Sole (итал.) (гет)

Его лодка вот-вот уплывет…

Ренесми обняла себя за плечи и поняла, что сейчас заплачет. Она снова осталась одна. Одна — не потому что из семьи рядом с ней был только Карлайл, и это продлится еще некоторое время, а одна, потому что без Маркуса. Она чувствовала себя откровенно покинутой, ведь у нее не осталось даже ребенка…

Так, возьми себя в руки. Сейчас же.

Ренесми не нашла в себе силы даже улыбнуться Маркусу, пока он уходил. Он о чем-то поговорил с дедушкой, их беседа ненадолго затянулась, Маркус все время смотрел в ее сторону, и его взгляд был печален. Видимо, ему тоже было жаль с ней расставаться при таких обстоятельствах.

Ветер, который все это время отсутствовал, вдруг начал трепать кроны деревьев, траву и вообще всю растительность. Даже лодка, в которой находился моряк, терпеливо ожидая клиента, начала качаться. Ренесми плотнее укуталась в темный плед и хмуро наблюдала, как Маркус прощается с Карлайлом и идет к ней.

У нее сердце забилось быстрее, когда Маркус встал напротив нее и негромко произнес:

— Ренесми, мне нужно ваше обещание.

Его вид был такой серьезный, что она понуро опустила голову, ожидая, когда он станет ее отчитывать. Но этого не произошло. Его прохладные руки мягко коснулись ее щеки и провели по ней пальцами. Она закрыла глаза, почти не дыша.

— Пообещать, что вы останетесь здесь, пока я не приеду.

Он приедет?! Правда, приедет?

Ренесми тут же вскинула голову, вставая на цыпочки, словно желая приблизиться к лицу Маркуса так близко, чтобы понять, говорит ли он правду.

Он продолжил:

— Мне необходимо твое подчинение, чтобы быть спокойным. Ты понимаешь меня?

Понимает ли она? Да.

И она честно будет сидеть на этом острове.

— А зачем мне куда-то идти, если ничего серьезного не случится? — она смотрела на Маркуса почти изучающе, пытаясь понять по его лицу, что он подразумевал под своими словами. Или она надумала?

— Ничего не случится, — подтвердил Маркус, но на его лицо легла тень. Ренесми нахмурилась.

Он что-то скрывает?

Но вслух она ничего не сказала. Ветер трепал рыжие локоны, мешая ей сконцентрироваться на последней встрече перед долгой разлукой. Он уезжает, она должна ему что-то сказать. Она точно должна сказать что-то важное. На языке вертелось слишком много слов, в голове образовалась каша из последних событий. Как это передать? Как показать ему, что ей не все равно?

— Я хочу, чтобы вы вернулись ко мне, — Ренесми прищурилась из-за ярких лучей солнца, направленных прямо ей в грудь.

— Мисс Каллен, вы словно провожаете меня на войну.

Слова повисли в воздухе. Ренесми тут же испуганно охнула, едва не подпрыгнув на месте. Ее руки изо всех сил стиснули плед так, что были заметны побелевшие костяшки пальцев.

— Ее не будет, так ведь? Войны, — голос ее стал слегка дрожать, — Маркус?

— Не надо забивать себе голову ерундой, мисс Каллен. Успокойтесь и восстанавливайтесь, — его тон был четкий, голос негромкий, и это должно было бы ее успокоить, но она кожей чувствовала, что что-то не так.

— Мисс Каллен, меня ждут, — напомнил Маркус, и Ренесми вздрогнула.

Да, ему уже давно пора. Его заждались.

В Вольтерре. Он же король.

— Д-да, Маркус, — она постаралась улыбнуться, но, судя по его взлетевшей брови, у нее это получилось плохо, — езжайте. Да.

Все будет хорошо.

Маркус бы точно сказал, чтобы она не витала в облаках.

Боль, сплетенная из ее страданий, приносила только отчаяние. Ренесми чувствовала, что теряет часть себя, очень важную часть всего, что было в Вольтерре между ней и Маркусом. Это не повторить. Это не исправить. Это не победить.

Она его отпустит, потому что другого выхода нет. Ренесми кивнула своим мыслям, когда Маркус, проводив ее последним взглядом, направился в лодку, чтобы покинуть остров. Его плащ развевал ветер, лицо было по-особенному грустным, хотя такого, казалось, никогда не могло быть. Он убрал руки в карманы, и Ренесми еще какое-то время глядела на его профиль, пока лодка не преобразилась в маленькую точку в море.

Она осталась одна.

Так надо.

Пусть это больно.

* * *

Раньше Ренесми было бы дичайше скучно на острове одной, пусть рядом все время находился дедушка-доктор. Карлайл ни о чем не спрашивал, только справлялся о самочувствии и терпеливо ждал, пока внучка сама захочет поговорить. За такую ненавязчивость Ренесми была очень благодарна.

Она все время думала, что же ей делать дальше. Ее организм очень быстро восстанавливался, больше ничего не болело, не приносило дискомфорт и не сжималось. Кроме сердца. Оно все время рвалось вслед за уехавшим Маркусом.

Нет, я ничего не буду делать.

И, наверное, это правильное решение.

Интересно, а что было бы, будь она…

Ренесми помотала головой изо всех сил. Нет.

Хватит об этом вспоминать, дурья голова! Ничего нет, все!

Морской бриз вселял уныние. Течение моря заставляло что-то внутри груди сжиматься, словно Ренесми испытывала страх. Но она не испытывала страх, сидя здесь, на берегу моря. Она смотрела вдаль, на синие просторы, все время думая о будущем.

Как же много страха… словно я маленький кролик, за которым бегает лиса…

Она протянула руку и коснулась воды. Та покрыла ее руки, которые зарылись в песок. И Ренесми закрыла глаза.

* * *

— Кем бы ты была, Несси? — дедушка аккуратно убрал стопку книг со стола, кладя их на подоконник. Они были старыми, без надписи, значит, он уже прочел их уже больше сотни раз. Он всегда так поступал.

Она проследила за его движениями и потопталась на месте, все еще не отводя глаз от старых книг.

Надо их прочесть. Они, наверное, по биологии или анатомии.

Карлайл внимательно смотрел на нее, не сводя глаз. Он ждал ответа.

— Ну знаешь, это… — она замялась. — Я много думала и пришла к выводу, что было бы хорошо мне пойти по твоим стопам. Я хочу стать врачом, — выпалила та одним предложением. Она отлично знала, как относился к этой идее папа.

Он равно не сможет ее вечно держать при себе. Рано или поздно…

— А что говорит Эдвард?

— Папа говорит, что… эээ… вообще-то я с ним об этом еще не говорила, — соврала Ренесми и сложила руки на груди, — я уже взрослая и сама могу решать, куда мне поступать. Я не хочу вечно ходить в школу.

Карлайл улыбнулся.

— Ты только ему об этом не говори, хорошо? — доктор Каллен обошел стол и начал копаться в документах. — Я выскажу твое желание на домашнем совете, и после этого ты начнешь обучение. Хорошо?

— Отлично! Спасибо, дедушка! — Ренесми сорвалась с места и подбежала к нему, чтобы повиснуть на чужой шее, радостно смеясь.

А с отцом она потом все решит.

Спасать людей всегда было для нее хорошим делом. Для дедушки это был долг, его любовь к работе была очевидна. Он всегда словно светился изнутри особым светом, когда за семейным ужином (ну, почти семейным) он рассказывал, как спасал людей и давал им жизнь. А еще он давал надежду.

* * *

Именно эта надежда и нужна была Ренесми прямо сейчас. Только сначала надо было разобраться, к чему именно ее питать.

Море было невероятно спокойным, лишь небольшой ветерок гулял по тропическому острову Калленов. Здесь, в этом самом месте, все изменилось навсегда.