Прилежный ученик (джен)

Детские площадки — это круто! Я думал, что мне будет очень сложно общаться со сверстниками, изображая из себя ребенка. Но реальность принесла свои сюрпризы. Не знаю, виной тому детское тело, гормоны, или еще что-нибудь, но я с удовольствием носился с другими детьми, катался с горки, лазил по лестницам, которые были установлены на окраине парка, неподалеку от нашего дома.

В Лондоне не было такого количества площадок, как в России моего времени, но и застройка была намного менее плотной. Дома в нашем районе были двух-, максимум трехэтажные, образуя длинные улицы из однотипных домов, стоящих вплотную друг к другу, с небольшими задними двориками, разделенными высокими деревянными заборами.

Минутах в пятнадцати прогулочным шагом был небольшой парк, в котором и находилась моя любимая детская площадка. Мне до одури нравилось кататься с горки. Может, для взрослого человека она и кажется чем-то несерьезным и детским, но для меня, трехлетнего карапуза, это был серьезный аттракцион. Здоровенная лестница и не менее высокий желоб, по которому я скатывался вниз.

Не менее увлекательным занятием были догонялки. Мое тело просто распирало от энергии, хотелось бегать и прыгать. Вместе с другими детьми я орал что-то нечленораздельное, носился вокруг лавочек, на которых чинно восседало старшее поколение. Зря я думал, что у меня не получится найти контакт с другими детьми, мое тело, похоже, знало что делать лучше меня самого. Все было максимально естественно для трехгодовалого ребенка, за исключением мыслей о том, как я выгляжу со стороны. Впрочем, они быстро выветривались из моей головы во время игры.

— Фредерик! — требовательно позвала меня мать, — Посмотрите на себя, молодой человек, — действительно, каким-то образом я умудрился порвать штаны на коленке.

Мама усадила меня на лавочку рядом с собой, достала платок и стала вытирать мое лицо.

— У меня такое ощущение, что ты работаешь в шахте, где ты успел так перемазаться? Еще и штаны испортил!

Я с насупленным видом выслушивал причитания матери. И правда, как я умудрился? Это детское тело действовало, как будто само по себе, нанося ущерб одежде и моему вполне приличному, еще час назад внешнему виду. Неожиданно, я увидел необычную женщину, идущую по дорожке, огибающей детскую площадку, и решил перевести мамино внимание с чтения нотаций на что-то интересное.

— Мам, смотри, какая тетенька! — я показал пальцем на заинтересовавшую меня даму.

Увиденное мной и вправду не было чем-то типичным для Лондона. На дворе восьмидесятые, а дама, идущая по парку, была одета в необычное старинное платье длиной практически до земли. На мой неискушенный взгляд, века, эдак девятнадцатого, а может и восемнадцатого — ну не знаток я старинной английской моды.

В руке у странной женщины была небольшая, расшитая жемчужинами сумочка кремового цвета, в тон платью. Рядом с ней шел мальчик лет семи-восьми, одетый в такой же устаревший костюмчик, как минимум начала века. Вид у обоих был как у графа, никогда не выбиравшегося за пределы своего поместья, и вдруг решившего посмотреть, как живут крестьяне. Наверное, именно так выглядят какие-нибудь лорды, заседающие в английском парламенте. Любопытство пополам с легкой брезгливостью у женщины, и намного более заинтересованный вид у мальчика. Больше всего его заинтересовала площадка, на которой происходило непрерывное движение и слышались крики и визги, смешивающиеся в непрерывный шум.

— Некрасиво показывать пальцем, я тебе уже говорила, — мама шлепнула меня по вытянутой руке, которую я тут же убрал. Странная дама усмехнулась, наклонившись к мальчику что-то проговорила, и они с таким же царственным видом пошли дальше, больше не оглядываясь на площадку. — Какая тетенька?

— Тетенька в длинном платье и мальчик, — я с удивлением посмотрел на маму. Эта “тетенька” явно отличалась от всех в радиусе видимости, странный вопрос.

— Я не вижу никакую тетеньку и никакого мальчика, там, куда ты тыкал своим пальцем, Фредерик. Похоже, ты перегрелся на солнце. Или это такая глупая шутка? — недовольным тоном продолжила мать.

Я с недоумением посмотрел вслед необычной парочке, перевел взгляд на маму. Она смотрела на меня, и выражение постепенно сменялось с недовольного на растерянное. Снова перевел взгляд на незнакомцев, потом на маму.

— Вот же они! — снова показал пальцем на парочку. На этот раз меня не стали бить по рукам.

— Точно, перегрелся,- мама с озабоченным видом потрогала мой лоб. — Думаю, на сегодня достаточно свежего воздуха, пойдем-ка домой.

Мама попрощалась с заинтересованно глядящими на нас соседками по лавочке, и мы отправились домой. Что. Это. Было. Я совершенно точно видел и даму, и мальчика, и они определенно привлекали внимание. При этом находились метрах в пяти от нас, и не заметить их было невозможно. Но на них никто не обратил внимания, кроме меня. Ни мама, ни другие мамочки. Я шел, погрузившись в свои мысли.

— Ты не ударялся головой? Болит что-нибудь? — мама уже смотрела на меня с тревогой.

Ничем я не ударялся, — мне приходилось почти бежать, мать явно старалась побыстрее оказаться дома и ускорила шаг.

Кое-как добравшись до дома, я был немедленно охвачен внеплановой родительской заботой. Меня хорошенько отмыли в ванной, тщательно осмотрели на предмет травм, особенной голову. Закончился осмотр градусником, засунутым в рот.

— Все в порядке, видимо, действительно перегрелся, — выдала свое заключение мама.

Я уже понял, что тут явно происходит что-то странное, поэтому не стал спорить с диагнозом. Дальше мама взялась за хлопоты по дому, а я был отправлен спать.

Нет, определенно в детстве есть плюсы! Сон посреди дня — это не то, что я мог позволить себе в прошлой жизни. Ребенком, я терпеть не мог тихий час в детском саду, и только став взрослым, понял, какая это классная штука. Вот только никто не спешил объявлять тихий час посреди рабочего дня.

Но сейчас мне было не до сна. Произошедшее явно проходило как нечто паранормальное. Я уже задумывался о своем попадании, в мое время это был очень популярный жанр в литературе. Но все вокруг было вполне обыденным, я просто был взрослым в теле ребенка. Мои попытки ощутить в себе магические силы не увенчались успехом. Попытки медитировать, ну как я себе эту медитацию представлял, оканчивались здоровым сном. Никакие предметы не сдвигались силой мысли, и я как-то забросил эти попытки. Такое ощущение, что я втянулся в жизнь обычного ребенка. Пытаясь мимикрировать под естественное поведение, я вжился в образ, и забыл о главном — как я вообще здесь оказался.

Я ведь уже раздумывал над тем, как мое сознание оказалось записанным на детский мозг. До меня снова дошло, что привычной физикой и биологией такое объяснить невозможно. Моя личность была большим, чем просто совокупностью химических и электрических связей в мозге. Душа, энергетическое образование, это явно было чем-то отличным от привычного научного объяснения жизни. В привычном мире, который изучают в школе, так не бывает. Но так же не бывает того, что ты смотришь на человека и не видишь его. Но если я вижу то, чего не видят окружающие люди, в том числе моя мама, значит отличия между нами не только в моем необычном появлении на свет. Я все-таки маг, волшебник, псионик, называйте как хотите. И это просто необходимо изучать и развивать.

Что это за мир? Не знаю, может и моем предыдущем воплощении, так бездарно прервавшемся, существовала магия, но об этом широкой общественности ничего не было известно. Маги, гадалки, экстрасенсы — по моему мнению были обычными шарлатанами, наживающимися на вере людей в чудо и чужих бедах.

Различные тайные общества, из тени управляющие миром, проходили на уровне теорий заговора, наравне с химтрейлами, плоской землей и прочими занятными, но слабо проверяемыми идеями. Недаром так развита была фантастика, я и сам являлся большим поклонником этого жанра. Отдельной моей любовью шли фанфики, в которых известная вселенная показывалась с другой стороны, часто отвечая на вопросы, которые возникали при знакомстве с оригиналом, либо закрывая сюжетные дыры. Мне известна вселенная, действие которое происходит в Великобритании конца двадцатого века. Это сказка Джоан Роулинг про мальчика, который пережил встречу со злобным колдуном и его приключения в школе для юных волшебников. Помимо оригинала, я прочитал множество версий этой истории от других авторов, в которых привычная история представала с противоположной стороны.

Во множестве из них добрый волшебник, директор Хогвартса, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор представал в образе главного злодея, постепенно и целенаправленно уничтожавшего магический мир, портившего жизнь Гарри, а в некоторых, чуть ли не насилующего своих студентов.

Сам магический мир тоже варьировался от автора к автору. От пары улиц и нескольких деревень, в которых жили несколько тысяч человек, до параллельного мира, в несколько раз больше Земли, с многими миллионами только магического населения.

Определенно, если выбирать мир для попадания, это далеко не самый плохой вариант. Как понять, куда я попал? Странная парочка, которую я встретил, не носили мантии, хотя вид имели похожий на тамошних аристократов. Это вроде как обязательная часть одежды. Волшебных палочек я тоже не заметил, но их и не обязательно все время держать в руках. Было бы здорово попасть на Косую аллею, но в три года это точно не лучшая идея. Так что пока все, что мне остается — это пробовать нащупать в себе магию, я определенно должен ее иметь, иначе, как бы я заметил ту странную пару?

Не откладывая дело в долгий ящик, я снова стал пытаться нащупать в себе необычное ощущение. “Почувствуй силу, Люк” — легче сказать, чем сделать. Пока я чувствовал возбуждение от своей новой идеи и легкую боль от коленки, которую разбил на детской площадке. Ничего не добившись, заснул.

* * *

Вся семья собралась за столом, отец семейства, Джон, читал газету в ожидании ужина. Хелен накрывала на стол.

— Сегодня Фредди учудил на детской площадке.

— И что же? — Джон строго посмотрел на сына, который с невинным видом сидел на своем стуле с подложенной на сиденье подушкой.

— Он целый час носился с другими детьми, разбил коленку, а потом стал показывать на пустую дорожку в парке и сказал, что там какая-то странная тетя, — сдала меня с потрохами мамочка, — подозреваю, что он перегрелся на солнце.

— И что это была за тетя? — с интересом спросил у меня папа.

— Не знаю, не помню уже, — насупился я, — не было никакой тети, мне показалось.

— Ну не было, и черт с ней, — фух, не хотелось подвергаться излишнему допросу, хорошо, что этому не придали особого значения. Похоже, отца, как и меня, больше интересовал сегодняшний ужин. Обожаю мамину готовку, сегодня у нас был ужин в итальянском стиле — лазанья. Моя бабушка по маминой линии была итальянкой, поэтому нас с отцом периодически баловали различными блюдами из этой кухни.

— Может, все-таки сходить ко врачу? — вновь подняла тему мама, когда мы втроем уселись у телевизора.

— Хелен, Фред здоров как бык, не стоит лишний раз таскать его к докторам. Если они увидят у тебя желание полечиться “на всякий случай”, то с радостью предоставят тебе такую возможность, только успевай отсчитывать фунты, — отец был скептически настроен к моей сегодняшней проблеме. Спасибо, папа!

— Я пошел порисую, — пора валить, а то маме хочется проявить заботу о моем здоровье, а реальных поводов я ей не предоставляю.

Забравшись в кровать, я снова стал думать, как мне развить магию, которая во мне точно есть, теперь я в этом уверен. Если это действительно вселенная Гарри Поттера, то я знаю парочку заклинаний.

“Люмос!” — я попробовал произносить это слово с разной интонацией, ударением, но ничего не происходило. С другой стороны, у меня нет волшебной палочки, а магия без палочки — удел сильнейших волшебников. Хотя по сведениям из некоторых фанфиков, нормальный попаданец должен уже в колыбели творить мощную магию безо всяких костылей.

Да, похоже, это не мой случай. Какое проявление магии можно увидеть, пощупать и измерить? На ум приходит только телекинез. Это точно возможно для мага. Значит, буду гипнотизировать какой-нибудь камешек. Хотя я уже пробовал, и у меня ничего не вышло. Стоит попробовать что нибудь полегче.

С этими мыслями я выдернул перышко из своей подушки и положил на стол. Но всплыла новая проблема, перышко не хотело лежать спокойно. Из приоткрытого над столом окна тянулся легкий ветерок, и перышко немного шевелилось само по себе. Необходимо создать замкнутую систему для правильного эксперимента.

Я взял баночку, в которой была налита вода для мытья кисточек, которые мне недавно купили, кажется, из под джема. В ванной, тщательно отмыл ее и насухо вытер полотенцем. Положил внутрь перышко, но эксперимент по прежнему был ограничен, не было крышки. Пришлось незаметно проскользнуть на кухню и попробовать найти что-то подходящее. На глаза попалась стеклянная банка чуть большего размера, с крышкой. Идеально!

Снова как ниндзя, проскользнул мимо родителей, сжимая в руках свой трофей. В ванной еще раз тщательно протер все полотенцем, и, наконец, положил перышко в банку. Настоящие ученые ведут лабораторные журналы, где записывают свои эксперименты. Ладно, это я уже дурью маюсь, обойдемся без записей, ведь официально я еще и читать не умею.

Я принялся гипнотизировать занявшее свое место в банке перо.

— Буду называть тебя объект, -хихикнул я, — стал глядеть на него, изо всех сил желая, чтобы перо двинулось. Спустя минут десять, я утомился, видимо, что-то делаю не так. Попробуйте несколько минут смотреть на какую-нибудь вещь, страстно что-то от нее желая. Это реально утомительно. Может, попробовать добавить эмоций?

Снова пристально гляжу на чертово перо, я его действительно почти ненавижу! Какого хрена ты не двигаешься?! Минут через пять я выдохся. Перо, как ни в чем не бывало, спокойно лежало на дне банки, надежно огражденное мной от погодных условий и прочих превратностей судьбы.

Решил попробовать новую стратегию. Глядя на перышко, я стал представлять, что у меня из груди выходит третья, невидимая рука. Ей я пытался нащупать перышко и сдвинуть его. Пытался представить те же ощущения, когда брал его в свою обычную руку. Почти невесомое, слегка щекочет мою невидимую ладонь, когда я пытаюсь его подхватить. На этот раз меня хватило почти на полчаса. У меня уже реально было ощущение от третьей руки, даже как будто бы ладонь зачесалась от бесконечных попыток схватить неуловимое перышко. Под конец мне стало казаться, что объект слегка дернулся, но я уже ни в чем не был уверен. Глаза от постоянного напряжения стали слезиться, а голова стала тяжелой и слегка побаливала. На сегодня хватит, попробую завтра, на свежую голову.