Потомки Солнца и Реки (гет)

Открытие лагеря перевоспитания можно было считать состоявшимся.

«Так, мечи у них забрали, книги основателя ордена выдали...» ― Вэнь Чао про себя отмечал выполненные пункты указаний, полученные от отца. Скреблась неотвязчивая мысль о том, что он забыл что-то важное (как обычно!), отчего Вэнь Чжимин, бессменный распорядитель лагерей на протяжении десяти лет (он, помнится, еще старшего брата и троюродную сестрицу гонял в свое время), поглядывал крайне неодобрительно.

«И все-таки, что же я упустил? А, точно! Объяснить воспитанникам правила и требования лагеря. Ничего, до завтра подождет».

Вечерело, и последние солнечные лучи еще озаряли дальние вершины, но в долине, где находился лагерь, уже совсем стемнело. На мгновение Вэнь Чао вспомнил, что в это время еще неделю назад его в спальне уже дожидалась разряженная и разукрашенная Цзяо-Цзяо, но тут же отбросил эти мысли.

«К гуям! Эта никчемная девка так подставила меня перед отцом, а я еще ее вспоминаю?!».

Увы, без Ван Линцзяо, нынче находившейся в Огненном дворце (или, возможно, уже отправившейся на перерождение ― узнавать подробности о судьбе бывшей любовницы Вэнь Чао не решался), вечер обещал быть долгим, одиноким и тоскливым. Конечно, в лагере много миловидных юных учениц, и завтра можно будет приударить за любой, но сегодня придется скучать в одиночестве.

«К целителям заглянуть, что ли?» ― И с этой мыслью Вэнь Чао решительно развернулся и зашагал по дорожке к лекарскому павильону. Позади безмолвной тенью скользнул Вэнь Чжулю.

Однако в павильоне оказались только несколько адептов низшего ранга, которые при виде второго молодого господина Вэнь тут же упали в земном поклоне.

― А где госпожа главная целительница и ее брат?

Кое-как от оробевших адептов удалось выяснить, что сестра отправилась в горы собирать какие-то травы, а младшего брата видели в компании юньмэнских учеников. Больше здесь делать было нечего, и Вэнь Чао отправился восвояси.

― И зачем А-Нину понадобилось лезть к юньмэнцам? ― задался он вопросом, глядя в ночь.

― Если второй молодой господин Вэнь позволит, ― внезапно негромко откликнулся Вэнь Чжулю, ― стоило бы проверить, где находится молодой господин Вэнь Нин. Не все адепты Великих орденов были сегодня благожелательно к нам настроены.

Замечание телохранителя застало Вэнь Чао врасплох:

― Полагаешь, они так обозлились из-за мечей, что могут взять моего младшего брата в заложники?! Но ведь это же обычное дело!

― Молодым господам неизвестны наши традиции. Хочется надеяться на их благоразумие, но проверить стоило бы.

Ну да, Вэнь Чао же сам забыл объяснить требования лагеря.

― Так чего мы стоим? Пошли! ― и решительно направился к жилым павильонам для воспитанников.

До покоев, где поселили юношей из Пристани Лотоса, они добрались быстро; и оказалось, что вечер был тоскливым и скучным отнюдь не для всех. Вместо того, чтобы изучать премудрости основателя ордена Цишань Вэнь, в юньмэнском крыле уже закатили гулянку (где только выпивку взяли!). Через окна далеко разносились громкие голоса, смех и песни. Заглянув в ближайшее освещенное окно, Вэнь Чао заметил среди сине-лиловых одежд бело-алое ханьфу младшего брата и направился к дверям ― выяснять, что А-Нин забыл среди приглашенных учеников.

В коридоре павильона никого не было, и Вэнь Чао решительно распахнул двери в комнату, где собралась веселая компания. Впрочем, его появление осталось незамеченным: всеобщее внимание было приковано к юноше с красной лентой в полурастрепанных волосах, в котором Вэнь Чао с немалым неудовольствием узнал победителя прошлогоднего состязания лучников. Парень явно кого-то нарочито передразнивал ― и почти каждое движение сопровождалось дружным хохотом собравшихся.

― …а потом я вот так оборачиваюсь и вижу прямо перед собой второго молодого господина… ― с этими словами заводила повернулся к двери ― как раз чтобы столкнуться лицом к лицу с Вэнь Чао: ― …ой. Кажется, не Ланя.

― Старший брат! ― сдавленно пискнул Вэнь Нин. Он уже успел где-то разодрать щеку и лоб до крови.

«Опять упал? Или Чжулю всё-таки прав?».

Теплая компания как-то резко притихла и погрустнела. Впрочем, заводила как раз смутился меньше всех и легко поклонился, делая вид, что так и задумано:

― Вэй Усянь, старший ученик ордена Юньмэн Цзян, приветствует второго молодого господина Вэнь. ― Остальные юньмэнцы тоже поклонились, но как-то дергано и нервно. ― Прошу присоединиться к нашему скромному застолью в честь начала обучения в ордене Цишань Вэнь… ― На этой фразе кто-то тихонько хихикнул.

Наверно, Вэнь Чао стоило бы немедленно наказать наглеца за столь дерзкое и бесцеремонное обращение к господину из правящей семьи. Но тут его взгляд зацепился за Вэнь Нина, беспокойно поглядывавшего то на юньмэнского весельчака, то на своего старшего брата. Причем испугался он явно самого Вэнь Чао: еще несколько мгновений назад братец смеялся вместе с остальными. А вот это уже было почти обидно.

С одной стороны ― хорошо: вопреки опасениям Вэнь Чжулю, мелкого тут явно никто не собирался обижать. С другой ― Вэнь Чао хотелось их всех разогнать: чтоб не веселились так нахально, когда ему самому так паршиво и скучно! Но сначала…

Посреди комнаты был импровизированный стол, составленный из лежанок; Вэнь Чао оттер в сторону кого-то из рядовых юньмэнцев и устроился на его месте.

― Премного благодарен за приглашение! ― заявил он нахально, с интересом ожидая реакции остальных, в особенности наследника. Тот не разочаровал: нахмурился и явно что-то хотел сказать, да не решился.

Зато Вэй Усянь и не задумался:

― Ха-ха, молодому господину Вэнь так не терпелось присоединиться к нашему празднику, что господин даже не дождался, пока мы обустроим для него место? ― И тут же поднес ему вина.

― «Роза снегов»? ― удивился Вэнь Чао. ― А-Нин, ты, что ли, выбирал?

― Д-да, старший брат, ― пробормотал тот, втянув голову в плечи. ― Молодой господин Вэй пожелал отведать лучшее вино Цишаня…

― Так вот, на чем это я остановился? ― прищелкнул пальцами Вэй Усянь.

― На том, что ты успел в первый же день учебы в Гусу нарушить несколько правил, ― хмуро хмыкнул Цзян Ваньинь. ― Было бы чем гордиться! ― И с этими словами он залпом выпил свою чашу.

― Цзян Чэн, Цзян Чэн! ― наигранно возмутился тот. ― Вечно ты умеешь испортить одной фразой хороший рассказ! Ну тогда моя очередь крутить кувшин!

С этими словами Вэй Усянь ловко раскрутил на столе пустой кувшин из-под вина.

― Что это значит? ― поинтересовался Вэнь Чао у младшего.

― Это игра, старший брат. На кого укажет горлышко цилиндра, должен будет рассказать историю, тему которой загадывает тот, кто крутил…

Отпущенный Вэй Усянем кувшин крутанулся еще пару раз и остановился, указав на кого-то из младших юньмэнцев.

― Хм, шестой шиди, ― он сделал вид, что задумался: ― а расскажи-ка о том, как ты поцеловался с гулем вместо девушки!

Вэнь Чао чуть не подавился вином от неожиданности:

― С гулем?!! Обычаи у вас в Юньмэне!

Однако оказалось, что девушка была заклинательницей и нарочно устроила подвох не угодившему ухажеру. Посмеялись; но в следующий раз кувшин снова указал на Вэй Усяня. Тот таки дорассказал, как сбегал из Облачных Глубин за вином. Потом рассказы об учебе надоели и пришел черед шуток, а вскоре и песен. К тому времени под окном уже оказалось с десяток пустых кувшинов.

Улучив момент, когда юньмэнцы отвлеклись на очередную шутку Вэй Усяня, Вэнь Чао поймал за руку младшего брата:

― Что у тебя с лицом, мелкий?

― Этот младший неудачно упал. Не стоит беспокойства старшего брата.

Потом кто-то рядом с Вэнь Чао: «Наследник Цзян, что ли?» ― принялся жаловаться на жизнь вообще и на старшего соученика, которого так любит отец: «А сам я ― просто ненужное дополнение к великолепному шисюну! Он же лучше всех понимает девиз ордена. И на ночной охоте лучший, и вообще…». Тема оказалась животрепещущей: Вэнь Чао сам мог немало рассказать каково живется, если у тебя есть идеальный старший брат, столь любимый отцом… Кажется, он и рассказал.

* * *

А потом наступило утро.

Добрым его Вэнь Чао не смог бы назвать даже под угрозой оказаться в Огненном дворце.

Голова раскалывалась, желудок просился наружу, правая рука не чувствовалась вообще, а в уши ввинчивался очень знакомый резкий женский голос:

― …конечно они отравились! Причем исключительно на добровольной основе: не поверю, что кто-то насильно заливал им в глотки вино. А поэтому и лечение должно быть соответствующее! Искупайте их в ручье, и дело с концом!

― Цин-цзе, ― простонал Вэнь Чао, с трудом открывая глаза и пытаясь понять, с каких пор у него подушка сине-лилового цвета. ― Не кричи так…

― Что Цин-цзе? Я второму молодому господину уже восемнадцать лет, как Цин-цзе!

«А нет, ― осознал Вэнь Чао, ― это не подушка. Это… как его? Какой-то там шиди юньмэнцев». Полный паренек безмятежно спал, не подозревая, какую побудку уготовила ему суровая госпожа главная целительница.

Впрочем, при попытке пошевелиться Вэнь Чао обнаружил, что сам послужил в качестве подушки А-Нину, уютно устроившемуся на затекшей руке. С ним в обнимку лежал Вэй Усянь ― и вот он-то как раз не спал: как только заметил, что Вэнь Чао на него смотрит, сразу подмигнул и прошептал еле слышно:

― Чао-сюн, у вас в Цишане все девушки такие пылкие, как твоя цзецзе?

― Как ты смеешь со мной так говорить? ― Вэнь Чао хотел бы прикрикнуть на наглого юньмэнца, но… слишком уж болела голова.

― Забыли, второй молодой господин? Вчера, после шестого кувшина, вы сами предложили к вам так обращаться…

― Быть такого не может! ― попытался он возмутиться, но их уже заметила Вэнь Цин.

― Проснулись, молодой господин? Прекрасно! До ручья сами дойдете.

Тот сразу вскочил на ноги, чуть покачнулся, но довольно четко поклонился:

― Благодарю прекрасную госпожу за заботу! ― Правда, под конец Вэй Усяня ощутимо повело, и он едва не свалился обратно. Впрочем, тут же восстановил равновесие, сунулся куда-то в сторону, вытянул кого-то из просыпающих юньмэнцев и со словами «Давай, давай, Цзян Чэн, пора вставать» потащил его прочь из комнаты.

Вообще по сравнению со всеми остальными Вэй Усянь выглядел возмутительно бодрым. И это при том, что пил вчера точно больше всех! Однако дальнейшие выводы Вэнь Чао сделать не успел: сестра указала на них с А-Нином как раз подошедшему Вэнь Чжулю, и телохранитель, ловко перехватив их обоих, потащил… по счастью, не к ручью (вот уж был бы скандал!), а в сторону павильона целителей.

У входа в палату их догнала Вэнь Цин. Вэнь Чжулю, уложив молодых господ на койки, исчез, а вот сестра взялась за них всерьез. Первым делом она отжала несколько акупунктурных точек, подавая короткие импульсы ци. Вэнь Чао наконец отпустила головная боль, и мир перестал противно качаться перед глазами. А-Нин же завозился на кушетке и попытался встать, хоть и безуспешно. Потом последовали какие-то настойки и отвары, которые Вэнь Цин заставила их выпить.

― Вот и все. ― Наконец заключила она. ― Теперь посидите тихо с полпалочки времени, а потом идите отсюда. И на будущее: вам обоим стоило бы знать свою норму выпивки.

Вэнь Чао, устроившись у резного окна, пытался рассмотреть поле, на котором собирались воспитанники. Сейчас он к ним выйдет… или не совсем сейчас… или не выйдет вообще. Ничего, пусть постоят подождут ― небось не рассыпятся.

Откуда-то сбоку, со стороны ручья, выбралась кучка мокрых и взъерошенных юньмэнцев во главе со своим первым учеником. Все они, болтая и не спеша, направлялись к полю, и Вэнь Чао прислушался.

― Надо будет рассказать остальным молодым господам, какие жестокие у Вэней целители! ― Заметил один из учеников. ― Вместо того, чтобы помочь ― сразу топят в горном ручье, а там же вода ледяная!

― Даже не вздумай! ― оборвал его Вэй Усянь. Он вообще выглядел необычно хмурым.

― Ты чего, шисюн? Это же правда!

― Мозги включите. ― А это уже вмешался наследник Цзян. ― Случись что на ночной охоте ― и к кому за помощью обращаться придется? Или, может быть, многие из вас без мечей с тварями справятся?

Парни заметно смутились, а Вэнь Чао изумился: то есть, их-таки не учили драться без мечей, на одних талисманах и печатях?! Совсем-совсем не учили?

«Папа совершенно прав: обучение в других орденах ни к гуям!».

Но следующая фраза стала полной неожиданностью:

― А для Вэней драться без мечей ― обычное дело, между прочим. ― Заявил Вэй Усянь. ― Потому что у них много пещерной нежити или той, что среди скал живет. Помните, как госпожа Юй объясняла: в узком проходе, достав меч, скорее себе что-нибудь оттяпаешь, нежели противнику? Из-за этого в Мэйшане часто используют кнуты или кинжалы, но у Вэней стиль боя другой. Поэтому нам стоило бы у них поучиться по-настоящему, без дураков. Да, и кстати! Предупреждаю: если я дурное услышу о госпоже первой целительнице от вас или кого другого ― буду бить, и крепко. И к Вэнь Нину тоже с глупыми шутками не соваться. Усекли?

― Мы все поняли, шисюн! ― хором подтвердили юньмэнские ученики.

― Тогда идите на общий сбор, я скоро буду. Если кто спросит, чего мокрые, скажете, что это такой наш обычай ― начинать утро с купания.

― Вэй Усянь, ― заговорил наследник Цзян, когда их шиди удалились. ― Ты, что, запал на эту вэньскую целительницу? Раз готов драться из-за нее, прямо как из-за сестры?

― А хоть бы и так? ― отозвался тот. ― Ты просто не видел деву Вэнь, продрых все утро. ― С этими словами Вэй Усянь взглянул на павильон целителей, встретился взглядом с Вэнь Чао и разочарованно отвернулся. ― Ладно, пошли отсюда.

― Надо же! ― хмыкнул Вэнь Чао, развернувшись к сестре, возившейся в глубине комнаты с какими-то снадобьями. ― Ученики Юньмэн Цзян, никак, уразумели, чего они стоят по сравнению с заклинателями нашего ордена! Даже их шисюн, победитель состязания лучников, признал, что уступает нам.

― Старший брат, ― запинаясь, тихо пробормотал Вэнь Нин, ― это просто я…

― Что ты? ― поторопила его сестра.

― Я ра-рассказал м-молодому господину Вэю о наших обычаях. Когда мы с ним за вином в деревню ходили.

― А, ― хмыкнул Вэнь Чао. ― Рассказал ― и хорошо.

«Значит, о правилах лагеря говорить уже не надо».

О том, что кроме Вэй Усяня и его юньмэнских соучеников, есть еще воспитанники других орденов, Вэнь Чао так и не задумался.