Наследник Пруэтт (джен)

Ангелы идут по церковным плитам,

Морщатся брезгливо моим молитвам.

Канцлер Ги — Cezare Borja

«Магия — это неотъемлемая часть нашего мира. Она защищает и оберегает не только волшебников, но и простых людей от самой себя.

Волшебники уже давно привыкли к тому, что могут пользоваться дарами магии, не отдавая ничего взамен. Единственным, что до поры оставалось неприкосновенным, были законы, которые волшебные существа чтили из поколения в поколение.

Однако волшебники рождаются разными, и некоторые готовы рискнуть всем ради своих целей. Самое тяжкое преступление для мага — это убийство себе подобных. Магия ценит всех своих детей и готова наказывать, если они совершают подобное, будь то косвенно или напрямую.

Люди прозвали таких магов предателями крови. Помогающие магловской инквизиции!

Предатели навлекали на себя печать, которая разрушала их магическое ядро и передавалась потомкам. Многие рода погибли из-за этого, пока маги не осознали свою ошибку и не стали ограничивать общение с неволшебниками, чтобы уменьшить соблазн.

Также были введены более строгие правила для тех, кого отметили предателями. Ещё несколько веков назад их не принимали в обществе, не говоря уже о том, чтобы учиться рядом с другими детьми или работать в Министерстве магии. Со временем законы стали более лояльными к таким родам, но волшебники никогда не забывают об ударе ножом в спину. Большинство из них считали предателей равными по силе маглорождённым. И в какой-то степени они были правы.

Печать не только лишала предателей внешних привилегий в обществе, но и влияла на родовую магию, чувства и мысли. Даже если волшебник обладал талантами, сравнимыми с талантом самого Мерлина, печать не позволяла ему развить их до высшего уровня. Максимум, на что он мог рассчитывать — это средний уровень, пока в один прекрасный день не станет сквибом.

Шанс на спасение… Как же редко он выпадает после собственных ошибок. Но магия предлагала неплохой способ избавиться от клейма — обратиться за помощью к магии другого рода, желательно близкого. В книге подробно описывались многочисленные ритуалы, которые волшебник должен был провести...»

Рональд с громким хлопком захлопнул книгу, когда дошёл до конца главы. В груди что-то вновь сжалось, что уже стало для него привычным. Вихри магии закружились вокруг него, и он сжал корешок книги, стараясь успокоиться.

— Запах страниц, мягкий ковёр, тусклый свет… — тихо перечислял Уизли, стараясь сосредоточиться на окружающем его пространстве.

Лишь спустя десять минут Рональд смог глубоко вздохнуть. Некоторые книги с полок библиотеки в доме на Гриммо, 12 упали на пол. Рон мысленно поблагодарил Мерлина, что они не попали в него самого.

Тишину комнаты нарушал только треск догорающих поленьев в камине. Подобные магические выбросы начались с его дня рождения, почти месяц назад. С недавних пор они стали мешать ему жить, и он засел в библиотеке в поисках информации.

Сегодня в очередной раз подтвердилась мысль, что всё это из-за клейма. Прочитанное пугало его до дрожи в коленях. Магия дома словно начала его убаюкивать. К сожалению, Нора никогда не умела этого делать, и все детские вспышки магии никак не сглаживались. Здесь было гораздо спокойнее, чем в Норе.

Рональд предположил, что это связано с родовым камнем. Как всегда, Уизли отличились и отказались от его хранения, назвав тёмной магией. Всего лишь несколько лет назад он и сам бы с ними согласился. Но за последнее время ему пришлось кардинально изменять привычный взгляд на мир.

Несколько секунд Рон молча наблюдал за камином, а затем аккуратно сложил все выпавшие книги на место. Странно, что всё это начало проявляться только у самого Рона…

У его старших братьев не было таких проблем, или они не проявлялись настолько ярко. Но ведь они не стали сквибами! Рональд сомневался, что они вообще искали информацию об этом. Им ведь с детства твердят, что ритуалы чистокровных — зло, а они ведь светлые волшебники, они боролись в войне за свет!

Уизли скривился при воспоминании о заседаниях Ордена Феникса с речами Дамблдора. Никакой род ему не поможет. Любимые родители, кажется, сделали всё, чтобы общество от них отвернулись ещё сильнее. А если верить книге, то нужен не просто близкий род, а ещё и древний! За последние недели Рональд не сосчитать сколько раз проклинал собственную судьбу и всех с ней связанных.

Тихо выходя из библиотеки и направляясь на первый этаж, Рон мысленно перебирал варианты. Блэки и Поттеры отпадают сразу. Гарри глубоко ушёл в себя после той ссоры (и войны в целом). Спасибо, что не отозвал разрешение посещать дом Блэков. Либо он не знал как, либо ему искренне было всё равно.

Семья Флёр, возможно, могла бы помочь, но придётся объясняться с Биллом… Точно! Рон застыл на последней ступени, еле удержавшись от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Его брат точно провёл подобный ритуал после свадьбы. Он связал родственными связями род Уизли и Делакуров и частично освободил себя от печати. Парень мысленно усмехнулся, поражаясь идее Билла.

К сожалению, с ним это вряд ли сработает. У него не было в знакомых чистокровных не помолвленных девушек, кроме парочки бывших однокурсниц. Да и связывать себя узами брака ему не хотелось. Это было чуждо ему, и на ум в качестве примера приходили либо погибшие на войне, либо собственная семья. От последних он уже давно начал испытывать отторжение.

Рональд остановился у входа в гостиную, заметив Гарри, сидящего на диване с банкой магловского пива в руках. Он даже не поднял на него взгляда. Рон отвёл глаза в сторону. Когда он пользовался гостеприимством Поттера, они мирно игнорировали друг друга. Грудь сдавливало обидой и болью, Рон сразу же после прибытия скрывался в библиотеке.

Набрав горсть летучего пороха, Рональд прикинул адрес местности. Единственная, кто мог бы помочь ему и ответить на многочисленные вопросы, которые накопились за время небольшого расследования… Бабушка Инес Пруэтт. Одно её упоминание заставляло кожу мамы покрываться мурашками, и она мрачнела на глазах. Отец лишь хмурился на её имя в разговорах и переводил тему. Рон видел её лишь пару раз в жизни, и то по большей части из-за нелепых случайностей.

Скандал, произошедший задолго до рождения Рона, был известен всей магической Британии. Наследница древнего французского рода тайно обвенчалась с предателем крови и сбежала из дома, оставив мать. От Джинни он как-то слышал, что об этом даже упоминали в газете в тот год.

Неизвестность после всей полученной информации уже не пугала его. Впервые не было плана на будущее. Уготованная участь ему не нравилась, он был целиком и полностью пропитан магией!

Зайдя в камин, он поймал взгляд настороженных глаз. Сжав по-крепчк в правой руке палочку, Рон громко произнёс:

— Мэнор семьи Пруэтт! — его захлестнули языки зелёного пламени, перенося далеко от Лондона.

Примечания:

Бечено.

Струн натянутых тонкий звон и безумие проникло в сон,

Так ступай на зыбкие тропы, где не властен людской закон!

Канцлер Ги — Da Kapa Preta

Первое, что он ощутил после перемещения — тупая боль в голове. Он ударился затылком о что-то и с руганью вышел из камина. Вокруг раздавались громкие голоса, каждый из которых старался перекричать музыку. В воздухе витал запах алкоголя.

Рональд был удивлён, когда обнаружил, что оказался в баре. Уизли быстро осмотрел посетителей, которые не обратили на него никакого внимания. Могли ли это быть защитные чары менора, которые не пропускали посторонних? Если так, то это ещё не самый худший вариант развития событий. Парень не раз слышал истории о том, как людей расщепляло при попытке проникнуть на чужую территорию через камин.

Уизли пару секунд поколебался, а затем подошёл к барной стойке. За ней стоял молодой человек, которому Рон не дал бы больше двадцати. Его светло-каштановые были завязаны в небольшой конский хвост, из которого выбивались несколько прядей.

— Que voudriez-vous boire, monsieur? ⁽¹⁾ — обратился к нему бармен, быстро убирая пустые стаканы со стойки.

Рональд замешкался, пытаясь вспомнить нужные чары для перевода… Нужно было сначала наложить их, а уже потом подходить, идиот!

Бармен, заметив его растерянность, глубоко вздохнул и подозвал к себе одну из официанток. К ним подошла невысокого роста девушка (на голову ниже самого Рона) с кудрявыми чёрными волосами. Выслушав короткое объяснение от бармена, на которое тот скривился, она обратилась к Рону, оценивающе его оглядев:

— Англичанин? — получив ответный кивок, она продолжила: — Вам выпивки или вы по другому вопросу? Редко у нас здесь появляются волшебники из Лондона, сами понимаете…

— Да, извините, не ожидал, что окажусь во Франции, — Рон улыбнулся краем губ, увидев приподнятые брови девушки. — Не подскажите, в каком я городе?

— Побережье Ниццы, — она тоже усмехнулась и поставила на стойку поднос. — Позвольте узнать, как попали к нам?

— По каминной сети. Но моей целью, очевидно, был не ваш бар, мисс…?

— Моё имя Шарлиз Мале.

Рональд пожал руку новой знакомой и продолжил:

— Мне необходимо попасть в поместье Пруэттов, любая информация будет полезна!

Шарлиз, услышав его слова, зашипела и огляделась по сторонам, убеждаясь, что на них всё ещё никто не обращает внимания. Рон, закатив глаза, достал волшебную палочку и создал вокруг них купол, не позволяющий другим посетителям их подслушать. Палочка даже при таком маленьком заклинании слегка нагрелась.

— Прошу вас, будьте осторожны, эту семью лучше не упоминать, если вы не хотите привлечь к себе лишнее внимание, — произнесла девушка, сразу же подняв руку, призыве к тишине. — Я сама мало что знаю о них и тем более не знаю их адрес, но могу поспрашивать у Реми… Это тот бармен.

— И это будет не бесплатно, не так ли? — уточнил Рон, скрестив руки на груди.

Увидев, как в глазах Шарлиз заплясали чёртики, он полностью убедился, что за просто так ему не помогут.

— Не беспокойтесь! Вы всегда успеете расплатиться взаимной услугой, — заверила его девушка.

Рон хотел спросить, насколько быстро это произойдёт, но не успел, так как Шарлиз уже убежала.

Уизли не оставалось ничего другого, кроме как присесть на ближайший стул и ждать. В целом, всё складывалось довольно хорошо, несмотря на тревогу где-то в глубине души. Однажды мама упоминала, что в далёком детстве жила со своими братьями во Франции. Но уже к десяти годам она окончательно обосновалась с семьёй в резиденции, находящейся в Уэльсе.

Впервые ему пригодилось то, что ненужную на первый взгляд информацию он легко запоминал наизусть. Однако тексты учебников и лекции преподавателей давались ему с трудом. Несмотря на мнение Гермионы о его лени в учёбе, он прилагал все усилия, чтобы получать хорошие оценки. Основной материал года он нагонял уже летом, сидя в душной комнате и отгоняя от себя назойливых братьев. Находясь один на один с учебником, он не отвлекался на причитания Гермионы и головную боль Гарри, из-за которой Рону приходилось вести того в больничное крыло.

На стол упала небольшая дорожная карта. На ней маркером была помечена дорога в сторону лесной территории. Рон обернулся, и Шарлиз улыбнулась ему с торжеством, довольная собой.

— Реми, к моему удивлению, быстро согласился помочь, когда узнал, что вы ищете. Удача сегодня на вашей стороне, месье Уизли, — произнесла она, проводя большим пальцем по дороге и рассматривая маршрут. — Не думаю, что путь займёт много времени, вас закинуло близко.

Точной точки отмечено не было, лишь небольшая местность, обведённая маленьким кругом. Что ж, подумал Рон, было бы странно, если бы бармен был в курсе точного расположения.

Он сложил карту пополам и убрал в карман своих тёмно-коричневых брюк.

— Благодарю вас от всего сердца, мисс Мале. Передайте, пожалуйста, мою благодарность и Реми, за карту, — искренне произнёс Рон, поднимаясь на ноги со скрипом половиц.

Уизли был уверен, что ещё встретится с Шарлиз, когда ей потребуется помощь. В любом случае, он был намерен вернуть долг. Девушка, вероятно, тоже это осознавала, и её улыбка стала более спокойной.

Они коротко попрощались после того, как Мале указала ему направление к выходу. Проходя мимо посетителей, Рон спиной ощущал чей-то пристальный взгляд, но, обернувшись перед открытой дверью, никого примечательного не заметил.

* * *

Дорога также проходила через несколько городских улиц, и Рон частично смог насладиться красотой Ниццы. Своей атмосферой и людьми город напоминал ему деревни, рядом с которыми они разбивали палатку и закупались продуктами. Это было редкое удовольствие за время поисков крестражей — возможность хотя бы ненадолго пообщаться с кем-то, кроме друг друга. Рональд считал это глотком свежего воздуха и внутренне радовался, когда запасы еды заканчивались. Он понимал, на какой риск они идут, но желание никуда не пропадало.

Уизли свернул с основной тропы на маленькую лесную дорожку, поворачивая направо. Как он понял из записи на обратной стороне карты, здесь начиналась магическая часть территории, которая была гораздо больше магловской и действительно являлась лесом.

Боялся ли он встречи с бабушкой? Конечно же нет, ведь он гриффиндорец! Но в груди всё равно что-то неприятно скреблось, заставляя крепче сжимать палочку. Пока что у него были смешанные чувства.

С одной стороны, Рон по-своему уважал её. Не каждый человек способен вызвать одновременно гнев и страх у его родителей!

С другой стороны, она никак не учавствовала в их жизни. Предатели крови. Это проклятое клеймо, из-за которого большинство родственников, включая Инес Пруэтт, открещиваются от них! По собственной воле она ни разу не написала им ни одного письма, не говоря уже о желании увидеться с внуками.

Рон остановился, ощутив рядом с собой магический барьер. Он криво улыбнулся и протянул руку вперёд, пытаясь понять, как близко находится стена. Последняя никак не нащупывалась, и Рон неосознанно сделал несколько шагов вперёд. Затем он мысленно застонал оо осознания, что опять сначала делает и лишь потом думает. Вдруг он зашёл бы за черту, и его сразу же поразило бы разрядом? И смерть в таком случае была бы для него подарком судьбы!

В голове заиграл голос Грейнджер с лекцией об отсутствии у Рона инстинкта самосохранения. И как же, чёрт возьми, Гермиона (как обычно) права!

Из-за своих мрачных мыслей он не сразу заметил очертания дома вдалеке. А когда увидел, то чуть не вскрикнул. Что-что, а излишняя эмоциональность никогда его не покинет, даже после войны.

Пока Рональд шёл, он всем своим существом ощущал на себе чей-то взгляд, но откуда на него смотрели, было непонятно. Однако, в отличие от пристального взгляда в баре, этот был скорее любопытным, как у Шарлиз.

Дом оказался большим, гораздо больше, чем думал изначально Рон. Сегодня его ожидания в целом не оправдывались, хоть их и было всего пару штук. Старое тёмное дерево и искусно выделанный серебряный герб рода на дверях, кажется, это была лиса — необычный выбор для символа рода.

Рядом с ним появился эльф, и Рональд среагировал не медля, вдавливая кончик палочки в лоб существа.

Глаза домовихи, облачённой в чистую одежду (которая разительно отличалась от лохмотьев Хогвартса), округлились, и она заговорила:

— Диди не желала причинить вред неожиданному гостю! Диди плохой эльф…

Рон Уизли быстро спрятал палочку в кобуру в рукаве и перебил эльфийку:

— Всё в порядке, Диди, прошу прощения. Инес Пруэтт дома? — сходу спросил он, решив не тратить время на формальности.

— Хозяйка сейчас отсутствует… Гость из рода Уизли? — спросила домовиха.

— Да-а, возможно, твоя хозяйка упоминала обо мне? — с надеждой произнёс Рон, мысленно молясь, чтобы его не прогнали с проклятиями.

Домовиха на мгновение замолчала, а затем быстро закивала головой, словно болванчик:

— Хозяйка действительно говорила о вас! Гость может подождать в гостевой, Диди проводит вас туда.

Рон отпрянул назад, когда двери распахнулись, приглашая его войти в дом. Диди, слегка подпрыгивая, прошла внутрь, уверенная, что гость последует за ней.

Уизли несколько секунд вглядывался в коридор, прежде чем последовать за эльфийкой. Внутри дом разительно отличался от своего внешнего облика. В гостевой комнате, куда его провели, царил уют: на бежевых обоях были развешаны магловские картины с морскими пейзажами.

Диди зажгла камин щелчком пальцев и предложила гостю занять место в кресле. Рон не стал отказываться и с удовольствием откинулся на мягкую спинку. От чая он принципиально отказался: после чаепитий в компании Дамблдора его воротило даже от вида напитка. Кроме того, он переживал, что ему могут подлить какое-нибудь заковыристое зелье.

Над камином висел портрет пожилого мужчины, который не обратил внимания на появление Рона и просто смотрел куда-то в пустоту. Подписи на золотой раме не было.

Но лучше пусть мужчина молчит, чем орёт, как портрет Вальбурги. Когда Гриммо сделали штаб-квартирой, Сириусу приходилось постоянно успокаивать её и накладывать заклинания немоты. В глубине души было даже жаль женщину: в год её смерти старший сын уже сидел в Азкабане, а младший погиб по неизвестной для неё причине.

Рональд боялся закончить так же. Его семья сможет жить дальше и без него, всего лишь шестого сына. Конечно, родители будут опечалены его смертью, но не так остро, как, например, Джинни (ей смерти Рон не желал, просто она была самым ярким примером). Джинни… долгожданный ребёнок, которого Молли опекала, лелаяла, в котором души не чаяла.

Точно не для каких-то ритуалов. Магия не делит своих детей по столь примитивным признакам, это уже волшебники толковали для ритуалов всё по-своему.

Появилось жгучее желание отправиться в библиотеку и перерыть там всё, что найдётся про ритуалы. И плевать, что тёмная магия! Он и так ею чуть ли не дышал целый год, если говорить образно.

Весь пыл как-то сразу погас, и Уизли сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы привести мысли в порядок. Кажется, у него должен был остаться флакон с умиротворяющим бальзамом. Ему точно не повредит успокоиться, а то ненароком накричит на бабушку, а там и поминай как звали.

Рон повернул голову в сторону кресла, рядом с которым валялась им же оставленная сумка. Он по инстинкту махнул рукой в её сторону, и та влетела ему в ладонь. Парень вскрикнул и выронил сумку обратно на пол.

— Да у меня в жизни невербальная магия не получалась… — недоуменно прошептал он, рассматривая вещь, как если бы это был древний артефакт, а не старая сумка.

Уизли только через несколько минут поднял её и уселся обратно. Он как поражённый нашарил рукой флакон на дне сумки и осушил его. Вот уж не думал гриффиндорец, что будет однажды удивляться собственной магии.

Из соседней комнаты донёсся хлопок аппарации и голос Диди. Рон молча сидел в кресле, не в силах разобрать слов. Казалось, он даже перестал дышать, мысленно отсчитывая секунды, когда начнёт действовать это чёртово зелье.

Наконец за спиной послышались шаги, и вскоре Рон почувствовал мягкую хватку на своём плече. Он слегка пошевелился и чуть повернул голову в сторону.

— Никто тебя тут резать не будет. Пока что… — хриплый, но в то же время твёрдый голос вывел его из оцепенения, и парень задышал ровно.

— Интересный у вас однако способ встречать гостей, миссис Пруэтт! — воскликнул он.

Хватка на плече ослабла, и её рука переместилась на подбородок Рона. Она прищурила глаза и придирчиво пару раз повернула его голову из стороны в сторону. Он уже собирался возмутиться, как она отпустила его и села в соседнее кресло, идентичное тому, в котором сидел Рональд.

Инес Пруэтт, как отметил Уизли, выглядела изумительно для своих лет. Если бы он не был с ней знаком, он бы дал ей не больше пятидесяти. В отличие от своей матери, которая выглядела на свой возраст и даже старше, бабушка совсем не соответствовала своим 80-ти.

В её коротких рыжих волосах не сразу были заметны седые пряди. Аккуратный нос и яркие зелёные глаза, морщины совсем не уменьшали её былой красоты. Поверх тёмно-синего платья в пол был накинут серый плащ. На скрещенных руках красовались кольца и серебряный перстень.

Пруэтт тоже не теряла времени даром и внимательно рассматривала своего внука. Заметив его заминку, она слегка кивнула головой, призывая начать говорить.

— Не буду скрывать, я пришёл просить о помощи. Клеймо предателя начало оказывать особо сильное влияние на магическое ядро. Это началось примерно месяц назад, после моего дня рождения…

— Ты уже совершеннолетний? — прервала его женщина, слегка склонив голову набок.

Рон оторвал взгляд от камина и с недоверием посмотрел на Пруэтт.

— Да, у меня день рождения 1 марта, — тихо ответил он и продолжил: — Палочка после обычных заклинаний нагревается так, будто я вызывал несколько адских пламеней одновременно! Силы уходит примерно столько же. Честно говоря, сначала я даже не понял, с чем это связано. О Мерлин, сколько же я узнал, пока читал о Предателях крови! — он закусил губу, осознав, что почти перешёл на крик.

— ... И ты хочешь избавиться от печати за счёт Пруэттов?

Рон вздохнул и опустил голову. Формулировка просьбы ему не шибко понравилась, но так-то да.

— Верно. Поттеры и Делакуры не смогут помочь. С первым я не в ладах, да и ему сейчас не до меня. А для вторых я чужой, несмотря на связь с Биллом. Уверен, они провели нужные ритуалы с ним и больше не собираются помогать Предателям. Прошу вас, миссис Пруэтт. Я выполню лю… — Рон почувствовал невербальное Силенцио и удивлённо посмотрел на женщину.

— Во-первых, успокойся, ребёнок, магия может засчитать твою клятву, и тогда придется выполнять её под страхом отката. Во-вторых, никаких миссис! Мадам будет вполне достаточно. Благодарю, что не начал меня бабушкой звать, — она вздохнула и позвала Диди.

Через минуту по просьбе хозяйки принесли бокал белого вина, который она покрутила в руке.

— Не ожидала, что из вашего рода ко мне обратишься именно ты. Рассчитывала максимум на Джиневру, но девочка, видимо, поддалась уговорам родителей, — она слегка печально улыбнулась и сделала первый глоток.

— Значит, они действительно планируют ритуал? — хрипло спросил Рон, когда почувствовал, что заклинание спало.

— Ma fille ⁽²⁾ своими планами со мной никогда не делилась, но предположу, что да.

Пруэтт погрузилась в раздумья, и Рональд решил не мешать. Если она его прогонит, он найдет другой выход, даже если ради этого придется воскрешать самого Дамблдора.

Затем он встретился глазами с тем самым портретом мужчины. Взгляд того стал более осмысленным и любопытным. Честно говоря, Рональд ощущал себя диковинкой в цирке, которую всем не терпелось рассмотреть. Он, конечно, почти всю жизнь мечтал быть в центре внимания, но не так же!

— На портрете ваш муж? — спросил Уизли после нескольких минут тишины.

— Да, Луи покинул нас слишком рано. Он не смог выдержать нелепую смерть наших сыновей.

Рон кивнул, не став задавать уточняющие вопросы.

— Больше никто из вашей семьи не хочет избавиться от этого? Или как обычно «мы не тёмные маги и подобное нам чуждо»?

К своему удивлению, Рональд не смог сдержать смех. Скорее, это был истерическое, нежели искреннее веселье от фразы бабушки. Та приподняла бровь и уже была готова прервать его, когда Рон решил объясниться.

— Извините, мадам… Но они — да, ещё и тёмные маги? Вы бы видели, с каким маниакальным удовольствием мама выкидывала всё тёмное барахло из дома Блэков.

В его глазах всё ещё плясали смешинки, и он откинул голову на спинку кресла, устремив взгляд в потолок. Мадам сдержанно засмеялась, воспитание не позволяло ей расхохотаться так же, как Рон пару мгновений назад.

— Молли почти всегда была такой, а уж после поступления в Хогвартс утвердилась в своём мнении насчёт меня и магии в целом. Поделила всё на чёрное и белое и жила себе спокойно. Ты мне раньше напоминал её, — она извиняюще улыбнулась, заметив, как Рон сжал ручку кресла. — Не принимай на свой счёт, у тебя и братья такие же. Итак, давай перейдём к делу. Как ты, надеюсь, сам понимаешь, у нашего рода нет наследников.

— И вы хотите, чтобы я?.. — Рон поднял голову и с недоверием посмотрел на женщину.

Инес оскалилась в улыбке, и портрет мужчины вторил ей. Недаром маглы говорят, что муж и жена — одна сатана. От их взглядов хотелось забиться в угол и не показываться как минимум двести лет.

— Именно, Рон. Всего лишь одно условие за мою помощь — стать достойным наследником. Ты примешь всё, что я тебе передам. И когда мы посчитаем нужным, ты займешь моё место. Я не могу уйти, зная, что род без меня погибнет, — в глазах Пруэтт промелькнула тень отчаяния, но она быстро спрятала её глубоко внутри.

Рон молча уставился в одну точку, не в силах сразу дать ответ. За право стать наследником рода волшебники готовы были пойти на многое. Получить столько лет ожидаемое уважение в глазах друзей, родителей… быть впервые действительно замеченным. Жизнь в любом случае будет трудной, но всё же стоит проверить и самому все подводные камни Пруэттов.

— Мне нужно несколько дней на раздумья, мадам, — сказал Рон, прикрыв глаза.

— Я попрошу Диди выделить тебе комнату. Библиотека в твоём распоряжении. Если ты всё же согласишься, после снятия печати я проверю твой магический потенциал.

Рон с энтузиазмом закивал, его глаза запылали. Раньше он не мог понять Гермиону с её маниакальным желанием посетить все библиотеки мира. Но теперь он мог заявить на весь этот мир, что готов поселиться среди пыльных полок и книжных шкафов.

— Спасибо! Мне нужно только заскочить домой, чтобы забрать некоторые вещи…

— Ах, точно, забыла упомянуть. Ни единой живой душе, что ты у меня был.

— Значит, расскажу призракам и портретам, — с лёгкой усмешкой ответил Рон.

Мадам Пруэтт нахмурилась, а Луи с портрета впервые за всю встречу заговорил грубым голосом:

— Милая, да он весь в нашего Фабиана!

Инес залпом допила бокал и поставила его на кофейный столик.

— Louis, chéri, s'il te plaît, tais-toi encore ⁽³⁾, — спокойно парировала в ответ женщина и кивком головы указала Рональду к выходу.

Рон всё понял, коротко попрощался и быстрым шагом вышел в коридор. Дверь за ним плавно закрылась, и дальнейший разговор уже не дошёл до его ушей.

* * *

Инес, как только дверь захлопнулась, встала и недоуменно глянула на портрет мужа.

— «Он весь в нашего Фабиана»? Луи, перестань смеяться. Мальчик, спасибо Моргане, включил голову, в отличии от твоей любимой дочурки!

— Не сердись, belle ⁽⁴⁾, тебе это не к лицу. — он приподнял руки в извиняющемся жесте. — В своё время ты хорошенько напугала Молии, исход был очевиден.

— Брось, она неверно поняла мои слова. Но сейчас не о ней речь! Я не совершу той же ошибки, что мы сделали несколько лет назад. Да и сам прекрасно знаешь насчёт парня…

Пруэтт глубоко вздохнула и сняла плащ с плеч, накинув его полностью на левое предплечье. Луи лишь покачал головой и скрылся с портрета.

* * *

После того, как Рональда провели по многочисленным коридорам (сам бы он точно запутался), он с интересом осмотрел свою спальню. В помещении царила атмосфера, напоминающая уютную гриффиндорскую гостиную. Мебель была выполнена из дуба, а полог кровати обит красным бархатом. За окном уже царила кромешная тьма, и разглядеть что-либо было невозможно.

Если уж так выглядит спальня, предназначенная для гостей, то Рону было страшно представить, как выглядят хозяйские покои.

Недолго думая, он закинул сумку в шкаф и со вздохом опустился на мягкую постель. В голове было пусто (хоть когда-то подействовал бальзам).

Рон прикрыл глаза. День пролетел стремительно быстро, а он даже не заметил. Хотелось заснуть, но вариант спать в уличной одежде был не очень привлекательным. Значит, тихо проберётся в Нору и заберёт свои вещи. Временный-или-нет переезд подвинул ближе его план съехать от родителей.

Если кто-то заметит его отсутствие, то скажет, что переехал к знакомому и теперь ищет своё место в жизни.

После войны Рон уже не горел желанием поступать в академию для будущих мракоборцев. Уже насытился войной, спасибо, больше не надо. Об этом он заявил своей семье на одном из ужинов. Гарри, кстати, придерживался схожего мнения, так что на него не сильно напирали с вопросами.

Рон скатился с кровати на пол и через пару секунд встал. Чем быстрее он доберётся туда, а затем обратно — тем быстрее ляжет спать и поутру сможет заняться библиотекой.

Примечания:

Бечено.

1) Что бы вы хотели выпить, сэр?

Вернуться к тексту

2) Моя дочь

Вернуться к тексту

3) Луи, дорогой, пожалуйста, замолкни.

Вернуться к тексту

4) красавица

Вернуться к тексту