Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ангелы идут по церковным плитам,
Морщатся брезгливо моим молитвам.
Канцлер Ги — Cezare Borja
«Магия — это неотъемлемая часть нашего мира. Она защищает и оберегает не только волшебников, но и простых людей от самой себя.
Волшебники уже давно привыкли к тому, что могут пользоваться дарами магии, не отдавая ничего взамен. Единственным, что до поры оставалось неприкосновенным, были законы, которые волшебные существа чтили из поколения в поколение.
Однако волшебники рождаются разными, и некоторые готовы рискнуть всем ради своих целей. Самое тяжкое преступление для мага — это убийство себе подобных. Магия ценит всех своих детей и готова наказывать, если они совершают подобное, будь то косвенно или напрямую.
Люди прозвали таких магов предателями крови. Помогающие магловской инквизиции!
Предатели навлекали на себя печать, которая разрушала их магическое ядро и передавалась потомкам. Многие рода погибли из-за этого, пока маги не осознали свою ошибку и не стали ограничивать общение с неволшебниками, чтобы уменьшить соблазн.
Также были введены более строгие правила для тех, кого отметили предателями. Ещё несколько веков назад их не принимали в обществе, не говоря уже о том, чтобы учиться рядом с другими детьми или работать в Министерстве магии. Со временем законы стали более лояльными к таким родам, но волшебники никогда не забывают об ударе ножом в спину. Большинство из них считали предателей равными по силе маглорождённым. И в какой-то степени они были правы.
Печать не только лишала предателей внешних привилегий в обществе, но и влияла на родовую магию, чувства и мысли. Даже если волшебник обладал талантами, сравнимыми с талантом самого Мерлина, печать не позволяла ему развить их до высшего уровня. Максимум, на что он мог рассчитывать — это средний уровень, пока в один прекрасный день не станет сквибом.
Шанс на спасение… Как же редко он выпадает после собственных ошибок. Но магия предлагала неплохой способ избавиться от клейма — обратиться за помощью к магии другого рода, желательно близкого. В книге подробно описывались многочисленные ритуалы, которые волшебник должен был провести...»
Рональд с громким хлопком захлопнул книгу, когда дошёл до конца главы. В груди что-то вновь сжалось, что уже стало для него привычным. Вихри магии закружились вокруг него, и он сжал корешок книги, стараясь успокоиться.
— Запах страниц, мягкий ковёр, тусклый свет… — тихо перечислял Уизли, стараясь сосредоточиться на окружающем его пространстве.
Лишь спустя десять минут Рональд смог глубоко вздохнуть. Некоторые книги с полок библиотеки в доме на Гриммо, 12 упали на пол. Рон мысленно поблагодарил Мерлина, что они не попали в него самого.
Тишину комнаты нарушал только треск догорающих поленьев в камине. Подобные магические выбросы начались с его дня рождения, почти месяц назад. С недавних пор они стали мешать ему жить, и он засел в библиотеке в поисках информации.
Сегодня в очередной раз подтвердилась мысль, что всё это из-за клейма. Прочитанное пугало его до дрожи в коленях. Магия дома словно начала его убаюкивать. К сожалению, Нора никогда не умела этого делать, и все детские вспышки магии никак не сглаживались. Здесь было гораздо спокойнее, чем в Норе.
Рональд предположил, что это связано с родовым камнем. Как всегда, Уизли отличились и отказались от его хранения, назвав тёмной магией. Всего лишь несколько лет назад он и сам бы с ними согласился. Но за последнее время ему пришлось кардинально изменять привычный взгляд на мир.
Несколько секунд Рон молча наблюдал за камином, а затем аккуратно сложил все выпавшие книги на место. Странно, что всё это начало проявляться только у самого Рона…
У его старших братьев не было таких проблем, или они не проявлялись настолько ярко. Но ведь они не стали сквибами! Рональд сомневался, что они вообще искали информацию об этом. Им ведь с детства твердят, что ритуалы чистокровных — зло, а они ведь светлые волшебники, они боролись в войне за свет!
Уизли скривился при воспоминании о заседаниях Ордена Феникса с речами Дамблдора. Никакой род ему не поможет. Любимые родители, кажется, сделали всё, чтобы общество от них отвернулись ещё сильнее. А если верить книге, то нужен не просто близкий род, а ещё и древний! За последние недели Рональд не сосчитать сколько раз проклинал собственную судьбу и всех с ней связанных.
Тихо выходя из библиотеки и направляясь на первый этаж, Рон мысленно перебирал варианты. Блэки и Поттеры отпадают сразу. Гарри глубоко ушёл в себя после той ссоры (и войны в целом). Спасибо, что не отозвал разрешение посещать дом Блэков. Либо он не знал как, либо ему искренне было всё равно.
Семья Флёр, возможно, могла бы помочь, но придётся объясняться с Биллом… Точно! Рон застыл на последней ступени, еле удержавшись от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Его брат точно провёл подобный ритуал после свадьбы. Он связал родственными связями род Уизли и Делакуров и частично освободил себя от печати. Парень мысленно усмехнулся, поражаясь идее Билла.
К сожалению, с ним это вряд ли сработает. У него не было в знакомых чистокровных не помолвленных девушек, кроме парочки бывших однокурсниц. Да и связывать себя узами брака ему не хотелось. Это было чуждо ему, и на ум в качестве примера приходили либо погибшие на войне, либо собственная семья. От последних он уже давно начал испытывать отторжение.
Рональд остановился у входа в гостиную, заметив Гарри, сидящего на диване с банкой магловского пива в руках. Он даже не поднял на него взгляда. Рон отвёл глаза в сторону. Когда он пользовался гостеприимством Поттера, они мирно игнорировали друг друга. Грудь сдавливало обидой и болью, Рон сразу же после прибытия скрывался в библиотеке.
Набрав горсть летучего пороха, Рональд прикинул адрес местности. Единственная, кто мог бы помочь ему и ответить на многочисленные вопросы, которые накопились за время небольшого расследования… Бабушка Инес Пруэтт. Одно её упоминание заставляло кожу мамы покрываться мурашками, и она мрачнела на глазах. Отец лишь хмурился на её имя в разговорах и переводил тему. Рон видел её лишь пару раз в жизни, и то по большей части из-за нелепых случайностей.
Скандал, произошедший задолго до рождения Рона, был известен всей магической Британии. Наследница древнего французского рода тайно обвенчалась с предателем крови и сбежала из дома, оставив мать. От Джинни он как-то слышал, что об этом даже упоминали в газете в тот год.
Неизвестность после всей полученной информации уже не пугала его. Впервые не было плана на будущее. Уготованная участь ему не нравилась, он был целиком и полностью пропитан магией!
Зайдя в камин, он поймал взгляд настороженных глаз. Сжав по-крепчк в правой руке палочку, Рон громко произнёс:
— Мэнор семьи Пруэтт! — его захлестнули языки зелёного пламени, перенося далеко от Лондона.
Примечания:
Бечено.
Струн натянутых тонкий звон и безумие проникло в сон,
Так ступай на зыбкие тропы, где не властен людской закон!
Канцлер Ги — Da Kapa Preta
Первое, что он ощутил после перемещения — тупая боль в голове. Он ударился затылком о что-то и с руганью вышел из камина. Вокруг раздавались громкие голоса, каждый из которых старался перекричать музыку. В воздухе витал запах алкоголя.
Рональд был удивлён, когда обнаружил, что оказался в баре. Уизли быстро осмотрел посетителей, которые не обратили на него никакого внимания. Могли ли это быть защитные чары менора, которые не пропускали посторонних? Если так, то это ещё не самый худший вариант развития событий. Парень не раз слышал истории о том, как людей расщепляло при попытке проникнуть на чужую территорию через камин.
Уизли пару секунд поколебался, а затем подошёл к барной стойке. За ней стоял молодой человек, которому Рон не дал бы больше двадцати. Его светло-каштановые были завязаны в небольшой конский хвост, из которого выбивались несколько прядей.
— Que voudriez-vous boire, monsieur? (1) — обратился к нему бармен, быстро убирая пустые стаканы со стойки.
Рональд замешкался, пытаясь вспомнить нужные чары для перевода… Нужно было сначала наложить их, а уже потом подходить, идиот!
Бармен, заметив его растерянность, глубоко вздохнул и подозвал к себе одну из официанток. К ним подошла невысокого роста девушка (на голову ниже самого Рона) с кудрявыми чёрными волосами. Выслушав короткое объяснение от бармена, на которое тот скривился, она обратилась к Рону, оценивающе его оглядев:
— Англичанин? — получив ответный кивок, она продолжила: — Вам выпивки или вы по другому вопросу? Редко у нас здесь появляются волшебники из Лондона, сами понимаете…
— Да, извините, не ожидал, что окажусь во Франции, — Рон улыбнулся краем губ, увидев приподнятые брови девушки. — Не подскажите, в каком я городе?
— Побережье Ниццы, — она тоже усмехнулась и поставила на стойку поднос. — Позвольте узнать, как попали к нам?
— По каминной сети. Но моей целью, очевидно, был не ваш бар, мисс…?
— Моё имя Шарлиз Мале.
Рональд пожал руку новой знакомой и продолжил:
— Мне необходимо попасть в поместье Пруэттов, любая информация будет полезна!
Шарлиз, услышав его слова, зашипела и огляделась по сторонам, убеждаясь, что на них всё ещё никто не обращает внимания. Рон, закатив глаза, достал волшебную палочку и создал вокруг них купол, не позволяющий другим посетителям их подслушать. Палочка даже при таком маленьком заклинании слегка нагрелась.
— Прошу вас, будьте осторожны, эту семью лучше не упоминать, если вы не хотите привлечь к себе лишнее внимание, — произнесла девушка, сразу же подняв руку, призыве к тишине. — Я сама мало что знаю о них и тем более не знаю их адрес, но могу поспрашивать у Реми… Это тот бармен.
— И это будет не бесплатно, не так ли? — уточнил Рон, скрестив руки на груди.
Увидев, как в глазах Шарлиз заплясали чёртики, он полностью убедился, что за просто так ему не помогут.
— Не беспокойтесь! Вы всегда успеете расплатиться взаимной услугой, — заверила его девушка.
Рон хотел спросить, насколько быстро это произойдёт, но не успел, так как Шарлиз уже убежала.
Уизли не оставалось ничего другого, кроме как присесть на ближайший стул и ждать. В целом, всё складывалось довольно хорошо, несмотря на тревогу где-то в глубине души. Однажды мама упоминала, что в далёком детстве жила со своими братьями во Франции. Но уже к десяти годам она окончательно обосновалась с семьёй в резиденции, находящейся в Уэльсе.
Впервые ему пригодилось то, что ненужную на первый взгляд информацию он легко запоминал наизусть. Однако тексты учебников и лекции преподавателей давались ему с трудом. Несмотря на мнение Гермионы о его лени в учёбе, он прилагал все усилия, чтобы получать хорошие оценки. Основной материал года он нагонял уже летом, сидя в душной комнате и отгоняя от себя назойливых братьев. Находясь один на один с учебником, он не отвлекался на причитания Гермионы и головную боль Гарри, из-за которой Рону приходилось вести того в больничное крыло.
На стол упала небольшая дорожная карта. На ней маркером была помечена дорога в сторону лесной территории. Рон обернулся, и Шарлиз улыбнулась ему с торжеством, довольная собой.
— Реми, к моему удивлению, быстро согласился помочь, когда узнал, что вы ищете. Удача сегодня на вашей стороне, месье Уизли, — произнесла она, проводя большим пальцем по дороге и рассматривая маршрут. — Не думаю, что путь займёт много времени, вас закинуло близко.
Точной точки отмечено не было, лишь небольшая местность, обведённая маленьким кругом. Что ж, подумал Рон, было бы странно, если бы бармен был в курсе точного расположения.
Он сложил карту пополам и убрал в карман своих тёмно-коричневых брюк.
— Благодарю вас от всего сердца, мисс Мале. Передайте, пожалуйста, мою благодарность и Реми, за карту, — искренне произнёс Рон, поднимаясь на ноги со скрипом половиц.
Уизли был уверен, что ещё встретится с Шарлиз, когда ей потребуется помощь. В любом случае, он был намерен вернуть долг. Девушка, вероятно, тоже это осознавала, и её улыбка стала более спокойной.
Они коротко попрощались после того, как Мале указала ему направление к выходу. Проходя мимо посетителей, Рон спиной ощущал чей-то пристальный взгляд, но, обернувшись перед открытой дверью, никого примечательного не заметил.
* * *
Дорога также проходила через несколько городских улиц, и Рон частично смог насладиться красотой Ниццы. Своей атмосферой и людьми город напоминал ему деревни, рядом с которыми они разбивали палатку и закупались продуктами. Это было редкое удовольствие за время поисков крестражей — возможность хотя бы ненадолго пообщаться с кем-то, кроме друг друга. Рональд считал это глотком свежего воздуха и внутренне радовался, когда запасы еды заканчивались. Он понимал, на какой риск они идут, но желание никуда не пропадало.
Уизли свернул с основной тропы на маленькую лесную дорожку, поворачивая направо. Как он понял из записи на обратной стороне карты, здесь начиналась магическая часть территории, которая была гораздо больше магловской и действительно являлась лесом.
Боялся ли он встречи с бабушкой? Конечно же нет, ведь он гриффиндорец! Но в груди всё равно что-то неприятно скреблось, заставляя крепче сжимать палочку. Пока что у него были смешанные чувства.
С одной стороны, Рон по-своему уважал её. Не каждый человек способен вызвать одновременно гнев и страх у его родителей!
С другой стороны, она никак не учавствовала в их жизни. Предатели крови. Это проклятое клеймо, из-за которого большинство родственников, включая Инес Пруэтт, открещиваются от них! По собственной воле она ни разу не написала им ни одного письма, не говоря уже о желании увидеться с внуками.
Рон остановился, ощутив рядом с собой магический барьер. Он криво улыбнулся и протянул руку вперёд, пытаясь понять, как близко находится стена. Последняя никак не нащупывалась, и Рон неосознанно сделал несколько шагов вперёд. Затем он мысленно застонал оо осознания, что опять сначала делает и лишь потом думает. Вдруг он зашёл бы за черту, и его сразу же поразило бы разрядом? И смерть в таком случае была бы для него подарком судьбы!
В голове заиграл голос Грейнджер с лекцией об отсутствии у Рона инстинкта самосохранения. И как же, чёрт возьми, Гермиона (как обычно) права!
Из-за своих мрачных мыслей он не сразу заметил очертания дома вдалеке. А когда увидел, то чуть не вскрикнул. Что-что, а излишняя эмоциональность никогда его не покинет, даже после войны.
Пока Рональд шёл, он всем своим существом ощущал на себе чей-то взгляд, но откуда на него смотрели, было непонятно. Однако, в отличие от пристального взгляда в баре, этот был скорее любопытным, как у Шарлиз.
Дом оказался большим, гораздо больше, чем думал изначально Рон. Сегодня его ожидания в целом не оправдывались, хоть их и было всего пару штук. Старое тёмное дерево и искусно выделанный серебряный герб рода на дверях, кажется, это была лиса — необычный выбор для символа рода.
Рядом с ним появился эльф, и Рональд среагировал не медля, вдавливая кончик палочки в лоб существа.
Глаза домовихи, облачённой в чистую одежду (которая разительно отличалась от лохмотьев Хогвартса), округлились, и она заговорила:
— Диди не желала причинить вред неожиданному гостю! Диди плохой эльф…
Рон Уизли быстро спрятал палочку в кобуру в рукаве и перебил эльфийку:
— Всё в порядке, Диди, прошу прощения. Инес Пруэтт дома? — сходу спросил он, решив не тратить время на формальности.
— Хозяйка сейчас отсутствует… Гость из рода Уизли? — спросила домовиха.
— Да-а, возможно, твоя хозяйка упоминала обо мне? — с надеждой произнёс Рон, мысленно молясь, чтобы его не прогнали с проклятиями.
Домовиха на мгновение замолчала, а затем быстро закивала головой, словно болванчик:
— Хозяйка действительно говорила о вас! Гость может подождать в гостевой, Диди проводит вас туда.
Рон отпрянул назад, когда двери распахнулись, приглашая его войти в дом. Диди, слегка подпрыгивая, прошла внутрь, уверенная, что гость последует за ней.
Уизли несколько секунд вглядывался в коридор, прежде чем последовать за эльфийкой. Внутри дом разительно отличался от своего внешнего облика. В гостевой комнате, куда его провели, царил уют: на бежевых обоях были развешаны магловские картины с морскими пейзажами.
Диди зажгла камин щелчком пальцев и предложила гостю занять место в кресле. Рон не стал отказываться и с удовольствием откинулся на мягкую спинку. От чая он принципиально отказался: после чаепитий в компании Дамблдора его воротило даже от вида напитка. Кроме того, он переживал, что ему могут подлить какое-нибудь заковыристое зелье.
Над камином висел портрет пожилого мужчины, который не обратил внимания на появление Рона и просто смотрел куда-то в пустоту. Подписи на золотой раме не было.
Но лучше пусть мужчина молчит, чем орёт, как портрет Вальбурги. Когда Гриммо сделали штаб-квартирой, Сириусу приходилось постоянно успокаивать её и накладывать заклинания немоты. В глубине души было даже жаль женщину: в год её смерти старший сын уже сидел в Азкабане, а младший погиб по неизвестной для неё причине.
Рональд боялся закончить так же. Его семья сможет жить дальше и без него, всего лишь шестого сына. Конечно, родители будут опечалены его смертью, но не так остро, как, например, Джинни (ей смерти Рон не желал, просто она была самым ярким примером). Джинни… долгожданный ребёнок, которого Молли опекала, лелаяла, в котором души не чаяла.
Точно не для каких-то ритуалов. Магия не делит своих детей по столь примитивным признакам, это уже волшебники толковали для ритуалов всё по-своему.
Появилось жгучее желание отправиться в библиотеку и перерыть там всё, что найдётся про ритуалы. И плевать, что тёмная магия! Он и так ею чуть ли не дышал целый год, если говорить образно.
Весь пыл как-то сразу погас, и Уизли сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы привести мысли в порядок. Кажется, у него должен был остаться флакон с умиротворяющим бальзамом. Ему точно не повредит успокоиться, а то ненароком накричит на бабушку, а там и поминай как звали.
Рон повернул голову в сторону кресла, рядом с которым валялась им же оставленная сумка. Он по инстинкту махнул рукой в её сторону, и та влетела ему в ладонь. Парень вскрикнул и выронил сумку обратно на пол.
— Да у меня в жизни невербальная магия не получалась… — недоуменно прошептал он, рассматривая вещь, как если бы это был древний артефакт, а не старая сумка.
Уизли только через несколько минут поднял её и уселся обратно. Он как поражённый нашарил рукой флакон на дне сумки и осушил его. Вот уж не думал гриффиндорец, что будет однажды удивляться собственной магии.
Из соседней комнаты донёсся хлопок аппарации и голос Диди. Рон молча сидел в кресле, не в силах разобрать слов. Казалось, он даже перестал дышать, мысленно отсчитывая секунды, когда начнёт действовать это чёртово зелье.
Наконец за спиной послышались шаги, и вскоре Рон почувствовал мягкую хватку на своём плече. Он слегка пошевелился и чуть повернул голову в сторону.
— Никто тебя тут резать не будет. Пока что… — хриплый, но в то же время твёрдый голос вывел его из оцепенения, и парень задышал ровно.
— Интересный у вас однако способ встречать гостей, миссис Пруэтт! — воскликнул он.
Хватка на плече ослабла, и её рука переместилась на подбородок Рона. Она прищурила глаза и придирчиво пару раз повернула его голову из стороны в сторону. Он уже собирался возмутиться, как она отпустила его и села в соседнее кресло, идентичное тому, в котором сидел Рональд.
Инес Пруэтт, как отметил Уизли, выглядела изумительно для своих лет. Если бы он не был с ней знаком, он бы дал ей не больше пятидесяти. В отличие от своей матери, которая выглядела на свой возраст и даже старше, бабушка совсем не соответствовала своим 80-ти.
В её коротких рыжих волосах не сразу были заметны седые пряди. Аккуратный нос и яркие зелёные глаза, морщины совсем не уменьшали её былой красоты. Поверх тёмно-синего платья в пол был накинут серый плащ. На скрещенных руках красовались кольца и серебряный перстень.
Пруэтт тоже не теряла времени даром и внимательно рассматривала своего внука. Заметив его заминку, она слегка кивнула головой, призывая начать говорить.
— Не буду скрывать, я пришёл просить о помощи. Клеймо предателя начало оказывать особо сильное влияние на магическое ядро. Это началось примерно месяц назад, после моего дня рождения…
— Ты уже совершеннолетний? — прервала его женщина, слегка склонив голову набок.
Рон оторвал взгляд от камина и с недоверием посмотрел на Пруэтт.
— Да, у меня день рождения 1 марта, — тихо ответил он и продолжил: — Палочка после обычных заклинаний нагревается так, будто я вызывал несколько адских пламеней одновременно! Силы уходит примерно столько же. Честно говоря, сначала я даже не понял, с чем это связано. О Мерлин, сколько же я узнал, пока читал о Предателях крови! — он закусил губу, осознав, что почти перешёл на крик.
— ... И ты хочешь избавиться от печати за счёт Пруэттов?
Рон вздохнул и опустил голову. Формулировка просьбы ему не шибко понравилась, но так-то да.
— Верно. Поттеры и Делакуры не смогут помочь. С первым я не в ладах, да и ему сейчас не до меня. А для вторых я чужой, несмотря на связь с Биллом. Уверен, они провели нужные ритуалы с ним и больше не собираются помогать Предателям. Прошу вас, миссис Пруэтт. Я выполню лю… — Рон почувствовал невербальное Силенцио и удивлённо посмотрел на женщину.
— Во-первых, успокойся, ребёнок, магия может засчитать твою клятву, и тогда придется выполнять её под страхом отката. Во-вторых, никаких миссис! Мадам будет вполне достаточно. Благодарю, что не начал меня бабушкой звать, — она вздохнула и позвала Диди.
Через минуту по просьбе хозяйки принесли бокал белого вина, который она покрутила в руке.
— Не ожидала, что из вашего рода ко мне обратишься именно ты. Рассчитывала максимум на Джиневру, но девочка, видимо, поддалась уговорам родителей, — она слегка печально улыбнулась и сделала первый глоток.
— Значит, они действительно планируют ритуал? — хрипло спросил Рон, когда почувствовал, что заклинание спало.
— Ma fille (2) своими планами со мной никогда не делилась, но предположу, что да.
Пруэтт погрузилась в раздумья, и Рональд решил не мешать. Если она его прогонит, он найдет другой выход, даже если ради этого придется воскрешать самого Дамблдора.
Затем он встретился глазами с тем самым портретом мужчины. Взгляд того стал более осмысленным и любопытным. Честно говоря, Рональд ощущал себя диковинкой в цирке, которую всем не терпелось рассмотреть. Он, конечно, почти всю жизнь мечтал быть в центре внимания, но не так же!
— На портрете ваш муж? — спросил Уизли после нескольких минут тишины.
— Да, Луи покинул нас слишком рано. Он не смог выдержать нелепую смерть наших сыновей.
Рон кивнул, не став задавать уточняющие вопросы.
— Больше никто из вашей семьи не хочет избавиться от этого? Или как обычно «мы не тёмные маги и подобное нам чуждо»?
К своему удивлению, Рональд не смог сдержать смех. Скорее, это был истерическое, нежели искреннее веселье от фразы бабушки. Та приподняла бровь и уже была готова прервать его, когда Рон решил объясниться.
— Извините, мадам… Но они — да, ещё и тёмные маги? Вы бы видели, с каким маниакальным удовольствием мама выкидывала всё тёмное барахло из дома Блэков.
В его глазах всё ещё плясали смешинки, и он откинул голову на спинку кресла, устремив взгляд в потолок. Мадам сдержанно засмеялась, воспитание не позволяло ей расхохотаться так же, как Рон пару мгновений назад.
— Молли почти всегда была такой, а уж после поступления в Хогвартс утвердилась в своём мнении насчёт меня и магии в целом. Поделила всё на чёрное и белое и жила себе спокойно. Ты мне раньше напоминал её, — она извиняюще улыбнулась, заметив, как Рон сжал ручку кресла. — Не принимай на свой счёт, у тебя и братья такие же. Итак, давай перейдём к делу. Как ты, надеюсь, сам понимаешь, у нашего рода нет наследников.
— И вы хотите, чтобы я?.. — Рон поднял голову и с недоверием посмотрел на женщину.
Инес оскалилась в улыбке, и портрет мужчины вторил ей. Недаром маглы говорят, что муж и жена — одна сатана. От их взглядов хотелось забиться в угол и не показываться как минимум двести лет.
— Именно, Рон. Всего лишь одно условие за мою помощь — стать достойным наследником. Ты примешь всё, что я тебе передам. И когда мы посчитаем нужным, ты займешь моё место. Я не могу уйти, зная, что род без меня погибнет, — в глазах Пруэтт промелькнула тень отчаяния, но она быстро спрятала её глубоко внутри.
Рон молча уставился в одну точку, не в силах сразу дать ответ. За право стать наследником рода волшебники готовы были пойти на многое. Получить столько лет ожидаемое уважение в глазах друзей, родителей… быть впервые действительно замеченным. Жизнь в любом случае будет трудной, но всё же стоит проверить и самому все подводные камни Пруэттов.
— Мне нужно несколько дней на раздумья, мадам, — сказал Рон, прикрыв глаза.
— Я попрошу Диди выделить тебе комнату. Библиотека в твоём распоряжении. Если ты всё же согласишься, после снятия печати я проверю твой магический потенциал.
Рон с энтузиазмом закивал, его глаза запылали. Раньше он не мог понять Гермиону с её маниакальным желанием посетить все библиотеки мира. Но теперь он мог заявить на весь этот мир, что готов поселиться среди пыльных полок и книжных шкафов.
— Спасибо! Мне нужно только заскочить домой, чтобы забрать некоторые вещи…
— Ах, точно, забыла упомянуть. Ни единой живой душе, что ты у меня был.
— Значит, расскажу призракам и портретам, — с лёгкой усмешкой ответил Рон.
Мадам Пруэтт нахмурилась, а Луи с портрета впервые за всю встречу заговорил грубым голосом:
— Милая, да он весь в нашего Фабиана!
Инес залпом допила бокал и поставила его на кофейный столик.
— Louis, chéri, s'il te plaît, tais-toi encore (3), — спокойно парировала в ответ женщина и кивком головы указала Рональду к выходу.
Рон всё понял, коротко попрощался и быстрым шагом вышел в коридор. Дверь за ним плавно закрылась, и дальнейший разговор уже не дошёл до его ушей.
* * *
Инес, как только дверь захлопнулась, встала и недоуменно глянула на портрет мужа.
— «Он весь в нашего Фабиана»? Луи, перестань смеяться. Мальчик, спасибо Моргане, включил голову, в отличии от твоей любимой дочурки!
— Не сердись, belle (4), тебе это не к лицу. — он приподнял руки в извиняющемся жесте. — В своё время ты хорошенько напугала Молии, исход был очевиден.
— Брось, она неверно поняла мои слова. Но сейчас не о ней речь! Я не совершу той же ошибки, что мы сделали несколько лет назад. Да и сам прекрасно знаешь насчёт парня…
Пруэтт глубоко вздохнула и сняла плащ с плеч, накинув его полностью на левое предплечье. Луи лишь покачал головой и скрылся с портрета.
* * *
После того, как Рональда провели по многочисленным коридорам (сам бы он точно запутался), он с интересом осмотрел свою спальню. В помещении царила атмосфера, напоминающая уютную гриффиндорскую гостиную. Мебель была выполнена из дуба, а полог кровати обит красным бархатом. За окном уже царила кромешная тьма, и разглядеть что-либо было невозможно.
Если уж так выглядит спальня, предназначенная для гостей, то Рону было страшно представить, как выглядят хозяйские покои.
Недолго думая, он закинул сумку в шкаф и со вздохом опустился на мягкую постель. В голове было пусто (хоть когда-то подействовал бальзам).
Рон прикрыл глаза. День пролетел стремительно быстро, а он даже не заметил. Хотелось заснуть, но вариант спать в уличной одежде был не очень привлекательным. Значит, тихо проберётся в Нору и заберёт свои вещи. Временный-или-нет переезд подвинул ближе его план съехать от родителей.
Если кто-то заметит его отсутствие, то скажет, что переехал к знакомому и теперь ищет своё место в жизни.
После войны Рон уже не горел желанием поступать в академию для будущих мракоборцев. Уже насытился войной, спасибо, больше не надо. Об этом он заявил своей семье на одном из ужинов. Гарри, кстати, придерживался схожего мнения, так что на него не сильно напирали с вопросами.
Рон скатился с кровати на пол и через пару секунд встал. Чем быстрее он доберётся туда, а затем обратно — тем быстрее ляжет спать и поутру сможет заняться библиотекой.
Примечания:
Бечено.
1) Что бы вы хотели выпить, сэр?
2) Моя дочь
3) Луи, дорогой, пожалуйста, замолкни.
4) красавица
Вы столь близки и это так опасно,Но разум, верно, утонул в «Дурной крови».Вы ненавидите меня так страстно,В пол-шаге стоя от любви. Канцлер Ги — R.R.
Проснувшись, Рон не сразу понял, где находится. Глаза хотели закрыться и унести его обратно в царство Морфея, или, возможно, морфия… Он усмехнулся и, пошарив рукой под подушкой, достал свою волшебную палочку. В маноре его магическое ядро находилось в спокойствии, и он смог спокойно произнести заклинание Темпус. Было чуть больше семи часов утра.
— Чёрт! — с запозданием воскликнул он, когда палочка с искрами вылетела из его руки.
Уизли был ошеломлён, не ожидая такого. Теперь он сомневался, было ли дело только в его ядре или в самой палочке? Несколько минут он лежал в постели, уставившись в потолок. В голове прокручивались события вчерашнего дня.
Ночью в Норе он чувствовал себя как вор. Тихо аппарировал с помощью домовика в гостиную и на ощупь прокрался по лестнице. К счастью, в его комнате было пусто, и там он смог зажечь свечи и собрать свои вещи. Сумка была с заклинанием расширения, причём сильным. И досталась она Рону почти за даром несколько недель назад!
Тогда он искал скорее портфель, нежели потрёпанную жизнью почтальонскую сумку. Лавка старьёвщика была, по мнению Рона, особенным местом в Косом переулке. Там можно было найти не только уже использованные и переданные из рук в руки вещи (да-да, не верьте названию и общему мнению), но и новые. Знать, где искать — и достанешь там хоть живого гриндилоу! И Уизли даже не шутил, когда описывал эту лавку.
К удивлению самого Рона, его родители не очень любили эту лавку. Да и остальные члены семьи обходили её стороной. Только Перси изредка соглашался сходить туда с ним, когда Рон был ещё маленьким.
Уизли помотал головой, понимая, что сейчас не о том вспоминает… В основном он собрал одежду, а своё и братьев барахло оставил в сундуке. Хотя, возможно, стоило сжечь всё это дотла, чтобы не передавалось следующему поколению уже как десятки лет. Но так он всех бы разбудил и привлёк к себе ненужное внимание. Но мысленную заметку однажды провернуть такое он в сознании поставил.
После того как Рон принял ванну, он надел свой любимый свитер, который ему подарил приятель на день рождение, и простые серые магловские джинсы. К его радости, за прошедший год он не сильно вырос из своей одежды, и необходимость покупать новую отпала, хотя ему и хотелось сменить поношенные вещи на новые.
Свою волшебную палочку он решил оставить на столе, полагая, что за время его отсутствия с ней ничего не случится. Чувствуя сильный голод, он вышел в коридор и огляделся. В отличие от вчерашнего дня, всё было хорошо видно, и коридоры освещал рассветный свет.
Не раздумывая, Рон подошёл к одному из окон и, приоткрыв его, слегка высунулся наружу. Перед ним открылся великолепный вид! Пожалуй, только ради этого стоило посетить Францию.
За аккуратно подстриженным садом (за которым явно следили умелыми руками), виднелась каменная дорожка, ведущая к побережью. Рон невольно улыбнулся, наблюдая, как маленькие с такого расстояния корабли покачиваются на волнах.
— Гость может упасть… — раздался тонкий голос, по-видимому, одного из эльфов.
Рядом с Роном стоял действительно домовой, но это была не Диди. Существо было ниже её, и Рон, недолго думая, оторвался от окна и опустился, чтобы быть хотя бы примерно на одном уровне с домовиком.
Он не упал после неожиданного появления эльфа только потому, что крепко держался за раму.
— Хозяйка приставила Энди к гостю, если тому что-то понадобится. Энди рад служить внуку хозяйки, — домовик поклонился практически до пола и затем взмахом руки закрыл окно.
— Рад знакомству, Энди. — вежливо ответил Рон, наблюдая за магией домовика.
По привычке, выработанной Гермионой, он протянул руку для пожатия. Домовик застыл, и его огромные глаза, казалось, вот-вот выпадут из орбит.
— Гость не должен так обращаться с Энди! Энди сделал что-то не так! — воскликнул он, меняясь в настроении за секунду.
Мда, похоже, Г.А.В.Н.Э. действительно сказалось на нём, раз он уже забыл, как реагировали домовики Хогвартса на презенты от Грейнджер во время учёбы. Рональд неловко встал, наблюдая за истерикой эльфа. Успокаивать его не было желания, а желудок требовал пищи. Рон слегка поморщился, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ел.
— Можешь принести еды или проводить меня до кухни? — настороженно спросил Рональд и успокоился, когда домовик перестал биться головой об стену.
— Энди проведёт гостя в малую столовую. — уже более спокойно ответил эльф, и его ушки приподнялись вверх.
* * *
После сытного завтрака Рон, как и планировал, направился в библиотеку Пруэттов. В отличие от мрачной библиотеки Блэков, здесь царил свет и простор. На одной из стен возвышалось высокое панорамное окно, и когда Рон только вошёл, его на мгновение ослепил яркий свет.
Но не это поразило его больше всего — книги летали и меняли своё расположение. Казалось, что они перешептываются друг с другом, издавая шелест страниц. Магия наполняла воздух, и Рональд постоянно оглядывался по сторонам, пока неторопливо шёл вдоль стеллажей.
Затем он заметил, что сами стеллажи меняют свои размеры. Не так заметно, как полёты рукописи, но если присмотреться внимательнее, можно увидеть, как некоторые полки увеличиваются и уменьшаются.
Когда он зашёл глубже, книги, которые он брал в руки, с грохотом захлопывались и словно обиженно бормотали строки текстов. Честно, Рону вся библиотека напоминала живой организм.
Парень решил убраться обратно в безопасную часть комнаты. Внезапно его осенила догадка, и он негромко произнёс:
— Книги о роде Пруэтт.
Одна книга остановилась рядом с ним, перевернулась в воздухе и полетела в другом направлении. И что ему делать? Медленно повернув голову в сторону, Рон рывком схватил книгу. Естественно, она начала вырываться, и Рональд почувствовал напор магии.
Он демонстративно открыл её и, удерживая за первую попавшуюся страницу, сказал:
— Либо вы предоставляете мне искомые книги, либо этой книге настанет сейчас трагичный конец. — Он криво улыбнулся и начал тянуть страницу.
Со свистом к нему подлетела образовавшаяся стопка книг и аккуратно легла в руки Рона (за мгновение до этого он отпустил заложника). Не густо, но он надеялся, что количество компенсируется их размером.
Он устроился на мягком тёмно-синем диване.
В основном авторы рассказывали о достижениях людей из рода Пруэттов и их влиянии на магический мир. Особого внимания заслуживал вклад в развитие анимагии. Становление анимагом считалось очень сложным процессом, который занимал несколько месяцев из-за особых факторов.
Однажды Рон, из любопытства, поинтересовался у Сириуса о процессе. Но желание даже попробовать сразу же отпало. Уизли понимал, что как минимум не сможет выдержать месяц с листом во рту!
Оказалось, что несколько веков назад для становления анимагом нужно было проводить вдобавок сложные ритуалы. Благодаря идеям и разработкам Пруэттов, этот процесс удалось упростить и увеличить шансы волшебников стать анимагами.
Ещё один интересный и важный момент — наследником рода мог стать только близкий по крови. Если бы свои права заявили Блэки (связанные с Пруэттами браком Игнатуса и Лукреции, ныне мёртвых волшебников), магия рода сама бы их выгнала из ритуального зала, если бы лорд не сделал самостоятельно это сразу. Это должны были быть прямые потомки лорда, но внуки тоже подходили.
Рон долго размышлял о том, что бы делала бабушка, если бы никто из Уизли не обратился к ней за помощью. Он грустно вздыхал, осознавая, что тогда всё наследие — манор, территории и деньги — просто исчезло бы… Или нет? Рональд записал в свой блокнот ещё один вопрос, который собирался задать мадам.
Вчера было не до этого, и все они вылетели в момент встречи из головы.
Потянувшись, Рон хрустнул спиной и, с тихим стоном, полностью лёг на подушки дивана. Пошарив рукой по столу, он взял самую тонкую книгу из стопки. «Легенды и…» — дальнейшая часть названия была стёрта, а обложка выцвела, и даже первое слово он прочитал с трудом.
Он не совсем понял, как такая книга оказались на столе. В представленной ему литературе, Рон её похоже не заметил. Хотя, возможно, это и к лучшему. Ему нужно было отвлечься на что-то более простое, чтобы разгрузить мозг, не привыкший получать так много информации за короткий срок.
Среди знакомых историй, которые отец зачитывал им с братьями в детстве, затесалось и что-то новое…
«Род Пруэттов уходит корнями в далёкое прошлое, во времена, когда жила великая волшебница Моргана. Один из первых лордов этого рода влюбился в юную наследницу другого чистокровного рода, встретив её на балу. Любовь была взаимной и нежной, словно огонь в ледяных сердцах.
Но накануне свадьбы, когда роскошные украшения уже были готовы и свет праздника сверкал в замке, девушку обнаружили мёртвой в чаще леса рядом с замком. Её тело было жестоко изуродовано. Боль и горе охватили сердце молодого лорда, и его крик пронзил ночь.
Однако простой народ начал поговаривать, что Пруэтт сам виноват в смерти своей невесты. Их род славился тем, что наследники и сам лорд могли превращаться в могучего зверя — лиса. И молодой лорд не мог контролировать своего зверя, который, по слухам, брал верх над его разумом.
Тени прошлого окутывают славный род Пруэттов, их история стала легендой, а молодой лорд остался в одиночестве, с тайной в сердце и душе. Он поклялся разгадать загадку прошлого и восстановить честь своего рода…»
На этом история заканчивалась, и на следующей странице уже говорилось о Моргане. Рон разочарованно перелистывал книгу, надеясь найти ещё что-то об этом, но больше ничего не упоминалось. Несправедливость в чистом её виде!
В его голове всплыли слова Шарлиз: Прошу вас, будьте осторожны, эту семью лучше не упоминать, если вы не хотите привлечь к себе лишнее внимание.
Так вот почему её реакция была такой странной. Рон ещё раз внимательно посмотрел на текст. Неужели всё это правда? И все спустя сотни лет помнят об этой истории? Если он примет этот род, то недалеко уйдёт от своего места в обществе, как Уизли? Нет, он мысленно остановил себя. Даже если легенда была правдой, то разница между предательством крови и слухами из-за предка была колоссальной.
Однако вчерашняя радость Рона немного померкла. Его беспокоило, что принятие магии Пруэттов было удивительно долгим процессом. Учитывая, что основные этапы проводились во время кельтских праздников, когда волшебники могут общаться с предками и воздавать благодарность магии за её дары.
По подсчетам Рона, весь процесс принятия наследства мог занять почти год! Почти 11 месяцев! Парень глубоко вздохнул. Это не так страшно, чем безвылазно сидеть в ритуальном зале, как говорилось в книге (хотя там было указано слово место, а не зал, но Рон решил, что это просто ошибка).
Автор, вероятно, скрыл подробности из практических соображений. Рон догадывался, что полная версия рукописей, хранится во второй части библиотеки, но, конечно, доступа к ней он не получит.
— Ди… Энди! — с легкой запинкой позвал Рон домовика, когда большая часть книг была разложена по местам.
— Чем может помочь Энди гостю? — в спокойном тоне появившегося домовика Рон уловил радостные нотки.
— Где сейчас находится мадам Пруэтт? — через несколько минут спросил Рональд.
— Хозяйка в своих покоях, проводить гостя?
— Нет необходимости, просто подскажи, в какой части дома искать.
Домовик подробно объяснил ему, куда свернуть и в каком коридоре искать дверь, и с хлопком исчез.
Рональд не хотел, чтобы ему постоянно показывали дорогу. Лучше самому изучить манор, так он лучше запомнит развилки.
Несколько секунд Рон стоял у двери, не решаясь постучать. Но затем он вспомнил, что его не за красивые глазки однажды отправили на Гриффиндор, и несколько раз постучал.
Ответ не сразу, но через несколько секунд послышалась просьба подождать пару минут.
Парень пожал плечами и опёрся спиной об стену. Тон бабушки был не злой и вполне спокойным, так что он не сильно переживал из-за предстоящего разговора.
Рон полностью ушёл в себя и очнулся, когда перед ним уже стояла Пруэтт в домашней чёрной мантии.
— Доброе утро, мадам.
— Утро? — она слегка ухмыльнулась, но без издёвки добавила, — хотя не удивительно. Ты несколько часов просидел за книгами.
Уши Рона покраснели, и он отвёл взгляд в сторону. Спасибо, она не стала как-то шутить по этому поводу.
— Не заметил, как пролетело время, — тихо буркнул он, а затем резко спросил, вновь посмотрев на женщину, — откуда вы знаете?
— Запомни, Рональд. У стен всегда есть глаза и уши, даже если их не видно… Негоже проводить столь милую светскую беседу рядом с моими покоями. Для обеда ещё рано, но для чаепития в самый раз.
Ловко же она перевела тему. Рон просто кивнул в ответ, и они вместе направились к лестнице. А насчёт глаз и ушей стен он решил отложить на потом, когда будет с собой наедине.
* * *
— Ах, тебя интересует старая легенда…
Она нежно провела кончиком указательного пальца по краю фарфоровой чашки. Её взгляд скользил по лицу Рона, который, не выдержав, отвернулся.
— Действительно, легенда не лжет, — продолжила Пруэтт через пару мгновений. — Вывод, Рональд, ты сделал правильный. След от глупых поступков нашего предка до сих пор лежит на нас. Род той девицы всегда напоминал обществу о том… Какие мы дикие звери.
Пруэтт недобро оскалилась, и Рон впервые заметил, что клыки у нее по-особенному остры. Весьма иронично, учитывая контекст их беседы.
— К их глубочайшему сожалению, нас общество не презирает. И уважение к нам у многих основывается не только на страхе за свою жизнь.
— Что это за род? Они все еще проживают во Франции?
Она повела плечом и сделала небольшой глоток горячего зеленого чая.
— Насколько мне известно, последний их представитель умер от старинного проклятия в Париже. Так что не стоит из-за них беспокоиться.
— Значит, и припоминания о том инциденте должны будут исчезнуть в скором времени?
Пруэтт кивнула в ответ на его вопрос. Рон тихо выдохнул, ощущая, как назревающая проблема, что приблизилась очень близко, зашипела и отошла. Что ж, одной возможной проблемой меньше. И почему все проблемы не могут так тихо уйти?
— Неужели род погибшей так долго помнил об этом? Ненависть, конечно, сильное чувство, но не настолько.
Говоря это, Рон где-то в глубине души понимал, что может. Ненависть, по его мнению, самое сильное чувство людей. Сравнить его может, пожалуй, только зависть. Хах, судить исключительно по себе? Прошептал натужно голос в голове.
— …люди не меняются. Ты меня слушаешь? — последняя фраза прозвучала невольно, и Рон сразу же включился в разговор обратно.
— Слушаю, мадам, и запомню ваши слова, — голос показался Рону слишком тихим, но бабушка вроде как смягчилась в лице.
Рон равнодушно окинул взглядом открытый блокнот, который, к счастью, был зачарован и не позволял посторонним, то есть мадам, увидеть написанное. Сейчас вопросы, которые он хотел задать, казались ему нелепыми, чтобы озвучить их. Хотя, пожалуй, один из них был всё же важен.
— Лис… Никогда прежде не слышал о подобном.
Пруэтт приподняла бровь, не сразу осознав, о чём он говорит. Она поставила чашку на блюдце и, что было не свойственно ей, фыркнула.
— Рано тебе об этом знать, — отрезала она ровным тоном. — Чтобы у магов была одна и та же анимагическая форма? Всё ведь зависит от характера волшебника.
Рон, к своему удивлению, не смутился, чувствуя на себе испытующий взгляд зелёных глаз. Прекрасно! От него опять что-то скрывают! Мысленно он взмолился Мерлину, чтобы бабушка не обладала легилименцией. Почему нельзя раскрыть все карты сразу или хотя бы основные! Можно подумать, что он может сбежать, но нет, Пруэтт осознает, что Рон находится под в шатком положении.
— На гербе рода изображён лис, — спустя несколько секунд заметил Рон, глядя мадам прямо в глаза.
— Основатель рода имел именно такую форму животного. Легенда, слухи и прочие сплетни берут за основу этот факт из нашей богатой истории.
Тишину, что образовалась после их разговора, прервал тихий стук в окно. Они синхронно повернулись в сторону звука. Ушастая сова с ключом в конверте настойчиво стучала лапкой по стеклу.
Взмахом руки Пруэтт распахнула окно, и сова опустилась на стол перед ними. Конверт был аккуратно запечатан печатью.
Они переглядывались в течение секунды или двух. Затем женщина незаметно достала тонкую белую палочку и трансфигурировала чайную ложечку в ножик для бумаги.
Пока она читала письмо, Рон разглядывал край своего свитера. В голове прокручивались сразу несколько мыслей. Но самая главная — как связаны род и лисы. Он точно знал, что анимагическая форма зависела от личности человека и не могла передаваться по наследству, особенно в таком масштабе! Найти что-то он вряд ли сможет. У каждого рода была своя тайна, о которой негласно знали все, но корень никто не мог определить.
Рон оторвал взгляд от рукава и посмотрел на мадам.
— Забавно, — произнесла она, сжимая письмо в руке. Пергамент на мгновение вспыхнул пламенем, и от него осталась лишь маленькая горстка пепла.
— Не желаешь отправиться сегодня вечером в моей компании к моим знакомым из Марселя? — спросила она.
Рон услышал её вопрос и подумал, что она и так знает ответ.
Знает, но всё равно спрашивает. И на тот вопрос она знает ответ, просто ждёт, когда Рон примет его. Впервые со времён войны весь его страх сконцентрировался в одном конкретном человеке. У него не хватает сил даже на то, чтобы ругаться.
В душе Рона начало нарастать волнение. Он ощутил, как его дыхание становится поверхностным, а сердце начинает биться быстрее. Паника была неожиданной и совсем неуместной, по мнению парня. Да и повод какой!
Каждая секунда, проведенная в её компании, показалась вечностью. Рон не мог избавиться от чувства угнетения и беспомощности. Он пытался сосредоточиться, но мысли кружились в голове, не давая ему покоя. Всё вокруг начало казаться нереальным, словно он потерял почву под ногами.
Наконец, паническая атака начала постепенно стихать, оставив после себя лишь чувство слабости и истощения.
— Да, почему бы и нет, — коротко ответил он.
Рон лишь мельком заметил кивок головы Пруэтт, вскакивая с места и почти убегая из комнаты.
Я научился находить себе прекрасных друзей,
Но не могу найти по силам врага.
Канцлер Ги — Мой единственный враг
Рон сидел на холодном полу в своей комнате, уткнувшись лицом в колени. Он чувствовал себя ужасно, осознавая свою слабость. Бабушка, вероятно, посчитает его морально не стабильным. Ещё минуту назад они спокойно разговаривали, а теперь он убегает, не попрощавшись.
Ему хотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться, или даже дать себе пощёчину, чтобы щека горела огнём. Он поднял голову и обвёл комнату мутным взглядом. Оставаться в этой комнате и в маноре ещё несколько часов (а до вечера было далеко) не хотелось. Ему нужно было развеяться, почувствовать себя свободным от Уизли и Пруэттов.
Решено! Отправиться в город, ещё и запомнит основные места. Если он согласится на наследие, то ему придётся жить в этом городке. Погода радовала, и он решил прогуляться пешком. Палочку он бережно убрал в кобуру, надеясь, что не придётся её использовать. Не хотелось случайно покалечить кого-нибудь при обычных заклинаниях.
Мысленно он сравнил себя с первокурсником, которому недавно купили палочку. Приспособление есть, а пользоваться строго настрого запрещено. Правда, ему в своё время не покупали — такую возможность он получил после второго года в Хогвартсе. Рон слегка улыбнулся, проходя по знакомому пути в лесу. Как же он был тогда счастлив, получив собственную палочку!
Выигранный тогда случайно приз помог им не ударить по бюджету семьи после покупки у Олливандера. Новая палочка слушалась его так же хорошо, как и прошлая, но ощущалась роднее. Впервые Рон почувствовал на себе фразу «палочка — продолжение волшебника».
На улицах было много прохожих, но Рон мало обращал на них внимания. Маглы, конечно, интересные люди, но сейчас его больше волновало то, чтобы попасть в магическую часть города. В Лондоне проходом была зачарованная арку в стене на заднем дворе бара «Дырявый Котёл». Не самое приятное место, спасибо, в его семье имелся подключенный к сети камин.
Рон предположил, что раз бар, в котором он оказался вчера, был магическим, то где-то рядом должен быть проход.
Места, скрытые от маглов отталкивающими внимание чарами, и такие пространства, как Косая аллея, были совершенно разными. Косая аллея не ограничивалась только магазинами и лавками. Это был целый пространственный карман, в котором находилось помимо магазинов несколько поселений.
В большинстве магловских городов было «двойное дно». Многие здания могли повторяться, но основные элементы были магическими. Там же располагались порталы в министерство.
По крайней мере, так было в Британии, и Рон надеялся, что во Франции всё аналогично. Ещё только подходя по аккуратной каменной дорожке к мрачному двухэтажному зданию, он заметил перебранку на одной из близстоящих скамеек. На всякий случай он достал палочку и приблизился к людям.
Дуэт пьяных мужчин неприятной наружности громко спорили с девушкой. С некоторым запозданием он узнал в ней свою новую знакомую Шарлиз. Её крик был не менее громким, чем у остальных. Палочка девушки была направлена на одного из сидящих, а тот, видимо, в силу своего нетрезвого состояния, не додумался достать свою заранее.
— Оставьте её! — сказал Рон, подойдя к ним.
Шарлиз лишь мельком взглянула на него, но остальные сразу же переключили своё внимание на него.
— Уби’айся, куда шёл! — на ломаном английском произнёс один из них.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока один из них не вскочил и не бросился на девушку. Рон перебросил палочку в левую руку и с силой ударил правым кулаком по челюсти нападавшего. Мужчина зашипел и схватился за поражённое место. Рон почувствовал, как гнев привычно закипает внутри него. Звук удара разнёсся по улочке, заставив всех на мгновение замереть на месте. В оглушительной тишине Рон продолжил атаковать, не дав противнику опомниться.
Второй мужчина тоже встал, пытаясь защитить своего товарища. Рон выдерживал удары и наносил ответные, каждый из которых был точным и сильным (как никак магловские драки с Малфоем на протяжении почти всей учёбы дали свои плоды). На асфальте и лицах участников драки были видны следы крови.
Краем глаза Рон заметил, что Кале не осталась в стороне и, как только силы примерно сравнялись, тоже начала наносить удары. Удивительно, как много может эта на первый взгляд безобидная девушка, если у неё в руках всего лишь собственный кроссовок.
— Чёрт! — выругался он, когда ему с характерным хрустом проехались по носу. На секунду только отвлёкся!
Но в конце концов, они были повержены и валялись на асфальте, и Рон стоял победителем, покрытый кровью, как своей, так и чужой.
Он со вздохом присел на освободившееся место. Кровь из носа продолжала течь, и ему пришлось прикрыть нос рукавом. Постепенно сердцебиение становилось менее интенсивным, и Рон мысленно ругал себя за то, что снова полез в драку. Рядом не было никого близкого, кто мог бы его успокоить, положив руку на плечо. Гермиона посоветовала бы словесно их утихомирить, а Гарри помог бы их просто сдержать…
Шарлиз присела рядом и протянула чистый платок. Он с благодарностью кивнул и прикрыл нос платком.
— Почему ты не воспользовалась палочкой? — спустя несколько долгих минут, спросил парень, поворачиваясь к ней.
Ведьма тоже выглядела не лучшим образом, но не так плохо, как Рональд. На её униформе в области переднего кармана виднелась небольшая дыра, а ладони были стёрты до крови.
— Я не совершеннолетняя, закон не позволяет. Тем более одной против двоих взрослых мужчин, пусть и пьяных? Извольте! А вообще… Спасибо вам, месье Уизли.
— Рон. — Мале недоуменно приподняла бровь. — Моё имя Рональд.
Через пару мгновений она кивнула и протянула ему его палочку, которую он во время ударов отбросил в сторону из-за ненадобности, но Шарлиз любезно её подняла.
— А почему ты не воспользовался палочкой… Рональд? — Шарлиз подсела ближе, и в её глазах промелькнуло любопытство.
Он повёл плечом, проводя взглядом по палочке. Распространяться с малознакомым человеком о своей проблеме, он желанием не хотел. И даже близкие знакомые не были осведомлены о его проблеме.
— Если кратко: если бы я ею воспользовался, то последствия для них — и для меня с тобой, мысленно добавил Рон, — были бы плачевнее.
Внезапно девушка рассмеялась, прикрыв рот рукой и запрокинув голову.
— Désolé, chérie(1)… Нужно нос тебе выровнять. Так что пойдёшь со мной.
Шарлиз, не дождавшись ответа, встала и пошла от бара в другую сторону. Рону ничего не оставалось, кроме как закатить глаза и пойти за ней.
— Мне нужно попасть в магическую часть Ниццы, — сказал Рон. — Несмотря на всю прелесть маглов, они не могут вылечить меня за пару секунд.
— Ты думаешь, я поведу тебя к ним? — ответила Шарлиз с улыбкой.
Рон промолчал и вместе с ней повернул к кондитерской лавке. Рядом не было узких переулков, и он уже хотел спросить, есть ли проход внутри, но Шарлиз взялась за ручку двери и что-то прошептала. Дверь заискрилась, и по деревянной ручке пробежала еле заметная фиолетовая волна магии.
— Это… Мерлин, и много таких дверей? — с восторгом спросил Рон, когда они прошли через изменившуюся дверь.
Вместо магазина они оказались на улице. Вокруг сновали люди в мантиях, а вдалеке разносились заклинания. Рон глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд.
— Почти каждая дверь в Ницце, кроме ведущих в жилые дома и квартиры, ведёт сюда, — сказала Шарлиз, вставая рядом с ним. — В качестве «паролей» используются названия заклинаний.
— Спасибо, запомню… У нас в Англии я такого ни разу не видел. Ну что, кто станет счастливчиком, который меня подлечит? — ухмыльнулся он, но улыбка спала, когда девушка болезненно пихнула его в бок.
* * *
— Épiskey! Maintenant, sortez tous les deux d'ici (2), — недовольно произнёс мужчина, закончив пассы заклинания своей палочкой.
Рон ощупал нос, чтобы убедиться, что заклинание правильно восстановило сломанную кость.
Шарлиз привела его в небольшую музыкальную лавку, где прилавки были заполнены коробками с пластинками. К его удивлению, среди музыкальных групп он увидел и магловских композиторов. Помимо магических различий, были и языковые.
За кассой стоял мужчина средних лет, с небольшой сединой в каштанового цвета волосах и густой бородой. На его серую рубашку был накинут жакет. Девушка долго объяснялась с ним, пока Рон, под пристальным взглядом, разглядывал товар. Он заметил, что если долго задерживать взгляд на какой-то определенной пластинке, то в голове начинает играть едва различимая музыка. В первые секунды, когда в голове тихо заиграла Freedom! '90 , Рональд опешил и даже застыл на месте.
Теперь в его голове раз за разом повторялась строчка Heaven knows I was just a young boy. Арно Кале, как объяснила Шарлиз, оказался её дядей. Сначала мистер Кале помог Шарлиз, которая после этого удалилась в сторону лестницы и лишь затем с неохотой усадил Рона на высокий стул за кассой и ловко вправил ему нос. И лишь мгновение подумав, он также придал его одежде опрятный вид.
— Je serai à la maison le soir. Merci(3), — крикнула Шарлиз с явным раздражением в голосе, возвращаясь обратно.
Она переоделась в обычную одежду. Рон не мог отвести взгляд от её фигуры, облачённой в обтягивающую талию рубашку с широкими рукавами и чёрную клетчатую юбку. Теперь Кале выглядела гораздо более аккуратно. Рональд почувствовал, как её дядя укоризненно посмотрел на него со спины, и быстро отвернулся в противоположную сторону, пробормотав слова благодарности.
— Es-tu sûre qu'il ne t'a pas attaqué, Charlize?(4) — наконец, мужчина подал голос и кивнул в сторону Уизли.
Молодой человек был уверен, что через минуту-две Шарлиз, как бомба замедленного действия, наконец взорвётся. Её уши покраснели от гнева, и, не успела она ответить, Рон быстро потащил её за локоть к выходу. Слушать перебранку родственников было достаточно в родном доме, больше не нужно! Шарлиз приложила все усилия, чтобы не выплеснуть всю свою ярость на него, когда они отошли на достаточное расстояние от лавки.
— О, Рон, ты не представляешь, как он на меня злится… А ведь практически не за что! — в сердцах воскликнула Шарлиз, сложив руки на груди.
— Да? И из-за чего? — уточнил Рон из вежливости, понимая, что его, скорее всего, сейчас и не слышат.
Шарлиз заправила выбившуюся прядь волос за ухо и перевела дыхание.
— Я отказалась подрабатывать здесь, и прихожу только переночевать на втором этаже. — она на мгновение запнулась, но затем продолжила говорить.. — Ты сам видел, какая там рухлядь… Да и в музыке, буду честна, я плохо разбираюсь.
Рон с сомнением посмотрел на неё, услышав слово «рухлядь». Возможно, в комнате был небольшой беспорядок, но его можно было легко устранить одним взмахом волшебной палочки. Однако в целом состояние девушки было ему хорошо знакомо. Разозлиться, скажет что-то не то, и будет успокаиваться в одиночестве. Эта мысль заставила его прикусить губу, и он сделал несколько шагов в сторону сквера. Его взгляд привлекли растущие маргаритки. Они изучали их на третьем курсе, хотя Рон и не помнил, где они применяются. Цветы были скромными, но милыми.
— Рональд, ты в порядке? — уже тихим тоном спросила Кале, положив руку ему на плечо.
Рон невпопад кивнул и сбросил её руку.
— Ты ведь хотел прогуляться по магической Ницце. Составить компанию? — сменила она тему и ухмыльнулась. — И, Мерлин, мне определённо не хватает капли алкоголя в организме!
— А знаешь, давай, — его глаза заблестели. — Если за каплю ты воспринимаешь целое море, то вполне хватит.
Шарлиз вновь тихо рассмеялась, и они направились в сторону от сквера.
* * *
Солнце медленно опускалось за горизонт, и ветер лениво перебирал длинные кудри Шарлиз, когда она распустила свой пучок. Они звонко стукнулись горлышками стеклянных бутылок, сидя на бордюре в конце одной из улиц. Херес прекрасно бодрил и помогал Рональду привести мысли в порядок, чего ему в течение дня так не хватало.
Несколько часов Кале с увлечением рассказывала и показывала «Boring but beautiful places»(5), добавляя в свой рассказ небольшие личные истории. Например, она вспомнила, как она со своей старой компанией пытались взломать защиту на ограждении в сад одного здешней богатой чародейки. Сам сад был популярен из-за слуха, что в пруду обитает настоящая Мерроу(6), незаконно привезённая во Францию пару лет назад.
Шарлиз также заметила, что местные жители были не прочь заполучить эту тварь и продать её желающим получить диковинку подороже. Однако сама девушка не слишком верила в это, хотя и пыталась, как упоминала ранее, проникнуть туда и проверить.
— Помню, когда я была маленькой, мама водила меня по городу, показывая, где я буду жить… Ницца казалась такой яркой, не то что Лондон, — с легкой ухмылкой произнесла Шарлиз.
— На мой взгляд, они не сильно отличаются. Просто дело в деталях, — ответил Рональд через пару секунд, рассматривая узоры старинной архитектуры.
— И что, по-твоему, все страны и в магическом плане одинаковы? — спросила Шарлиз, глупо хлопнув несколько раз ресницами.
Рон пожал плечами, но, перебрав в голове свои старые воспоминания, негромко ответил:
— Не-ет. Скорее только Европа сама по себе. В Египте, например, магическая культура сильно отличается от нашей... Там действительно чувствуешь себя чужаком, словно из совсем другой вселенной. Я тогда был безумно счастлив выбраться из дома куда-то далеко, но не в Хогвартс. Там редко встретишь мага с волшебной палочкой, они ими вообще не пользуются. Большинство заклинаний у них имеют другие названия.
— Ах, всегда мечтала побывать в Египте и вживую пообщаться со Сфинксом, — мечтательно произнесла Шарлиз. — Но ты не можешь отрицать, что в Британии слишком много ограничений для магов! Даже на какие-то простые заклинания, на которые здесь никто внимания не обратит. В детстве я очень расстраивалась из-за того, что не могла летом законно пользоваться своей палочкой!
— Но запреты как никак нужны, — хмурым тоном перебил её Рональд. — Ты знаешь, сколько в Британии за последние лет 10 произошло преступлений, в основу которых легли непростительные и подобные им заклинания? Я не говорю, что всё нужно поголовно запретить, и ритуалы кстати тоже. Просто поменять подход что-ли… — он нервно запустил руку в волосы и запрокинул голову к небу.
Начали появляться тучи, и Рон подозревал, что будет дождь. Вот что-что, а больно изменчивая погода тут точно схожа с Лондоном.
— Вы, англичане, её неправильно с детства воспринимаете. Ты занимался в детстве дошкольной программой для будущих магов? — Рон слегка приподнял брови и покачал головой. Шарлиз продолжила: — Значит, родители тебя по ней воспитали, а меня ею обучали в дошколе. С ранних лет нам говорили, что всё «тёмное» — это для убийств, ритуалов с бедными девственницами и прочими зверствами.
— Тот-кого-нельзя-называть долго терроризировал людей как раз таки такими методами. Не раз слышал, как его сравнивают с политикой Гриндевальда в своё время. Люди логично опасаются повторить события вновь.
Кале качнула головой, но отвечать не стала, видимо, желая сменить тему. Что неудивительно, ведь для Европы Гриндевальд оставался большой раной, зашитой крепкими швами, но временами болеющей, как прежде.
К вечеру Шарлиз решила угостить его хересом. Они немного поспорили за право заплатить за другого. Рон категорически не любил быть у кого-то должником, даже косвенно! Так что с гордостью отстоял право заплатить за них обоих.
Тем более лишнюю бутылку хереса он мог себе и ей спокойно оплатить, без вреда бюджету.
— Тебе ничего не будет дома от дяди? — с некоторой настороженностью спросил Рональд, крутя в руках бутылку.
— Не-а, дядя Арно любит подавлять морально взглядом, но физически не нападает, — ответила Шарлиз, сразу извинившись в лице.
Бутылка Шарлиз была лишь наполовину выпита, в то время как Рон большими глотками допил свой херес.
— А ты как, нашёл манор? У меня как-то из головы совсем вылетело про это, извини, — спросила она, уткнувшись правой щекой в колени, которые подтянула к груди.
— Да нормально всё! — слегка раздражённо ответил Рон, но затем убавил тон. — Нашёл. Познакомился со странной… леди и теперь стою перед выбором. Она и так знала, что я когда-нибудь приду к ней рано или поздно.
Последние слова он произнёс совсем тихо, и Рон сомневался, что Шарлиз вообще их услышала. И действительно, выражение её лица, которое вновь стало умиротворённым, не изменилось.
— Рада, что ты нашёл свой дом, rousse(7), — слегка хихикнув, произнесла она.
— Вернусь обратно и точно наложу чары перевода! Меня уже коробит от твоих резких фразочек, — поморщился Рон, но потом всё же рассмеялся.
Улыбка спала с его лица через несколько минут, когда он украдкой рассматривал Шарлиз. Она напомнила ему Гермиону. У его подруги была густая копна волос, которую она редко заплетала. У Кале они чем-то были похожи. В сердце привычно кольнуло острой иглой.
Рон крепко сжал кулак. За последний год его постоянно бросало из крайности в крайность. Хотя, стоит отметить, что если сравнить его прежнюю жизнь в мрачном Лондоне с пусть и крошечной, но пребыванием здесь, то он стал чаще улыбаться и даже смеяться. Сначала он не обратил на это внимания, но сейчас понял, что до этого, кажется, не улыбался и вовсе. Уизли и сам не знал, было ли это из-за внутреннего нежелания или же по какой-то другой причине.
Нужно же радоваться! Они победили! Но Рону хотелось кричать на всех и показать, сколько людей они потеряли. А улыбку министра в дни после победы ему хотелось стереть крепким ударом.
— Мне пора, — прервал тишину Рон, понимая, что может сорваться на ней.
Шарлиз выпрямилась и удивлённо посмотрела на него.
— Уже? Как жаль, Рональд, — она легко поднялась на ноги, не шатаясь. — У тебя есть телефон?
— Такие маленькие коробочки? Не-а, я так и не понял, как они работают, — Рон перевёл взгляд с Кале на солнце, исчезающие за горизонтом. — Ладно, извини, мне действительно пора, — быстро произнёс он.
Кале слегка усмехнулась, кивнула и неторопливо направилась в другую сторону. Рональд проводил её взглядом, полным невысказанных эмоций, и, решившись, направился к ближайшей двери, которая оказалась входом в магазин.
* * *
Рон с недоверием посмотрел на объёмный свёрток, который спокойно лежал на его кровати в комнате. Он взвесил все «за» и «против» и решил применить простые заклинания для проверки на проклятия. Палочка «возмутилась», но всё же подчинилась, показав, что свёрток ничем не примечателен и является самым обычным.
— Мадам, а ваш муж случайно был не Луи, а иронией? Вы, наверное, родили от иронии детей, таких же ироничных… Особенно маму, — размышлял вслух парень, понимая, что никто ему не ответит.
Хотя в тишине комнаты ему показалось, что кто-то ответил, Рон лишь отогнал от себя эти мысли. В свёртке оказалась хорошая на вид мантия. На чёрной ткани были едва заметны маленькие серые звёзды. Проблема заключалась в том, что свёрток был точно таким же, как и на четвёртом курсе. Рональд вспомнил стыд, который он испытывал, когда носил её в ту ночь, и на его спине выступил холодный пот.
Каким чёрт-его-дери способом об этом знала Пруэтт. Всё также чёрт его знает! Потому что таких совпадений попросту не бывает.
К счастью, мантия была в несколько раз лучше, чем то убожество из бордового бархата с заплесневелым кружевом. Рон заметил небольшую записку, которая отлетела на пол в момент распаковки.
«Мантия новая, по размеру должна подойти. За неё ты мне ничего не должен, Рон, считай это моим подарком. Жду тебя ровно в 21 час рядом с калиткой
Твоя старуха И.Э.П.».
Рон с большим усилием создал заклинание Темпус. Оставалось примерно полчаса. Замечательно. Он расслаблено лёг рядом с мантией и вздохнул. Возможно Уизли немного поспешил с выводом про «замечательно». Теперь весь груз мыслей, который он так старательно пытался отодвинуть, обрушился на него.
Рональд внутренне приготовился к тому, что ему предстоит пройти через трудности (круг ада, проще говоря). Всё же это лучше, чем быть сквибом. Тем более, что его бабушка была в полном порядке и в здравом уме. А ведь могло быть и хуже. Он нервно усмехнулся. Ей всё равно придётся рассказать ему хотя бы о первом этапе принятия наследия. Это звучит уже страшно! Но ведь его же не будут пытать?
К сожалению, среди его знакомых не было никого, кто мог бы поделиться своим опытом на эту тему.
Возможно, на пути к тому, чтобы стать аврором, ему улыбнётся удача, и его достижения будут оценены без оттенка с именем на букву «Г». И он не получит письмо с отказом в поступлении в академию по каким-то причинам, которые он не может понять.
Через пятнадцать минут он стоял, прислонившись к калитке, и со скукой разглядывал себя. В этой мантии он чувствовал себя немного не в своей тарелке, хотя, возможно, она ему шла, раз мадам Пруэтт одолжила именно её.
Вдруг он услышал чёткий звук шагов и резко поднял голову, что вызвало хруст в шее. Неприятное ощущение. На мадам была похожая мантия, только с более крупными и яркими звёздами. По бокам её волос были заплетены косички. Наверное, мне тоже бы подошли такие… — мелькнула неожиданная мысль, которая не сразу показалась ему бредовой. Да, точно, бред!
Пруэтт поздоровалась с ним и окинула его цепким взглядом.
— Тебе очень идёт, petit ours(8), — сказала она.
Рональд слегка кивнул в знак благодарности и сразу перевёл тему.
— Так вот, насчёт наследства… Вы знаете, мадам, я согласен.
— Умеешь выбрать нужный момент, — заметила она, приподняв бровь и прищурившись.
Он пожал плечами и слегка поёжился под её взглядом. Инет решила никак не комментировать его реакцию (в который раз спасибо ей, Мерлин!). Она достала из своей маленькой чёрной сумки длинную золотую цепочку и аккуратно перебирала её между пальцами правой руки. Рон заметил, что сегодня на ней было только одно кольцо.
— Я подумал, что лучше сказать это до нашего перемещения к… а к какому другу мы собираемся? — спросил он.
Мадам подхватила его под локоть, когда цепочка начала слегка светиться и вертеться. Порт-ключ. Он уже давно не пользовался ими.
— Двое живых и один мёртвый. Пожалуй, всё остальное я расскажу на месте.
Последние её слова прозвучали обрывисто, и Рон не успел их расслышать. Их накрыло волной перемещения.
Примечания:
Дорогие читатели!
Поздравляю вас с наступающим Новым годом! Буду очень рада увидеть отзывы к работе.
1) Прости, дорогой
2) Эпискеи! Теперь вы оба уходите отсюда
3) Я вернусь домой вечером. Спасибо
4) Ты уверена, что это не он напал на тебя, Шарлиз?
5) «Скучные, но красивые места»
6) Ирландские русалки
7) рыжий
8) маленький медвежонок
Сколько раз я видела
Пожар-пепелище.
Сколько я ночей сна не знала.
Сколько моё сердце
Ошибалось, да всё ищет,
А судьбы своей не узнала.
Мельница — Травушка
Они оказались в тёмном переулке. Рональд внезапно закашлялся и, вырвав свой локоть из руки мадам, прикрыл рот двумя руками. Женщина, не сдержавшись, скривила лицо и произнесла:
— Тебе ещё предстоит много работать над своими манерами…
— Ах, простите, мадам, что не уточнил заранее, разрешено ли мне в вашем присутствии дышать и кашлять. — резко ответил Рон спустя пару секунд.
— Не дерзи мне, мальчик. — холодно прервала его Пруэтт.
Они вышли из переулка на тихую улочку, освещенную несколькими фонарями. Мимо них пробежала чёрная кошка, держа что-то в зубах. Рон хмыкнул, и они неспешным шагом направились вдоль дороги. Ночь уже полностью вступила в свои права, и на небе виднелся тонкий полумесяц. Ветер холодом обдувал волосы, и они начинали завиваться на кончиках. Обычно, как бы Рон ни старался исправить свою причёску, его волосы всегда были непослушными и кудрявыми.
Краем глаза он заметил, что губы бабушки едва заметно шевелятся. На мгновение ему показалось, что она считает их шаги. Дома вокруг были похожи друг на друга, и он не мог определить, сколько им ещё идти. Тишина становилась всё более гнетущей, и он поспешил заговорить:
— Мёртвый. Значит, мы встретимся с призраком кого-то. Странный выбор, кого иметь у себя в друзьях… но судить не мне. — хмыкнул после Рон.
Мадам не сразу ответила, а сначала скользнула по нему взглядом.
— Не совсем. Мы направляемся к моим давним знакомым, Лендеру и Виржини Буаселье, брату и сестре. — Мадам на мгновение задумалась, и они свернули вправо. — Ты младше Виржини на несколько лет.
— Та-а-ак, а что с мёртвыми? Или кто-то из нас сегодня ночью отправится на тот свет? — Он нервно хихикнул и заметил, что на этой стороне улицы горел только один отдалённый фонарь.
— Во-первых, перестань меня в кои-то веки перебивать. Во-вторых, сегодня годовщина смерти их сестры, Вероники, близняшки Виржини. Ах, как мило было со стороны Лендера пригласить меня, учитывая наши отношения. — В этот момент она правой ладонью прикрыла рот. — Ты не представляешь, какой она была… м-м продажной.
На последние слова Рональд приподнял брови и недоверчиво посмотрел ей в глаза. Он не стал комментировать свою привычку перебивать, хотя очень хотелось высказаться: «Вы сами меня постоянно перебиваете». Мадам тем временем продолжила:
— Нас не особо ждут, и письмо прислали больше из вежливости. Но тебе нужен опыт, он понадобится в Бельтайн послезавтра. Так что приподними подбородок и постарайся держать улыбку.
Рональд криво улыбнулся, кивнул и сжал кулаки. Наконец они остановились у небольшого домика, который ничем не отличался от других на улице. Единственное, что затрудняло его рассмотрение, — это плохое освещение. Пруэтт постучала по калитке волшебной палочкой, и она открылась, приглашая их войти.
— Вы можете наложить заклинание перевода? — спросил Рон, вовремя вспомнив.
— Тебе следовало начать учить французский, — укоризненно ответила Инес, но заклинание, которое она всё же наложила, было сильным.
Бабушка велела ему держаться позади, стоя у входной двери. Рон, закатив глаза, теперь рассматривал увядающую клумбу. Здесь не было домовиков, как подумал парень, их магия не позволила бы растениям погибнуть.
— Чёрт возьми, Инес, рады приветствовать тебя и… — высокий долговязый парень с тёмными волосами до плеч, пристально глядя на Рона, отворил дверь и заговорил низким голосом.
— Это мой внук, Лендер, и только попробуй сказать что-то в его сторону, — сказала Инес.
Лендер, одетый в простую мантию, схожую на его, усмехнулся и направился обратно в дом, оставляя дверь открытой. Пруэтт лишь мельком взглянула на него, а Рональд, вновь натянув улыбку, скрипя зубами, прошёл за ней внутрь.
Убранство дома было немногим лучше, чем снаружи. Видимо, его успели привести в порядок с помощью магии. Рядом с полками, на которых располагались различные мелочи, стояла девушка чуть ниже своего старшего брата, повернувшись к нему спиной.
Виржини, в отличие от остальных собравшихся, была без мантии и в простом длинном чёрном платье. Её длинные прямые волосы доходили до талии.
Рон не стал пристально её рассматривать, его больше привлекли открытые стеклянные двери, которые вели прямо из гостиной в маленький дворик, ограниченный старым забором.
Бабушка тихо переговаривалась с Буаселье, и Рональд решил подойти ближе, чтобы услышать их разговор. Он схватил для вида первую попавшуюся книгу и пролистал пару страниц.
— Вызвать сестрицу с того света, чтобы она рассказала, где хранила свои подачки от ухажёров? Как по-семейному, — едко произнесла Пруэтт, щёлкнув парня по лбу.
Лендер поморщился, и Рону, наблюдавшему за ними исподтишка, тоже захотелось сморщиться. Давно у него не вызывала неприязнь одна только внешность человека. Пожалуй, самым ярким примером в его жизни был бывший профессор зелий. Летучая мышь в своё время изрядно потрепала ему нервы…
— Ей они всё равно уже не нужны, а у нас проблемы. И не проси подробности, вот кому кому, а тебе жаловаться себе дороже, — ответил Лендер.
Пруэтт издала звук, похожий на смешок и цоканье одновременно.
— Пошли, — раздалось рядом с его ухом, и Рон рефлекторно выставил палочку.
Виржини (и когда она, спросите на милость, подошла так быстро?) дёрнулась от него назад и с раздражением взглянула на палочку. Рональд, осознав, что зря направил её, покраснел до кончиков ушей.
— Нечего подкрадываться, — чуть ли не прошипел он.
Захлопнув книгу, из которой вылетела пыль, он почувствовал, как заслезились глаза и захотелось чихнуть. Видит Мерлин, сейчас он выглядит как клоун.
— Пойдём, рыжик, поможешь мне с цветами, — Виржини кивнула в сторону двух корзин с увядшими букетами.
Тюльпаны выглядели так, будто, как и всё остальное, пролежали здесь уже не один год. Не глядя на него, Буаселье взяла корзину поменьше и направилась в сад. От такой бестактности и наглости (кто бы говорил, Рональд Уизли!) у него приподнялись брови. Спасибо, хоть не просто в руки её дала без объяснений!
Подхватив одной рукой плетёную ручку, Рон последовал за ней в сад. Те двое, кажется, вообще не обратили на них никакого внимания за это время.
Его вновь обдул ветер, но благодаря защитным чарам на всей небольшой территории было не так холодно. Чары, конечно, хлипкие, но приличные, если учесть, что за домом никто не следит. В воздухе витал еле заметный запах гниения. Глаза сразу же подметили заросшие в отдалении грядки. Дома они никогда не доводили до такого состояния травы и овощи. Пусть Рон и не любил работать на заднем дворе Норы, но стоило признать, что теперь он мог вырастить где что и когда угодно.
В середине стояла могилка, окружённая каменной аркой. Без фотографий и каких-либо орнаментов. Лишь аккуратным почерком с маленькими завитушками были выгравированы слова:
Véronique Boisselier
1973 — 1993
La mort est un nouveau départ dans la vie.(1)
Рон сглотнул и резко втянул воздух. Он быстрым движением приблизился и поставил корзину с противоположной стороны, где уже стояла меньшего размера. Виржини придирчиво рассматривала всё, иногда подправляя цветы взмахом палочки.
— Как мы будем обращаться к магии? — прервал тишину Рональд, за что был награждён острым взглядом (может, и правда дальние родственники Снейпа…).
— Без особых ритуалов, обратимся к магии простой песней, — отстранённо ответила девушка.
Рональд кивнул и закрыл глаза. Он почувствовал, как мягкие нити магии переплетаются между собой. В преддверии праздников Колеса года волшебники могли ощутить это без особых усилий. В обычные дни колдуны соприкасались с нитями магии во время ритуалов и при использовании тёмных заклинаний. Последнее, по словам некоторых волшебников, особенно остро ощущается.
Однако не каждый решался применить тёмную магию, хотя в их стране она не была запрещена законом, за исключением непростительных заклинаний. Рон знал, что в основном это были авроры и целители, которые специализировались на проклятиях.
Пьянящие чувство, что столетиями сводит волшебников с ума.
Тем временем нити изменили ритм переплетения, когда рядом с ними встали сначала Пруэтт, а затем и старший Буаселье.
— Через пару минут мы начнём, и, пожалуйста, просто направляйте магию к нам, — тихо произнес Лендер, также закрыв глаза.
Спустя несколько минут все участники, настроившись на нужный лад, начали петь. Пение было без слов, скорее напоминало мычание. Конечно, можно было обойтись и без него, но так было в разы проще сосредоточиться.
Магия начала обволакивать Рональда, словно кокон. На грани слышимости звучали неразборчивые слова.
Внезапная волна мурашек пробежала по его телу, и он затаил дыхание. Палочка в руке вновь стала продолжением его руки, а магия равномерно разливалась по телу. Он приоткрыл глаза и, обведя всех мутным взглядом, увидел, что Виржини присела на землю и шепчет без остановки, а Лендер продолжает петь, рисуя палочкой узоры в воздухе.
Несмотря на просьбы Буаселье не пытаться связаться с ней, Рон решил попробовать. Если он слышит слова, то, возможно, Вероника хочет обратиться к нему, а не к родственникам.
Он присел на траву и провёл палочкой вокруг себя круг. След на мгновение загорелся красным и погас, оставляя выжженную траву. Хоть бы костёр зажгли, вымогатели хреновы.
— Здравствуй… мальчик… — наконец-то Рон разобрал слова из долгого потока несуразицы.
Ласковый, нежный голос. Похож на голос Флёр
— Да благоволит вас магия на пути к Стране вечного лета… — прошептал Рон и вновь закрыл глаза.
Он почувствовал лёгкое, словно дуновение ветра, прикосновение руки к плечу, а затем шее.
— Занятный! — повторила она ещё несколько раз. — Хотя ядро странноватое, будто сужается и увеличивается…
— Не хотите с ними пообщаться? Понимаю. — последнее было добавлено запоздало, когда Рональд ощутил, как что-то сдавило его горло.
Рон вновь погрузился в песню, и в этот момент ему почудился запах гари. Он не хотел открывать глаза и проверять, потому что боялся, что Вероника может исчезнуть, и вместе с ней исчезнет и спокойствие волшебства так не хватавшего в последнее время.
— М-м, ты похож на моего соседа. Жаль, что ты, как и он, уже занят, — раздался голос в его голове.
— Занят? — переспросил Рон, не обратив внимания на замечание о сходстве с каким-то соседом. — По мою душу духи не ходят.
— Один — да, какой парень, такая и нечисть, — захихикала она, и её смех отозвался в голове неприятным эхом.
— Не будешь ли ты так любезна объяснить подробнее? — спросил Рон, не особо насторожившись.
Он разумно посчитал, что, возможно, дух говорит неправду. Вероника уже несколько лет как мертва и, вероятно, сама не знает, что говорит. Или же она просто видит его клеймо предателя. Так размышлял Рон, пока она не начала объяснения, сопровождая их глубокими вздохами (которые были лишь театральными эффектами, ведь ей не нужно было дышать).
— Кому-то успел насолить, да, парень? Во Франции иностранцев не очень любят, а ты ещё и англичанин… Ах, не переживай, такого сладкого пусть и странного я бы не упустила! Пока к тебе привязана лишь слабая ненависть, но боюсь, что так будет не всегда. То ли правда дух, то ли сгусток энергии.
Вероника исчезла из его мыслей, оставив звенящую тишину. Что? О, как же Рон сейчас желал, чтобы это было лишь его воображением. Вспомни, что говорила мадам о ней и о Буаселье в целом…
Рональд резко открыл глаза и вскочил, когда трава вокруг него вспыхнула. Теперь весь круг постепенно охватывался пламенем. Рядом послышался вскрик, но он не обернулся, полностью сосредоточившись на огне. Дальше намеченного им ранее круга пламя не распространялось, но и в длину оно не возвышалось очень высоко.
Кажется, Уизли даже склонил голову, заворожённо наблюдая за этим зрелищем.
В детстве он мечтал, чтобы они всей семьёй зажигали огни в праздники. Даже маглы, которые называют себя викканами, устраивают фестивали в больших масштабах.
— Я просил только об одном, Пруэтт, поддерживать нити магии! — заверещал Лендер, и Рон наконец обернулся.
Пруэтт? Хах, видимо бабушка косвенно вписала его в род.
— Правда? Если ты сам только на это способен, то не указывай другим. — съязвил в ответ Рональд через пару секунд.
На них обоих недовольно шикнули, и они одновременно обернулись в сторону звука.
Инес стояла рядом с Виржини, которая теперь просто чуть сморщившись сидела. Мадам, удовлетворившись, что они замолчали, продолжила песню. Огонь заискрился ярче.
Рон пожал плечами, сразу же успокоившись. Он присел рядом с огнём, скрестив ноги по-турецки. Слова Вероники прокручивались в голове раз за разом. Проклял кто-то? Никому из знакомых ему людей сейчас не до этого.
Не стоит слишком беспокоиться об этом. После обряда в Бельтайн первоначальное слабое проклятие исчезнет. Кроме того, есть гораздо более серьёзная проблема.
Лишь спустя полчаса пламя начало утихать, и Виржини, встревоженно потирая плечо, поднялась на ноги. Её тактичная сестра!
Рону было совсем не жаль или сочувственно Буаселье. Даже тот факт, что они были ему чужими людьми, не имел значения. Забыть о родном человеке и его наследстве в виде неплохого домика… И спустя несколько лет впервые связаться с ними, не соблюдая установленные порядки.
Через 15 минут Виржини встала, и Пруэтт неспешно отошла от неё в сторону. Девушка сделала движение, будто смахивала пыль с плеча, и когда к
ней подскочил старший брат, покачала головой. Оба Буаселье теперь были ужасно похожи, когда оба сморщились в лице. Интересно, он с братьями тоже так похожи в гневе?
— Я вам давно говорила, что эта идея изначально была обречена на провал, — произнесла мадам медленно, слегка растягивая гласные.
— Не нуждаемся в советах старухи, — холодно ответил Лендер, сверкнув глазами.
Инес, возможно, хотела проигнорировать этот выпад в свой адрес и оставить молодых людей наедине, но Рон не мог стерпеть ни малейшего оскорбления своей семьи (Пруэтт в любом случае была его родственницей).
— Выбирай выражения! Если бы не она и я, вы бы вообще ничего не добились!
Теперь все взгляды были обращены нему, но Рональд в упор смотрел на парня, готовясь мысленно к любому выпаду в его сторону. Лендер, кажется, стал наводить на него свою палочку, но рука сестры вмиг перехватила его. Девушка покачала головой, но в глазах Уизли чётко увидел точно такое же желание наслать на него несколько заковыристых проклятий и летучемышиный сглаз сверху, как подарок. Тишина стала почти жалящей и не сговариваясь, он с мадам направились обратно к дому.
* * *
Ветер нежно играл с отросшими рыжими волосами Рона, лаская кончики его пальцев, отчего они иногда непроизвольно подрагивали. С невесёлыми мыслями он всматривался в глубину леса, пытаясь понять, что происходит. Казалось, мадам собирается покончить с ним в чаще, вдали от дома и людей. Шаги Рона были тяжёлыми, будто земля пыталась удержать его ноги. Мадам изредка бросала на него взгляды, ведя их по маршруту, известному только ей. Они свернули с едва намеченной тропы ещё час назад. Пару дней назад ему казалось, что территория магически расширена совсем немного, но он ошибался! Как только ты попадал в лес, он становился будто нескончаемым, что явно будоражило сознание Рона.
Несколько раз им приходилось перебираться через небольшие ручейки, но это не вызывало никаких сложностей. Рон был неплохо сложен, а последние месяцы вёл активный образ жизни из-за ряда неприятных причин. Пруэтт, видимо, тоже была хорошо физически подготовлена (Рональд обречён вечно удивляться ею). Сегодня она выбрала тёмно-серые брюки и рубашку с широкими рукавами. На её плече висел ремень небольшой сумки. Уизли, в свою очередь, остановился на светло-коричневой кофте с высоким горлом.
Совсем рядом с Роном раздался шорох, и он, очнувшись от своих мыслей, с любопытством остановился, вглядываясь в траву. Его любопытство было вознаграждено — перед ним мелькнула тень, и появилась белка. Животное настороженно замерло рядом с ним, и его чёрные глазки, похожие на пуговки, блеснули. Рон тихо сделал шаг назад, но лежащая на земле ветка (как она здесь оказалась?) хрустнула под его весом, и белка, быстро перебирая лапками, скрылась на дереве.
Он грустно улыбнулся и побежал за уже далеко ушедшей от него мадам. Женщина не стала ждать его из-за этой заминки и даже не оглянулась. Сегодня она почти не разговаривала с ним, лишь бросила утром несколько фраз: «собирайся быстрее, мы отправляемся в лес» и «палочка тебе не понадобится». Все дальнейшие расспросы Уизли игнорировались. Рон искренне не мог понять, что сделал не так… Поэтому тихое убийство — это самое логичное предположение за последние несколько часов.
Они внезапно свернули вправо, и перед Рональдом предстала немного странная картина. Каменный столб, покрытый мхом и заросший травой, был совсем небольшим, с золотистой надписью. Мадам неторопливо подошла к нему и провела по нему ладонью.
— Родовой камень моего рода, — с гордостью произнесла она и аккуратно убрала руку.
Рон затаил дыхание и, слегка дрожа, приблизился к столбу. Чтение о родовых камнях и видеть так близко — это совершенно разные вещи. Ощущения были едва ли похожи на те, что он испытывал на Гриммо, 12… Нет, совсем другие. Магия словно охватывала его всего, царапая кожу и задевая его внутреннее ядро когтистыми руками. Он не моргал, лишь переводил взгляд с камня на мадам. Природа вокруг них словно замерла, и не было слышно ни щебета птиц, ни шелеста листьев деревьев.
— Это… — спустя несколько мгновений выдавил Рон, — неожиданно… мощно.
Найти подходящие слова он не мог, но Пруэтт прекрасно его поняла. Но почему столб находится в лесу, а не в маноре, где ему и положено быть? Ведь в доме находились ритуальные залы, чья подпитка шла именно из камня. И Рон точно ощущал магию рода, даже не принадлежав ему. «Ещё не принадлежав», — поправил его внутренний голос.
— Древние камни способны распространять свою магию на огромные территории, включая наш мэнор, — начала Пруэтт. — Весь этот лес начал жить благодаря ему почти с момента основания рода. Все животные, обитающие здесь, — его дети, все они волшебные по своей сути. Любой, даже самый маленький зверёк, находится под его защитой. Лес вместе с его создателем надёжно укрыты, так что вряд ли ты сможешь привести сюда кого-то, не связанного с нами по крови. Только лорд рода, то есть я, могу это сделать. Аппарация и другие виды перемещения не сработают. Сегодня начинается Бельтайн, как ты знаешь, и ты начнёшь своё вступление как наследник.
Рон внимательно вслушивался в её слова, кивая время от времени. На последнем предложении его брови взметнулись вверх, и он несколько раз проморгался.
— Я… сам? Без вас? — глухо спросил он.
— Да, ты уже не petit enfant (2), — с этими словами она ловко достала из сумки несколько бумаг и протянула ему. — Здесь инструкция, что тебе делать, думать и хотеть.
Он поверхностно прошёлся по записям, написанным от руки совсем недавно. Бумага была новой, и можно было почувствовать запах чернил. Расстрелянный взгляд Рона стал совсем удивлённым и даже возмущённым, когда он дошёл до последних строк.
— Остаться на ночь здесь и если род принял тебя, то ты сможешь найти дорогу обратно! Бред же! Ну что вы смотрите на меня как на сумасшедшего!
Пруэтт не сдержала улыбки, блеснув своим оскалом.
— Придётся просто привыкнуть к ночёвке здесь иногда. Однажды тебе понравится, — с рычащими нотками ответила она.
Ситуация явно её смешила, в отличие от самого Рональда, который с внутренним ужасом представлял себе ближайшую ночь. Сейчас хотя бы весна, и ночи тёплые, а что будет зимой? Даже сейчас он с трудом мог осознать, как можно предаться сну на холодной земле. В этот момент даже древние кровавые ритуалы, наполненные полностью тёмной магией, показались ему… Рон потряс головой, всё не так плохо. Ему предстоит провести почти сутки здесь, в основном рассказывая о себе камню, словно живому существу.
Пруэтт перекинула через плечо парня сумку, пока он погрузился в размышления. Рон протянул руку внутрь и нащупал нечто мягкое, похожее на подушку или одеяло.
— Я не бессердечный человек, — произнесла она. — К тому же, в сумке есть всё необходимое для ритуала. — Она запрокинула голову и глубоко вздохнула. — Я подробно описала тебе все детали.
— А если мне потребуется защита или помощь? — неожиданно вспомнил Рон об отсутствии у себя волшебной палочки.
— Не потребуется, — резко ответила Инес.
Рональд, нахмурившись, с настороженностью кивнул в ответ. Пруэтт бросила на него взгляд, в котором ему показалась тревога. Но не успел он и рта раскрыть, как женщина развернулась и пошла в обратном направлении, вскоре скрывшись за высокими деревьями.
1) Смерть — это новое начало в жизни.
2) маленький ребенок
 |
|
|
Начало интригует. Читается легко. Рон вызывает симпатию, хотя обычно это не мой персонаж. Этот Рон знает свои недостатки и старается с ними бороться. При этом в целом персонаж каноничен. Надеюсь на интересное продолжение.
1 |
|
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу