А что происходит? (гет)

Через пять минут о моём прежнем состоянии напоминали только

царапины и капли крови на полу.

Я задумчиво протирала линейку влажной салфеткой, успокоившись почти так

же неожиданно, как и... свихнувшись сколько-то времени назад?..

Сильная боль отрезвила, а сейчас жутко раздражала, и из глаз текли слёзы.

Но теперь я могла всё здраво обдумать, если слово "здраво" здесь вообще

подходило.

Итак, что мы имели? Я находилась внутри игры, меня здесь знали как

Джулию, и, похоже, суровая докторка из тридцать второго эпизода приходилась

мне матерью.

Стоп. А в каком я сейчас находилась эпизоде?

Дома я должна была начать двадцать девятый, но, естественно, все видео и

гайды уже посмотрела. С Армином.

Так. Если Армин и Влади уже встречались, а Армин выглядел так, как в

тридцать втором эпизоде... Хотя можно ли вообще было разделить текущие

здесь события на эпизоды?

Я заметила, что за окном стемнело. Что ж, если я оказалась в параллельном

мире или впала в кому и нахожусь в собственном подсознании (или типа того), то

просто буду "плыть по течению". Рано или поздно я должна оказаться там, где

моё место.

Но как я здесь оказалась? Я не помнила. Наверное, потеряла сознание и

сейчас валяюсь дома...

Я напряглась всем телом и начала тужиться, но ничего не поменялось; по

телу пробежал холодок, ведь у оснований абсурдного опасения действительно

оказаться в неком другом мире всё чётче стали вырисовываться очертания. Но

это не могло быть возможным.

При этой мысли голову посетила смутная догадка, подкреплённая лишь

интуицией: именно в моей памяти заключался секрет о том, как можно было

вернуться домой; если бы я вспомнила, как попала в данное место, то, возможно,

смогла бы... очнуться.

Однако сделать это было не так-то просто, ведь в голове возникал только

образ бесконечной черноты. Но, было ли это следствием травмирующей

ситуации или доказательством моего нахождения на момент "исчезновения" без

сознания, я не должна была опускать руки. Ну а пока... просто стоило жить как

ни в чём не бывало. Постараться.

В следующий момент я вспомнила, что нужно было идти домой, но даже не

знала, где находился "мой" дом. Я только запомнила, что мы с Фелисити ехали в

школу долго. И что мне нужно было делать?..

Я даже не подумала о том, как буду возвращаться, перед тем как оказаться в

машине Фелисити — я была потрясена и просто взяла рюкзак, даже не проверив,

что в нём находилось.

Сейчас оставалось схватиться за него как за спасительную соломинку; начав

в нём рыться с целью найти хоть что-нибудь полезное, я заправила за уши

волосы и отметила, что чёрную водолазку, рукава которой были в крови, лучше

будет выбросить. Было бы хорошо заглянуть в мобильный телефон, но его, как

назло, в рюкзаке не оказалось.

Отлично. Я должна была жить новой жизнью, не зная, кем была, где жила и

тусовалась, с кем и в каких отношениях находилась. Только догадывалась, что

приходилась дочкой Фелисити. Но даже это могло оказаться не так, и эта

женщина вполне могла быть моей тётей или кем-то ещё.

Если кто-то у меня что-то спросит, что мне стоит ответить? Всё, что меня окружало, наверняка было фальшивым — так могла ли я смело врать?

Поднявшись из-под парты, я положила линейку туда, где она лежала, и

направилась к выходу.

В распоряжении имелось два варианта: блуждать по огромному городу или

сесть на автобус. Но откуда я знала, куда он меня увезёт? Но из двух зол только

и оставалось выбрать меньшее.

На нетвёрдых ногах я поплелась к автобусной остановке, чтобы принять

окончательное решение уже там. Почти сразу же подошёл автобус, и я

растерялась.

— Джулия, — обратился ко мне водитель, выглянув из окна. — Чего встала как

вкопанная? Ты разве не собираешься сегодня домой?

Водитель был, кажется, рыжим и полным. Его добрый взгляд, обрамлённый

медными кудрями, стал для меня настоящим чудом.

— Я иду, — ответила я, неимоверно радуясь столь невероятному везению.

Так. С водителем, значит, я была знакома, так как он отвозил меня домой

после школы. Наверное, каждый день, раз он меня уже знал.

— У меня только десять долларов, — сказала я, сидя в салоне и найдя в рюкзаке

маленький блестящий розовый кошелёк, в котором было тем не менее не десять,

а сто долларов. По-моему, билет на автобус в игре стоил десятку...

— Всё правильно, — с доброй усмешкой сказал водитель. — Больше десяти и не

надо. — Потом он повернулся ко мне, разглядев внимательнее: — Ой, а что с твоим

лицом?

— Что?.. — удивилась я.

— Тушь размазалась, на лице следы крови, — сказал водитель, а потом серьёзно

спросил: — У тебя возникли какие-то проблемы, Джулия?

— Э... нет, — сразу же ответила я, стараясь выглядеть не слишком напуганной. -

Просто я поранилась, когда... подкрашивалась.

Водитель ничего не ответил, но было ясно, что мои слова не особо его

убедили. Как бы то ни было, автобус двинулся с места и дальше мы ехали молча.

Удивительно, но транспорт до конца поездки оставался почти пустым: только я,

всего несколько пассажиров, севших и высадившихся в течение пути, и...

водитель. Я даже не знала его имени.

Автобус остановился у другой остановки. Из оцепенения меня вывел уже

знакомый голос:

— Джулия, твоя остановка.

Сделав вид, что отошла от лёгкой дремоты, я поблагодарила своего

(не)нового знакомого за то, что разбудил, и, попрощавшись, вышла. Ну, и куда

теперь?

Осматриваясь и пытаясь найти знакомый песочного цвета дом с коричневой

крышей, я поняла, что придётся ещё куда-то топать.

Меня окружали магазинчики со сладостями и одеждой, почтовый офис и

автобусная остановка. Она осталась за моей спиной.

Почтовый офис находился слева от меня, а напротив — небольшое здание, в

котором находились по меньшей мере три магазинчика. Я, вспоминая, где мы с

Фелисити ехали утром, решила пойти по тротуару, который мельком заметила с

заднего сиденья и который находился между почтой и зданием с магазинчиками.

Метров через пятьдесят я увидела вдалеке нужный дом. Отлично.

Ещё метров через триста я уже открывала ключом дверь. Это походило на

дежавю.

Света в окнах не было, дом был пуст. Наверное, у Фелисити снова была

ночная смена. Интересно, сколько сейчас было времени?

Впервые за день я почувствовала голод, но мне было лень что-либо искать и

разогревать, а готовить я толком не умела. Поэтому, посмотрев на часы в

гостиной, показывавшие время, я направилась в ванную комнату.

Отмывшись от крови и косметики, я хотела переодеться в свою "настоящую

одежду", но неожиданно подумала, что она мне пригодится, когда я буду

возвращаться, поэтому надела то, что нашла в шкафу. Затем я решила

посмотреть дом, в котором теперь должна была жить. Почему-то при мысли, что

с этого дня мне нужно было изображать из себя дочь игрового персонажа, стало

почти до истерики смешно. Ну, зато я не оказалась сестрой Дебры или самой

Деброй.

Коридор был небольшим, но уютным. И идеально чистым. В этом доме всё

пребывало в состоянии идеальной чистоты: кухня с оранжевыми стенами на

первом этаже слева, гостиная в белых тонах через стену, напротив входной

двери, и две двери справа, ещё одна ванная и кладовка.

Свернув и выбросив свою водолазку, я пыталась найти место, в котором

хранились медикаменты. У меня дома это был синий шкафчик и гостиной…

Я обыскала и свою новую комнату, найдя в шкафу небольшую аптечку.

Обработав раны и забинтовав руки, я развалилась на кровати. И тут вдруг на

меня нашло какое-то странное чувство возбуждения и предвкушения

одновременно, и данный коктейль эмоций заставлял тело исходить дрожью. Я и

не помнила, когда бы мне приходилось пережить столько разных эмоций за

день: от нанесения себе повреждений до эйфории, с ума сойти!

Моё настроение поднялось. Если мне задали какие-то уроки, то делать я их

не стала. А какой сегодня вообще был день недели?

На столе я увидела красный смартфон и взяла его, а потом опять легла на

кровать. Никакой пароль на телефоне не стоял, и я увидела на экране, что

сегодня вторник. Также я порылась в контактах, найдя там «маму», «папу» и

других родственников, а также пару-тройку имён, которые ни о чём мне не

говорили.

В данный момент лучшим вариантом мне виделся сон, способствующий

полному отсутствию мыслей.

* * *

— Нет, ну это невозможно, — ворчала Фелисити, пока мы ехали к школе.

Вчера я не дождалась её прихода, но, судя по тому, что она мне об этом ни

слова не сказала, это было нормой.

— Это слишком неудобно…

Я молчала всё это время, но неожиданно вспомнила кое-что очень важное:

— А… где папа?

— Чего? — спросила Фелисити так изумлённо, что мне стало не по себе; её

растерянность мгновенно сменилась негодованием.

Судя по тому, что она нахмурилась, я сделала вывод, что была неаккуратна.

Но отступать было поздно.

— Он не собирался прийти?

— С чего бы ему к нам приходить? — ещё больше нахмурилась Фелисити. — Вообще

не хочу о нём говорить, — закончила она крайне раздражённо.

— Да я тоже… — тихо сказала я, попытавшись сгладить такую неудобную

ситуацию.

— Вот и отлично. Но почему ты спрашиваешь? — насторожилась Фелисити. — Он

пытался с тобой связаться?

Её слова натолкнули на мысль, что "папа" был жив, но по какой-то причине

"мама" не хотела его видеть.

— Нет, — ответила я, помотав головой, чтобы не спровоцировать вспышку ярости.

К счастью, мы подъехали к Свит Аморис. Больше не сказав ни слова, я

выползла из машины.

Не зная, какой сейчас урок, я просто направилась в класс Б. Как только дверь

за мной закрылась, на меня уставилось множество взглядов. Среди них я различила Владимирину, Армина и Прию, которая помахала мне рукой. Влади и

Армин сидели вместе на второй парте, а Прия прямо за ними. Я решила сесть

рядом с ней.

— Привет, — бодро сказала я. — Какой сейчас урок?

— Утра тебе, Джилиан, — улыбнулся… догадайтесь кто.

— Её зовут Джулия, Армин, — тихо поправила Владимирина.

Он не успел ничего сказать, потому что я его опередила:

— Можно и Джилиан, моего мнения насчёт «Джулии» в роддоме всё равно никто

не спрашивал.

Владимирина улыбнулась, а Армин остался доволен. Кажется, я произвела на

него хорошее впечатление.

За время урока и пары перемен я "познакомилась" с Алекси, Кентином и Ким.

Правда, я не могла рассказать о себе многого, поскольку мои знания о той

девушке, роль которой мне пришлось играть, были минимальны.

Я заметила, что среди учеников ощущалось какое-то волнение, и решила

найти Пегги, чтобы выяснить в чём дело, а заодно и "познакомиться", ведь

пообщаться нам ещё не довелось.

Бредя по рекреации, я едва заметно заглядывала в разные двери, но нужная

мне девушка словно канула в Лету. При посещении класса А я, к своему

большому сожалению, обнаружила Амбэр и её подружек, которые с

заговорщическим видом о чём-то шептались. Не дожидаясь, пока они меня

заметят, я поспешила в другую рекреацию. На лестнице наконец появилась

Пегги, и я почувствовала какое-то облегчение, ведь в реальности школа

выглядела несколько по-иному и я могла в ней потеряться.

— Эм, привет, — поздоровалась я. — Я Джулия, новенькая. А ты Пегги, да?

— Верно, — несколько равнодушно ответила она. — Приятно познакомиться. Тебе

что-то нужно?

— Да, я слышала, что, если нужны новости, стоит обратиться к тебе. Ты не

знаешь, в школе ничего не планируется?

Она оживилась и протянула мне вчерашний выпуск школьной газеты:

— Вот, возьми, — затем добавила: — Можешь не возвращать, — и была такова.

Я прочитала на первой полосе, что в школе с сегодняшнего дня будет

работать школьный психолог. Его имя мне ни о чём не сказало.

Я вернулась в класс, собираясь прочитать ещё какую-нибудь интересную

новость, но, когда открыла нужную дверь, напрочь забыла и о газете, и обо всём

другом.

Я не смогла оторвать взгляд от Владимирины и Армина.Они всё ещё

скрывали отношения, я была уверена, но что-то проскальзывало между ними, что

я могла уловить: взгляды, улыбки, едва заметные прикосновения...

Не понимая причин своего неожиданно возникшего душевного недомогания,

я тем не менее уже не могла сосредоточиться на словах учителей или материале

урока. Армин был симпатичным. Может, я завидовала?

У меня была пара друзей в реальном мире, но эти отношения давно

окончились, и я уже давно никому не нравилась. Наверное, у меня просто

обострился комплекс.

Мне с каждой минутой становилось хуже, но что-то так и подмывало то и

дело выискивать взглядом этих двоих в рекреациях, классах и других местах.

Они словно стали магнитом для моего взгляда, хотя не делали ничего

особенного.

Последний урок подходил к концу, и, как только прозвенел звонок, я

поспешила уйти, но, выйдя во двор и начав проверять вещи в рюкзаке, заметила,

что оставила газету Пегги в классе. Мне стоило вернуться, чтобы быть в курсе

хоть чего-нибудь.

В школе почти никого не осталось — я шла по пустым коридорам. Однако когда я приоткрыла дверь в класс, то поняла, что зря вернулась.

Армин и Владимирина сидели за своей партой и целовались, не замечая

ничего вокруг. И это называлось "всё хотят сохранить в тайне"?

Возникло ощущение, что моё сердце, неприятно нывшее весь день, сейчас

взорвётся от боли или истечёт кровью. Глаза стремительно наполнились

слезами. Однако я не проронила ни звука и, незаметно прикрыв дверь, в которую

непроизвольно вцепилась пальцами, с мутным взором поплелась прочь.

Оказавшись у лестницы, я прислонилась к стене и, скинув на пол рюкзак,

закрыла лицо руками, всё так же беззвучно плача и ощущая дрожь. Кажется,

Армин стал для меня куда большим, чем фаворит в игре. Видя его, если можно

было так сказать, в этой другой, но реальности, я по-настоящему влюбилась.

Безответно.

— Вы в порядке, мадам? -раздался рядом со мной приятный высокий голос.

У меня от страха и стыда сжалось сердце, потому что я ненавидела плакать

при чужих людях, но я отняла руки от лица и посмотрела на того, кто со мной

заговорил.

Передо мной стоял молодой человек, блондин в прямоугольных очках в

чёрной оправе. Его одежда очень сильно походила на первоначальную одежду

Натаниэля.

— Конечно, разве не видно? — более дерзко, чем хотелось, ответила я, хотя

раньше никогда не была груба со взрослыми незнакомцами.

— Не хотите поговорить об этом?

Меня осенило.

— Вы психолог? Тот самый?

— Так точно, — улыбнулся он. Меня зовут месье Белинский.

Он поднял мой рюкзак и попросил пройти в его кабинет. Ну, отнекиваться я

не стала, решив посмотреть, что будет дальше.

Его кабинет был небольшим, но весьма уютным, и я удобно расположилась на

мягком диване.

— Почему Вы плакали? — спросил психолог, сидя напротив меня.

Сердце в груди замерло, а затем забилось с бешеной скоростью. Стало так

тошно и тоскливо, что я не сдержалась:

— Ну, самая главная причина, я думаю, в том, что я сумасшедшая. Я оказалась

здесь не пойми как, с другими именем и жизнью.

Я не могла объяснить, почему протараторила это, но интуитивно

почувствовала, что должна была сказать то, что сказала. Однако в следующий

момент чувство облегчения от выплеснутого негодования сменилось

неподдельным страхом, что сейчас я стану "новенькой" среди пациентов

психушки, а не среди учеников Свит Аморис. Эмоции, видимо, отразились на

моём лице, но мне было всё равно. Я зажала ладонью рот. Что же я наделала?..

Психолог ошарашенно посмотрел на меня, но неожиданно в его взгляде

отразилось... понимание.

— Попаданка?.. — мягко не то спросил, не то констатировал он факт.

Не ослышалась ли?..

— Что? — неуверенно и изумлённо спросила я.

— Ты тоже? — он неожиданно перешёл на "ты". — Я такой же.

— Такой же? — непонимающе переспросила я, и мои мокрые щёки и глаза вмиг

высохли, а мысли об Армине вылетели из головы.

Он огляделся по сторонам, прежде чем снова заговорить, будто кто-то мог

нас подслушать.

— Позволь объяснить тебе ситуацию и поделиться той скудной информацией,

которой я владею. Начну с того, что я оказался здесь около четырёх лет назад,

едва окончив университет в реальном мире. В какой-то период играл в "Сладкий

Флирт" ради забавы, так как эту игру обожала моя бывшая девушка и как-то раз мы поспорили, что я смогу соблазнить больше пиксельных парней, чем она. И

однажды, спустя довольно долгое время после расставания, я оказался здесь. В

чужой семье, с чужим именем и прошлым, о котором ничего не помнил. Но все

считали меня тем, чью роль я стал играть. Адаптация была трудной и долгой, но

в итоге я поменял свою "новую" фамилию на настоящую и, продолжая обучение,

медленно переместился в сферу образования.

— А я оказалась здесь всего лишь пару дней назад... — не веря своим ушам,

реастерянно пролепетала я. — Так это... Это всё реально? — словно ожидая

приговора, спросила я, ответив на заданный вопрос.

— Да, реально, — ответил психолог. — Оказавшись здесь, я тоже не мог прийти в

себя и в итоге обратился ко всем информационным ресурсам, которые могли

хоть как-то помочь. Спустя месяцы упорных поисков у меня получилось

связаться с тремя людьми, объединившимися в коллектив и, как они

утверждали, создавшими Теорию о попаданцах.

— Теорию... о попаданцах? — переспросила я, боясь хоть что-то упустить.

— Да, так они назвали небольшую статью, которую распечатали в одномединственном экземпляре. В ней они, каким-то образом почувствовав энергию

Вселенной, изложили данные, которые смогли собрать благодаря своему

особенно тонкому чутью. Они отдали мне статью, чтобы я с ней ознакомился,

когда мы встретились лицом к лицу.

— Это просто их домыслы? — с недоверием отозвалась я.

— Это всё, что у нас есть, — сказал психолог. — И пока что опыт остальных

попаданцев подтверждает тезисы из статьи.

— Здесь есть и другие... — вздохнула я, осознавая, насколько глупой была моя

реплика, но не сумев сдержать своего смятения.

— Не знаю о количестве, но есть, — подтвердил психолог. — И ты даже сможешь

встретиться с некоторыми, если захочешь. Я провожу с ними встречи. Если мы

объединены одним несчастьем, нам легче.

— Ты говорил о теории, да? — вернулась я к основной линии разговора.

— Да. Если говорить кратко, очень редко люди попадают в какую-то

параллельную реальность, которая принимает форму той, в какой они хотели бы

оказаться хотя бы раз в жизни. При этом они словно оказываются в чужой жизни.

Однако тех, кем они притворяются, до них не существовало. Можно сказать, что

они жидкость, заполняющая пустой сосуд.

Даже при том что я вдруг оказалась в игровом мире, слова месье Белинского

показались бредом. Затем в голову сам собой закрался другой вопрос.

— И... попаданцев просто разбрасывает по этой реальности? Или они

оказываются рядом с главными персонажами?

Психолог, как видно, хорошо был готов к ответу:

— К сожалению, первый вариант, эм... — Вдруг он неожиданно смутился: — Извини,

я так увлёкся тем, что здесь появился ещё один попаданец, что даже не спросил

твоего имени.

— Называй Джулией, — быстро сказала я.

Ситуация казалось столь сюрреалистичной, что образ собственного имени

вдруг размылся по краям и, стремительно становясь полупрозрачным, пропустил

через себя странный свет и вобрал чей-то чужой цвет, исказившись настолько,

что произнести его вдруг показалось неприличным. И мне вдруг во что бы то ни

стало захотелось избавиться от этого образа, ведь он, подобно кривому зеркалу,

не смог бы отразить мою суть в этом инородном пространстве. А значит, стоило

сохранить его таким, каким ему полагалось быть, и использовать имя,

подходящее этому пространству и созданное им же. Здесь я не могла быть собой

и боялась "потеряться".

— Эта реальность огромна, Джулия, — сказал психолог. — Она целый мир. Ты

необязательно близко оказываешься к тем, кто существовал здесь по сюжету игры. И тебе, кстати, повезло, раз ты учишься в этой школе, а не за десять

кварталов от неё.

— Откуда взялся этот феномен? — спросила я.

Кажется, за окном начало темнеть. На какое-то время в кабинете повисло

молчание, словно психолог подбирал нужные слова.

— Я не знаю, — наконец ответил он. — К тому же... Некоторые вещи, связанные с

происхождением и устройством этого мира, обсуждать нельзя.

— Кем это запрещено? — ощутив волнение, спросила я.

— Вселенной, — сразу ответил психолог, посмотрев мне прямо в глаза. — Согласно

Теории о попаданцах реальность, в которой мы оказались, является разумным

существом.

Услышав адресованные мне слова, я ощутила дрожь, и сердце упало в пятки,

словно чья-то рука потянула его вниз за ниточку, как огромный воздушный

шарик, а затем, наполнив камнями, отпустило и позволило лететь вниз

самостоятельно, в конце изо всей силы ударившись об пол.

— Почему мы здесь? — спросила я, надеясь, что этот вопрос не входил в число

запрещённых.

— Не знаю, — покачал головой психолог. — Попаданцы не смогли узнать слишком

много, ведь это не так просто.

— А где они сейчас?

Психолог едва не запнулся:

— Скажем так: они покинули Вселенную.

— Покинули? — вздрогнула я. — Отсюда есть выход? Я могу вернуться домой?

Что-то непонятное промелькнуло в лице мужчины, но он взял себя в руки,

смотря в мои полные молящей надежды глаза.

— Это возможно, — сказал психолог. — Теория о попаданцах гласит, что тебе

только нужно вспомнить, как именно ты здесь оказалась, и тем же способом

вернуться обратно.

— Но я не помню, — напряжённо думая несколько секунд, обречённо сказала я,

почувствовав приближение нового приступа слёз.

— Не надо бояться: никто не помнит, — стал успокаивать меня психолог, тем не

менее сделав ситуацию ещё более непонятной.

Однако, посмотрев на образованного симпатичного профессионала, я поняла,

что он сказал не всё. Его напряжённый взгляд, теперь обращённый куда-то за

мои плечи, словно обдумывалось что-то очень важное и подбирались правильные

слова, заставил меня сосредоточить всё своё внимание на том, что будет сказано

дальше.

— Постарайся собрать в кулак всё своё мужество, Джулия, — наконец сказал

психолог. — И помни, что ты не одна, — добавил он, а затем глубоко вздохнул и

перешёл к делу: — Но, чтобы выбраться, придётся приложить усилия. Эта

реальность не отпускает попаданцев просто так.

Я почувствовала, что мне резко поплохело.

— Ты хочешь сказать… — дрожащим голосом начала я, — что какая-то другая

вселенная похитила нас и пытается оставить здесь навсегда?

— Думаю, это похоже на то, — ответил психолог максимально спокойно.

— Но зачем?

— Не знаю, — сказал он. — Я знаю только то, что было сказано в Теории о людях,

застревающих в другом мире. Они не помнят, как оказались в нём, но могут

выбраться, вспомнив.

— Но как это сделать?

— Эта реальность даёт один шанс, — сказал психолог.

Я замерла, обратившись в слух.

— Попаданец получает какое-то сообщение, благодаря которому вспоминает, как

оказался в другой реальности. Если в течение трёх часов он выполнит подобные действия снова, то вернётся домой. Если он не повторит то, что сделал в своём

мире, то останется здесь навсегда.

Я попыталась переварить услышанное, но следующая фраза вообще ввела

меня в шок.

— Лично я увидел то, как попал сюда, во сне.

Я не нашла слов и просто смотрела на психолога с открытым ртом, как рыба.

— Думаю, сон — это скорее всего, так как попаданцам здесь они, судя по всему, не

снятся. Это знание в отличие от тех, что в Теории, носит сугубо эмпирический

характер. — В любом случае, Вселенная даёт лишь один шанс, так что моё

попадание навсегда останется для меня тайной, ведь, упустив Шанс, попаданцы

снова забывают, как здесь оказались.

— Ты мог вернуться? — словно не узнавая свой голос, изумлённо спросила я.

— Моя прежняя жизнь не была счастливой, — поняв мою реакцию, ответил

психолог. — Спустя год я увидел сон, но было слишком поздно, и я предпочёл

остаться здесь. Создал семью и сделал карьеру.

— Но ты… Ты, получается, обманываешь своего партнёра? — задала я самый тупой

вопрос, но при таком бардаке, как в моей голове, это наверняка было уместно.

Психолог отнёсся к моему вопросу спокойно и как ни в чём не бывало

ответил:

— Все попаданцы обречены на это. Всё, что у тебя остаётся от прежней жизни, -

это ты сам. Ведь тебе всё равно не поверят.

Я медленно и бездумно кивнула.

— Итак, что у нас есть, — наконец собралась с мыслями я. — Я по неизвестной

причине попала в другой мир, но непонятно через какое время смогу выбраться

из него, если, благодаря чему-то вспомнив, как оказалась в нём, повторю свои

действия.

— Скорее всего, — кивнул психолог. — Но... Природа этого мира до конца нам не

известна.

При этих словах я поморщилась, а затем спросила:

— Так какие темы считаются Вселенной запрещёнными?

— Этого я тебе точно сказать не могу, — сказал психолог. — Однако несколько

перечислю: разница во времени, основы жизнедеятельности Вселенной и

способы навредить ей, чтобы выбраться.

— И что случится, если я сделаю что-то из этого? — поинтересовалась я с опаской.

— Санкции, — чётко ответил психолог.

Он отвечал по существу, но обширно, потому что, видимо, не хотел лишний

раз пугать меня. И я была благодарна, ведь не была готова к абсолютно всей

информации.

— Я понимаю последнее, — безуспешно сглотнув ком в горле, тихо заметила я, — но

почему... первые два пункта?

— Если приглядеться, логика вполне очевидна, — ответил психолог. — Люди

боятся, что в их мире жизнь продолжается без них, и они начинают думать о

том, отличается ли время в двух мирах. Постигая тайну времени, они начинают

проявлять интерес к другим особенностям Вселенной и в итоге могут понять, как

навредить ей, а затем воспользоваться этими знаниями.

За то время, что я провела в этом мире, мне ни разу не довелось задуматься

о том, что где-то в другой, настоящей реальности часы, возможно, шли так же

бодро, как здесь, и, уходя всё дальше, были готовы стирать память обо мне и

надежду на возвращение у тех, кого я знала. Теперь же я впервые осознала, что

где-то далеко общая жизнь, частью которой я была ещё совсем недавно,

возможно, продолжилась без меня. От этой мысли стало страшно, а от того, что

нельзя было даже попытаться установить разницу, — грустно.

— Так попаданцы... Они распространили свою Теорию? — попытавшись

отвлечься, спросила я.

Краем глаза, хоть и избегала смотреть на психолога, я заметила пустоту в

его взгляде. Но затем он снова восстановил лицо:

— К сожалению, они не успели. Единственный экземпляр статьи, который мне

отдали, потерялся. Но я запомнил то, о чём там говорилось, и теперь

рассказываю тем, кого встречаю. Но я и сам опасаюсь, что нас раскроют, поэтому

не стал нигде её опубликовывать.

В кабинете вновь повисла тишина. Превозмогая образовавшуюся от

переизбытка информации пустоту в голове, чтобы обуздать полное горечи

сердце, я спросила:

— И что мне теперь делать?

— Ну, — начал он, — тут, в принципе, как и во всех чрезвычайных ситуациях, не

впадать в панику — главное. Попытайся принять ситуацию мужественно, если не

хочешь сломать себе здесь жизнь. В конце концов, это совсем не страшно. Ты

просто живёшь самой обычной жизнью, разве что притворяешься другим

человеком. Помни одно: не вникай в табуированные темы. Я всегда буду рядом.

Теперь точно. Запиши мой телефон.

— Хорошо, — ответила я. — А как тебя зовут?

— Аверьян Ален, сейчас Аверьян Белинский. А вообще, я Юра.