А что происходит? (гет)

Через пять минут о моём прежнем состоянии напоминали только царапины и капли крови на полу. Я задумчиво протирала линейку влажной салфеткой, успокоившись почти так же неожиданно, как и... свихнувшись сколько-то времени назад?..

Сильная боль отрезвила, а сейчас жутко раздражала, и из глаз текли слёзы. Но теперь я могла всё здраво обдумать, если слово "здраво" здесь вообще подходило.

Итак, что мы имели? Я находилась внутри игры, меня здесь знали как Джулию, и, похоже, суровая медсестра из тридцать второго эпизода приходилась мне матерью.

Стоп. А в каком я сейчас находилась эпизоде? Дома я должна была начать двадцать девятый, но, естественно, все видео и гайды уже посмотрела. С Армином.

Так. Если Армин и Влади уже встречались, а Армин выглядел так, как в тридцать втором эпизоде... Хотя можно ли вообще было разделить текущие здесь события на эпизоды?

Я заметила, что за окном стемнело. Что ж, если я оказалась в параллельном мире или впала в кому и находилась в собственном подсознании (или типа того), то мне оставалось просто "плыть по течению". Рано или поздно я должна была очнуться.

Но как я здесь оказалась? Я не помнила. Наверное, потеряла сознание и сейчас валялась дома.

Напрягшись всем телом, я стала тужиться, но ничего не поменялось; по телу пробежал холодок, ведь у оснований абсурдного опасения действительно оказаться в неком другом мире всё чётче стали вырисовываться очертания. Но это не могло быть возможным. При этой мысли голову посетила смутная догадка, подкреплённая лишь интуицией: именно в моей памяти заключался секрет, как можно было вернуться домой; если бы я вспомнила, как попала в данное место, то, возможно, смогла бы... очнуться. Однако сделать это было не так-то просто, ведь в голове возникал только образ бесконечной черноты. Но, было ли это следствием травмирующей ситуации или доказательством моего нахождения на момент "исчезновения" без сознания, я не должна была опускать руки. Ну а пока... просто стоило жить как ни в чём не бывало. Постараться.

В следующий момент я вспомнила, что нужно идти домой, но даже не знала, где находился "мой" дом. Я только запомнила, что мы с Фелисити ехали в школу долго. И что мне нужно было делать?.. Я даже не подумала о том, как буду возвращаться, перед тем как оказаться в чужой машине — я была потрясена и просто взяла рюкзак, даже не проверив, что в нём находилось. Так что сейчас оставалось схватиться за него как за спасительную соломинку; начав в нём рыться с целью найти хоть что-нибудь полезное, я заправила за уши волосы и отметила, что чёрную водолазку, рукава которой были в крови, лучше будет выбросить. Было бы хорошо заглянуть в мобильный телефон, но его, как назло, в рюкзаке не оказалось.

Отлично. Я должна была жить новой жизнью, не зная, кем была, где жила и тусовалась, с кем и в каких отношениях находилась. Только догадывалась, что приходилась дочерью Фелисити. Но даже это могло оказаться не так, и эта женщина вполне могла быть моей тётей или кем-то ещё. Если кто-то у меня что-то спросит, что мне стоит ответить? Всё, что меня окружало, наверняка было фальшивым — так могла ли я смело врать?

Поднявшись из-под парты, я положила линейку туда, где она лежала, и направилась к выходу. В распоряжении имелось два варианта: блуждать по огромному городу или сесть на автобус. Но откуда я знала, куда он меня увезёт? Впрочем, из двух зол только и оставалось выбрать меньшее.

На нетвёрдых ногах я поплелась к автобусной остановке, чтобы принять окончательное решение уже там. Почти сразу же подошёл автобус, и я растерялась.

— Джулия, — обратился ко мне водитель, выглянув из окна. — Чего встала как вкопанная? Ты разве не собираешься сегодня домой?

Водитель был, кажется, рыжим и полным. Его добрый взгляд, обрамлённый медными кудрями, стал для меня настоящим чудом.

— Я иду, — ответила я, неимоверно радуясь столь невероятному везению.

Так. С водителем, значит, я была знакома, так как он отвозил меня домой после школы. Наверное, каждый день, раз он меня уже знал.

— У меня только десять голдов, — сказала я, сидя в салоне и найдя в рюкзаке маленький блестящий розовый кошелёк. В нём, конечно, было чуть больше, но, по-моему, билет на автобус в игре стоил десятку.

— Всё правильно, — с доброй усмешкой сказал водитель. — Больше десяти и не надо. — Потом он повернулся ко мне, разглядев внимательнее: — Ой, а что с твоим лицом?

— Что?.. — удивилась я.

— Тушь размазалась, на лице следы крови, — сказал водитель, а потом серьёзно спросил: — У тебя возникли какие-то проблемы, Джулия?

— Э... нет, — сразу же ответила я, стараясь выглядеть не слишком напуганной. — Просто я поранилась, когда... подкрашивалась.

Водитель ничего не ответил, но было ясно, что мои слова не особо его убедили. Как бы то ни было, автобус двинулся с места и дальше мы ехали молча.

Удивительно, но транспорт до конца поездки оставался почти пустым: только я, всего несколько пассажиров, севших и высадившихся в течение пути, и... водитель. Я даже не знала его имени.

Спустя некоторое время автобус снова остановился. Из оцепенения меня вывел уже знакомый голос:

— Джулия, твоя остановка.

Сделав вид, что отошла от лёгкой дремоты, я поблагодарила своего ненового знакомого за то, что разбудил, и, попрощавшись, вышла. Ну, и куда теперь?

Осматриваясь и пытаясь найти знакомый песочного цвета дом с коричневой крышей, я поняла, что придётся ещё куда-то топать.

Меня окружали магазинчики со сладостями и одеждой, почтовый офис и автобусная остановка. Она осталась за моей спиной. Почтовый офис находился слева от меня, а напротив — небольшое здание, в котором находилось по меньшей мере три магазинчика. Вспоминая, где мы с Фелисити ехали утром, я решила пойти по тротуару, который мельком заметила с заднего сиденья и который находился между почтой и зданием с магазинчиками, и метров через пятьдесят я увидела вдалеке нужный дом. Отлично. Ещё метров через триста я уже открывала ключом дверь. Это походило на дежавю.

Света в окнах не было, дом был пуст. Наверное, у Фелисити снова была ночная смена. Интересно, сколько сейчас было времени?

Впервые за день я почувствовала голод, но мне было лень что-либо искать и разогревать, а готовить я толком не умела. Поэтому, посмотрев на часы в гостиной, показывавшие время, я направилась в ванную комнату.

Отмывшись от крови и косметики, я хотела переодеться в свою "настоящую одежду", но неожиданно подумала, что она мне пригодится, когда я буду возвращаться, поэтому надела то, что нашла в шкафу. Затем я решила посмотреть дом, в котором теперь должна была жить. Почему-то при мысли, что с этого дня мне нужно было изображать из себя дочь игрового персонажа, стало почти до истерики смешно. Ну, зато я не оказалась сестрой Дебры или самой Деброй. Хоть что-то хорошее.

Коридор был небольшим, но уютным. И идеально чистым. В этом доме всё пребывало в состоянии умалишённой чистоты: кухня с оранжевыми стенами на первом этаже слева, гостиная в белых тонах напротив входной двери и две двери справа, вторая ванная и кладовка.

Свернув и выбросив свою водолазку, я пыталась найти место, в котором хранились медикаменты. У меня дома это был синий шкафчик и гостиной, но в гостиной Фелисити аптечки не оказалось. Я обнаружила её в «своей» комнате и, обработав раны и заклеив их пластырями, развалилась на кровати.

В следующий момент на меня вдруг нашло какое-то странное чувство возбуждения и предвкушения одновременно, и данный коктейль эмоций заставлял тело исходить дрожью. Я и не помнила, когда бы мне приходилось пережить столько разных эмоций за день: от нанесения себе повреждений до эйфории, с ума сойти!

Моё настроение поднялось. Если мне задали какие-то уроки, то делать я их не стала. А какой сегодня вообще был день недели?

На столе я увидела красный смартфон и взяла его, прежде чем снова лечь на кровать. На телефоне не было пароля, и на экране я увидела, что сегодня вторник, после чего порылась в контактах, найдя там «маму», «папу» и других родственников, а также пару-тройку имён. Но, поскольку они ни о чём мне не говорили, я отложила телефон и прикрыла уставшие глаза.

В данный момент лучшим вариантом мне виделся сон, способствующий полному отсутствию мыслей.

* * *

— Нет, ну это невозможно, — ворчала Фелисити, пока мы ехали к школе.

Вчера я не дождалась её прихода, но, судя по тому, что она мне об этом ни слова не сказала, это было нормой.

— Это слишком неудобно…

Я молчала всё это время, но неожиданно вспомнила кое-что очень важное:

— А… где папа?

— Чего? — спросила Фелисити так изумлённо, что мне стало не по себе; её растерянность мгновенно сменилась негодованием.

Судя по тому, что она нахмурилась, я сделала вывод, что была неаккуратна. Но отступать было поздно.

— Он не собирался прийти?

— С чего бы ему к нам приходить? — ещё больше нахмурилась Фелисити. — Вообще не хочу о нём говорить, — закончила она крайне раздражённо.

— Да я тоже… — тихо сказала я, попытавшись сгладить такую неудобную ситуацию.

— Вот и отлично. Но почему ты спрашиваешь? — насторожилась Фелисити. — Он пытался с тобой связаться?

Её слова натолкнули на мысль, что "папа" был жив, но по какой-то причине "мама" не хотела его видеть.

— Нет, — ответила я, помотав головой, чтобы не спровоцировать вспышку ярости.

К счастью, мы подъехали к Свит Аморис. Не сказав больше ни слова, я выползла из машины.

Не зная, какой сейчас урок, я просто направилась в класс Б. Как только дверь за мной закрылась, на меня уставилось множество взглядов. Среди них я различила Владимирину, Армина и Прию, которая помахала мне рукой. Влади и Армин сидели вместе на второй парте, а Прия прямо за ними. Я решила сесть рядом с ней.

— Привет, — бодро сказала я. — Что у нас сейчас?

— Утра тебе, Джилиан, — улыбнулся… догадайтесь кто.

— Её зовут Джулия, Армин, — тихо поправила Владимирина.

Он не успел ей ответить, потому что я его опередила:

— Можно и Джилиан, моего мнения насчёт «Джулии» в роддоме всё равно никто не спрашивал.

Владимирина улыбнулась; Армин тоже остался доволен. Кажется, я произвела на него хорошее впечатление.

За время урока и пары перемен я "познакомилась" с Алекси, Кентином и Ким. Правда, я не могла рассказать о себе многого, поскольку мои знания о той девушке, роль которой мне пришлось играть, были минимальны.

Я заметила, что среди учеников ощущалось какое-то волнение, и решила найти Пегги, чтобы выяснить в чём дело, а заодно и "познакомиться", ведь пообщаться нам ещё не довелось. Бродя по рекреации, я едва заметно заглядывала в разные двери, но нужная мне девушка словно канула в Лету. При посещении класса А я, к своему большому сожалению, обнаружила Амбэр и её подружек, которые с заговорщическим видом о чём-то шептались. Не дожидаясь, пока они меня заметят, я поспешила в другую рекреацию. На лестнице наконец появилась Пегги, и я почувствовала какое-то облегчение, ведь в реальности школа выглядела несколько по-иному и я могла в ней потеряться.

— Эм, привет, — поздоровалась я. — Я Джулия, новенькая. А ты Пегги, да?

— Верно, — несколько равнодушно ответила она. — Приятно познакомиться. Тебе что-то нужно?

— Да, я слышала, что, если нужны новости, стоит обратиться к тебе. Ты не знаешь, в школе ничего не планируется?

Она оживилась и протянула мне вчерашний выпуск школьной газеты:

— Вот, возьми, — затем добавила: — Можешь не возвращать, — и была такова.

Я прочитала на первой полосе, что в школе с сегодняшнего дня будет работать школьный психолог. Его имя показалось мне таким же незнакомым, как большинство вещей вокруг.

Я вернулась в класс, собираясь прочитать ещё какую-нибудь интересную новость, но, когда открыла нужную дверь, напрочь забыла и о газете, и обо всём другом.

Я не смогла оторвать взгляд от Владимирины и Армина. Они всё ещё скрывали отношения, я была уверена, но что-то проскальзывало между ними, что я могла уловить: взгляды, улыбки, едва заметные прикосновения...

Не понимая причин своего неожиданно возникшего душевного недомогания, я тем не менее уже не могла сосредоточиться на словах учителей или материале урока. Армин был симпатичным. Может, я завидовала?

У меня была пара друзей в реальном мире, но эти недоотношения окончились, и я уже давно никому не нравилась. Наверное, у меня просто обострился комплекс собственной неполноценности. С каждым занятием он давил на меня всё больше, но что-то так и подмывало то и дело выискивать взглядом этих двоих в коридорах, классах и других местах. Они словно превратились в один большой магнит, хотя не делали ничего особенного.

Последний урок подходил к концу, и, как только прозвенел звонок, я поспешила уйти, но, выйдя во двор и начав проверять вещи в рюкзаке, заметила, что оставила газету Пегги в классе. Мне стоило вернуться, чтобы быть в курсе хоть чего-нибудь, раз уж я вообще ни о чём не имела понятия.

В школе почти никого не осталось — я шла по пустым коридорам. Однако когда я приоткрыла дверь в класс, то поняла, что зря вернулась. Армин и Владимирина сидели за своей партой и целовались, не замечая ничего вокруг. И это называлось "всё хотят сохранить в тайне"? Возникло ощущение, что моё сердце, неприятно нывшее весь день, сейчас взорвётся от боли или истечёт кровью. Глаза стремительно наполнились слезами. Однако я не проронила ни звука и, незаметно прикрыв дверь, в которую непроизвольно вцепилась пальцами, с мутным взором поплелась прочь.

Оказавшись у лестницы, я прислонилась к стене и, скинув на пол рюкзак, закрыла лицо руками, всё так же беззвучно плача и ощущая дрожь. Кажется, встреча с Армином в реальности оказалась для меня роковой. Видя своего игрового фаворита, если можно было так сказать, живым, я мгновенно влюбилась. Безответно.

— Вы в порядке, мадам? — раздался рядом со мной приятный высокий голос.

От страха и стыда у меня сжалось сердце, потому что я ненавидела плакать при чужих людях, но отняла руки от лица и посмотрела на того, кто со мной заговорил.

Передо мной стоял молодой человек, блондин в прямоугольных очках в чёрной оправе. Своей манерой одеваться он чем-то походил на Натаниэля из первых эпизодов.

— Конечно, разве не видно? — более дерзко, чем хотелось, ответила я, хотя раньше никогда не была груба со взрослыми незнакомцами.

— Не хотите поговорить об этом?

И тогда меня осенило.

— Вы психолог? Тот самый?

— Так точно, — улыбнулся он. Меня зовут месье Белинский.

Он поднял мой рюкзак и попросил пройти в его кабинет. Я не стала отнекиваться, решив посмотреть, что будет дальше.

Его кабинет был небольшим, но весьма уютным, и я удобно расположилась на мягком диване.

— Почему Вы плакали? — спросил психолог, сидя напротив меня.

Сердце в груди замерло, а затем забилось с бешеной скоростью. Стало так тошно и тоскливо, что я не сдержалась:

— Думаю, главная причина в том, что я сумасшедшая. Я оказалась здесь не пойми как, с другими именем и жизнью.

Я не могла объяснить, почему протараторила это, но интуитивно почувствовала, что должна была сказать то, что сказала. Однако в следующий момент чувство облегчения от выплеснутого негодования сменилось неподдельным страхом: меня ведь сейчас действительно посчитабт сумасшедшей. Видимо, на моём лице отражалась каждая мысль, заставив зажав ладонью рот. Что же я наделала?..

Психолог ошарашенно посмотрел на меня, но неожиданно в его взгляде отразилось... понимание.

— Попаданка?.. — спросил он, но его тон едва ли звучал вопросительно.

Не ослышалась ли?..

— Что? — неуверенно и изумлённо отозвалась я.

— Ты тоже? — с неожиданной небрежностью продолжил он. — Я такой же.

— Такой же? — непонимающе промямлила я, чувствуя, как стремительно высыхают щёки и глаза, а мысли об Армине улетучиваются из головы.

Молодой человек огляделся по сторонам, прежде чем снова заговорить, будто кто-то мог нас подслушать.

— Позволь объяснить тебе ситуацию и поделиться той скудной информацией, которой я владею. Как и ты сейчас, я оказался здесь около шести лет назад, едва окончив университет в реальном мире. В то время я забавлялся, проходя эпизоды в дивчачьей омоте-игре, которую обожала моя бывшая девушка. Всё началось с нашего спора, что я смогу соблазнить больше пиксельных парней, чем она. И однажды, спустя довольно долгое время после расставания, я оказался здесь. В чужой семье, с чужим именем и прошлым, о котором ничего не помнил. Но все считали меня тем, чью роль я стал играть. Адаптация была трудной и долгой, но в итоге я поменял свою "новую" фамилию на настоящую и, продолжая обучение, медленно переместился в сферу образования.

— А я попала сюда всего лишь пару дней назад... — не веря своим ушам, растерянно пролепетала я, и, словно ожидая приговора, спросила: — Так это... Это всё реально?

— Да, реально, — ответил психолог. — Оказавшись здесь, я тоже не мог прийти в себя и в итоге обратился ко всем информационным ресурсам, которые могли хоть как-то помочь. Спустя месяцы упорных поисков у меня получилось связаться с тремя людьми, объединившимися в коллектив и, как они утверждали, создавшими Теорию о попаданцах.

— Теорию... о попаданцах? — переспросила я, боясь хоть что-то упустить.

— Да, так они назвали небольшую статью, которую распечатали в одном-единственном экземпляре. В ней они изложили данные, которые смогли собрать, и отдали её мне, когда мы встретились лицом к лицу.

— Данные? — с недоверием отозвалась я. — Или просто домыслы?

— Чем бы оно ни было, больше ничего нет, — сказал психолог. — И пока что опыт остальных попаданцев подтверждает тезисы из статьи.

— Здесь есть и другие... — вздохнула я, осознавая, насколько глупой была моя реплика, но не сумев сдержать своего смятения.

— Не знаю о количестве, но есть, — подтвердил психолог. — И ты даже сможешь встретиться с некоторыми, если захочешь. Я провожу с ними встречи. Если мы объединены одним несчастьем, нам легче.

— Ты говорил о теории, да? — вернулась я к основной линии разговора.

— Да. Если говорить кратко, иногда — крайне редко — люди попадают в параллельную реальность, которая принимает форму той, к какой они имели отношение в своей настоящей жизни посредством ухода в собственные фантазии. Теряя сознание, человек просыпается здесь, погружённый в чужую жизнь и вынужденный притворяться кем-то, кем на самом деле не является. Иными словами, персонажем с уже созданной кем-то предысторией, о которой попаданец ничего не знает. Однако того, чью роль отныне он должен играть, до него на самом деле не существовало. Можно сказать, что мы становимся своего рода жидкостью, заполняющей пустой сосуд.

Даже при том, что я вдруг оказалась в игровом мире, слова месье Белинского показались бредом. Затем в голову сам собой закрался другой вопрос.

— И... попаданцев просто разбрасывает по этой реальности? Или они оказываются рядом с главными персонажами?

Психолог, как видно, хорошо был готов к ответу:

— К сожалению, первый вариант, эм... — Вдруг он неожиданно смутился: — Извини, я так увлёкся тем, что здесь появился ещё один попаданец, что даже не спросил твоего имени.

— Называй Джулией, — быстро сказала я.

Ситуация казалось столь сюрреалистичной, что образ собственного имени вдруг размылся по краям и, стремительно становясь полупрозрачным, пропустил через себя странный свет и исказился настолько, что произнести его вдруг показалось неприличным. И мне вдруг во что бы то ни стало захотелось избавиться от этого образа, ведь он, подобно кривому зеркалу, не смог бы отразить мою суть в этом инородном пространстве. А значит, стоило сохранить его таким, каким ему полагалось быть, и использовать имя, подходящее этому пространству и созданное им же. Здесь я не могла быть собой и боялась "потеряться".

— Эта реальность огромна, Джулия, — сказал психолог. — Она целый мир. Ты необязательно близко оказываешься к тем, кто существовал здесь по сюжету игры. И тебе, кстати, повезло, раз ты учишься в этой школе, а не за десять кварталов от неё.

— Откуда взялся этот феномен? — спросила я.

Кажется, за окном начало темнеть. На какое-то время в кабинете повисло молчание, словно психолог подбирал нужные слова.

— Я не знаю, — наконец ответил он. — К тому же... Некоторые вещи, связанные с происхождением и устройством этого мира, обсуждать нельзя.

— Кем это запрещено? — ощутив волнение, спросила я.

— Вселенной, — сразу ответил психолог, посмотрев мне прямо в глаза. — Согласно Теории о попаданцах реальность, в которой мы оказались, является разумным существом.

Услышав адресованные мне слова, я ощутила дрожь, и сердце упало в пятки, словно чья-то рука потянула его за ниточку, как огромный воздушный шарик, а затем, наполнив камнями, отпустило и отправило в свободное падение, в конце которого оно изо всей силы ударилось об пол.

— Почему мы здесь? — спросила я, надеясь, что этот вопрос не входил в число запрещённых.

— Этого я тоже не знаю, — покачал головой психолог. — Попаданцы не смогли выяснить слишком много, ведь это не так просто.

— А где они сейчас?

Едва не запнувшись, психолог тихо ответил:

— Скажем так: они покинули Вселенную.

— Покинули? — вздрогнула я. — Отсюда есть выход? Я могу вернуться домой?

Что-то непонятное промелькнуло в лице мужчины, но он взял себя в руки, смотря в мои полные молящей надежды глаза.

— Это возможно, — сказал психолог. — Теория о попаданцах гласит, что тебе только нужно вспомнить, как именно ты здесь оказалась, и тем же способом вернуться обратно.

— Но я не помню, — напряжённо думая несколько секунд, обречённо сказала я, почувствовав приближение нового приступа слёз.

— Не надо бояться: никто не помнит, — стал успокаивать меня психолог, тем не менее сделав ситуацию ещё более непонятной.

Однако, посмотрев на образованного симпатичного профессионала, я поняла, что он сказал не всё. Его напряжённый взгляд, теперь обращённый куда-то за мои плечи, словно обдумывалось что-то очень важное и подбирались правильные слова, заставил меня сосредоточить всё своё внимание на том, что будет сказано дальше.

— Постарайся собрать в кулак всё своё мужество, Джулия, — наконец сказал психолог. — И помни, что ты не одна, — добавил он, а затем глубоко вздохнул и перешёл к делу: — Но, чтобы выбраться, придётся приложить усилия. Эта реальность не отпускает попаданцев просто так.

Я почувствовала, что мне резко поплохело.

— Ты хочешь сказать… — дрожащим голосом начала я, — что какая-то другая Вселенная похитила нас и пытается оставить здесь навсегда?

— Думаю, это похоже на то, — ответил психолог максимально спокойно.

— Но зачем?

— И опять же: не знаю, — сказал он. — В теории о людях, застревающих в другом мире, об этом не говорится. Они не помнят, как здесь оказались, но могут выбраться, вспомнив.

— Но как это сделать?

— Эта реальность даёт один шанс, — сказал психолог.

Я замерла, обратившись в слух.

— Попаданец получает какое-то сообщение, благодаря которому вспоминает, как оказался в другой реальности. Если в течение трёх часов он выполнит подобные действия снова, то вернётся домой. Если он не повторит то, что сделал в своём мире, то останется здесь навсегда.

Я попыталась переварить услышанное, но следующая фраза вообще ввела меня в шок.

— Лично я увидел то, как попал сюда, во сне.

Я не нашла слов и просто смотрела на психолога с открытым ртом, как рыба.

— Думаю, сон — это самый распространённый способ, так как попаданцам здесь они, судя по всему, не снятся. В любом случае, Вселенная даёт лишь одну возможность, так что моё попадание навсегда останется для меня тайной, ведь, упустив Шанс, попаданцы снова забывают, как здесь оказались.

— Ты мог вернуться? — словно не узнавая свой голос, изумлённо спросила я.

— Моя прежняя жизнь не была счастливой, — поняв мою реакцию, ответил психолог. — Спустя год я увидел сон, но предпочёл остаться здесь. Создал семью и сделал карьеру.

— Но ты… Ты, получается, обманываешь свою жену? — задала я самый тупой вопрос из всех возможных, но при таком бардаке, как в моей голове, это наверняка было уместно.

Психолог отнёсся к моим словам спокойно и как ни в чём не бывало ответил:

— Все попаданцы обречены на это. Всё, что у тебя остаётся от прежней жизни, — это ты сам. Ведь тебе всё равно не поверят.

Я медленно и бездумно кивнула.

— Итак, что у нас есть, — наконец собралась с мыслями я. — Я по неизвестной причине попала в другой мир, но непонятно через какое время смогу выбраться из него, если, благодаря чему-то вспомнив, как оказалась в нём, повторю свои действия.

— Скорее всего, — кивнул психолог. — Но... Природа этого мира до конца нам не известна.

При этих словах я поморщилась, а затем спросила:

— Так какие темы считаются Вселенной запрещёнными?

— Этого я тебе точно сказать не могу, — сказал психолог. — Однако несколько перечислю: разница во времени, основы жизнедеятельности Вселенной и способы навредить ей, чтобы выбраться.

— И что случится, если я сделаю что-то из этого? — поинтересовалась я с опаской.

— Санкции, — чётко ответил психолог.

Он отвечал по существу, но обширно, потому что, видимо, не хотел лишний раз пугать меня. И я испытывала благодарность, ведь не была готова к абсолютно всей информации.

— Я понимаю последнее, — безуспешно сглотнув ком в горле, тихо заметила я, — но почему... первые два пункта?

— Если приглядеться, логика вполне очевидна, — ответил психолог. — Люди боятся, что в их мире жизнь продолжается без них, и начинают думать о том, отличается ли время в двух мирах. Постигая тайну времени, они отчаиваются или начинают проявлять интерес к другим особенностям Вселенной и в итоге пытаются понять, как навредить ей, а затем воспользоваться этими знаниями.

За то время, что я провела в этом мире, мне ни разу не довелось задуматься о том, что где-то в другой, настоящей реальности часы, возможно, шли так же бодро, как здесь, и, уходя всё дальше, были готовы стирать память обо мне и надежду на возвращение у тех, кого я знала. Теперь же я впервые осознала, что где-то далеко общая жизнь, частью которой я была ещё совсем недавно, возможно, продолжилась без меня. От этой мысли стало страшно, а от того, что нельзя было даже попытаться установить разницу, — грустно.

— Так попаданцы... Они распространили свою Теорию? — попытавшись отвлечься, спросила я.

Краем глаза, хоть и избегала смотреть на психолога, я заметила пустоту в его взгляде. Но затем он снова восстановил лицо:

— К сожалению, они не успели. Единственный экземпляр статьи, который мне отдали, потерялся. Но я запомнил то, о чём там говорилось, и теперь рассказываю тем, кого встречаю. Но я и сам опасаюсь, что нас раскроют, поэтому с осторожностью публикую её на некоторых сайтах, используя эвфемизмы.

В кабинете вновь повисла тишина. Превозмогая образовавшуюся от переизбытка информации пустоту в голове, чтобы обуздать полное горечи сердце, я спросила:

— И что мне теперь делать?

— Ну, — начал он, — первое правило — не впадать в панику. Попытайся принять ситуацию мужественно, если не хочешь сломать себе здесь жизнь. В конце концов, это совсем не страшно. Ты просто живёшь самой обычной жизнью, разве что притворяешься другим человеком. Помни одно: не вникай в табуированные темы. Я всегда буду рядом. Теперь точно. Запиши мой телефон.

— Хорошо, — ответила я. — А как тебя зовут?

— Аверьян Ален, сейчас Аверьян Белинский. А вообще, я Юра.