Та, кто живёт (гет)

Сначала Анифа, король Андроса, был грозен и непреклонен в своих ожиданиях. Он желал, чтобы старший сын даровал ему потомков, крепких и славных, достойных продолжить древнюю династию. Сильных воинов, которые станут защитниками этих земель, некогда бывших вершинами величайших гор. И не просто защитниками — завоевателями, если на то будет воля Великого Дракона и Великого Океана.

Но боги оказались глухи к пожеланиям Анифы.

Первый ребёнок, которого вынашивала принцесса Ниобе, умер в утробе матери, не успев увидеть свет. На Андросе, где каждая пядь земли на вес золота, не было места для кладбищ. Тело малыша, ещё не познавшего жизни, сожгли в очищающем огне Изначального Пламени, а пепел отдали Океану — вечной бездне, которая принимает всех, когда приходит их час.

Анифа стиснул зубы и убавил свои требования. Теперь он мечтал хотя бы об одном внуке — мальчике или девочке, безразлично. Лишь бы древняя кровь, впитавшая силу предков, не исчезла из мира. Но судьба словно глумилась над королём и его домом. Принцесса потеряла второго ребёнка. В этот раз король не смог сдержать свой гнев. В приступе ярости он едва не утопил Целителя, видя в нём причину своих несчастий. И кто осмелился бы его осудить? Целитель не смог предотвратить беду, не защитил невестку короля и её нерождённое дитя.

— Может быть, она нездорова? — — глухо отозвался врач с далёкого Зенита, избегая взгляда короля. Он говорил о сложных материях на своём сухом языке учёных мужей: о слабости крови, о накопленных ошибках в генах в древнего рода, словно о трещинах в основе великого здания, о «бутылочном горлышке» в популяции. Проблема, мол, глубже, чем кажется, и королю следовало бы принять объективную реальность такой, какая она есть.

Анифа не хотел этого слышать. Такие слова ранили больнее мечей. Было бы легче обвинить Ниобе, чем признать, что беда неподвластна ни его воле, ни гневу. Гораздо проще и понятнее. Но сердце короля бунтовало против простоты.

— О Великий Океан! О Великий Дракон, созидающий и умертвляющий! Смилуйтесь надо мной!

Теперь Анифа просил только об одном: дожить до того дня, когда сможет обнять своего внука или внучку, почувствовать тепло новой жизни в старых руках. Теперь он не требовал ни завоеваний, ни славы.

Но как трудно было королю смириться. Воистину, время — враг гордых! Анифа ненавидел ожидание. Он был как буйные солёные ветра Андроса — порывистый, неугомонный, готовый сокрушить всё на своём пути. О, как король не любил, терпеть не мог смиряться и ждать!