Суккуб и охотник (гет)

Ей было так плохо, как никогда не бывало. В лихорадочном бреду сменялись тягучие, липкие, как паутина, кошмары. Просыпаясь иногда, Меланта чувствовала, какой липкой от пота стала постель. Её бросало то в жар летнего дня, то в холод зимней ночи. Порой, когда она приходила в себя, её голову приподнимали чьи-то прохладные руки, от прикосновения которых становилось легче, а к губам подносили плошку с каким-то горьким отваром.

Отвар тоже приносил облегчение. Лихорадка отступала, и бред сменялся мирным сном. Тогда Меланта могла отдохнуть от мучительных сновидений, лишь изредка поддаваясь пугающим образам и до боли в пальцах вцепляясь в смятую подушку. Она не знала, сколько её мучила хворь — может, несколько часов, а может, и дней. Её не волновало ни где она находится, ни кто отпаивает её мерзкой на вкус жижей.

Но мука кончилась. Впервые за долгое время Меланта проснулась без жара и в ясном сознании. Голова налилась тяжестью и болела, но мысли больше не путались, а скованное предательской слабостью тело не горело. Жглась лишь рана от арбалетного болта, что настиг её за миг до спасения…

От попытки вспомнить, что было после портала, голова разболелась сильнее. Меланта поморщилась. Потом, всё потом… Куда больше сейчас её волновали промокшие, отвратительно липнущие к телу и резко пахнущие потом простыни и саднящее от жажды горло. С трудом заставляя глаза двигаться, Меланта обвела взглядом расшитый балдахин. Сквозь плотную ткань едва пробивался свет настольного канделябра, отчего сумерки под ней обретали тёплый огненный оттенок.

Тело слушалось с трудом, но Меланта попыталась сесть. С первого раза ничего не вышло. Перевернувшись набок, она опёрлась о кровать руками и приняла вертикальное положение. Отбросила тяжёлое одеяло в сторону. Вместо грязной и окровавленной одежды она осталась в исподнем. Всё её тело обвивали чистые бинты; создавалось полное впечатление, что их кто-то периодически менял, потому что, судя по той ослепляющей боли, рана была очень и очень серьёзной.

Боль напоминала о себе, но уже не так, как в момент, когда Меланта ненадолго пришла в себя. Сейчас стало терпимо, а значит — пора выяснить, где она оказалась. Опёршись плечом о спинку кровати, она осторожно приподняла край балдахина. Подсвечники и высокие канделябры едва развеивали темноту; их тёплый свет скользил по стенам, обагрял тонкую ткань балдахина и очерчивал изыски архитектуры — ребристую арку над дверью, смыкающиеся во мраке под потолком фальш-колонны да тончайшую резьбу на них.

На небольшом прикроватном столике, едва прикрытом куском бордового полотна, стоял богато украшенный кувшин. Меланта заглянула внутрь и принюхалась. Вода… В другое время она задумалась бы, кто и что мог туда подмешать, но сейчас слишком саднило пересохшее горло. Меланта приникла к горлышку, сделала несколько глотков чистой воды. По телу разлилась прохлада, которой ей сейчас так не хватало.

Разом осушив полкувшина, она вернула его на место и спустила ноги с кровати. Каменный пол обдал ступни леденящим холодом. Осторожно, без резких движений, Меланта встала — и ноги тут же подкосились, словно ватные. Она едва успела ухватиться за балюстраду у изножья кровати. Мир покачнулся, как если бы капризный ребёнок затряс снежный шар.

Всё яснее Меланта понимала, почему её оставили в комнате без присмотра вместо того, чтобы запереть в темнице. Куда она денется, если даже встать ровно с первого раза не смогла, а от слабости всё тело пробирает дрожь? Но оставаться здесь нельзя. Кем бы ни был её спаситель, вряд ли он помог ей из добрых побуждений.

Она плохо помнила, как добралась до разлома. Да и добралась ли вообще? Могло ведь её затухающее сознание подменить воспоминания? Если всё именно так, и она всё ещё в измерении демонов, её нашёл кто-то из них. Пусть не Тессарнэль, иначе она пришла бы в себя в сыром подземелье, но кто-то не менее могущественный — быть может, другой лорд. На миг в её подсознании даже мелькнула надежда: а что, если он?.. — но Меланта поспешила отогнать подальше эту глупость. Тому, кого она хотела бы увидеть, давно нет до неё дела.

Когда головокружение отступило, взгляд упал на повёрнутое к кровати кресло у камина. Теплящийся огонь выхватывал из темноты оставленную, видимо, для неё чистую одежду. Не её — это точно, но вполне близко по размеру. Прошлёпав босыми ногами по спальне, Меланта приблизилась к креслу и взяла вещи. Тугой корсет на шнуровке и с рукавами, перчатки с похожей на когти защитой на пальцах, соединённый с наплечниками резной горжет с капюшоном, перевязь из тонких ремней, чьи искусно выполненные пряжки напоминали очертания драконьей головы, кожаные штаны и сапоги на невысоком устойчивом каблуке. Но стоило облачиться в эту броню и повернуться к зеркалу, как сердце ушло в пятки, а по спине пополз колючий морозец.

Меланта уже видела такие доспехи, и сейчас, глядя на своё отражение, она напоминала себе тень — но не ту, что невзрачная и незаметная, нет. Тень, что опасна и смертоносна, как те, кто носит такую же броню. Пусть весь комплект выглядел уже не новым, но и не настолько потрёпанным, чтобы быть трофеем.

Нервно оглянувшись на дверь, Меланта подошла ближе к зеркалу и накинула капюшон. Нет, скрыть, кем она является, не выйдет. Плотная чёрная ткань отбрасывала тень на её лицо, но оттопыривалась на голове там, куда загибались рога. Даже если прикрыть чем-нибудь хвост, её выдадут рога и глаза.

В измерении демонов всё сложилось бы значительно проще, попади она к какому-нибудь незнакомому лорду или герцогу. Пожалуй, Меланта не возражала даже восполнить запас магической энергии, большую часть которой потратила во время побега. Но с каждым мгновением крепла её уверенность, что разлом и правда выбросил её в измерение людей, и ей повезло, если нашли её смертные.

Сквозь цветное стекло в витражных окнах проглядывали только тёмное небо с сияющим оком луны да очертания крепостных сооружений, и Меланта приоткрыла балконные двери. Ночь выдохнула в лицо освежающую прохладу, пахнущую морской солью и сырой хвоей. За зубчатыми стенами крепости простирались леса — дикие и величественные, какой бывает только первозданная природа. Ещё дальше, между горами, бушевал волнами фьорд, залив в котором расчертили дорожки лунного света. Берег его светлячками усеяли огни: там притаился под защитой гор человеческий город.

Неужто ей повезло? Люди боятся демонов, но их легко околдовать. И когда Меланта уже вздохнула с облегчением, взгляд зацепился за тень, что появилась на самом краю видимого через щель пространства. Крупную, ловкую, массивную. Цепляясь когтями на крыльях за щели и выбоины в каменной кладке, на вершину башни взобрался дракон. Снова, как когда она узнала броню, забилось быстрее сердце: драконы не служат людям. Гордый зверь замер неподвижно, подобно статуе, вытянув длинную шею и осматривая окрестные земли с поистине огромной высоты. Говорят, у драконов орлиное зрение, только стократ острее птичьего — за лигу увидит любую опасность.

Так тихо, как только могла, Меланта закрыла двери, с резким выдохом прислонилась спиной к прохладному стеклу. Подтвердились её худшие опасения: она оказалась в крепости охотников на демонов. От множества вопросов разболелась голова, а сердце в ужасе отбивало дробь. Кто бы её ни спас, он забрал её оружие, а магической энергии ей не хватит и на самое простое атакующее заклинание. Но таинственный охотник перевязал её раны, и Меланта помнила, пусть смутно, как в тумане, почти что ласковые руки, приподнимавшие её голову, когда она ненадолго приходила в себя, и подносившие к губам чашу с горьким отваром. Зачем?

Более того — ей оставили одежду, пусть и броню жнецов ужаса. С пленниками обращаются далеко не так обходительно. Их лиц не касаются мягко, чтобы заставить выпить лекарственное снадобье, пленникам только снится перина в роскошных покоях, и уж точно им не дают хорошей одежды. Не снится ли ей всё это в лихорадочном бреду, пока она мечется на сырой соломенной подстилке в темнице? Но разве бывают настолько правдоподобные сны, в которых неприятно липнет к телу одежда, едва ощутимым теплом наполняет спальню камин и покусывает щёку сквозняк от балконных дверей?

Меланта поёжилась, хлестнула хвостом по ногам, лишний раз убеждаясь, что не спит. Больно, а реальность вокруг не растаяла. «Ну что за глупость?» — укоризненно одёрнула она себя. Нечего давать волю дурацким мыслям! Перестал шевелиться под рёбрами червячок мерзкого глумливого страха, нашёптывающий подлое: «А вдруг?..»

От хлопанья крыльев снаружи сердце ухнуло в пятки. Совсем близко! Меланта отшатнулась от стекла, лунные отблески в котором на секунду заслонила умчавшаяся ввысь тень. Один-единственный дракон страшнее всей придворной стражи Тессарнэля: мало какое оружие пробьёт его чешую, а у Меланты и вовсе никакого нет.

Над камином, где в вычурном особняке красовалась бы дорогая картина, скрещивались за щитом с геральдическим гербом охотников на демонов изогнутые клинки. В густой тени металл не отбрасывал ни единого блика, будто оружие хотело укрыться во тьме. Схватившись за резную рукоять, Меланта потянула со всей силы, упёрлась ногой в стенку камина, сжав зубы и сдавленно зарычав от усилия, но меч не поддался, словно пригвождённый.

— Да что за?.. — Хотелось просто взвыть от беспомощности и всей нелепости её положения.

Не безоружной же ей выбираться? Со злости и обиды Меланта рванула клинок ещё раз. Рука соскользнула с эфеса, и она ударилась о фальш-колонну позади. Что за ужасный день? Едва не умерла, попала в замок заклятых врагов демонов, живот сводит от голода, да ещё чёртов меч никак не поддаётся! Эта маленькая неудача добила её окончательно. За что ей всё это? Больно хлестнула мысль, преследующая её с тех пор, как жизнь впервые швырнула очередную самовлюблённую демонессу в грязь: слабая, уязвимая, бессильная… Глаза защипало. Крепко зажмурившись, Меланта до крови закусила губу, ойкнула — и не подумала ведь о клыках!

Зато жалеть себя перехотелось. Как нелепо до тошноты — выкручиваться и выживать почти триста лет, сбежать из замка демонического лорда и в конце концов сгинуть в руках охотников на демонов! Нет, так легко она им не сдастся. Сам собой выстраивался план: найти и околдовать охотника, подпитаться его магией и забрать какой-никакой клинок. Тогда у неё появится шанс. А уж потом, когда Меланта выберется, ничто не помешает ей найти таверну поприличнее и выплеснуть всё накопившееся — от мелких неудач до того, что не раз пускало её жизнь под откос. Может быть, в этих холодных краях даже отыщется хорошее вино с юга. А может, наутро она проснётся рядом с каким-нибудь симпатичным бардом.

Решительно шагнув к двери, Меланта потянула за кольцо. Сухо лязгнул запертый замок. Со злым шипением демонесса разъярённой фурией метнулась сначала к столу, с которого смахнула карты и уголь в поисках чего-нибудь, похожего на отмычку, затем — к комоду. Один за другим она распахивала ящики, выбрасывая на пол дорогие рубахи и камзолы. Ничего — даже самой захудалой шпильки, случайно завалявшейся среди вещей таинственного незнакомца. В воздухе витал весьма приятный аромат мужского парфюма, и оглядывая пусть мрачные и будто бы необжитые, но роскошные покои взглядом, Меланта с трудом верила, что ни в замке, ни в близлежащем городе не нашлось ни одной женщины, обратившей внимание на охотника. Лицом он может оказаться непривлекателен, далеко не всем потомкам жнецов ужаса достаётся их холодная красота, но разве мало натренированных мускулов, статуса и целого мира, ещё живого во многом стараниями охотников на демонов?

Тем не менее, если здесь недавно и побывала какая женщина, шпилек она не обронила, а Меланта, как назло, не успела захватить свои вещи. Все её немногочисленные пожитки остались в замке Тессарнэля, и теперь их наверняка используют, чтобы гончие взяли след. Уже не надеясь, она толкнула вторую дверь в углу между книжным шкафом и гобеленом с изображением дракона. С протяжным скрипом дверь приоткрылась, и с другой стороны потянуло приятной сыростью. Когда глаза адаптировались к темноте, Меланта недовольно выдохнула.

Факелы не горели, и противоположный конец зала терялся в сумерках. В них же исчезали ряды изящных колонн, с которых скалились выточенные из камня драконьи морды. Слабые отблески света, проникшие в зал через открытую дверь, заиграли огненными искрами на неподвижной воде в пруде.

Поискать в зале другой выход времени не хватило. Вновь громко захлопали крылья, совсем близко, и на этот раз дракон не улетел. Пол содрогнулся, когда он приземлился на балкон, заслонив громадной тенью луну. Схватив с тумбочки тяжёлый подсвечник, Меланта юркнула в баню и задула свечи. Прежде, чем прикрыть дверь, она услышала, как некто спрыгнул на балкон. Он задержался там всего на пару мгновений, прежде чем снова зашелестели крылья и хлопнули балконные двери.

Меланта затаила дыхание. Бешеный стук сердца, казалось, разносится безжалостным эхом и легко выдаст её. Насколько острый у охотников слух? Она сильнее сжала канделябр, вес которого придавал хоть немного уверенности. Ладонь вспотела. Выглянуть, не рискуя выдать себя, Меланта не могла, и ей оставалось только слушать.

На пару секунд повисла тяжёлая тишина: похоже, охотник оглядел покои. Затем лёгкие, почти неслышные шаги удалились в сторону выхода. С глухим стуком вздрогнула дверь, когда он проверил замок. Охотник задумчиво хмыкнул.

— Я чувствую твоё присутствие и знаю, что тебе некуда отсюда деться, демоница, — раздался вкрадчивый, спокойный голос.

Наверное, охотник рассчитывал на другой эффект, но у неё побежали липкие мурашки по спине. С таким же спокойствием он потащит её в темницу, не меняясь в лице, будет добиваться ответов, которых она не знает, а когда поймёт, что всё впустую, перережет ей горло. Живот скрутило, стало нечем дышать, и Меланта прижалась спиной к холодной стене. Мысленно она посчитала до десяти — не помогло. Ослабшие руки пробирала дрожь.

Ни Тессарнэль, ни гнавшиеся за ней демоны не внушали ей такой ужас. Тогда её не загнали в ловушку, у неё оставался шанс. А теперь? Охотники — худший кошмар низшего демона: они сильнее, быстрее, опаснее. В открытую ей с ним никогда не справиться.

Шаги приближались. Нос защекотал знакомый запах, отголоски которого Меланта уловила в покоях. Охотник словно специально не скрывался, играл с ней, как кот с добычей… Она предпочитала роль хищника, ведь у кошки куда больше шансов выжить, чем у мыши, но кто демоны для охотников, как не добыча?

Когда дверь распахнулась, на раздумья времени не осталось. Подсвечник в налившейся тяжестью руке неожиданно легко взлетел, готовый с размаху обрушиться на голову вошедшего. Однако удара не последовало. Ловко метнувшись в сторону, охотник перехватил тонкое женское запястье и вывернул руку, заставляя разжать пальцы. Больно! Меланта коротко вскрикнула. Канделябр упал с насмешливым звоном. Перед ней мелькнули пронзительные голубые глаза, а в следующее мгновение демонесса оказалась прижата к стене.

Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Она забилась раненой птицей, шипя и хлеща хвостом по чём попало. Броня… Хвост панически ударялся о лязгающий металл, но эту боль затмила другая — напомнили о себе едва начавшие заживать раны. Силы стремительно покидали измученное тело, и с каждой секундой Меланта вырывалась всё слабее.

— Успокойся, — холодно, с непоколебимым спокойствием произнёс охотник над самым ухом.

Резко оглянувшись, Меланта щёлкнула клыками, но дотянуться до него не смогла. Совсем чуть-чуть! От отчаяния и несправедливости хотелось выть. От Тессарнэля она улизнула, но от охотников ей уже никуда не деться.

— И что тогда? — голос звенел неожиданной силой и злостью, но под конец предательски дрогнул: — От вас демоны… живыми не уходят!

Хватка охотника ослабла вместе с тем, как ослабли её трепыхания. Сил бороться просто не осталось. Да ещё эта боль… Болело израненное тело, ныли запястья — снова! — и ободранная о камень щека, которой Меланта ударилась, когда охотник толкнул её к стене.

— Я не причиню тебя вреда, — заверил он. Она ему не поверила. — Но ты должна остыть, прежде чем я всё тебе объясню.

— Тогда отпусти! — дёрнувшись, прошипела Меланта. Вышло совсем не так сильно, как она надеялась.

Выпустив её заломленные за спину руки из цепкой хватки, охотник шагнул к двери и встал так, чтобы ни до выхода, ни до канделябра демонесса не добралась. Та отшатнулась, будто он уже взялся за меч. Её хвост метался из стороны в сторону, едва не ударяя по ногам.

Из-за распахнутой двери падал прямоугольник трепещущего света, на фоне которого охотник превратился в тёмный силуэт со скрещенными на груди руками. Высокий, но, конечно, не выше демонического лорда, поджарый и по-своему изящный, как и жнецы ужаса. Наверняка в бою он, в отличие от демонов, полагается больше на скорость и ловкость, чем на грубую силу… Меланта позволила себе надеяться, что до боя не дойдёт.

— Зачем ты меня сюда притащил? Вызнать что-то надеешься? — без тени сомнений спросила она, скорее чтобы подтвердить догадку.

— А тебе есть, что рассказать? — Она могла бы поклясться, что охотник вздёрнул бровь.

Меланта промолчала. На этот вопрос не нашлось правильного ответа: скажет «нет» — и её убьют, скажет «да» — начнут допрашивать. Пусть охотник уверяет её, будто не намерен вредить, сколько хочет, словам она больше не верит.

— Ладно, я понял, — с секунду помолчав, кивнул он. — Поговорим в другой обстановке.

Сердце оборвалось, но охотник как ни в чём не бывало продолжил:

— Баня в твоём распоряжении, чистую одежду ты уже нашла. Приведи себя в порядок, после я принесу еду. Ты голодна?

Меланта не поверила ушам, но уже в следующее мгновение лишь усилием воли сумела подавить кривую усмешку. Отнюдь не новый способ узнать что-то. Суккубы, что посмелее, порой позволяли втянуть себя в дворцовые интриги лордов и становились шпионками. Охотник выбрал схожий подход — заставить пленницу расслабиться, поверить в его доброжелательность и ответить на все вопросы. А что будет, когда он поймёт, что ничего полезного она не знает? Придёт ли он в ярость, бросит ли её в темницу?

«Что ж, по крайней мере, я выиграю немного времени, — решила Меланта. — Это шанс».

— Да… Да, голодна, — нарочито надтреснуто признала она. Живот и правда сводило тисками.

Кивнув, охотник подобрал канделябр и шагнул в спальню, но уже в дверях оглянулся через плечо. Огненные отблески очертили его бледное, но красивое лицо, будто бы созданное умелым скульптором.

— Не покидай покои и не пытайся сбежать. Если кто-то ещё узнает, что ты здесь, тебя убьют, — предупредил он.

И вышел, прикрыв за собой дверь. Прислонившись к колонне, Меланта выдохнула. Последние дни измотали её настолько, что беспорядочно роящиеся мысли, от которых болела голова, отказывались выстраиваться в план. Она не представляла себе, как быть дальше. Неизвестность пугала сильнее демонов и охотников вместе взятых, ведь даже сейчас её судьба не ясна и зависит от существа, что должно убивать ей подобных на месте.

Взгляд упал на пруд. Вода искажала ровные стены из светлого камня, тёмная и густая, как смола. Пусть она и наверняка холодная, как заманчиво смыть липкий пот, пыль и остатки засохшей крови, а вместе с тем — усталость и тяжесть… Меланта вернулась в спальню за новым подсвечником и прошлась по залу, зажигая факелы. Мягкий свет окутал баню, заструился по мордам драконов-скульптур и очертил густыми тенями резьбу на колоннах. Такие же тени залегли по углам и у двери.

В нише в стене нашлись мылкие травяные смеси, масла и свёрнутые полотенца. Меланта понюхала мягкую ткань — чистые, без малейших отголосков чьего бы то ни было запаха. Рядом лежал обычный на первый взгляд полудрагоценный камень, прикоснувшись к которому, она ощутила на кончиках пальцев тепло. Минерал не просто от чего-то нагрелся, нет — его переливающиеся грани грело колдовство. Дорогая вещица, только во дворцах такие и встретишь. Впервые Меланта обнаружила такой в замке зеленокрылого демонического лорда…

Прогнав воспоминания, она бросила камень в пруд. Не время и не место вспоминать, где и с кем она нежилась в нагретой магией воде в былые времена. Лучшие времена в её жизни… Меланта тряхнула головой, от чего капюшон слетел, и волосы рассыпались по плечам. Она подцепила прядь двумя пальцами, недовольно оглядела — давно пора вымыть хорошенько, а лучше ещё и расчесать. В кого она превратилась за последние дни? В зеркало смотреть не хотелось: вряд ли она увидит там воплощение привлекательности, какими верховные демоны создали суккубов.

Расшнуровывать корсет было почти мучительно. Усталость брала своё, и руки отказывались слушаться. Меланта не знала, чего ей не хватает больше — возможности восстановиться в спокойной обстановке, глубокого сна на мягкой перине или восполнения магической энергии, растрата которой словно в насмешку оставила ощущение ломоты в суставах и бессилия.

Первыми лязгнули о пол металлические части брони, следом с шелестом упала остальная одежда. Остались только плотно обтянувшие тело бинты. Осторожно коснувшись ногой воды, Меланта убедилась, что та уже нагрелась, и осторожно спустилась по скользким ступеням. Блаженно жмурясь, опустилась в тёплый пруд, уселась поудобнее, закинув руки на низкий резной бордюр. Как же она устала…

Тёплая вода согревала мягко и ласково, как покорный огонь в очаге, материнскими объятиями прогоняла усталость и унимала боль. Все ссадины, синяки и царапины ныли уже не так сильно, успокаивались потревоженные раны. Прикрыв глаза, Меланта отдалась потоку мыслей, текущему теперь размеренно и плавно, как спокойный ручей. Она прокручивала в голове всё произошедшее за последнее время. Слишком много событий для нескольких дней, но ей не привыкать.

Проклятый демонический герцог, из-за которого всё пошло наперекос… Ярость Тессарнэля, побег… Меланта вздрогнула: она наконец-то вспомнила. Портал ведь выбросил её в реку, и она не утонула только по чистой случайности! Поток вынес её на берег, где она очнулась на несколько мгновений — лишь чтобы увидеть замершую над ней тёмную фигуру и сверкнувший в лучах солнца клинок.

Охотник хотел её убить, но почему-то не убил. Почему? Решил, что она из тех самых суккубов-шпионок? Нашёл другую причину сохранить ей жизнь? Чем дольше Меланта об этом думала, тем сильнее болела голова. «Хватит, — сказала она себе. — Чем бы он там ни руководствовался, это не важно. Нужно просто сбежать от него. Как угодно!»

Больше не задаваясь бессмысленными вопросами, демонесса набрала из стоящей на бордюре баночки густую мазь с резким, но приятным запахом полевых трав, размылила ладонями и втёрла в волосы. Ещё долго она до идеальной чистоты промывала золотистые пряди, остервенело оттирала кожу, будто не видела воды не считанные дни, а целый месяц, и только почувствовав, наконец, столь желанную чистоту, выбралась из пруда и оделась. Не хватало только любимых духов с запахом вишни и жасмина. Позволив почти что горячей воде разморить себя, на какой-то миг Меланта даже забыла, где находится.

Напомнил ей запах охотника из спальни, который больше не заглушал аромат трав. Сколько он её ждёт, ни разу не поторопив? Не столь важно, ведь помимо него Меланта учуяла манящий запах обещанной еды. Требовательное урчание желудка заставило её, больше не задерживаясь, выйти из бани.

Беспорядок, что она учинила, исчез, будто его и не было. Разбросанные по полу вещи пропали, карты с непонятными пометками вернулись на стол, и теперь рядом с ними ждал ужин — похлёбка, над которой ещё вился пар. От волшебного аромата закружилась голова.

Подавив желание сейчас же накинуться на еду, Меланта подняла взгляд на охотника. Тот стоял у окна, заложив руки за спину. Капюшон он уже снял, и по его заострённым пластинчатым наплечникам струились пряди длинных чёрных волос.

— Сколько меня лихорадило? — уточнила Меланта.

Охотник неторопливо оглянулся.

— Не настолько долго, чтобы отказываться от еды. Тем более, ты не голодала, хотя вряд ли могла отличить питательную алхимическую смесь от целебного отвара, — правильно поняв вопрос, усмехнулся он.

Подумать о том, сколько усилий приложил этот странный охотник, чтобы её выходить, Меланта решила потом. Сейчас её интересовало другое. Стульев или хотя бы скамьи к столу никто не поставил: за ним вряд ли ели, — и она уселась прямо на край, взяла плошку и принялась за еду. Неторопливо, аккуратно, хотя чувство голода настойчиво требовало забыть о манерах. Но никогда, кто бы ни находился поблизости, она не покажет слабость: пускай она и впрямь куда менее вынослива, чем высшие демоны, но уж точно выносливее смертных.

Обойдя стол, охотник сел на комод напротив неё. Сначала хотел привычно скрестить руки, но, передумав, упёрся в край комода. Это его секундное замешательство заставило Меланту подобраться: не просто так он хочет расположить её к себе, всем своим видом говорит, мол, не несёт опасности.

— Назовёшь своё имя? — как бы невзначай поинтересовался охотник.

— А ты своё? — парировала Меланта.

Охотник приподнял уголки губ, но взгляд его оставался холодным.

— Асфрид, — представился он и, ненадолго встав с комода, слегка поклонился.

Сделал он это с таким непроницаемым лицом, что Меланта не разобрала, насмешка то или манеры. Во всяком случае, отвечать на это реверансом она не собиралась и просто зачерпнула похлёбки. Еда занимала её куда больше охотника. Хотя… Ей ведь нужно подпитаться?

— Твоя очередь, — напомнил в ответ на затянувшееся молчание Асфрид. — Я всё ещё хочу знать, с кем имею честь.

Поймав его чуть таинственный, с прищуром, взгляд, Меланта отставила плошку и слегка наклонила голову вбок, отчего убранные за ухо волосы открыли шею.

— А ты настойчивый… — вмиг изменившимся тоном мурлыкнула она. — Интересно, ты так настойчив во всём?

— В том, что мне нужно, — Асфрид легко принял правила игры, будто не сомневался, что выйдет из неё победителем.

— Мне это нравится. Я скажу тебе своё имя… С одним условием, — её тихие слова тянулись, как мёд, и терялись в пляске теней. Меланта говорила, очерчивая взглядом лицо охотника, острый металл его брони… Она ждала ответной реакции, но Асфрид лишь цепко следил за ней, словно в ожидании смертоносного змеиного броска.

— С каким же? — вкрадчиво спросил он.

Меланта не спешила с ответом. Лёгким выверенным движением она спрыгнула со стола, перекинула хвост на другую сторону, подчёркивая изгибы ног, и шагнула ближе с плавным покачиванием бёдер. И вот теперь, когда демонессу и охотника разделяло столь малое расстояние, что ощущалось тепло тела и соприкасалось дыхание, невозмутимость в его глазах на миг нарушил какой-то тёмный огонёк.

В этой игре вела она.

— Эта встреча останется между нами. Как и всё прочее… — почти шёпотом выдохнула Меланта.

Воздух, казалось, наэлектризовался — вот-вот разразится гроза. Те миллиметры, что застыли между ними, стали преградой столь же хрупкой и невесомой, сколь морозный воздух зимой: зажги самый слабый огонёк — лёд растает. И огонёк, похоже, уже загорелся. Асфрид не отталкивал, и Меланта, приняв это за согласие, потянулась к его уху.

В тот же миг перед глазами промелькнула комната, и она оказалась прижата к краю комода, о который пришлось опереться руками, чтобы не упасть. На бледном лице охотника появилась победоносная ухмылка.

— Ты забыла об одном: условия здесь диктую я, — напомнил он. У Меланты перехватило дыхание, но продолжения не последовало: Асфрид сделал шаг назад, отпуская её. Она не сдержала разочарованный вздох. — Наивно с твоей стороны полагать, что я не разгадал твою уловку с первого мгновения. И вот, что я вижу: ты потратила всю магическую энергию, не можешь колдовать и ищешь способ её восполнить.

Меланта недовольно поджала губы и скрестила руки на груди.

— И ты, разумеется, против.

— А как иначе? Если позволю тебе это провернуть, утром буду чувствовать себя побитой собакой, — пожал плечами Асфрид. — Так что, продолжая начатую тобой забаву, моё условие простое: ответь на мои вопросы, и я отпущу тебя на все четыре стороны. Идёт?

— Какая щедрость! — закатила глаза Меланта.

— Я мог бы убить тебя, — осадил Асфрид. — Но я спас тебе жизнь. Долг платежом красен, демоница.

— Разочарую: я не знаю ничего, что могло бы тебя заинтересовать.

— Посмотрим.

Взмахом руки поманив демонессу к столу, Асфрид склонился над картами. Та обошла стол и встала напротив. Пометки углём на пожелтевшей от времени бумаге с неровными, словно покусанными, краями не говорили ей ровным счётом ни о чём — просто несколько разрозненных мест в лесу и горах.

— И что это, грибные места? — скептически вскинула брови Меланта.

— Ты мне скажи. Здесь в разное время открывались разломы между вашим измерением и миром людей. Точнее, их открывали. Порталы нестабильны и держатся недолго, но демоны успевают пролезть. Этот, — Асфрид ткнул в пометку у реки, — последний, расположен выше по течению от того места, где я нашёл тебя. Меня интересуют две вещи: почему именно здесь и что демоны ищут в нашем мире?

— Ответ тот же: понятия не имею! — картинно развела руками Меланта. — Я суккуб, а не стратег. Меня не посвящали в планы лорда, и уж точно не я открывала эти порталы.

Стоило ей упомянуть лорда, Асфрид среагировал мгновенно — вскинулся, как учуявший добычу гончий пёс.

— Лорд, говоришь? Что ты о нём знаешь? — даже его голос едва уловимо изменился, стал резче.

— Не так уж много. Я не была с ним близка. Тессарнэль знает, как внушить ужас и поставить на колени, ему служат из страха. Он жесток, злобен и мстителен. И очень далёк от человечности, намного дальше… — Меланта запнулась, — …других знакомых мне высших демонов.

— Тессарнэль, значит… — задумчиво протянул Асфрид, бросив взгляд на старинные фолианты, выстроившиеся на книжной полке. — Это хоть что-то. Если больше тебе рассказать нечего…

— Нечего.

— Тогда прошу за мной.

Сунув руку за гобелен, Асфрид достал её кинжалы и направился к балконным дверям всё той же бесшумной походкой. Теперь Меланта не только слышала, но и видела, с какой лёгкостью он двигается — словно ожившая тень отлепилась от стены, обрела форму и, ведомая огнём, пустилась в плавный грациозный танец. А он ведь не просто охотник… Он сын жнеца ужаса и человеческой женщины, и это наследие сквозит не только в его внешности.

Выходя за ним на балкон, Меланта всё думала об этой встрече. О нём, ведь его имя она уже где-то слышала. Не в замке ли? Как ни старалась она вспомнить, память подводила, а значит, то было очень давно: много времени должно пройти, чтобы демон что-то забыл, пусть даже такую мелочь.

Ночная прохлада пробралась под броню, холодила лицо. Меланта поглубже натянула капюшон, прячась от лунного света. Ни на секунду она не забывала, что её окружают враги, любой из которых с радостью отсечёт ей голову просто за то, кем она рождена. Башня, где она видела дракона, уже пустовала, и звёздное небо тревожили только рваные росчерки облаков.

Краем уха она уловила неразборчивый шёпот Асфрида, короткий, как выдох. Мгновением позже с крыши чёрной тенью слетел дракон, чья чешуя сверкнула в ночи чистой тьмой, а крылья заслонили звёзды и луну. Вдоль его хребта тянулся покрывающий спину гребень, на вид такой же стальной, как и крупные острые чешуйки.

Грозного зверя успели расседлать — ни поводьев, ни седла, ни брони. И всё равно под его взглядом Меланта невольно отступила назад, ища защиты у крепостных стен. Дракон смотрел только на неё, не замечая хозяина и не мигая. С клокочущим рыком он обнажил клыки, навис над ней, изогнув шею. Между его жёлтыми клыками протянулись ниточки слюны.

— Нидхёгг, нет! — прозвучал жёсткий приказ.

В мгновение ока Асфрид оказался между ними, заслонил демонессу. Опустив сверлящий взгляд на охотника, дракон злобно заворчал. Охотник и его боевой зверь смотрели друг на друга так, словно скрещивали клинки, но безмолвное противостояние длилось недолго. Недовольно заурчав, дракон спустился ниже по выступам на стене и подставил спину.

Асфрид оседлал его первым, легко перепрыгнув с каменных перил, и протянул руку Меланте. Жёлтый драконий глаз покосился в её сторону, сощурился в немом предупреждении. Инстинкты требовали оскалиться и зашипеть, но вместо этого она, подавив опасный порыв, села на край перил и схватилась за ладонь охотника. Между стеной и чешуйчатым боком дракона мелькнула далеко внизу утоптанная земля, а секунду спустя Асфрид уже перетащил демонессу на спину Нидхёгга и помог устроиться перед собой.

— Летала когда-нибудь верхом? — полюбопытствовал он.

— Было дело, — кивнула Меланта.

Больше не медля, Асфрид ухватился за пластины гребня с двух сторон от неё и похлопал дракона по шее. С силой оттолкнувшись от стены, Нидхёгг взмахнул мощными крыльями и, подхваченный потоками воздуха, взмыл навстречу звёздам. Капюшон слетел с головы, ветер запутался в волосах. Меланта этого и не заметила: грудь сдавило, и далеко не от страха.

Луна, как неловкий ювелир, засыпала бескрайние лесные просторы крошкой серебра. Изломанной серебряной стрелой взрезала она залив в близлежащем фьорде, а снежные шапки на вершинах гор заставила сиять ярче звёзд. В прибрежном городе горело уж совсем мало огней, да и те — у пристани, на кораблях и в окнах крошечного, будто игрушечного, строения недалеко от порта. С высоты драконьего полёта суда у северных берегов, будь то величественные трёхмачтовые барки, юркие шхуны и кечи или грозные драккары, казались маленькими вырезанными из дерева фигурками.

Как давно она не видела ничего подобного… Стоило вспомнить былое, как болезненно защемило сердце. Если прикрыть глаза, можно, конечно, представить, что крылья у дракона не чёрные, а изумрудные, и всадник позади — не охотник на демонов, но только… зачем? Чтобы стало ещё больнее? Закусив губу, Меланта уставилась на горизонт.

Как ни старалась она не вспоминать, прошлое не желало отпускать. Старые раны никак не затягивались до конца. Каждый раз, когда Меланте казалось, что она готова жить дальше, что-нибудь снова и снова напоминало о никогда не разжимающей когти боли. Но сейчас, когда прошло уже так много времени, по крайней мере, глаза слезились только от ветра.

Полёт длился недолго, но Меланте эти мучительные несколько минут показались вечностью. Наконец, Нидхёгг приземлился на просёлочной дороге, соединяющей замок и город. Извилистый серпантин остался позади, и над головой теперь возвышались только острые сосновые пики. Лесной мелодией сплетались под сомкнутыми кронами деревьев стрёкот сверчков и шелест ветра.

Без слов благодарности или прощания Меланта взяла у охотника свои кинжалы и спрыгнула с дракона. Тот и не подумал пригнуться, и она не отбила ноги только благодаря врождённой демонической ловкости. Почувствовать под ногами твёрдую устойчивую землю оказалось куда приятнее полёта на непредсказуемом звере, так ненавидящем демонов.

Меланта успела сделать несколько шагов по направлению к городу, когда в спину ей донеслось негромкое:

— Удачи, демоница.

Она оглянулась через плечо. Кивнув на прощание, Асфрид отдал команду дракону, и они оказались в небе раньше, чем Меланта нашлась бы с ответом. Сама не зная, зачем, она смотрела им вслед ещё несколько мгновений, пока драконий силуэт не растаял вдали.

Запах хвои и ночной сырости смёл последние отголоски болезненных воспоминаний, словно и не было короткого полёта на драконе, так похожего на те, что Меланта любила когда-то. И она, больше не оглядываясь, зашагала к манящим городским огням у подножия горного склона.