Наследник Пруэтт (джен)

Вы столь близки и это так опасно,Но разум, верно, утонул в «Дурной крови».Вы ненавидите меня так страстно,В пол-шаге стоя от любви. Канцлер Ги — R.R.

Проснувшись, Рон не сразу понял, где находится. Глаза хотели закрыться и унести его обратно в царство Морфея, или, возможно, морфия… Он усмехнулся и, пошарив рукой под подушкой, достал свою волшебную палочку. В маноре его магическое ядро находилось в спокойствии, и он смог спокойно произнести заклинание Темпус. Было чуть больше семи часов утра.

— Чёрт! — с запозданием воскликнул он, когда палочка с искрами вылетела из его руки.

Уизли был ошеломлён, не ожидая такого. Теперь он сомневался, было ли дело только в его ядре или в самой палочке? Несколько минут он лежал в постели, уставившись в потолок. В голове прокручивались события вчерашнего дня.

Ночью в Норе он чувствовал себя как вор. Тихо аппарировал с помощью домовика в гостиную и на ощупь прокрался по лестнице. К счастью, в его комнате было пусто, и там он смог зажечь свечи и собрать свои вещи. Сумка была с заклинанием расширения, причём сильным. И досталась она Рону почти за даром несколько недель назад!

Тогда он искал скорее портфель, нежели потрёпанную жизнью почтальонскую сумку. Лавка старьёвщика была, по мнению Рона, особенным местом в Косом переулке. Там можно было найти не только уже использованные и переданные из рук в руки вещи (да-да, не верьте названию и общему мнению), но и новые. Знать, где искать — и достанешь там хоть живого гриндилоу! И Уизли даже не шутил, когда описывал эту лавку.

К удивлению самого Рона, его родители не очень любили эту лавку. Да и остальные члены семьи обходили её стороной. Только Перси изредка соглашался сходить туда с ним, когда Рон был ещё маленьким.

Уизли помотал головой, понимая, что сейчас не о том вспоминает… В основном он собрал одежду, а своё и братьев барахло оставил в сундуке. Хотя, возможно, стоило сжечь всё это дотла, чтобы не передавалось следующему поколению уже как десятки лет. Но так он всех бы разбудил и привлёк к себе ненужное внимание. Но мысленную заметку однажды провернуть такое он в сознании поставил.

После того как Рон принял ванну, он надел свой любимый свитер, который ему подарил приятель на день рождение, и простые серые магловские джинсы. К его радости, за прошедший год он не сильно вырос из своей одежды, и необходимость покупать новую отпала, хотя ему и хотелось сменить поношенные вещи на новые.

Свою волшебную палочку он решил оставить на столе, полагая, что за время его отсутствия с ней ничего не случится. Чувствуя сильный голод, он вышел в коридор и огляделся. В отличие от вчерашнего дня, всё было хорошо видно, и коридоры освещал рассветный свет.

Не раздумывая, Рон подошёл к одному из окон и, приоткрыв его, слегка высунулся наружу. Перед ним открылся великолепный вид! Пожалуй, только ради этого стоило посетить Францию.

За аккуратно подстриженным садом (за которым явно следили умелыми руками), виднелась каменная дорожка, ведущая к побережью. Рон невольно улыбнулся, наблюдая, как маленькие с такого расстояния корабли покачиваются на волнах.

— Гость может упасть… — раздался тонкий голос, по-видимому, одного из эльфов.

Рядом с Роном стоял действительно домовой, но это была не Диди. Существо было ниже её, и Рон, недолго думая, оторвался от окна и опустился, чтобы быть хотя бы примерно на одном уровне с домовиком.

Он не упал после неожиданного появления эльфа только потому, что крепко держался за раму.

— Хозяйка приставила Энди к гостю, если тому что-то понадобится. Энди рад служить внуку хозяйки, — домовик поклонился практически до пола и затем взмахом руки закрыл окно.

— Рад знакомству, Энди. — вежливо ответил Рон, наблюдая за магией домовика.

По привычке, выработанной Гермионой, он протянул руку для пожатия. Домовик застыл, и его огромные глаза, казалось, вот-вот выпадут из орбит.

— Гость не должен так обращаться с Энди! Энди сделал что-то не так! — воскликнул он, меняясь в настроении за секунду.

Мда, похоже, Г.А.В.Н.Э. действительно сказалось на нём, раз он уже забыл, как реагировали домовики Хогвартса на презенты от Грейнджер во время учёбы. Рональд неловко встал, наблюдая за истерикой эльфа. Успокаивать его не было желания, а желудок требовал пищи. Рон слегка поморщился, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ел.

— Можешь принести еды или проводить меня до кухни? — настороженно спросил Рональд и успокоился, когда домовик перестал биться головой об стену.

— Энди проведёт гостя в малую столовую. — уже более спокойно ответил эльф, и его ушки приподнялись вверх.

* * *

После сытного завтрака Рон, как и планировал, направился в библиотеку Пруэттов. В отличие от мрачной библиотеки Блэков, здесь царил свет и простор. На одной из стен возвышалось высокое панорамное окно, и когда Рон только вошёл, его на мгновение ослепил яркий свет.

Но не это поразило его больше всего — книги летали и меняли своё расположение. Казалось, что они перешептываются друг с другом, издавая шелест страниц. Магия наполняла воздух, и Рональд постоянно оглядывался по сторонам, пока неторопливо шёл вдоль стеллажей.

Затем он заметил, что сами стеллажи меняют свои размеры. Не так заметно, как полёты рукописи, но если присмотреться внимательнее, можно увидеть, как некоторые полки увеличиваются и уменьшаются.

Когда он зашёл глубже, книги, которые он брал в руки, с грохотом захлопывались и словно обиженно бормотали строки текстов. Честно, Рону вся библиотека напоминала живой организм.

Парень решил убраться обратно в безопасную часть комнаты. Внезапно его осенила догадка, и он негромко произнёс:

— Книги о роде Пруэтт.

Одна книга остановилась рядом с ним, перевернулась в воздухе и полетела в другом направлении. И что ему делать? Медленно повернув голову в сторону, Рон рывком схватил книгу. Естественно, она начала вырываться, и Рональд почувствовал напор магии.

Он демонстративно открыл её и, удерживая за первую попавшуюся страницу, сказал:

— Либо вы предоставляете мне искомые книги, либо этой книге настанет сейчас трагичный конец. — Он криво улыбнулся и начал тянуть страницу.

Со свистом к нему подлетела образовавшаяся стопка книг и аккуратно легла в руки Рона (за мгновение до этого он отпустил заложника). Не густо, но он надеялся, что количество компенсируется их размером.

Он устроился на мягком тёмно-синем диване.

В основном авторы рассказывали о достижениях людей из рода Пруэттов и их влиянии на магический мир. Особого внимания заслуживал вклад в развитие анимагии. Становление анимагом считалось очень сложным процессом, который занимал несколько месяцев из-за особых факторов.

Однажды Рон, из любопытства, поинтересовался у Сириуса о процессе. Но желание даже попробовать сразу же отпало. Уизли понимал, что как минимум не сможет выдержать месяц с листом во рту!

Оказалось, что несколько веков назад для становления анимагом нужно было проводить вдобавок сложные ритуалы. Благодаря идеям и разработкам Пруэттов, этот процесс удалось упростить и увеличить шансы волшебников стать анимагами.

Ещё один интересный и важный момент — наследником рода мог стать только близкий по крови. Если бы свои права заявили Блэки (связанные с Пруэттами браком Игнатуса и Лукреции, ныне мёртвых волшебников), магия рода сама бы их выгнала из ритуального зала, если бы лорд не сделал самостоятельно это сразу. Это должны были быть прямые потомки лорда, но внуки тоже подходили.

Рон долго размышлял о том, что бы делала бабушка, если бы никто из Уизли не обратился к ней за помощью. Он грустно вздыхал, осознавая, что тогда всё наследие — манор, территории и деньги — просто исчезло бы… Или нет? Рональд записал в свой блокнот ещё один вопрос, который собирался задать мадам.

Вчера было не до этого, и все они вылетели в момент встречи из головы.

Потянувшись, Рон хрустнул спиной и, с тихим стоном, полностью лёг на подушки дивана. Пошарив рукой по столу, он взял самую тонкую книгу из стопки. «Легенды и…» — дальнейшая часть названия была стёрта, а обложка выцвела, и даже первое слово он прочитал с трудом.

Он не совсем понял, как такая книга оказались на столе. В представленной ему литературе, Рон её похоже не заметил. Хотя, возможно, это и к лучшему. Ему нужно было отвлечься на что-то более простое, чтобы разгрузить мозг, не привыкший получать так много информации за короткий срок.

Среди знакомых историй, которые отец зачитывал им с братьями в детстве, затесалось и что-то новое…

«Род Пруэттов уходит корнями в далёкое прошлое, во времена, когда жила великая волшебница Моргана. Один из первых лордов этого рода влюбился в юную наследницу другого чистокровного рода, встретив её на балу. Любовь была взаимной и нежной, словно огонь в ледяных сердцах.

Но накануне свадьбы, когда роскошные украшения уже были готовы и свет праздника сверкал в замке, девушку обнаружили мёртвой в чаще леса рядом с замком. Её тело было жестоко изуродовано. Боль и горе охватили сердце молодого лорда, и его крик пронзил ночь.

Однако простой народ начал поговаривать, что Пруэтт сам виноват в смерти своей невесты. Их род славился тем, что наследники и сам лорд могли превращаться в могучего зверя — лиса. И молодой лорд не мог контролировать своего зверя, который, по слухам, брал верх над его разумом.

Тени прошлого окутывают славный род Пруэттов, их история стала легендой, а молодой лорд остался в одиночестве, с тайной в сердце и душе. Он поклялся разгадать загадку прошлого и восстановить честь своего рода…»

На этом история заканчивалась, и на следующей странице уже говорилось о Моргане. Рон разочарованно перелистывал книгу, надеясь найти ещё что-то об этом, но больше ничего не упоминалось. Несправедливость в чистом её виде!

В его голове всплыли слова Шарлиз: Прошу вас, будьте осторожны, эту семью лучше не упоминать, если вы не хотите привлечь к себе лишнее внимание.

Так вот почему её реакция была такой странной. Рон ещё раз внимательно посмотрел на текст. Неужели всё это правда? И все спустя сотни лет помнят об этой истории? Если он примет этот род, то недалеко уйдёт от своего места в обществе, как Уизли? Нет, он мысленно остановил себя. Даже если легенда была правдой, то разница между предательством крови и слухами из-за предка была колоссальной.

Однако вчерашняя радость Рона немного померкла. Его беспокоило, что принятие магии Пруэттов было удивительно долгим процессом. Учитывая, что основные этапы проводились во время кельтских праздников, когда волшебники могут общаться с предками и воздавать благодарность магии за её дары.

По подсчетам Рона, весь процесс принятия наследства мог занять почти год! Почти 11 месяцев! Парень глубоко вздохнул. Это не так страшно, чем безвылазно сидеть в ритуальном зале, как говорилось в книге (хотя там было указано слово место, а не зал, но Рон решил, что это просто ошибка).

Автор, вероятно, скрыл подробности из практических соображений. Рон догадывался, что полная версия рукописей, хранится во второй части библиотеки, но, конечно, доступа к ней он не получит.

— Ди… Энди! — с легкой запинкой позвал Рон домовика, когда большая часть книг была разложена по местам.

— Чем может помочь Энди гостю? — в спокойном тоне появившегося домовика Рон уловил радостные нотки.

— Где сейчас находится мадам Пруэтт? — через несколько минут спросил Рональд.

— Хозяйка в своих покоях, проводить гостя?

— Нет необходимости, просто подскажи, в какой части дома искать.

Домовик подробно объяснил ему, куда свернуть и в каком коридоре искать дверь, и с хлопком исчез.

Рональд не хотел, чтобы ему постоянно показывали дорогу. Лучше самому изучить манор, так он лучше запомнит развилки.

Несколько секунд Рон стоял у двери, не решаясь постучать. Но затем он вспомнил, что его не за красивые глазки однажды отправили на Гриффиндор, и несколько раз постучал.

Ответ не сразу, но через несколько секунд послышалась просьба подождать пару минут.

Парень пожал плечами и опёрся спиной об стену. Тон бабушки был не злой и вполне спокойным, так что он не сильно переживал из-за предстоящего разговора.

Рон полностью ушёл в себя и очнулся, когда перед ним уже стояла Пруэтт в домашней чёрной мантии.

— Доброе утро, мадам.

— Утро? — она слегка ухмыльнулась, но без издёвки добавила, — хотя не удивительно. Ты несколько часов просидел за книгами.

Уши Рона покраснели, и он отвёл взгляд в сторону. Спасибо, она не стала как-то шутить по этому поводу.

— Не заметил, как пролетело время, — тихо буркнул он, а затем резко спросил, вновь посмотрев на женщину, — откуда вы знаете?

— Запомни, Рональд. У стен всегда есть глаза и уши, даже если их не видно… Негоже проводить столь милую светскую беседу рядом с моими покоями. Для обеда ещё рано, но для чаепития в самый раз.

Ловко же она перевела тему. Рон просто кивнул в ответ, и они вместе направились к лестнице. А насчёт глаз и ушей стен он решил отложить на потом, когда будет с собой наедине.

* * *

— Ах, тебя интересует старая легенда…

Она нежно провела кончиком указательного пальца по краю фарфоровой чашки. Её взгляд скользил по лицу Рона, который, не выдержав, отвернулся.

— Действительно, легенда не лжет, — продолжила Пруэтт через пару мгновений. — Вывод, Рональд, ты сделал правильный. След от глупых поступков нашего предка до сих пор лежит на нас. Род той девицы всегда напоминал обществу о том… Какие мы дикие звери.

Пруэтт недобро оскалилась, и Рон впервые заметил, что клыки у нее по-особенному остры. Весьма иронично, учитывая контекст их беседы.

— К их глубочайшему сожалению, нас общество не презирает. И уважение к нам у многих основывается не только на страхе за свою жизнь.

— Что это за род? Они все еще проживают во Франции?

Она повела плечом и сделала небольшой глоток горячего зеленого чая.

— Насколько мне известно, последний их представитель умер от старинного проклятия в Париже. Так что не стоит из-за них беспокоиться.

— Значит, и припоминания о том инциденте должны будут исчезнуть в скором времени?

Пруэтт кивнула в ответ на его вопрос. Рон тихо выдохнул, ощущая, как назревающая проблема, что приблизилась очень близко, зашипела и отошла. Что ж, одной возможной проблемой меньше. И почему все проблемы не могут так тихо уйти?

— Неужели род погибшей так долго помнил об этом? Ненависть, конечно, сильное чувство, но не настолько.

Говоря это, Рон где-то в глубине души понимал, что может. Ненависть, по его мнению, самое сильное чувство людей. Сравнить его может, пожалуй, только зависть. Хах, судить исключительно по себе? Прошептал натужно голос в голове.

— …люди не меняются. Ты меня слушаешь? — последняя фраза прозвучала невольно, и Рон сразу же включился в разговор обратно.

— Слушаю, мадам, и запомню ваши слова, — голос показался Рону слишком тихим, но бабушка вроде как смягчилась в лице.

Рон равнодушно окинул взглядом открытый блокнот, который, к счастью, был зачарован и не позволял посторонним, то есть мадам, увидеть написанное. Сейчас вопросы, которые он хотел задать, казались ему нелепыми, чтобы озвучить их. Хотя, пожалуй, один из них был всё же важен.

— Лис… Никогда прежде не слышал о подобном.

Пруэтт приподняла бровь, не сразу осознав, о чём он говорит. Она поставила чашку на блюдце и, что было не свойственно ей, фыркнула.

— Рано тебе об этом знать, — отрезала она ровным тоном. — Чтобы у магов была одна и та же анимагическая форма? Всё ведь зависит от характера волшебника.

Рон, к своему удивлению, не смутился, чувствуя на себе испытующий взгляд зелёных глаз. Прекрасно! От него опять что-то скрывают! Мысленно он взмолился Мерлину, чтобы бабушка не обладала легилименцией. Почему нельзя раскрыть все карты сразу или хотя бы основные! Можно подумать, что он может сбежать, но нет, Пруэтт осознает, что Рон находится под в шатком положении.

— На гербе рода изображён лис, — спустя несколько секунд заметил Рон, глядя мадам прямо в глаза.

— Основатель рода имел именно такую форму животного. Легенда, слухи и прочие сплетни берут за основу этот факт из нашей богатой истории.

Тишину, что образовалась после их разговора, прервал тихий стук в окно. Они синхронно повернулись в сторону звука. Ушастая сова с ключом в конверте настойчиво стучала лапкой по стеклу.

Взмахом руки Пруэтт распахнула окно, и сова опустилась на стол перед ними. Конверт был аккуратно запечатан печатью.

Они переглядывались в течение секунды или двух. Затем женщина незаметно достала тонкую белую палочку и трансфигурировала чайную ложечку в ножик для бумаги.

Пока она читала письмо, Рон разглядывал край своего свитера. В голове прокручивались сразу несколько мыслей. Но самая главная — как связаны род и лисы. Он точно знал, что анимагическая форма зависела от личности человека и не могла передаваться по наследству, особенно в таком масштабе! Найти что-то он вряд ли сможет. У каждого рода была своя тайна, о которой негласно знали все, но корень никто не мог определить.

Рон оторвал взгляд от рукава и посмотрел на мадам.

— Забавно, — произнесла она, сжимая письмо в руке. Пергамент на мгновение вспыхнул пламенем, и от него осталась лишь маленькая горстка пепла.

— Не желаешь отправиться сегодня вечером в моей компании к моим знакомым из Марселя? — спросила она.

Рон услышал её вопрос и подумал, что она и так знает ответ.

Знает, но всё равно спрашивает. И на тот вопрос она знает ответ, просто ждёт, когда Рон примет его. Впервые со времён войны весь его страх сконцентрировался в одном конкретном человеке. У него не хватает сил даже на то, чтобы ругаться.

В душе Рона начало нарастать волнение. Он ощутил, как его дыхание становится поверхностным, а сердце начинает биться быстрее. Паника была неожиданной и совсем неуместной, по мнению парня. Да и повод какой!

Каждая секунда, проведенная в её компании, показалась вечностью. Рон не мог избавиться от чувства угнетения и беспомощности. Он пытался сосредоточиться, но мысли кружились в голове, не давая ему покоя. Всё вокруг начало казаться нереальным, словно он потерял почву под ногами.

Наконец, паническая атака начала постепенно стихать, оставив после себя лишь чувство слабости и истощения.

— Да, почему бы и нет, — коротко ответил он.

Рон лишь мельком заметил кивок головы Пруэтт, вскакивая с места и почти убегая из комнаты.