Семейная сага (гет)

У Эммы была хорошая семья, гораздо лучше многих, это она могла сказать со стопроцентной уверенностью. Да, конечно, их мама была очень опекающей, а папа ей в этом потакал, но своих дочек они точно любили сильно и искренне. Просто этим контролем пытались компенсировать то, что редко бывали дома, большую часть дня пропадая на работе.

Это была не их вина, просто врачи вообще всегда заняты. Наверное, это стало одной из причин, по которой Эмма не хотела продолжать семейную традицию и идти в медики. Даже Сара, которая была связана с медициной скорее косвенно, работая в фармацевтической фирме, уделяла работе каждую свободную минуту. И её это словно не утомляло. Наоборот, она готова была с восторгом рассказывать об успехах и достижениях их компании, к которым Сара тоже приложила руку.

Для того, чтобы работать в таком месте нужно было гореть своим делом… А Эмму медицина, лекарства, спасение чьих-то жизней и попытки облегчить боль вовсе не манили. Единственной частью работы сестры, которую она любила, были растения.

Это, наверное, было у них в крови: мама и папа разбили около их домика небольшой садик с самыми красивыми в мире цветами, так что девочки росли в окружении чудесных запахов и ярких бутонов с шелковистыми лепестками. И из детского восхищения, выросло их серьёзное увлечение ботаникой.

Когда Сара давала Эмме почитать свои конспекты, младшенькая просто не могла оторваться. Именно Сара научила её ухаживать за цветами, как комнатными, так и садовыми, именно она внесла наибольший вклад в развитие самой главной страсти в жизни Эммы. И из-за этого младшая позволила себе мечтать о том, чтобы открыть собственный цветочный магазинчик.

Эмма с Сарой вообще были неразлучны, наверное, с самого рождения младшенькой. Сестра всегда была рядом, всегда была готова её выслушать и, самое главное, всегда понимала и поддерживала. Детские проблемы Эммы, которые родители воспринимали как пустяки, не стоящие их внимания, Сара сосредоточенно выслушивала и помогала сначала успокоиться, перестать воспринимать случившееся настолько трагично, а потом — найти самое удачное в данной ситуации решение.

Делать уроки? Вместе с Сарой. Пойти гулять? Вместе с Сарой. Посидеть вечером у телевизора? Рядом с Сарой. Эмма ходила за сестрой попятам, но ту это, как ни странно, не раздражало, а, скорее, веселило, несмотря на то, что младшенькая и сама знала, что порой бывает чрезмерно приставучей.

Но лучшими воспоминаниями, конечно же, были те, в которых они собирались всей семьёй. Одним из таких был летний вечер. Солнце медленно клонилось к горизонту. Сара лежала на пледе под деревом после тяжёлого дня и смотрела на то, как свет красиво пробивается сквозь листву.

Эмма плюхнулась рядом, пододвинувшись к сестре поближе и какое-то время они просто молча любовались природой. Это занятие им обеим всегда нравилось. Когда смотришь на мир вокруг, подмечая маленькие, казалось бы, незначительные детали, которые делают это мгновение особенным.

Но в Эмме всегда было слишком много энергии, чтобы она могла долго сидеть на одном месте. Какая-нибудь мысль или гениальная идея обязательно заставляли её подскочить, толкали вперёд, побуждая к действию. Вот и теперь Эмма резко села и повернулась к сестре.

— А ты умеешь лазить по деревьям? — в голубых глазах Эммы вспыхнул азартный, немного лукавый огонёк.

— Эммс, только не говори, что ты хочешь влезть на дерево в платье, — Сара посмотрела на сестру с лёгким неодобрением.

— Ага, — уверенно кивнула Эмма. — А что в этом такого?

— Вот ты маленький моторчик, — тяжело вздохнула Сара. — Совсем не лежится спокойно?

— Не-а, — Эмма отрицательно покачала головой, улыбаясь во весь рот, и выжидающе посмотрела на сестру.

— Ладно, — Сара встала и протянула ей руку, помогая подняться. — Пойдём, я тебя подстрахую.

К тому моменту, когда родители вернулись с работы, они обе уже устроились на самой широкой и оттого самой удобной ветке дерева, наблюдая за закатом. Мама, когда их увидела, аж за сердце схватилась. Но их, как ни странно, не ругали. Папа даже улыбался, когда помогал Эмме спуститься, а потом ловил спрыгнувшую прямо в его объятия Сару.

Уже позже, когда папе удалось успокоить маму, убедив, что ничего страшного не произошло, они ужинали все вместе, с интересом слушая рассказы родителей о работе, делясь тем, что произошло за день с ними самими. Это был один из самых спокойных вечеров в их жизни.

* * *

Первая серьёзная ссора Сары с предками произошла, наверное, тогда, когда она поступила в колледж далеко от дома и сообщила им, что собирается самостоятельно оплачивать обучение. Отец не одобрил взятый студенческий кредит, мама — расположение колледжа. Но, в конце концов, им пришлось смириться с тем, что Сара теперь будет жить отдельно.

Честно говоря, Эмма и сама очень не хотела отпускать любимую сестрёнку так далеко, понимая, что теперь они будут видеться намного реже. Но Сара обещала звонить и приезжать в гости на выходные, и Эмма с неохотой, но всё-таки выпустила её из объятий, позволяя уехать в далёкое и неизвестное место со страшным названием «колледж».

К своим восемнадцати годам она и сама поняла всю выгоду принятого Сарой решения: любить опекающую мать было удобнее на расстоянии. Так Кларисса не могла давать свои необычайно важные советы, о которых её никто не просил, а папа не мог отпугивать одним своим видом всех потенциальных ухажеров.

Хотя второй пункт, как ни странно, оказался скорее минусом, чем плюсом, потому что вдруг оказалась, что Эмма довольно привлекательная девушка. Назойливое внимание особенно настойчивых парней, не понимающих слово «нет» ужасно бесило. Теперь она понимала сестру, которую внимание однокурсников всегда раздражало.

И, как на зло, единственный парень, который ей действительно нравился, не обращал на неё внимания.

Джеймс был на год или два постарше и когда-то учился в том же колледже, но забросил по какой-то причине, и теперь работал официантом в кафешке неподалёку. Эмму всегда восхищала его спокойная вежливость, способная растопить даже сердце самых недружелюбных посетителей. Его сдержанная улыбка и хорошие манеры выгодно отличали молодого человека на фоне остальных их сверстников. В Джеймсе Эмма видела воплощение надёжности.

Честно говоря, возможно, это отчасти было основано на его сходстве с её отцом.

Ещё когда в детстве Эмма листала фотографии из юности родителей, её восхищал русый цвет папиных волос. Она ужасно ему завидовала, поначалу недолюбливая свои светлые волосы. В итоге Эмма смирилась с тем, что она блондинка, а значит, в глазах общественности, дурочка, но в тайне всё равно мечтала, что когда-нибудь у неё родится дочка с красивым дедушкиным цветом волос.

И, если волосы у Джеймса были как у папы Эммы, то глаза — как у её старшего брата. Ладно, пока, не родного старшего брата. У Дикона, парня Сары, глаза были зеленющие, и у Джеймса тоже. Когда Джеймс с Эммой в первый раз встретились взглядами, у девушки чуть сердце не остановилось. У них был совершенно волшебный оттенок, задевающий какие-то потаённые струны её души, и Эмма просто сдалась его чарам.

Но Джеймс уделял ей лишь чуть больше внимания, чем остальным посетителям, иногда одаряя милой улыбкой. Правда Эмме для восторга было достаточно и того, что он запомнил её имя. Они иногда обменивались приветствиями, пару раз говорили о погоде и… всё. Но, наблюдая за Джеймсом со стороны, Эмма много узнала о его характере. Ну, достаточно, чтобы влюбиться.

Правда в её жизни были и другие проблемы: Эмма не знала, как сказать родителям, что не хочет становиться медиком. Ни педиатром, ни хирургом, ни терапевтом — никем. Мечта о цветочном магазинчике крепла с каждым днём, и ей всё меньше хотелось погружаться в чужие боль и страдания. Но Эмма точно знала, что и мама, и папа не одобрят выбор этой профессии, как не одобрили выбор мужа своей старшей дочери.

Эмма искренне не понимала, что им так не нравилось в Диконе. В конце концов, мама встречала его всего однажды и даже ни разу не говорила с ним нормально, а отец так вообще в глаза его не видел. Эмма считала Дикона отличным парнем. По одному его взгляду, брошенному на Сару, она сразу поняла, что он безумно любит её старшую сестричку, а о чувствах Сары Эмма знала ещё до того, как познакомилась с ним. Разве не это самое главное в отношениях?

Дик вообще был очень добрым и чутким человеком к тем, кто ему был дорог. Уважителен к женщинам, не дающий в обиду слабых, любящий животных — целый набор положительных качеств. С его шуток Эмма хохотала в голос, радовалась встречам и немного завидовала тому, что у её сестрёнки всё взаимно.

А потом началась эпидемия. Заражение пошло из Сиэтла и быстро добралось и до окрестностей её колледжа. Когда Эмма думала о том, что её родители теперь, скорее всего, погибли, хотелось плакать, но на горе просто не было времени: нужно было срочно спасать свою шкуру.

Она старалась прятаться и не попадаться на глаза фрикам, которыми стали её однокурсники и преподаватели, не успевшие покинуть колледж, стремилась поскорее вырваться из плена душных комнат, полнящихся ужасными звуками и запахами.

Отчасти Эмма была даже рада тому, что у неё нет под рукой пистолета, потому что стрелять из него она прекрасно умела: Дикон научил и как целиться, и как перезаряжать, и как его держать ни в коем случае нельзя, если не хочешь пристрелить кого-нибудь ненароком. Только вот проблема была в том, что всех этих людей Эмма когда-то знала. Убить того, с кем она ещё совсем недавно весело смеялась, обсуждая недавнюю выходку кого-то курсом старше, она бы вряд ли смогла.

Повезло, что она всегда была маленькой и юркой, поэтому на улицу удалось пробраться незамеченной. Спрятавшись за зданием кафе, в котором работал Джеймс, Эмма вздохнула с облегчением, немного успокаиваясь. Нужно было бежать как можно скорее, спасаться, уезжать подальше от этого места… но на сердце было неспокойно. Ей очень хотелось узнать, жив ли парень, что так ей нравился.

— Только одним глазком загляну, — пробормотала Эмма и, надавив на ручку, робко толкнула плечом дверь чёрного хода.

Стоило только двери с тихим скрипом отвориться, как из темноты на неё тут же вылетел фрик. Эмма испуганно завизжала и попыталась сбежать, но он, исхитрившись, схватил её за волосы, потянул на себя. Эмма дёрнулась, пытаясь высвободить свой хвостик из цепких пальцев заражённого, но не рассчитала силу и упала на землю. Она отползала до тех пор, пока не упёрлась спиной в стену соседнего здания. Эмма уже мысленно попрощалась с жизнью, когда вдруг прогремел выстрел, и заражённый рухнул на землю безжизненной тушей, открывая взгляду девушки Джеймса с пистолетом в руках.

Он замер, тяжело дыша, кажется, только теперь осознавая, что сделал. Во взгляде парня отчётливо читалась паника, а где-то невдалеке уже слышались хрипы и визгливые невнятные крики заражённых, которых Эмма привлекла своим криком. Девушка отчётливо поняла, что если сейчас не приведёт Джеймса в чувство, то в скором времени они станут чьим-то обедом.

Вскочив на ноги, Эмма заставила его опустить пистолет и взяла лицо парня в ладони, заглядывая прямо в нереальные зелёные глаза.

— Эй! Посмотри на меня. Не на него, на меня, — Джеймс перевёл взгляд на Эмму, кажется, только теперь вспомнив про неё. — Ты спас меня. Спасибо. Но тебе не кажется, что нам надо валить?

— Д-да, — немного приходя в себя, согласно кивнул он. — Да, ты права. Пойдём, я живу тут неподалёку.

Он и вправду жил совсем рядом в небольшой квартирке на первом этаже. Первым делом они, по настоянию Эммы, забаррикадировали все окна и двери, убедились, что теперь сюда никто не сможет пробраться, и только после этого неловко устроились на диване на расстоянии друг от друга.

— И… что теперь? — неуверенно спросил Джеймс.

— Надолго здесь оставаться нельзя: в многоквартирных домах слишком велика вероятность наткнуться на заражённых. Нужно искать другое укрытие, — Эмма нахмурилась. — Думаешь, связь ещё ловит?

— Нет, даже гудок не проходит, я проверял, — покачал головой Джеймс. — Давай на сегодня останемся здесь, а потом придумаем что-нибудь.

— Хорошая идея, — устало улыбнулась Эмма, проводя рукой по волосам.

От воспоминания о том, как тот заражённый схватил её за хвостик по спине пробежал холодок. Да, длинные волосы делали её слишком уязвимой. В драке любой мог потянуть её за хвост, и она снова окажется на земле совершенно беззащитная. Эмму бросило в дрожь. Нет, она не позволит этому больше случиться.

— У тебя есть ножницы? — нервно сглотнув, поинтересовалась девушка.

— Есть, — озадаченно посмотрел на неё Джеймс. — Принести?

Эмма коротко кивнула, стараясь придать себе чуть больше уверенности. Как только ножницы оказались в её руках, она принялась кромсать густые светлые волосы где-то в районе шеи, безжалостно и неровно их отстригая.

— Эй! Нет-нет-нет! Стой! — встревоженно воскликнул Джеймс. Эмма замерла, ответив ему недоумённым взглядом. — Я понимаю, привычная жизнь теперь позади, но не надо начинать новый этап так резко. Может, хоть не так коротко?

— Я хочу коротко, — всё же опустив ножницы, несогласно покачала головой Эмма.

— Но ты всё равно криво отрежешь. Давай лучше я, — предложил парень. — Потом, если попросишь короче, ещё чуть-чуть подрежу. Ну, как?

— Ладно, — слегка смутившись, сдалась Эмма, поворачиваясь к нему спиной.

Постелив на пол пару старых газет, Джеймс принялся аккуратно орудовать ножницами и расчёской, с явной неохотой отстригая светлые пряди. Какое-то время в комнате царила неловкая тишина, лишь периодически нарушаемая шумом с улицы.

— Ты когда-нибудь уже стриглась так коротко? — наконец, заговорил Джеймс.

— Нет, всю жизнь отращивала. Мама всегда говорила, что длинные волосы нравятся мальчикам, — Эмма позабавлено хмыкнула. — Как она бы ужаснулась, увидев, как я стригусь.

— Мне, честно говоря, тоже нравились твои волосы. На солнце они так красиво блестят. На золото похожи, — признался вдруг Джеймс, заставив сердце Эммы пропустить удар. — Может, не будем стричь так коротко, как ты собиралась?

— Ну, ты ведь уже стрижёшь, — с сожалением заметила Эмма, коря себя за поспешность принятого решения.

— Почти закончил, — согласился Джеймс и уже через пару мгновений отряхивал её футболку от прицепившихся к ней светлых волосков. — Пойдём, посмотришь.

Он подвёл её к висящему в коридоре зеркалу, и Эмма с облегчением подумала, что эта причёска смотрится на ней не так ужасно, как она ожидала. Да, конечно, голова ощущалась теперь намного легче из-за того, что вес густых золотистых прядей не так сильно тянул её вниз, но, в остальном… Эмма даже могла привыкнуть к этой длине.

— Вот настолько коротко ты собиралась постричься, — Джеймс продемонстрировал ей пару коротких прядок с правой стороны. — Но я предлагаю оставить как есть.

— Да, спасибо, — Эмма благодарно ему улыбнулась, на мгновение совершенно позабыв о том, что сейчас происходит за пределами этой маленькой, но довольно уютной квартирки. — Ты отлично стрижёшь.

— Да, было много практики, — расплывчато ответил Джеймс, неловко потерев шею.

— Ко мне лучше не обращайся за причёской. Я могу только побрить тебя налысо, — у Эммы вырвался смущённый смешок.

— Не думаю, что мне пойдёт, — согласился парень, улыбнувшись.

* * *

Сон никак не шёл. Эмма успела измучиться, переворачиваясь с одного бока на другой, но всё никак не могла найти удобного положения. Хотя ей, с комфортом устроившейся на диване, было грех жаловаться. Джеймс вообще лежал на полу и, кажется, давно уснул, а Эмму всё продолжали преследовать беспокойные мысли и образы. Стоит признать, доносившиеся с улицы хрипы заражённых не добавляли ей спокойствия.

— Чёрт, — негромко пробормотала Эмма, наконец, улёгшись на спину и уставившись в потолок.

— Тоже не спится? — повернулся к ней Джеймс.

— Ага, — устало вздохнула Эмма и вдруг призналась, — думаю о семье. Мама с папой, наверное, уже погибли. Они жили как раз неподалёку от того района, в котором всё началось. Страшно представить, что с ними случилось.

— А та девушка, с которой вы частенько встречались в кафе? — спросил Джеймс.

— Сара? Да, она могла выжить. У неё есть Дикон, он её защитит, — кивнула своим мыслям Эмма, а потом поняла, что парень точно не знаком с её роднёй. — Сара — моя старшая сестра, а Дикон — её муж. Он крутой и умеет управляться с оружием. А ещё у него друзья есть из байкерского клуба. Бухарь как шкаф огромный. Но у него своя жена и дочка маленькая, так что, думаю, ему сейчас не до Сары.

— У тебя большая семья, — с грустью заметил Джеймс.

— Ага. Больше поводов для беспокойства. Как подумаю… мне за них страшно, — поморщилась Эмма, но тут же поспешила спросить, — А у тебя?

— М? — Джеймс вынырнул из каких-то своих размышлений.

— Ну, у тебя семья большая? — пояснила Эмма.

— А, ты об этом… Я сирота, — пожал плечами парень. — Даже не знаю, кто мои родители. Я ведь ещё младенцем в приюте оказался.

— Какой ужас, — нахмурилась Эмма, приподнимаясь на локте. — Прости, я не знала.

— Да ерунда, — покачал головой Джеймс. — Я ведь не знаю, как должно быть иначе. Зато смог сам себе выбрать фамилию.

— Правильно, — уверенно кивнула Эмма, снова падая на подушку. — Во всём надо искать позитив. Может, с моими родными всё в порядке.

— Я думаю, с ними всё хорошо, — Джеймс, потянувшись, взял её за руку, заставив залиться краской. — Давай верить в лучшее.

— Да, давай, — пробормотала Эмма, уткнувшись лицом в подушку, чтобы скрыть пылающие щёки. — Я тебя ещё со всеми познакомлю. Они тебе понравятся, и ты им. Только мама иногда очень занудная, но я её люблю очень-очень. Меньше всего хочу её потерять. Я вообще никого не хочу терять.

Чем дольше она говорила, тем сильнее хотелось плакать. Рядом раздался шорох и Джеймс выпустил её ладонь из своих пальцев. Вместо этого он сел и, потянув Эмму на себя, заключил в объятия, успокаивающе поглаживая по коротким светлым волосам, позволяя плакать сколько ей заблагорассудится.

* * *

Вместе с Джеймсом они прожили бок о бок долгих пять лет. Далеко за городом нашёлся вполне неплохой заброшенный домик, куда заражённые редко забредали, там они и устроились. Кое-как обустроили быт, таскали воду из речушки неподалёку, сами выращивали овощи… и цветы.

Иногда Эмма думала, что не будь апокалипсиса, в её жизни ничего бы не изменилось. Разве что волосы не стригла бы так коротко, но с ними было бы слишком много мороки в новых условиях. А ещё выращенные цветы обязательно продавала бы в своём магазинчике. У неё получались чудесные букеты, которыми Джеймс всегда восхищался.

Иногда они выбирались в город за чем-нибудь крайне необходимым, и каждый раз у Эммы кровь стыла в жилах. Все выезды были заполнены плотно стоящими друг к другу машинами, брошенными бежавшими в панике хозяевами. По городу бродили заражённые, то тут, то там лежали разлагающиеся трупы. Каждый раз, когда Эмма видела подобное, тошнота подступала к горлу.

Несколько раз она просыпалась среди ночи с навязчивой мыслью отправиться на поиски сестры или родителей, но никак не могла найти в себе сил. Было страшно, безумно страшно. Страшно покидать насиженное безопасное место, в котором им жилось так хорошо и спокойно, страшно приехать и найти любимых погибшими или заражёнными. К тому же, был ли смысл? Все в этом мире давно бросили свои дома, разбрелись кто куда в поисках других выживших. Есть ли шанс, что хоть кто-то из тех, кого она знала, живёт всё в том же месте, а не оказался в каком-нибудь лагере беженцев или ещё где?

Единственным, что помогало ей держаться наплаву, было присутствие Джеймса. Впервые Эмма поцеловала его спустя месяц после начала апокалипсиса. Они тогда просто сидели на крыльце, потягивая чай из чужих кружек и рассуждая о том, насколько иначе могла бы повернуться их жизнь.

— Я всегда хотела свой сад, так что пришлось бы тоже найти хорошенький домик. Правда поближе к Сиэтлу. Земля там, наверное, жуть какая дорогая, — фыркнула Эмма.

— Ничего, вместе скопили бы, — пожал плечами Джеймс, и Эмма резко повернулась к нему. — Что?

— Мы скопили бы? — взволнованно нахмурилась она, выделяя первое слово инонацией.

— Ну, да… Или ты бы не обратила на меня внимания, если бы всего этого не было бы? — Джеймс неопределённо махнул рукой, явно имея в виду эпидемию.

— Я?! — возмутилась Эмма. — Да я всё время у тебя перед носом крутилась, а ты всё: «Ваш заказ. Хорошего дня» и обратно на кухню! Хоть бы намечек! Хоть улыбочку!

— Не надо тут! Я тебе улыбался! — Джеймс аж воздухом подавился от несправедливости её слов.

— Ага, так же, как всем! — недовольно заявила Эмма. — Да я до сих пор не понимаю, нравлюсь ли я тебе! Ты же ничего не говоришь, молчишь как рыба!

— Эмма, — мягко позвал её Джеймс.

— Что?! — всё ещё возмущённо воскликнула Эмма.

— Я тебя люблю, — он с нежностью заправил прядь волос ей за ухо. — И ты мне всегда нравилась, но мне казалось… что мы слишком разные. Ты такая живая и светлая, а я…

Эмма не стала дослушивать эти глупые бредни и, отставив кружку, потянула его на себя, неумело, но искренне целуя.

С того дня они стали парой уже по-настоящему. Не двумя друзьями или знакомыми, по воле случая живущими в одном доме, а парнем и девушкой, а потом даже мужем и женой.

Конечно, всё это было не похоже на «настоящие» свадьбы: не было ни священника, ни документов. Только он, она и кольца, слишком большие им по размеру, стащенные в какой-то ювелирной лавке. Как забавно, что теперь золото не имело никакой ценности в этом новом, странном мире.

Это было похоже на детскую игру, притворство, подражание взрослым у маленьких детей. Как будто они женились понарошку. Но, говоря откровенно, разве так уж много смысла было в институте брака до апокалипсиса? Некоторые ведь всю жизнь жили друг с другом, так официально и не став мужем и женой.

Они устроились под большим раскидистым деревом, волнуясь так, словно этот день был самым важным в их жизнях.

— Эмма, любимая, — Джеймс нервно выдохнул. — Я безумно благодарен судьбе за то, что позволила мне выжить, что свела меня с тобой. Теперь я не могу представить свою жизнь без тебя. Клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы ты была счастлива. Ты… согласна стать моей женой?

— Да, — кивнула Эмма с улыбкой, и он надел на её безымянный палец кольцо, которое забавно болталось из-за того, насколько оно ей велико. — Я уже счастлива просто быть с тобой, быть твоей. Клянусь, что буду рядом с тобой всегда, и что буду стараться стать лучшей версией себя, чтобы ты со мной не скучал.

— О, поверь, с тобой и сейчас нескучно, — засмеялся Джеймс, позволяя ей надеть кольцо на его палец. — Знаешь же, я люблю тебя и такую. Тебе не нужно прилагать усилий, чтобы мне нравиться.

— Знаю, — довольно улыбнулась Эмма, устраиваясь в его объятиях и кладя голову ему на плечо. — Я ведь тоже люблю тебя просто так.

* * *

Их спокойная размеренная жизнь изменилась, когда бывший хозяин дома вдруг решил вернуться в свои владения. Он появился у них на пороге уже под вечер, и Джеймс чуть не застрелил его с перепугу, но вовремя заметил, что тот не похож на заражённого. Именно от этого мужчины они узнали, что в Орегоне, нашлась девушка, которая сумела создать вакцину, победившую вирус.

— У них там такой стремительно развивающийся лагерь, а мне бы тишины и покоя, — пояснил мужчина свой отъезд. — Выжившие со всех уголков страны стремятся туда попасть.

— Орегон, да? Твоя сестра, вроде, там живёт? — прищурился Джеймс. — Может, она одна из выживших? Если и искать её, то там. Даже если не в Лост… как его там, то в соседних лагерях.

Сердце Эммы пропустило удар. Вот оно. Это знак. Им нужно ехать, узнать, что именно случилось с Сарой, с Диком. Снять, наконец, камень с души. И, если уж скорбеть, то с полным на то основанием, или радоваться, снова обнять сестру.

— Давай поедем прямо сейчас. Пожалуйста, — взмолилась Эмма. — Знаю, плохая идея, но…

— Ладно, — перебил её муж, согласно кивнув, заставляя любимую замереть в удивлении. — Собирай вещи, я найду транспорт.

— Ну, куда вы поедете в ночь? — попытался отговорить их хозяин дома.

— Извините. Это для меня слишком важно, чтобы я могла медлить, — и Эмма кинулась в спальню, чтобы взять всё необходимое.

* * *

На машине они ехали ночь без сна. О, это было то ещё приключение. Они так привыкли к спокойствию и безопасности места, ставшего им домом, что успели позабыть, насколько опасно может быть столкновение с фриками ночью. К счастью, машинка досталась им ещё шустренькая, хоть и немного потрёпанная, так что пару раз им просто удалось оторваться от преследователей. А однажды Эмме всё-таки пришлось потратить целых две обоймы таких ценных сейчас патронов, чтобы избавиться от фриков, норовивших откусить от них кусочек.

Утром всё поутихло и они остановились на обочине, чтобы немного подремать. Они были уже в окрестностях Фервелла, и, честно говоря, это только подогревало азарт Эммы, но она видела, насколько муж устал, поэтому изо всех сил старалась усмирить своё волнение. Им даже удалось поспать пару часов, прежде чем их разбудил звук остановившегося неподалёку мотоцикла.

Эмма аж вздрогнула от неожиданности, резко выпрямилась, поспешно перезаряжая пистолет. Но человек, двинувшийся было к ним, поднял руки, показывая, что не намерен нападать.

— Думаешь, ему можно верить? — подозрительно поинтересовался у опустившей пистолет любимой Джеймс.

— Он такой знакомый… — нахмурилась Эмма, пристальнее вглядываясь в байкера.

— Вы только не стреляйте, ладно? Я уже устал всем путешественникам объяснять, что не бандит, — произнёс…

— Дик! — радостно воскликнула Эмма, пулей вылетая из машины и заключая его в объятия. — Я знала, что вы выжили!

— Эммс? — неуверенно позвал её Дикон.

— Ага! — Эмма поняла на него полные слёз глаза и интенсивно закивала.

— Нифига ты выросла, мелкая, — радостно выдал Дик, обнимая её в ответ. — Сара будет счастлива. Она-то думала, что ты не выжила.

— А я не сомневалась, что если с тобой всё в порядке, то и она жива. Я так по вам скучала, — Эмма шмыгнула носом.

— И мы по тебе скучали, — Дикон потрепал её по голове. — Хотя я не узнал тебя с такой причёской.

— А я тебя с бородой, — показала ему язык Эмма. — Кстати, познакомься, это мой муж — Джеймс.

— Очень приятно, — Джеймс протянул Дикону руку, которую тот крепко пожал.

— И мне, — согласно кивнул Дик. — Но поговорим потом, на безопасной территории. Мы тут, конечно, местность зачистили, но мало ли.

* * *

Эмма была рада снова видеть и Джо, и Уилла, и малышку Эванджелин, которая за время, прошедшее с их последней встречи, стала совсем взрослой, но всё время разговора, девушка искала взглядом сестру, надеясь увидеть её среди прохаживающихся по улицам лагерных.

— Сара сейчас дома, — поняв её состояние, шепнула Джоан. — Их вон тот, самый большой в этой части лагеря.

Эмма неуверенно повернулась к Джеймсу, но тот только ободряюще кивнул ей, позволяя умчаться в сторону указанного дома, и вернулся к увлекательному разговору о рыбалке.

«Мужчины такие мужчины», — пронеслось у Эммы в голове, прежде чем она сорвалась с места.

В дом она вбежала без стука, сразу же нашла взглядом сестру, налетела на неё с объятиями и пробормотала срывающимся от волнения голосом:

— Я так соскучилась, — слёзы уже вовсю текли по щекам.

— Эмма? — Сара сразу узнала её по голосу, обернулась и стиснула в ответных крепких объятиях. — Эмма! Солнышко моё, моя маленькая. Живая! Слава богу, живая!

Эмма уже хотела было пуститься в рассказ о том, как она добиралась до неё, выложить все последние новости, когда к ним вдруг подошёл маленький мальчик с тёмно-каштановыми волосами и подёргал Сару за штанину.

— Ма! Бо-бо? — он встревоженно смотрел на Сару, пока Эмма не могла прийти в себя от шока.

— Нет, цветочек. С мамой всё хорошо, — Сара в последний раз всхлипнула и ласково погладила мальчишку по голове. — Теперь всё хорошо.

— А я-то думала, это у меня шокирующие новости, — хмыкнула Эмма и, присев перед Аланом на корточки, обратилась к сестре. — Познакомишь меня с племянником?

— Да, конечно, — спохватилась Сара. — Эмма, это Алан Мэттью Сент-Джон Уитакер — наш с Диком сын. Ему два года. Цветочек, это тётя Эмма. Она — мамина сестрёнка.

— Тё… тя? — Алан нахмурился, недоумённо склонив голову к плечу.

— Да, мой сладенький. Тётя, — улыбнулась Эмма и, обняв ребёнка, подняла его на руки.

Алан довольно улыбнулся и прижался к ней крепче. Он явно не до конца понимал, кем именно ему приходится Эмма, но видел, что она дорога маме, а, значит, дорога и ему тоже. Тем более, что от тёти пахло так же, как от мамы: цветами и травами. А цветы и травы Алан любил.

* * *

В Лост-Лейк оказалось весьма неплохо. Да, это не шло ни в какое сравнение с местом, ставшим для них с Джеймсом родным домом, но и к новому жилищу им удалось довольно легко привыкнуть.

Конечно же, их дружная компания приняла Джеймса с распростёртыми объятиями. Где-то через месяц он поделился с Эммой мыслями, сказав, что всегда мечтал о большой семье, и эти, по большему счёту, чужие для него люди, уже стали для него почти родными. Эмма так растрогалась, что не смогла сдержать умилённого вздоха, вызвав у мужа смущённую улыбку.

С тех пор, как они осели в этом лагере, Эмма перестала стричь волосы. Она вообще всё меньше выбиралась в Адище, предпочитая проводить время с племянником или помогать Саре возиться с посадками. Джеймс тоже расслабился, не выезжая из лагеря без необходимости. Ему тут нравилось, кажется, даже больше, чем Эмме, всё ещё жалеющей оставленный ухоженный сад, в который было вложено так много усилий.

Где-то через год у них состоялся разговор о детях. Конечно, Джеймс не мог не видеть, как сильно Эмма привязана к маленькому Алану, так что они сошлись на том, что теперь, оказавшись в безопасном месте, они могут позволить себе завести ребёнка. Тут за ним будет кому присмотреть, если родители будут заняты или больны, у него будет компания в виде, как минимум, двух очаровательных детишек… За год у Эммы так и не вышло забеременеть и, честно говоря, она немного напряглась, но всё ещё надеялась, что вот в следующий раз у них точно получится.

Примерно в то время произошло ещё одно событие, в корне изменившее их жизнь. Эмма заглянула в лазарет, зная, что Сара сегодня помогает там, и нашла сестру в слезах, зажимающей рот ладонью. Первой испуганной мыслью было: с Диком что-то случилось. Потом подозрение пало на Алана, и стало ещё тревожнее.

— Что случилось? — Эмма встревоженно заглянула Саре в глаза.

— Загляни за шторку, — тихонько шепнула старшая, и Эмма последовала её совету.

Её глаза тут же наполнились слезами, и девушка с трудом устояла на ногах. Помогло только то, что сестра вовремя подхватила её под локоть. Сердце колотилось где-то в горле от волнения, а руки ощутимо дрожали.

Там, за импровизированной перегородкой, на кровати спал уже немолодой мужчина с перебинтованной грудной клеткой, а рядом на стуле, держа его за руку, дремала седая женщина с таким знакомым пучком…

— Мама! Мама! Мама! Мама! — шёпотом повторяла Эмма, вцепившись в Сару обеими руками. Сара кивнула, тоже плача. — И папа тут! Папочка! Наш папа!

— Да, — закивала Сара, прижимая её к груди, стискивая в крепких объятиях. — Наши родители. Они живы, они здесь.

— Поверить не могу. Папа серьёзно ранен? — уткнувшись лицом в её плечо, спросила Эмма.

— Да, но жить будет. Пока ему надо поспать. Им обоим, — Сара утёрла слёзы. — Давай не будем их будить.

За шторкой вдруг раздался шорох, и сёстры замерли, не шевелясь и даже почти не дыша. Но было поздно — мама уже проснулась. Шторка слегка отодвинулась, и Эмма встретилась взглядом с уставшей и грустной мамой. Заметив дочерей женщина замерла, кажется, не веря своим глазам.

— Девочки? — дрогнувшим голосом произнесла она. — Мои девочки…

Эмма и Сара не выдержали и одновременно кинулись матери на шею, рыдая уже в голос, чувствуя, как их переполняет облегчение. О, это был самый счастливый день за последние пару лет.

---

Примечания:

Мой телеграм канал: https://t.me/LiaTihaya

Моя группа вк: https://vk.com/liatihaya