Из дневника Луи де Клермона, графа де Бюсси (джен)

Итак, наша и без того немаленькая семейка снова увеличилась: мало мне было Дианы и дочек, так и барон де Меридор к нам переехал окончательно, как я уже упоминал.

Через очень короткое время я осознал: первые шесть лет своей жизни с Дианой я, можно сказать, отдыхал, а вот дражайший тесть взялся за меня всерьез, учит жизни не переставая, дочери до него далеко. Хотя теперь я не удивляюсь, что Диана такая нудно-правильная — до 18 лет она только эти сентенции и слушала, чего же ожидать?

Сегодня моя супруга отправилась на весь вечер в гости к Жанне, сказала, что смертельно устала от всех моих фокусов и вообще от меня. Я, с одной стороны, обрадовался — устал от нее ничуть не меньше, но провести вечер наедине с ее батюшкой — не для моих нервов, тем более девочки у нас дисциплинированные и няньки укладывают их спать рано, а нам с бароном придется сидеть в гостиной с бокалами вина напротив друг друга, и он много чего в очередной раз скажет…

Но сбежать не удастся — это я отлично понимал, уснуть раньше положенного времени тоже не получится, уйти к себе в комнату с книжкой — я не любитель чтения, это тестю отлично известно — и я покорился судьбе…

— Луи, я вынужден высказать вам свое крайнее недовольство, — начал беседу господин барон. Что ж, пока все как обычно. — Что вы себе позволяете?! Как вы ведете себя по отношению к моей дочери, вашей супруге, достойнейшей жене и матери?!

— А как я себя веду? — для порядка спросил я, хотя знал — тестю вовсе не нужен мой ответ.

— Вы чуть ли не ежедневно возвращаетесь домой ночью, навеселе, а вчера из вашего плаща выпала надушенная записка, подписанная некоей Габриель. Как я должен это оценивать, сударь?! — загремел барон.

Вот тут я лишился дара речи.

— Вы… позволяете себе шарить по моим карманам? — наконец выговорил я. — Господин де Меридор, я не вызываю вас на дуэль только из уважения к вашему возрасту и потому, что вы — мой тесть, но это же переходит все границы!

— Вы?! Меня?! На дуэль?! — захохотал тесть. — Позволю себе напомнить вам, что уже несколько лет вся ваша семья живет за мой счет — все свое состояние вы давно пропили и проиграли, не забыли? Ох, не надо было моей Диане за вас выходить, чувствовал я, что не к добру это, но она же так была влюблена в вас, моя бедная девочка… Господин де Бюсси, когда я сам находился в браке, я не помышлял не то что об измене — я даже не посмотрел ни на одну другую женщину, кроме матушки Дианы, а вы?!

«Может, он не изменял жене просто потому, что сделать это было не с кем? — подумал я. — Но я же не он, и тут же Париж, а не Анжу, в конце-то концов!».

Тут появился слуга:

— Господин барон, вас желает увидеть какая-то молодая дама.

Впрочем, следом за ним уже входила женщина в дорожном костюме. Я видел ее впервые, барон, похоже, тоже… Но она мне кого-то сразу же напомнила, а вот кого — я никак не мог вспомнить.

— Господин барон де Меридор? — обратилась к нему незнакомка.

— Да, это я. А вот кто вы, сударыня, и чему я обязан этим бесцеремонным вторжением? — резко спросил сеньор Огюстен, поднявшись на ноги. Таким голосом он, наверное, отчитывал в детстве Диану, или такого не случалось — я, конечно, не мог знать…

Но загадочная дама ничуть не смутилась.

— Меня зовут Камилла де Лаглуа, — твердо представилась она.

Мне это имя ничего не сказало, но вот мой тесть стал белее скатерти на столе… Я понимал, конечно, что деликатность требует оставить барона наедине с таинственной гостьей, но уйти и не подумал.

— Да, моя матушка — это Мари де Лаглуа, в прошлом — ваша очаровательная соседка по имению, — усмехнулась девушка. Тут я все понял, мгновенно пришло и другое озарение: она же на Диану похожа! Такой же овал лица, разрез глаз, тоже блондинка…

— Господин барон, вероятно, забыл, что у него НЕ ОДНА дочь, — снова прозвучал насмешливый голос. — Так я вам напомню: ваша связь с моей матерью началась, когда у вас только что родилась законная дочь — ее ведь Дианой зовут, верно? А моя матушка, едва успев овдоветь, стала вашей возлюбленной, припоминаете? Связь длилась довольно долго, появилась я, когда ваша супруга обо всем узнала — утопилась от отчаяния, правильно я излагаю?

Я сжал свой бокал в руке, чуть не раздавив — впервые услышал, что мать Дианы умерла именно так, я знал только то, что ее не стало, когда моей жене было три года. Впрочем, скорее всего, барон и дочери правды не рассказал, Диана, видимо, и сама не знает…

— После этого моя мать уехала со мной к родственникам в Испанию, выдав меня за ребенка своего покойного супруга, — продолжала Камилла. — А полгода назад она умерла, и в ее тайнике я нашла множество ваших писем, господин барон. Я тут же принялась вас разыскивать, поехала в Меридор, там мне и сказали, что вы переехали в Париж к дочери, и вот наконец мои поиски увенчались успехом… Приветствую вас, батюшка!

Гостья изобразила реверанс.

Мой тесть буквально рухнул в кресло.

— Чего же вы хотите? — чуть слышно спросил он.

— Как — чего? — Камилла, казалось, удивилась вопросу. — Я — девушка без состояния и без связей, а вы — человек не бедный, к тому же моя сестра Диана, как я узнала, замужем за человеком, имеющим при дворе влияние, кстати, сударь, это ведь вы — зять господина барона? — обратилась она ко мне.

Я кивнул. Мне все происходящее было ЧРЕЗВЫЧАЙНО интересно.

— Вот и пусть ваш зять составит мне протекцию, поможет стать придворной дамой, — без всякого смущения продолжала мадемуазель де Лаглуа.

— Что вы себе позволяете?! Вон отсюда! — рявкнул барон, немного придя в себя.

— Да я-то пойду, — усмехнулась она, скрестив руки на груди (этот жест у нее тоже был точь-в-точь как у Дианы), — но в самое ближайшее время все — АБСОЛЮТНО ВСЕ — будут читать письма почитаемого всеми барона де Меридор к моей матери, а их у меня немало. Я узнала, что вы, господин барон, весьма щепетильны в отношении своей репутации…

Это являлось истинной правдой, для сеньора Огюстена репутация была на первом, на втором и на всех остальных местах.

Барон только судорожно хватал ртом воздух, но у меня уже созрел определенный план:

— Мадемуазель, я готов помочь. Я поговорю с герцогом Анжуйским, мы с ним действительно близки, я думаю, мы сможем обеспечить вам место при дворе. Сейчас идем, я устрою вас в гостинице недалеко отсюда, вы наверняка устали, а завтра с утра займемся всем остальным…

Камилла, бросив презрительный взгляд на моего тестя, направилась к двери.

Я действительно помог ей устроиться на ночлег и вернулся домой — к счастью, Дианы там еще не оказалось, а барон по-прежнему сидел в кресле, мрачно глядя в потолок.

— Как я понимаю, вы не настроены посвящать мою супругу во все, о чем рассказала очаровательная Камилла? — начал я, тоже опустившись в кресло. — Ведь вы утверждаете, что никогда не изменяли жене, и вообще всегда и во всем были образцом для всех? И Диане неизвестно, что в действительности случилось с ее матерью, верно? Вы же ей просто сказали, что она умерла?

Тот только кивнул. Я почувствовал, как меня охватывает бешенство: упрекает меня, упрекает, воспитывает собственным примером, а сам-то… Но я справился с собой и продолжил:

— Я готов скрыть от Дианы то, что узнал сегодня, но на определенных условиях, — тут я внимательно взглянул на тестя. — Вы оставляете меня в покое, более того — вы объясняете дочери, что она ведет себя со мной неправильно, что мне как мужчине нужна некоторая свобода… в общем, вы меня понимаете. Для Камиллы я сделаю все, что смогу, и буду следить, чтобы она здесь больше не появилась, Диане действительно ни к чему с ней встречаться. А, вот она и приехала…

На следующее утро я услышал:

— Диана, дочка, я смотрю — ты слишком уж сурова с Луи, он этого не заслуживает. Веди себя мягче, не ругай его постоянно — увидишь, вам будет легче.

— Но, батюшка… — удивилась Диана.

Дальше я не стал слушать — торопился на обещанную встречу к Камилле, кстати, эта наглая девчонка довольно симпатичная…