Иной путь (гет)

Оглушительный раскат грома вырвал меня из пленительного кошмара. В последние несколько лет меня мучил один и тот же жуткий сон: он не страшил меня явными ужасами, но в нем царила давящая тревога и тихий шёпот женщин на языке, который мне был незнаком. Сердце неистово колотилось, и мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы хоть как-то успокоиться.

Я встала с постели и, приоткрыв окно, впустила в комнату дыхание свежего утра. Сделав глоток воды из бутылки, которая всегда стояла на прикроватной тумбочке, я посмотрела на будильник. До школы оставалось достаточно времени, и мне пришла в голову идея написать маме. Вчера я ограничилась парой смс в аэропорту, но Рене всегда испытывала жажду подробностей, и мне хотелось поделиться с ней всем.

Я включила ноутбук и модем, готовясь к медленному интернету Форкса. Чтобы не терять времени, направилась в ванную. Приняв расслабляющий душ и почистив зубы, я увидела себя в зеркале. Слава Богу, отражение не выдавало недостаток сна и напряжения последних дней. Моя кожа сияла, а взгляд был ясным и полным уверенности. Я аккуратно подсушила волосы феном, щадя их природные кудряшки, и нанесла фиксирующее средство. Затем перебралась в комнату, соединение интернета уже запустилось, и я открыла программу электронной почты. Там меня ожидали два рабочих письма — я занималась переводами текстов — и одно от Рене, на которое я сразу же ответила. Рабочие материалы я сохранила на компьютере, предвосхищая, что сегодняшний вечер будет посвящён на их изучение и обработку.

Захлопнув крышку лэптопа, я вновь погрузилась в омут тревоги и напряжения. Какой сюрприз принесет мне сегодняшний день? Не будет ли он роковым для меня? Признаюсь, размышлять о вампирах, находясь за тысячи миль от них, значительно проще, чем столкнуться с ними лицом к лицу.

Насколько я помнила, история любви киношных Э и Б началась с того, что молодой человек, охваченный жаждой её крови, желал её погубить. Но в процессе этого зловещего влечения он внезапно познал любовь, и за этим последовали испытания одно страшнее другого. Однако я — совершенно другая девушка. Я не отражала черты той героини, которая покорила экран; я не обладаю ни особой робостью, не являюсь королевой драмы, сидя в беде, ожидая спасения. Поэтому если в реальной жизни Эдвард ощутит подобное влечение ко мне, исход будет плачевен. Я не соответствовала его идеалам любви и женственности. Мне очень не хотелось быть несколькими строчками в чужой трагедии, я стремилась к своему собственному сюжету, насыщенному красками жизни и нежностью.

Вчера, когда Кэти делилась со мной сплетнями о Эдварде Каллене, внутри меня возник зуд узнать о нем больше, но я не осмелилась задавать вопросы. Я старалась настроить себя на позитивную волну и успокоиться, однако какая-то бессознательная часть моего мозга безмолвно взывала от страха, подсказывая, что лучше бы прыгнуть в «Хонду» и укатить отсюда, скажем, на Гавайи. Этот внутренний конфликт терзал меня, обостряя каждое ощущение.

Но я привыкла справляться со своими проблемами. Я не была бы собой, если бы оставила свои дела на полпути. Я досчитала до десяти и принялась собираться в школу. Надела легкое платье оттенка бургунди, черные гольфины и туфли, в дополнение украсила волосы аккуратной заколкой с шифоновым бантом. Нанесла слой туши на ресницы, деликатно провела кисточкой с румянами по щекам и прикоснулась к губам блеском. На всякий случай, проверила подвеску на шее от миссис Фостер. Если же сегодня мой последний день, пусть новые одноклассники запомнят меня в самом лучшем свете — красивой и уверенной в себе! — решила я, чувствуя, как внутри зарождается сила. Подхватив с кресла собранный с вечера кожаный шоппер, я, поцокивая каблуками, направилась на кухню.

Увидев меня, отец остановился с кофейником в руках, словно застывшее изваяние, и выпустил призывный свист.

— Отвал бошки! — произнес он, окидывая мой облик проницательным взглядом. — Мне уже жаль местных парней, Белла!

— Пффф… Папа! — с лёгкой усмешкой ответила я, ставя сумку на стул, а сама заняла соседний. — Ты же знаешь, мне не нравятся парни из Форкса.

Отец уже успел приготовить яичницу и тосты, дожидаясь моего появления. В воздухе царил восхитительный аромат свежесваренного кофе и аппетитной еды, от которого мой желудок нетерпеливо заурчал. Чарли с легкой усмешкой налил мне чашечку кофе. Он, облаченный в свою строгую полицейскую форму, терпеливо ждал меня, чтобы мы вместе насладились завтраком

— А какие парни, позволь узнать, тебя привлекают? — не унимался Чарли.

— Пап, что за вопросы с утра? В любом случае, женщины наряжаются не для того, чтобы нравиться мужчинам!

— А для чего же тогда? — усмехнулся отец.

— Для поднятия самооценки! — резюмировала я.

— Мне нравится твой ответ, Белла! — хмыкнул он. — Все-таки мы с Рене тебя правильно воспитали.

Я не удержалась и захохотала, чуть не захлебнувшись кофе. С парнями у меня всегда были непростые отношения. Не могу сказать, что я никому не нравилась, но инициатива и интерес с их стороны часто упирались в стеснение или страх. Мой единственный опыт — это отношения с выпускником, которые плавно перетекли из дружбы во влюбленность. Когда же ему пришлось уехать в колледж, мы вежливо вернули их к привычной стадии дружбы.

За завтраком мы продолжили непринуждённо болтать и смеяться, а затем каждый отправился по своим делам. Я прекрасно знала дорогу до школы, но, тем не менее, не могла избавиться от чувства неуверенности. К моменту, когда я наконец добралась до парковки, дождь уже успел прекратиться, и лишь множество луж на асфальте напоминали о недавней непогоде.

Школа раскинулась в объятиях зелени, состоя из нескольких кирпичных корпусов, которые словно растворились в буйстве зелени вокруг. Множество деревьев и кустарников создавали вокруг атмосферу уединения и спокойствия, наполняя воздух свежестью. На стоянке царила непривычная тишина — лишь несколько автомобилей стояли в ожидании своих владельцев, и я припарковалась рядом с административным зданием. Нехотя покинув уют теплого салона, я запахнула пальтишко и направилась ко входу, торопясь встретиться с академическим консультантом для распланировки своего графика занятий.

В тот миг, когда я переступила порог, сердце наполнилось легким волнением. Мой взгляд встретился со светловолосой девушкой у стойки, и я произнесла:

— Доброе утро, меня зовут Изабелла Свон.

— О, конечно. Я как раз тебя ожидала, — ответила она, внимательно меня разглядывая. — Меня зовут Молли Грин.

Каждый житель Форкса, знакомый с историей моих родителей, всегда воспринимал меня с особенным интересом. Кто-то смотрел дружелюбно, как Молли, а кто-то с пренебрежением, оставляя зловещие шепоты за спиной, будто я была такой же вертихвосткой, как моя мать. В этом маленьком городке недобрая слава легко обрастала мифами, и я, словно тень, носила на себе отпечаток чужих ожиданий и предвзятости.

Я прошла вглубь кабинета и села на высокий стул перед стойкой. Само помещение излучало тепло и уют. Вдоль левой стены выстроились несколько столов, рядом с ними стояли стулья, а на поверхностях столов томились старенькие компьютеры и массивная копировальная машина. Стены были изобильно увешаны графиками и расписаниями. Справа расположился миниатюрный зимний сад, где в роскошном смешении распустились яркие цветы и пальмы.

— Твои оценки и тесты разместили тебя в наших самых современных математических классах и классах информационных технологий, — сказала Молли. — Если ты хорошо в них продвинешься, то сможешь получить стипендию в колледже.

Я улыбнулась, про себя отмечая, как замечательно было бы это осуществить. У меня имелись некоторые сбережения, призванные покрыть расходы на обучение, но чем щедрее будет стипендия, тем меньше средств потребуется из личных накоплений. Ведь помимо этого возникнут и другие затраты — на аренду жилья и питание.

— Изабелла, в твоем личном деле указано, что ты изучала французский и испанский языки, — начала она, просматривая страницы. — В нашей школе студенты имеют возможность выбрать один иностранный язык. Ты готова самостоятельно определиться между двумя вариантами или сделаем это по итогам теста?

— Думаю, что мне нужнее испанский!

— Отлично! — ответила Молли, обворожительно улыбаясь. — Тогда я внесу его в твой табель последним уроком.

Спустя несколько минут она протянула мне лист с расписанием и формуляр, который, с отметками о посещении, я должна была вернуть в конце дня. Я поблагодарила её за помощь и, попрощавшись, покинула кабинет.

Когда я вышла на стоянку, там уже почти не было свободных мест. До начала первого урока времени оставалось немного, и я решила объехать территорию школы. Большинство студентов ездили на скромных и подержанных автомобилях, среди которых особенно выделялся блестящий серебристый «Вольво» — будь он неладен! Я припарковалась неподалёку от главного корпуса, надеясь не промокнуть, если вновь начнется дождь. Достала документы из сумки и начала изучать расписание — не хотелось бродить по кампусу, уткнувшись в бумажки. Первым был урок философии во втором корпусе, а за ним следовал курс политологии в шестом. В этот момент на мой телефон пришла смс от Кэти; подруга написала, что ждёт меня с Анжи у кафетерия. Мне не хотелось задерживать девочек, поэтому я аккуратно положила формуляры обратно в сумку, поправила волосы и, улыбнувшись себе в зеркало заднего вида, пробормотала: «Ещё посмотрим, кто кого съест», прежде чем выйти из машины.

Едва я покинула комфортный салон, как ощутила на себе множество настойчивых взглядов. Нажав кнопку блокировки на пульте сигнализации, я бросила его в шопер и направилась к каменной дорожке, которая вела к кампусу. Я старалась игнорировать любопытные взгляды прохожих, пока не столкнулась с парнем, преградившим мне путь, распахнув дверцу своей машины.

— Эй, красотка, поехали в лес, я покажу тебе город с высоты! — произнес он, хохоча и оскалившись.

Это был высокий, накачанный шатен с мелированной зачесанной прической в стиле помпадур. Он был облачен в спортивную куртку с эмблемой школы, а за его спиной стояли подобные ему парни, явно считавшие его кладезью сарказма.

— Спасибо, обойдусь без экскурсии! — резко ответила я, сверля его взглядом.

— Не бойся, приставать не буду! — продолжал ржать он, добавив: — пока что.

В этот момент из окна рядом стоящего автомобиля показалась блондинистая голова Майка Ньютона. Мы не были знакомы лично, но я много о нем слышала и несколько раз встречала в местной пиццерии.

— Коннор, что за нафталиновые подкаты? — фыркнув, обратился Майк к своему знакомому.

Коннор лишь усмехнулся, игнорируя Майка, и повернулся ко мне, повысив голос, чтобы его слышали остальные.

— Ладно, забудь, я просто хотел сделать тебе «приятно», — сказал он, поигрывая бровями, что выдавало его истинные намерения.

Я поморщилась и сделала шаг назад, стараясь оставить позади этот неловкий момент. Внутри меня нарастало раздражение. Почему каждый раз, когда я приезжаю в Форкс, я сталкиваюсь с подобными типами? Я ожидала интересных и новых знакомств, а не глупых предложений от зевак в спортивной одежде.

— Не трать время, малыш, — посоветовала я и улыбнулась, пытаясь перебороть отвращение. — Я не интересуюсь твоими «услугами».

— Ну, если передумаешь, ты знаешь, к кому обратиться! — напоследок произнес Коннор, когда я обошла его джип.

Следом за мной семенил Ньютон, закидывая рюкзак за спину и приглаживая свои светлые волосы.

— Не обращай внимания на этого придурка. Кстати, ты, наверное, Белла Свон? Я Майк Ньютон, — произнес он с дружелюбной улыбкой.

— Я тебя видела раньше, — я пыталась ответить миролюбиво, но напряжение от стычки еще не прошло.

— Я тебя тоже узнал; ты ведь подруга Анжелы и Кэти.

Болтая, мы шагали к широкой террасе у кофетерия, где меня с нетерпением ждали девочки. Мы обнялись, смеясь и визжа от счастья. Майк Ньютон с интересом наблюдал за нашими девичьими забавами, прежде чем предложить сесть вместе за ланчем.

У Анжелы и Майка первым уроком был английский в четвертом корпусе, в то время как у Кэти и меня совпал урок философии. Второй корпус расположился сразу за столовой, и, помахав ребятам на прощание, мы направились ко входу. Перед нами шли несколько девочек, которые, то и дело хихикали и оглядывались. Я быстро пересказала Кэти ситуацию на парковке, на что она улыбнулась и покачала головой.

— То ли еще будет, подруга! Я ведь говорила тебе, что парни чуть ли не с ума посходили! — весело щебетала она, проходя в нужный класс. — Не удивлюсь, если они придумают какой-нибудь тотализатор!

Кабинет оказался скромных размеров, но с большими окнами, открывающими вид на лес. В светлом помещении в три ряда стояли столы, большинство из которых были заняты. Мы сняли верхнюю одежду и повесили ее на вешалку у входной двери. Кэти тихо шепнула мне, чтобы я села вместе с ней, но сначала я направилась к учителю за подписью в формуляре. Стоило мне повернуться к ребятам, как по классу послышались шепотки и улюлюканье, а один парень с довольно громким смехом произнес: «Да, не зря пришел на первый урок!». Я, игнорируя их, подошла к преподавателю, судя по табличке её звали миссис Браун, подала формуляр и, получив заветную подпись, развернулась и буквально остолбенела. На второй парте первого ряда сидел Эдвард Каллен. В том, что это он, я была уверена! Идеально спутанные бронзовые волосы, бледная кожа, высокий и стройный, а его лицо мог бы изваять любой из классических мастеров, которыми я так восхищалась. Мое сердце забилось бешеным галопом, ладони мгновенно стали влажными, а его лицо не выражало ничего, кроме холодного безразличия. Он бросил на меня мимолетный взгляд, затем отвернул голову в сторону леса, скрывающегося в тумане.

Я, не способная совладать с тремором во всем теле, едва добралась до своего места. Под изумленный взгляд подруги я села на стул, стараясь не смотреть на бледного юношу из соседнего ряда, его задумчивый профиль вызывал в сердце смятение. Шумный класс на мгновение затих, и в этом неловком молчании послышался лишь трепетно стучащий внутри меня пульс, как музыка, звучащая на фоне общего обсуждения. Беспокойные мысли скакали в моей голове, словно птицы, что стремятся вырваться из клетки. Каждое движение казалось неуклюжим, а время расплывалось, как вечерние тени, не желая покидать мгновения, полные тревожной, но прелестной неопределенности. Я пыталась сконцентрироваться на чем-то другом, но волнение нарастало, как приближающаяся буря.

Первый урок прошел словно во сне, я сидела с прямой спиной, боясь совершить лишнее движение или сделать лишний вдох. Я пришла в себя лишь тогда, когда добрая половина класса уже ушла на следующий предмет. Кэти, поторопливая меня, выглядела крайне возмущенной моими медлительными движениями.

— Что с тобой, Белла? — недоуменно спросила она. — Неужели Эдвард Каллен произвел на тебя такое неизгладимое впечатление, что ты потеряла возможность говорить и передвигаться?

— Ты про рыжеватого парня? — я решила притвориться дурочкой, отмечая, что оказалась права на счет личности парня.

Но Кэти знала меня как свои пять пальцев; её трудно было обмануть. Она прищурилась и внимательно посмотрела на меня.

— Про него! Я ничего не имею против, но слухи о нем ходят разные. Поговаривают, будто он «играет за другую команду»! — она изобразила пальцами кавычки. — Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

— Учитывая, какое множество слухов витает вокруг учеников нашей школы, я уже не знаю, чему верить! — недовольно пробормотала я, запахивая полупальто и выходя на улицу. Погода вновь изменилась, и порывистый ветер почти сносил меня с ног.

— А чего ты хотела? — усмехнулась Кэти. — Это маленький городок, сплетни тут — одна из форм развлечения. Кстати, Джеки просила тебя зайти сегодня вечером! Она нашла какую-то старую книгу на латыни и хочет попросить тебя помочь с переводом.

Я почувствовала, как радость окутала меня, словно тёплый шарф, при резкой смене темы разговора. Мне совсем не хотелось углубляться в мрачные размышления о своём подавленном состоянии на уроке. Следующий урок предстояло провести в шестом корпусе, и, стремясь не опоздать, я договорилась увидеться с Кэти за ланчем, спеша к аудитории и игнорируя любопытные взгляды вокруг.

Политологию вел мистер Джефферсон, и мне повезло, что этот урок оказался общим с Анжелой. Девушка представила мне своих приятелей — Лорен, Хейли и Эрика, который, как он сам выразился, был «глазами и ушами школы». Преподаватель особо не следил за дисциплиной, и ребята с увлечением обсуждали предстоящую поездку в Ла-Пуш, активно делясь впечатлениями о магии Первого пляжа. Я бывала там множество раз, однако их непосредственность и обостренное чувство наблюдения привносили в разговоры удивительную живость. Погрузившись в их энергетику, я забывала о своем волнении. Ребята активно рассуждали о том, какой день лучше выбрать для поездки, и, конечно, с радостью пригласили меня присоединиться к их компании.

После двух уроков я начала постепенно запоминать имена. В каждом классе находились пара смелых ребят, которые подходили знакомиться и дружески интересовались, нравится ли мне Форкс. Я, конечно, старалась быть вежливой, восхваляя местные заведения и летние фестивали, о которых вспоминала с легкой ностальгией.

На третьем уроке информатики я вновь сидела с Эриком, а затем мы вместе направились на ланч. Ребята из нашей компании уже заняли столик и, ожидая нас, весело беседовали. По пути к раздаточной я мельком взглянула на дальний столик у окна и узрела пятерых учеников, среди которых находился Эдвард Каллен. Я, стараясь не привлекать к себе внимание, не стала их разглядывать. Чтобы избежать искушения приглядеться к этой загадочной пятерке, я выбрала место спиной к ним. Необъяснимое предчувствие нашептывало мне, что они не были людьми, хоть и делали всё, чтобы казаться таковыми.

За столиком нас было шестеро: я, Кэти, Анжи, Майк, Джессика и Эрик. Джесс и Эрик, с энтузиазмом присущим юным журналистам, настойчиво уговаривали меня дать интервью школьной газете, хотя я отклоняла их предложения, ссылаясь на свою занятость вне стен школы. Майк не удержался и начал подшучивать над Эриком, назвав его зубрилой и утверждая, что тот не знает жизни за пределами учебного заведения. На защиту Эрика встала Кэти, мягко и с достоинством поставив Майка на место.

Обсуждение поездки в Ла-Пуш вновь всплыло в разговоре, но переменчивость погоды мешала определиться с датой. Тогда Майк, проявив инициативу, предложил всем отправиться в кинотеатр в Порт-Анджелесе на ближайших выходных. Ребята, с готовностью откликнувшись, согласились, и я тоже. В душе я стремилась найти свое место в этой компании, не желая прослыть белой вороной среди друзей.

— Белла, правда ли, что ты идешь с Конором на весенний бал? — вдруг спросила Джессика.

От этих слов я чуть не подавилась сэндвичем с тунцом, который жевала.

— Что за бред? — недоумевала я.

— Конор с самого утра об этом треплется, — подтвердил Майк, — похоже, капитан футбольной команды не может смириться с тем, что его отшили.

— Ну что ж, если он не успокоится сам, придется попросить пару крепких ребят из резервации привести его в чувство! — весело ответила я.

— Давай для начала я попрошу Джима поговорить с ним?! — предложила Кэти, поглаживая меня по спине. Я согласилась, закивав головой, как китайский болванчик.

— Кэт, так вы встречаетесь с Джимми или остались просто друзьями с привилегиями? — азарт в глазах Джессики засиял, как будто она жаждала новой сплетни.

Перед тем, как ответить, Кэти закатила глаза и быстро махнула руками, словно призывая к терпению высшие силы.

— Знаешь, Джесс, иногда люди просто сохраняют человеческие отношения! — произнесла подруга, скрестив руки на груди и кивнув, как бы подтверждая: «Представь, так бывает!».

Я задержалась с ребятами, увлечённая беззаботными разговорами, и чуть не опоздала на следующий урок. Неприятности мне ни к чему, особенно в первый день. Следующим предметом была общая физкультура с Кэти. Тренер Клапп, довольно энергичный преподаватель, выдал мне форму, но переодеваться не заставил — в первый день мне позволили наблюдать за уроком с трибуны. В Финиксе занятия физкультурой в старших классах были вопросом выбора, а здесь это было обязательным. Да, хуже не придумаешь! Я бы с радостью предпочла записаться на фитнес или занятие йогой, нежели метаться по залу, размахивая мячом.

Я обожала пляжный волейбол. В Финиксе мы часто собирались по вечерам с соседскими девчонками, чтобы весело проводить время на песчаном поле, полное смеха и дружеских поддразниваний. Но в спортивном зале царила совершенно иная атмосфера, где эхо мячей звучало от стен, а воздух наполнялся напряжением. Здесь отношение к играм становилось более строгим и серьезным.

Со звонком мне пришлось проститься с Кэти — после последнего урока у нее была тренировка по черлидингу. Впереди меня ожидал испанский, а Кэти — биология. Пока я шла ко второму корпусу по узкой каменной дорожке, многие ребята приветствовали меня по имени и радостно махали рукой. Я с улыбкой отвечала тем же: некоторых из них я уже знала, а с другими просто из вежливости.

Войдя в класс, я первым делом повесила пальто на вешалку, а затем уверенно направилась к преподавателю и протянула ей формуляр. Миссис Гофф, женщина со слегка поседевшими волосами и стройной фигурой, вероятно, около шестидесяти, тепло встретила меня на испанском языке и указала на свободное место в центре класса. Я, оглянувшись, заметила, что сразу за пустующим столом сидели Эдвард и Эмметт Каллен. Удивительно, но было невозможно не узнать их — братья явственно выделялись среди остальных студентов, словно окутанные особой аурой, призванной завораживать и манить. В их облике таилась загадка, а уверенные взгляды складывали целую историю, полную тайн и интриг. Я не могла не почувствовать, как воздух в кабинете стал напряженным, наполненным неизменной магией их присутствия.

Эмметт Каллен обладал удивительно противоречивой внешностью. Он был живым воплощением контрастов: нежное лицо младенца с милыми черными кудряшками и очаровательными ямочками на щеках сосуществовало с могучим телом, словно сошедшим с древнегреческих скульптур, прямым потомком самого Зевса. В его глазах блестела озорная искорка, придавая ему особую игривость, когда он, наклонившись к брату, шептал что-то, прикрывая губы ладонью, словно делился самым ценным секретом.

Сидеть за партой в одиночестве — настоящее благословение. Я извлекла из своей сумки блокнот, ручку и учебник, а саму сумку бросила на пустующий стул рядом. Миссис Гофф, с блеском в глазах, начала урок, объявив, что сегодня мы будем сдавать тест по пройденной программе — ведь полсемместра пролетело неумолимо. На это известие ученики отреагировали недовольным гулом, чуть ли не единодушно выразив свои протесты громким «у-у-у-у» в унисон, который разлетелся по всему классу. Миссис Гофф, не желая терпеть смятение, довольно резко хлопнула в ладоши, требуя тишины и порядка.

Она, словно дирижёр, распорядительно пустила листы с тестами по рядам, начиная с первой парты. Я вытащила свое задание и, пытаясь справиться с волнением, обернулась к соседней парте. Протянула листы Эдварду, и в ту самую минуту, когда его рука коснулась бумаги, Эмметт Каллен, с абсолютно серьезным видом, произнес:

— Брат, ты убедился, что эта Белоснежка тебе ничего не подсунула?

Класс разразился громким хохотом. Эдвард нахмурился, с самой суровой миной уставился на брюнета, и процедил:

— Эмметт… Заткнись!

Я резко отдёрнулась и отвернулась, чувствуя, что лицо моё налилось багровым румянцем. Миссис Гофф, слегка повысив голос, старалась успокоить учеников и призвала сосредоточиться на тесте. Я наклонилась над заданием, но сбилась с мысли, услышав шепот сзади.

— Эмметт, что у тебя на уме? Какая, к черту, Белоснежка? — злобно пробормотал Эдвард.

— Не знаю, как-то само вырвалось, — ответил ему брат.

Остаток урока испанского языка проходил, словно в тумане. Я была подобна роботу, бездумно отмечая правильные варианты на бланке, и, закончив, подняла руку. Миссис Гофф, подойдя ко мне, быстро пробежала взглядом по листу и была приятно удивлена. Она похвалила меня, и любезно разрешила покинуть урок пораньше. Сердечно поблагодарив её, я собрала свои вещи и направилась в канцелярию, чтобы вернуть заполненный формуляр.

Погода окончательно испортилась: над городом метался сильный ветер, а мелкий, настойчивый дождик угрожал перерасти в настоящий ливень. Переступив порог уютного административного здания, я поправила растрепанные пряди волос и на мгновение укрылась за вежливой улыбкой. Хотелось побыстрее завершить дела и вернуться домой.

— Как прошел первый день? — с доброй любознательностью спросила женщина за стойкой.

— Все отлично, — ответила я, прибавив про себя: «сегодня обошлось без инфаркта!».

Я вернула документы Молли, послушала её рекомендации по составлению графика на следующий учебный год и, поблагодарив, поспешила прочь.

— Белла, — произнес низкий грудной голос, едва я переступила порог канцелярии.

Неужели со мной заговорил Каллен?! Не в силах поверить в это чудо, я обернулась.

— Меня зовут Эдвард Каллен, и я хочу извиниться за неуместное и оскорбительное поведение моего брата. Честно говоря, не знаю, что на него нашло.

В темной, плотно облегающей рубашке с закатанными рукавами и в синих джинсах он выглядел как супермодель, только что сошедшая с обложки модного журнала. На ослепительно красивом лице играла улыбка, однако в его глазах читалась настороженность.

Каждое слово звучало с лёгким весельем, будто он пытался растопить ледяную стену недоразумений между нами. В его присутствии воздух вокруг наполнился невидимой энергией, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Взгляд его был прикован ко мне — подозрительный, но и в то же время искренне заинтересованный. Смешанные чувства охватили меня: страх, надежда, и легкое волнение…

— На самом деле, все в порядке, Эдвард. Я поняла, что он просто шутит, — произнесла я, стараясь снять напряжение своей улыбкой.

Мы вместе вышли на парковку, и меня поразило, что Эдвард выше меня на целую голову.

— Прости за это недоразумение, — снова повторил он, его голос звучал мягко и искренне.

Я лишь махнула ему рукой и направилась к своей машине. Порывшись в сумке, я быстро нашла ключ и сняла сигнализацию, охваченная желанием оказаться в теплом, уютном салоне.

— Белла, — снова окликнул меня Эдвард, его голос напоминал мелодичный звон серебряного колокольчика. — Классная тачка! — сказал он, выразительно показывая класс большим пальцем.

Я улыбнулась и кивнула в знак благодарности, прежде чем сесть в автомобиль, ощущая, как за спиной тает холод все еще не законченного дня.

Примечания:

Ребята, спасибо за вашу активность ?? она очень мотивирует ??