии.

С удовольствием увидев, как её щеки наливаются цветом, более подходящим для помидора, я поняла, что хоть немного совести в ней всё же осталось. Её глаза бегали так, будто она искала в потолке подсказки, и она судорожно пыталась найти хоть какое-то оправдание.

— Люмин, я могу объяснить, мне просто нечего было…

— Мы с тобой серьёзно поговорим после вечеринки, — перебила её я пугающим тоном.

Она снова попыталась что-то сказать, но выглядела так, будто проглотила язык и не может его прожевать. Видно было, что её понемногу осеняет мысль: ложь рано или поздно раскрывается.

— Люмин, я…

— Гань Юй, мы потом серьёзно поговорим. Ты не поняла меня? — повторила я с натянутой улыбкой. Затем развернулась с грацией пантеры, оставляя её наедине с мыслями и, возможно, с желанием испариться.

Пусть это будет для неё уроком на будущее: обман — не лучший друг, особенно если она пытается примерить чужое платье. Надеюсь, что в следующий раз она сто раз подумает, прежде чем рисковать чужим доверием и дружбой.

Итак, теперь мне предстояла операция «Не дать Тарталье и Гань Юй зародить Ганьталью». Хотя, судя по настроению Гань Юй, из этого получилась бы печальная мелодрама. Она была в таком состоянии, что даже увидеть радугу считала бы плохой приметой. Так что я решила, что сейчас мой момент блеснуть!

Я быстренько окинула взглядом комнату и заметила, что все девицы изо всех сил строят глазки Тарталье, будто он — главный приз в сегодняшней лотерее. Ну конечно же, они ждали, когда он осветит их своим божественным вниманием. Только вот, милые мои, пока вы наслаждаетесь зрелищем, я готова брать быка за рога… точнее, пустой фушер за ножку. План захвата действий составлен!

Но в момент подхода к Тарталье у меня вдруг в голове всплыла мысль: «У меня ведь тело девушки шестнадцати лет, но мозги-то тридцатилетние! Насколько вообще это все уместно, а?»

Ну, решила я, если мир принимает и нетрадиционные отношения, то и с этим как-нибудь справится. Главное — уверенность! Да и, тем более, мне по паспорту шестнадцать, попробуйте кто-то что-то мне предъявить, я буду отнекиваться!

— Тарталья, — позвала его я, стараясь сделать свою очаровательную улыбку еще более выразительной. — Не против, если я присяду?

Он поднял взгляд и встретился с моим, в его глазах читалось неподдельное удивление. Это было ожидаемо, ведь я никогда прежде не решалась заговорить с ним первой. Даже когда нам приходилось обмениваться репликами, слова нередко застревали у меня в горле, а щеки мои пылали, будто их разрисовали красной краской. Но теперь всё будет по-другому.

— Я все еще пытаюсь осознать, что ты пришла, — сказал он, слегка склоняя голову, как будто изучая меня заново. — Я всегда думал, что подобные мероприятия тебе не по душе. Ты ведь обычно занята учебой, и, насколько я слышал, у тебя строгая бабушка, которая держит тебя в ежовых рукавицах.

— Ах, неужели я выгляжу как типичная ботаничка? — усмехнулась я, притворно положив руку на грудь, театрально изображая обиду. — Твои слова бьют в самое сердце! Но я не могла пропустить такую возможность. Я слышала, что твои вечеринки всегда оправдывают ожидания, так что решила заглянуть. К тому же, это отличный повод, чтобы поздравить тебя с днем рождения, — продолжила я, стараясь придать своим словам легкость и кокетливость, будто мы давно знакомы и эта встреча — лишь часть нашего давнего общения. — О, а что это у тебя в бокале?

— Это вино, — ответил он с ноткой гордости в голосе. — Я и не предполагал, что мне удастся раздобыть его, а уж тем более не думал, что родители вдруг сами разрешат его на праздник. Вот сюрприз так сюрприз.

— И ты не предложишь даме хотя бы глоток? — подмигнула я, протягивая свой фужер. — Думаю, в такой торжественный вечер я обязана выпить бокальчик и даже поднять тост в твою честь…

Тарталья, по-видимому, окончательно заинтересовался. Он взял мой фужер, и я видела, как его пальцы ловко, почти артистично, наполняют его напитком.

— Никогда бы не подумал, что ты пьешь алкоголь, — ухмыльнулся он, и в его голосе слышалась игривая нотка. — Видимо, ты полностью оправдываешь изречение «В тихом омуте черти водятся».

Его слова прозвучали с легкой насмешкой, но в его глазах было дружелюбие и интерес. Первый шаг был сделан.

— Не раскроешь секрет, как справляешься со своими многочисленными фанатками? — усмехнулась я и сделала несколько глотков вина, наслаждаясь его терпким вкусом. — И что мне посоветуешь со всем этим делать?

Он немного наклонился ко мне, словно желая лучше услышать мои слова, и, приподняв одну бровь, чуть лукаво спросил:

— Фанатками? — его голос был пропитан удивлением, как будто это слово было ему непривычно.

— Да ладно тебе, не притворяйся, будто ничего не происходит, — я махнула рукой в сторону зала, отметив жестом несколько девушек, которые явно следили за нашим взаимодействием заинтересованными взглядами. — Посмотри вокруг. Большинство из них сейчас буквально съедят нас глазами и только мечтают о том, чтобы ты хотя бы кратким взглядом отметил их наличие. А ты тут сидишь и миленько беседуешь со мной, — я кокетливо поправила прядь волос, заправив ее за ухо, играя роль спокойной и уверенной в себе собеседницы.

Он посмотрел по сторонам, будто впервые замечая, какое внимание к себе привлекает, и чуть повернулся так, чтобы вновь сфокусировать своё внимание на мне.

— А, это… — легкая улыбка заиграла на его губах, и он чуть склонил голову на бок. — Что ж, я давно привык к постоянному женскому вниманию. Это стало частью моей повседневной жизни, как чашка утреннего кофе. Но никак не ожидал этого от тебя, Люмин, — в его голосе прозвучала нотка искреннего удивления, словно он открывал для себя нечто новое в давно привычном мире. — Просто вечер открытий… Но не то что бы я был против.

Что ж, заинтересовать его у меня явно получилось. С каждой минутой мне все больше хотелось продолжить этот флирт и узнать больше о нем, особенно что касается его личной жизни. Возможно, у него уже есть избранница, и я тут из кожи вон лезу, но решила действовать аккуратно, не наседая слишком резко, чтобы остаться загадочной и избежать участи превратиться в одну из многочисленных его «фанаток».

— Спасибо, Тарталья, за чудную беседу, — сказала я, с легкой ухмылкой в голосе, поднимая бокал и предлагая чокнуться. — За твои семнадцать.

— Эй, ты что, уходишь уже? — в его голосе послышалась легкая тревога, и я заметила, как он быстро взглянул на часы. — Ты же только что пришла и побыла на вечеринке от силы полчаса…

— А что, боишься, что оставлю тебя на растерзание всем этим девушкам? — хмыкнула я, кокетливо допивая остатки вина, играючи небрежно встряхивая волосами. — Нет, я не ухожу, просто пойду припудрю носик, можешь не волноваться. И, знаешь, мне хотелось бы уделить внимание и другим одноклассникам. А то могут пойти слухи, что между нами что-то есть, или, что еще хуже, что я использовала какое-то зелье, заставившее тебя говорить со мной без умолку. Не можем же забыть, что я в их глазах до сих пор таинственная колдунья, с которой лучше не шутить. Так что, чтобы не выглядеть эгоисткой, я дам другим возможность пообщаться с именинником.

Я посмотрела на него еще раз, улыбнувшись, наслаждаясь его слегка озадаченным выражением лица. Не дожидаясь его реакции, я плавно встала и с легким покачиванием бедер направилась в сторону уборной, по пути ставя опустевший бокал на ближайший столик.

Итак, у меня был грандиозный план: устроить эксперимент века и сэкономить кучу времени, выясняя, что же принесет мне будущее после сегодняшнего вечера. Не хочу я ждать и проживать несколько дней, а в конце концов обнаружить, к примеру, что допустила ошибку, и придется начинать все заново. Так ведь и свихнуться можно... Поэтому я решила прыгнуть в будущее на несколько дней вперёд. И сделать я это планировала благодаря уборной, которая, по моему замыслу, должна была превратиться в уникальное помещение для путешествий во времени. Представляю заголовки: «Исчезнувшая в туалете» — ну чисто роман в стиле научной фантастики 90-х! Нет, исчезать-то я, конечно, никуда не исчезну, просто одно из моих «я» останется тут и будет действовать без моего контроля, а сама я полечу в будущее, смотреть, что я еще успела натворить. Правда, вскоре мою детскую фантазию разбили о суровую реальность, кто бы мог подумать?

Только я подошла к двери, как услышала горячую дискуссию дам за стенами моего предположительного «временного аппарата». Насколько я могла судить, звучала она как очередная серия драматичного реалити-шоу.

— Вы видели, как Тарталья общался с этой ведьмой? — голос номер один на полном серьёзе дискутировал, а в голосе слышалось возмущение.

— Не пойму, что с ним такое… — вторил голос номер два, который я точно узнала как Гань Юй, мою «верную подругу» — в кавычках, конечно.

— Люмин наверняка ему что-то подсыпала! — третий голос подхватил и был мне не знаком. — Слушай, у её бабушки точно есть целый арсенал зелий. Приворотные тоже наверняка есть, вот Люмин-то и воспользовалась. Не глупая девка, понимает, что самой ей не привлечь Тарталью.

В этот момент в моей голове начали крутиться невероятные сценарии. Я могла бы ворваться туда, отпугивая их шуточным заклинанием, или, например, даже пообещать превратить их в жаб — ну а почему бы и нет, я ведьма по их версии. Но нет, драму я пока оставлю за кадром.

Я собрала волю в кулак и торжественно вошла в уборную, ни на йоту не смутившись их взглядами, которые будто могли стрелять лазерами.

— Притворяешься, что ничего не слышала? — насмешливо вставила Мона.

— А что, думаете, от моих комментариев всё тут же прекратится? Не думаю! — усмехнулась я, взявшись за помаду с невозмутимостью.

— Люмин, прости, я… — пискнула Гань Юй, но не тут-то было!

— Ой, началось! — сорвалась я, оборачиваясь к ней. — Давай, вновь строй из себя невинную мученицу. Давай, придумывай оправдания, посмотрим, насколько хватит твоей фантазии. Только вот правда в том, что ты соглала мне о том, что отдала мое платье знакомой для того, чтобы блеснуть в нем на вечеринке Тартальи. Что, не ожидала, что я тоже заявлюсь сюда? И вот — приехали. Тарталья заинтересовался мной. И ты, обозлившись, не придумала ничего лучше, как сплетничать!

Вот же, сорвалась и повелась на такие глупые провокации! Вышла из образа, ничего не скажешь. Ладно, любой, даже самый тихий человек, может выйти из себя. В крайнем случае, свалю все на алкоголь. Ну не перемещаться же обратно во времени ради того, чтобы исправить одну лишь фразу? До абсурда я пока еще не дошла.

Ах, вот она, взрослая и самодостаточная женщина — во всей своей красе. Ага, конечно. Истерю хуже Гань Юй, когда на её лбу вскочил прыщ. О, как мне памятен этот потрясающий эпизод.

Тарталья, обаяшка, конечно, назначил с Гань Юй свидание на утро выходного дня (вот уж кому явно стоит пересмотреть свои взгляды на романтику и обратить внимание на свое умение выбирать неподходящее время для встреч), и я, мирно дремлющая, никого не трогающая и тем более не подозревающая о надвигающемся апокалипсисе, была внезапно вырвана из сна звонками. Один, второй, и буквально десятый, прежде чем я, злая как оса, но с благородной хмуростью пробудившейся богини гнева, подняла трубку. Всхлипывания, раздававшиеся оттуда, звучали так, будто Гань Юй объявила личную трагедию масштаба шекспировских пьес. И что выяснилось спустя её серию неконтролируемых истерик? Ах, да — прыщ! Ужас всех свиданий и враг девушек всего мира. Это эпическое событие завершилось героическим нанесением толстого слоя тонального крема, с которым бедный прыщ был сокрушён.

Сейчас своему срыву на эмоции я могу подобрать одно единственное объяснение: злость на Гань Юй, которую я считала подругой, пока не отправилась в путешествие во времени, и на саму себя, что терпела и потакала ей. Серьёзно, насколько велики были мои проблемы со зрением тогда, если я не видела ничего дальше своего носа? Восхитительный идиотизм!

Когда все, наконец-то, покинули уборную, я почувствовала, как от сердца отлегло. Я крепко закрыла дверь на замок и с трепетом извлекла из сумки старинное ожерелье.

Как только я раскрыла амулет, мой разум погрузился в раздумья о том, как прыгнуть в будущее на недели две. Хотя я и не расспрашивала бабушку подробно о том, как именно работает этот удивительный механизм, мне казалось, я интуитивно понимала, как использовать его. Внутри амулета был небольшой циферблат, на котором по кругу были изображены числа от одного до двенадцати. Мне сразу пришло на ум сравнение с месяцами года — всего их двенадцать, и один полный оборот стрелки означал бы перемещение на год вперед или назад. Но это еще не все. Между числами аккуратно были выгравированы тридцать небольших сечений, которые представляли отдельные дни месяца, что позволило мне охватить еще более мелкие временные интервалы.

Сегодня стрелка указывала на двадцатое деление, следующее после числа 3, что в моей интерпретации означало 20 марта. Если я верно поняла механизм действия артефакта, чтобы переместиться на две недели вперед, мне нужно было передвинуть стрелку на четырнадцать делений вперед. Я глубоко вдохнула, ощутив, как невероятное волнение переплелось с легким страхом. «Что ж, поехали!» — прошептала я самой себе, готовясь совершить этот смелый шаг навстречу будущему.